Невеста дьявола

Глава 14

Бал был в разгаре, гости веселились вовсю. Ужин подали в час ночи. Сидя рядом с Девилом за одним из длинных столов, Онория хохотала, болтала и с безмятежной улыбкой наблюдала за кузенами Девила и их спутницами. Она прекрасно знала, что они сейчас чувствуют. То же самое томительное ожидание, которое обостряет все ощущения и натягивает нервы до предела. Смеясь над очередной остротой Габриеля, она встретилась взглядом с Девилом и… отчетливо поняла, почему светским дамам так нравится играть с огнем.

Музыканты снова пригласили гостей в залу. Все встали; Онория замешкалась со своей шалью, а потом начала распутывать ленты на веере. Она собиралась сообщить Девилу о своем решении во время первого вальса. Он лишил ее этой возможности. И теперь она была уверена: он придумает что-нибудь еще, стоит ей заикнуться о том, что им надо поговорить.

Девил стоял рядом. На его лице застыло скучающе-терпеливое выражение. Онория подала руку, и он помог ей подняться. В столовой уже не было ни души. Она посмотрела на Девила, а он вдруг увлек ее за собой, но вовсе не в бальную залу.

— Доверьтесь мне, — сказал он с волчьей ухмылкой, заметив удивленный взгляд своей спутницы.

Он отворил дверь, скрытую между панелями, и они очутились в маленьком коридорчике — совершенно пустом. Онория озиралась по сторонам. Коридорчик располагался параллельно бальной зале.

— Куда?..

— Идите за мной. — Взяв ее за руку, Девил зашагал дальше. Онория, как всегда, с трудом успевала за ним. Она уже собиралась уколоть его какой-нибудь язвительной репликой, но ее внимание привлекла лестница в конце коридора. К ужасу Онории, Девил начал спускаться вниз.

— Куда мы идем? — почему-то шепотом спросила она.

— Подождите еще минутку, — ответил Девил еле слышно. Спустившись по лестнице, они прошли по другому коридору. В конце его находилась дверь. Девил открыл ее, заглянул внутрь и помог Онории переступить через порог.

Они очутились в огромной теплице, где стены и половина крыши были сделаны из стекла. Белесый лунный свет просачивался сюда, освещая аккуратно подстриженные апельсиновые деревья в глиняных горшках, стоявшие двумя полукружиями в центре. Их глянцевитые листья блестели. Онория дотронулась до них, и ее пальцы мгновенно пропитались цитрусовым запахом. Рядом располагалась кушетка, на которой лежало множество шелковых подушек, а подле — плетеная корзинка с кружевами и шитьем.

Оглянувшись, Онория в лунном свете увидела фигуру Девила.

— Это оранжерея.

— Одна из фантазий моей тетушки, — отозвался он с гримасой.

«Любопытно, а какие у тебя фантазии?» — подумала Онория, услышав странные нотки в его голосе. Томительная дрожь пробежала по ее телу. И вдруг сверху раздался стон скрипки.

— Значит, мы находимся под бальной залой? — спросила ошеломленная Онория.

В темноте сверкнули зубы Девила.

— Вот он, мой танец.

Не успела Онория опомниться, как Девил схватил ее в свои объятия и закружил в вальсе. Она и не возражала бы — просто ей нужно было подготовиться к этому. Его близость вызвала целый каскад ощущений, приятно будоражащих нервы. Девил танцевал так же, как делал и все остальное, — мастерски. Он вел свою партнершу настолько уверенно, что ей оставалось только послушно скользить и разворачиваться вслед за ним. Они прошлись по всей оранжерее и вернулись к двери, словно замкнув магический круг. Девил заглянул ей в глаза и еще крепче прижал к себе.

У Онории перехватило дыхание, сердце то замирало, то стучало как бешеное. Ее грудь, прикрытая тонким шелком, соприкасалась с жесткой тканью фрака. Она вдруг почувствовала ноющую боль в разбухающих сосках. Их тела соединялись и отдалялись друг от друга, повинуясь томительным приливам и отливам танца. Онорию охватило страстное желание; пересохшие губы сами собой приоткрылись, кровь пульсировала в такт ударам сердца.

Глядя на ее лицо, Девил понял, чего она хочет. Ошибиться тут было невозможно. В такой момент мысль об отказе не пришла ему в голову. Пригнувшись, он впился в нее губами и едва не потерял сознание, когда она впустила его в себя. Выругавшись про себя, Девил взял себя в руки и решил не торопясь брать расточаемые Онорией дары и лишь слегка раздувать ее пламя.

Они кружились среди апельсиновых деревьев. Музыка стихла, а влюбленные все не могли остановиться. Наконец их движения стали медленнее. Возле кушетки танцующие замерли.

По телу Онории пробежал трепет. Не прерывая поцелуя, Девил провел ладонями по всем прелестным изгибам ее фигурки и положил ладони на разгоряченные бедра. Она ощутила безумное, слепящее мужское желание, и ответный жар полыхнул в ней ярким пламенем. Их дыхание сливалось. Онория прильнула к Девилу, словно пытаясь утишить боль в груди, обвила его шею руками… Он содрогнулся, и ее охватил странный восторг.

Онория давно уже заготовила речь, но поцелуи и прикосновения говорили больше любых слов.

Девил приподнял ее и уложил на кушетку. У Онории пресеклось дыхание: она испытала настоящий шок, почувствовав тяжесть твердого мужского тела. Но этот шок был так восхитителен! Издав тихий стон, она расстегнула фрак и принялась жадно гладить грудь Девила.

Его дыхание стало хриплым. Онория ответила на это призывным танцем языка. Она не собиралась больше быть пассивной зрительницей, ей хотелось действовать самой, экспериментировать, пробовать.

Девилу не хватило сил устоять против искушения. Он схватил Онорию за руки и вытянул их, распяв ее на кушетке. Страсть нарастала в нем с неудержимой силой. Он неистово впился в нее губами, стараясь не утратить власти над собой и все-таки утолить свой голод.

Онория выгибалась в его объятиях. Желание, ставшее осязаемым, бурлило в ее теле. С губ срывались стоны сладострастия.

— Хватит — вдруг сказал Девил, на мгновение оторвавшись от ее губ.

Онория вывернулась, не дав ему закрыть ей рот поцелуем.

— Я только хочу дотронуться до тебя.

— Забудь об этом.

Он был опасно перевозбужден. Желание, силу которого он недооценивал, сводило его с ума. Прикосновения ее жадных рук станут последней каплей.

— Почему?

Онория билась, стараясь ослабить его железную хватку и выгадать новые преимущества. Ее мягкое бедро ненароком скользнуло по той части мужского тела, о которой Девил столь безуспешно хотел забыть.

Он со свистом втянул в себя воздух. Онория прижалась к нему еще крепче, и Девил потерял голову. Мускулы напряглись, нервы были натянуты как струны, мысли о необходимости соблюдать осторожность развеялись словно дым. Его язык снова вонзился в рот Онории.

Придавленная тяжестью его тела, она и не думала сопротивляться. Наоборот, ее губы пылали неутоленной страстью, она лихорадочно извивалась, призывая Девила к новым ласкам.

Он властно обхватил рукой ее грудь и начал массировать твердую округлость, потом коснулся тугого соска.

С губ Онории сорвался вздох, в груди запульсировала кровь. Она вздрагивала, повинуясь каждому движению его пальцев. Но этой близости было недостаточно. Ей хотелось большего, гораздо большего. Он должен затушить бушующий пожар, унять огонь, пожирающий ее заживо.

Теперь у нее не было причин противиться своему желанию. Она отчаянно рванулась — Девил сжал ее сильнее и убрал руку с груди. Что-то тихо щелкнуло. Онория замерла: он расстегнул корсаж и занялся лентой, стягивающей сорочку. Ее сердце застучало гулко и часто. Легкая ткань, словно паутинка, медленно опустилась на пол. Теперь ее грудь была полностью обнажена,

Девил приподнял голову. Его взгляд обжигал тело. Онория судорожно вздохнула. Соски ее набухли, веки отяжелели, в груди болезненно пульсировала кровь. Девил почувствовал это. Взгляд его стал суровым и резким.

Когда он прижался губами к разгоряченной плоти, Онория застыла. Казалось, она вот-вот лишится чувств Девил осыпал жаркими поцелуями прекрасную округлость, потом втянул в рот сосок. Онории почудилось, что она стоит у смертного порога, — такая острая, сладостная боль пронзила ее с головы до пят. Задыхаясь, она попробовала приподняться, но Девил продолжал крепко держать ее за руки.

Пытка длилась до тех пор, пока жертва не начала кричать. Тогда Девил обратился к другой груди и поднял голову лишь после того, как почувствовал, что Онория уже плавится от желания. Лежа с полузакрытыми глазами, она смотрела, как он властно ласкает ее гладкие бедра. Внезапно его пальцы скользнули под подол платья. Одним быстрым движением он задрал юбки вверх, до самой талии. У Онории чуть не остановилось сердце. Она дрожала от страстного взгляда Девила, который с жадным бесстыдством обозревал то, чем намеревался владеть. Этот взгляд, горячий, как лучи солнца, разгонял холод ночного воздуха, обвевавшего ее тело. Девил сжал ее бедро, потом начал гладить его, то поднимаясь вверх, то опускаясь все ниже и ниже…

Онория дрожала. Он наклонился, и она, закрыв глаза, отдалась поцелую, полному нежности и неистовства.

Девил-завоеватель праздновал победу, но ему хотелось торжества полного! Мягко округленный живот напрягся под его рукой. Он умело, как истинный знаток, ласкал ее бедра и ягодицы, запустил пальцы в мягкие завитки волос между ног. От этих дразнящих прикосновений Онория дернулась и инстинктивно прильнула к нему губами. Но Девил отодвинулся, изучая ее лицо. Да, она обезумела от страсти. Он шепотом приказал ей раздвинуть ноги. Онория повиновалась. При первом же прикосновении она испуганно ахнула. Когда шок прошел, он принялся осторожно гладить нежные, уже набухшие складки, потом раздвинул их, ища тот бутон, в котором расцветает желание, — твердый и пульсирующий. Девил обвел вокруг него пальцем, и его рука стала влажной. Он действовал не торопясь, нарочито медленно пробуждая к жизни ту волну, которая вскоре должна была подхватить их обоих.

Чем выше эта волна, чем головокружительнее подъем на ее гребень, тем сильнее будет финальный взрыв. Многолетний опыт подсказывал ему, что страсть надо прикармливать до тех пор, пока она не превратится в бушующий прибой.

А Онория не ощущала ничего, кроме яростного желания, которое горело и пульсировало в ее плоти, подвергаемой мучительным ласкам. Палец Девила вдруг проник в самую глубь ее тела. Она застонала и выгнулась дугой, не зная, где искать избавления. Еще одно движение — и пожар внутри разгорелся с новой силой.

Эти атаки повторялись снова и снова, но Онория хотела большего. Девил прижался к ее губам, действуя языком в том же гипнотизирующе-медленном ритме. Потом он впился в сосок. Онория сдавленно вскрикнула — ее словно ударило молнией. Его рука гладила вторую грудь, а палец все глубже и глубже погружался в ее женское естество.

Онория потянулась к нему и сняла галстук, расстегнула пуговицы на рубашке и, тяжело дыша, совершенно потеряв голову, начала стягивать фрак. Девил попытался успокоить ее, но вместо этого тихонько выругался и быстро сорвал с себя фрак и жилетку. Онория приняла его в свои объятия. От соприкосновения с голой мужской грудью ее тело содрогнулось от восторга.

Девил очнулся, когда Онория вытянула его рубашку из-под пояса и начала гладить голую спину. Он поднял голову, но она не дала ему отстраниться. Ее груди тесно прижимались к его груди, его пальцы ощущали невыносимый жар, исходящий от женского естества. Задыхаясь, Девил изо всех сил старался вернуть самообладание. А инстинкт призывал его идти дальше, погрузиться в горячее влажное тело, овладеть им полностью, без остатка. Бороться с зовом плоти было невозможно. Желание одерживало верх. Девил уже расстегивал пуговицы на брюках… но тут он вспомнил о страхе Онории, о тех причинах, которые побуждали ее отказываться от замужества.

Он замер и словно со стороны услышал свое прерывистое дыхание, почувствовал, как бурно вздымается грудь. Желание разрывало его на части, страсть пыталась вырваться на свободу. В это безумное мгновение похоть столкнулась с его волей. Девил, испытав физическую боль, с неимоверным усилием отодвинулся от Онории и сел на край кушетки. Его голова кружилась.

Онория тихонько заскулила и потянула его назад. Вернее, попыталась сделать это. Она отчаянно вцепилась в рубашку Девила, но он даже не пошевелился, только мягко разжал ее руки.

— Нет.

— Нет?! — чуть не взвыла Онория и недоверчиво уставилась на него. — Ты же развратник, а развратники не говорят «нет»!

— Ты не права, — ответил он с гримасой. Онория глубоко вздохнула. Желание бурлило в ней, властно заявляя о своих правах.

— Ты бог знает сколько раз затаскивал женщин в постель. Тебе прекрасно известно, что теперь надо делать!

Девил испытующе взглянул па нее.

— Что было, то было. Это вовсе не значит, что я собираюсь таким же образом затаскивать в постель и тебя. Онория широко открыла глаза.

— Неужели это так важно?

— Да! — Девил мрачно покачал головой. — Еще рано.

— Зачем же ты привел меня сюда?

— Веришь или нет, но я намеревался всего лишь потанцевать с тобой. Соблазнение не входило в мои планы.

— В таком случае что же мы делаем на этой кушетке? Девил стиснул зубы.

— Я потерял контроль — по твоей вине!

— Понятно. — Онория прищурилась. — Тебе можно соблазнять меня, а я лишена этой привилегии?

Глаза Девила в это мгновение походили на осколки зеленого стекла.

— Верно. Соблазнение — сложное искусство, пусть им занимаются знатоки.

— Я способная ученица, и у меня отличный учитель. — Она снова потянула Девила за руки. Главное — заставить его лечь рядом!

— Нет! — Он неожиданно вырвался, вскочил с кушетки и угрюмо посмотрел на Онорию.

Она не сумела соблазнить его. Он не доверял той силе, которая нашептывала ему, что пора капитулировать, отбросить осторожность и отдаться порыву сластолюбия.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой по доброй воле, но ты еще не приняла решение.

Потрясенная Онория смотрела на него во все глаза.

— Что же это такое, по-твоему? — Она указала рукой на свое полуобнаженное тело. Девил прищурился.

— Любопытство.

— Любо… — Онория открыла рот и, зловеще поджав губы, привстала, опершись на локоть. Девил не дал ей заговорить.

— Даже если это не так, даже если ты приняла решение после хладнокровного раздумья, как, черт возьми, я могу быть уверен в тебе? От тебя сейчас пышет жаром, словно от раскаленной печки!

Их взгляды встретились. Онория молчала, не зная, что ответить.

— Ты опьянела от страсти и не пытайся это отрицать.

Она не могла возражать, даже если б хотела. Она была в полуобморочном состоянии, кровь стучала в висках, огонь, пылающий в ее теле, требовал ответного огня. И эта странная жаркая пустота внутри… Онория едва дышала, ее мысли путались.

На мгновение Девил отвел глаза от ее лица и посмотрел на подол платья, задравшийся выше бедер. Его взгляд стал напряженным, челюсти сжались. Онория поняла, что он опять наложил железные оковы на свои желания.

— Мне важно знать, что ты приняла решение сознательно, — мрачно процедил Девил. — Что по собственному желанию хочешь стать моей женой и матерью моих детей, а не потому, что я соблазнил тебя, принудил или заставил обманом согласиться.

— Я уже все решила. — Онория с трудом привстала на коленях. — Как мне убедить тебя?

— Ты должна сказать это, когда снова придешь в себя. Я хочу услышать о твоем желании стать моей герцогиней и матерью моих детей.

В мареве страсти зажегся красный огонек опасности. Онория сузила глаза. — Зачем тебе это нужно?

— Ты избегаешь замужества, потому что боишься потерять детей… как уже потеряла свою сестру и брата. Ты же не станешь это отрицать?

Онория была ошеломлена.

— Откуда ты знаешь?

— Мне рассказал Майкл. Остальное очевидно: ты стараешься не общаться с маленькими детьми, не хочешь выходить замуж.

Онорию взбесило то, что он угадал ее потаенные страхи. Надо поставить его на место. Но разговор о детях пробудил острое инстинктивное желание сделать это мягко и необидно.

Ее страсть нисколько не утихла, кровь по-прежнему бурлила в жилах. Они были полуобнажены и часто дышали. Обуздав себя, Девил напрягся, сжав мускулы в тугой комок. Онория оказалась слабее.

И тут ее осенило. Она задрожала.

— Я… — Она попыталась заглянуть ему в глаза и беспомощно протянула руки. — Ты не можешь оставить меня так. Девил заглянул в глаза Онории и мысленно проклял и себя, и ее, и это чертово платье Селестины, блестящие складки которого еле прикрывали ее бедра. По телу Онории пробежала чуть заметная дрожь.

Она потянула его за рубашку. Девил неохотно придвинулся к ней. Что делать? Ведь он сознательно возбуждал ее, доведя до состояния, граничащего с безумием.

— Пожалуйста, — сорвалось с искусанных губ Онории; в ее глазах застыла мольба.

Как должен поступить в такой ситуации истинный джентльмен? Еще раз выругавшись про себя, Девил обнял ее и начал целовать. Она открылась ему мгновенно. Он равномерно раздувал ее пламя, но сам держался настороже. Демоны укрощены, и незачем снова отпускать поводья.

Онория почувствовала, что он непоколебим, как скала. Значит, сегодня ей не суждено стать его женой. У нее уже не было сил бороться с судьбой. Она хотела лишь одного — погасить пылающий внутри костер. Одна огненная волна за другой прокатывались по телу, оставляя ощущение пустоты, слабости и неутоленного желания. Онория не знала, как Девил собирается успокоить ее. Она отдала себя ему и была готова спуститься в самый ад.

Когда Девил поднял голову, Онория уже была накалена до предела.

— Доверься мне, — шепнул он и прошелся губами по голубой жилке на шее.

Она запрокинула голову, дрожа как осиновый лист. В следующее мгновение Девил сжал ее в объятиях. Онория думала, что он собирается уложить ее на кушетку. Но Девил поднес свою невесту к большому зеркалу и опустил на пол.

Под лунными лучами ее кожа отливала матовым светом. Сзади маячила темная фигура Девила. Онория облизнула пересохшие губы.

— Что ты хочешь сделать?

Он обвел языком ее изящное ушко. Их глаза встретились в зеркале.

— Удовлетворить тебя. Освободить. Дать тебе наслаждение. От этого глухого шепота Онория затрепетала. Он обхватил руками обе ее груди и сжал.

— От тебя требуется одно: слушаться меня. Открой глаза, следи за моими руками и за своими ощущениями.

Голос Девила гипнотизировал ее. Онория глаз не могла оторвать от его пальцев, ритмично массирующих мягкие округлости. Когда он сдавил соски, по ее телу побежали мурашки. Она втянула в себя воздух и прильнула спиной к Девилу, чувствуя, как его волосы щекочут ее обнаженные плечи.

Он начал снимать с нее сорочку. Она хотела что-то сказать, но слова замерли на устах. Тонкая дорогая материя скользнула к ее ногам. Она даже не обратила на это внимания и словно зачарованная следила за темными руками Девила, без всякого стеснения блуждавшими по ее телу.

Будто со стороны она услышала собственный стон и уронила голову ему на плечо. Онория остро ощущала каждое прикосновение, каждую ласку; полуприкрыв отяжелевшие веки, она наблюдала за волшебными движениями его рук. Вдруг Девил пошевелился и слегка изменил позу, правую руку он положил на живот Онории и коленом раздвинул ей ноги.

— Продолжай смотреть, — шепнул он, щекоча дыханием нежную кожу за ухом.

Онория послушалась. Его длинные пальцы поиграли с завитками волос, спустились ниже, несколько раз нажали на ту точку, где скрывается источник наслаждения…

Потом Онория почувствовала, как он медленно, неотвратимо входит в нее. Его рука напряглась…

Она задыхалась, раздавленная сладкой мукой, обрушившейся на ее тело. Спина выгибалась дугой. А Девил продолжал расточать свои жестокие ласки, терзая ее сосок, запуская пальцы в самую глубь женского естества, поглаживая мягкие складки кожи. Онория инстинктивно вцепилась в его запястья, наслаждаясь игрой твердых мышц.

— Смотри!

Охваченная пламенем, Онория с трудом приподняла веки: рука Девила продвинулась еще дальше… и тут ее потряс взрыв. Миллион серебристых осколков взвились вверх и, звеня, вонзились в ее тело, и оно расплавилось, стало податливым и мягким.

Теплая волна освобождения смыла напряжение, сковавшее плоть, и принесла ощущение такого глубокого и полного удовлетворения, что Онории показалось, будто она умерла. Девил коснулся губами ее темени. Теперь его ласки убаюкивали, расслабляли. Сладкое забытье охватило Онорию.

Очнувшись, она обнаружила, что сидит полностью одетая, привалившись к спинке кушетки. Рядом стоял Девил и поправлял перед зеркалом галстук. Она улыбнулась, глядя, как он ловко завязал узел и расправил широкие складки.

Их глаза встретились в зеркале. Увидев счастливую улыбку Онории, Девил удивленно приподнял брови.

— Я только сейчас поняла, — сказала она, теснее прижимаясь к его спине, — почему у тебя нет лакея. Ты ведь развратник, и его услуги могут быстро привести тебя в состояние готовности.

Пригладив концы галстука, Девил бросил на нее взгляд, полный нежности.

— Верно. Если ты уже пришла в себя и способна думать о таких вещах, нам лучше вернуться в зал.

Он нагнулся, чтобы подобрать фрак, валявшийся на полу. Онория собралась уже сообщить ему, что решение принято, но вдруг передумала. Они отсутствовали слишком долго, и времени у нее мало. Надо отложить разговор на завтра.

Ей казалось, что она плывет куда-то далеко-далеко от реального мира. Девил облачился во фрак, расправил лацканы… В этот момент Онория уловила краем глаза какое-то движение и настороженно посмотрела на кадки с апельсиновыми деревьями.

— Что такое? — спросил Девил, проследив за ее взглядом.

— По-моему, я кого-то видела. А может, это была просто тень.

Девил взял ее за руку.

— Идем. О нас, наверное, уже вовсю сплетничают.

Они быстро направились к двери. Задвижка щелкнула, и в оранжерее воцарилась тишина. Неверный свет луны лежал широкими полосами на вымощенном плитами полу.

Внезапно на них легла чья-то тень.

Это была искаженная до гротескных размеров фигура идущего человека. Она скользнула за угол и исчезла.

А лунный свет по-прежнему заливал апельсиновые деревья, плетеную корзиночку и кушетку со смятыми подушками.