Непобедимый

Глава 20 Приятное послевкусие

Я улыбнулся против воли. Оля стояла напротив, в голубом ситцевом сарафане выше колен в белый горошек и в бежевых босоножках, на левом плече сумочка на длинном ремешке, та самая, которую я подарил неделю назад. Девушка тоже улыбалась, глядя на меня.

— Ну что, скольких тут повалил? — спросила Оля, оглядываясь, как будто тут неподалеку складывали вповалку всех поверженных мной соперников. — Вы победили?

Значит, она пришла совсем недавно и не слышала итоги встречи. Сейчас выступал один из организаторов встречи, кто-то из городской федерации самбо, низенький и лысый мужик в красном тренировочном костюме с надписью «СССР» на спине, он говорил долго и многословно. Все ждали, когда он, наконец, закончит, чтобы можно разойтись.

— Второе место в командном зачете, — объяснил я. — А соперников у меня было четверо или пятеро, где-то так.

Оля потрогала измятый воротник самбовки и поправила его. Чисто женским движением, аккуратным и нежным, в то же время необычайно ловким. Хоп! — и самбовка уже расправлена на мне и сидит, как влитая.

— Жаль, я не видела, — сказала она. — Ты их всех раскидал? Ну, а как же иначе? Я же видела, какой ты зверь на тренировках.

Остальные парни поглядывали на нас и даже Степаныч приложил ладонь к виску, салютуя Оле. Мы стояли в строю у края ковра, но я сзади всех, так что мои переговоры с девушкой остались незамеченными для организаторов. Мы шептались еще минут десять и все это время низенький представитель федерации рассказывал, какие огромные достижения мы привнесли в советский спорт сегодняшней товарищеской встречей.

Наконец, он закончил, все зааплодировали, а зараза Суслик даже сунул два пальца в рот, большой и указательный, и оглушительно засвистел. Степаныч тут же рявкнул на него, чтобы прекратил, но инициативу Суслика тут же подхватили другие сорванцы и в зале раздался свист и улюлюканье. Впрочем, низенький из федерации принял все за чистую монету и довольно улыбался.

После этого встреча завершилась и мы остались предоставлены сами себе. Степаныч и дядя Федор отправились к знакомым тренерам, праздновать встречу, а ребята пошли переодеваться. Суслик и Звеньев тоже звали всех отмечать второе место, но Покаткин и Пряхин были не в настроении после своих поражений.

— Я подожду снаружи, — тактично сказала Оля, увидев, как парни начали скидывать шорты и остались в труселях. — Ты же теперь освободился?

Я кивнул. Тоже быстро переоделся и сложил вещи в сумку. Когда я ополаскивал холодной водой потную голову в белой жестяной раковине, Борька стоял рядом и ревниво спросил:

— Ты с Ольгой дальше пойдешь гулять? Мы же вроде собирались на пруд пойти с пацанами, забыл, что ли?

Это да, было такое. Он вчера что-то говорил, что наши одноклассники собирались посидеть около пруда Садки или возле речки Коломенка после обеда, побренчать на гитаре и пить портвейн «Агдамыч».

Я поднял голову и вытер волосы махровым полотенцем. Мы зашли в уборную, чтобы привести себя в порядок.

— Ну, во-первых, дружище, я не давал согласия, а сказал «посмотрим». А во-вторых, ты же сам видишь, ко мне дама пришла, у нас свои планы.

Боря огорченно вздохнул. Он все так же продолжал смотреть на Олю собачьими глазами. Надо бы его познакомить с ее подругой Таней, тоже, кстати, вполне себе симпатичная девушка, жгучая брюнетка с точеной фигуркой. Коллега Оли по цеху, работает педиатром в детской поликлинике, а на досуге занимается танцами и посещает курсы кройки и шитья.

— Я ее провожу домой, а потом заскочу к вам, если вы там будете еще сидеть, — я закрыл черный пластиковый вентиль рукомойника и хлопнул Борю по плечу. — Выше нос, дружище. Хотя долго тоже не могу засиживаться, мне на работу сегодня надо, на склад.

Боря кивнул, мы вышли из уборной, подальше от воды, беспрерывно хлюпающей в унитазе. Здесь всюду чугунные сливные бачки, прибитые сверху, с цепочкой для смыва и окрашенные в синий цвет. Туалетной бумаги, само собой, не имеется.

— Ну да, понимаю, — приятель отправился обратно к другим участникам встречи, а я вышел на улицу.

Оля стояла возле металлической доски с объявлениями и читала газетные вырезки и рисунки. Слабый ветерок трепал ее шелковистые каштановые локоны, а девушка машинально поднимала руку и поправляла прическу.

Я подошел сзади и обнял ее. Сразу узнал скромный цветочный аромат «Серебристого ландыша», которым пользовалась девушка. Приятный аромат. Оля обернулась и улыбнулась.

— Ну, наконец-то, куда запропастился?

Я приподнял спортивную сумку с вещами.

— Да так, всякой ерундой занимался. Ну что, пошли отсюда, хватит на сегодня спорта.

Мы медленно отправились с территории стадиона. На футбольном поле бегали парни и лупили по мячу, крича, чтобы им пасанули. Мы вышли за ворота и направились к Рязанскому проспекту.

Оля рассказывала, что сегодня один гимнаст вывихнул руку, а хоккеист на траве получил клюшкой по затылку. Легкое сотрясение, потеря сознания, травма в пределах нормы. Все герои отправились по домам с перебинтованными конечностями. У нее тоже сегодня выдался насыщенный денек.

— Ну, ты доволен? — спросила потом девушка, поглядев на меня. — Своим выступлением? Добился того, что хотел? Теперь тебя позовут на районные соревнования? Когда они состоятся, кстати?

Я задумчиво кивнул. Тоже потер зудящую руку, которую мне сегодня хорошенько пытались вывернуть в одной из схваток.

Мы вышли на небольшой бульварчик, высаженный благоухающими рябинами и липами.

— Соревнования будут через месяц. Районные. У нас была негласная договоренность с тренером, что он возьмет меня туда, если я выиграю все схватки. Я со своей стороны все сделал. Посмотрим, как он теперь сдержит свое слово. Хотя, тут не все от него зависит. У меня даже разряда еще нет, могут не допустить.

Оля помолчала, глядя под ноги. Проходя мимо липы, коснулась листьев. Мы прошли бульвар и очутились на другой улице, побольше, а тут уже рукой подать до Рязанского, откуда уже доносился непрерывный гул проезжающих машин.

— Да не, Олег Степанович пробивной мужик, — сказала Оля и закинула упавшую лямку сумочки на плечо. — Если захочет, то протащит тебя. Не переживай.

Ага, вопрос только в том, захочет ли. Что-то мне его фаворитизм не очень понравился. Ладно, если что попробую действовать через дядю Федю, тот вроде лояльный ко мне.

Мы выбрались на проспект, прошли квартал и обосновались в блинной, где, несмотря на вечерний час, совсем не было народу. Оля тоже еще не ужинала, поэтому я взял две порции пельменей за тридцать копеек и сметаной с маслом за дополнительные четыре копейки.

Еще я взял салат из свежих овощей и яйца с майонезом. Запивали прохладным лимонадом. Товарищеская встреча прошла и я теперь мог питаться без ограничений. Тем более, что мое участие в районном турнире еще под большим вопросом.

Столики тут высокие, без стульев, внизу под столешницей полки, куда мы поставили сумки. На десерт я взял мороженое.

— Куда пойдем? — спросила Оля. — Может, в театр? У Таньки тетя работает во МХАТе, помнишь, я говорила? Она может достать контрамарки. Давай сходим, Витя, как культурные люди, а то все по кафешкам и киношкам.

В первый раз вижу девушку, которая приглашает в театр. Впрочем, нет, в прошлой жизни тоже были такие. Правда, если мы поедем сегодня, то прощай встреча с друзьями на Садках.

— Я не против, — ответил я и увидел, как просияла девушка. — Только давай сначала созвонимся с ней, выясним, на месте ли она, чтобы не ездить просто так. Путь не близкий. И потом, для театра мне надо зайти домой и переодеться.

Но Оля уже нацелилась на театр, как самонаводящаяся ракета. Она энергично кивнула и быстро доела мороженое.

— Конечно, конечно. Пойдем к тебе, ты оставишь вещи и переоденешься, а я позвоню Таньке. У тебя родители еще не приехали с работы?

Я покачал головой и прикинул время. До приезда семьи с работы еще осталось часа два. Я еще не знакомил Олю с родителями, у меня даже мысли такой не было, так что, желательно, чтобы мои предки ее не видели. Даша тоже еще должна быть на работе.

Поэтому да, можно ненадолго забежать домой и позвонить Тане. Мы быстро закончили ужин и вышли из блинной.

Доехали до моего дома на автобусе, маршрут номер триста шестьдесят. Зашли в подъезд, миновав неизменных старушек у подъезда, с которыми я вежливо поздоровался. Бабки бдительно осмотрели Олю и таинственно зашептались между собой.

Мы поднялись на третий этаж, я достал ключи и открыл дверь. Оля даже не стала задерживаться на пороге, зашла вслед со мной, без каких-либо задних мыслей. Для нынешних девушек вообще нет проблем зайти в квартиру с парнем, они даже представить не могут, что это их скомпрометирует.

— Я пока позвоню Таньке, — Оля подошла к телефону в прихожей, присела рядом на тумбу шкафа и начала набирать номер, крутя пальчиками диск. — А ты переодевайся. Ой, у вас есть кошечка! Какая милая, иди ко мне, кис-кис.

Вообще-то, я хотел не только переодеться, но и принять душ. Пока я находился в своей комнате и рылся в шкафе, Таня дозвонилась до Таньки и поздоровалась с матерью подруги. Позвала ее к телефону и подождала, когда та подойдет.

Я взял одежду и отправился в ванную, справедливо полагая, что теперь Оля будет болтать с подругой еще полчаса, как минимум. Мне хватит этого времени с лихвой, чтобы привести себя в порядок.

Через четверть часа я вышел из ванной, переодетый в синие спортивные штаны и красную футболку. Влажное полотенце висело на шее. Возле телефона никого нет, только Маркиза мяукнула, стоя возле дверного косяка у кухни и потерлась о него пушистой серой головой. Куда девалась Оля?

Я обнаружил девушку в своей комнате, стоящую возле окна со сложенными руками. Она задумчиво трогала листочки фикусов на моем подоконнике, которые мама регулярно поливала.

— Ну, как дела? — я еще раз вытер голову и уши полотенцем и взял сумку, чтобы отнести вещи на балкон, высушить на бельевой веревке. — Что сказала Таня? Кстати, может, я бы взял друга, а ты ее и мы пошли бы в театр вчетвером? Только это не сегодня, конечно же.

Оля пожала плечами и обернулась ко мне.

— Она попросила перезвонить минут через десять. Сейчас постарается дозвониться до тетки. А у тебя тут уютненько. Это твоя комната?

Я кивнул, подошел ближе, обнял девушку и поцеловал. Раз уж у нас есть немного времени, то почему бы не провести его с пользой? Тем более, я заметил, что Оля слегка подкрасила губки помадой и они теперь блестели на свету.

Девушка спокойно ответила на поцелуй и мы стояли у окна. Целовались еще минут пять. Сначала я ощутил помаду на губах девушки, потом мне уже все равно.

Я обнял Олю за талию, тут же привычно приподнял и понес на кровать. Она даже не сопротивлялась, потому что не сразу поняла, куда я ее тащу. Чуть откинула голову назад, а я продолжал ее целовать и девушка полулежала на моих руках с закрытыми глазами, наслаждаясь моментом.

Когда ощутила под собой кровать, открыла глаза и удивленно оторвалась от меня. Потом посмотрела на коричневое узорчатое покрывало из текстиля под собой и огромную пуховую подушку у изголовья, поставленную треугольником или пирамидкой. Попыталась освободиться.

— Не надо, Витя, — попросила она внезапно охрипшим голосом. — Я же просто хотела подождать тут…

Да, я тоже не замышлял чего-то, когда вел Олю домой, хотя и подумывал о том, что она окажется со мной наедине в пустой квартире. Но сейчас не мог совладать с собой, тем более, что мы до этого все еще только целовались, а любовью не занимались.

Я на минутку замер, разглядывая девушку и прикидывая, продолжать ли наступление. Ага, она сильно покраснела, а глаза невинно опустила, не желая встречаться со мной взглядом.

Руки положила на кровать, не пытаясь меня остановить. Хм, а ведь слова у нее явно расходятся с языком тела. А я привык доверять именно второму, потому что тело не обманет, в отличие от слов. Так что, вперед, Витя, без страха и сомнений.

— Все хорошо, милая, просто расслабься, — сказал я и наклонился к девушке. — Все в порядке.

Она пыталась отвернуть лицо, я поцеловал Олю в шею, потом повернул ее к себе и снова поцеловал в мягкие губы.

— Мы не должны… — пыталась возразить девушка, но я слушал не слова, а ее возбужденно затрепетавшее тело. — Мы не должны…

Я поцеловал ее крепче и больше девушка не могла говорить.

Мы очнулись только через час. Часы с маятником в гостиной, где спали родители, пробили семь вечера.

— Елы-палы, скоро могут прийти родители, — я посмотрел на Олю. — Хочешь с ними познакомиться или не надо?

Девушка отчаянно замотала головой. Локоны разметались по подушке.

— Нет, конечно. Что они обо мне подумают? Я так не могу, ты что? Давай, надо срочно вставать.

Мы вскочили и начали быстро одеваться. Ни о каком театре речь теперь не шла, так что я просто надел темно-коричневые брюки клеш и красно-желтую рубашку с длинными рукавами и заостренным воротником.

Когда мы вышли из квартиры и спустились вниз, Оля вздохнула с облегчением. Я вывел ее со двора и мы пошли домой к девушке.

Она молчала и только иногда искоса поглядывала на меня. Эх, надо было снять квартиру. Я не совсем так представлял нашу первую близость с нею.

— Ты меня теперь бросишь? — я почувствовал, как напряглась ладошка девушки у меня на левом локте. Она опасалась моего ответа и все-таки задала вопрос. — Ленка переспала со своим парнем, так он ее бросил через неделю. Сказал, что она гулящая. А она беременная осталась.

Великие боги, что за детский сад⁈ В который раз я удивился патриархальным нравам этой эпохи и тому, как все изменилось в двадцать первом столетии. Но сейчас видно, что мой ответ для Оли это вопрос жизни и смерти. Вот прям буквально.

— Оля, во-первых, я не такой дурак, чтобы обойтись без контрацептивной защиты, — ответил я. — Так что тебе будет довольно трудно забеременеть. А во-вторых, я не собираюсь тебя бросать после случившегося. Наоборот, все было волшебно и… Просто спасибо тебе.

Оля посмотрела на меня сияющими глазами.

— Да я знаю, что не забеременею, все-таки, я врач, — ответила она и прижалась ко мне. Совсем, как Маркиза, только довольного урчания нет. — Просто хотела спросить у тебя, как у нас будет в будущем. И мне тоже очень понравилось. Я и не думала, что это так… Так прекрасно.

Ну это да, культура полового воспитания и навыков сейчас заметно отличается от будущего. Нет таких умений. Так что, здесь я могу еще многому научить.

Оля успокоилась и мы дошли до ее дома. Она жила за Волгоградским проспектом, в домах СДС, что расшифровывается, как я понял, «Совхоз декоративного садоводства» или «Строителей Дома советов».

Возможно, этот совхоз располагался здесь раньше, а потом на его месте в пятидесятых поставили симпатичные четырехэтажные дома со светло-коричневым фасадом в стиле сталинского ампира, с покатыми крышами, лепниной и округлыми арками во двор. Окна и пространство под крышей выгодно отделялись от фасада белыми окантовками по краям.

Мы вошли во двор через такую арку. Между прочим, по углам каждого квадрата домов возведены здания уже на пять этажей, на крыше которых высились небольшие симпатичные башенки.

Честно говоря, когда я попал сюда в первый раз, даже не ожидал увидеть такой изысканный архитектурный ансамбль.

— Ты куда сейчас, домой? — спросила Оля, когда мы остановились возле ее подъезда. — Осторожнее, уже стемнело.

Я поцеловал девушку.

— Нет, я на склад. Сегодня моя смена. Буду отдыхать после турнира и отсыпаться. Я тебе завтра позвоню, когда с института приеду. Хотя, может быть, и на стадион загляну, а потом к тебе.

Оля огляделась и поцеловала меня. Во дворе как раз полно народу, на детской площадке играли дети, на скамейках сидели старушки и мамочки, болтали между собой и грызли семечки.

На нас как будто никто не обращал внимания, но я знал, что не так. Меня уже тут видели несколько раз, успели оценить и перемыть все косточки.

— Ну все, иди, — Оля слегка подтолкнула меня в грудь. — Потом созвонимся.

Она побежала к подъезду, а я отправился обратно к арке. Тогда я еще не знал, что сегодняшняя смена на складе будет самой жаркой за все лето.