Неожиданный наследник 3

Глава 15

Февраль 1767 года, Митава , герцогство Курляндское.

Ничего так городишко, больше похож на своих немецких собратьев. Хотя он уже сейчас фактически принадлежит России, только местные бюргеры об этом не знают. Мысленно ухмыляюсь, разглядывая в запотевшее окошко мелькающие домики. Основная часть нашей делегации остановилась в большой усадьбе в нескольких вёрстах восточнее. На переговоры я выдвинулся на двух возках. Со мной ехал глава Иностранной коллегии Салтыков, а во втором возке располагалась охрана, возглавляемая лично Бабарыкиным. Ещё на козлах и запятках расположились верные Пафнутий с Анисимом. Не вижу смысла громыхать целым эскадроном, который сопровождал меня до границы. Всё-таки здесь не Дикая степь, а вполне цивилизованные земли. Европейцы убивают враждебных монархов немного иначе.

Принимающая сторона расположилась с другой стороны города в похожем поместье, но вёрстах в десяти. Вернее, эту группу строений лучше назвать усадьбой. Об этом мне доложил Бабарыкин, осматривавший местность и договаривавшийся о проведении встречи. Всё-таки возможны случайности и недопонимание, которые необходимо избежать.

После нападения черкесов капитан рассвирепел и в корне изменил подход к работе моей охраны. Кстати, именно я подкинул ему несколько идей. В том числе и про отряд разведки, сопровождающий кортеж в дороге и особых стрелков, работающих в городе. Сама структура получилась сложная, и её надо доводить до ума, но Пётр Иванович старается. Уж больно задели его самолюбие.

Под мерный скрип возка, хруст снега под санями и всхрапывание лошадей погружаюсь в свои мысли. Тем более что с Дмитрием Голицыным мы всё обговорили и надо немного отдохнуть от болтовни.

— Раз необходимо, то езжайте. Только не буду скрывать, что я расстроена, — тихо произносит Катя, обжигая мою шею своим дыханием, — А ведь нам так хорошо!

Чёрт! Вот как женщины это делают? Я ей здесь про великие дела распинался, ну после очередного перерыва на утехи. И тут вдруг вкрадчивый шёпот, аккуратные коготки, начавшие путешествие от моей груди к низу живота, и все мысли куда-то улетучились. Теперь ехать никуда не хочется.

Не сказать, что мы проводим в постели всё время, но ночи отданы нам. Со страстной Анной супругу не сравнить. Трубецкая вначале была весьма холодновата, но потихоньку начала оттаивать. И последние три дня были чудо как хороши! Мы и днём общаемся по несколько часов, обсуждая различные вопросы от придворной жизни до дипломатии. А далее продолжаем диалог в постели. Мне такая жизнь нравится, но она не может продолжаться вечно. Вот и придётся вскоре отправляться на важную встречу в Курляндию.

— Если я буду откладывать дела под разными предлогами, то боюсь, нашим детям останутся одни развалины с долгами, а не сильная империя.

Убираю руку Кати, переворачиваю её с бока на спину и сжимаю крепкую грудь. Далее, под участившееся дыхание супруги, опускаюсь ниже и начинаю поглаживать сразу ставшую влажной промежность. Не давая ничего возразить, долго и с чувством, целую пухлые губы.

— А пока предлагаю заняться созданием тех самых наследников, которым мы должны вручить державу.

В ответ слышу только довольный смех. Потому не вижу смысла откладывать столь приятное дело.

Уже позже, насытившись друг другом, мы лежали, обнявшись, и тихо беседовали.

— Но как быть с комиссией? Ведь нужно дождаться её закрытия. И многие наказы не приняты или их просто заболтали, — произнесла Катя, немного повертела головой и удобнее расположила её на моей груди, — А мой прожект с приданным вообще высмеяли. При этом не только дворяне, но и купцы!

В голосе супруги послышалось негодование. Она никак не могла простить депутатам, что те единогласно отклонили предложенный наказ. Узнав об этом, супруга разгневалась, но как женщина умная, своих чувств, не выказала. Разве что мне ночью пришлось долго её успокаивать. Зато в высшем свете сейчас сколачивается женская партия, которая намерена отстаивать свои права. Мол, почему женщина может управлять страной, но лишена возможности распоряжаться своим имуществом? Чую, что если не взять это действо под строгий надзор, то через год мы получим полный разброд и шатания среди дворянства. Поэтому пыл супруги надо поумерить, но чуть позже. Пусть недовольные немного успокоятся.

— Главное, что делегация ответственно отнеслась к наказам по Юрьеву дню и земству, — накрываю ладошкой ротик Кати, хотевшей возразить моим словам, — Поверь, именно эти два закона наиболее необходимы державе. Крайне важно, чтобы их утвердила Уложенная комиссия. В обществе должно быть согласие. Даже самым ярым противникам отмены крепости придётся учитывать всенародно принятый закон. А через земства гораздо легче двигать реформы. Особенно суда, образования, промышленности и много всего иного. Твой же прожект можно будет через несколько лет ввести как указ. Но ломать депутатов через плечо, навязывая им свою волю — весьма глупая затея. Более двух третей наказов предоставлены моей канцелярией. Какой смысл тогда в созыве комиссии? Ещё и люди отнесутся к её работе скептически. А сейчас в обществе просто бурление. Сама же знаешь про целую полемику в газетах и нескончаемые споры в салонах. И ведь никто не поднимает вопрос, что большая часть предложенного фактически навязана императором.

— Ты коварный и умный, — сделала вывод Катя и резко перевернулась, взобравшись мне на грудь, — И наши дети должны быть такими же. Поэтому давай продолжать, коль скоро император покидает свою несчастную жену.

— Ваше Величество, — тихий голос Голицына выводит меня из приятных воспоминаний, — Мы приехали.

Быстро прихожу в себя. Сейчас нет ничего, кроме предстоящих переговоров, ибо от них многое зависит. Именно на возможном соглашении строится весь мой прожект по ближайшей войне. Я не разделяю предстоящие польскую и османские кампании, ибо они взаимосвязаны.

Тем временем возок остановился, и я услышал, как Пафнутий спрыгнул с козел. Мой камердинер открыл дверцу, и в салон ворвался морозный воздух. Оглядываю очищенную от снега площадку, где расположились встречающие и четвёрка моей охраны, уже успевшая покинуть карету. Будто малый караул.

Опускаю ногу на хрустнувший снег и с удовольствием вдыхаю чистый воздух. Тем временем двери усадьбы распахнулись, и на пороге показывается человек, ради встречи с которым я проделал столь долгий путь.

— Иоганн, вернее, Ваше Величество. Рад видеть тебя в добром здравии! — встречающий изобразил улыбку, более похожую на оскал.

— Взаимно, Ваше Величество. Я с нетерпением ждал нашей встречи, — делаю лёгкий кивок в ответ на приветствие.

— Попробуй этот паштет. Он сейчас весьма моден в Париже. Но думаю, что мой повар делает его гораздо лучше. Да и остальные закуски не уступают французским задавакам. Но почему-то они считают, что мы едим одни сосиски, заедая их квашеной капустой, — Фридрих рассмеялся, обнажив жёлтые зубы.

Да. Я встречаюсь именно с королём Пруссии. Изначально Голицын готовил переговоры в Кёнигсберге, но мы выбрали нейтральную территорию. Несмотря на то, что Речь Посполитая находится под фактической оккупацией России, мне бы пришлось запрашивать разрешение на пересечение её земель. А вот в Курляндию я могу приезжать, когда хочу, даже не извещая Бирона. Конечно, герцог знает о встрече, но сидит тихо в Любау, куда он неожиданно выехал по делам. Фридрих же проехал по польским землям без спроса, но соблюдая инкогнито. Об этом мы и говорили за завтраком, перемежая обсуждение восхищением мастерства поваров и чудесной погодой.

— Представляешь, у поляков нет никакой пограничной стражи. Вернее, наличествует какая-то шайка, больше похожая на разбойников. Хватило нескольких золотых и наш немалый отряд пропустили через границу. А в Курляндию мы въехали совершенно спокойно. Может потому, что в Варшаве эти земли считают своими, — король снова улыбнулся.

Фридрих знает причину встречи, поэтому и делает подобные намёки. Но к настоящему разговору мы приступили, когда перешли в кабинет хозяина усадьбы. Расторопный лакей быстро налил кофе и покинул нас. Я же пока оглядывал весьма недурно обставленное помещение. Чувствовалось, что курляндец любит охоту, поэтому кроме шкафа с роскошной библиотекой на стене висели головы добытых животных. Вглядевшись в оскаленную медвежью морду, я решил, что это судьба. Шучу, но весьма символично. Только русский медведь жив-здоров и собирается неплохо потрепать своих соседей.

— Предлагаю обойтись без лишних слов. Понимаю, что дипломатия предполагает долгие хождения вокруг да около. Только ты запросил встречу, и я сразу согласился. Глупо отказывать человеку, который за год из арестанта превратился в императора огромной державы. Чего ты хочешь?

Морщинистое лицо Фридриха приобрело вид орла или скорее грифа. Он уже не изображал доброго дядюшку, а являл собой хитрого и грозного владыку. Но на меня подобные вещи не действуют. Да и не собирался я устраивать хороводов. Поэтому ответил честно.

— Предлагаю разделить Польшу. Полностью и окончательно без всяких вассальных земель. Просто берём, захватываем страну и делим её.

В принципе собеседник догадывался о моём предложении. Потому и сделал несколько намёков за завтраком. Король откинулся на спинку кресла и задумался. Я же допил кофе и поставил чашку на стол, ожидая ответа.

— Иоганн, я уже один раз ошибся в оценке твоей персоны. Да и гер Панин, чего скрывать, сильно недооценил твои таланты. Думаю, одна покойная особа тоже, — ухмыльнулся Фридрих, — Поэтому рассказывай всё как есть. Умные люди давно поняли, Пруссия намерена отхватить часть Польши. Но пока женой французского короля является Мария Лещинская, наши действия наткнутся на сопротивления ряда стран. И Франция станет во главе коалиции. Да и англичане всегда рады вмешаться, когда на материке начинается новый конфликт.

— Я предлагаю делить наших заносчивых соседей втроём. Россия получает все земли Великого Княжества Литовского, включая Галицию с Волынью. В общем, не считая Курляндии, мы хотим получить все земли, населённые ветвями русского народа. Наши австрийские друзья забирают Краков, Люблин, Западную Галицию и земли карпатских венгров. Пруссии отходит Быгдощ, Варшава, Гданьск и Познань. Вот карта, которую нарисовали мои люди.

Передаю нахмурившемуся Фридриху рулон, который тот сразу разворачивает и начинает внимательно рассматривать. В принципе мы готовы пойти на небольшие уступки, но исконно русские земли должны стать нашими. Но я и не фанатичный сторонник славянского мира, дабы жертвовать интересами империи ради двух деревенек и ссориться с союзником. Здесь надо учитывать, что границу по Неману, Бугу и Карпатам крайне удобно защищать. По такому принципу и была составлена карта, над которой трудились люди из Военной и Иностранной коллегии.

— А не слишком ли большой кусок ты хочешь, друг мой? — ласково произнёс собеседник, при этом его глаза оставались холодными, — С каких пор немецкая Курляндия стала исконно русской землёй?

— Хорошо. Я готов поменять Курляндию на Гданьск и его окрестности. Так даже лучше. Мы на пошлинах заработаем раз в пять больше, чем приносит вся Курляндия вместе с Жемайтией и Аушкайтией.

От подобной наглости Фридрих чуть не поперхнулся. Сначала он недоверчиво посмотрел на меня и вдруг заразительно заржал. Наверное, подобная ситуация случалась редко, потому что в комнату сразу заглянул встревоженный лакей. Король перевёл взгляд на испуганного слугу и гаркнул.

— Вина нам. Быстро!

Не прошло и пяти минут, как в комнату занесли второй стол, ведь на хозяйском пруссак продолжал разглядывать карту. Тут же появились сразу три бутылки, бокалы и несколько тарелок с нарезками мяса и сыра. А быстро работают черти! Нет, мои не хуже. Но всё равно молодцы!

— Рассказывай далее, Иоганн. И почему ты хочешь отдать столь хорошие земли этой напыщенной сучке? — Фридрих поднял наполненный бокал и сделал небольшой глоток.

Не привык я пить столь рано, да и вообще не дружу с вином. Но куда деваться? Пригубляю напиток, и киваю собеседнику в знак одобрения.

— Во-первых, подобным шаг примирит все стороны и не даст Австрии в будущем претендовать на эти земли. Во-вторых, Россия пойдёт дальше. Мы возьмём на себя уничтожение польской армии. Вам с Марией-Терезией просто придётся добить её остатки и занять земли. А ещё мы признаем законное право Вены на Валахию, Восточную Молдавию и даже Боснию.

— Понятно, — король снова откинулся на спинку кресла, — Ты собираешься воевать с Портой. Взамен даёшь австрийцам взятку, дабы они не мешали. Хотя соглашусь, что пусть забирают юг Польши. Зачем ссориться, раз Пруссия получает столь немалый кусок. Я ведь прекрасно понимаю, что можно разориться, захватив слишком большие земли. Что ещё?

— Вечный мир между нашими державами. В качестве скрепления будущего союза предлагаю брак моего брата Алексея и вашей племянницы Вильгельмины[1]. А далее мы с Фридрихом Вильгельмом поженим уже наших детей. Пруссии и России нечего делить, а вот общих интересов у нас много. Торопиться не будем, но начнём уже сейчас. Заодно проверим, насколько жизнеспособны мои идеи. Вот документ, составленный моими дипломатами, включая секретную часть, — кладу на стол толстую папку с документами.

Король был явно удивлён, но даже не думал этого показывать. Судя по немного затуманившемуся взгляду, он мысленно обдумывал полученное предложение.

В свою очередь, я вспомнил, какого труда мне стоило убедить Голицына о необходимости союза с пруссаками. Князь являлся сторонником рациональной политики и не испытывал к пруссакам особой любви. Он вообще опасался любых союзов, убеждая меня в том, что России лучше придерживаться нейтралитета. Я бы рад последовать совету Дмитрия Алексеевича. Только кто нам позволит долго отсиживаться в сторонке?

По данным, которыми снабдил меня Майор, у России нет особого выхода. Англия и Франция не дадут нам жить спокойно. А вот альянс с Пруссией и помощь в присоединении к ней мелких немецких государств позволит изменить политические расклады в Европе. Наши армии на материке практически непобедимы. Поэтому противникам придётся делать ответные шаги, к которым мы будем готовиться.

Понятно, что это будет в будущем. Сейчас союзы создаются и распадаются в течение одной войны. При этом часто вчерашние друзья начинают боевые действия друг против друга. Но я точно знаю, что единое германское государство создаст Пруссия. И этот монстр выпьет немало крови у всех европейских стран. Так почему не стать его другом?

Пока мне хватит тайного протокола о том, что мы не воюем друг с другом и не поддерживаем враждебные страны. Далее, после свадьбы детей монархов обеих держав, можно подписать тот самый вечный мир. К тому времени старый Фриц помрёт, а его место займёт Фридрих Вильгельм. Думаю, с ним будет даже легче. Заодно в ближайшие годы покажут серьёзность намерений обеих сторон. Мне кажется, что всё у нас получится.

Понятно, что однажды единая Германия может захотеть сожрать старого друга. Но здесь уже всё зависит от потомков. Лет сто мира с пруссаками они получат. Для этого надо создать подлинный альянс, чтобы два государства зависели друг от друга. А война или даже конфликт между ними был противоестествен для элит обеих стран. Сделать это будет трудно, но почему не попробовать? Ибо хватит России воевать за чужие интересы, как это происходило в нескольких последних войнах. А мы пока займёмся действительно важными делами — османами. На Пруссию же ляжет обязанность не давать австриякам влезть в наши дела. Как только Вена начнёт свою подлую политику, то Берлин сразу забряцает оружием.

— Я слышал, что твой брат немного нездоров.

Такого вопроса от Фридриха я точно не ожидал и малость оторопел. Мне казалось, что первым он начнёт изучать детали прожекта.

— Здоров как бык, — отвечаю, быстро придя в себя, — Просто он излишне добр, скромен и молчалив. При этом брат достаточно образован и уже начал помогать семье.

— Иоганн, ты понимаешь, что твой замысел совершенно ломает нынешнюю европейскую политику? Не знаю, во что нам обойдётся раздел Польши. Но уверен, что в итоге Австрия с Францией сольются в очередных объятьях и начнут готовиться к новой войне с Пруссией. Пусть не сейчас, но лет через пять. Ведь они поймут, что я наметился на мелкие немецкие княжества. А если к ним присоединится Англия, то всё станет весьма плохо. Я бы сказал безнадёжно. И при этом ты хочешь усилить австрияков, предлагая им османские и польские земли.

Предположим, никакого союза Англии и Франции не будет. Лет через десять они сцепятся в новом конфликте, где мы можем навредить обеим державам. А далее Европу ждёт просто бесконечная война с непонятным исходом. Нам просто необходимо копить силы. Фридрих начнёт потихоньку прибирать мелкие немецкие княжества. А Россия станет переваривать завоёванные и освобождённые земли. И король прав, что денег на это у нас нет. Вернее, я жду ответ от посольства, отправленного в Испанию. Но переговоры осложнены тем, что в сделке участвуют голландские банкиры. С другой стороны, мы привлекаем на свою сторону сразу две сильные державы. Пусть одна из них изрядно одряхлела, а вторая проиграла битву за превосходство на море англичанам. Это я тоже собираюсь использовать. Вернее, прожект предложил Голицын, вот ему за него и отвечать.

— Используя вашу терминологию, могу точно сказать, что Англия сейчас переваривает захваченное. И хочу заметить, её желудок иногда сдаёт сбои, а сэры вынуждены вдыхать испражнения, — громкий смех короля подтвердил, что мой эпитет ему понравился, — Сначала наши друзья освобождали от французских поселенцев Новую Шотландию. В результате они понесли немалые финансовые потери. При этом умудрились уничтожить более половины изгнанных, вызвав волну негодования в Париже. В самой Америке вспыхивают постоянные восстания индейцев и рабов. Но это не самое важное. Лондон всерьёз влез в Индию. Сейчас Ост-Индийская компания воюет с магометанами из Майсура. Но вскоре им придётся сцепиться с более сильным противником — маратхами. Понятно, что островитяне победят. И если потребуются, то выделят немалые силы для любого конфликта в Европе. Но на ближайшие годы они сосредоточатся на своих делах. Польша, Австрия и османы их не интересуют. И англичане умеют считать деньги. Они просто не потянут одновременно несколько войн. Да и начавшееся усиление Франции беспокоит их гораздо больше.

Замечаю, что по мере понимания моих слов, старый Фриц подался чувствам и его брови полезли на лоб.

— Это не я такой умный, — решаю успокоить собеседника, — У меня для этого есть князь Голицын, который четырнадцать лет в дипломатии и три года прожил при французском дворе.

Мои слова точно не убедили Фридриха, но он задумчиво кивнул. Наверняка король подумал о русской разведке, чью деятельность он недооценил. Вернее, речь о работе дипломатов, занимающихся шпионажем. Я же продолжаю свою речь.

— У французов сложностей ещё больше. Сейчас они занялись восстановлением флота, куда уходят просто колоссальные суммы. Эх, мне бы такие деньги, — вздыхаю совершенно искренне под понятливый кивок Фридриха, — При этом они ещё покупают Корсику у Генуи. Это значит, что денег на большую войну у Людовика нет. После того как мы разделим Польшу, Париж сможет только громко гавкать и гадить по мелкому. Думаю, французы ограничатся отправкой нескольких сотен офицеров для помощи польским войскам и дадут денег, которые паны благополучно разворуют.

Старый Фриц улыбнулся, но продолжал смотреть на меня весьма серьёзно. Видно, что он не ожидал такого подробного разбора существующих реалий. Но надо продолжать.

— А теперь про наших венских друзей. Захват Кракова и Люблина ненадолго рассорит австрийцев с французами. Я знаю, что Бурбоны и Габсбурги давно лелеют идею о союзе. Поэтому брак дофина с одной из дочерей Марии-Терезии — дело решённое. Но мы его немного отсрочим, — здесь король понимающе ухмыльнулся, — Касаемо территорий, которые достанутся Австрии, я бы особо не переживал. Чем больше она получит земель с чужеродным населением, тем лучше.

— Поясни, — тут же вскинулся Фридрих.

— Например, в Пруссии живут кашубы. Но они давно больше немцы, чем славяне. Пусть этот народ говорит на своём языке, но со временем он вольётся в немецкий этнос. А вот венгры, наоборот, мечтают о независимости и не собираются становиться австрийцами. Прибавьте к ним чехов, хорватов, сербов и валахов. Тут ещё появятся вечно беспокойные поляки. А в будущем — босняки, исповедующие магометанство. Получается кипящий котёл, чьё варево в любой момент готово вырваться и обжечь повара. Поодиночке Вена справится с любым противником. Но все вместе они начнут создавать большие сложности. Забавно, но чем больше и многонациональней становится Австрия, тем она слабее. Если России удастся победить осман, то Мария-Терезия не удержится и ввяжется в захват какой-нибудь балканской дыры. Может, у неё даже получится. Но в перспективе эти земли принесут ей одни хлопоты.

Делаю небольшой перерыв и выпиваю почти половину бокала вина. Напиток ухнул в желудок, а в голове сразу потеплело.

— А ещё никто не мешает нам начать работать с народами этой лоскутной монархии, — судя по короткому смешку, очередной эпитет снова понравился Фридриху, — Начнём поддерживать венгерских и славянских патриотов в их борьбе против австрийских властей. В это время никто не помешает Пруссии стать главной в немецком мире и в будущем создать единую Германскую империю. Повоевать с Австрией вам придётся, но про её слабости я уже рассказал. Понятно, что это будет не при нашей жизни, но кто мешает начать осуществлять данный прожект в ближайшее время?

На этот раз король задумался надолго. Я же налил себе ещё вина и уставился в огромное окно. Эх, хорошо на улице! Снежок, лёгкий морозец и восхитительный воздух, выйти бы, да пробежаться. А мне приходится сидеть в душном помещении и терять часы жизни на болтовню.

— Я уже говорил, что недооценил тебя. Могу это повторить, — наконец ответил Фридрих, — По Польше я согласен. Здесь даже думать не надо, так как Пруссия давно предлагала Екатерине разделить эти земли. Но твоя предшественница противилась, считая их своими. Глупая баба. Удержать всю Речь Посполитую невозможно. И твой прожект вполне действительный. Раз у нас сегодня день откровений, то скажу больше. Пруссия претендует на главенство в германском мире и имеет на это законное право. Только ты не учитываешь, что кроме Австрии есть Бавария, Вюртемберг и Ганновер, принадлежащий английскому королю. А Франция забудет обо всём и найдёт деньги, коли почувствуют, что речь идёт к объединению немецких земель.

Король сделал небольшую паузу и впился в меня взглядом. Может ему сказать, что перед ним не прежний наивный Иоганн, а человек, вкусивший плоды власти. Да и кровушки я пролил уже немало. А самое главное — мне это нравится. И воздействовать на меня бесполезно.

— Мне нужно время, мальчик мой. Твои предложения очень необычные, но безумно любопытные. Могу сказать точно, что не позволю Марии-Терезии ударить тебе в спину, если ты выполнишь все соглашения по Польше. Османы меня не волнуют, поэтому делай с ними, что хочешь. Только не надорвись, — старый хрыч заржал аки конь, — Ответ ты получишь через два месяца. А пока предлагаю отобедать. Надоели мне эти разговоры, давай насладимся талантами моего повара.

Угу. Вот прямо поверил, что Фрицу надоели подобные беседы. В папку с предложениями он вцепился будто коршун в кролика. Но поесть не мешает, а то в животе начинает урчать.

— Не переживайте, Дмитрий Алексеевич. Он согласится.

Голицын вперил в меня свой взгляд, пытаясь разглядеть чего-то в полутьме. Начало темнеть и возке достаточно темно. А разжигать ещё и чадящий фонарь я запретил. Хватит мне небольшой печки, изрядно порочащей воздух.

— Почему, Ваше Величество?

— Фридрих одновременно авантюрист и человек, умеющий думать на перспективу. А ещё он чудовищно тщеславен. Думаю, он захочет оставить после себя статус объединителя немецких земель, а не просто воина и толкового правителя. Наш же прожект предполагает начало собирания земель под Пруссией, пока Австрия с Францией заняты своими делами.

— Очень хочется верить вашим словам. Пока вы не ошибались. Только мучают меня сомнения, что сейчас мы зачали монстра, который в будущем сожрёт как Россию, так и Европу.

[1] Фридерика София Вильгельмина Прусская (1751 —1820) — принцесса Пруссии, наследная штатгальтер Нидерландов. Вильгельмина родилась в семье принца Августа Вильгельма Прусского и его супруги Луизы Амалии, урождённой принцессы Брауншвейга-Вольфенбюттеля.