Некромант на Великой Войне

Глава 12

Почти час пришлось пролежать на дне окопа, пережидая артиллерийский удар немцев, к счастью атака была не на саму позицию, а куда-то в глубину оборонительных линий. Как мне позже подсказали знающие люди, немцы пытались нащупать нашу артиллерию и вроде как у них не получилось. За это время, я провёл ревизию, своих слуг, включая и живых. Результаты были неутешительны из одиннадцати немёртвых уцелело шестеро, причём, один из Солдат серьезно пострадал, ему оторвало ноги, прямым попаданием мины, остальные отделались осколочными ранениями, что для умертвия было несущественным. Живые слуги не получили никаких ранений и были в относительном порядке.

«Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем могло бы быть».

Несколько минут потратил на сбор своих умертвий в кучу и серию приказов Сержанту.

«Теперь осталось придумать как их вытащить на нашу сторону».

Едва артналёт прекратился, как в окопе появился сотрудник НКВД в звании капитана и нестеснясь в выражениях стал собирать в кучу прорвавшихся окруженцев, ему активно помогали десяток бойцов с новенькими ППШ.

Это оружие, вживую, я видел впервые, хотя с его характеристиками был знаком и видел на учебных плакатах.

«Надо будет своих немёртвых вооружить ППШ, очень удобное для них оружие».

Эту мысль уже я додумывал шагая в толпе окруженцев куда-то в тыл, причём нас сопровождали недружелюбные автоматчики, игнорирующие любые вопросы.

«Что-то это сильно похоже на конвой».

Разместили нас на окраине села в паре каких-то ни то сеновалов ни то сараев, куда набили нас как кильку в банку, предварительно разоружив тех редких бойцов, что имели оружие.

Краем глаза я заметил, что Савелий свой пистолет не отдал, спрятав его под одежду, так же поступил и следопыт, тот отдал, только винтовку.

Как я и предполагал, с утра нас стали вызывать из сарая по несколько человек и куда-то уводить.

«Наверняка на допросы таскают, хотя тщательно проверить пару сотен человек в условиях надвигающегося фронта вряд ли получится».

Решив, что до меня очередь скорее всего не дойдёт, я расслабился и привалившись к широкой спине бойца Никифорова задремал.

— Петров, на выход!

Заорал кто-то дурным голосом от входа.

— Я Петров!

— Я тоже Петров!

Полетели ответы со всех концов нашего узилища.

Вызывающий на пару секунд замешкался, но через некоторое время видимо читая по бумажке выкрикнул.

— Петров Василий Иванович двадцать второго года рождения.

С тяжёлым вздохом поднялся, проигнорировал обеспокоенный взгляд Савелия и расталкивая бойцов стал пробираться у выходу.

На входе стоял здоровенный мордоворот в форме сотрудника НКВД с сержантскими знаками различия, рядом с каменной физиономией находился уже знакомый автоматчик.

Меня молча взяли за плечо и толкнули вперёд, показывая направления в котором я должен двигаться.

Привели меня к длинному бревенчатому зданию, с локоничной надписью над входом «Школа».

«Похоже штаб».

Суета и обилие командиров различных званий это подтверждало.

Немного пропетляв по коридорам, меня привели в комнату без окон, где из мебели был, только письменный стол, и массивный деревянный табурет в паре метров напротив стола. Пятна крови на полу и табурете, я заметил сразу, как и ещё одного крепкого сержанта с закатанными рукавами, стоящего у стены.

За столом сидел тот самый капитан НКВД, что забрал нас с передовой.

Не успел я открыть рот, что бы представится, как получил толчок в спину и оказался рядом с табуретом.

— Присаживайтесь Петров.

«Не назвал меня красноармейцем, сейчас будет, какую-нибудь херню шить».

Начался допрос как обычный разговор, капитан который к слову так и не представился, задавал обычные вопросы, вроде, что думаю о товарищах и командирах. Отвечал нейтрально, в основном, что ни с кем близко не знаком и ничего конкретного сказать не могу.

— Вы же кажется получили серьёзное ранение две недели назад?

Неожидано спросил капитан, его серые равнодушные глаза, впились в моё лицо выискивая малейшие признаки нервозности.

— Никак нет, товарищ капитан.

Открыв какую-то папку, капитан достал от туда лист бумаги.

— А вот Юрьев Александр Петрович, утверждает, что лично видел как вы получили осколочное ранение бедра, после чего он со своими товарищами тащил вас двое суток.

«А, так это те твари, что бросили моего донора подыхать под кустом. Видимо попались „компетентным товарищам“, а те из них всё и выбили. Судя по тому, что он не назвал его по званию, а если я не ошибаюсь, то Юрьев был страшим сержантом, то наш комсомольский вожак угодил в штрафбат или вообще расстрелян».

Покачав головой сделал удивлённое лицо.

— Кажется здесь какая-то ошибка. Мы в лесу потерялись когда начался артобстрел, а потом я вообще заблудился.

— Пять человек подтвердили показание Юрьева.

Всё что я мог это удивлёнными глазами смотреть на капитана.

— Снимете штаны.

Неожидано скомандовал капитан.

— Э-э-э.

— Я жду!

Лязгнул голосом НКВДшник.

Пришлось подчинится, поднявшись расстегнул ремень и приспустил галифе до колен.

Капитан встал из за стола и подошёл практически в упор разглядывая белый рубец шрама.

— Это я в детстве с крыши упал.

Объяснил я происхождение шрама.

— Ивлеев подойди.

Громила с закатанными рукавами отклеился от стены и обойдя меня тоже принялся разглядывать шрам, от чего впервые за долгое время почувствовал себя не удобно.

«Стою, тут без штанов перед двумя мужиками смотрящих мне куда-то ниже пояса, чувствую себя как бордельная рабыня на торгу».

— Похоже на осколочное.

Выдал свой вердикт Ивлеев, после минутного любования моими тощими ляжками.

Разрешив мне натянуть штаны капитан продолжил допрос, но о чудесно заживём ранении больше не спрашивал. На этот раз его интересовали подробности моего похода за хлебом. Но тут было не подкопаться, хотя капитан и пытался цепляться за всякие мелочи, особенно напирал, на тот факт, что после немецкого фильтрационного лагеря у меня никак не могла быть денег.

— Так точно, не было.

Мой вещьмешок с у товарища остался, он ещё прикрывал нас когда мы из лагеря сбегали. Он мне его потом и вернул.

Капитан поворошил лежащие перед ним бумаги.

— Вершинин Олег Фёдорович, сержант. Да комисар Рокотов в своих показаниях упоминал о нём, но кажется он погиб?

Покрутив меня ещё не много на тему «откуда всё-таки деньги», попытался развести на сотрудничество с коллаборационистами. Как оказалось предателями он посчитал селян, у которых я купил хлеба.

— Выполнял приказ командования.

«Интересно, а откуда информация о их предательстве, вроде в пособничестве врагу уличены не были, в то что оказались не дружелюбны, так это не делает врагами правящего режима или капитан меня просто на пальцах разводит».

Поняв, что здесь мои позиции крепки, НКВДшник вернулся к побегу, особенно его интересовало, кто снял пулемётчиков.

На что я резонно ответил, что я обычный красноармеец и мне неизвестны детали прошедшей операции. Вспомнил капитан и о мародёрстве, но так как при себе у меня не было ничего ценного, если не считать часов, почти всё моё имущество носили немертвые, то и здесь подкопаться было не к чему. Тем более свидетелей не нашлось, а мои живые слуги были под печатью молчания. Легкое беспокойство вызывал Савелий, так как единственный из всех на был «опечатан», до него всё никак не доходили руки.

За полтора часа дотошный НКВДшник чуть ли не почасам разобрал мой путь,

но я был непоколебим и он оставив эту тему перешёл перешёл к «моему подвигу».

Почему-то он не поверил в мою способность убить шестерых диверсантов одной сапёрной лопаткой и в принципе был прав, даже быстрый и сверхсильный Сержант, получил несколько ударов ножом, когда рубил егерей, думаю я бы кончился на первом.

— Если честно этот момент, я плохо помню, всё как в тумане было.

— В состоянии аффекта такое могло быть.

Тихо пробормотал капитан.

Дальше пошли вопросы по нашему броску через линию фронта, особенно его интересовали таинственные пулеметчики, что нас прикрывали, так же ему было откуда-то известно о штурмовиках, что устроили дикую ракопашку прямо в немецких окопов. Что и спасло нас от кинжального огня в спины.

На все вопросы я делал удивленое лицо и отвечал, что я просто бежал вперёд.

— Свободен. Пока свободен.

Добавил капитан отпуская меня.

«Всё-таки я чем-то вызываю у людей подозрение».

Едва я выбрался из «застенок» тайной стражи, как меня взял в оборот, молодой энергичный лейтенант, через пол часа, я с винтовкой на плече, и двумя десятками патронов в сидоре сидел в окопе на передовой, среди незнакомых солдат.

— Жрать охота.

Пробормотал молодой боец, широко зевнув.

— С утра маковой росинки во рту не было.

Я с был с ним полностью согласен, так как в последний раз ел ещё вчера, а время уже перевалило за полдень.

— Эй малой, как там у немцев в тылу.

Обратился ко мне неугомонный боец, которому явно было скучно. Рядом сидевший в обнимку с винтовкой пожилой солдат, поднял голову и с интересом взглянул на меня.

— Как в турпоходе, много свежего воздуха и движения. Только немцы под ногами путаются.

Буркнул я раздраженный нахальством красноармейца.

Тот мгновение переваривал мой ответ, после чего радостно загоготал, словно услышал самую смешную шутку за всю свою жизнь.

Интерлюдия.

Штаб генерала Гюнтера фон Клюге.

Генерал высокий мужчина с редкими светлыми волосами и прозрачными глазами был сдержанным человеком, но гости прибывшие из Берлина взбесили его буквально с первых же секунд. Возможно в этом был виноват звонок из Ставки, откуда ему приказали всемерно содействовать в неясных целях гостей. Хотя как считал сам фон Клюге его раздражение было вызвано родом деятельности пришельцев. Вся тройка представительных мужчин была из пресловутого Аненербе и генерал как убеждённый атеист и реалист, считал эту организацию не более чем сборищем шарлатанов, присосавшихся к военному бюджету Германии. Ситуацию усугубляло, то что все трое были гражданскими.

— Я правильно вас понимаю господа, вы приехали на восточный фронт, только потому, что до Берлина дошли слухи о зомби, воюющих на стороне коммунистов?

Гюнтер даже не пытался скрыть сарказм.

Пожилой мужчина с обширной лысиной и седыми всклоченными волосами, поправил старомодное пенсне в глазнице, и показавшимся генералу, мерзким голосом, ответил.

— Естественно нет!

Мы здесь только потому, что получили действующий образец и теперь нам нужен тот кто его сделал.

«Что! Какого дьявола, несёт этот псих»!

Уже к вечеру к генералу фон Клюге со всего фронта стала стекаться информация о странах или необычных происшествиях, конечно же он вынужден был отдать такой приказ, по просьбе гостей.

Среди гор мусорной информации, господа из Аненербе безошибочно отыскали несколько странных упоминаний о неубиваемых русских. Но на след их навели сведения пришедшие с передовой. Если верить докладу командира пехотного полка барону Крауну, то ночью, отряд окруженцев предпринял попытку прорыва близ его позиций. Примерно в это же время в окопы ворвался отряд штурмовиков.

— Их было всего пятеро.

Но каким-то немыслимым образом они умудрились в рукопашной схватке убить более полусотни ветеранов и ещё столько же ранить. Уничтожить их смогли, только закидав грантами и расстреляв в упор из пулемётов.

— Господа, полагаю очевидно, что искомый некромант был в числе прорвавшихся. Думаю, теперь нужно озадачить разведку добыть личные данные всех бойцов вышедших из окружения.

О личном приказе от самого Гитлера профессор оккультных наук, умолчал, скрыв его даже от своих товарищей. В приказе было всего два пункта, завербовать некроманта любой ценой, а в случае неудачи уничтожить не считаясь с потерями.

Накормили нас, только вечером, притащив перловую кашу прямо в окопы. Принесли её почему-то в здоровенной алюминиевой фляге. Хлеба не было.

После перекуса, я опять уселся на дно окопа и погрузился в размышления.

«Если я буду постоянно торчать в окопе, то рано или поздно, меня убьют. Что меня совершено не устраивает. Итак, что нужно сделать что бы остаться в живых? Первое, что приходит на ум, это удалить всех кто хочет меня убить. Но на текущем уровне развития, я не могу уничтожать целые армии. А с другой стороны, это и не обязательно. Все что нужно, это чтобы стоящие напротив нас немцы перестали стрелять в нашу сторону. И как этого добиться»?

После длительных раздумий, я неожиданно вспомнил один из первых своих проектов, что я делал по заказу королевской армии. Назвался он «Мортиус Пестис» или как его прозвали солдаты «Чумной зомби».

Выглядело это так, брался свежий труп и поднимался как самый обычный низший умертвие со всеми стандартными управляющими и контролирующими матрицами, после чего в его живот внедрялся целый комплекс заклинаний, которые в течении нескольких дней из внутренних патогенов немёртвого, создавали смертельное заболевание передающиеся воздушно-капельным путём. Следующим шагом было отправка умертвия, в зону боевых действий, обычно своим ходом, где немертвый следуя заложенной программе разрывал себе живот, выпуская болезнетворный вирус, заражение происходило просто в ураганом темпе. Во время испытания один единственный чумной-зомби, что умудрился подойти к краю укреплённого вражеского лагеря, выкосил своими миазмами две трети всего личного состава включая и нескольких магов, за одни сутки. К несчастью для тогдашнего меня, проект быстро прикрыли признав не целесообразным, так как гильдия алхимиков в кратчайшие сроки придумала дешёвое лекарство полностью исцеляющее болезнь.

«Думаю, пора возродить проект „чумного зомби“ и пусть золота я за это не получу, но количество своих возможных убийц сокращу».

После заката случилась ротация личного состава, нас отправили в тыл на отдых. Усатый старшина с вялой фамилией Холобудько, собрал нас и увёл в деревню где полк и квартировал. Мне вместе с тремя десятками бойцов досталась крайний дом, в котором мы с трудом разместились, чуть ли не головах друг у друга.

— Ну на хер!

Пробормотал я и вышел из душного помещения, в котором запах портянок был буквально физически осязаем.

Устроился я за домом под молодой яблоней, без особого комфорта, но в одиночестве и относительной тишине. Желающих спать на земле, больше не нашлось.

Утром после побудки был завтрак, опять состоящий из одной слегка подгоревшей перловой каши, нас снова построили и повели на передовую, где я неожидано встретился с Никифоровым и капитаном Ведерниковым.

Капитан был занят, что-то живо обсуждая, с седым незнакомым майором, а Савелий увидев меня подошёл поздороваться. После обмена приветствиями, я выдал первое задание своему слуге.

— Савелий Ермолаевич, мне нужно, что бы вы узнали где здесь хоронят погибших солдат.

Глаза мужчины тревожно рыскнули по сторонам, но так как мы находились немного в стороне, рядом никого не было.

— Я вам и так скажу.

Так вышло, что практически в первый же день Никифоров попал в похоронную команду и до поздней ночи был вынужден копать могилы. Как оказалось кладбище было всего в одном километре от деревни и с образованием в ней узла обороны сильно разрослось.

Поблагодарив своего слугу, снова уселся на дно окопа и принялся терпеливо ждать. Время от времени по окопу с проверкой пробегал наш старшина и матерно нас подбадривал.

Что бы не терять времени даром, я стал мысленно перебирать каждый этап производства «Чумного зомби».

«Даже в самом не благоприятном случае должен успеть за четыре часа. К счастью много маны на него не нужно, там скорее важна филигранность работы, с чем у меня как раз проблем нет».

— Воздух!

Ворвался в мои мысли чей-то панический вопль. Миг спустя земля больно ударила меня под зад, буквально подбросив в воздух и только через мгновение я услышал чудовищный грохот оглушивший меня и заставивший потеряться в пространстве. Упав на дно окопа, я свернулся калачиком и наверное впервые в жизни вознёс молитву Девяти творцам.

Сколько это длилось я не запомнил, в голове осталась только лягающаяся земля, грохот взрывов и вонь какой-то сгоревшей химической дряни. Окончательно я в себя пришёл лежа в окопе, на половину засыпанный землей.

— Азатот, Тиамат, Аргумазду, кто бы ты ни был, спасший мою жизнь благодарю тебя.

Пробормотал я короткую молитву, но из за звона в ушах не услышал своих слов.

«Пожалуй удар такой мощи, не каждый боевой архимаг осилит».

Избавится от головокружения, звона в ушах и легкой тошноты, получилось за несколько минут, прогнав несколько раз через всё тело потоки маны.

— Немцы!

Отложив в сторону сапёрную лопатку, которой я выкидывал осыпавшуюся в окоп землю, взялся за винтовку и осторожно выглянул из окопа.

По полю двигались десяток угловатых коробочек танков с белыми крестами на боках, а за ними, прячась за броней, двигались серые точки солдат.

Приникнув к прицелу стал пытаться выцелить крошечные фигурки солдат, но из за расстояния, я практически их не различал, не говоря уже о прицельном выстреле.

«Да тут по более километра будет».

Неожидано у меня в голове всплыло заклинание выученное ещё в детстве, самое смешное, что спел был из школы магии жизни, и был выучен мной в те далекие времена когда я ещё окончательно не определился со специализацией.

Заклинание было довольно простенькое, и нетребующего внушительноо резерва. Единственная проблема которая передо мной возникла это так сказать «цвет» маны, для своей работы, я привык её преобразовывать в некроэнергию, а здесь требовалась немного изменённая прана. Пришлось поморшить лоб, что бы вспомнить последовательность действий. Через минуту мое зрение стало туннельным, в картинка плавно набрала резкость.

«Так как там было дальше? А! Вспомнил».

Небольшая фокусировка и солдат, который только что казался мне меньше муравья едва не заслонил весь обзор.

Переждав укол головной боли и пару секунд дезориентации, «отрегулировал» дальность и снова приник к винтовке.

— Ктулху милосердный, кажется я совсем отупел!

Пробормотал я вполголоса, злясь на себя за глупость.

Из за «выставленной» в настройках дальности, ствол винтовки расплывался бесформенным пятном и естественно, я не мог теперь целиться.

Тем не менее из упрямства я продолжал экспериментировать со зрением, пытаясь подобрать удобный для стрельбы режим.

От издевательства над своими глазами меня отвлекли распустившиеся на поле кусты взрывов и только после этого донёсся и сам грохот.

«Это наши долбанули».

Немцы ответили спустя пол минуты и где-то далеко за нашими спинами загремели взрывы.

— Огонь по готовности!

Заорал старшина.

Отрегулировав зрение таким образом, что бы видеть одновременно и мушку и противника, я плавно потянул спусковой крючок. Получив в плечо пинок прикладом, быстро передернул затвор, выбросив стреляную гильзу и усилив зрение вернулся к своему противнику.

— Груди Тиамат! Я попал!

Не удержал я радостного крика.

Солдат в которого я целились неподвижно лежал короткой в траве лицом в низ.

«Наповал»!

Как практикующий некромант, я мог на огромном расстоянии чувствовать смерть, поэтому мне не было нужды проверять, ранен противник или убит, я всегда знал точно.

Преисполненный азарта, я выбрал новую цель, на этот раз это был фельдфель с хищным крючковатым носом, в его выдающийся нос я и стал целится.

«Огонь».

На это раз толчок приклада, я практически на заметил, наблюдая за мишенью.

— Попал!

В последний момент, я усилил зрение и увидел как прямо в переносице фельдфебеля появилась дырочка.

Следующий выстрел я смазал, поторопившись и не учтя что немцы двигаются в нашу сторону.

Отрегулировав прицельную планку, снова вернулся к стрельбе. За минуту добил обойму ни разу не промахнувшись.

«Похоже, мой донор и до этого был не плохим стрелком, так как даже самого лучшего зрения для такой стрельбы мало. Всё-таки почти километр».

Немцы не прошли ещё и половины пути, а я как-то незаметно для себя расстрелял все выделенные мне патроны.

— Вот же отрыжка Нергала.

Тихо ругнувшись расстроенный такой несправедливостью, хотел сесть на дно окопа, но краем глаза заметил, что за моей спиной стоит наш старшина и старший лейтенант, что и командовал нашей ротой. Причём командир неотрывался от бинокля, разглядывая поле битвы.

— Держи боец!

Старшина ухмыльнувшись передал мне распечатанную бумажную пачку патронов и одобрительно хлопнув по плечу, отошёл в сторону.

По мимо моей воли на лицо выползла довольная усмешка, стрелять мне понравилось.

«Кто бы мог подумать, что это так весело».

Остаток боя для меня прошел как в тире, в азарте я даже забыл, что немцы тоже стреляют в ответ.

И буквально в последний момент обратил внимание, как ко мне стремительно приближается цепочка фонтанчиков пыли. Мгновенно сообразив, то это значит присел на корточки.

«Из танка молотит, слишком близко подпустили».

Не добравшись до наших позиций сотни метров намцы откатились обратно оставив на поле чадить чёрным дымом три танка и пол сотни тел в серой форме.

"Не понял, как так, я в одиночку настрелял девятнадцать человек.

Какого хрена делали остальные двести с лишним человек, нас же на этом участке сидит две роты"!

После боя было построение, где меня нееожидано вызвали и объявили благодарность перед строем.

Исполнив положенный в таких случаях ритуал, вернулся в строй.

Этим же вечером старшина лично пришёл в наш дом где мы квартировплись и принёс мне оптический прицел.

— Держи, Ворошиловский стрелок. От сердца отрываю. Прицел Емельянова кратность ×3,87.

Сунув мне в руку прицел старшина ушёл.

«Ну и нахрена мне он с такой кратностью»⁈