Неужели я умру?

Глава 33

Не успели мы пройти и квартала, как вдруг раздался хор сирен, который зажег беспокойные окна спящих домов, высунув наружу перепуганные, сонные лица их обитателей. Вместе с тем усилилось мое тревожное предчувствие. И не зря: обернувшись на звук, я увидел несколько сверкающих полицейских машин в темном конце улицы. Этот внезапно налетевший рой разноцветных маячков окружил всеми забытое здание библиотеки. Яркий свет прожектора врезался в окна, и монотонный голос объявил в громкоговоритель:

— Немедленно покиньте дом! Повторяю! Немедленно покинет дом!

Ответной реакции не последовало. Голос сменился на угрожающий:

— Последнее предупреждение: немедленно покиньте дом!

Я был ошеломлен, но продолжал трезво мыслить. Гелна застыла в ожидании приказаний, осознав происходящее.

— Спрячь картины на крыше дома, где я сделал тебе предложение! — торопливо произнес я.

Она беспрекословно кивнула.

— Потом беги к моим родителям и расскажи им все. Папа что-нибудь придумает… Прошу тебя, только быстрее!

Она поцеловала меня в губы и устремилась в темноту хегринских улиц. Я ринулся в направлении мастерской. Жажда власти Лимерция в совокупности с подлостью мистера Руста воплотились во внезапное наступление. Застать врасплох — это лучший прием подлости. Послышался звон стекла. Затем я увидел, как две серые фигуры принялись вышибать дверь. Все это разыгралось в показательное представление, собрав вокруг захваченных интригой зрителей. Действительно, ведь внутри их поджидал отъявленный и вооруженный до зубов преступник, державший весь Хегри в страхе. В тот момент, когда я приблизился к дому, две одинаковые фигуры силой вытаскивали наружу месье Деданжа. От удара в живот он опустился на землю. Двое быстро скрутили беспомощное тело маэстро. Он стонал, изо рта капала кровь. Я с ужасом смотрел на происходящую жестокость, недоумевая от несправедливости. Мне стало плохо: голова закружилась, свело живот, рвота подступила к глотке. Перед глазами кружил неразборчивый калейдоскоп. Незнание как поступить меня сковывало. Решение пришло само собой, когда месье проявил попытку сопротивления. Сотрудник правопорядка пришел в ярость и жестким ударом сбил с ног маэстро. Это подзадорило интерес толпы, и разъяренный полицейский демонстративно нанес еще один удар ногой по голове Деданжа. Затем еще один. И еще несколько раз. Череда ударов продолжилась с целью отнять сознание. Это было невыносимо. Я рваными движениями растолкал стадо людей и накрыл собой бесчувственное тело месье.

— Шаду… Не надо… — с трудом шевеля губами, произнес Деданж.

Я плакал. Сверху сыпались удары, которые причиняли невыносимую боль, отнимая с каждым разом больше воздуха. Но я готов был умереть, чем подобно собравшимся зевакам бездействовать с глупым лицом.

— Сержант! Прекратите это безумие! Прошу Вас, они получили сполна, — раздался до боли знакомый интеллигентный голос.

Удары беспрекословно остановились, и обидчик покорно отошел в сторону.

— Вот что я ценю в людях, Шаду! Дисциплина! Твой отец достиг бы самых высоких вершин, если бы не его гордость…

— Вы хотели сказать честь, мистер Руст, — откашливаясь, произнес я.

— Запомни, мальчик, в жизни действует только один принцип: если не можешь победить честно — просто победи. Ты, твой отец, месье Деданж — ничтожества! А справедливо это или нет, никого не волнует.

Перед глазами все расплывалось, но я смог разглядеть за спиной мистера Руста снежную фигуру Мортем, которая улыбалась, сверкая ненавистным взглядом. Моя боль приносила ей радость, но, несмотря на тяжесть моего испытания, назло ей я произнес:

— Спасибо вам, мистер Руст! Благодаря Вам теперь я точно знаю, как надо жить, и только сильнее полюбил жизнь. Но я готов в любой момент отдать ее за близких мне людей. Мне жаль Вас, правда, жаль. Ведь Вы одиноки и затягиваете других в свое одиночество.

Я кинул взгляд на избегавшего встречи с моими глазами Лимерция. Его сотрясал страх от произносимых мною слов.

— Да, мистер Руст. Вам все всегда сходило с рук, и Вы чувствуете безнаказанность. Власть вас ослепила. Я клянусь Вам, что не буду держать зла и прощаю Вас здесь и сейчас. Вы несчастны, вы никому не нужны, и, умирая, Вы не будете бояться встретить смерть. Вы осознаете, что нет ничего действительно ценного, что можно потерять при жизни. За секунды Вы все переосмыслите и сделаете неопровержимый вывод: я — существовал. А это хуже, чем смерть! Слышите ли Вы в моих словах ненависть, мистер Руст? Нет! Это сочувствие…

Даже ночь не смогла скрыть накрывшую лицо Руста бледность. Его как будто пошатнуло в стороны. Самоуверенная ухмылка с лица сбита. Затем он силой заставил вернуть себе маску властолюбия.

— Это все лирика ничтожного человека! Забирай своего калеку, и убирайтесь из этого города навсегда, либо я превращу вашу жизнь в существование!

Я поднял полуживое тело Деданжа и, разрезая волны обомлевших людей, принял отступление.