Непокорная невеста

Глава 6

Они приехали в Венецию в шесть часов вечера и с трудом нашли гостиницу, где были свободные места, — в Венеции был разгар туристского сезона. Джуди и Крис не договаривались о том, как они будут жить в Венеции, но Джуди была уверена, что Крис сумеет раздобыть для них два отдельных номера и сделает это так, что Флория и Георгий ничего не узнают.

Выяснилось, однако, что в роскошном отеле, расположенном недалеко от площади Святого Марка, где они решили остановиться, имеется всего два свободных номера. Вернувшись от администратора, Крис посмотрел на свою жену с насмешливым любопытством; как бы ожидая, что она скажет, он произнес:

— Есть только два свободных номера, так что тебе и Флории придется разместиться в одном, а нам с Георгием — в другом.

— О, — сказал Георгий, и его глаза сверкнули, когда он перевел взгляд с Криса на Джуди, а потом снова на Криса. — Какой ужас! Только что поженились — и уже приходится расставаться. Может быть, поискать другой отель?

Джуди покраснела и опустила голову. Но Крис небрежно заметил, что одна ночь не играет никакой роли, и они отправились по своим номерам. Поужинав в ресторане отеля, они вышли на знаменитую площадь Святого Марка — и, зайдя в кафе, заказали по чашечке венецианского кофе. Оркестр играл красивые мелодии, от которых веяло тоской по прошлому, а вокруг по каменным плитам самой блистательной площади в мире разгуливали толпы туристов и местных жителей. Непрерывно щелкали затворы фотоаппаратов — всем хотелось запечатлеть на память собор Святого Марка. Наверное, ни один собор в мире не фотографируют так часто, как этот. Туристы задирали головы, в восхищении любуясь золотыми куполами и крестами, ослепительно сверкавшими на солнце, а также огромной колокольней, высотой более девяноста метров. Площадь была выложена мраморными и трахитовыми плитами, стены собора украшали сверкающие на солнце мозаики, а скамьи были высечены из мрамора. На гигантской площади царила атмосфера веселья и беззаботности. Джуди была очарована, ее глаза сверкали, словно звезды, а рот приоткрылся, как будто на ее устах замер звук «О!», свидетельствующий об удивлении и восхищении. Флория тоже была в восторге. Она вела более уединенную жизнь, чем Джуди, и до этого ни разу не уезжала из Греции. Ее красивое лицо сияло, и, взглянув на нее, Джуди поняла, что это был самый счастливый день в жизни Флории.

Она и Георгий вели себя очень осмотрительно, и у Криса, невзирая на всю его проницательность, не появилось даже подозрения, что они влюблены друг в друга. Но Джуди понимала, что они безумно любят друг друга, и ее сердце болело от того, что судьба распорядилась так несправедливо. В ее глазах на мгновение появилась грусть, и, увидев это, Крис нахмурился и спросил, что ее тревожит.

— Тревожит? — в изумлении воскликнула Джуди.

— Минуту назад у тебя был такой вид, будто ты находишься на седьмом небе от счастья, а сейчас у тебя в глазах появилась тоска. О чем ты думаешь?

Она машинально взглянула на Флорию и Георгия, но тут же, испугавшись, как бы Крис не догадался о чем-нибудь по ее взгляду, опустила глаза.

— Да так, ни о чем, — ответила Джуди и добавила, желая сменить тему разговора: — Прекрасный город, и я счастлива, что мне удалось тут побывать. Ты был так добр, что согласился взять меня с собой в путешествие!

— Добр? — Он поднял брови. — А разве у меня был выбор? Мне оставалось только уступить твоим требованиям.

Георгий и Флория изумленно взглянули на него, и Джуди пришла в голову мысль, что они никак не ожидали такого признания от Криса.

— Ты что, хочешь сказать, что это Джуди заставила тебя взять ее с собой? — произнес наконец Георгий, сопровождая свои слова коротким смешком.

Крис ответил без всякого выражения:

— Да, Георгий, именно это я и хочу сказать.

Флория раскрыла рот от изумления, а потом подарила своей невестке взгляд, полный неподдельного восхищения. Джуди же была поглощена своими мыслями: с одной стороны, она торжествовала, что добилась того, чего хотела, а с другой — испытывала смутное беспокойство от мысли о том, что не все так просто, как кажется. Она взглянула на Криса — он слушал музыку, отбивая ритм пальцами по столу, и был так погружен в это занятие, что, казалось, для него ничего не существует, кроме медленной романтической мелодии вальса. Неожиданно он обернулся, почувствовав на себе взгляд жены. На его губах появилась легкая улыбка, которая тут же исчезла — он снова погрузился в музыку.

— Ну, — сказал Георгий, оправившись от шока, в который повергли его слова друга, — я должен поздравить тебя, Джуди. Я меньше всего ожидал услышать такое признание от Криса. Ты, наверное, гордишься собой?

Джуди неуверенно посмотрела на Криса. Похоже, что он не расслышал слов Георгия, поскольку сидел, напевая себе под нос мелодию вальса.

— Да, — неуверенно ответила Джуди, все еще не сводя глаз с мужа. — Н-наверное, я горжусь… собой. — Но, сказав это, она нахмурилась. Разве она заставила своего мужа отправиться в путешествие? Правда, она вела себя капризно и неуступчиво тогда в доме Георгия, упрямо твердила, что плакала только потому, что ей ужасно хочется отправиться в круиз. Впрочем, Крис ведь все равно не поверил ей. Он был очень немногословен, это правда, но то, что он не поверил ее объяснениям, было ясно без слов. И однако, он откровенно заявил ей, что они отправляются в путешествие только потому, что ей так захотелось.

Наконец они вышли из кафе и медленно побрели мимо магазинов, в витринах которых была выставлена прекрасная стеклянная посуда из Мурано, изящные кружева из Бурано и конечно же очаровательные вязаные изделия, равных которым по красоте, да и по качеству нет негде в мире.

Романтическая атмосфера Венеции создавала романтическое настроение, и, бродя по площади, Джуди ощущала необычайное чувство близости к своему мужу. Ей показалось совершенно естественным, что он обнял ее за плечи и так и ходил, не опуская руки. Они то и дело останавливались, чтобы поглазеть на витрины магазинов, и Джуди, желая показать Крису особенно приглянувшуюся вещь, поворачивалась к нему и оказывалась так близко от него, что ее светлая голова касалась его плеча. Однажды он не удержался и поцеловал ее волосы на виске, и Джуди зарделась, подняв на Криса глаза, в которых светилось обожание, а на губах ее заиграла нежная улыбка.

Георгий и Флория шли немного впереди. На какое-то время судьба подарила им возможность побыть наедине, и они с жадностью ухватились за эту возможность, стараясь запомнить каждое мгновение. Джуди наблюдала за Флорией и Георгием, стараясь не потерять их из виду.

На следующий день они отправились изучать город и начали, конечно, с осмотра собора Святого Марка.

Они бродили по собору два часа и все равно не увидели всех его богатств — для этого и целого дня было бы мало. Когда наконец они вышли на улицу, залитую ярким солнцем и Флория сказала, что ей хочется посмотреть дворец Дожей, Джуди пришла в голову замечательная идея. Георгий как-то упомянул, что Крис много раз был в Венеции, поэтому было вполне резонно предположить, что и во дворце Дожей он тоже был.

— А мне хочется побродить по улицам, — сказала Джуди, улыбнувшись Георгию и Флории, а затем остановив свой взгляд на Крисе. — Ты не возражаешь, если мы не пойдем смотреть дворец Дожей? А Флория и Георгий пусть идут, конечно же, — добавила она, надеясь, что произнесла эти слова самым небрежным тоном.

Флория опустила взгляд, а Георгий даже глазом не моргнул. Он сказал:

— Ты уверена, Джуди, что тебе не хочется идти во дворец?

Джуди покачала головой.

— Мы так долго пробыли в соборе, что мне хочется побыть немного на улице. Ты не против? — снова спросила она мужа.

— Что касается меня, то я тоже предпочел бы побродить по улицам, но… — он кинул виноватый взгляд на Георгия, — невежливо оставлять тебя и Флорию одних…

— Ерунда. Мы осмотрим дворец, а потом встретимся с вами где-нибудь и вместе пообедаем — если вы, конечно, не возражаете? — Георгий радостно улыбнулся, и Джуди улыбнулась ему в ответ и заверила его, что ее устраивает этот план, но при этом кинула взгляд на Криса. Тот кивнул, и они разошлись — Георгий и Флория отправились во дворец, а Джуди и Крис пошли бродить по узким улочкам и по набережным небольших каналов, пока, наконец, не оказались вновь недалеко от площади Святого Марка.

Они стояли на мосту, перекинутом через канал, и любовались знаменитым мостом Вздохов. Они слились с толпой туристов, осматривавших Венецию, и все же Джуди испытывала какое-то странное чувство, уже однажды посетившее ее, — чувство отстраненности от всего мира. Они были вдвоем на земле — она и ее муж. Это было какое-то магическое, волнующее ощущение, словно ее захватила какая-то неведомая, но всемогущая сила и понесла куда-то, наполняя душу Джуди чувством невыразимого восторга. Это напоминало счастливый сон, но вот первые лучи восходящего солнца коснулись ее, она пошевелилась… и проснулась. Пораженная тем, что ей пришлось испытать, Джуди повернулась и робко взглянула на Криса, словно увидела его в первый раз. Он улыбнулся ей, но, заметив выражение ее лица, стал серьезным и вопросительно посмотрел на нее.

— Что случилось, малышка моя?

Но Джуди, ничего не ответив, покачала головой и продолжала смотреть Крису в лицо. С его губ сорвался легкий смешок:

— Если ты не перестанешь так смотреть на меня, я вынужден буду тебя поцеловать.

Она вспыхнула и, отведя взгляд от лица Криса, принялась снова смотреть на мост Вздохов. Внизу, под ними, сновали грузовые лодки.

— Давай прокатимся… на гондоле, — запинаясь, произнесла Джуди. — По… по Большому каналу.

Крис нахмурился, глядя на нее, — в его глазах она прочитала беспокойство, смешанное с весельем.

— Как пожелаешь, — послушно ответил он, но не удержался и добавил: — Но сейчас у нас уже нет времени, так что давай прокатимся после обеда — ведь через полчаса мы должны встретиться с Флорией и Георгием.

— Да, да, конечно. Но мы обязательно поедем кататься, хорошо?

Крис кивнул:

— Мы можем покататься все вместе.

— Ты, наверное, много раз катался на гондоле?

— Совсем нет. Одного раза обычно оказывается достаточно. — Они стояли очень близко друг к другу, окруженные со всех сторон людьми. — Это привлекает своей новизной, но прокатишься один раз, и больше уже не захочешь.

— Тогда тебе, наверное, будет скучно.

— Вовсе нет. Кроме того, я приехал сюда, чтобы во всем угождать тебе, моя дорогая.

В ее глазах сверкнуло подозрение, но Крис улыбался, и опасения Джуди, что он насмехается над ней, быстро рассеялись.

— Пойдем отсюда, хорошо? — предложила она через мгновение. — Здесь становится слишком людно.

Когда Крис взял ее руку и сжал в своей, по телу Джуди пробежала дрожь. Джуди вновь ощутила волнение в крови, которое, как ей казалось, она уже никогда не испытает ни с одним мужчиной.

Они пошли по направлению к мосту Риальто, и Крису с трудом удалось привлечь ее внимание к сверкающим витринам магазинов, тянувшихся вдоль улицы, — мысли Джуди витали где-то в заоблачных высях, далеко от мирской суеты.

Они остановились под высокой центральной аркой и принялись смотреть на самую прекрасную «улицу» в мире — на Большой канал, по обеим сторонам которого высились дворцы в палладианском стиле и готические особняки, принадлежавшие когда-то богатым купцам, а сейчас используемые как городские офисы и картинные галереи.

По мосту они прошли на рынок Риальто. Крис остановился у лотка с фруктами и купил несколько огромных персиков.

— Ты съешь их в гондоле, — рассмеялся он, потом перебросил сумку в одну руку, а другой взял Джуди за руку.

Когда они прибыли на место встречи, Флория и Георгий уже ждали их. В ресторане во время обеда Джуди бросала взгляд на Флорию из-под опущенных ресниц, но на лице гречанки нельзя было прочитать ничего. Георгий, как обычно, был весел, и Джуди не могла не восхищаться их умением держаться.

Крис рассказал им о предложении взять гондолу и прокатиться по Большому каналу. Флория и Георгий не возражали, и вскоре после обеда, отчалив от пристани, расположенной недалеко от площади Святого Марка, они уже плыли в гондоле по широкому каналу, любуясь жемчужинами архитектуры эпохи Возрождения, подобных которым нет нигде в мире. Дворцы один краше другого оставались у них за кормой, уступая место еще более величественным зданиям.

Почувствовав насмешливый взгляд мужа, Джуди оторвалась от изумительной панорамы, открывавшейся по обеим сторонам канала.

— Я просто теряюсь, — рассмеялась она, — не знаю, в какую сторону лучше смотреть.

— И я тоже, — вставила Флория. — Я так боюсь что-нибудь упустить.

— Все равно все невозможно увидеть, — сказал Георгий. — Можно проплыть вдоль канала сотни раз, и все равно что-нибудь да пропустишь.

В это время они проходили под мостом Риальто. Жизнь на канале кипела — мимо не спеша проплывали гондолы, в которых сидели, широко открыв глаза от восхищения, туристы, а на корме со скучающим видом работали своим веслом гондольеры. Всюду сновали быстрые vaporetti[4] и motoscafi[5], останавливаясь у каждой пристани и высаживая пассажиров, которые толкали друг друга, забыв об элементарной вежливости, и выскакивали на берег в такой спешке, как будто спасались от пожара.

— Посмотрите, какое великолепие! — воскликнул вдруг Георгий. — Должно быть, владельцы этих дворцов были миллионерами!

Они проплывали мимо «Са'd’Oro», «Золотого дома», яркого образчика экстравагантных вкусов венецианских купцов и их стремления продемонстрировать свое богатство. Первоначально фасад этого дома украшали многочисленные фигуры, покрытые чистым золотом. Архитектор не поскупился и на яркие краски, и, хотя здание было построено в готическом стиле, в его помпезности чувствовалось что-то восточное.

Джуди и Флория застыли в изумлении при виде представшего перед ними архитектурного чуда. За «Са'd'Oro» располагались более скромные палаццо Фонтана и палаццо Корнер дель Регина, построенные в стиле эпохи Возрождения, а за ними — впечатляющее палаццо Пезара и церковь Сан-Стэ, с ее белым фасадом в стиле барокко. Этот фасад был столь изящен, что в нем, казалось, не было ни одной лишней детали.

— Как жаль, что все так быстро кончилось, — вздохнула Флория, когда они сошли на берег. — Мне хотелось бы провести здесь отпуск. — Она кинула быстрый взгляд на Георгия и тут же опустила глаза.

Джуди легко прочитала ее мысли: «Как хорошо было бы приехать в Венецию с Георгием».

С губ Джуди сорвался вздох, и она снова спросила себя: «Что за отец был у Флории?» Никто ни разу не упомянул при ней его имени. Похоже, он был изгоем в семье, и ни у кого не возникало ни малейшего желания увидеться с ним. Однако он заставил Флорию выйти замуж за Винсента, — значит, он сохранил за собой власть и права в семье.

— Может быть, когда-нибудь тебе удастся приехать сюда снова, — мягко произнес Георгий.

Крис посмотрел на него и сказал:

— Вряд ли, Винсент не из тех мужей, которые берут своих жен с собой.

Флория опустила ресницы, и Джуди неожиданно сказала:

— Может быть, мы с Крисом снова приедем в Венецию, и тогда ты можешь поехать с нами, Флория.

Крис ласково посмотрел на Джуди, но ничего не сказал.

— У нас еще осталось немного времени, чтобы выпить чаю? — спросил Георгий, нарушив неловкое молчание, которое наступило после слов Джуди.

Крис взглянул на часы и кивнул. Они отправились в кафе, располагавшееся в сводчатой нише на площади Святого Марка, где они однажды уже пили чай под мелодичные звуки оркестра. Толпы людей гуляли по площади — это было фантастическое представление, красочное, веселое и неповторимое, которое разыгрывалось под ослепительно-голубым безоблачным небом Венеции.

Наконец наступило время отправляться в отель за вещами. Флория и Георгий хотели посмотреть каюту, в которой Крис и Джуди будут жить на корабле. Приехав на причал, они не стали сразу же взбираться на палубу, а какое-то время любовались изящными обводами «Андромеды», которая сверкала девственной белизной и была украшена разноцветными флажками, поскольку это было ее первое плавание.

— О, — выдохнула Флория, задрав голову и в восхищении глядя на лайнер, — как бы мне хотелось поехать с вами!

В ее голосе было столько тоски, страстного желания и зависти, что Крис нахмурился, а Джуди, заметив это, на мгновение задержала дыхание. До этого Крис не проявлял никакого интереса к своей сестре, и у Джуди сложилось впечатление, что он не особенно любит ее, что казалось весьма странным: на Кипре мужчины обычно были очень привязаны к своим сестрам, защищали их и заботились об их счастье. Джуди продолжала смотреть на Криса и заметила, что линия его рта неожиданно стала жесткой, как будто он рассердился на что-то.

— И мне очень хотелось бы поехать с вами, — с завистью сказал Георгий, но затем добавил: — Попробую на следующий год отправиться в путешествие на «Андромеде», может быть на Пасху.

Флория взглянула на него и опустила голову. «Если ему и удастся отправиться в путешествие», — то он поедет один, подумали одновременно Флория и Георгий, и, когда минутой позже Крис предложил подняться на борт и его сестра подняла на него глаза, лицо ее поразило Джуди своим мрачным выражением.

— Можно посмотреть вашу каюту? — нетерпеливо спросила Флория, стараясь избавиться от мыслей о своей несчастливой судьбе.

Лицо Джуди стало бесстрастным, и Крис улыбнулся ей сардонической улыбкой, а потом повернулся к Флории и покачал головой:

— Вы все трое останетесь здесь, на палубе, а я прослежу, чтобы наш багаж был доставлен в каюту. Я вернусь через несколько минут.

У них еще оставалось много времени до отправления, и, когда Крис вернулся, они решили осмотреть корабль. Когда Георгий и Флория увидели зал для танцев и ресторан, они не смогли удержаться и вновь воскликнули, как они завидуют Джуди и Крису. На корабле было два ночных клуба, палубы для загорания, палубы для занятий спортом и несколько бассейнов. Наконец они нашли тихий уголок на верхней палубе, подальше от снующих толп и шума. Джуди посмотрела на Криса, и у нее появилось опасение, что это путешествие его утомит. Она знала, что он любил тишину и покой, вот почему он жил на острове Гидра почти на самой вершине горы, а на Кипре имел виллу в горной деревушке Карми. На этом корабле ему не видать покоя и тишины, подумала Джуди и спросила себя, не совершила ли она ошибку, заставив мужа отправиться в это путешествие.

Голос в громкоговорителе объявил, что провожающим пора покинуть корабль, и Флория, расцеловав свою золовку и брата, спустилась вслед за Георгием на причал. Пока лайнер отчаливал, Флория и Георгий махали отплывающим. Джуди и Крис стояли у поручней. Джуди не переставая махала рукой в ответ, а Крис просто смотрел на сестру и друга, и на лице его застыло скучающее выражение. Несколько раз Джуди украдкой бросала на него взгляд, а когда Георгий и Флория, наконец, повернулись и ушли, между его бровей вновь появилась морщинка. Но Джуди с облегчением заметила, что этим все и ограничилось, — Крис конечно же переживает, что его сестра несчастлива в браке, но он и не подозревает, что Флория и Георгий любят друг друга.

Крис посмотрел на Джуди и сказал:

— Ну как, хочешь посмотреть свою каюту?

— Да, очень хочу, — застенчиво ответила она, и он рассмеялся.

Он предложил ей самой выбрать себе каюту, но она поначалу отказалась.

— Нет, это ты должен выбирать, — сказала Джуди, осмотрев вторую каюту. — Хочешь жить в этой? Здесь есть веранда.

— Нет, выбор за тобой, дорогая. Разве я не сказал тебе, что я здесь для того, чтобы угождать тебе?

Джуди неуверенно взглянула на него и сказала:

— Я думаю, будет справедливо, если лучшая каюта достанется тебе, Крис. У этой есть веранда, зато другая больше… — Она замолчала, поскольку в его глазах снова появилось веселье. «Вечно он смеется каким-то своим потаенным мыслям», — подумала она, но в эту минуту он осуждающе нахмурился.

— Не суетись, моя малышка, — попросил он. — Тебе больше нравится эта каюта?

Она кивнула, и после того, как багаж Криса был занесен в другую каюту, он сходил и принес ее чемоданы.

— Ужин в полдевятого, — сказал он, повернувшись, чтобы уйти.

— В полдевятого? А я увижу тебя до ужина?

— Мне нужно кое-что написать. Погуляй часок по кораблю, а потом как раз придет время переодеваться к ужину.

Джуди уставилась на закрывшуюся дверь — до половины девятого была целая вечность…

Неделю спустя лайнер прибыл в Александрию, зайдя по пути на несколько греческих островов и в Пирей, откуда они съездили на такси в Афины и провели несколько часов в любимом месте Джуди — на Акрополе. Затем они искупались в море у мыса Сунион, вернулись на корабль как раз к ужину, а вечером отплыли из Пирея и отправились к африканскому побережью.

Корабль стоял в Александрии два дня, и те, кто хотел, могли осматривать город, возвращаясь на лайнер, чтобы поесть и поспать; можно было также отправиться на автобусе или такси в Каир, а оттуда съездить посмотреть на пирамиды.

— Мне не хочется ехать вместе со всеми на экскурсию, — заранее предупредил Джуди Крис, и она поняла, что толпы людей и шумные сборища, продолжавшиеся до рассвета, успели уже порядком надоесть ему. Кроме того, среди пассажиров просочились слухи, что Крис был одним из владельцев компании, которой принадлежала «Андромеда», и целых два дня, а может, и больше вся публика, заполнившая лайнер, похоже, только и мечтала о том, чтобы подойти и пожать ему руку. То, что это его раздражало, сразу же бросилось в глаза Джуди, но перед лицом клиентов он умудрялся оставаться ровным и вежливым. Все свое раздражение он срывал на Джуди и однажды был с ней так резок, что она почти пожалела, что настояла на своем и заставила его отправиться в это путешествие.

— Ты хочешь сказать, что мы поедем одни, в такси? — спросила она, вспомнив, что Нотоны, супруги средних лет, с которыми они сидели за одним столом в ресторане, тоже не хотели ехать в автобусе на экскурсию. Они искали попутчиков, с которыми можно было бы отправиться в Каир вместе на такси, что обошлось бы гораздо дешевле, поскольку от Александрии до Каира было более ста тридцати миль.

— Да, — ответил Крис, — я не выдержу поездки в автобусе, набитом болтающими женщинами и орущими детьми.

Джуди не смогла сдержать улыбку. Мужчина, как выяснилось, не сделает ничего, что бы было ему не по нраву!

— Значит, мы поедем в такси вместе с Нотонами?

— Нет, моя дорогая, не поедем.

И его решение было окончательным и бесповоротным. Джуди с удовольствием поехала бы с Нотонами, но она поняла, что настаивать не стоит. Нет, в этот раз пусть он сделает, как ему хочется, поскольку Джуди знала, что если она начнет возражать, то между ними возникнет неприязнь. А ей этого хотелось меньше всего, поскольку она мечтала, чтобы первое посещение самого загадочного и удивительного города Востока оставило в их памяти только приятные и незабываемые впечатления. Как часто в детстве Джуди мечтала о том, чтобы спуститься по Нилу в фелукке[6] и попасть в Каир, чтобы постоять в благоговейном молчании перед гробницей Тутанхамона в музее на площади Освобождения; чтобы войти босиком в огромную мечеть Ахмеда ибн-Тулуна! Она представляла, как будет есть кебаб в плавучем кафе, которые тянуться вдоль берегов священной реки. Она мечтала увидеть, как солнце садится за пирамиды, а утром встает над ними. В своих мечтах она бродила по улицам Каира, покупая цветы и сувениры, и смотрела, задрав голову, в лицо нубийцам, ибо дедушка рассказывал ей, что нубийцы — огромного роста.

Когда пришло время покинуть корабль и ступить на землю Египта, Джуди так разволновалась, что дрожь, бившая ее, бросалась в глаза. Крис заметил это, и слабая улыбка тронула уголки его рта, однако он ничего не сказал. Менее чем через десять минут они уже сидели в такси и ехали по дороге, проложенной по дельте Нила. В болотах, поросших густой растительностью, то там, то сям попадались мужчины, стоявшие по пояс в воде и пытавшиеся что-то поймать.

— Что это они ловят? — спросила Джуди у Криса, который тоже заинтересовался необычным способом ловли.

— Не знаю… Посмотри, один из них что-то поймал. Оно извивается, видишь? Похоже на угрей.

Джуди посмотрела, куда он показывал, и сглотнула слюну. Рыба действительно извивалась и, насколько Джуди смогла рассмотреть, была покрыта грязью и слизью.

— Неужели они их едят? — с отвращением спросила она.

— А что, ты думаешь, они ловят их для развлечения? — насмешливо ответил Крис.

Пустыня понравилась Джуди больше, хотя пейзаж вскоре стал совершенно однообразным. Пролетали миля за милей, а за окном было одно и то же. Иногда, правда, на горизонте появлялся караван верблюдов или несколько чахлых деревьев высотой с обычный куст, искривленных ветром. Иногда им попадался навес из мешков, привязанных к палкам, врытым в песок, а иногда они видели семью арабов — родителей и несколько оборванных детишек — вдали от жилья и колодцев.

— Но здесь же совсем нет воды! — воскликнула Джуди. — Как они здесь живут, ведь здесь нечего пить! И чем они питаются? Что едят их козы, ведь повсюду только один песок и никакой травы?

Крис расхохотался и спросил, с какого вопроса ему начинать отвечать.

— Я просто не понимаю, что они здесь делают. — Джуди протянула руку и показала на дорогу, тянувшуюся на многие мили по пустыне, и на семью, которая брела в нескольких метрах от дороги. Женщина несла на спине младенца, а рядом с мужчиной шли еще трое детей. Две козы, составлявшие все их имущество, склонили головы к бесплодной земле.

— Куда они идут?

Крис снова рассмеялся.

— Ты хочешь, чтобы я остановил такси, вышел и спросил их об этом? — поинтересовался он, и Джуди зарделась. Но упрямо повторила:

— Здесь же ничего нет, нигде ничего — так куда же они идут?

— Они же кочевники. Идут просто куда-то.

Она больше не расспрашивала Криса, чувствуя, что и так вела себя как глупая девчонка, однако ее не переставал мучить вопрос, как же эти люди живут, вернее, существуют. «Это слово здесь лучше подходит», — подумала Джуди, повернув голову, чтобы бросить последний взгляд на нищую семью, чье богатство составляли две козы, от которых остались лишь кожа да кости.

Солнце нещадно палило, и над иссушенной, бесплодной землей, изнывающей от зноя, словно покрывало из тончайшего тюля, колыхалась мерцающая дымка. Снова появилась семья кочевников, на этот раз по другую сторону дороги. Мужчина нес на спине грязный мешок, а женщина, как и предыдущая, — малыша, с лицом, загоревшим до черноты. Мужчина остановился и стал смотреть на такси. Он улыбнулся пассажирам, обнажив редкие черные зубы, стертые почти до основания. Джуди помахала ему, и он поднял руку. Слезы подступили к глазам Джуди: что-то было не так в этом мире, раз люди вынуждены жить такой жизнью — без домов, без полноценной пищи и одежды, палимые немилосердным солнцем днем и страдающие от сильного холода ночью. Ей стало вдруг стыдно, что у нее есть деньги, на которые можно купить себе все, что нужно в жизни, но стыд быстро уступил место всепоглощающему чувству жалости, с которой она не могла справиться, и слезы хлынули из ее глаз.

— Джуди, малышка моя! — воскликнул Крис, повернув к ней лицо и увидев, что она плачет. — Что случилось?

Она покачала головой и заплакала еще горше — и тут же очутилась в объятиях своего мужа. Джуди прижалась головой к его груди и плакала, испытывая жгучий стыд за свои слезы. Она никак не могла остановиться.

— Это так… так ужасно! Почему люди не помогут им?

— Успокойся, глупое дитя. Они привыкли к такой жизни, они здесь родились и другой жизни просто не знают.

— Какое это имеет значение? Почему для них ничего не делается?

— Нет, делается, — терпеливо успокаивал ее Крис. — Подожди, мы скоро доедем до орошаемых земель, и ты увидишь совсем другую жизнь. Эти кочевники не скажут спасибо, если их заставят жить в домах и ходить каждое утро на работу. — Он вытащил чистый белый платок из своего кармана и, осторожно взяв промокший насквозь комочек из рук Джуди, вытер ей слезы. — Ну, успокойся же, перестань, а то я начну жалеть, что взял тебя с собой. Ты приехала сюда, чтобы наслаждаться.

— Я чувствую себя виноватой.

Крис не смог удержаться от смеха, хотя и знал, что жена кинет на него жалобный и в то же время осуждающий взгляд.

— Глупышка, ты не должна ни в чем винить себя. Разве из-за тебя эти люди страдают от… э… неудобств?

— Нет, но я не сделала ничего для того, чтобы облегчить их страдания.

Крис тихонько вздохнул, и Джуди поняла, что терпение его истощилось. Он снял руку с ее плеча. Она откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно. Они проезжали мимо небольшого поселка, в котором было всего несколько домов с плоскими крышами и какие-то другие сооружения. Джуди увидела электрические провода, висевшие на столбах… Они всегда так раздражали ее — почему нельзя спрятать их под землю? Но сейчас при виде их она испытала странное, непонятное чувство успокоения.

И снова за окном потянулся однообразный пейзаж плоской, как стол, пустыни. Вдруг на горизонте показались деревья.

— Начинается зона орошаемых земель, — сказал Крис. — Пустыня может прокормить людей, но для этого нужно время. — Он говорил мягким, успокаивающим тоном, и Джуди наконец успокоилась. Она вдруг перестала всхлипывать и, повернув к Крису лицо, застенчиво улыбнулась ему и спросила:

— Я вела себя как последняя дурочка, да?

— Да, моя дорогая.

Но в его словах она не уловила ни насмешки, ни раздражения. Напротив, в них прозвучала нежность, которой не было раньше, и Джуди была тронута этим до глубины души. Ее вновь охватило то таинственное, опьяняющее чувство, которое она испытала, стоя рядом с мужем на мосту в Венеции. Что это за чувство? Если бы ее сердце не принадлежало Ронни, она бы подумала, что в ней зарождается любовь. Ронни… как долго она не вспоминала о нем… Но разве она не приказала себе выкинуть Ронни из своего сердца? В этом месте ее размышления были прерваны словами Криса, который хотел показать ей караван верблюдов, появившийся на горизонте.

— Смотри, там три верблюжонка, ты их видишь?

Над раскаленными песками колыхалось марево, и Джуди было очень трудно рассмотреть верблюжат.

— Да, но жаль, что они так далеко. Они такие милые и беспомощные, посмотри, как они медленно ковыляют рядом со своими мамами. — И, забывшись, она добавила: — Смогут ли они найти где-нибудь воду?

— Ты опять за свое? Верблюды могут неделями обходиться без воды, и ты это прекрасно знаешь.

— Взрослые, конечно, могут, а малыши?

— Тем не менее они ухитряются выжить, иначе все верблюды давно бы вымерли.

Джуди рассеянно кивнула, не сводя глаз с верблюдов. Их силуэты на фоне неба казались ей какими-то нереальными. «Все это напоминает рождественскую открытку, а не настоящую жизнь», — подумала она.

— Мы уже подъезжаем к Каиру? — спросила она Криса немного погодя. Растительность становилась все более густой и не такой чахлой. Повсюду были разбросаны дома, и движение на дороге стало оживленным.

— Осталось проехать еще несколько миль — скоро начнутся городские кварталы.

И вот, наконец, они въехали в Каир — оазис среди бескрайних песков, самый большой город, расположенный в пустыне. Джуди вновь охватило возбуждение, она позабыла обо всем и с жадностью всматривалась в улицы города, побывать в котором мечтала с тех пор, как впервые прочитала о нем.

Ей очень хотелось остановиться в гостинице «Семирамида», и, боясь, как бы Крис не повез ее в «Шефердс» или в «Хилтон», она попросила:

— Давай остановимся в гостинице «Семирамида».

— Откуда ты ее знаешь? — спросил Крис в изумлении.

— Я читала о ней. Это огромная гостиница, и когда-то она была самой роскошной — когда у англичан было много слуг и им нужно было много комнат. Давай остановимся там.

— Ты, оказывается, любительница всего старомодного. Ты уверена, что не хочешь жить в «Хилтоне»?

Джуди энергично затрясла головой:

— Да, да, я хочу жить только в «Семирамиде».

— Ну, тогда поедем в «Семирамиду». — Наклонившись вперед, Крис сказал шоферу, куда ехать, и вскоре они уже остановились у гостиницы на берегу Нила. С одной стороны от нее располагался отель «Шефердс», а с другой, немного поодаль, — «Хилтон».

— О! — выдохнула Джуди, войдя в свой номер. — Я так и думала, что номера в этой гостинице будут именно такие.

Комната была громадной. Джуди быстро подбежала к окну и вышла на балкон. Окно выходило на запад, а внизу струились воды Нила. Джуди вернулась в комнату, чувствуя, что Крис с любопытством наблюдает за ней. Рядом с Крисом стоял носильщик-араб, держа в руках его чемодан, но Джуди продолжала изучать номер. Ванная была тоже огромной и очень красивой. Из ванной Джуди прошла в комнату, и здесь она увидела такой огромный платяной шкаф, каких ей никогда прежде видеть не приходилось.

— Наши предки, наверное, возили с собой сотни платьев!

— Или костюмов, — заметил Крис и, повернувшись, прошел, сопровождаемый носильщиком, в свою комнату, расположенную рядом.

Джуди быстро умылась, причесалась и вышла в коридор, собираясь зайти к Крису. Тут же, словно по мановению волшебной палочки, перед ней возник серьезный араб, и она, вернувшись в свою комнату, закрыла за собой дверь. Подождав несколько минут, она снова вышла. И снова, перед ней появился тот же араб, словно материализовался из воздуха, как показалось Джуди. Она нахмурилась и вернулась в комнату. Прошло еще несколько минут, и Джуди осторожно потянула на себя дверь, стараясь открыть ее бесшумно. Выглянув в коридор, она увидела, что просторная лестничная площадка пуста, и на цыпочках стала красться к двери Криса. В эту минуту перед ней вновь возник араб, и она одним прыжком достигла двери в комнату Криса и с треском распахнула ее.

— Что, черт возьми?.. — воскликнул Крис, отвернувшись от зеркала, перед которым он причесывался. У дверей стояла задыхающаяся Джуди, очень бледная, и руками за спиной прижимала дверь, как будто боялась, что кто-нибудь ворвется в комнату.

— Ты похожа на человека, который увидел привидение. Что случилось?

В горле Джуди от страха застрял комок, и она с трудом сглотнула, чтобы избавиться от него.

— Этот человек… — она неопределенно мотнула головой в сторону двери, — он появляется всякий раз, как я выхожу из своей комнаты. Ч-что е-ему н-нужно?

Черты лица Криса разгладились, и он широко улыбнулся. Но не ответил прямо на ее вопрос.

— Так, значит, он появляется всякий раз, как ты выходишь из комнаты? А зачем ты выходила из своей комнаты?

— Я хотела пройти к тебе, потому что я уже готова и не хотела терять времени даром.

— Без меня, ты хочешь сказать? — быстро спросил Крис, и в глазах его сверкнул веселый огонек.

Джуди вспыхнула.

— Я хотела поскорей начать осматривать город, — сказала она, и лицо Криса приняло выражение притворного разочарования.

— Да этот человек просто хотел получить на чай, — сказал Крис.

— На чай! — удивилась Джуди. — За что?

На лице Криса вновь появилась улыбка.

— Да ни за что. Такие люди всегда появляются откуда ни возьмись и по причинам, которые я никогда не мог понять, ждут, что ты дашь им на чай.

— Но они же ничего не сделали.

— Ну, иногда они вызывают для тебя лифт, а женщинам предлагают донести их сумочки до первого этажа.

Она подошла поближе, и он посмотрел на нее со странным выражением.

— А ты что подумала, чего он хотел? — Тон Криса вдруг резко изменился, и Джуди снова покраснела.

— Я не могла понять, что ему нужно, — ответила она уклончиво.

Крис ничего не сказал, но его бровь скептически поднялась.

— Если тебе понадобится мужская помощь ночью, просто постучи в стену. Обожаю выручать дам из беды.

И по его голосу Джуди поняла, что он в душе посмеивается над ней. Джуди встретилась с глазами Криса в зеркале — в них была откровенная насмешка — и опустила голову. Однако небрежный тон, которым Крис произнес эти слова, озадачил ее — в нем не было гнева, да и глаза не метали молнии, — и она снова подумала, как все-таки ее муж похож на западного мужчину и какие прогрессивные у него взгляды. Выйдя за него замуж, она была уверена, что он не будет ничем отличаться от обычного греческого или кипрского мужа: будет относиться к ней как к своей собственности и, соответственно, рассматривать всякого мужчину, который осмелится приблизиться к ней, как соперника. Но Крис был совсем не такой. Она впервые почувствовала это, когда он заставил ее надеть шорты. Казалось, ему было все равно, что все остальные мужчины будут смотреть на нее, главное, чтобы она нравилась ему. «Может быть, — подумала Джуди, кинув взгляд на Криса и увидев, что он последний раз провел расческой по волосам, — мне не стоило тратить столько усилий на его переделку», — ибо у нее возникло сильное подозрение, что, дай она себе труд изучить его характер, она бы скоро поняла, что Крис совсем не нуждается в переделке.