Несговорчивые супруги

5

Джон с огромным трудом заставил себя покинуть комнату Дороти. Весь этот трудный нескончаемый день она почти не отходила от него, стараясь хоть как-то успокоить и поддержать, и это всколыхнуло в нем чувства, которые Джон считал давно умершими.

Дороти всегда казалась Джону воплощением идеала женщины. Но, к сожалению, как и большинство представительниц прекрасной половины человечества, она не устояла перед соблазном. Ну почему женщины придают такое огромное значение деньгам?

Когда Джон объявил, что открыл для нее отдельный счет в банке, Дороти поначалу пыталась отказаться, мотивируя это тем, что ей вполне хватает денег, которые он выделяет на хозяйство. Джон искренне восхищался бескорыстностью Дороти, и, оттого что она не похожа на других известных ему женщин, любил ее все больше и больше.

О, каким ужасным было прозрение! Дороти оказалась хитрой и лживой, как остальные дочери Евы, просто действовала иными методами. Дождавшись, пока на ее счете скопится довольно значительная сумма, она передала деньги своему бывшему любовнику.

Очень возможно, слово «бывший» тут не применимо, немедленно поправил себя Джон. Скорее всего Майк и Дороти и не прерывали своих нежных отношений, просто им с самого начала удалось ловко меня провести. По слухам, Дороти все это время жила в Лонг-Бич в полном одиночестве, но что-то не очень верится. Сначала исчезли деньги со счета, потом она сама.

Каждый раз, когда Джон думал об этом, у него кровь закипала в жилах. Он ни минуты не верил в россказни Дороти о брате, поскольку доподлинно знал, что ее брат удачливый бизнесмен. Помнится, отец описал гостя Дороти как высокого симпатичного блондина, и как раз так, по рассказам Дороти, выглядел ее ненаглядный Майк.

Джон вошел в свою спальню и в сердцах хлопнул дверью. Хорошо, что он не поддался соблазну, который одолевал его всякий раз, стоило им с Дороти остаться наедине. Джон чувствовал, что, несмотря ни на что, эта женщина ему жизненно необходима. От Дороти исходила какая-то особенная аура, он не мог устоять перед манящим блеском ее лучистых изумрудных глаз. Казалось, Дороти обладала магической властью, которая настигала его всюду.

Но теперь, когда Дороти приехала на похороны, Джону показалось, что ее глаза потухли и взгляд стал необычайно грустным. Джон невольно гадал, связано это с печальными обстоятельствами или с тем, что иссяк денежный источник. Скорее последнее, неприязненно решил он.

Перед тем, как спуститься к завтраку, Дороти уложила в дорожную сумку свои вещи — она не видела причины дольше оставаться в Беркли. Дороти села за стол, когда Джон уже позавтракал и уехал.

— Джон не оставил для меня никакой записки? — поинтересовалась Дороти у миссис Смит, поставившей перед ней чайник со свежезаваренным чаем. — Он поехал на работу?

— Записки не оставил, а куда уехал не сказал. Вы предпочитаете омлет с грибами или с беконом и помидорами?

— Сделайте мне тосты, пожалуйста.

Экономка шутливо погрозила ей пальцем.

— Джон будет недоволен. Он строго-настрого наказал, чтобы вы хорошенько позавтракали.

Уж лучше бы остался и лично за этим проследил, недовольно подумала Дороти. Он прекрасно знает, что я собираюсь сегодня уезжать, и мог бы по-человечески проститься. Или вчера Джон не понял моих красноречивых намеков? И что значило его хлопанье дверями?

Вначале я сочла это за обычную мужскую обиду, но теперь совершенно ясно, что я ошибалась, между нами все кончено. Придя в себя, Джон увидел во мне врага. Ну и пусть, теперь уже все равно. Когда он вернется, меня уже здесь не будет. Мы больше никогда не увидимся.

Дороти с таким остервенением плеснула себе в чашку чай, что пролила на стол. Не успела Дороти справиться с завтраком, как миссис Смит объявила, что к ней пришли.

— Вас хочет видеть Пруденс Майлз, — понизив голос, уточнила экономка. — Я ей сказала, что Джона нет дома, но она пожелала говорить с вами. Я проводила ее в гостиную.

Дороти меньше всего хотелось сейчас общаться с этой женщиной, но было уже поздно что-либо предпринимать.

— Спасибо, миссис Смит. Если через пять минут она не уйдет, вызовите меня под каким-нибудь благовидным предлогом.

— Хорошо, я что-нибудь придумаю. — Узкое лицо экономки расплылось в довольной улыбке.

На этот раз Пруденс была в другом черном костюме из дорогой шерсти, но уже с более короткой юбкой и в замшевых лодочках на высоком каблуке. Дороти не без зависти отметила, что у матери Джона довольно стройные и красивые для женщины ее возраста ноги. Густые иссиня-черные волосы Пруденс гладко зачесала назад и стянула на затылке в тугой узел. В целом она производила впечатление роскошной и ухоженной, и по ее виду не скажешь, что она остро нуждается. Рядом с Пруденс Дороти, одетая в футболку и в джинсы, почувствовала себя чуть ли не замухрышкой.

Пруденс стояла у окна, рассматривая осенний пейзаж, и резко обернулась, когда вошла Дороти. Ее улыбка показалась Дороти неестественной, взгляд серых глаз — недобрым и колючим.

— Как хорошо, что ты согласилась со мной встретиться.

Ничего хорошего, просто у меня не оставалось иного выбора, мысленно огрызнулась Дороти, а вслух сухо проронила:

— К сожалению, Джон отсутствует.

— Я пришла не к нему. Прошу тебя, убеди Джона, что я имею полное право на часть наследства.

Дороти едва не рассмеялась Пруденс в лицо.

— К сожалению, я не смогу вам помочь.

— Почему?

— Я не имею к этому не малейшего отношения.

— Из-за того, что тебя тоже обошли в завещании? — В сузившихся глазах Пруденс читалось явное злорадство. — Что, Лестер так же наехал на тебя, как в свое время на меня?

Дороти отрицательно покачала головой. Ей совсем не хотелось становиться на одну доску с этой женщиной, жалуясь на несправедливость.

— Мне кажется, у каждой из нас имелся свой повод быть обойденной в завещании, — дипломатично сказала Дороти.

Ярко-красные губы Пруденс скривились в улыбке.

— Говорят, ваш брак с Джоном накрылся? Вчера я ни на секунду не поверила в разыгранный вами спектакль.

— При чем тут это? — сдерживая негодование, осведомилась Дороти.

Она вспомнила, как вчера Фиона любезничала с Пруденс и обе то и дело поглядывали в ее сторону. Так вот от кого мать Джона все узнала! Что ж, пусть питается слухами, подумала Дороти, я не собираюсь с ней откровенничать.

— Мы обе пострадали от Майлзов, — отчеканила Пруденс. — Имей в виду, я в любом случае собираюсь бороться за то, что принадлежит мне по закону.

Дороти даже удивилась подобной наглости. Как вообще может эта особа предъявлять права на часть наследства?

— Меня увольте, я ни на что не претендую.

— А я уже ступила на тропу войны и поселилась в Бендж-холл.

Торжество в голосе Пруденс, ее гордо вздернутый подбородок, хищный блеск глаз — все это заставило Дороти содрогнуться.

— Вы серьезно?

Где-то в глубине комнат зазвонил телефон, но Дороти, казалось, уже забыла об уговоре с миссис Смит, озадаченная услышанным.

— Когда я вчера вернулась в Бендж-холл, гости уже расходились, так что никто не обратил на меня особого внимания. Я беспрепятственно поднялась наверх и выбрала для себя удобную спальню. Подумать только, когда-то я опасалась, что Лестер может лишиться этого прекрасного дома! Тогда я недооценила его деловые способности. Теперь дом в прекрасном состоянии, даже в лучшем, чем когда-то. Не знаешь, Джон не собирается переезжать туда?

— Вас к телефону, Дороти, — позвала с порога миссис Смит.

— Джон?

Дороти молила Бога, чтобы это был именно он. Джон должен немедленно узнать, что творит Пруденс.

— Нет, это звонок, который вы ожидаете.

— Ах да, спасибо. Пруденс, вряд ли я быстро освобожусь, так что извините, но вам лучше сейчас уйти.

Та ничуть не огорчилась, по-видимому, она уже все сказала.

— Так ты передашь Джону?

— Конечно.

— Спасибо, что приняла меня. — И с довольной улыбкой Пруденс выплыла из комнаты.

— Я сделала все правильно? — спросила экономка. — Вы выглядите чем-то расстроенной.

— Вы сделали все, как надо, миссис Смит, спасибо. Мне действительно кто-то звонил?

— Нет. — Женщина улыбнулась. — Я позвонила с другого телефона, который Джон установил в своем рабочем кабинете.

— Не думала, что вы столь находчивы, миссис Смит.

— Но мой трюк, кажется, сработал? — Миссис Смит улыбнулась еще шире, довольная собой.

— Несомненно. Теперь мне нужно срочно отыскать Джона. Вы действительно не знаете, где он?

— Мне кажется, он собирался встретиться с адвокатом, — не очень уверенно ответила экономка.

Как только Джон услышал по телефону новости о Пруденс, он впал в ярость и стрелой помчался в Бендж-холл.

Прошло не меньше часа, прежде чем он вернулся домой. Дороти встречала его в дверях. Когда она увидела мужа, ее захлестнула жалость. На лице Джона было написано страдание, в глазах затаилась боль. Дороти захотелось утешить его, обнять, лечь с ним в постель. Последнее привело ее в ужас: откуда вдруг такое желание?

— Извини, что тебя вовлекли в эту грязь, — сказал Джон. — Мне все же удалось хоть на некоторое время избавиться от нее.

— Иными словами, пока длится тяжба, Пруденс останется где-то поблизости? Где она будет жить?

— Понятия не имею, меня это нисколько не интересует. Я сейчас не отказался бы от крепкого кофе. Попроси миссис Смит приготовить, пока я переодеваюсь.

Минут через десять Джон спустился в гостиную. Вместо строгого костюма на нем теперь были черные джинсы и легкий свитер. Джон сел в кресло, обхватил ладонями чашку с кофе и посмотрел на Дороти.

— Кто бы мог предположить, что все так обернется.

— Как оценил ситуацию адвокат?

Дороти сидела напротив Джона, сложив руки на коленях, ее чашка с кофе стояла на столике. Внешне она казалась спокойной, хотя внутри кипела негодованием. Пруденс не имела никакого права так поступать с сыном!

— Чарльз сказал, что у Пруденс нет ни малейшего шанса на успех. Но я не думаю, что ее это остановит. Пруденс твердо решила хоть что-то урвать от отца. Она поступает так со всеми своими мужчинами, а их у нее было немало. Мне кое-что удалось выяснить о Пруденс, и я от этого отнюдь не в восторге, — угрюмо сообщил Джон.

Дороти чувствовала, что ей не стоит выспрашивать подробности, происходящее в семье Майлз теперь ее не должно касаться. Однако любопытство подтолкнуло ее осторожно поинтересоваться:

— Ты собираешься перебираться в Бендж-холл?

— Ни за что! — ни секунды не раздумывая, уверенно ответил Джон. — Я никогда не смогу там жить и собираюсь выставить дом на продажу. Мне и здесь нравится.

Дороти потянулась за кофе, но при этих словах ее рука замерла на полпути.

— Но ведь Бендж-холл принадлежит вашей семье с незапамятных времен. Неужели у тебя хватит духу продать его?

Джон неопределенно пожал плечами.

— Я не сентиментален. Родным домом может стать и самый скромный коттедж. А эта груда кирпича слишком велика для меня. Не понимаю, почему отец жил там.

— Ты сказал об этом Пруденс?

— Нет. Иначе она постарается тайно пробраться в дом ночью и хоть что-нибудь прибрать к рукам. Она думает, что я собираюсь переезжать туда, и надо постараться как можно дольше держать ее в неведении.

Дороти сделала глоток уже остывшего кофе.

— Предстоит огромная работа — надо все перебрать в доме. Я могу помочь, если хочешь.

Она сама не понимала, зачем предложила свои услуги, это был какой-то странный порыв, и теперь с замиранием сердца ожидала ответа.

Глаза Джона сузились.

— Кажется, ты собралась уезжать?

— Вообще-то я не спешу. — Дороти пожала плечами и едва заметно улыбнулась. — Пока Пруденс поблизости, тебе может понадобиться помощь.

Джон смотрел на нее бесконечно долгим взглядом, как, во всяком случае, показалось Дороти. Она почувствовала знакомое волнение и дрожь во всем теле. Нет, пыталась убедить себя Дороти, я предложила помощь из простой жалости.

— Спасибо за участие, Дороти, очень мило с твоей стороны.

Однако вздернутая бровь Джона красноречиво свидетельствовала о том, что он не совсем верит в искренность ее намерений.

— Я вовсе не собираюсь что-то поиметь с этого, у меня нет никаких задних мыслей, — торопливо пояснила она. — Просто хочу помочь тебе.

— Зачем тебе это? — Золотистые глаза Джона продолжали испытующе смотреть на нее.

В Дороти зрело желание. Оно стучало в висках, охватывало каждый нерв.

— Затем, что твои нужды мне не совсем безразличны, — с трудом выговорила Дороти. — Если даже мы разойдемся, это не значит, что я возненавижу тебя и не буду стараться как-то помочь тебе.

— И какие же нужды ты имеешь в виду? — проникновенно осведомился Джон, пристально, словно стараясь проникнуть в ее мысли, глядя на Дороти.

Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, стараясь справиться с волнением.

— Чтобы разобрать вещи твоего отца, уйдет не одна неделя. Нужно осмотреть его архив, рассортировать все и решить, что сохранить и от чего можно избавиться.

— И ты готова жить здесь со мной все это время, ничего не прося взамен? — Джон выдержал длительную паузу. — Как показывает мой опыт, ни одна женщина ничего не делает просто так.

Другими словами, Джон не доверяет мне, поняла Дороти. Может, он решил, что я задумала умыкнуть семейное серебро в его отсутствие?

— Если ты и вправду так думаешь, то забудь о моем предложении. — Глаза Дороти горели обидой, лицо сделалось бледным. — Я пойду предупрежу миссис Смит, что не останусь на ланч. Мне надо успеть на самолет.

Дороти вскочила с кресла и с гордо поднятой головой быстро направилась к выходу. Но не успела она дойти до двери, как Джон преградил ей дорогу и обнял за плечи.

— Не уезжай, пожалуйста. Я действительно тронут твоим предложением. Просто все так неожиданно... — Он чуть заметно улыбнулся и добавил: — Я очень нуждаюсь в твоей помощи.

Странное дело, обида тут же улетучилась, и Дороти улыбнулась в ответ.

— Обещаю, ты не пожалеешь.

Дороти сдержала обещание, и Джон радовался, что не отпустил ее. Работы оказалось действительно много, они не разгибаясь трудились бок о бок день за днем.

Наконец имущество Лестера Майлза было рассортировано. Кое-что Джон оставил себе, хотя таких вещей оказалось немного: он не жаждал лишних напоминаний об отце. Большая часть отправилась на свалку, что-то отдали в благотворительные организации, остальное решили продать вместе с домом. Оставалось разобрать архив.

Но чем больше времени они проводили вместе, тем труднее становилось Джону сохранять дистанцию. Его чувства к Дороти совсем не изменились, несмотря ни на что. Да, она жестоко обошлась с ним, обидела и разочаровала его, но, работая изо дня в день рядом с Дороти, чувствуя ее близость, Джон не мог оставаться равнодушным.

Он почти потерял сон, постоянно думая о Дороти и подавляя желание пойти в ее комнату. Ничего хорошего из этого не выйдет, убеждал себя Джон. Ну пересплю я с ней, так она, чего доброго, возомнит, будто я все простил, и у нее появится надежда. Но все не так просто, я вовсе не уверен, что могу снова доверять ей. Мне бы очень хотелось этого, но мой жизненный опыт подсказывает, что лучше доверять уму, а не сердцу.

В одно прекрасное утро все благие намерения Джона разбились вдребезги. Дороти случайно споткнулась и упала в его объятия — точь-в-точь, как в их самую первую встречу. Джон инстинктивно обнял Дороти, почувствовал пьянящий аромат ее духов. Он безмолвно застонал и крепко сжал ее в объятиях. Все, что Джон упорно пытался в последнее время подавить в себе, мощной лавиной хлынуло наружу, сокрушая все запреты.

Поняв, что Дороти не собирается сопротивляться, чувствуя, как она задрожала, он уже не смог отпустить ее.

Джон обхватил ладонями лицо Дороти, несколько безумно долгих секунд вглядывался в ее бездонные глаза... и прильнул к губам.

Дороти не находила в себе сил, чтобы остановить его. Она оказалась совершенно беспомощной перед его напором. Более того, у Дороти все внутри словно плавилось от нахлынувшего желания. Ей даже показалось, что, стоит Джону выпустить ее из объятий, и она растает.

— О, Дороти, что ты со мной творишь! — выдохнул Джон и снова погрузился в ни с чем не сравнимое блаженство.

Дороти вспомнила давно забытые ощущения и переживания. Она с жаром отдалась поцелую, с удовольствием чувствуя всем телом исходившую от Джона особую мужественность и силу его желания.

Но ситуация начала пугать ее, несмотря на возрастающее наслаждение. Надо во что бы то ни стало прекратить все это, но как? Как отказать себе в удовольствии быть с Джоном? На самом деле, все было предопределено с самого начала, как только Дороти приняла решение остаться. Странно только, что прошло столько времени, пока это наконец случилось.

Все ранее сдерживаемые ею эмоции вышли из-под контроля, джинна выпустили из бутылки. Дороти со страстью отвечала на поцелуи и, когда Джон подхватил ее на руки и легко понес вверх по лестнице, не пыталась сопротивляться.

Все тело Дороти жаждало любви и требовало удовлетворения. Оба не проронили ни слова, напряженное ожидание неизбежного все возрастало, становилось трудно дышать. Джон принес Дороти в комнату, где, по всей видимости, останавливался, когда гостил у отца, опустил на кровать и начал срывать с себя одежду.

Дороти завороженно наблюдала за его порывистыми движениями. Вот полетела в угол рубашка, за ней последовали обувь и носки. Затем он быстро справился с ремнем и молнией на брюках. Дороти напряглась, когда на Джоне остались только плавки. Она не могла отвести глаз от того, что явственно выделялось под ними.

Теперь возбуждение Дороти достигло высшей точки: сердце бешено колотилось, груди набухли, страстно желая ласки. Дороти соскользнула с кровати и начала снимать одежду.

— Нет, предоставь это мне! — повелительно остановил ее Джон.

Джон уже был без плавок, он возвышался над ней, ни сколько не стесняясь своей обнаженной мужественности.

— Ну как я тебе, Дороти? — спросил он, явно желая услышать ее одобрение.

С трудом сглотнув, Дороти молча кивнула. Джон взялся за нижний край ее футболки и быстро стянул его через голову Дороти, которая с готовностью подняла руки. Следом за футболкой на пол полетели джинсы. Несмотря на дрожь в пальцах, Джон справился с застежкой бюстгальтера и с черными кружевными трусиками.

Они нетерпеливо бросились в объятия друг друга, и вскоре уже Джон по очереди ласкал губами груди Дороти, а его руки блуждали по всему телу Дороти, задерживаясь в сокровенных, только им двоим известных, местах.

Дороти извивалась, стараясь нащупать рукой то, что больше всего желала в эту минуту.

— Не надо, — почти простонал Джон, когда она была почти у цели.

Они слились в одно целое и одновременно испытали взрыв блаженства. Джона вдруг поразила мысль: как же я мог жить без этой женщины, которая стала для меня всем в этой жизни? Когда все было кончено и они лежали в тишине, не в силах пошевельнуться, Джон подумал, что это самый счастливый момент в его жизни, который, возможно, никогда больше не повторится.

Дороти уютно свернулась калачиком, прижавшись к Джону, и нежно поглаживая кончиками пальцев его грудь. И тут Джона осенило: так вот что стояло за ее предложением помочь! По всей видимости, Дороти удачно спланировала нашу близость, пытаясь таким образом вернуть мое расположение и сохранить наш брак... чтобы снова тянуть из меня деньги!

От этой догадки кровь застыла в жилах Джона.