Неожиданный наследник 3

Глава 17

Декабрь 1767 года, Москва, Российская империя.

— Пускай! Чего тянуть? — возмущённо кричу на зашедшего Пафнутия, объявившего о прибытии гонца.

Судя по улыбке, спрятавшейся в бороде камердинера, этот хитрец решил малость надо мной поиздеваться. Уж больно я ушёл в дела, позабыв обо всём, даже утренние тренировки начал пропускать. И вот сидим мы тут с Тепловым, составляем прожект по захвату мира. Ха-ха! Как в кабинет заходит эта орясина и спокойно заявляет о прибытии фельдъегеря из столицы. Я сначала и не понял о чём речь.

Красный с мороза, с шинелью, покрытой капельками воды от растаявшего снега, но улыбающийся гонец сразу настроил на положительный лад. А сердце начало колотиться будто бешеное.

— Сын, Ваше Императорское Величество! — произнёс фельдъегерь.

Вроде одно слово, но оно отразилось внутри меня целой бурей эмоций. Пытаюсь, что-то сказать, но горло будто окаменело. Наконец, мне удалось справиться с чувствами. Смотрю, а в двери уже маячит довольные тестюшка с Шуваловым, из-за спин которых выглядывают остальные соратнички.

— Ваше имя? — обращаюсь к гонцу, весьма юному, кстати.

— Прапорщик Сергей Голицын, Ваше Величество! — радостно гаркнул, всполошившийся фельдъегерь.

— Где служите?

Понятно, что губернатор столицы не мог отправить ко мне простого гонца. Потому и прислал племянника[1]. Но по закону человека, принёсшего столь радостную вещь, необходимо наградить, что я собираюсь сделать.

— Недавно выпущен из Шляхетского корпуса в чине прапорщика, Ваше Величество! — Голицын продолжил пугать собирающихся вельмож громкими ответами, — Сейчас ожидаю назначения в полк.

Была во взгляде Сергея какая-то надежда, поэтому я решил задать ещё вопрос.

— Какую награду хотите, князь?

— Служить вам и России — есть моя мечта! — быстро произнёс прапорщик, но тут же добавил, — Разрешите зачислить меня в Семёновский полк. Я знаю, что ему предстоит кровью смывать свой позор. Вот и хочу воевать в составе семёновцев.

А парень не дурак. Не знаю, чего там навоюют проштрафившиеся гвардейцы. Да и самих бунтовщиков там сейчас едва половина. Но умные офицеры прекрасно понимают, что с войны вернётся очищенный от позора полк, в составе которого будут служить одни ветераны. И лучше попасть к семёновцам и преображенцам уже сейчас. Кстати, измайловцы и все остальные гвардейские полки, за исключением лейб-конвоя, тоже отправятся воевать, но частями. Нельзя оголять столицу, оставляя лишь небольшой гарнизон.

— Наградите Сергей Фёдоровича достойным оружием, конём из тех, что мне подарили калмыки и тремя тысячами рублей, дабы он достойно подготовился к походу, — киваю подобравшемуся поближе Шувалову, — А также переведите прапорщика в Семёновский полк. Верю, что он принесёт немало славы русскому оружию! И давайте начинать празднование рождения наследника престола!

— Виват! — наконец заорали присутствующие.

Касаемо подарков, то по меркам Екатерины они были скромны. Помнится, Майор рассказывал, что в будущем стареющая императрица буквально осыпала золотом и чинами гонцов, приносивших даже незначительные вести. Частенько счастливчики удостаивались права разделить ложе с немкой. Некоторые интриганы даже использовали интимную слабость Катьки и подставляли ей нужных людей.

Только я не она. Уже все давно поняли, что новый император вознаграждает исключительно за хорошую работу и иные деяния во благо России. Да и награды, не считая орденов, обычно идут из моих комнатных денег, а не казны. Хотя тот же калмыцкий скакун стоит, как деревенька дворов на сорок, если не больше. Потому юный князь аж светился от счастья.

Кстати, большая часть пригнанных четвероногих подарков пошла на племя. По совету Фитингофа, которому точно быть главой коллегии Земледелия. Иван Фёдорович предложил воспользоваться опытом людей Бирона и восстановить его конюшни. К сожалению, часть племени и работников не вернуть, но новые заводы начали работать ещё весной. Вернее, мы их пока приводим в порядок, закупая лошадей и нанимая толковых людей. Дело это затратное и долгое, но необходимое для страны. Шутка ли, но в России нет хороших коней для тяжёлой кавалерии. Вернее, их очень мало.

Снова Успенский собор, но на этот раз не свадьба, а молебен за здравие наследника. Вчера полдня не смолкал звон колоколов, а сегодня после службы состоится салют, большой приём в Лефортово и народные гулянья. От парада я благоразумно отказался, дабы не мучить солдат на морозе. А то знаю я генералов, желающих отличиться при любой возможности. Они и целый полк готовы уморить, лишь бы получить очередной чин с блестящей висюлькой. Придворные тоже подобрались аки хищники, готовые броситься на добычу. Чуют, что без раздачи подарков не обойдётся. Придётся раздать несколько чинов, оружия и прочих табакерок. Заодно сплавлю этой стае пару десятков деревенек, оставшихся у банка. Думаю, на какое-то время публика успокоится.

Крещусь в нужных местах, сделав благостное лицо, а сам погружаюсь в события последних месяцев.

Фридрих дал своё согласие, в чём никто особо не сомневался. Король одобрил и брак Лёши с Вильгельминой. Принцесса должна прибыть в Россию уже в феврале, когда двор перекочует из Москвы в столицу. Естественно, старый интриган торговался и пытался внести в договор немало изменений. Но Голицын тоже не лыком шит. Поэтому итоговое соглашение устроило обе стороны.

Здесь у нас всё хорошо! Вернее, речь о будущем браке братца. Договор с Пруссией должен пройти испытание хотя бы небольшим отрезком времени. Но сейчас я больше думаю о родственниках. С учётом того, что Петю мы тихонько женили на его ненаглядной Маше Елецкой. Понятно, что история всплыла и изрядно взбаламутила высшее общество. Только наша парочка в свет не выходила, предпочитая жить в Шушарах. Вскоре они также должны обрадовать нашу семью пополнением.

Брак Лизы с англичанином, который на самом деле немец, дело решённое. Сестрёнка неожиданно долго думала. Мы же в это время обрабатывали Эрнста Мекленбург-Стрелицкого. И судя по докладам Голицына, от принца будет польза. Он действительно имеет влияние на свою царственную сестру, чем нам необходимо воспользоваться. Главное — знать меру и действовать потихоньку. Сестрёнка потихоньку вовлекается в дела света, но предпочитает держаться Кати и её дамского кружка. Нет, Лиза любит танцы и уже не тушуется на приёмах, но она привыкла к деятельности, а не сибаритству.

Радует, что братья наконец-то определились со своим будущим. Петя остался верен себе и после года учёбы с толковыми наставниками решил пойти по земледельческой части. Особо ему нравится ботаника и работа над увеличением урожая растений. В этом с ним солидарна Катя, выпросившая у меня возможность работать вместе с братом. Думаю, потихоньку начать привлекать их в ведомство Фитингофа. Пусть помогают немцу, ограждая его от давления вельмож и различных казнокрадов. Дети Антона Ульриха воспитаны так, что им даже в голову не придёт взять чужое. Вот пусть и пугают всякую сволочь.

А Лёша удивил. Младший заявил о твёрдом желании заняться артиллерией. Уж больно его впечатлила пушчонка, стоящая на вооружении охраны Шушар. Несколько потешных стрельб и братишка буквально заболел новым делом. При этом он не собрался в армию, а решил помогать в производстве пушек. Не знаю, получится ли из него толковый инженер или изобретатель. Новые учителя уже наняты, дабы хорошенько усилить его знания. По приезде устрою ему экзамен по арифметике, геометрии и химии. Когда я сказал брату об этом, он не на шутку испугался. Но, к его чести, начал заниматься ещё усерднее. Даже предстоящая женитьба волнует его гораздо меньше, чем любимые стрелялки. Не выйдет из него инженер, так пойдёт по управленческой части. А то казёнными заводами часто руководят не только воры, но и полные неучи. Что вдвойне обидно. Вот и будет империи польза. Антон Ульрих тоже помогает сыну, вспоминая старые знания. Ведь отец хорошо образован, ещё и в армии служил, пусть над этим многие смеются.

С учётом того, что младшие ещё более серьёзно отнеслись к своему будущему, то я просто счастлив. Думаю, лет через десять семейное предприятие князей Антоновских превратится в настоящий гигант, охватывающий земледелие, промышленность, торговлю и частично финансы. Отдавать банки в частные руки я пока не собираюсь, будь это хоть моя родня.

Здесь митрополит усиленно замахал кадилом, разгоняя запах ладана, и так забившего все углы огромного собора. Я на некоторое время отвлёкся, но тут же вернулся к размышлениям.

Уложенная комиссия дала результат. Это главный итог ещё не закончившегося заседания. Споры идут жаркие, часть моих наказов осторожно завернули. В первую очередь касаемо права женщин на использование приданого. Зато Юрьеву дню быть! Пусть и со многими оговорками. Ещё и барщина запрещена начиная с первого января будущего года. Правда, купцы с заводчиками неблагородного происхождения, войдя в сговор с частью дворянства, попытались выбить себе право на владение крепостными. Но их сразу одёрнул Вяземский, поставленный наблюдать за депутатами.

Особо меня радует принятие наказа по земству. Разобравшись в моём предложении и обсудив его с выборщиками дома, избранники одним из первых взялись за его утверждение. Несмотря на противодействие нескольких аристократических групп, закон быстро приняли. Только народ не совсем разобрался. На первый взгляд, земство — это чуть ли не свобода и возможность решать многие вопросы самостоятельно. И только некоторые дворяне, явно сведущие в юриспруденции, поняли, что их загнали в ловушку. Губернии и волости получили небольшие послабления, но вся полнота власти осталась в руках губернатора. Он вправе отменить любое постановление земского собрания. При этом именно на них ляжет развитие образования, здравоохранения, местного хозяйства и строительства дорог.

Нет, большая часть денег придёт из столицы. Но претворение указов императора теперь войдёт в обязанности земских учреждений. Губернатор будет заниматься надзором и общим управлением вверенного края. Зато земства получили прямой доступ к моей канцелярии и могут жаловаться на произвол чиновников. Дворянские же собрания призваны уравновесить земства, дабы те больше занимались развитием губернии, в первую очередь экономической. Небольшую реформу этого сугубо сословного объедения мы тоже провели. Собрания призваны заниматься исключительно общественной жизнью, имея право выдвигать предложения по её улучшению. Получилось что-то вроде двухпалатного парламента. Хотя сравнение не совсем уместно.

Митрополит заголосил молитву, и я снова отвлёкся. Крещусь в положенных местах и снова возвращаюсь к мыслям.

Суд над Дарьей Салтыковой прошёл одновременно громко и тихо. Общество долго бурлило и не могло успокоиться. В обсуждение дела была вовлечена большая часть грамотной публики империи. Мне пришло даже несколько писем с просьбой казнить живодёрку как можно более жестоко. Писем с оправданием деятельности помещицы или прошений о её помиловании точно не было. Народ был настолько взбудоражен, что властям пришлось арестовать более десяти похожих изуверов по всей стране. Их дела находятся под особым надзором Ревизион-коллегии, поэтому у преступников нет шансов избежать каторги. Ведь стало невозможно игнорировать многочисленные жалобы крестьян.

Очень помогли дворянские собрания, выявляя гниль среди своих рядов. Десятки и даже сотни злодеев и просто дураков, мучивших крестьян, стали нежелательными персонами в провинциальных обществах. А ведь это удар похлеще крупного штрафа. Теперь изуверы не могут выгодно женить детей и им попросту не с кем общаться. Дворянский мир весьма замкнут и сосредоточен на себе. Выпасть из него — сродни стать живым мертвецом. Хочу заметить, что здесь хорошо потрудились люди Шешковского по моему приказу. Если нет возможности урезонить кровопийц законным путём, то на помощь приходит общественное мнение, направляемое в нужную сторону. Сейчас у нас в моде гуманизм. Это не значит, что крепостных престали считать говорящей скотиной. Просто мучить её стало дурным тоном. Земства же вскоре помогут более тщательно следить за произволом. Ведь крестьяне получили право жаловаться в местные учреждения, а помещик более не имеет права их судить.

С учётом введения оброка и запрета барщины — это одна из моих побед. Пусть она небольшая, но важен первый шаг.

А Дарью осудили на пожизненное заключение в монастырь. Что было неоднозначно встречено в обществе. Но я не мог не вмешаться. Императорским указом Салтыкова была помещена в… Правильно! В Шлиссельбургскую крепость. И условия её содержания будут такими же, как у меня. То есть никаких разговоров с охраной, едой дворянки станут помои, а баня ей попусту не положена. Пусть моется из ведра воды, которое ей будут передавать раз в месяц. Туда же я решил перевести Ивана Орлова, Петра Бутурлина и, конечно, Вындомского, Власьева и Чекина. Мучители моего семейства удосужились права находиться в столь представительной компании. Заодно они вкусят все прелести подобной жизни. Жестоко? Возможно. Зато ни одна придворная тварь даже не посмела пикнуть в защиту арестантов.

Кстати, сыновья Дарьи Николаевны отнеслись к наказанию матери спокойно. Пусть они и молоды, но даже не думали заступаться за кровопийцу. Оба скорее озабочены получением немалого наследства, которое до совершеннолетия Фёдора, старшего сына Салтыковой, находится под управлением государственного служащего. Я принципиально не отторгнул в казну ни рубля из денег помещицы. Разве что все пострадавшие, включая семьи убитых крестьян, получили компенсации и свободу. Общество должно понимать, что конфискация имущества ожидает исключительно мятежников и казнокрадов. Любой человек, обуреваемый ненавистью или иными страстями, способен совершить преступление. Мы же не можем вмиг изменить людскую сущность. Насколько удалось изучить мнение высшего света и провинциального дворянства, моя позиция начала находить среди них понимание.

Не воруй, не предавай, служи верно, и всё у тебя будет. Примерно такой постулат я ещё год назад начал преподносить через газеты, самолично написав несколько статей. Сейчас над этим делом трудится сразу несколько писак, обсуждая в прессе наиболее значимые преступления и новые законы.

— Аминь! — наконец произнёс поп.

А сына я решил назвать Александр. Пусть это противоречит сложившейся традиции, но это моё дело. Царь я или не царь?

Гость был явно не в себе, ещё и устал с дороги. Но его выдавал только удивлённый взгляд, когда он осматривал необычный секретер с полочками для бумаг, и сероватое лицо. Ничего, сегодня мы побеседуем, а далее пусть хорошенько выспится.

— Присаживайтесь, барон. Разговор нам предстоит недолгий, но насыщенный, — милостиво киваю гостю.

Тот сел на краешек кресла, схватившись за кожаную папку. От немца не требовалось никакого доклада, но он всё равно подготовился. Именно это и впечатлило меня при знакомстве с Фридрихом Карлом фон Мозером, во время поездки по германским землям. Будучи управляющим небольшого маркграфства, барон умудрился за несколько лет привести его к процветанию. А после разорения во время Семилетней войны он быстро привёл дела небольшого государства в порядок.

Только Гессен-Гомбург был для Фридриха слишком тесен. А правители более крупных держав отказывались иметь дело с излишне принципиальным управленцем. Нет, он не заразился новомодными либеральными веяниями. Но являлся стойким сторонником независимого суда и одинаковых прав для всех граждан. Даже в германских землях подобный подход был излишне радикальный. Именно на этом я его и подловил. Мол, если твои таланты не нужны в просвещённой Европе, то попробуй в варварской России. Не сразу, но фон Мозер принял вызов. Мне же необходим человек, который будет отстаивать подобную позицию. Он ещё и людей убеждать умеет, чем ценен вдвойне.

После возвращения мы постоянно состояли в переписке. И наконец, вюртембержец ответил согласием. К моему удивлению Фридрих не просто писал письма, расспрашивая о наших делах, но тщательно собирал знания о России и начал учить язык.

— Попробуйте вино. Мне передал его ваш тёзка из Пруссии. Говорят неплохой букет, — указываю дёрнувшемуся барону на наполненный бокал и сам делаю небольшой глоток.

Немец не стал кочевряжиться и последовал моему примеру. Затем ещё раз оглядел необычную обстановку, задержав взгляд на шкафе с застеклёнными дверцами, и внимательно посмотрел на меня. Сам гость немного неказистый, невысокий, с круглым лицом и длинным носом. Ещё этот парик с европейским камзолом, от которых почти отказались в России. Только стоит посмотреть в умные и насмешливые глаза гостя, чтобы обнаружить в них недюжинный ум. И хватит десяти минут, чтобы оказаться под обаянием его личности. Но и я смог удивить весьма любопытного барона, рассказывая о своём видении будущего Европы в ближайшие двадцать лет. Сначала он не скрывал скепсиса, но затем проникся. Понятно, что никто не собирался выдавать ему все знания. Поверхностных сообщений вполне хватило.

— В первую очередь прошу вас оценить объём предстоящих работ и размера страны, где вы теперь будете жить.

Собеседник не понял смысла такого начала разговора, но задумался. Через мгновение его лицо просветлело. Всё-таки Фридрих действительно умён!

— Именно поэтому вы потребовали, чтобы я ехал сушей, а не плыл на корабле! — воскликнул фон Мозер, — Мне было необходимо осознать масштаб страны, что и произошло!

Некоторое время немец молчал, но сразу задал напрашивающийся вопрос.

— Но почему вы выбрали именно это время года? Ведь выдвинись я немного позже, и мне не пришлось бы ждать морозов в Смоленске. Хотя и в этом старинном городе было много любопытного. За месяц мне удалось неплохо изучить русскую провинциальную жизнь, местные законы и подучить язык. А ещё никто особо не интересовался моей персоной, считая просто забавным иностранным учёным, решившим посетить Москву. Поэтому я спокойно ходил по городу, посетил окрестные поместья и беседовал с различными людьми.

— Я предвидел и это. Вас задержала распутица, которая мешает движению по русским дорогам от трёх до четырёх месяцев в году. Всё зависит от губернии. Мне было необходимо, чтобы вы увидели другую Россию, а не только столицу. Именно дороги, мосты, каналы, плотины, препятствующие затоплению и многие другое, нам предстоит построить в ближайшие годы, — отвечаю, усмехнувшись, — Но для этого нужны деньги, которых в казне не хватает. Значит, необходима сильная экономика, прогрессивные законы и любопытные находки, дабы дать толчок развитию страны. Мы — очень богатая страна. Только огромные расстояния, отсталое хозяйство и консерватизм общества мешают развитию. Местная аристократия часто не понимает, что надо сделать всего лишь несколько движений и получить огромные прибыли. Только знать привыкла видеть богатство исключительно в земле и частично металлургических заводах. А ещё есть многочисленные враги, с которыми империя воюет столетиями, одного из которых я собираюсь уничтожить через два года, а второго изрядно потрепать. Если вы готовы, то добро пожаловать в Россию!

Ошарашенный немец ушёл, а я засел писать послание супруге. Закончив, заклеил конверт, залил его воском и поставил печать. Пафнутий появился тут же, будто прочитав мои мысли. Молча кивнув, он схватил письмо и покинул кабинет. Надо самому собираться, ведь вскоре начнётся праздничный приём. Москва гуляет уже второй день подряд и не собирается останавливаться. А вообще-то, люди должны работать, а Уложенная комиссия не утвердила все наказы. Просто форменный бардак!

Иногда я подумываю о необходимости внедрения всеобщего «орднунга» по прусскому образцу. В принципе, при определённых раскладах сиё возможно. Если меня не убьют в процессе, конечно. Только тогда наш народ перестанет быть русским и потеряет свою особенность. А далее может лишиться и своей страны. Ведь нельзя забывать, что Россией управляет сам господь бог, иначе невозможно, как она существует.

Быстро листаю свой блокнот и делаю пометки. Канцелярия под моим строгим руководством уже подготовила прожект реформы коллегий. По возвращении я объявлю о формировании Кабинета министров. Канцлером останется Чернышёв, да и многие коллегии просто сменят название на министерства. Но добавятся новые, и коренным образом изменится структура работы ведомств. Уж больно она сейчас рыхлая и часто учреждения мешают друг другу, выполняя одинаковую работу. А ещё нет общего стержня, когда каждый новый глава начинает ломать и перестраивать управление на свой лад. Для этого нужны проверенные люди, которых я потихоньку изучаю. Кого-то придётся отсеять. Но есть и пополнения в лице того же фон Мозера или Бекетова, который должен прибыть в столицу через год. В общем, работа не останавливается ни на минуту.

Допиваю бокал и крякаю от удовольствия. Дело не в вине, а предстоящем празднике. Ведь не каждый день у меня рождается сын.

[1] Князь Сергей Фёдорович Голицын (1749—1810) — русский военачальник эпохи Екатерины II, генерал от инфантерии.