Неожиданный наследник 3

Глава 11

Июнь 1766 года, Астрахань , Российская империя.

Мне неожиданно пришлось задержаться на берегах Волги. Как оказалось, в астраханской и окрестных губерниях за последние годы накопилось просто чудовищное количество разногласий. Ладно бы, если дело касалось крестьян, наёмных рабочих или мелких торговцев. Нехорошо так говорить, но эти люди привыкли к тирании со стороны помещиков и властей. Вернее, вынуждена страдать. Нет, я принимал ходоков, рассматривал жалобы, но прекрасно понимал, что помочь особо не могу. А вот возникшие сложности с другими просителями потребовали моего участия.

Поскольку дело касалось хорошо вооружённой и воинственной публики, к которой относились башкиры с яицкими казаками. И ведь причина возникших сложностей гроша ломаного не стоит. Просто местной власти надо проявлять больше гибкости и не нарушать старые договора. Так ведь нет, обязательно надо завести ситуацию в тупик. После чего разногласия перерастают в непримиримые противоречия, смывающиеся исключительно кровью.

Взять тех же башкир, приславших двух старшин — Базаргула Юнаева и Туктамыша Ижбулатова. Думаю, не каждый столичный чиновник из Вотчинной коллегии знает о правах этого народа на землю, неоднократно закреплённых указами русских правителей, начиная с Ивана Грозного. И даже регулярные восстания не помогают вбить в глупые головы, что нельзя мерить всех жителей империи одним аршином. Весомая часть народа, проживающая в Оренбургской и Казанской губерниях, обладает вотчинным правом на землю. Так почему этот договор постоянно нарушается властями? Кстати, башкиры — это не совсем народ. Вернее, его ядром являются степняки. Но со временем понятие превратилось в сословие свободных людей, владеющих землёй, куда записалось немало татар, чувашей, мордвы и марийцев. Я сам узнал об этом только от Бекетова.

Если брать разговор с просителями, то мне просто удивительно его вспоминать. Можно немножко пошутить и передать его таким способом.

— Спаси нас, государь. Попираются права и свободы наши, обещанные твоими предшественниками, — вопиют просители и бухаются на колени, — Защити нас от произвола чиновников, да купцов. Первые — всё зарятся на наши земли. Вторые — устроили монополию и продают товары втридорога. Ещё и запрещают нашим людям вести торговлю, всячески им мешая. А власти губернские этому потворствуют. Заодно заставляют магометан креститься, что вызывает понятное противодействие и вооружённое сопротивление.

— Хорошо, подданные мои, — отвечаю, сделав грозный вид, — В Уфу уже отправлена особая комиссия и ревизор. Все виновные будут наказаны, а башкирам подтвердят их права и вольности. Смена веры, вопрос добровольный. Коли кто хочет перейти в православие, то это его дело.

— Эээ? А так разве бывает? — стоящий на коленях проситель поднимает раскосое лицо, обуреваемое недоверием и надеждой.

На самом деле всё происходило немного иначе, но похоже. Переговоры начались с обязательной церемонии. Мне подарили целую гору меха и какой-то целебный мёд. По крайней мере, старшины божились, расхваливая его свойства. Далее мы приступили к делу. Думаю, мне удалось удивить ходоков знанием противоречий и обид, на которые они приехали жаловаться. Сами они тоже не выглядели дикарями и знали, что такое регулярное мытьё. Ижбулатов вообще носил европейское платье, и явно не только по особым случаям, но и в обычной жизни.

Не сказать, что всё просто. Но и неразрешимых вопросов я не увидел. Всё в компетенции губернских властей. В который раз я убеждаюсь в необходимости чисток среди чиновничьего племени. Ведь в подобном деле излишне вороватый и неподготовленный представитель власти, хуже любого врага. Как можно шутить с десятками тысяч людей, готовых отстаивать свои вольности с оружием в руках? Понятно, что чиновники в случае очередного восстания, отсидятся за стенами крепостей. Только кто вернёт жизни сотен солдат, восставших и невинных жертв? Потому я и ввёл персональную ответственность за подобные события. Если на вверенной тебе земле творятся всяческие непотребства, произошёл бунт или не дай бог восстание, то обычной отставкой дело не ограничится. Наказание последует неминуемо, а в случае множества жертв, чиновник будет казнён, невзирая на происхождение и прошлые заслуги. Да и армия более не имеет права давить народные бунты. Вскоре все вопросы подобного рода будет решать полиция и её отряды. Но каждое дело сначала рассмотрит представитель Ревизион-коллегии и ЕИВ канцелярии. Дворяне ещё не поняли, что вскоре именно им придётся отвечать за вспыхнувшие волнения и бунты. Теперь это дело государственное, и человек, доведший людей до крайних мер, становится преступником. Заодно отвечать придётся и местным властям, проигнорировавшим жалобы простого народа.

Губернаторы пока не поняли моей задумки, считая её блажью. А вот некоторые главы уездов начали подавать в отставку. Их никто и не держит. После ревизии пусть идут на все четыре стороны. Только есть у меня подозрение, что всех их ждёт дорога на восток. Хотя я недавно издал указ, что провинившиеся служащие будут направляться в штрафной батальон. На каторге от них толку мало. А засорять сибирские учреждения всякой поганью я не собираюсь. Пусть доказывают своё право на жизнь с оружием в руках. Ведь ныне под удар попадают и семьи преступников. Нет, никто не собирается сажать женщин и детей в тюрьму. Просто конфискация имущества делает их нищими или приживалками у родственников. Подготовка указа вызвала немало споров со стороны «шестёрки». Но вельможи были вынуждены согласиться, что виновных в нанесении вреда государству, надо наказывать именно таким способом. А вот казнокрадам повезло, и для них пока предусмотрены более лёгкие расправы, несмотря на моё желание ввести смертную казнь для расхитителей. Только я своего добьюсь и продавлю решение через Госсовет. Пусть это случится через пять лет.

В договор с башкирами пришлось внести и дополнения. Жизнь не стоит на месте, а в землях, принадлежащих общинам кочевников, залегает немало богатств. Я предложил, чтобы государство или заводчики выкупали право на использование их владений. Также хозяева земель могут получить пай в будущем заводе или руднике, если внесут соответствующую сумму кроме земельного участка. Подобное нововведение понравилось Ижбулатову, происходящему из семейства рудопромышленников. По его словам, местный народ всячески оттесняют от возможности плавить металл и добывать соль с прочими минералами. То же самое касается торговли, захваченной вроде как казанскими купцами. Но на поверку злодеями оказались мои старые друзья — старообрядцы. И таких моментов было немало.

Думаю, в итоге ходоки остались довольными. Ведь оба старшины в последнем восстании поддерживали русскую власть, несмотря на все притеснения. Теперь они смогут успокоить мятежный край. Сейчас у башкир просто нет причин для бунта. А это сильное подспорье государству, ведь можно привлечь для войны и охраны границ от диких киргиз-кайсаков немало воинов.

Вскоре заработает Уложенная комиссия, где примут участие башкирские старшины. Вот там мы и закрепим новое положение законодательно. Но, с другой стороны, я потребую большего подчинения и выполнения всех обязательств. Ведь степняки своеобразно трактуют законы. Мол, они в своём праве и почти независимы. Только башкиры не учитывают простой вещи. Изначальные соглашения заключались в середине XVI века, когда была совершенно иная ситуация. Ивану Грозному было важно переманить свободолюбивых кочевников на свою сторону и отвратить их от ногайцев.

С тех пор минуло немало времени, и ситуация изменилась. Ногайской орды больше нет, а в степи появились калмыки с яицкими казаками, способными самостоятельно держать засечную черту. Да и сами укрепления вскоре могут не понадобиться, ведь я задумал переселить в Киргизскую степь вассалов крымского хана. Теперь набеги пойдут в обратную сторону. И зачем мне вольные башкиры, регулярно поднимающие восстания? Хорошо, что их старшинам хватает ума присылать свои полки на войны, которые ведут русские правители. Я тоже обозначил ходокам, какое количество солдат мне необходимо. Иначе можно просто перебросить в край регулярные войска и уничтожить любые очаги сопротивления, низвергнув некогда свободный народ в обычные крепостные.

Напрямую такое слова не прозвучали, но Ижбулатов с Юнаевым мои намёки поняли. Ведь ранее правители особо не вникали в дела инородцев, передав всё на усмотрение чиновников. Здесь же я разобрался в ситуации и прекрасно понимаю, кто будет виновен в возможном бунте. Но, скорее всего, более восстаний не предвидится. Или его подавят сами башкиры. Ведь их старшины получили от меня немалые преференции. Да и простой народ может извлечь немало выгоды.

Похожая беседа произошла с яицкими казаками. Вернее, выборными делегатами от большей части станичников. На Яике сложилась непонятная ситуация, когда войско разделилось на две неравные части. Старшины поддерживали царскую власть и все ограничения, вводимые оренбургским губернатором. А обычные казаки стояли за старинные обычаи. В первую очередь это касалось права выбора атаманов, земельных и торговых вопросов. При этом старшины в сговоре с губернатором поддерживали нужных купцов, препятствовали развитию и больше думали о своём кармане, нежели о народе.

Вот и ко мне пожаловали выборные люди. Хотя в Астрахань прибыл и яицкий войсковой атаман — Андрей Бородин. Но подозреваю, что вскоре станичники выберут себе нового главу.

И ведь снова все разногласия можно утрясти в Оренбурге. Для чего им царь? Или Россия — такая страна, где монарх должен решать буквально всё? Может мне ещё определять, когда пахать, ловить рыбу и правильно зачинать детей? Бездействие властей уже не просто раздражает, а бесит. Будь у меня возможности Петра Великого, то во многих губернских городах с плах уже катились головы десятков, а то и сотен виновных. Только не думаю, что царь-реформатор подумал озаботиться, кем заменить провинившихся. Просто места казнённых сменили бы очередные неумехи с казнокрадами, а непотребства стало больше.

Мне же необходимо думать о деле. Казнить легко, как и сменить губернатора или чиновника. России необходимо такое устройство, дабы самый глупый глава не смог навредить общему делу. Ведь нельзя исключать, что на самый верх протолкнут знатного неуча и неумеху. Вернее, надо учитывать, что это точно произойдёт. Потому я решил, что в каждом ведомстве должны служить два товарища главы. Неважно губерния это, коллегия или департамент. На посту всегда обязан находиться знающий человек, разбирающийся во всех тонкостях учреждения. Понятно, что это не мои идеи, а Майора.

Но почему-то мне не легче. Ведь предстоит колоссальный труд по персональному назначению людей на важные должности. Я никому не отдам первоначальный период расстановки чиновников во всех ведомствах и губерниях. Именно подобным способом можно провести реформу управления империей. В людскую честность верится с трудом, но почему не попытаться найти достойных исполнителей. Поэтому важно быстрее открыть школу по обучению чиновников. Да и про армию забывать нельзя. Офицеры тоже должны постоянно повышать своё мастерство. Заодно надо знакомить военных с современными тактическими и техническими новинками. А здесь приходится заниматься работой провинциальных властей.

Конечно, я пошёл на уступки казакам. Иначе никак. Через два года мне понадобится каждый солдат и кому-то придётся держать границу со степью. Большой набег маловероятен, но мелкие стычки вполне возможны. С учётом того, что хан Малой орды управляет едва третью своих подданных, то всякое возможно.

*** Скриплю зубами и мысленно ругаюсь самыми скверными словами, но понимаю, что здесь я бессилен. Нет, через полгода, когда Уложенная комиссия примет новые законы, ситуация начнёт меняться. А вот сейчас — никак. Дворяне не поймут, и есть вероятность, что со мной случатся геморроидальные колики, повлёкшие за собой смерть.

Стоящие передо мной бородатые люди, с морщинистыми лицами и натруженными руками, просто били наотмашь, мысленно, конечно. Передо мной расположилась депутация старост из нескольких сёл губернии. Просили то же самое, что и многие ходоки до этого. Люди хотят урезонить произвол помещиков. И речь даже не о насилиях над девицами или избиения невиновных розгами. К этому народ как-то привык. Что звучит просто дико. Народ просто стонет под гнётом барщины, не дающей ему спокойно работать. Понятно, что подобное происходит не повсюду, но произвола со стороны помещиков хватает.

Кстати, в особо вопиющих случаях я приказывал ревизорам провести расследование. Но ведь подобное непотребство происходило в каждой пятой деревне. Я же не могу разорваться? Да и помещики в своём праве.

И нет уверенности, что мои намерения по восстановлению Юрьева дня и запрета барщины будут утверждены. Думаю, именно эти решения могут существенно облегчить жизнь крепостных. Как закреплённая цена на выкуп, запрет продавать раздельно семьи, отмена телесных наказаний и ещё несколько полезных нововведений вплоть до лишения права помещиков осуществлять суд. Только хочется помочь людям сейчас и кое-что мне по силам. Но страшно встречать подобные депутации и выслушивать жалобы на творимый произвол.

Отменять крепостное право тоже нельзя. Здесь речь не моей жизни, за которую я особо не переживаю. Ведь итогом поспешного решения может стать введение английской системы огораживания или чего-то похожего. Помещики могут просто согнать людей с земли, оставив небольшое число батраков и работников для мануфактур. А остальные крестьяне будут обречены на голод, а империя понесёт огромные потери. У нас нет Америки, куда можно сбросить излишки населения, а промышленность неразвита и множество рабочих рук ей без надобности. Что мне делать в этом случае?

Плохо, что при любых реформах крепостного права, обе стороны окажутся недовольными. Мы с князем Щербатовым немало обсуждали этот вопрос. И пока не нашли безубыточного его разрешения. Естественно, если все расходы не оплатит казна. Но откуда взять столько денег? Остаётся укреплять свою власть, дабы избежать заговоров. Заодно надо сделать крепостной труд невыгодным. Это длинный путь, но есть у меня кое-какие мысли. Ещё никто не мешает властям пресекать насилия над крестьянами. Здесь у меня тоже имеется одна идея. Что опять-таки требует времени. А пришедшие на приём ходоки просят помочь им сейчас. Потому я и скриплю зубами от ощущения собственного бессилия.

Перс был велеречив, улыбчив и просто источал дружелюбие. На удивление посол оказался весьма молодым человеком, более похожим на воина, нежели чиновника. Невысокий, сухощавый, с короткой чёрной бородой он мог сойти за купца. Ну, уж больно острые взгляды Али Ибрагим Зенд бросал исподтишка. Да, посланник персидского правителя — его племянник.

Шахское посольство прибыло втайне, насколько это возможно. Шешковский вроде гарантировал, что лишние люди о переговорах не узнают, но я сомневался. Астрахань — большая деревня, где трудно утаить происхождение и цель прибытия корабля. В любом случае голландцам с англичанами донесут о встрече. Только хочется, чтобы это произошло как можно позже.

Не буду описывать церемонию и вручение подарков с грамотами. Важна сама беседа, оставившая у меня надежду на будущий успех.

— Уже в следующем году с верфи сойдут два судна, которые начнут патрулировать берег от Дербента до устья Волги и пресекать нападения пиратов. Это, не считая пяти кораблей, охраняющих прилегающие воды прямо сейчас. Все разбойники, ранее участвовавшие в нападениях, сейчас отлавливаются и будут казнены. Не скрою, что России нужна торговля с Персией. Но это не главное.

— Османы? — спросил посол.

Я понял его вопрос без толмача, быстро перевёдшего слова с персидского на русский. Сами переговоры проходили в узком кругу. Кроме толмачей с каждой стороны присутствовало по два советника. И, конечно, моя охрана. Бабарыкин с Пафнутием не отпускают меня одного даже в туалет, к чему пришлось привыкнуть. Не думаю, что гости задумали какую-нибудь каверзу, но лучше поберечься. Здесь я полностью согласен с камердинером.

— Именно так. Время идёт, меняются правители наших государств, и только враг остаётся прежним. И это даже хорошо!

Али не разделял моей радости и явно удивился. Он даже хотел провести рукой по бороде, но быстро себя одёрнул. Этикет никто не отменял даже на Востоке.

— Не удивляйтесь моим словам. Ведь редко случается, что у двух стран есть непримиримый враг, мир с которым — это очередная подготовка к войне. У Персии с Портой неразрешимые религиозные разногласия. Россия же не успокоится, пока не вышвырнет османов за Дунай и Кавказский хребет. А может, и дальше. Глупо не воспользоваться подобной ситуацией. Потому я и говорю, что не важен правитель, взошедший на трон обеих держав. Главное — подписание договора, который станет государственной политикой и сделает наши страны вечными союзниками.

Предложение поистине необычное. Ведь до сих пор христианские и магометанские державы не заключали подобных договоров. Только Франция временами использует давние связи с Портой для решения своих задач. Именно Париж в конце прошлого века не позволил Священной Лиге разгромить османов. В свою очередь, султаны воздействуют на вассальных берберийских пиратов и позволяют французским купцам спокойно торговать в Восточном Средиземноморье.

— Как быть с христианскими вассалами Персии? — наконец спросил посол, не удержавшись и дотронувшись до бороды, — Князь Картли не скрывает своего желания присоединиться к России. Его же имеретинский собрат предпочитает лизать пятки османам. Ещё есть армяне. Но этих больше заботит нажива и, чтобы их особо не трогали. При этом все перечисленные народы — наши слуги.

Майор считал присоединение Закавказья к России вредоносным решением, выжавшим из империи огромные ресурсы и не принёсшим особой пользы. По его мнению, нам лучше захватить черноморское побережье, которое сейчас принадлежит Порте, на двадцать — тридцать вёрст вглубь материка. Гораздо дешевле и правильнее построить или захватить существующие крепости и порты, владеющих устьями рек с главными торговыми путями.

Наставник не изобретал ничего нового. Именно так султаны и держали в узде всё Чёрное море, включая Крым и воинственных горцев. Если всё сношение с внешним миром идёт через твои военно-торговые посты, то противник лишний раз подумает, имеет ли смысл ссориться. Ведь флота у грузин или черкесов нет. А на юге и юго-востоке находится не особо дружелюбная Персия. Надо только решить вопрос с недавно образованным Бакинским ханством. В этом месте находятся колоссальные запасы нефти, называемой сейчас горным или земляным маслом. Ещё при Петре, во время завоевания Апшеронского полуострова, разрабатывались прожекты по добыче этого полезного продукта. А ещё для русской торговли важен сам город Баку, расположенный весьма выгодно и имеющий множество торговых связей с окружающими странами. В первую очередь благодаря упомянутым послом армянам. Но и без них, России выгоден этот клочок земли, который удобно защищать и снабжать на случай осады.

— Мне не нужна Кахетия, — произношу к явному удивлению Али и сразу поясняю, — Только внутри России сильно желание помочь угнетаемым православным братьям. И если я открыто отдам грузин на растерзание магометанам, то неизвестно чем это обернётся для меня. Поэтому предлагаю следующее. Оба грузинских государства остаются под вашим вассалитетом, но христианская вера не должна подвергаться никаким гонениям. Пусть кахетинцы и имеретинцы платят шаху разумный налог, помогают войсками. Только Персия более не нападает на грузин, не перемещает население и не расселяет там магометан. России нужно только побережье вплоть до Трапезунда. Ещё мы хотим вассалитета над Бакинским ханством. Я говорю открыто и сразу проясню свои мотивы. Вы держите Дербент и прочие дороги в Закавказье. Мы строим оборонительные рубежи на Апшероне, а заодно несколько крепостей уже на Каспии. Всякие шамхальские и прочие государства будут уничтожены. А между русскими поселениями разместятся калмыки, которые будут удерживать земли даже в предгорьях. В этом случае обещаю, что мои войска не пойдут далее Апшерона. Конечно, если шах или его потомки не попросят о помощи. То же самое касается грузинских государств и армян. Коли их не будут притеснять и уничтожать из-за религиозной принадлежности, то у России просто нет причин вмешиваться в тамошние дела.

На этот раз посол думал гораздо дольше. Я же взял бокал с морсом и посмотрел в небольшое окошко. Сквозь мутноватое стекло в кабинет пробивалось яркое солнце. Вроде утро, но припекает уже немилосердно. Мне по душе более прохладная погода, нежели астраханская жара.

— Не думаю, что мой повелитель согласится отдать России Баку. Всё остальное вполне решаемо. Ведь если наши слуги не бунтуют или не вступают в сговор с проклятыми османами, то нам нет смысла лезть в их дела. В Персии спокойно живут народы, исповедующие разные религии. И без особой нужды их не трогают. Пока же предлагаю обсудить торговый договор. У меня есть полномочия для его заключения.

Думаю, мы договоримся по делам торговым. Обеим державам нужны дополнительные доходы. Главное — нам есть что предложить друг другу. И надо учитывать политический момент. Ведь Порта для России и Персии — вечный враг. К тому же мы отказались от присоединения грузин с армянами, что должно быть оценено Ширазом. А ещё можно сколько угодно рассуждать о религиозных противоречиях, но общий враг и выгода, должны сплотить обе страны. Причину противоречий в лице грузин, я сразу устранил. По Баку мы просто обязаны договориться. Тем более что персам сейчас важнее разобраться с внутренними делами. В стране разруха и уничтожены не все очаги сопротивления различных групп, недовольных возвышением Зендов, захвативших престол. Ведь после падения монгольской династии Персией правили тюркские роды. А тут вдруг вылезли какие-то курды.

Кстати, надо осторожно посоветовать Керим-хану, чтобы он полноценно короновался. Сейчас он носит титул регента при шахе Исмаиле, что весьма глупо. Заодно курду не мешает начать давить всех недовольных, в чём мы ему поможем, поставляя вооружения и амуницию. Хочется сразу установить долговременные отношения и предотвратить падение династии. Такой же договор я хочу подписать с одним европейским государством. Правда, там нет предпосылок для свержения правящего рода.

В этом случае Россия получит двух мощных союзников на Востоке и Западе, что позволит ей более спокойно вести свою политику. Персия же даёт нам возможность получать азиатские товары по низким ценам.

Потому я сразу предложил послу установить одинаково небольшие таможенные пошлины и разрешить купцам торговать в любых городах обеих государств. Пусть персы основывают свои дворы не только в Астрахани, но и Казани, Нижнем Новгороде, Ярославле, Москве и столице. То же самое касается русских купцов. А каспийская флотилия станет охранять побережье и торговые пути от разбойников. Думаю, в ближайшее время к нашему союзу присоединятся хорезмийцы с бухарцами, которым выгоднее возить товары по морю. Надо будет только создать порт на восточном побережье Каспия. Касаемо флота, то это хорошая школа, где мы станем обучать моряков. Далее им предстоит действовать уже на Чёрном море. В этом деле меня полностью поддерживает Адмиралтейств-коллегия.

Только как на подобные договора ответит Англия и Голландия? Обе страны имеют большую прибыль от завоза азиатских и колониальных товаров. Чую, что нас ждут нелёгкие переговоры с двумя мореходными нациями.

Наверное, давно у империи не было столь полезных переговоров, просто обязанных принести ей немало выгод. Бекетов аж светился от удовольствия, когда прочитал черновик договора. Ведь России действительно нечего делить с Персией, если отбросить муть про поддержку христиан Закавказья. Почему мы должны лишаться прибыли или терять людей из-за народов, которые предадут нас в будущем? Это я основываюсь на знания Майора. Часть вельмож не понимала причины разворота политики в сторону персов, в ущерб грузинам с армянами. Я же настоял на своём, объяснив, что мы не обязаны воевать за всех христиан мира, находящихся под игом басурман. Ведь есть ещё греки, ассирийцы, сирийцы, копты, балканские славяне и валахи. Почему-то Папа римский или какая-нибудь Испания не устраивает нового Крестового похода по освобождению единоверцев. Франция так вообще дружит с магометанами, используя их в своей политике. Вот и нам пора заботиться о России, нежели чужеземцах. А наиболее деятельные армяне, грузины, греки, валахи и сербы добираются до наших пределов, где поступают на службу или занимаются иными делами. Значит, если человек хочет, то он способен преодолеть любые препятствия, дабы обрести свободу. Мы кинем ещё не один клич, привлекая людей на новые земли, освобождённые от крымцев и османов в ближайшие годы. Только русские солдаты не будут умирать за освобождение других народов.