Ненавижу блондинов

Глава 17. Ознакомительная… Или «Не так страшен черт, как его малюют»

От громкого звука распахнула глаза и едва не заорала от ужаса. На меня жутко скалилась зубастой пастью огромная зверюга, лапы с десятисантиметровыми когтями целили прямо в лицо. Открыв рот в немом крике, я отпрянула и кубарем скатилась с кровати. Больной ногой задела ножку и зашипела от боли.

Огляделась и замерла, перестав дышать. Пощипала себя за руку, надеясь, что это все исчезнет. Но картинка осталась на месте. Я попала в музей мертвых диких животных. Общий свет десятка лампочек вокруг большого зеркала на потолке отключили, горело несколько слабых огоньков по периметру, бросавших от чучел длинные тени. To, что я приняла за живого медведя, оказалось хорошо выполненным чучелом.

Хищники, скалили желтоватые клыки, раззявив алые пасти, окружали меня со всех сторон. Пялились со стен, скалились, встав на дыбы. Медведь, волки, лисы, тигр, пятнистые леопарды, рысь и даже гиена.

Испуганный взгляд перебегал от одной фигуры к другой. Но самым странным, даже жутким, казалась кровать, стоящая посреди этого зверинцы. Огромная, укрытая алым атласным покрывалом, она казалась реквизитом фильма ужасов. Комната, декорированная красным, напоминала логово маньяка-садиста, помешанного на смерти. Среди его богатой коллекции не хватало лишь чучела человека. Не я ли пополню коллекцию извращенца.

Я прикусила кулак, чтобы не закричать от отчаяния. Не обращая внимания на боль, подскочила к двери и подергала. Ожидаемо заперто. Глаза бешено шарили по комнате в поисках какого-нибудь выхода или хоть какого-то оружия. Мозг отказывался верить в происходящее. Сбежав от убийцы, я попала к маньяку. Не понимала, как такой симпатичный и кажущийся надежным Игнат… Не мог он…

Вспомнила, как бережно парень нес меня по лесу, стараясь, чтобы ветки не хлестали по больной ноге, потом так же бережно усаживал в машину. Старался даже не дышать в мою сторону.

Мы ехали не долго, он успел рассказать, что родители его погибли в аварии девять лет назад, их взял на воспитание дядя, брат отца. У него под Тулой свой дом, хозяйство, работники. Бобылем остался. Первая жена умерла родами, вторая сбежала сама. Детей у него не было. Игнат и его брат заменили ему сыновей. Захар был с родителями в машине и с тех пор плохо говорит, вернее не любит общение. В школу не ходит. Дядька нанимает ему репетиторов. Как отец и дядя мечтает стать профессиональным охотником. О себе Игнат упомянул лишь, что учился на «отлично». Отслужил армию в морской пехоте. Сейчас учится в Лесотехническом университете в Питере. Не женат и не был. Упомянул, что постоянной девушки нет. Хотя я не спрашивала, помалкивая на всякий случай. Обычный разговор при знакомстве, он никак не предвещал такое завершение.

Врач осмотрел ногу, определил растяжение. Назначил лечение. Мне вкололи обезболивающее. Обработали раны на руках и ногах. Плотно перебинтовали стопу. И вернули Игнату. Он без возражений поднял на руки и понес в машину. Уже тогда меня одолевала сонливость. Похоже, мне еще снотворное вкололи. Я вырубилась, пока выбирались из больничного городка, так и не успев сообщить адрес, где живу. Кто мог подумать, что Игнат может оказаться маньяком…

Бросив ломиться в дверь, я искала окно, дергая фальшивые шторы, не зная, где за алыми драпировками его могли спрятать. Но каждый раз натыкалась на стену. Комната, похоже, вообще не имела окон. Загнанным зверьком, дрожала, соображая, что делать дальше. Когда на плечо легла чужая ладонь, дико взвизгнула и отскочила в сторону, повалившись вместе с чучелом волка.

— Ты чего, Машуль? Испугалась? — На меня с сочувствием смотрел Игнат. Он тут же бросился меня поднимать. Я оттолкнула его руки и села, опираясь на лежащего волка. Он не настаивал и отстранился сам. — Да уж. Тут, конечно, на любителя, — хозяин логова обвел глазами комнату — Но свободная кровать была только здесь. У меня не прибрано в комнате. Извини, я не подумал, что тебя все это напугает. Дядя и его вторая жена, это их комната для… ну, они любили всякое такое… — парень извинительно улыбнулся, опускаясь рядом со мной на колени: — Ты не ушиблась? Я завтрак приготовил, кофе сварил. Приглашаю.

От Игната пахло ментолом. Он успел принять душ, переодеться в джинсы и синюю футболку с коротким рукавом. Под кромкой я заметила цветное тату на плече. Хищный зверь злобно скалился. Он проследил за моим взглядом и пояснил:

— В армии сделал. Перед дембелем.

Не удержалась, обвела пальцем контур злобно оскалившегося медведя в черном берете.

Это ж сколько он терпел, пока ее набили целиком! Точно не за один раз.

— Где мы, там — Победа! — прочитала надпись.

— Девиз пехотинцев, — Игнат с улыбкой наблюдал за моими манипуляциями.

— Круто! — восхитилась я многочасовой работой мастера. И тут же по-девчоночьи сорвалась:- Очень больно было?

Подняла взгляд, ожидая ответа. Сейчас только разглядела его потрясающей синевы глаза. Ни у кого раньше таких не видела. И ресницы у него длинные и пушистые. И у бровей изгиб идеальный. Повезло же.

Заметив, что я залипла, Игнат фыркнул и поправил рукав, прикрыв татушку. Пойманная на горячем, я смущенно отвела глаза.

— Мне тоже хотелось сделать крохотную ласточку под ключицей, — ткнула себя пальцем в косточку у плеча: - Но мама только покачала головой, а бабуля сравнила меня с уголовницей, отмотавшей не один срок на зоне, — зачем-то выдала тайну, которую лучше было унести с собой в могилу.

Тогда, три года назад, не особо надеялась на разрешение бабули. Право обрезать косы получила только после того, как сдала "на отлично" физику, в которой бабуля ничего не понимала. Впервые она меня зауважала, а я, наконец, избавилась от ненавистных белокурых хвостов.

— Серьезная у тебя бабушка, — продолжал улыбаться парень.

Похоже, он первый кто ее не испугался. Или просто не осознает пока масштаб проблемы. Блин, я тут его прекрасными глазами любуюсь, а там мама с ума сходит. Вот я… Маша…

— Игнат, мне бы телефон… Мне нужно позвонить и успокоить маму, — я вцепилась в его руку. — Она очень переживает…

— Да, конечно, позвони, — он тут же достал, разблокировал и протянул мне навороченный смарт, смущенно отведя глаза.

Толи мои лохмотья, через которые просвечивало тело, смутили, то ли мой взгляд на девайс, с заставки которого улыбалась полуголая девица.

И что? Обычная девица в микро шортах ладошками пытается прикрыть силиконовую грудь.

Мне сейчас точно не до нее, я пыталась и не могла вспомнить ни одного номера. Цифры путались в голове, как бывает на экзамене. Помнила только бабушкин, который она заставила вызубрить наизусть. И периодически проверяла.

Но ей звонить — себе дороже. Я же не смогу ей соврать.

Но выбора не было, пришлось рискнуть. Дрожащими пальцами набрала и долго ждала ответа, слушая гудки.

Если не ответила сразу, то не ждет звонка, не переживает, а значит, не знает, что я пропала. Мама, скорее всего, не сообщила ей. Она и так расстроена, а бабушка… Я получу от нее по полной за все. И мама за компанию. Бабуля точно до конца дней будет припоминать, что я не послушалась ее советов и уехала кататься с малознакомым парнем на машине. Придется изворачиваться и врать. Слушать ее нотации сейчас нет ни сил, ни желания.

— Да, — услышала я до боли родной голос: — Кто звонит? Если опять опросы или…

— Бабуль, это Маша. Доброе утро! Не разбудила тебя?

— А я и не ложилась, — сварливо начала бабуля: — Я, Машенька, сегодня таки узнаю, кто выбрасывает мусор в нашем подъезде под двери, и сниму паршивца на телефон. И всем покажу, и в газету напишу, и участковому скажу… Так что давай быстрее говори, что хотела.

Мама точно не сказала, иначе не сносить мне сейчас головы.

— Я еще на работе и… задержусь до обеда. Хочу маме позвонить и предупредить, а телефон ее стерла по ошибке. Ты не скинешь мне ее номер, — выдохнула целое предложение почти в одно слово.

Вытерла ладонью выступивший от волнения пот на лбу. Поймала удивленный взгляд сидящего рядом Игната. Много он понимает. Самое тяжелое, как оказалось, это врать бабушке. Я не врала ей ни в чем и никогда. Это в первый раз.

— Хорошо. Подожди, сейчас… Ох, это он… нарушитель порядка. Я сейчас сделаю фото в доказательство, потом получишь свой номер, — бабушка тут же отключилась.

Пару секунд я созерцала экран с красоткой, понимая, что бабуля объявится не так скоро, как хотелось бы. Мелькнула мысль, что ей стоило все рассказать, и тут же пропала.

Нет, бабушке я ничего говорить не буду.

— Маш, — напомнил о себе Игнат. — Если ты закончила, может, покушаем. Стынет все. И, если хочешь, можешь рассказать, от кого ты пряталась в лесу.

— Пряталась? — попыталась сыграть удивление. — Я же эта… грибница и потеряшка.

Он легко поднялся и помог встать мне. Мы вышли из логова маньяка и тут же

очутились в комнате гораздо больше, с теми же чучелами хищников, но без кровати- траходрома и раздражающего алого цвета повсюду. Гостиная с коллекцией оружия на одной стене и трофеями на другой. Настоящий камин, декорированный диким камнем, глубокие кресла, диваны с подушками напротив камина, шкура медведя на полу, низкий столик, уставленный бутылками с алкоголем. Люстра и та собрана из оленьих рогов.

Я поежилась, чувствуя себя неуютно в доме, где так любят убивать животных ради забавы. Не просто животных — исключительно хищников. Хозяин бросал вызов только равным.

— Грибница она, угу… Ну, это ты Захару заливай. Я-то знаю, какие люди в лес ходят, — Игнат вновь оглянул мой плачевный внешний вид.

— Я тоже думала, что знаю, — вспомнила бандита, отпустившего меня.

Обхватив себя за плечи, прикрыла грудь и отвернулась. Попросить у хозяина рубашку постеснялась. Мало ли что подумают обо мне домочадцы, когда увидят в его рубашке. Рубашка хозяина на девице — это же доказательство, что ночка была бурной. Мог бы и сам что-нибудь подходящее из женского предложить, но Игнат с предложением не торопился.

И мое смущение истолковал по-своему:

— Отец, дядя, теперь и Захар — любители охоты. Тут этого добра, — он ткнул в чучела на стене, — в каждой комнате валом. Только на кухне и у меня ничего такого.

— Ты не любитель охоты. Ты рыбак? — я почувствовала слабый запах яичницы с беконом и кофе. Желудок тут же заурчал, напомнив о себе. — Вы же вроде как на рыбалке были?

— Хочешь узнать, что я люблю? Любопытная, — Он не спрашиваясь, подхватил меня на руки и понес в кухню. — Есть люблю по утрам за одним столом с красивыми девушками… Руки вымой и присаживайся.

Он не сразу опустил меня на пол, задержав на руках чуть дольше. Игнат продолжал улыбаться мне, а я разглядывать его потрясающие глаза.

— Какой романтИк, — насмешливо фыркнул женский немного картавый голос за спиной. — В логово волка забрела очередная Красная Шапочка. Какая миленькая и какая маленькая…

Зыбкое белое марево небытия рассеивалось. Я чувствовал обжигающий свет, режущий глаза даже через сомкнутые веки. Руки едва шевелились, но хоть слушались. Слабость такая, точно выкачали все силы из тела вместе с костями скелета. Ненавижу такое состояние. Ноздри раздражает запах. Запах, который не спутать ни с одним другим. Так пахнут только больничные палаты. Я снова в больнице… Так не вовремя!

— Макс, сынок, ты как?

Первое, что увидел, открыв глаза, испуганное и бледное лицо отца.

— Нормально, — выдавил из себя. — Слабость только. Где я? Что с Машей? — тут же вспомнил о потерявшейся девушке.

— Только не волнуйся так, — отец сжал обжигающе горячими пальцами мою ладонь. — У тебя был приступ. Сердце остановилось. Сейчас в норме. Не пугай меня так больше, — впервые попросил отец. Я удивленно вскинул брови, вгляделся, замечая серебро седины на висках. — Машу мы ищем. Серега это взял на себя, пока я тут с тобой. Как только что-то будет известно, он сообщит. Ты только не нервничай. Этим ей точно не поможешь…

Отец еще что-то говорил, пытался меня успокоить. Мне же виделась Маша, эти сутки или больше бродящая по лесу без еды и воды. Возможно, избитая или изнасилованная, одна где-то в темноте. Я гнал эти мысли, понимая, что отец прав. Бичуя себя, я ей точно не помогу. Остается лежать и позорно ждать новостей… Любых… И надеяться на лучшее.

— Сколько я был без сознания? Долго?

— Сейчас уже утро.

Я откинулся на подушку и застонал, осознавая и проклиная свою беспомощность и невозможность помочь любимой девушке.