Глава 20

— Она и в самом деле уехала, — удивленно пробормотал Гарнье, оглядываясь вокруг. В лагере остались лишь Мэй и дети.

— Куда делась Ида, Мэй? — спросил Дрого, заранее зная ответ.

— Она уехала, чтобы попытаться спасти Танкреда и Унвина, Она не могла ждать вас, сэр, потому что, как она говорила, у нес не оставалось времени.

— Она уехала одна?

— О нет, сэр. Она взяла с собой Иво, Годвина и Брана.

— Годвина и Брана?

— Ну да. Ведь Ги сопровождали пять человек!

— Откуда она это узнала?

— Годвин сказал. Он прибежал сюда, чтобы передать разговор Ги и его приятелей, который подслушал.

— И она даже не задержалась, для того чтобы сообщить, где именно должно произойти убийство?

Тут Мэй, явно копируя Иду, закрыла глаза и замогильным голосом начала описывать место засады Ги. Дрого усмехнулся.

— Отлично! — воскликнул Дрого, когда она закончила. — Думаю, я знаю, где это. Последний вопрос: они отправились туда невооруженными?

— У Иво был меч. Он взял с собой еще два.

Небольшой отряд стремительно пересек лагерь; выбравшись на дорогу, всадники перешли в галоп. Дрого надеялся догнать Иду до того, как она встретится лицом к лицу с опасностью…

— Ты уверена, что это то самое место? — спросил Бран, настороженно оглядывая лес, подступающий к самой дороге.

— Да, — ответила Ида, спрыгивая на землю. — Будем ждать здесь.

— А на нас потом не повесят убийство? — с сомнением произнес Годвин, привязывая свою лошадь к дереву.

— Не будь таким подозрительным. Мы приехали сюда первыми, и это самое главное. — Она улыбнулась Брану. — Ты прекрасный наездник. Я бы не смогла скакать так быстро.

Он не принял эту лесть.

— Твой дар позволил нам сразу направиться туда, куда нужно. Откровенно говоря, когда ты показала на этот поворот, у меня мелькнула мысль, что ты сошла с ума.

— Меня направлял мой внутренний голос.

— А этот голос, случайно, не подсказывает тебе, как нам справиться с шестью закаленными в боях рыцарями, которые сюда едут?

Иво, Бран и Годвин дружно рассмеялись. Однако Иду это нисколько не задело. Ее удивило бодрое настроение спутников. Она считала, что сам факт их пребывания здесь может предотвратить возможное убийство, но о том, что вооруженное столкновение и в самом деле может оказаться неизбежным, она подумала только сейчас. По-видимому, всерьез об этом не думали и остальные, иначе не стали бы дразнить ее и не смеялись бы так весело.

— Почему ты такая испуганная? — удивленно спросил Годвин.

— Кому-то ведь нужно бояться, — ответила она.

— Ги немедленно уберется прочь, как только поймет, что Танкреда и Унвина предупредили и что у них есть защита.

— Я тоже так полагала, но сейчас у меня появилось сомнение. Если им взбрело в голову устроить к аду на двух вооруженных рыцарей, чтобы досалить третьему, то кто может сказать, что они еще способны придумать? Возможно, ненависть Ги к Дрого помрачила его рассудок. А что выкинет сумасшедший, не в силах угадать никто.

Иво отвязал мечи от своего седла и вручил их Годвину и Брану.

— Молю Бога, чтобы сегодня он дал нам возможность разделаться с Ги, — пробормотал Бран, вынимая меч из ножен и любуясь клинком.

— Не думаю, что твоя молитва будет услышана, — произнесла Ида. — У меня нет такого предчувствия. Скорее всего на этот раз Ги избежит смерти. Но не надолго.

— Кто-то едет, — прошептал Бран, поворачиваясь к дороге, ведущей на Лондон.

Ида с трудом различила медленно движущиеся черные силуэты двух всадников. Скорее всего это были Танкред и Унвин, а значит, и Ги со своим отрядом должен быть где-то неподалеку, хотя пока ничто не выдавало их присутствия. А вдруг она ошиблась и Ги устроил засаду совсем в другом месте? Но Бран тут же развеял ее опасения.

— Ида, оглянись, — прошептал он, показывая через дорогу на небольшую рощицу. — Мне кажется, наши враги затаились там. Они совсем близко!

— Отлично… — пробормотала Ида, заметив в свете луны отблеск кольчуг. — И что теперь делать?

— Предупредить Танкреда и Унвина, — вполголоса сказал Бран и направился навстречу едущим по дороге всадникам.

Ида, Иво и Годвин поспешно двинулись за ним. Видимо, Бран не собирался прятаться от Ги, и потому им пришлось пересекать открытое место у дороги не таясь.

Танкред и Унвин о чем-то весело беседовали, явно забыв о каких-либо мерах предосторожности. Увидев приближающуюся к ним группу, оба всадника осадили лошадей.

— Ида? — удивленно произнес Танкред, разглядев ее в свете луны. — Что ты здесь делаешь? И почему у Брана и Годвина мечи?

— Тебе следовало бы говорить не так громко, — оборвала она его. — В такую тихую ночь звук разносится очень далеко. Вас могут услышать негодяи, которые притаились за поворотом дороги и ждут не дождутся своей легкомысленной добычи.

Танкред и Унвин схватились за рукоятки мечей.

— Неужели твой сон начал сбываться?

— Да! — не скрывая растущего раздражения, почти рявкнула Ида. — И если вы все еще в него не верите, то r больше не стану бегать за вами, дрожа от холода, и тогда спасайте свои жизни сами.

Танкред, не обратив на ее слова никакого внимания, повернулся к Брану за разъяснениями, и тот начал рассказывать об отъезде Ги из лагеря. Ида почувствовала себя глубоко уязвленной; распоряжение оставаться вместе с Годвином на месте, когда остальные четверо отправятся навстречу врагу, обидело ее еще сильнее.

— Здесь ты будешь в безопасности, — произнес Годвин, уводя ее с дороги.

Ида услышала за спиной удаляющийся цокот копыт, который вскоре затих — очевидно, всадники достигли поворота. Через некоторое время издалека донеслись звонкие удары мечей и сдавленные выкрики. Повернувшись к месту поединка, Ида могла лишь напряженно вслушиваться, пытаясь угадать, что именно там происходит. Она была так поглощена этим, что вскрикнула от неожиданности, когда прямо за ее спиной раздался конский храп. Поспешно обернувшись, Ида увидела приближающихся к ней Дрого, Серла и Гарнье и устыдилась своего страха. Впрочем, Годвин выглядел не менее перепуганным — для него появление всадников тоже оказалось полной неожиданностью, — и это было единственным, что хоть немного оправдало ее в собственных глазах.

— Вы так незаметно и тихо подъехали, — чувствуя на себе суровый взгляд Дрого, пролепетала Ида и попыталась улыбнуться.

— Чего не скажешь о тебе, — сердито проворчал он.

— Но на этот раз я помнила о твоем распоряжении взять кого-нибудь с собой.

— Да-а… — протянул Дрого. — Вооруженных саксов! Никуда отсюда не двигайся, — приказал он и рванулся вперед.

Его отряд пронесся мимо. Ида успела заметить лишь усмешку на лице Серла и тревогу в глазах Гарнье.

Она не смогла долго оставаться в укрытии. Ида решила, что Ги не станет искушать судьбу, сражаясь с тремя вооруженными рыцарями, и оказалась права. Когда она и сопровождающий ее Годвин осторожно пробрались к месту схватки, там было уже тихо. На земле лежали распростертые тела двух спутников Ги, которым пришлось заплатить за свой черный замысел собственной жизнью.

— Я же сказал тебе — оставайся на месте! — раздался голос Дрого. Подойдя к Иде, он взял ее за руку.

— Я так и делала, пока опасность не миновала. А где Ги?

— Бежал вместе со своими оставшимися в живых приятелями. Думаю, один из них тяжело ранен и до лагеря не доберется.

— Проклятый Ги! Жаль, что мы не раздавили этого ядовитого паука, — разочарованно произнес Бран, передавая свой меч Танкреду.

— Не беспокойся, Ги еще за все заплатит. У меня есть доказательства, что он хотел совершить убийство. — Дрого показал на трупы норманнов, которые Серл и Гарнье привязывали к своим лошадям. — Все мы видели Ги, и все знают, что эти двое — его люди.

— Ты думаешь, Вильгельм накажет его? — спросила Ида.

— Боюсь, дядя снова его отстоит — ведь Танкред и Унвин остались живы. Но одно я знаю твердо; теперь Ги попадет в большую немилость.

— А значит, возненавидит тебя еще больше.

В ответ Дрого лишь неопределенно пожал плечами. Ида помрачнела. В таком настроении она пребывала до самого возвращения в лагерь. Дрого сразу же снова уехал к Вильгельму, а Ида села у костра и, закрыв глаза, попыталась увидеть, что ее ожидает в будущем. Однако никаких голосов ей больше услышать не удалось.

— Все будет хорошо, — успокаивающе произнес Годвин, садясь с ней рядом.

Она выдавила из себя улыбку.

— Для тебя — да. Теперь ты наверняка освободишься от этого негодяя.

— Дрого сказал, что попросит у Вильгельма раз решения взять меня к себе на службу. Это и будет ценой, которую сэр Ги должен заплатить за свое на падение. — Он обнял прильнувших к нему Уэлкома и Эрика.

— Неужели Ги может откупиться так легко?

— Да. Его дядя — очень могущественный и богатый человек. Он дал Вильгельму много денег, чтобы тот мог собрать армию и переправить ее через пролив.

Ида разочарованно вздохнула.

— Да, похоже, Ги снова уйдет от ответа. А где Бран? — спросила она.

— Он в постели. — Ида вздрогнула и уже хотела встать, но Годвин схватил ее за руку. — Не волнуйся. Бран не ранен. Он просто устал. Ведь он еще не совсем здоров, и ему было трудно сражаться.

— Эта ночь — последняя для Ги, — неожиданно сказала Ида.

— Надеюсь, — недоверчиво произнес Годвин.

— А я знаю. У меня предчувствие. Хотя… может быть, я просто выдаю желаемое за действительное.

— Скоро мы это узнаем.

— Безусловно. Жаль только, что мой внутренний голос не звучит достаточно ясно и четко именно теперь, когда мне это необходимо больше всего.

Дрого с нетерпением ждал, когда Вильгельм и мессир Бергерон закончат беседу. Бледное лицо и неуверенные жесты последнего ясно свидетельствовали о том, что ему было весьма нелегко изыскивать аргументы в защиту Ги. Но Дрого знал, что Бергерон имеет в запасе один, самый веский, — Вильгельм был должен ему огромную сумму. Дрого жаждал вмешаться в разговор, дабы заверить, что будет удовлетворен небольшой компенсацией — передачей ему Годвина. Однако его положение требовало дождаться окончания этой беседы, очень похожей на спор.

Когда мессир Бергерон, опустив голову, наконец отошел от Вильгельма, герцог махнул рукой, давая Дрого знак приблизиться, что тот и сделал не без некоторого страха: лицо Вильгельма было искажено гневом, который мог обрушиться и на голову Дрого — будущий король Англии далеко не всегда бывал справедлив.

— Я не мог наказать Ги де Во иначе, чем изгнать его из моего окружения. — Дрого хотел было возразить, но Вильгельм предостерегающе поднял ладонь. — Вы убили двоих из тех немногих людей, что у него еще оставались. Это достаточная цена. Кроме того, о его подлом замысле узнают все, а это само по себе уже большое наказание. — Вильгельм сумрачно оглянулся на Бергерона. — К тому же, начиная с сегодняшней ночи, Ги больше не вправе даже надеяться на какую-либо защиту и поддержку своего дяди.

Краем глаза Дрого заметил, что мессир Бергерон едва заметно кивнул. У него будто гора свалилась с плеч. Теперь он может смело действовать против Ги, не опасаясь, что в самый решающий момент дядюшка снова выгородит племянничка.

— Не могу противиться вашей воле, но за пролитую кровь всегда назначают плату, ваша светлость, — с достоинством ответил Дрого. — Правда, на сей раз она не была пролита. Но Ги планировал убить моих людей.

Вильгельм нахмурился.

— У Ги де Во ничего нет. Он беден.

— Я не прошу денег. Мне нужен его слуга Годвин.

— Этот его молодой пленник? — изумился Вильгельм.

— Да. Именно он предупредил нас о том, что Ги замышляет убийство. Полагаю, ни для кого не составляет секрета, как жестоко относится Ги к этому мальчику, а теперь он просто сотрет беднягу в порошок. Я обязан Годвину жизнью своих людей и хочу сделать для него все, что в моих силах.

— Согласен. У вас нет возражений? — обратился Вильгельм к Бергерону. Тот отрицательно качнул головой, — В таком случае, когда будете сообщать никому племяннику, что вам удалось в очередной — и последний — раз спасти его жалкую жизнь, скажу также, что с этого дня его слуга принадлежит Дрого.

Мессир Бергерон, не проронив ни звука, почтительно поклонился и покинул зал. По его разгневанному лицу Дрого понял, что Годвин не единственное, чем Ги придется расплачиваться за свои мерзкие деяния.

— Отныне ты свободен, — объявил Дрого Год вину, усаживаясь у костра рядом с Идой. Взволнованный и донельзя обрадованный подросток начал бормотать слова благодарности, но Дрого лишь рассмеялся и велел Иво показать Годвину приготовленную для него постель.

Повернувшись к Иде, Дрого заметил в ее глазах тревогу, которую она тщетно пыталась скрыть натянутой улыбкой.

— Что-нибудь не так? — нежно спросил он, беря ее за руку. — Твой подопечный теперь свободен от Ги. Разве ты этому не рада?

— Конечно, рада. Но так хочется избавиться и от самого Ги.

— Мне тоже, — вздохнув, ответил Дрого. — Но по крайней мере теперь Ги лишился влиятельного защитника: мессир Бергерон больше не будет покровительствовать ему — на этом настоял сам Вильгельм. Если Ги снова примется за свое, мы сможем действовать более решительно.

— Это хорошее известие.

— Но гораздо лучшим для тебя было бы известие, что его вздернули на сук.

— Откровенно говоря — да. Я даже не думала, что настолько кровожадна, и меня это пугает.

— Твоя кровожадность — детские игрушки по сравнению с той, что таится в глубине моего черного сердца! — Дрого сделал страшное лицо и зарычал. — Ладно, хватит шуток. Ты видела сегодня Ги?

— Да. Мессир Бергерон увел его в палатку незадолго до того, как ты вернулся. Ни тот, ни другой до сих пор не выходили.

— Бергерон был очень сердит? Хорошо бы он сам его прикончил!

— Думаю, я бы это услышала, — со смехом сказала Ида.

Дрого встал; Ида подала ему руки, и он помог ей подняться. Ида слегка пошатнулась: от усталости и пережитых волнений ее клонило в сон.

В палатке Дрого, не дожидаясь, пока она разденется, сам принялся расшнуровывать ее платье. Смеясь над его нетерпением, Ида быстро сбросила одежду и улеглась на овечью шкуру. Дрого тоже разделся и, устроившись рядом, крепко обнял Иду.

Некоторое время они лежали молча, наслаждаясь близостью и теплом друг друга, затем Дрого приподнялся на локте и, взглянув на Иду, восхищенно замер.

— Ты так прекрасна! — медленно произнес он, любуясь обнаженным телом девушки, нежным цветом ее кожи, от которой исходил тонкий аромат.

— А ты очень наблюдателен, — несколько смущенно ответила она.

— Если я скажу, что твое тело на вкус словно мед, ты ответишь, что я хорошо разбираюсь в пчеловодстве?

Рассмеявшись, она коснулась его губ легким поцелуем и стала перебирать упругие завитки его волос. Дрого слышал, как у его груди гулко и неровно бьется ее сердце; потом почувствовал, как ее легкие пальцы побежали вниз по его телу, и с восторгом понял, что она жаждет любви. Дрого начал осторожно возбуждать в ней еще большее желание, покрывая ее тело быстрыми поцелуями, которые опускались все ниже и ниже. Ида обвила его голову руками и выгнулась, отдаваясь блаженству, которе с доставляли ей ласки; дрожь наслаждения судорогой пробегала по ее спине, и когда губы Дрого обожгли ее живот и спустились ниже, она не колеблясь и не смущаясь раздвинула бедра. Через мгновение наслаждение стало таким острым, что Ида вскрикнула. Дрого быстро приподнялся и обхватил ее руками за спину. Когда он вошел в нее, Ида застонала и, желая продлить сладостное безумие, в которое он поверг ее тело, отстранилась, боясь, что немедленно достигнет вершины. Потом, задыхаясь и дрожа, она вновь приникла к нему, вся горя от ненасытной жажды, и вдруг поднесла руку ко рту, чтобы заглушить стоны: минута наивысшего исступления погрузила ее в беспредельное наслаждение. Иде показалось, что она теряет сознание, так сильны были мучительно-сладкие содрогания, которые накатывали волнами и пронизывали все ее существо…

Дрого приподнялся на локте. Ида лежала обессилевшая, с каким-то отсутствующим, мечтательным выражением лица, и угасающий огонь очага, отражаясь, мерцал под ее полуприкрытыми веками… Он поднялся и принес воды; смочив кусок полотна, нежными движениями освежил разгоряченное тело Иды прохладной водой, затем ополоснулся сам и снова обнял ее.

Ида почувствовала, что к ней возвращается восхитительный жар желания; она удивилась, но не устыдилась того, как легко ее тело откликается на ласку. «Это потому, что я люблю Дрого, — подумала она. — А он так и не сказал мне о своих чувствах. Совсем скоро мы будем в Лондоне, где решится моя судьба. Может быть, мы расстанемся навсегда. Да, скорее всего так и будет. Но сейчас лучше не мучить себя тревожными мыслями».

Она повернулась к Дрого и коснулась губами его груди. Он почувствовал, как дождем падает на его лицо теплый шелк ее волос и, вдохнув их удивительный аромат, сжал ее гибкое и податливое тело в объятиях.

— Я думал, ты устала, — хрипло прошептал он, подчиняясь жаркой ласке ее губ, языка, рук.

— Тебе не нравится моя настойчивость? — лукаво спросила Ида, на секунду отстранившись; Дрого тотчас же рывком снова прижал ее к себе, так что она оказалась сверху.

— Разве я похож на сумасшедшего? — срывающимся голосом проговорил он и, приподняв Иду, вошел в нее. Соединившись, их тела начали свой медленный танец… любовницы ни за что не согласится. Да ему и самому это претит. Но если он женится на саксонке, то может даже не мечтать, что получит землю. Как это ни тяжко, а придется выбирать. На душе у Дрого стало совсем скверно. Представив на мгновение, что Иды больше нет рядом с ним и никогда не будет, он почувствовал страшную пустоту; сердце, которое Дрого считал неуязвимым, раскаленным железом жгла мысль о скорой разлуке…

Дрого пристально всматривался в лицо женщины, безмятежно дремлющей в его объятиях; оно выражало нежность, спокойную истому и казалось ему загадочным и прекрасным. В изгибе ее губ, невинных и вместе с тем удивительно чувственных, словно таилось обещание новых наслаждений, и тело Дрого вновь охватило любовное томление. И все же усталость и волнения сегодняшнего дня брали свое — веки его начали слипаться. Уже засыпая, Дрого вдруг подумал о том, что через несколько дней их путешествие завершится и тогда ему придется решать дальнейшую судьбу Иды. И свою — потому что при одной мысли о том, что они расстанутся навсегда, сердце его сжималось от боли. Сможет ли, захочет ли Ида остаться с ним? Ведь она уже не будет пленницей, а на роль любовницы ни за что не согласится. Да ему и самому это претит. Но если он женится на саксонке, то может даже не мечтать, что получит землю. Как это ни тяжко, а придется выбирать. На душе у Дрого стало совсем скверно. Представив на мгновение, что Иды больше нет рядом с ним и никогда не будет, он почувствовал страшную пустоту; сердце, которое Дрого считал неуязвимым, раскаленным железом жгла мысль о скорой разлуке…

Загрузка...