Неужели снова ты?!

Глава 15

Три дня пролетели незаметно. Дима под боком практически 24/7, Маринка с Лешкой забегали разок, мама с папой приезжали по вечерам. Народу ко мне ежедневно было почти как в мавзолей к вождю. Списалась с одногруппниками, выяснила, что было, пока я переходила с одного больничного на другой. В конце концов, меня не было три недели! К моему счастью, ничего особо сложного обнаружено не было, и за эти три дня я спокойно все догнала.

— Поехали? — Дима взял мою дорожную сумку с кровати.

— Поехали.

На улице окончательно похолодало. По нос закуталась в шарф и поспешила к машине. Тусклый пейзаж за окном ничуть не портил моего настроения. За эти дни я осознала, что окончательно приняла Диму. Впустила в свое сердце именно в том значении, в котором он меня просил это сделать. Теперь я не боялась перемен в нашей жизни. Я предвкушала, стараясь запомнить каждое мгновение нашего совместного настоящего. По радио заиграла легендарная «Вахтерам». Почти одновременно мы с Димой подхватили мотив и запели:

— Писклявый твой голосок, как электрошок, что я бухой без вина — твоя вина…

— И если выход один впереди, то почему мы то холод, то жара…

— Объясните теперь нам вахтеры, почему я на ней так сдвинут…

Пританцовывая на сидении, наблюдала за очень счастливым Гордеевым. Теперь все будет по-другому. Иначе и быть не может. Только вместе. С последними нотами мы синхронно рассмеялись. «Судьба» вспомнила я слова Маринки. Хотелось бы в это верить.

— Ты во сколько завтра в институт идешь? — спросил Потрошитель пока мы ехали в лифте.

— В девять начало. — я поморщилась. Не люблю ранние пары. Как и все студенты, правда ведь? Но по учебе я соскучилась, это точно. Да и так долго я не отсутствовала ни разу за все четыре года.

— Я отвезу тебя.

— Отоспись, я вызову такси.

— Злата. — предупреждающе посмотрел на меня.

— Дима. — послала ему нежный взгляд.

Мы бы и дальше препирались, если бы лифт не приехал на мой этаж. Родители были на работе, соответственно дома кроме нас никого не было.

— Не знала, что они так мечтают от меня избавиться. — задумчиво хмыкнула я, зайдя в свою комнату и увидев, что почти все мои вещи, кроме одежды собраны в коробки.

— Да ладно тебе, они просто решили помочь. Чтобы ты лишний раз не напрягалась.

— Гордеев обнял меня сзади.

— Достань, пожалуйста, чемодан из шкафа, я одежду соберу.

Со сборами мы управились достаточно быстро, но потом я решила слегка подчистить запасы холодильника, обнаружив там свои любимые пирожные. Открыв упаковку, заметила записку:

«Мы любим тебя!

мама и папа»

Внеплановое чаепитие заняло еще час нашего времени. К дому Димы мы подъехали уже после обеда. Это оказался огромный элитный жилой комплекс в живописном районе на берегу канала.

— Здесь очень красиво. — я обернулась вокруг своей оси. — Хочу видеть все и сразу. — потерла ладони в ожидании эстетических потрясений.

— Успеешь, зайка. — рассмеялся Потрошитель. — Пойдем домой, ближе к вечеру в магазин сходим, заодно и прогуляемся.

Это не подъезд, и даже не парадная. Ту красоту, которую я увидела, как только Дима открыл мне дверь, я не могу даже назвать словом фойе или рекреацией. А знаете, я не против тут обосноваться!

Огромный лифт с прозрачной стеной. Я буквально прилипла носом к окну. Нереально! Ощущение, что я нахожусь в прекрасном сне как никогда реалистично. На этаже оказалось всего две квартиры. Дима подошел к правой и всунул ключ в дверь.

— Наши соседи — семейная пара. Дети уже взрослые, с ними не живут. Так что, шуметь здесь будем только мы. — игриво подмигнул. — Хотя звукоизоляция тут отменная.

— Добро пожаловать домой, солнышко. — он взял меня свободной рукой за талию и провел в квартиру. Много света — первое, что бросается в глаза. Но интерьер — сугубо мужской: несмотря на светлые тона, все оттенки холодные. Огромная гостиная с не менее огромным диваном, просторная кухня, плавно переходящая в столовую. Все стильно, мебель подобрана с отменным вкусом. Не знаю, сам ли Гордеев занимался разработкой интерьера или это были дизайнеры, но квартира идеально подходила ему.

— Пойдем, я покажу тебе лоджию. — неожиданно прошелестел его голос над ухом. За руку меня провели мимо гостевой спальни и кабинета снова к гостиной, где с первого взгляда я не приметила вход на лоджию.

Боже! Это нечто. Панорамные окна по периметру. Нереальный вид на канал и Москву. Закаты, рассветы, ночи… это же рай! Можно мне поселиться на балконе? С трудом оторвав взгляд от пейзажа, стала осматривать остальную территорию, размером с полноценную комнату. Видно, хозяин жилья ее очень любит. Очень мягкий диван для большой компании, журнальный столик, бар размера вовсе не «мини».

— Оставь меня здесь! — воскликнула я.

— Обязательно, как только покажу нашу спальню и ванную. — с этими словами Большой Босс потащил меня в свое главное логово. Мой любимый мохнатый ковер и зеркало во всю высоты стены там, где должно быть изголовье кровати. Я откровенно заржала:

— Ты неповторим. — обняла его и продолжила смеяться, уткнувшись в широкую грудь.

— Как тебе? — поинтересовался.

— Ковер? Ковер очень классный! — наступила ногами на мягкий ворс.

— А зеркало? — Дима развернул меня к себе спиной и повернул нас к зеркалу лицом.

— А принцип работы зеркала я еще не опробовала. — невинно пожала плечами.

— Можешь даже не провоцировать. — провел носом по шее, неотрывно следя за нашим отражением. — Врач сказал три недели, зайка.

— Ну ладно, тогда пошли отсюда. Я не могу нормально смотреть на эту кровать. — хохотнула.

Ванная оказалась не менее шикарной. Хотя значение слова «ванная» Гордеев явно приуменьшил. Настоящее джакузи, мать его, и душевая кабина рядом.

— Я так вообще из дома выходить перестану. — разворошила волосы своего мужчины. То ли я чересчур впечатлительная, то ли это и в самом деле впечатляет, но каждое слово, каждый увиденный мною сантиметр приводил меня в дикий экстаз.

— Забыл сказать, во вторник и пятницу приходит домработница убираться. Солнышко, осматривайся, я пойду пока коробки заберу. — радостный настолько, будто джекпот получил.

Дима ушёл, а я ещё раз прошла в гостиную. Только малейшие детали дома расскажут о его хозяине так, как не расскажет даже он сам. Никаких лишних предметов, этакий мужской минимализм. Взгляд цепляется за тяжелую фоторамку. Такое ощущение, будто она сделана из серебра. В любом случае, работа очень искусная. Средней толщины, с витиеватыми узорами, она обрамляет черно-белую фотографию. Молодые, красивые, счастливые мужчина и женщина обнимаю двух маленьких мальчишек. Большеглазые дети широко улыбаются, показывая свои молочные зубы. Семья. В глазах мальчика повыше проскальзывают знакомые очертания. Это Дима, понимаю я. Перевожу взгляд на другого ребёнка. Тимур. Симпатичный темноволосый малыш с пронзительными глазами. Настоящие братья.

Я буквально зависла с этой рамкой в руках. Четыре человека и один несчастный случай. Потерять ребёнка, что может быть хуже? Невероятное уважение родителям Димы за то, что не зациклились на утрате и боли, а вытащили своего сына из этого кошмара.

Руки обвили меня сзади. Дима зарылся лицом в мои волосы и молча стоял.

— Я хочу поверить, что не виноват. Ради нас. Не хочу однажды перегнуть, и потерять тебя.

— Я принимаю тебя таким, какой ты есть. Какой есть сейчас. Я полюбила тебя именно таким: бессовестным и нахальным. — потерлась носом о его ключицу. — Это был несчастный случай. Жестокое стечение обстоятельств. Я уверена, Тимур бы не хотел, чтобы ты винил себя, потому что он любил тебя не меньше, чем ты его.

— Почему ты такая? — спросил Дима даже не то, чтобы у меня.

— Самая обычная. — притянула его за голову и поцеловала. — Люблю тебя. — оторвалась от его губ и пробормотала в шею.

— Я и люблю тебя, малышка.

В Димином кармане завибрировал телефон.

— Да, мам. — Что значит приехали?! — Когда? — Где остановились? — Почему не предупредили?! — Что тебе сказала Вера?! — Дима задумчиво потёр переносицу. — Ладно, приезжайте завтра вечером.

— Зай, ты во сколько заканчиваешь?

— Около четырёх. — до меня ещё слабо доходил тот факт, что мне придётся знакомиться с его родителями.

— Мам, ждём вас к семи. — подсчитал время в уме. — Ладно. Целую, пока.

С несколько извиняющимся видом Потрошитель уставился на меня. Я вздохнула и спросила:

— Будем сами готовить или из ресторана закажем?

— Приготовишь? У тебя прекрасно получается. — такое умоляющее выражение лица

— точно что-то новенькое. — Маме важно знать, что я в надежных руках. — усмехнулся.

— Хорошо. — у меня в голове тут же открылась воображаемая кулинарная книга. — Тогда сейчас пишу список и идём в магазин.

— Спасибо. — обнял и продолжил, — Я тебе ключи на тумбочке оставил. Там ещё карточка для КПП. В список жильцов ты внесена, так что не переживай.

Было решено готовить куриные крылышки в соевом соусе, салат с рукколой и креветками и бутерброды. Дима добавил, что у него есть бутылка хорошего красного вина для такого случая.

На улицу мы вышли, когда уже стемнело. Совмещая приятное с полезным, мы решили прогуляться по окрестностям. В огнях города отблескивала вода. Держаться за руку, ступать в шаг с тем, кого любишь — я готова потратить на это целую жизнь. Дима рассказывал какие-то безумно смешные истории из своей юности, где родители даже пару раз забирали их с Ильей из отделения. Дима точно не был заучкой-ботаником.

Утренний будильник меня однозначно застал врасплох. И почему я его не слышала? Отключила сигнал и глянула на время. Восемь! Черт! Через час мне уже надо быть в институте. Посмотрела на соседнюю половину кровати: Гордеев спит сном младенца, он бы и этого будильника сейчас не услышал. Карты говорят, что на метро ехать тридцать одну минуту. Замечательно, у меня есть десять минут на сборы. Сонно почесала голову, а потом, снова опомнившись, подскочила одеваться. В приемлемый вид для непостыдного существования привести себя в установленный срок я успела. Схватив ключи от квартиры с тумбочки, погарцевала на учебу.

И снова вовремя. Браво! Ну, пробежаться немного пришлось, но это так, мелочи жизни. Правда, как потом оказалось, препод на первую пару решил не приходить. Поэтому девчонки, подхватив меня под белы рученьки, потащили пить кофе и рассказывать свежие и не очень сплетни. Классика, кто в чем, кто с кем, кого бросили. Студенческая жизнь кипит. Пары пролетели быстро. Пошло в охотку, так сказать. Какое-то извращенное удовольствие для студента. — хохотнула про себя.

— Злат, поедешь с нами к Машке? — мы вышли из аудитории, и однокурсницы обсуждали планы на вечер.

— Сегодня не получится. Дела. — улыбнулась, воспроизводя лицо Потрошителя в воспоминаниях.

Звук уведомления на телефоне приковал мое внимание к высветившемуся тексту на экране:

«Жду тебя у ворот, зайка» — губы сами по себе расплылись в улыбке. Мыслями я уже была в объятиях Гордеева, так что не сразу заметила тишину и подозрительно-лукавые взгляды в мою сторону.

— Так. так, так, Зарецкая. — протянула Соня. — А ты точно болела, а не отдыхала? Уж больно вид у тебя счастливый. — девочки предвкушающе уставились на меня.

— Одно другому не мешает. — ухмыльнулась.

— Так. Машка подождет, сначала смотрим на Златкиного принца. — скомандовала Диана, самая активная из нашей небольшой компании.

— А… — начала было я, но меня уже тянули к выходу из института.

Машин у ворот стояло не так много, и я сразу узнала Диму, который разговаривал с кем-то по телефону.

— Это он? — посыпались приглушенно-восхищенные вопросы. — Мужи-и-ик. — протянули.

Дима тоже заметил нас и помахал мне, продолжая разговор.

— Иди, — подпихнули меня вперед, — одобряем. Но потом готовься, мы пристанем с вопросами. — подмигнула Соня.

— До завтра. — удовлетворив девчачье любопытство, пошла к Гордееву.

— Привет, моя девочка. — Дима притянул мен к себе и поцеловал.

— Привет. — проговорила ему в губы.

Дима открыл заднюю дверь и протянул мне букет синих гортензий. Невероятно красивые цветы.

— Это тебе, родная. — обнял за талию и потерся носом о висок.

— Спасибо. Они чудесные. — повернулась к нему лицом и еще раз поцеловала. — Поехали домой, еще ужин готовить. Времени осталось совсем мало.

— Не переживай, — ухмыльнулся и открыл мне переднюю дверь, — они абсолютно обычные люди. Это не прием английской королевы. — закрыл дверь и обошел машину.

— Какая разница, — продолжила утверждать я, — это твои родители. В конце концов, они же составят обо мне какое-то впечатление.

— Они примут мой выбор в любом случае. — твердо посмотрел на меня Дима.

— Знаешь, мне не особо хотелось бы быть «любым случаем». - поморщила нос.

— Вот увидишь, что переживала напрасно. — рассмеялся мистер индюшачья задница. — Ты им понравишься. Как ты можешь не понравиться? — притворно удивился. — Особенно, если захочешь показаться паинькой. — подмигнул.

— Я ничего не успеваю! — спустя два с половиной часа я вихрем носилась по квартире, пытаясь успеть все и вся. В принципе, все было практически готово: осталось нарезать багет и переодеться. Но какая-то паника не давала мне доделать дела в адекватном спокойствии.

Дима перехватил меня в очередной раз в коридоре. Взвалил на плечо и молча запихнул в гардеробную:

— Или просто сиди или собирайся! — гаркнул на меня он. — Я все доделаю, не торопись. — предупреждающе ткнул пальцем и вышел из комнаты.

Выдохнула и посмотрелась в зеркало. Выбрала тонкий кашемировый свитер жемчужно-серого цвета, темно-синие зауженные джинсы. Слегка подправила макияж, расчесала волосы. Результат получился именно такой, каким я его и ожидала. Легко, уместно, по-домашнему. Не хотелось бы выглядеть какой-то роковой обольстительницей на шпильках, в конце концов это — наш дом, где не нужно быть тем, кем ты не являешься. Диму я нашла в гостиной у окна, он уже успел залезть в ноутбук. На нем были бежевые чиносы и черная футболка. Что ни надень — шикарен.

— Готова? — закрыл крышку и посмотрел на меня. Нервно кивнула. Дима усмехнулся, поднялся с дивана и увлек меня в прихожую.

— Папа написал, что они уже на территории комплекса. — посмотрел на телефон, а я в очередной раз вздохнула. Легко ему говорить «не переживай», а я же знаю, насколько для него важны родители. Да, я уверена, что он будет составлять свое мнение обо мне самостоятельно, но мне хотелось бы иметь хорошие отношения с дорогими ему людьми.

Из прострации меня вывел дверной звонок. Судорожно схватила руку Димы, тот лишь покачал головой, огладил мою ладонь большим пальцем и открыл дверь.

— Привет. — тепло улыбнулся родителям, не отпуская моей руки. За это ему отдельное спасибо.

— Дима. — выдохнула приятная женщина лет пятидесяти пяти. У нее был взгляд уверенной, счастливой женщины. Ее глаза искрились, а морщинки совершенно не портили образ. Примерно моего роста, она также утонула в огромных объятиях Потрошителя. Так что, мне осталось довольствоваться лишь светло-русой макушкой.

— Лиль, пусти сына. — рассмеялся папа Димы, с интересом наблюдая за разворачивающейся сценой.

— Привет, — пожал руку.

— Мам, пап, познакомьтесь, это моя девушка Злата. Прошу любить и жаловать. — прижал меня к себе и чмокнул в макушку.

— Злата, это моя мама, Лилия Ильдаровна, и папа, Александр Васильевич.

— Очень приятно, — улыбнулась. Мне правда понравились эти люди. Они какие-то, непринужденные и расслабленные, что ли. В хорошем значении этих слов.

— И нам тоже, и нам. — затараторила Лилия Ильдаровна. — Ну, рассказывай, как он, не обижает? — повела меня из прихожей. — А то знаю я его, упертый, как гаркнет что-нибудь… — рассмеялась она.

— Мам! — Дима закатил глаза, а Александр Васильевич похлопал сына по плечу.

— Вот-вот, про это я и говорила. — притворно-сочувственно посмотрела на меня.

— Да ладно вам, Дима замечательный человек. — послала теплый взгляд в сторону возлюбленного.

— Ну ты все равно, если что, обращайся. — подмигнула она мне.

Александр Васильевич обнял жену и оттащил от меня:

— Лиль, отстань от ребят. — поцеловал в макушку, как меня Дима несколько минут назад. Я смотрела на эту пару и восхищалась их трепетным отношением друг к другу. Благодаря отцу, у Димы был прекрасный пример того, как стоит вести себя с женщинами. В каждом движении этой пары скользила бесконечная любовь.

— Пойдемте за стол, — Гордеев младший повел нашу компанию в столовую.

— Ну рассказывайте. — не удержалась Лилия Ильдаровна от расспросов.

— Что ты хочешь знать? — мягко спросил Дима, продолжая разливать вино по бокалам. Мне было нельзя, поэтому мой наполнился вишневым соком. От взгляда родителей этот жест не ускользнул, но они промолчали.

— Все, разумеется. — усмехнулся Александр Васильевич, вызвав на моем лице неконтролируемую ухмылку.

— Саш! — насупилась женщина.

— Да, родная. — с готовностью ответил он.

— Ну давай начнем с того, как вы познакомились. — прилежно улыбнулась Димина мама в ожидании чего-то увлекательного.

— Ну, это можно. — сел за стол и стал выдавать историю нашего знакомства впервые из своих уст. — Мне нужна была новая охранка, и я, договорившись с Дерябиным, поехал с ним на встречу. По пути решил заехать за кофе. Жду заказ, и тут на меня выливаются два стакана. Повезло, что один из них был холодный, иначе бы я остался не только мокрый, но и с ожогами. — счастливо усмехнулся. Придурок! Ничего веселого не произошло, между прочим. — Поворачиваю голову, а там какая- то девчонка уже сматывается. Я разозлился, а она вообще бесстрашная: говорит «могу химчистку оплатить, не хочешь — пошёл в баню, тазики переворачивать» — рассмеялся и притянул меня к себе.

— Так было, зайка? — повернул лицо в мою сторону.

— Почти. — пробурчала я, насупившись, и продолжила жевать салат.

— Так вот, пока я приходил в себя от такой наглости, она все же смылась. — досадливо цокнул языком. — Рубашки у меня с собой запасной не было, а эта была безнадежно испорчена, так что пришлось переносить встречу и быстро ехать в ближайший магазин. — Проходит несколько дней, мы с Илюхой идём на концерт. Он куда-то отошёл, я стою, никого не трогаю. Тут, ну просто из ниоткуда, мне прилетает в глаз. Я в шоке. Пытаюсь вспомнить, не перешел ли кому дорогу и понимаю, что такого не было. Думаю, ну кто такой борзый! На уровне глаз никого нет, опускаю голову и вижу девчонку, которая машет рукой сквозь толпу. Даже не извинилась! — воскликнул этот придурок, заставляя меня закатить глаза. — Поворачиваю ее и вижу, лицо какое-то странно знакомое. А она тоже узнала и пошла в нападение: говорит «ты что, обалдел? Давай оплачу химчистку и проваливай!». Я прямо опешил. Очухался, а она снова исчезла.

— Я просто испугалась! — прогундосила ему в плечо.

— Неужели я такой страшный? — искренне удивился.

— Ты серьезно?! — у меня аж глаза вылезли из орбит. Этот амбал думает, что создан, чтобы собирать гербарии, а не быть потенциальной машиной для убийства?! — Да я, когда тебя узнала, думала с ума сойду! — Лилия Ильдаровна не выдержала моего бенефиса и засмеялась. Александр Васильевич тоже уже был на грани. — И нет, Гордеев, не от твоей безумной красоты, а от страха, Гордеев, от страха! Ты же меня каждым словом испепелить был готов. — перевела взгляд на его маму и наткнулась на интересную картину: она, не переставая смеяться, попыталась ввернуть сочувствующее выражение лица, при этом показывая руками, что ее муж точно такой же.

— Зай, да я был просто божьим одуванчиком! — задумчиво нахмурился.

— А ты чего смеешься! — опомнилась Лилия Ильдаровна и перевела взгляд на мужа.

— Ты же такой же! Не по отношению ко мне, нет. Но когда тебе что-то не нравится, ты людей просто взглядом замораживаешь! — Александр Васильевич, не переставая смеяться, шепнул жене что-то на ухо, и та, грозно сверкнув глазами, почти прекратила гневную тираду. Но напоследок все же поделилась со мной:

— Я же говорю, такой же. — хитрый огонек в ее глазах вызвал мою очередную улыбку.

— Милая, это мы с тобой потом обсудим. — в глазах Потрошителя плескалось море из штрафов.

— Точно одно лицо. — заключила его мама, а я поняла, что ей сказал муж минутой ранее. — Так чем закончилось-то?

— Рассказываю дальше. Тетя Наташа, за несколько дней до этого, узнав, что мне нужен переводчик по одному проекту, предложила одну, как она выразилась, «очень хорошую девочку, прекрасно владеющую языком, коммуникабельную и прочее, и прочее». Времени не было, я и согласился. Понедельник, должно начаться собеседование, девочки нет. Вышел на улицу, боковым зрением замечаю, как какая-то девушка летит носом, споткнувшись о решетку. Ловлю, она оборачивается, и я вижу, насколько удивительными бывают совпадения. Та самая, представляете? Тут мне звонит телефон, говорят авария в Волгограде, я, забыв обо всем, возвращаюсь в офис. Уже и про девочку-переводчика забыл, сижу, просчитываю, насколько там все серьезно. Повезло, что по факту — ничего особенного, быстро восстановили. Выдохнул. Звонок от секретарши — говорит, переводчик пришла. Смотрю на часы и думаю, кто же такой странный, опаздывать на собеседование! Открывается дверь, и я почти даже не удивляюсь. Все вопросы отпадают сами собой. — посадил меня к себе на колени и прижался к волосам. — Понял, что судьба. Пришлось брать. — пожал плечами.

— Ты меня взял только из-за того, что понял, что это судьба? — уставилась на Потрошителя.

— Ты опоздала, а я не терплю опозданий. Будь это кто-то другой, то скорее всего работу бы этот кто-то не получил. — чмокнул в висок. — А о твоих высоких профессиональных качествах я и так уже знал из максимально достоверных источников.

— Так совпало. — поморщилась я. — Хотя какая теперь разница, ты же меня все равно уволил. — хмыкнула. — Вот так, как-то. — подытожила я, наслаждаясь восхищенно-пораженными лицами его родителей.

В их компании было удивительно легко. Эти люди располагали к себе, не предпринимая для этого никаких попыток. Я уже и забыла, как нервничала перед встречей с ними, буквально час назад.

— Вы очень хорошо смотритесь вместе. — с трогательной теплотой во взгляде прошептала Лилия Ильдаровна. — Очень похожи на нас лет тридцать назад. Огонь, взрывы, — она сделала движения руками, имитировав извержение вулкана, и засмеялась.

— Я пойду, нарежу пирог, — спустя некоторое время я поднялась из-за стола.

— Я помогу тебе, — сказала Лилия Ильдаровна.

— Спасибо, — понимая, что это — лишь предлог для разговора тет-а-тет, согласилась.

— Злат, я буду с тобой честна, — посерьёзнела женщина, но так и не растеряла своей обаятельности, — ты мне очень понравилась, и я вижу, как к тебе относится к тебе мой сын, но…ты молода. Так ли серьезно с твоей стороны то чувство, которое испытывает Дима?

— Лилия Ильдаровна, — начала я не менее серьезно, — я люблю Диму. То, что я стою сейчас в этой квартире и нарезаю этот пресловутый пирог, — я хмыкнула, — говорит не о том, что меня уговорил Дима, а о том, что именно я это решила. Да, вы правы, я очень молода, и именно поэтому я боюсь твёрдо ступать на землю. Если бы я не была уверена в правильности нашего решения хоть на процент, я бы ни за что так не поступила. Дима — тот, кто мне даёт эту уверенность. Во всем. Знаете, таких людей не теряют. — я замолчала и задумалась. — Лилия Ильдаровна, Дима мне доверил своё сердце, рассказав о своём брате. — я потёрла переносицу. — Примите мои соболезнования и извините, что напоминаю. — я сжала край столешницы. — Но как я могу предать любимого человека, когда он перестал быть для меня скрытным и обнажил душу?! Никогда.

— Теперь я не сомневаюсь. — прошептала она и положила руку мне на плечо. — Спасибо, что поделилась. Мы с Сашей очень любим Диму, мы вложили в него всех себя. Естественное материнское желание — чтобы сын был в надежных руках. — Димина мама улыбнулась. — Ты именно та, кто нужен ему, будь уверена.

— Спасибо. — поддавшись неожиданному порыву, обняла её.

— А теперь ответь на мой последний нескромный вопрос, — произнесли у меня над ухом, — ты беременна? — я отстранилась и посмотрела на эти полные надежды глаза.

— Нет, я не пила, потому что на антибиотиках. — расставила все точки над i.

— Ну ладно, — Лилия Ильдаровна вытерла проступившие слезы и взяла со стола пирог, — пойдём, а то они точно подумают, что мы тут сплетничаем. Хотя, я даже не сомневаюсь, что они занимаются сейчас тем же самым.

— Наговорились? — хохотнул папа Димы.

— А сами-то сразу затихли, как только мы вернулись. — вернула шпильку мужу.

— Все в порядке? — спросил шепотом у меня Дима.

— Все хорошо. — поцеловала его в колючую щеку.

Родители уже почти уходили, когда Диме снова кто-то позвонил:

— Завтра? — отрывок звонка из другой комнаты донёсся до нас в прихожей. — Хорошо, часам к десяти подъеду.

Лилия Ильдаровна вопросительно посмотрела на мужа, а тот сказал лишь одно слово «потом». Я же просто пожала плечами, ему постоянно кто-то звонит, даже в отпуске фирма не отпускает.

— Вы долго пробудете в Москве? — Дима вернулся и прижал меня к себе сзади.

— Дня четыре, наверное: погуляем, с друзьями встретимся.

— Ладно, если что — звоните. — Дима закрыл дверь, и я выдохнула. Все же вечер получился насыщенным.

— Весь вечер еле сдерживался. — пробормотал Потрошитель мне в шею, подхватил и потащил в спальню. Повалил на кровать и стал снимать одежду.

— Дим, врач запретил. — уже порядком возбудившись, прохрипела я.

— Я помню, малышка, помню. Но никто же не запретит мне сделать так, — с лукавой усмешкой он резко проник мне под трусики. — Ты такая влажная, — проурчал в губы. Высунул руку и раздел меня до конца. Лизнул один сосок и одновременно выкрутил другой. Его ласки всегда такие острые. Прикусил плечо, вызвав в моем теле разряд мурашек.

— Дима… — выдохнула я.

— Чего хочет моя девочка? — о, его пошлый взгляд — просто нечто.

— Тебя. — завозилась я на покрывале.

— Я весь твой, — взял мою руку и провёл по своему торсу, намекая конкретизировать мои желания.

— Хочу твои пальцы. — борясь с диким смущением наконец произнесла.

— Может быть что-то ещё? — надавил на клитор большим пальцем. Я застонала.

— Твой язык. — окончательно покраснела.

— Хорошая девочка, — твёрдым нежным голосом ответил Гордеев. А в следующую секунду его мягкий язык заставил меня ещё сильнее прогнуть спину. — Я хочу слышать тебя, Злата.

Мои вздохи, всхлипы, стоны вырывались из горла и, не найдя никакой преграды, отражались от стен спальни.

— Дима, Дима, не останавливайся, — я снова всхлипнула, — я уже почти, — неверными руками вцепилась в его затылок и прижала к себе. Потрошитель необычайно сильно хлестнул языком по клитору, и я затряслась в уже беззвучном оргазме. Нереально унесло! Большой Босс наклонился, чтобы поцеловать, но я повалила его на кровать и уселась сверху.

— Это уже интересно, малышка. — глаза чернее ночи, да и сам он весь будто искрится необузданным желанием.

— То ли ещё будет, — томно прошептала, заводясь от его реакции на свои действия ещё сильнее.

Дима стянул футболку и потянулся к ремню на брюках, но я перехватила его руку и завела за голову.

— Рано. — улыбнулась, наслаждаясь его несдержанностью. Теперь пришло мое время отомстить за все ваши пытки, господин Гордеев.

— Мстишь? — ухмыльнулся.

— Мщу. — не стала скрывать прописную истину.

Шея. Такое чувственное место: подрагивающий кадык, импульсы пульса по аорте, колючая щетина. Не отрывая взгляда прошлась языком по жилке, вызвав в Диме первый рваный выдох.

Спускаюсь ниже. Плечи, ключицы. Мощь его тела поражает. Не отказываю себе в удовольствии и очерчиваю пальцем замысловатый узор. Влажно целую грудь и прикусываю сосок. Гордеев шипит, его рёбра вздымаются, а дыхание становится окончательно поверхностным.

— Ты с ума меня сведёшь, — притягивает за голову и снова целует. Отвечаю на его требовательную ласку, а потом слегка прикусываю нижнюю губу. Это моя игра, Дима, не путай карты.

Потрошитель стонет мне в губы, а я на зло ему трусь попой о его каменный стояк, все ещё сдавленный тканью брюк. Его руки жадно сжимают мое тело. Отстраняюсь и тянусь к его ремню. Невидимая связь взглядов — ничего важнее в этот момент быть не может.

Очень медленно расстегиваю ширинку и достаю его член. Горячая, твёрдая, но такая мягкая плоть. Продолжаю испытывать на прочность своего Потрошителя: растираю указательным пальцем его смазку по головке и наконец припадаю губами.

— Да, моя хорошая, — произносит на выдохе.

Ласкаю уздечку, прохожу языком по стволу, посасываю головку. Дима не выдерживает:

— Возьми глубже, зайка, — толкается в меня, а я снова начинаю задыхаться.

— Носом, носом, малышка. — беру себя в руки и приспосабливаюсь.

— Хорошо, молодец. — перенимаю инициативу. В полузакрытых веках удовольствие, граничащее с эйфорией. Дима на грани, я это чувствую. Усиливаю нажим и чувствую, как горячая струя бьет мне в горло. Глухой стон — еще одно подтверждение нашего удовлетворения. Потрошитель хватает меня и кладет рядом с собой на кровать.

— Я хочу чай. У тебя есть зеленый? — бормочу ему в ребра.

— У меня нет, а у нас есть. Запомни, это и твоя квартира тоже. — прижимает еще сильнее.

— Хорошо. — хватаю Димину футболку и иду на кухню.

— Ты куда? — все еще лежит и не собирается вставать.

— На кухню. Надо тарелки в посудомойку загрузить и чай. Я хочу чай. — повторила.

— Сваришь кофе? — спросила ленивая задница.

— Конечно. — прошлепала босыми ногами на кухню. Теплая плитка — как очередной жест его заботы.

Второй вечер в его квартире. В нашей квартире. Дима сделал все возможное, чтобы я почувствовала здесь себя как дома. Предложил что-то переделать по моему усмотрению, но как по мне, того небольшого ремонта, который был незапланированно устроен перед моим переездом более, чем достаточно. Мне здесь хорошо, ему здесь хорошо — значит, остальное не имеет значения.