Неотразимый

Глава седьмая

Разительный контраст между его загорелой рукой и белоснежной кожей Дженифер завораживал Куина. Он положил руку на ее атласный мягкий живот чуть пониже пупка и ощутил трепет под ладонью.

Она обнимала его за шею и целовала в губы. Куин блаженствовал.

— Не хочу причинять боль вашей руке, — прошептала она.

— А я не хочу причинять боль вам, — ответил он, целуя ее в ушко.

— А вы не причиняете.

Она слегка укусила его за щеку.

— Я не могу больше оберегать вас.

Куин языком коснулся ее уха. Дженифер затрепетала.

— Это не имеет значения, — ответила она, пытаясь поцеловать его.

— Для меня имеет, — сказал он, слегка отстраняясь.

— Не волнуйтесь, все в порядке. Я в безопасности.

Она смотрела на него ясным, спокойным взглядом.

Он тряхнул головой.

— Любимая, если бы вы только знали! Со мной вы никогда не были в безопасности.

Куин нагнулся и прикоснулся губами к ее груди.

Она замерла, затем прерывисто вздохнула.

— Вы понимаете, что я имею в виду? Вы даже представить не можете, как я хочу вас.

Он стал целовать другую грудь.

— Я тоже очень хочу тебя. До боли, — прошептала она.

— И где же у тебя болит, любовь моя? — спросил он. Рука его скользнула ниже. — Здесь?

Она молча кивнула. А Куин уже снова целовал, страстно впиваясь в ее губы, словно стараясь показать, как сильно он хочет завладеть ею.

— Здесь? — спросил он, перебирая пальцами крутые завитки.

Она ответила легким движением бедер вверх, навстречу жаждущим пальцам Куина.

— Может быть, здесь? — прошептал он, раздвинув заветные лепестки.

— Да! — выдохнула она, покрывая лицо Куина бесчисленными поцелуями.

Куину стоило большого труда сохранить самообладание. Никогда в жизни не желал он женщину так, как сейчас. О Боже праведный! Никогда! На этот раз он хотел доставить наслаждение женщине всеми доступными ему способами, доказать ей, что она значит для него. Ему хотелось боготворить ее, отдать ей всего себя, испив вместе с ней счастье и блаженство.

Он слегка коснулся пальцем чувствительного местечка. Прикосновение его было настолько нежным, что он сам едва ощутил его манящую бархатистость. Дженифер снова качнула бедрами. Он проник пальцем глубже. Теплое влажное лоно манило его, звало. Языком же он вторил сладким движениям, целуя Дженифер.

Она всхлипнула, уклонившись от поцелуя:

— Куин! О! Куин!

Не убирая руку и не прекращая ласкать ее лоно, он осторожно стал раздвигать ее колени.

Она была так хрупка, что он все время боялся причинить ей боль. Никогда он не посмеет сделать ей больно, этой прекрасной, самой лучшей и совершенной женщине на всем белом свете.

Он замер, сердце стучало как бешеное. Он сделал глубокий вдох, затем тихонько убрал руку.

Она застонала и приподняла бедра навстречу ему.

— Знаю, малышка, знаю. Я пробудил в тебе бушующий огонь.

Куин всмотрелся в ее лицо: слегка сдвинутые брови, капельки пота на лбу, пересохшие губы, которые она облизывала, будто желая воскресить вкус поцелуев Куина, вкус любви.

Все. Больше он уже не мог откладывать кульминацию. Он не мог больше ждать. Он желал овладеть ею. Сейчас. Немедленно.

Куин лег на Дженифер, она податливо приняла его тело. Казалось, они были рождены друг для друга. Он ощутил теплоту ее плоти, до сих пор не знавшей мужчины. Давая Дженифер время приноровиться к нему, Куин осторожно входил в нее.

Она обнимала его за плечи, затаив дыхание, когда он вошел в нее глубже.

И вдруг Куин наткнулся на преграду. Он замер, ошеломленный. Глаза их встретились.

— Дженифер!

— Пожалуйста, прошу тебя, Куин, — взмолилась она.

— Но, любовь моя, ты…

— Пожалуйста, Куин! Пожалуйста! — всхлипнула Дженифер.

Он зажмурился. Боже праведный! Никогда прежде не был он в таком положении. Никогда! Неудивительно, что она была с ним так сдержанна!

Но выбора у него не было. Назад ходу нет. С некоторым усилием Куин взял преграду. Ему показалось, что оборвалось что-то в нем самом.

Скверное дело. Он знал это. Дженифер прикрыла рот рукой, но, несмотря на это, Куин услышал приглушенный вскрик. Думая о том, чтобы не причинять ей боль, он глубоко вошел в нее.

Она дала волю слезам. Куин нежно обнял ее, целуя мокрые от слез щеки.

— Прости, любимая. Извини. Я не хотел причинить тебе боль, Дженифер! Честное слово, не хотел, любовь моя, — хрипло шептал он.

Она целовала его снова и снова, покрывая поцелуями губы, щеки, нос, все лицо.

— Все в порядке, Куин. Я слышала, что в первый раз всегда бывает больно. Просто не думала, что будет так больно. Не знала. Не волнуйся, все в порядке.

Она вновь стала целовать Куина.

— Разве ты не видишь, что все в порядке. Желая доказать, что действительно все нормально, она снова слегка приподняла бедра.

Движения ее тела привели к тому, что он полностью утратил контроль над собой. Желая доставить ей наслаждение, Куин причинил ей боль. А она, несмотря на боль, неосведомленность в любви, девичью чистоту и неискушенность, старалась доставить наслаждение ему.

Ее великодушие, благородство и своего рода смелость сводили Куина с ума.

Как бы он хотел, чтобы она смогла вкусить волшебный, удивительный и незабываемый плод любви.

Когда Дженифер выкрикнула его имя, он ощутил небывалый трепет во всех мышцах. Куин понял ее и уже отпустил удила, предаваясь заново открывшемуся для него миру любви. Восторг, который он испытывал, был настолько неописуем, что рождал в нем все новые и новые фантазии, сводил с ума, поднимая на вершину блаженства. Он желал лишь одного: чтобы наслаждение длилось вечно.

Она продолжала всхлипывать, уткнувшись в шею Куина. Боясь придавить ее своим весом, он попытался изменить положение тела. Дженифер, должно быть, испугалась, что он собирается выпустить ее из своих объятий, и прильнула к нему еще сильнее.

— Я слишком тяжел для тебя, — произнес он сдавленным голосом.

Она только отрицательно качнула головой.

Он лег на бок, Дженифер так и осталась в его объятиях. Они лежали, восстанавливая дыхание. Но Куину казалось, его сил хватит еще на многое.

Такое с ним случилось впервые. Может быть, это сон?

Он убрал прядь волос с лица Дженифер.

— Я причиняю тебе боль, — произнес он с сожалением.

— Нет! Мне хорошо. Я и не представляла, что так может быть. Это истинное наслаждение, — с жаром возразила она.

— Да, действительно. Ничего подобного со мной прежде не случалось.

Она открыла глаза и нахмурила брови.

— Ты пытаешься внушить мне, что…

Ее тон рассмешил Куина.

— Нет. Я хочу сказать, что прежде у меня были женщины. Но влюбился я впервые. Я потрясен.

Она улыбнулась. Куин знал: ее улыбка будет преследовать его всю жизнь.

— Я рада. Я сама потрясена.

Хотя он и испытал наивысший пик наслаждения и вкусил усладу любви, он сознавал, что не готов остановиться.

— Тебе, наверное, больно, — тихо сказал он.

— Нисколько.

— Почему ты не сказала, что я твой первый мужчина?

— Не знаю. Да у нас и не было разговора на эту тему. Кроме того…

— Что «кроме того»?

— Я не думала, что представляю для тебя какой-то интерес.

— Не представляете интерес? Леди! Вы гораздо наивнее, чем я предполагал!

— Но ты ведь сказал, что мы не должны…

— Так я считал, но это не значит, что я позволю тебе вернуться на дурацкий соломенный тюфяк и спать одной всю ночь.

Она поцеловала Куина.

— Я рада.

Он перевернулся на спину, не выпуская ее из объятий. Прекрасные волосы Дженифер окутали их.

— Наш занавес уединения, — произнес он, запечатлев на губах девушки поцелуй собственника. — Здесь только мы двое. Как я обожаю твои волосы, я говорил тебе?

Она покачала головой, отчего копна ее волос заструилась по их плечам.

— Ты любишь верховую езду? — спросил он с легкой усмешкой.

— Для этого у меня не так уж много свободного времени, но вообще-то мне нравится. А почему ты спросил?

— Если ты пообещаешь обходиться без хлыста, я доставлю тебе удовольствие в этом виде спорта.

Он старался говорить небрежным тоном, чтобы не выдать вновь охватившего его возбуждения. Куин не мог удержаться от новой атаки. На этот раз он хотел, чтобы она чувствовала, что он владеет собой.

Он овладел ею сидя, затем развел колени девушки в стороны. Они касались его бедер.

— А сейчас как?

— Ты имеешь в виду…

Он обхватил ее за талию и немножко приподнял, затем опустил. Из его уст вырвался стон от потрясающего чувственного наслаждения.

Нужно отдать должное Дженифер. Она оказалась отличной ученицей. Она двигалась то навстречу ему, то манила за собой. Когда приглушенный стон едва не вырвался у него, она с беспокойством спросила:

— Я не делаю тебе больно?

Из груди его вырвался смех.

— Это не от боли, любовь моя, поверь мне.

— Тебе так нравится? — спросила Дженифер позже.

— Очень. А тебе?

Она промолчала, боясь сбиться с ритма, который приводил Куина в экстаз. Затем все же ответила:

— Да. Сейчас совсем другие ощущения, не правда ли?

— Да, — произнес он сдавленным голосом. Женщина дразнила его, манила, сводила с ума. У Куина не было больше сил сдерживаться.

Он притянул ее со всей силы, через мгновение она оказалась под ним. Прелюдия закончилась. На этот раз наслаждение пришло к ним одновременно. Ее нежный стон зазвучал в унисон с вырвавшимися наружу чувствами Куина. Каждая мышца в его теле дрожала. Куин вспомнил о ранении. Рука ужасно болела. Куину казалось, что стадо слонов станцевало на нем мексиканский танец «хэт дане».

Он так и остался лежать на Дженифер. Ему стало смешно, но, чтобы засмеяться, не хватало воздуха в легких. Он мог бы умереть сейчас, но раненая рука тут ни при чем.

Ему удалось сползти на бок, но слабость в руках помешала удержать в объятиях Дженифер. Она отклонилась, чтобы получше всмотреться в лицо Куина.

— Что случилось?

— Думаю, что довел себя до полусмерти, — предположил Куин, вытирая простыней испарину с лица.

— Я задела больную руку?

— Нет, любовь моя. Сам виноват, что забыл про нее. Да и когда было вспоминать?

Она села, осмотревшись вокруг.

— Может быть, примешь лекарство?

Он потянулся к ней, с отвращением глядя, как дрожит больная рука, да и здоровая тоже.

— Все лекарство, которое мне нужно было, я уже получил. Большое спасибо. Дорогая, не ляжешь ли рядом?

Она легла возле него и положила руку ему на грудь. Сердце его стучало, как паровой двигатель на пределе возможностей.

— С тобой все в порядке?

— Сейчас приду в норму. Немножко перестарался.

Куин провел рукой по щеке Дженифер.

— Мне кажется, я никогда не смогу насытиться тобой. Чем больше ты мне отдаешь, тем больше я хочу.

Она улыбнулась, наслаждаясь нежностью его взгляда. Свеча по-прежнему мерцала, еле-еле освещая комнату. Но и такого скудного света было достаточно, чтобы видеть его лицо, наблюдать за его выражением и, что более важно, смотреть ему прямо в глаза.

Никогда прежде не встречала она таких глаз: черных и бездонных. Когда она увидела Куина в первый раз, она было подумала, что у него всегда такой жесткий и холодный взгляд. Теперь же, когда знала его гораздо лучше, она сделала открытие: пожалуй, глаза-то больше всего и привлекали в Куине Макнамаре. Он умел разговаривать ими, не произнося при этом ни слова.

Сейчас они казались ей лучезарными. Это его глаза освещали комнату, а вовсе не свеча. Если бы ей пришлось когда-либо определить, что такое любовь, она подобрала бы такие слова, которые описали бы именно взгляд глаз Куина.

Никто из них, конечно, не говорил о любви, словно эта тема была табу. Для них это было так. Зачем говорить о том, что завтра утром он уедет и они расстанутся навсегда?

Но это будет завтра, а сейчас Дженифер старалась не думать об этом. Не думать также о том, как она будет без него. Куин пошевелился, и она открыла глаза. Он встал, подошел к столу, на котором стояли кувшин и чаша с водой, налил стакан воды и выпил. Затем долил воды в чашу, намочил чистую салфетку и вернулся к кровати.

Встав перед ней на колени, Куин слегка обтер ее тело. Несмотря на то, что они уже не были чужими друг для друга, на лице Дженифер выступил румянец.

— Что ты делаешь?

— Ты, должно быть, устала, любовь моя. Это поможет.

Он нежно обтер ее, уничтожая следы знакомства с первым мужчиной. Потом вновь подошел к чаше, ополоснул в ней салфетку и затушил свечу. На этот раз он, улегшись рядом с ней, повернул ее к себе спиной. Рука Куина скользнула между ног Дженифер. В руке он держал все ту же влажную салфетку.

— Давай немного поспим, любовь моя. Уже поздно.

Она уютно примостилась подле него, наслаждаясь теплом его тела. Волоски на ногах Куина нежно щекотали ее между ног, коленей и икр. Забота о ней тронула ее. Влажная салфетка помогла. Он оказался прав. Ей было больно. Куин знал, что так оно и будет, и сделал все возможное, чтобы ей стало легче.

Можно ли не любить такого мужчину, удивлялась она, прислушиваясь к его ровному дыханию и зная, что он заснул. Ее бросило в дрожь, когда она подумала о его руке. Рана так хорошо заживала. Надо надеяться, они не повредили ее.

Дженифер поражалась самой себе: почему она никогда его не стеснялась? Хотя она старалась игнорировать физическое влечение между ними, возникшее с первого дня их знакомства, она постоянно его ощущала, но он никогда не показывал, что не прочь воспользоваться этим. Каждая женщина, глядя на него, наверно, представляет, какой он в постели. Уже одна его походка чего стоит. По ней сразу можно судить о том, что ей посчастливилось сегодня испытать на себе. Теперь-то она знает, как это изумительное тело умеет доставить женщине наслаждение.

Засыпая, Дженифер думала, не удастся ли ей убедить Куина, что он принесет больше пользы человечеству, если забудет о войне и будет заниматься только любовью.

Дженифер приснился все тот же сон: бирюзовая лагуна, окруженная колышущимися на ветру пальмами. И снова Куин был там. Оба были нагие, она страстно обнимала его за шею. Они стояли по грудь в воде. Она чувствовала прикосновение его руки, касавшейся самого сокровенного места, и ей было так сладко…

Дженифер открыла глаза и обнаружила, что не все было сном. Начинало светать. Она увидела, что Куин склонился между ее ног и целовал то самое заветное место. Дженифер лежала на спине. Колени были широко расставлены.

— Куин!

Она попыталась встать, но он положил руку ей на живот, не давая подняться с кровати.

— Все хорошо, любовь моя. Я не сделаю тебе больно. Я только хочу любить тебя, доставляя тебе наслаждение.

— Но ты же не сможешь…

Он посмотрел на нее, глаза его светились, горели от страсти.

— Тебе не нравится, любимая?

Волшебные пальцы Куина творили с ней чудо снова и снова. Как ей могло не нравиться?

— Да, но…

— Тогда расслабься и наслаждайся. Я хочу, чтобы ты получила удовольствие.

Он сказал «расслабься». Как она могла расслабиться, когда каждое прикосновение Куина заставляло ее трепетать с головы до ног! И как могла она жить все эти годы, не зная любви!

Затем он склонился над ней и еще раз поцеловал. Из груди Дженифер вырвался стон. Да, Куин умел доставить истинное наслаждение. Его нежнейшее прикосновение возбуждало Джен до такой степени, что она готова была рассыпаться на крупинки от охватившего ее блаженства.

Он держал ее нежно, но крепко. Тело Дженифер трепетало. Она чувствовала все возрастающее желание, более жгучее, чем прежде. У нее было такое чувство, словно внутри все туже сжималась пружина и вдруг разом разжалась, выбросив ее куда-то в мир иных ощущений.

Дженифер обняла Куина за плечи, прильнув к нему всем телом.

— Не хочу причинять тебе боль, любовь моя. Тебе, наверное, еще больно.

Но она хотела его так безгранично, так жаждала испытать заново все те ощущения, которые Куин уже подарил ей! Как она хотела его! Она провела рукой по его животу, дотронувшись до милого древка, доставившего ей столько радости и счастья…

— О, Дженифер, — тяжело выдохнул он, не в силах больше упорствовать.

Они заснули, тесно прижавшись друг к другу. Даже во сне они словно предлагали судьбе попытаться разлучить их.

Они так и спали, не размыкая объятий, простыня где-то поодаль, когда в дверь кто-то постучал. Затем она отворилась.

— Дженифер! Хайда сказала, что…

Дженифер открыла глаза как раз тогда, когда шокированный Пол изумленно уставился на них. Но он тут же поспешно захлопнул дверь.

Куин проснулся. Совсем еще сонный, он прильнул к ее ушку.

— Кто это был? — прошептал Куин.

Дженифер вспомнила, что он не видел никого, кроме доктора, и решила уберечь Куина от неприятных объяснений. Ему не следовало знать, что заглянул именно Пол. Она попробует выкрутиться сама, не впутывая Куина.

— Кто-то из домочадцев Хайды, по-моему, — сказала она.

Она окинула взглядом кровать и содрогнулась. Оправдываться перед Полом не имело смысла. Но тогда зачем ломать голову, как выкрутиться? Она не обязана отчитываться о своем поведении ни перед кем, даже перед Полом.

Но он ведь понял, что тут происходило, подумала Дженифер. Как же изменилось все в ее жизни за эти несколько дней. Пола она знает четыре года, а Куина — только неделю. С Полом у нее был лишь легкий флирт. Ничего серьезного, кроме нескольких поцелуев. А Куину она позволила все. Все, что он хотел.

Дженифер не сожалела об этом. И никогда не будет сожалеть. Она знала, что больше никогда не увидится с Куином. Даже если они еще когда-нибудь столкнутся здесь, в Ширане, это ничего не изменит. У каждого свой путь. Возможно, в конечном счете цель у них одна, но путь, который каждый из них выбрал, отделил их друг от друга, сделал почти врагами.

Куин так и не открывал глаза. Может быть, он просто дремлет? Он воспринял ее объяснение спокойно, без лишних вопросов. Она легонько провела рукой по его спине.

Как может она относиться к Куину как к врагу, даже если для Пола он враг? Знай он, что Куин был в той группировке, чьи люди стреляли в него и захватили ее в плен, он сделал бы все возможное, чтобы Куин понес наказание.

Да, Куину пора возвращаться. Пусть вновь берется за оружие и борется за мир так, как он это понимает. И пусть он ее враг, для Дженифер он все равно неотразим.

— Куин!

— А?

— Думаю, нам пора вставать.

Он проснулся, но, потянувшись, потревожил раненую руку и вздрогнул от боли.

— Ты права. Мне пора ехать.

— Ты бы одевался, а я пойду принесу тебе чего-нибудь поесть. Я скрываю тебя от любопытных глаз домочадцев Хайды. Не думаю, что тебе хочется, чтобы кто-нибудь тебя увидел и, возможно, узнал.

Он посмотрел на нее в упор.

— Значит, ты меня оберегаешь?

— Конечно. Ты ведь сделал для меня то же самое.

— Оберегаешь, зная, что я вхожу в ту самую группировку, захватившую тебя в плен?

Она нахмурилась и провела пальцами по волосам Куина.

— Я знаю все, что мне следует знать о тебе, Куин Макнамара. Почему ты в Ширане — это твое дело. Твое объяснение меня устраивает.

— Даже если в душе ты не согласна?

— Да. Ты ведь тоже не разделяешь моих взглядов!

— Безусловно. Чертовски опасно тебе здесь оставаться, а будет еще хуже.

Она села и потянулась за халатом.

— Разве? — спросила она нарочито спокойно.

— О, дьявол! — чертыхнулся он, вставая с постели, чтобы взять брюки. — Забудь, что я сказал. — Он натянул брюки, затем повернулся к ней и добавил: — Нет. Запомни мои слова. Только не задавай вопросов. Пожалуйста, уезжай к черту из этой страны. Ради меня.

— По какому праву ты диктуешь мне, что я должна делать? Потому, что мы провели ночь в одной постели?

Он тряхнул головой и взял рубашку.

— Никакого права на тебя мне это не дает, я знаю, — ответил он. Он смотрел мимо нее, но Дженифер все же заметила боль в его глазах. — Забудь, что я сказал. У каждого из нас своя дорога. Так и будем держать. — Он пошарил в кармане рубашки и вынул пачку сигарет.

Она повернулась и вышла из комнаты.

Когда же появилась с подносом, он уже принял душ. В волосах его блестели капельки воды. Больше ничего в нем не изменилось.

— Спасибо, — спокойно сказал он.

Он стал есть, отложив немного на дорогу. Дженифер молча наблюдала за ним. Покончив с едой, он оглядел сначала комнату, а потом посмотрел на Дженифер.

— Как мне отсюда выйти?

Она подошла к двери.

— Я провожу тебя.

Они вместе вышли в коридор. Пройдя его, свернули в другой. В конце его была дверь, к которой они и подошли. Дверь оказалась на засове. Дженифер отодвинула засов и открыла ее. Держась в тени высокой стены, она провела Куина через сад и вывела к заросшей травой дорожке. Они увидели джип, накрытый брезентом.

— Как он здесь очутился? — спросил он снимая брезент и осматривая машину.

— Хайда сказала, что здесь он будет в безопасности. До ворот около ста ярдов. Не забудь закрыть их за собой.

Ну вот и все. У него есть вода, пища, джип. Ничто здесь больше его не удерживает. Пора возвращаться к Омару.

Куин повернулся и посмотрел на нее. Грудь сдавило такой болью, что он подумал: может, это сердечный приступ? Может быть, так бывает, когда сердце разрывается на мелкие кусочки?

Дженифер некогда было заплести косу. По ней было видно, что она плохо спала. Глаза, как и губы, слегка припухли. Под глазами легли лиловые тени.

Он погладил ее по затылку.

— Береги себя.

— Хорошо, — выговорила она, стараясь проглотить комок в горле. — Ты тоже.

— Постараюсь.

Джен глубоко вдохнула в себя воздух и едва не забыла выдохнуть.

Он склонился, прижавшись губами к ее губам.

— Спасибо за встречу с тобой. Никогда тебя не забуду.

Дженифер кивнула, не говоря ни слова. Глаза ее блестели. Она смотрела на Куина, словно стараясь запомнить его на всю оставшуюся жизнь.

Куин повернулся и сел в джип. Машина завелась сразу, без особого труда. Не оглядываясь, он развернулся и осторожно поехал по дорожке, ведущей к воротам.

Выехав за ворота, он достал солнцезащитные очки. Дорога лежала на юг.

Слишком долго он находился в темной комнате. От яркого солнца болели глаза. Слезились. Куин поспешно протер их рукой. Взор его был прикован к дороге. К той самой, которая уводила его от Дженифер Шеридан.