Неугомонный

I. АРХИЛОХ — МАЛЕНЬКИЙ РАБ

Маленький Архилох переворачивался с боку на бок на непривычном для него мягком ложе. Он никак не мог успокоиться и все думал о том, что в этот день с ним произошло настоящее чудо!..

Архилох слышал от старших, что на земле много веков назад происходили удивительные чудеса. Мальчик верил, что сначала на земле был золотой век, затем серебряный, потом бронзовый, за ним железный. В золотом веке над людьми царствовал добрый бог Кронос. Тогда не было бедных и богатых, рабов и свободных; все были счастливы — даже волк спал рядом с овцой.

В золотом и серебряном веках боги сходили на землю, а на земле жили герои. Тогда чудеса случались на каждом шагу. Об этом пелось и в священных гимнах, которые Архилох так любил слушать. Хотя Архилоху было только десять лет, он и сам сочинял песенки об этом времени и пел их чистым и приятным голосом.

Но время чудес, думал он, давно прошло. Бронзовый и нынешний железный век — это время горя, страданий, болезней и смертей.

Та тяжелая жизнь, которая окружала Архилоха, совсем не походила на золотой век. Теперь в мир сказаний можно было попасть только во сне. Только в этом сказочном царстве бедный заброшенный мальчик может стать героем и царевичем.

Но он слышал, что, хотя и очень редко, чудеса случались и в его время, в железном веке. Вот отец Архилоха, Телесикл, помнил еще, как среди дня отец богов Зевс при ясном небе потушил солнце. Стало темно, как ночью, и все жители его родного острова Пароса, окруженного со всех сторон волнами Эгейского моря, ждали неминуемой смерти. Но Зевс снова зажег солнце, ничего не случилось больше, и все пошло своим порядком.

Один из рабов Телесикла рассказал Архилоху о еще большем чуде. Далеко от Пароса, на греческом материке, есть страна Беотия. Почва там очень плодородная; пшеница дает хорошие урожаи. Но большая часть земли в Беотии принадлежит богатым землевладельцам, а крестьянам там живется плохо. Один из этих крестьян стал великим поэтом; во всех городах известны его поэмы «Происхождение богов» и «Работы и дни». Это Гесиод. Когда он еще был юным пастухом, с ним случилось чудо — это произошло не в золотом веке, а совсем недавно. Раб прочел Архилоху стихи Гесиода, в которых тот рассказывал об этом чуде:

А если, думал Архилох, в нынешнем железном веке чудеса хоть и редко, но случаются, то почему такое же чудо не может произойти и с ним, хотя он всего только маленький раб?

Впрочем, отец Архилоха был знатным человеком. Его нельзя было назвать богатым, но по знатности мало кто на Паросе мог с ним сравниться. Матерью же Архилоха была рабыня. Отец не усыновил Архилоха, и поэтому он тоже был рабом.

Телесикл верил, что боги руководят каждым шагом человека, и постоянно молился им; он был одним из жрецов Деметры, богини плодородия.

Телесикл был глубоко предан своей покровительнице, богине Деметре, и хотел, чтобы и те люди, которые о ней еще не знали, прославляли ее. Еще будучи молодым, он отправился на далекий остров Фасос.

Архилох знал, что остров Фасос лежит в том же Эгейском море, что и Парос. Но ему казалось, что до Фасоса очень далеко. Он знал, что этот остров лежит около северного побережья Эгейского моря, около страны, где живут не греки, а фракийцы, у которых и язык и обычаи совсем не такие, как у греков. Да и на Фасосе тогда еще не было греков, а жили только фракийцы и финикияне.

Здесь-то Телесикл решил основать храм Деметры, в котором славилось бы ее имя. Но у Телесикла была и другая цель: Фасос и прилегающее фракийское побережье были богаты золотом, а хлеб, виноград и фруктовые деревья давали во Фракии хорошие урожаи. С Телесиклом приехали и его сограждане — греки, и они основали на Фасосе небольшую греческую колонию. Женщин с собою не брали, но колонисты сделали набег на фракийскую деревню, увели в плен женщин и сделали их своими женами. Телесикл также взял себе одну из этих пленниц — Энипо, и впоследствии у них родился сын Архилох.

Прежде чем отправиться на Фасос, Телесикл послал своих гонцов в храм Аполлона, в Дельфы.

О Дельфах Архилоху приходилось постоянно слышать в доме Телесикла. В Дельфах находился знаменитый храм бога Аполлона.

По воле верховного бога Зевса Аполлон в этом храме предсказывал людям будущее, давал им советы, как им поступить в трудных случаях жизни, угрожал им наказанием, если они втайне совершали преступления. Греки верили в эти предсказания. Каждому хотелось знать, что его ожидает в жизни; поэтому в Дельфы постоянно приезжали паломники — видные граждане из различных городов Греции. Вернувшись, они с восторгом и благоговением рассказывали о том, что видели в Дельфах. От берега прекрасного голубого моря они по узким тропинкам меж диких голых скал поднимались к храму. Сверху низвергались родники с чистой, прозрачной водой, горные травы распространяли аромат, который казался божественным. Близ храма, на горных склонах, живописно раскинулся город, жители которого оказывали всякие услуги приезжающим, — это было их главным заработком. В храме все было торжественно и прекрасно; мальчики и юноши, служители храма, так называемые неокоры, давали приезжающим все нужные им объяснения и показывали им сокровища храма. Каждый приходящий делал подарки богу. Приходили и очень богатые люди, и даже цари, правители соседних с Грецией азиатских государств, и дарили богу в уплату за его советы прекрасные статуи, золото и особенно часто треножники, на которых греки обычно готовили пищу.

Рассказы паломников заинтересовали и тех, кто не нуждался в предсказаниях. Здесь ведь собиралось множество людей — значит, можно было заработать на торговле: продать свои товары и купить нужные вещи. В Греции не так-то просто было приехать в чужой город со своими товарами. Человека, вышедшего за границы своего родного города, всякий мог убить, и это, по представлениям греков того времени, не считалось преступлением. Но дельфийский храм был общегреческой святыней, и никто не смел никого убивать или грабить на земле, принадлежащей храму. Больше того: люди, отправлявшиеся в дельфийский храм, если они носили особую одежду паломников, находились под защитой бога, и никто их не смел убивать или грабить в пути. Поэтому торговая площадь при дельфийском храме была одним из немногих мест, где греки разных городов могли безопасно продавать и покупать товары друг у друга.

Поэтам, музыкантам, борцам и атлетам всегда хочется, чтобы их искусством наслаждались не только граждане их родного города, но и жители других городов. А где можно было встретить больше культурных людей из самых различных уголков Греции, чем в Дельфах? И эти люди стали сюда съезжаться. Дельфийские жрецы решили, что для славы их бога и для доходов храма будет выгодно, если и купцы, и музыканты, и атлеты будут приезжать сюда постоянно в определенное время. При храме в честь бога Аполлона стали устраиваться раз в два года «Пифийские состязания»; победители получали призы. К этому же времени сюда стали съезжаться и торговцы со всех концов Греции.

Архилох сначала думал, что сам Аполлон во всем своем божественном величии являлся здесь людям и давал советы. Но затем он узнал, что советы и предсказания давал не бог, а смертная женщина, которую называли Пифией. Она садилась на треножник и начинала бормотать какие-то непонятные слова, а жрецы храма толковали эти слова так, как им было угодно. Но Телесикл глубоко верил, что эти предсказания даются самим Аполлоном, вещающим устами Пифии. Никогда не сомневался в этом и маленький Архилох, который всю дальнейшую жизнь благоговел перед Аполлоном.

Особенно часто греки обращались к Аполлону за предсказанием, когда надо было вывести из города колонию в новое, еще не обжитое место; так поступил Телесикл и в этом случае. Аполлон одобрил его план отправиться на Фасос.

На Паросе варварка (варварами греки называли всех негреков) не считалась законной женой. Когда Телесикл вернулся на родину, он посватался к Филомеле — девушке из знатного рода — и справил с ней пышную свадьбу. Мать Архилоха, Энипо, взятая Телесиклом в жены на Фасосе, стала рабыней, а Архилох — маленьким рабом.

Правда, матери Архилоха жилось лучше, чем другим рабыням: ведь она была любимицей своего хозяина. Ей не поручали тяжелую работу, но тем не менее она с утра до вечера была на ногах: то готовила обед, то носила воду, то пряла и ткала. Мальчику Архилоху жилось тоже лучше, чем другим рабам, но все же и он имел мало свободного времени — ему то и дело поручали разные дела: отвести козу или корову в стадо, подмести пол или передать приказание хозяина. Когда об Архилохе забывали и не давали ему никаких поручений, он влезал на изгородь и заглядывал в соседний двор, где жил другой знатный гражданин Пароса, Ликамб. У него были две дочери — Пасифила и Необула. Пасифила была ровесницей Архилоху, но ему больше нравилась семилетняя Необула. В Греции девочкам не позволяли выходить на улицу, разве что в храм — на богослужение, на свадьбу, да во время других семейных и общественных праздников, на которых девочки должны были обязательно присутствовать. Но из-за ограды Архилох мог видеть гуляющую по двору маленькую красавицу Необулу, нарядно одетую, черноглазую, с черными локонами. Разумеется, он не смел не только говорить с девочкой из благородной семьи, но даже попадаться ей на глаза. Но никто не мог запретить ему, глядя на Необулу из-за угла, мечтать, как он вырастет большим и храбрым и станет славным богатырем — ведь случались же чудеса и в железном веке, хоть и очень редко, не то что в глубокой древности, когда они случались на каждом шагу! Он знал, например, что когда-то мальчик Персей был брошен в морскую пучину в деревянном ящике. Но затем волна выкинула его на берег, он стал храбрым героем, убил страшное чудовище горгону. Это чудовище одним взглядом превращало людей в камень. Персей убил чудовище и освободил прекрасную Андромеду, которая затем стала его женой! А сам он стал царем! И как счастлива будет Необула, когда такой герой, каким станет Архилох, придет просить ее руки! Как Персей Андромеду, он возьмет ее за маленькую ручку и поведет в свой чудесный дворец. Но об этом можно было только мечтать; пока же Архилоху жилось несравненно хуже, чем его сводному брату Теллиду, сыну Телесикла и Филомелы. Теллид был слабым и бледным ребенком. Он немного хромал на одну ногу, и потому из него не мог выйти воин. Телесикл решил сделать его жрецом, сочинителем священных гимнов. Сводный брат Теллида Архилох уже с раннего детства самоучкой усвоил грамоту и сам научился петь и играть на лире; Телесикл решил, что Теллид будет лучше успевать, если начнет учиться вместе с Архилохом. Однако он хотел сделать жрецом и служителем Муз не Архилоха, а своего благородного сына Теллида. Телесикл всегда следовал правилу: «Без бога ни до порога». Когда сограждане послали его в Дельфы к оракулу, чтобы узнать о судьбе их острова, Телесикл решил спросить бога и о том, кем должен стать его сын Теллид, гордость и надежда семейства.

Вскоре после отъезда Телесикла в Дельфы его жена Филомела послала Архилоха в соседний городок отвести туда корову для продажи.

Тут-то с Архилохом и произошло то чудо, о котором он мечтал. Мальчик вышел еще до восхода солнца. Он шел в предрассветном тумане по узким, грязным и извилистым улочкам города. Вдоль улиц тянулись канавы, куда граждане сбрасывали всякие отбросы и нечистоты. Было скользко, и он боялся оступиться и попасть вместе с коровой в зловонную канаву. Каменные доски были маленькие, грязные, крыши были покрыты потрескавшейся черепицей.

Дома богатых людей отличались только тем, что были больше и чище и частью скрыты за зеленью яблонь и смоковниц. Архилох вышел к берегу моря и с радостью вдохнул чистый морской воздух. Когда он вышел за город, рассвело, туман рассеялся, и теперь только стало видно, как красив город Парос. Верхняя часть города Акрополь (кремль) сверкал на солнце белизной своих стен и храмов. Дома частных людей в нижней части города были просты и скромны, их не старались украшать. Зато граждане не жалели труда и забот на украшение Акрополя. Паросский мрамор считался самым красивым во всей Греции. Как прекрасны были величественные белоснежные постройки Акрополя на фоне высоких зеленых холмов горного хребта! Далее за городом зелень деревень красиво сочеталась с белым мрамором каменоломен.

Когда Архилох прошел полпути, наступил день, и стало так жарко, что он не был в силах двигаться дальше. Архилох привязал корову к дубу, а сам прилег в тени и нечаянно заснул.

И увидел он сон. Будто к нему подошли девять молодых женщин. Они стали его дразнить и шутить с ним, он отвечал им тем же, так как у него был злой и острый язычок. Затем они спросили у него, не продает ли он корову. Он ответил: «Да, продаю!» Женщины спросили у него: «А не хочешь ли обменять корову на лиру?» Он понял, что с ним случилось то же, что с Гесиодом: эти девять женщин были Музы, они хотели сделать его музыкантом и поэтом. Архилох с радостью взял лиру и заиграл на ней чудную песню...

Но тут он проснулся и увидел, что он один-одинешенек: Музы исчезли, но и коровы не было. И Архилох стал сомневаться: может быть, все это был только сон, а корову увели у него воры во время сна?

Он устало побрел назад, домой, ожидая сурового наказания. Ведь корова стоила дорого!

А в это время случилось неожиданное событие. После того как Телесикл и другие послы паросцев пришли в храм Аполлона, жрецы выведали, что нужно было узнать Телесиклу. Чтобы угодить ему и получить от него щедрые подарки, они дали ему от имени бога такое предсказание:

Телесикл послал вперед гонцов, чтобы они предупредили его жену, что она должна вывести Теллида на пристань навстречу отцу, тогда исполнилось бы предсказание бога. Но Теллид тяжело заболел: у него пошла горлом кровь, и он никак не мог выбежать навстречу отцу.

Между тем Архилох уныло возвращался домой. Он проходил мимо гавани... Телесикл сошел на берег, ища глазами Теллида, но Теллида не было, и тут он увидел вместо него Архилоха... Что ж, значит, славным и бессмертным певцом будет его другой сын, сын рабыни... Ничего не поделаешь, такова воля бога!

И с этой минуты все как бы перевернулось вверх дном. Архилоха в тот же день взяли в дом его отца, нарядили в красивые одежды и устроили в честь его усыновления пышный пир. А когда он со страхом рассказал о потере коровы и о своем сне, то его и не думали наказывать! Все поздравляли и завидовали ему — отец его был суеверен и думал, что к Архилоху, как к Гесиоду, пришли богини Музы и преподнесли лиру. «Это, — говорил Телесикл, — был не сон, а явь, недаром и Аполлон предсказал, что ты будешь великим поэтом!»