Нерушимый 8

Глава 14 По зубам

Не понимаю, как можно не любить Москву? Это все равно что не любить красивых ухоженных и интеллектуально развитых женщин, которые знают себе цену.

Кем бы ты ни был, тут найдется и место для тебя, и люди по душе. А красота какая! Особенно если из иллюминатора смотреть, как по золоченым дорогам, будто по артериям, толчками — машины.

А парки какие! В этой Москве так особенно. И привокзальные площади, до которых не дотянулись загребущие лапки известного столичного деятеля. Но главное — центр этой Москвы не изуродован сортирным околомодерном начала двухтысячных.

И когда идешь по Арбату среди других людей, глядишь на мелькающие машины, то будто бы попадаешь в ритм, входишь в транс и видишь город таким, какой он есть, чувствуешь его душу.

А поскольку есть душа, имеется и характер, и тут — приняла или не приняла. Наверное, с этого момента и начинается любовь к Москве или неприязнь. Меня — приняла.

И вот мы в Москве, набились в раздевалку перед игрой со «Спартаком». Да в какую раздевалку! С мраморной плиткой, зеркалами с подсветкой, с кранами, оборудованными сенсорами, с фенами, комплектом полотенец каждому, душами с эффектом массажа и писсуарами таким, что страшно их осквернять своей провинциальной струей. Не раздевалка, а СПА-салон.

И тут до меня дошло преимущество нашей подвальной раздевалки: попадаешь туда — и сразу деморализован. Мы-то привыкли, а вот избалованные гости…

— Товарищеский матч, напоминаю всем и сразу — это хоть и товарищеская игра, все же игра не совсем товарищеская, — вывел меня из раздумий голос Сан Саныча. — Это — соревнование! Ясно вам? И если кто-то слишком устал на недавних тренировках, то лучше ему отдохнуть. А те, кто хотел бы потренироваться с товарищами — пусть идут и тренируются. С товарищами. Мы же должны играть. — Сан Саныч обвел всех взглядом, убедился, что прониклись, повернулся к доске и добавил: — С московским «Спартаком»!

Да уж, последняя неделя тренировок — это ад. Саныч все жилы из нас вытянул, домой мы приходили на четырех костях и сразу падали.

И вот «Титан» играет со «Спартаком»! Да любой мальчишка мечтал играть если не в числе спартачей, то против них — точно!

И Тирликас — молодец. Нет, молодец в квадрате. В кубе!

Никто другой не смог бы договориться о таком товарняке. Матч планировался просто бомбический. Интерес к игре был огромный, и правильно Димидко сказал, что это не тренировочная игра. Даже планировался выезд наших болельщиков, автобусы специальные были зафрахтованы, с активом договорились.

О схеме «Спартака», который уже не первый год пытался наиграть 4−3–3, переходившие при глухой обороне в 5−4–1, нам можно было не разъяснять. Футбол все смотрели, интересовались.

А вот у нас была практически новая команда, которая не сыграла еще ни одного официального матча. Вон, на магнитной доске фишки расставили и каждого обозначили. Это и хорошо: спартачи не знают, чего от нас ждать. И плохо: мы сами не знаем.

Итак, сходу: центр обороны новый. Появилось два новых защитника: прибалт Марк Круминьш и уралец Егор Борода. И в нападении новости. Вроде прижился и хорошо проявил себя на тренировках Сэм. И выходит, у нас привычные 5−3–2, да еще в запасе два скоростных нападающих. То есть можем играть с огромными Рябовым и Саматом, но при необходимости Димидко готов выставить небольших юрких Ведьмака-Видманюка и Цыбу, и это получится совсем другая игра.

Ну и ворота… Это — мое.

— Саня, не спать! — чисто для порядка напомнил Димидко. — Это «Спартак», в конце концов!

— Я не сплю, — парировал я. — Просто смотрю и думаю, какая же офигенная у нас команда!

— Вот! Офигенная. И все вы — офигенные. Так что выйдите на поле и офигенно покажите, что умеете. И повторяю: если что, сразу говорите — заменим. Все же игра товарищеская. Но не тренировочная!

На разминке попробовали поле. У «Спартака» оно теплое, с подогревом. И пусть на дворе легкий морозец, а трава — зеленая, грунт шипы держит, мяч скачет. Все условия для хорошей игры.

Мы потрусили на поле под крики наших немногочисленных болельщиков, я сбавил скорость и помахал им, отмечая, что трибуны высоченные, как бы наклоняющиеся над полем. Словно за границей играешь. И — ни свободного места, мешанина из лиц, рук, красно-белых мельтешащих флажков и флагов.

Народ соскучился по футболу, а у «Спартака» — самые преданные болельщики. Вон сколько их сегодня, орут: «Вперед, Спартак»!

В приметы я не особо верил, а штангу на удачу в начале игры трогал чисто по привычке. Но просто был холодок внутри, казалось, что только на везении вытянем. На моем везении.

Свисток — и пошла игра. Забегали, забегали, заборолись, смешались люди, кони, казахские богатыри. Но после минуты отчаянной борьбы «Спартак» крепко насел на наши ворота.

Есть у них такая фишка — атаковать сразу и быстро забивать.

Прессинг, прессинг, прессинг.

Такое ощущение, что наш центр просто не тянул против московской полузащиты. Очень много потерь и обрезов. Никак не могли успокоиться и войти в ритм. Клыков тупил, Левашов метался, в итоге оба сместились к защите, и Игнат вместе с ними!

Хорошо еще, что традиционно спартаковцы играли низом и в короткую передачу. Держали мяч и водились до последнего. Не били издали, не проверяли вратаря. Давили всей массой под рев стадиона — какая же тут акустика, блин! — продыху не давали.

Легкий снежок остужал разгоряченные лица. От голов шел пар в темное небо.

А мы отбивались.

Но вот спартачи расчертили поле узорами, разыграли на третьего, слепили пару стеночек, и выскочил все же Игнатьев на меня. Хорошо еще, что выскочил с фланга, с острого угла. Но ведь один! Оставили всю защиту за спиной! Вот тут бы ему забивать, но он то ли ногу не подобрал, чтобы прошить меня мощным ударом, то ли споткнулся на своем же стадионе, в итоге ткнул неуверенно в ближний угол.

Взял! Схватил мяч в обнимку, как родного, упал на траву, полежал до свистка. Пять секунд, а дал отдышаться народу.

— Саня! — тонко крикнул Микроб, перекрывая вой трибун. — Дай!

Дал.

Вышла наша фирменная комбинация с пасом вратаря, проходом левого крайнего и навесом в штрафную на здоровенных Рябова и Сэма.

Ну-у-у?.. И где?

А не прошло. Крутая у них полузащита. Как накинулись, как зажали, как отняли — и опять пас за спины.

Кто там справа отстает все время? Левашов, блин, Жеки на тебя нет!

— Да что вы ссыте? — заорал я. — Играем! Димон?! Вот я тебе звездюлей! На лавку…

Опять понесся с угла Игнатьев, но почему-то не ударил — прострелил вдоль ворот. А там уже их правый, который врезал от всей души. Я прыгнул, понимая, что не успеваю закрыть угол, но мяч со звоном отлетел от штанги далеко в поле.

Аж пот меня прошиб. А ведь уже второй голевой. Так, что ли?

И тут как будто чуть пригасили печь, на которой варилась спартаковская каша. Спартачи стали медленнее и спокойнее. Вроде мячом владели больше, больше делали точных пасов, но теперь — все время поперек поля или — своим защитникам.

Опять знакомо. Это все знали — «Спартак» давит пятнадцать минут, потом катает, потом перед перерывом — снова рывок. Они уже к такому ритму привыкли, а нам опять же — передышка. Додавливать надо было!

Вот и Игнат наш уже на линии центрального круга. И защитников всего трое, а двое крайних ушли вперед, поддерживая полузащиту. Стало наших в полузащите на двух больше — и пошла игра!

Хотя как сказать — пошла. Все свои места знали и понимали, а друг друга как будто не видели. Вот Самат двинулся один на троих — потеря мяча. Вот Микроб попытался пробежать до угла штрафной — потеря мяча. Рябов принял передачу и скинул не Сэму — на ногу чужому, вырвавшемуся вперед!

А у них сразу — пас вперед через все поле. Не глядя! Потому что каждый знает свой маневр и знает, куда должна прийти передача.

Бац! Отрезана вся наша команда.

Хлоп! Из трех защитников Думченко отыгран, посажен на задницу, а двое сместились его подстраховать.

И пусто передо мной. Мгновения хватило, чтобы в это пространство влетел совершенно свободный Соболев, принял мяч…

Бац! В упор, блин. Я прыгнул, но поздно, мяч затрепыхался в сетке. 1:0. Саныч схватился за голову, погрозил кулаком.

Ну не мог я разорваться — и на того реагировать, и центр страховать, и слева смотреть. И один за всех! А «лучшего» включать ради товарняка — уж простите, я жить люблю.

Взревели трибуны. Соболь, красуясь, побежал к центру, помахивая руками болельщикам.

Разозлил, зараза!

А у наших состояние, какое бывает в драке. Тебе уже врезали, и ты понял, что врезали, но на инстинктах прешь и прешь вперед, размахивая руками. Нельзя так! Тут холодная голова важна!

Прямо с центра наши двинули забивать «Спартаку». А те уже играли по счету и ловили ошибки.

Но вот же, вот! Сэм несется, земля трясется, и перед ним — пустое пространство. Сзади его подпер Рябов, края вынеслись, широко растягивая защиту. Красиво! Очень красиво!

И тут от столкновения с Сэмом отлетел москвич. Ну, Самат большой, понятно. Но это же не бокс, чтобы так отлетать, театрально катиться и изображать котенка, сбитого поездом! Симуляция же чистой воды! Не удар там был — честная борьба!

Но то ли я недоглядел, что возможно, то ли просто судья посчитал иначе. Свисток — мяч у «Спартака». Сэму судья показал на пальцах, что видит, считает, и вот тут — по карману постучал — кое-что есть.

Штрафной накрыли наши! Проникающая передача… Рябов, стоявший в привычной позе спиной к воротам, красиво в касание перевел мяч дальше. И снова Сэм! Богатырь наш, корча устрашающие рожи, прорвался к штрафной, и надо бить! А он пошел в обводку, и обвел вроде спартаковского защитника. Мелькнули спины, а когда обзор открылся, тот защитник лежал, держась за лицо.

А Сэму — желтая карточка.

Я не видел, что там и как. Но Самат аж сник, но, молодец, с судьей ругаться не стал, а вот Микроб порывался, но Клыков его схватил, оттащил.

Ну Федор, блин! Как в первый раз на поле!

Вратарь очень быстро ввел мяч в игру — наши просто не успели осмыслить нарушение и карточку, а мяч уже у наших ворот. И снова отсечена передачей почти вся команда. Два защитника остались против двух нападающих. Понесся вперед Игнат, но он сзади спартаковцев, а кинуться с его позиции в ноги — тут можно и красную карточку получить.

Удар!

Хитро ударил. Из-под защитника. Момента удара я не видел, но ждал его в любую секунду. И когда мяч вылетел, в падении кулаками выбил его на угловой.

Такое ощущение, что по мячам в створ они опережают нас в разы. Или в бесконечность, если наши так и не попали ни разу в ворота.

На угловой прибежали в штрафную и Рябов и Самат. А Микроб встал в центре поля — в расчете на пас и прорыв.

Удар! Мяч закрутился неудобно, я приготовился, но Рябов головой отбил его в поле — точно по центру на ногу полузащитника москвичей.

Удар!

Взял! Смог! Это было очень опасно. Это был бы чистый гол, если бы не я.

Судья подозвал Самата, что-то сказал ему, снова показал на карман. А вторая желтая ему — это удаление и игра в меньшинстве. Как я понял, он, защищаясь, толкнул кого-то излишне жестко. А может, его толкнули? Просто масса у него побольше?

Сэм закусил губу, сжал челюсти. Видно, что он очень терпел, очень сдерживался, чтобы не возражать судье.

Сан Саныч показал с бровки: замена! Он убрал обоих высоких нападающих и выпустил «мальков». Хитрых и быстрых Ведьмака и Цыбу. Ведьмак, конечно, не малек, но это смотря с кем сравнивать. За Саматом, похоже, велась охота, и спартаковцы, столкнувшись с ним, красиво исполняли — ах, как мне больно, помогите, люди добрые, убивают! Ну а что, это тоже элемент футбольной тактики.

А Рябов ушатался, гоняя от штрафной до штрафной фактически без мяча. Вон, красный какой. И мокрый.

Какое-то время нас было будто бы на двоих меньше. Так бывает при замене, когда игроки еще не вошли в игру, «не вкурили».

И опять — проникающий пас, отстающие наши. Теперь не двое на двоих, а трое спартаковцев широко выкатились, добежали, четко передавая мяч, вывели один на один. Снова вперед вырвался Соболь!

Бух! Я прыгнул чуть позже, чем следовало бы. 2:0.

Но это даже не пенальти. Там — стоячий мяч, можно гадать или прыгать по удару, если реакция хорошая. А у меня вообще колоссальное преимущество: я еще и знаю, куда целят, и забить можно, только если накосячить, и мяч полетит не туда, куда задумано. А тут несся нападающий, мяч в ногах, и просто обвел меня.

Это не соболь, блин, это просто песец!

И свисток.

Гол в раздевалку — это плохо. И если при первом голе мы еще трепыхались, то после второго можем раз за разом получать контратаку. Есть такое у спартачей: забить, отойти, отдать мяч, а потом — как выстрелить!

Разговор в раздевалке прошел мимо меня. Я все обдумывал: мог или не мог спасти ворота. И если в паре случаев мог и спас, то тут не факт, что даже чудо помогло бы.

Димидко сказал то, что мы уже слышали много раз:

— Ну, два гола или три — это же почти одно и то же, правда? Или четыре. Все равно проигрыш. Поэтому играем в трех защитников, а края двигаются вперед. Будет у нас четыре быстрых нападающих. Силы есть еще? Не набегались? Вот и поддавите москвичей. Поднажмите.

— Мужики, — проговорил я, поднимаясь с лавки. — Ну, старый состав. Вспомните наш самый первый товарняк, когда мы продули 8:0. Сейчас же совсем другое дело, просто собраться надо. Вы круты каждый сам по себе, а если слиться воедино? Какая мощь получится, а? Попробуйте, соберитесь!

Народ загудел, даже немного вроде воспрянул и под напутствие Димидко: «Больше творчества!» — побежал на поле.

И со свистком наши спутали «Спартаку» карты и не дали кинуться в атаку. Хотя они вроде и не стремились. Точно — игра по счету и контратаки.

— Внимательнее! — напомнил я своей защите. — Контратаки!

Прибалт помахал рукой: понял, мол, не учи ученого. Но ребята встали плотнее, линию выстроили.

А впереди наши закрутили карусель. Как вдруг заходил мяч! Раз, два, три… Это шесть передач вдоль линии штрафной и потом еще и удар? Ну, совсем другое дело ведь! Спартачи вроде даже растерялись. Они-то рассчитывали на двух носорогов в атаке, а это что за подстава?

Но сориентировались быстро, навалились на самого крупного нападалу — получающего мяч Ведьмака, отняли, опять рванули вперед, снова замельтешили у линии штрафной…

А-а-а… Нам бы самим разбежаться, разогнаться. На свободном-то мяче и на большом пространстве наши бегунки кого хочешь убегают. А тут наши мяч если и отняли, пасы вроде проходят, но дальше линии штрафной — никак. Мало у нас опыта позиционного нападения. Навесы же вряд ли будут — оба здоровяка уже на лавке. Москвичи только в полузащите кого-то поменяли. Точно — не тренировка, а настоящий матч!

И снова спартаковцы быстроногие набегают!

Да сколько же можно?

Опять вывалились после обреза трое на трое. Вот уже двое на двое. Ну? Егор Борода лег в подкате, спартаковец четко убрал мяч под себя, а потом выстрелил в верхний угол ворот. А вот хрен вам! Прыгнув, я кончиками пальцев перевел на угловой.

Который уже угловой у нас? Но сейчас сложнее, потому что два здоровяка больше не стояли в штрафной и не помогали. Теперь — только моя работа.

Удар! Подали четко вдоль ворот — я спокойно поймал мяч и тут же бросил его вперед, на Микроба. А он не побежал по бровке, где его уже ждали, а в одно касание переправил мяч в центр.

И уже наши — двое против двоих. Ведьмак попробовал отскочить в сторону, увести защитника, дать пространство Цыбе. Не вышло. Не поддались спартачи на провокацию. И остался Цыба с мячом против двоих, и пас давать некому, только если назад…

Арсений добежал до защитников, повернулся спиной, как бы готовясь отдать пас назад, катнул себе, прокрутился вокруг собственной оси, придерживая мяч, и вывалился один на вратаря! Один! И не сильно, но очень точно — в нижний уголок. Гол! 2:1 это вам не 2:0!

Ай красавец! А ведь как поначалу все на него кривились!

— Мо-ло-дец! — сделав руки рупором и поднеся их ко рту, крикнул я.

А наши как обрадовались! Залетали просто, кинулись добивать… А никак. Таких ошибок, что на темпе пропустили контратаку, москвичи больше не допустили. На чистом классе, выстроившись в две линии и оставив только скоростного полузащитника в центральном круге, они четко и умело отбивались от наскоков нашей легкой кавалерии. Ну да, пехота в плотном строю всегда сильнее кавалерии. История это подтверждает.

Мяч наши катали туда, катали сюда — а проникнуть в штрафную или просто приостановиться для точного удара — никак. И в какой-то момент прыгнул вперед спартаковский защитник, прервал передачу, катнул вперед, прихватили мяч, кинулись…

И тут — свисток.

Да, проиграли. Но, по-моему, все остались довольными: и спартачи, и их болельщики, и наши — «Спартаку» забить не каждый может, и нас не запинали, как детей, не прошлись по нам катком, зубки-то мы показали! А заодно почувствовали, каково оно — играть с командой высшей лиги.

Ну и потом — это все же «Спартак». Они могли и больше набить.

В раздевалке нас ждал Димидко, довольный и воодушевленный. Сгреб Арсения, чуть ли не в макушку его поцеловал.

— Молодцы! Неплохо. Но вы сами видите: есть куда расти, а что это значит?

— Работаем, братья! — взревел Сэм. — В следующий раз порвем их есть же!

— Значит, есть куда расти! И есть кому расти! — воздел перст Сан Саныч. — Работаем дальше!