Невеста дьявола

Глава 6

Все это была иллюзия… настоящая иллюзия. Ее просто обвели вокруг пальца. Пелена спала с глаз Онории на следующее утро, во время похорон.

Народу собралось много. Короткую службу провели в родовой церкви Кинстеров — каменном здании, окруженном деревьями, в тени которых скрывались надгробия. Потом Девил и его кузены понесли гроб к могиле, вырытой на маленькой полянке за первым рядом деревьев. Онории вопреки ее намерению не удалось остаться незаметной. Сначала ее взял под руку Уэйн, и они присоединились к членам семьи, направляющимся в церковь. После службы Аманда и Амелия повели свою наставницу к могиле, признавшись, что выполняют распоряжение Девила. Похороны не место для капризов, и Онория капитулировала: пришлось покорно встать у края могилы рядом с близнецами.

И тут-то ей открылась истина. Мужская половина семейства Кинстеров выстроилась в шеренгу напротив. Вот братья Толли — Чарльз и Симон…

Девил положил руку на плечо мальчика. Они обменялись многозначительными взглядами. Кто-кто, а герцог умел вести безмолвный разговор. Рядом с ним стоит Уэйн и целая когорта Кинстеров. Как похожи их суровые, властные лица, ведь все они принадлежат одной касте! Их было шестеро, не считая Симона и Чарльза: первый выделялся своим возрастом, второй — более мягким характером. Остальные отличались друг от друга только цветом глаз и волос: от иссиня-черных до светло-каштановых.

От этих мужчин исходило ощущение силы. Каждый из них, сохраняя свою индивидуальность, был частью единого целого, возглавляемого герцогом Сент-Ивзом. Скорбь по умершим обычно аморфна. Кинстеры, предаваясь горю, ставили перед собой цель и на нее направляли всю свою энергию.

Онория слегка прищурилась, разглядывая присутствующих. Амелия и Аманда нервничали. Онория наклонилась к близнецам и шепнула:

— Назовите мне имена ваших кузенов. Первой отозвалась Амелия:

— Рядом с Девилом стоит Уэйн, но вы его знаете.[2]

— Неужели это его настоящее имя?

— Вообще-то его зовут Спенсер, — шепнула Аманда. — Только никогда не обращайтесь к нему так.

— Позади Девила — Ричард, его прозвище Скэндал. Это брат Девила.

— За Уэйном стоит его младший брат, Гарри. Его все зовут Демон.

— Демон Гарри?

— Верно. — Аманда кивнула. — Рядом с Уэйном — Габриель.

— Его настоящее имя Руперт, он старший сын дяди Мартина.

— А позади Габриеля, наверное, стоит Люцифер? — спросила Онория. — Его брат?

— Да, только его зовут Аласдер.

Онория выпрямилась и на минуту погрузилась в размышления. Откуда взялись эти прозвища? Конечно, близнецов об этом спрашивать не следует. Она снова взглянула на шестерых мужчин, стоявших у края могилы, и поняла: они найдут убийцу Толли, и никакая сила их не остановит.

Кинстеры будут мстить, но позаботятся о том, чтобы их подопечные: женщины, дети и старики — не пострадали. Смерть и месть — мужское дело, домашний очаг предназначен для отдыха. Все это прекрасно, но…

Наконец священник произнес последнюю молитву, комья земли посыпались на гроб. Мать Толли поникла в объятиях герцогини. Муж ее поспешил ей на помощь. Амелия и Аманда потянули Онорию за руки. Та неохотно отвела взгляд от могилы и от лиц Кинстеров.

Чарльз и старики ушли, а Симон, Девил и пятеро остальных продолжали стоять, не сводя глаз с гроба. Симон вопросительно взглянул на Девила; в ответ герцог сильнее сжал плечо мальчика и склонил голову.

Онория знала, что именно он обещал брату убитого.

В сопровождении близнецов она шла по лужайке, обдумывая сложившуюся ситуацию. Завтра надо вызвать Майкла, но он приедет сюда только через несколько дней. Эти дни можно использовать с толком. Онория хотела увидеть, как свершится правосудие; ее долг — отомстить за невинно убиенного. Вот почему образ Толли преследует ее денно и нощно. Кинстеры будут мстить как воины, защищая свою семью, свой клан. Она станет истинной защитницей жертвы и сыграет в этом деле свою роль. Мечты о приключениях и сложных интригах сбылись — сама судьба послала ее сюда, и не стоит сопротивляться ей.

На поминках началось настоящее столпотворение. Множество родственников и друзей, приехавших из Лондона, остались в Сомершем-Плейс до конца церемонии. В течение получаса Онория познакомилась с таким количеством столичных фатов, что хватило бы на всю жизнь. К счастью, близость к семье Кинстеров избавила ее от назойливых приставаний.

Близнецы снова взялись за свои инструменты. Вскоре в гостиной, музыкальной комнате и даже на террасе яблоку негде было упасть. Беседуя с родственниками Кинстеров и их знакомыми из великосветских кругов, Онория не спускала глаз с Девила и его пятерых кузенов. Вскоре картина стала проясняться. Девил стоял в дверях гостиной, выходящих на террасу, остальные то и дело подходили к нему, чтобы перекинуться взглядом или сказать несколько слов. Подслушать их было невозможно.

Онория переключилась на свою очередную собеседницу — леди Шеффилд.

— Конечно, — нараспев говорила дама, — из-за этой неприятности кое-какие дела придется отложить.

— Неужели? — Онория подняла брови, изображая полное непонимание.

Леди Шеффилд внимательно посмотрела на нее.

— Три месяца траура… значит, только в декабре.

— Зимой, — уточнила Онория и, улыбнувшись даме, дала ей новую пищу для размышлений. — Простите, мадам, но я должна поговорить с Уэбстером.

Она скользнула к двери, прекрасно сознавая, как будут интерпретировать ее слова.

На буфете стояли тарелки с крошечными сандвичами. Прихватив одну из них, она вышла на террасу и встала за спиной Девила. Тарелка обеспечила ей надежное прикрытие.

— Леди Харрингтон, — представилась пожилая дама. — Я хорошо знаю вашего дедушку, мисс. Давненько его не видела. Надеюсь, он в добром здравии?

— Полагаю, да, — тихо отозвалась Онория.

— Херст ничего не знает, Гилфорд тоже, — донеслось до нее.

Она не обернулась, боясь, что ее заметит кто-либо из кузенов Девила, поэтому не поняла, кто сказал эту фразу. Потом раздался голос герцога: тут ошибиться было невозможно.

— Уэйн говорил с Блэкуэллом. Займись Джеллингом.

— Чудные сандвичи, — отметила леди Харрингтон и взяла с тарелки очередной кусочек хлеба. — А вот леди Смолуортс, она тоже знакома с вашим дедом. Сюда, Дульси! — Леди Харрингтон помахала старушке, увешанной драгоценностями.

Сзади снова послышался чей-то голос:

— Дэшвуд ничего не знает, хотя я проявил настойчивость. Он не станет лгать и увиливать. Это не в его стиле. После короткого молчания Девил спросил:

— Здесь есть еще кто-нибудь из той части города?

— Я обращусь к Джиму Эджуорту.

Тут к Девилу подошел какой-то немолодой джентльмен, и он был вынужден вступить с ним в беседу. Онория воспользовалась моментом и переключила свое внимание на леди Смолуортс.

— Бог мой, да! — воскликнула дама, изучая ее лицо в лорнет. — Сходство определенно есть. Ты согласна, Аретуза? Особенно подбородок.

Мысленно пообещав себе получше разглядеть свой подбородок в зеркале, Онория натянуто улыбнулась и стала слушать болтовню старушек, но вскоре снова навострила ушки.

— С Фарнсуортом не повезло, с Гиртоном тоже. Девил вздохнул.

— Но должна же быть какая-то зацепка!

— Да… и мы будем искать ее, пока не найдем. — Выдержав паузу, неизвестный кузен добавил: — Я попытаюсь расспросить Кэффри.

— Только осторожно: я не хочу, чтобы к утру об этом знал весь город.

— Доверься мне.

Онория чуть ли не воочию увидела, как герцог улыбнулся в ответ. Ее снова отвлекли, и она нехотя включилась в глупейшую дискуссию о том, будет ли в следующем сезоне по-прежнему модным муслин с узором в виде веточек.

Через некоторое время люди начали расходиться. К Девилу подошел Уэйн — Онория узнала его голос.

— О Хиллсуорте можно забыть, о его компании — боюсь, тоже. Но если здесь зарыта собака, надо заставить Гарри копнуть поглубже.

— Поговори с Демоном…

— Да, пока нам не везет, — отозвался Уэйн. — Смотри, сюда идут остальные.

— Я ничего не слышал, никаких зацепок.

— У меня тоже неудача.

— Я не нашел ничего подозрительного.

— Значит, — сказал Девил, — нам нужно продолжать охоту.

— Но в каком направлении?

— Во всех. — Герцог помолчал. — Демон, ты возьмешь на себя дороги. Ты, Уэйн, обследуешь таверны. Габриель, займись игорными домами и вообще финансовыми делами Толли. Скэндал будет болтать с дамами — тут ему нет равных. На долю Люцифера остаются «кошечки».

— А мы? — спросил Уэйн.

— Я буду искать здесь, на месте.

— Хорошо. Я сегодня же поеду в Лондон.

— И я.

Голоса затихли, слившись с гулом толпы. Леди Смолуортс и леди Харрингтон делились друг с другом секретами модного фасона шляпок. Онория решила ретироваться: она уже выяснила все, что хотела.

— Простите меня, леди, если позволите…

— Вообще-то, дорогая, — леди Харрингтон схватила ее за руку, — я хотела спросить, правда ли…

— Что именно?

— Мой дорогой кузен, ты рискуешь нарваться на неприятности, если я не буду охранять тебя с тыла, — вдруг послышался голос Уэйна.

Онория тотчас поняла, что Девил обернулся и увидел ее: она почувствовала его взгляд на своих плечах и затылке и застыла словно изваяние. Ей страстно хотелось удрать, но старая дама не отпускала ее.

— О да. — Леди Харрингтон улыбнулась. — О вас и… — Она умолкла, глядя через плечо Онории, и ее глаза восторженно заблестели. — Ах… добрый день, Сент-Ивз.

— Здравствуйте, леди Харрингтон.

Онорию захлестнули волны страха, но не потому, что в голосе герцога звучала скрытая угроза, а потому, что он властно обхватил ее за талию и поднес ее руку к своим губам. Чтобы выдержать этот поцелуй, Онории пришлось собрать все свои силы.

Он коснулся губами ее запястья. Женщина послабее упала бы в обморок.

А Девил между тем ловко подключился к разговору:

— Вы что-то хотели спросить, мадам? Старушка просияла.

— Так, пустяки… кроме того, вы уже ответили на все интересующие меня вопросы. — Она чуть ли не подмигнула Онории и ухватила леди Смолуортс под локоток. — Идем, Дульси. Я видела Гарриет на лужайке. Если мы поторопимся, то успеем догнать ее, пока она не уехала. До свидания, ваша светлость. — Дама кивнула Онории. — Увидимся в городе, дорогая. Передайте привет вашему дедушке.

— Да, разумеется, — еле слышно ответила Онория. У нее перехватило дыхание, потому что именно в этот момент Девил нежно обнял ее за талию. Если он опять поцелует ей руку, она лишится чувств.

— Помашите дамам на прощание, — приказал он.

— Чем? — прошептала Онория. — Тарелкой?

— Не думаю, что она вам нужна. Томас заберет ее.

Откуда-то появившийся лакей взял тарелку, но герцог не отпускал Онорию. Наоборот, он обнял ее обеими руками и плотно прижал к себе. Как будто скованная тисками, она ощущала все его мускулистое, словно отлитое из стали тело.

— И много вы узнали, пока стояли здесь, на террасе? — тихо шепнул Девил, щекоча ей ухо.

— Массу сведений о муслине с узором из веточек. А известно ли вам, что нынче в моде шляпки с рюшем на ободке?

— Неужели? Что еще?

— Все, что интересовало леди Смолуортс.

— А что интересовало вас, Онория Пруденс?

У него была поистине убийственная манера произносить ее имя, вполне обычное. Слегка грассирующее «р» придавало его звучанию нечто чувственное. Онория вздрогнула.

— Что вы имеете в виду? Девил вздохнул,

— Что мне делать с такой любопытной женщиной? И он начал покачивать ее взад и вперед. Онория охнула, почувствовав, как ноги отрываются от земли.

— Для начала вы могли бы опустить меня на пол!

Ее спасла герцогиня.

— Боже мой, Сильвестр! Что ты творишь? Сейчас же отпусти Онорию!

Он неохотно повиновался. Герцогиня тут же взяла будущую невестку за руку.

— Идемте, дорогая. Я хочу вас кое с кем познакомить.

Онория ушла с ней, даже не оглянувшись.

Остаток дня она старалась никому не попадаться на глаза. В доме остались только члены семьи. Учитывая настроение Девила, Онория решила, что не стоит оставаться с ним наедине, и укрылась в беседке — шестиугольном белом домике, увитом дикой розой.

Положив на колени вышивание, Онория смотрела на отъезжающие кареты, на Девила, который провожал их, выполняя роль хозяина, и махал рукой на прощание. Уже вечерело, когда из дома вдруг вышел Чарльз Кинстер и зашагал по лужайке, направляясь прямо к беседке.

— Добрый вечер, дорогая, — мрачно сказал он, появившись в дверях. — Я хотел поговорить с вами до отъезда. Сильвестр объяснил, где вас искать.

Да, здесь не спрячешься! Онория окинула брата Толли критическим взглядом. Он был старше Девила. Высокий — около шести футов — рост и крепкое телосложение производили выгодное впечатление, но его фигура не отличалась стройностью и изяществом линий, присущими остальным Кинстерам. И лицо с тяжелой челюстью было шире. Онория немного удивилась, что, несмотря на недавно пережитое горе, его карие глаза смотрели на нее пристально и спокойно.

В беседке не было никакой мебели, кроме длинного плетеного канапе с пестрыми подушками. Онория жестом предложила Чарльзу сесть рядом и почему-то обрадовалась, когда тот предпочел примоститься на подоконнике напротив нее.

Онория выжидательно приподняла брови. Наверное, Девил послал Чарльза, чтобы тот убедил ее отказаться от расследования смерти Толли, предоставив это Кинстерам.

— Я хочу поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали Толли. Сильвестр все мне рассказал. — Он слегка усмехнулся. — По его словам, вы сделали гораздо больше, чем можно было ожидать от такой юной леди.

Онория грациозно склонила голову.

— Ваш кузен преувеличивает. Любая женщина с практическим складом ума поступила бы на моем месте точно так же.

— Хорошо, оставим это… — Голос Чарльза пресекся. Онория посмотрела ему в глаза. — Дорогая мисс Анстрадер-Уэзерби, надеюсь, вы извините меня за откровенность?

— Окажите любезность. — Онория отложила вышивание и скрестила руки на коленях, всем своим видом показывая, что внимательно слушает.

— Мне кажется, что вместо награды за свое великодушие вы попали в весьма щекотливую ситуацию. — Чарльз искоса взглянул на собеседницу. — Простите, это деликатная тема. Но насколько я понимаю, вы были вынуждены провести ночь в компании Сильвестра. И теперь, зная, что вы скомпрометированы, он без лишних церемоний заставляет вас выйти за него замуж.

Онория открыла рот, но Чарльз остановил ее жестом.

— Нет, позвольте мне закончить. Я знаю многих дам, которые были бы aux anges от такой перспективы. Но вы не из их числа. Вы принадлежите к старинному роду Анстрадер-Уэзерби, и у вас столько же оснований гордиться своим происхождением, сколько и у нас, Кинстеров. Вы женщина умная, независимая и, по вашим же словам, достаточно практичная. Я уверен, вы отдаете предпочтение спокойной жизни. И это несправедливо, что в качестве награды за милосердие вам придется стать женой Сильвестра. Роль, которая потребует многих жертв, но вряд ли они будут должным образом оценены. — Помолчав немного, он добавил: — Ведь вы — женщина с чувствительной, тонкой душой. — Чарльз умолк, а потом заговорил снова, тщательно подбирая слова. — У Сильвестра, как и у большинства Кинстеров, очень своеобразная репутация. Маловероятно, что леопард, для которого охота — смысл жизни, вдруг изменит свои привычки.

Он взглянул на Онорию. Та надменно подняла брови.

— Я готова согласиться со многим из того, о чем вы говорили, мистер Кинстер.

Чарльз скупо улыбнулся, но выражение его глаз осталось прежним.

— Конечно, дорогая, я уверен: мы хорошо понимаем друг друга. Вот почему я надеюсь, что вы правильно воспримете мое предложение. Вы не заслужили такой участи, проблему можно решить иначе.

— Иначе? — Онория чувствовала себя все более неловко. Она не ожидала, что Чарльз так плохо думал о Девиле. Это удивило ее.

— Я предлагаю решение, более приемлемое для здравомыслящей леди.

Онория бросила на него вопросительный взгляд.

— Вам невыгодно выходить замуж за Сильвестра. Любой разумный человек скажет то же самое. Тем не менее в вашем положении замужество необходимо — хотя бы для того, чтобы возместить ущерб. Как брат Толли, я буду счастлив предложить вам руку. Конечно, по сравнению с Сильвестром я не богат, но состояние мое все-таки достаточно велико.

Онория была ошеломлена. Только благодаря полученному воспитанию она не выдала своих эмоций. Она не стала обдумывать ответ — слова сами слетели с губ.

— Спасибо за ваше предложение, сэр, но я не собираюсь выходить замуж. Ни по названной вами, ни по какой-либо другой причине.

Чарльз сник.

— Значит, вы не примете предложение Сильвестра? — спросил он спустя минуту.

Поджав губы, Онория тряхнула головой.

— Я вообще не хочу замуж. — И, сделав это решительное заявление, она потянулась за вышиванием.

— Но вас заставят — и Кинстеры, и ваша собственная семья.

У Онории вспыхнули глаза.

— Сэр, я никому не позволю вмешиваться в мою жизнь. После длительного молчания Чарльз медленно встал с подоконника.

— Мисс Анстрадер-Уэзерби, прошу извинить меня, если я нанес вам оскорбление. И все же запомните мои слова. Когда вы почувствуете, что вам нужно вступить в брак, дабы исправить ситуацию, возникшую в связи со смертью Толли, не забывайте: у вас есть альтернатива.

Онория не поднимала глаз, с притворным усердием втыкая иглу в вышивание.

— Ваш покорный слуга, мисс Анстрадер-Уэзерби.

В ответ на поклон Чарльза она сухо кивнула, по-прежнему стараясь не встречаться с ним взглядом. А потом, прищурившись, посмотрела ему вслед. Чарльз спустился по ступенькам, пересек лужайку и исчез в доме.

Онория нахмурилась и передернула плечами.

Если уж придется выйти замуж за Кинстера, надо попытаться приручить тирана.

Тиран постучал в дверь ее комнаты поздно вечером.

Дядюшки, тетушки и младшие кузены Девила остались на ужин, потом все, кроме ближайших родственников Толли, разъехались, и слуги вздохнули с облегчением. В имении вновь воцарилось спокойствие; затих дом, который был свидетелем стольких смертей и рождений.

Вдовствующая герцогиня и родители Толли предались воспоминаниям — печальным и сладостным. Онория ушла в свою спальню. Она намеревалась написать письмо Майклу, но безмятежный ночной пейзаж за окном привлек ее внимание, и она села на подоконник, вглядываясь в темноту.

Внезапный стук в дверь прервал довольно бессвязный поток ее мыслей. Он прозвучал так властно, что у Онории не возникло и тени сомнений: это Девил. Помедлив, она встала и, распрямив спину, направилась к двери.

Девил стоял в коридоре, обернувшись к лестнице.

— Идемте прогуляемся, — предложил он и протянул руку.

Онория стойко выдержала его взгляд и медленно приподняла брови. Герцог скривил губы, но все же отвесил поклон, правда, довольно небрежно.

— Дорогая Онория Пруденс, не окажете ли вы мне честь прогуляться по саду при луне?

Нет, лучше бы он приказывал, а не просил. В его словах, в его мягком низком голосе таилось столько непринужденного очарования, что у любой женщины голова пойдет кругом. Но Онория не сомневалась относительно истинной цели его визита.

— Я возьму свою шаль.

Шаль из тонкого норвичского шелка лежала на кресле. Накинув ее на плечи, Онория заколола концы и вернулась к двери. Она решила, что не станет скрывать своего намерения заняться поисками убийцы Толли.

Девил потянул ее за рукав.

— Тут есть другая лестница.

Молча выйдя из дома, они очутились на лужайке и зашагали по ней, переходя из тени на свет лунных лучей. Ночная тишина успокаивала нервы. К пряному аромату листьев, зеленой травы и тучной земли, который всегда ассоциировался у Девила с домом, сегодня подмешивался еще один, тонкий, едва уловимый, запах. Определить его источник было нетрудно.

Это запах ее волос, кожи и духов из лилии и розы. Какая роскошная, соблазнительная смесь! И еще он чувствовал запах женщины — опьяняющий, теплый, чувственный. Женщины, которая может дать все земные наслаждения. Этот запах пробудил в нем охотничий инстинкт, и напряжение, охватившее его, стало еще сильнее.

Герцогу не давали покоя два желания. В данный момент осуществить их было невозможно. Он не мог отомстить за смерть Толли и не мог затащить Онорию в постель. Пока — нет. Но надо что-то сделать с ее подбородком.

Девил не хотел, чтобы она участвовала в расследовании преступления, но его поведение на террасе было неправильным. Эту женщину не запугаешь. К счастью, в его распоряжении имеется другая тактика — гораздо более приятная. Таким образом, он убьет двух зайцев сразу. Девил улыбнулся (его лицо скрывала тень деревьев) и направился к беседке.

— Какие шаги вы предпринимаете, чтобы найти убийцу? — спросила Онория, потеряв терпение.

— Мы занимаемся поисками. Будущее покажет.

— Я спрашиваю не об этом, — сказала Онория, бросив на герцога сердитый взгляд.

— Другого ответа я дать не могу.

Она окаменела, а потом произнесла сладким голосом:

— Вам никогда не говорили, ваша светлость, что вы, вне всякого сомнения, самый дерзкий человек во всем христианском мире?

— Говорили, хотя не в таких выражениях.

Онория лишилась дара речи и молча поднялась на крыльцо беседки. Остановившись посредине павильона, Девил отпустил ее руку. Свет луны длинными полосами ложился на пол, перемежаясь с густой тенью листвы. Даже в полумраке он видел, как бурно вздымается грудь Онории.

— Пусть так, но… — Не закончив фразы, она слегка взвизгнула.

Ее мучитель только что стоял совершенно спокойно, и вдруг его пальцы крепко схватились за подбородок — фамильную гордость Анстрадеров.

— Что вы делаете? — воскликнула Онория, вытаращив глаза и задыхаясь. Она даже не попыталась освободиться: эти железные пальцы не разожмешь.

Герцог взмахнул ресницами. Его глаза казались еще светлее и прозрачнее, чем обычно.

— Я вас шокирую.

Этот глухой шепот действительно шокировал, пробирал до самых костей. Онории вдруг показалось, будто Девил обнял ее, хотя он касался только подбородка.

Девил заставил ее поднять лицо вверх, и она повиновалась. Голова шла кругом, сердце то замирало, то принималось бешено биться. Он медленно нагнул голову — ее губы вдруг стали мягкими и раздвинулись сами собой. Она не сумела бы оттолкнуть его, даже если бы сейчас разверзлись небеса.

От прикосновения его губ по телу Онории пробежала мучительная судорога. Девил тут же прижал ее к себе. Его губы были твердыми, требовательными, настойчивыми. И вдруг спустя мгновение стали теплыми, манящими и соблазнительными. Онория затрепетала и замерла, словно боясь переступить какой-то невидимый порог. Но он увлек ее за собой, и она храбро устремилась в неведомое.

Онория целовалась не первый раз, но никогда еще поцелуй не казался ей волшебством. Ее впервые ввели в мир чувственных наслаждений. Горячая волна возбуждения, нарастая, рассыпалась брызгами. Голова кружилась, но это было приятно.

Девил не давал передышки и все целовал и целовал, доводя ее до исступления. Кончик его языка прошелся по губам Онории. Он был мастер утонченно-нежной ласки. Она понимала, что надо сопротивляться, ибо в этой еще не изведанной ею области Девил будет ее наставником. Глупая, скорее, неразумная ситуация.

Его губы вновь стали твердыми. Пожар внутри полыхал вовсю, сметая все преграды. Онория вздохнула и раскрыла губы, поддавшись дерзкому натиску. И он получил то, что хотел: его проникновение потрясло ее до самой глубины, до сердцевины, словно испепеляющий удар молнии. Она вскрикнула.

Девил тут же оторвался от ее губ. Онория ошеломленно смотрела на него; мысли вихрем кружились в голове. Он крепко сжал ее в своих объятиях.

— Нет! — Онория начала вырываться, вернее, только попыталась это сделать, ибо ее мышцы вдруг превратились в желе.

— Не стоит волноваться — я всего лишь поцеловал вас.

— Всего лишь? — Онория заморгала от удивления. — Это уже плохо. Я имею в виду… — переведя дыхание, она с трудом взяла себя в руки, — вы опасный человек.

Девил рассмеялся, и Онория невольно вздрогнула.

— Для вас я не опасен. — Он нежно поглаживал ее по спине. — Я хочу жениться на вас. А это меняет положение дела.

Онория нахмурилась: что происходит с ее головой?

— Какое еще положение? Какое дело?

В полутьме блеснули его белые зубы.

— Мы, Кинстеры, боимся только наших жен.

— Неужели? — Онория попробовала изобразить оскорбленную добродетель, но это было невозможно, потому что Девил тут же ласково коснулся ее губ.

— Поцелуйте меня, — шепнул он, прижав ее к себе.

Ее нервы снова натянулись, как струны, а разум сдал позиции под нежным натиском его языка.

Девил ждал, пока она уступит ему полностью. Как человек опытный, он сумел вооружиться терпением.

Тем слаще будет неизбежная победа. Надо проявить мудрость и не заходить слишком далеко, держа в узде свои страсти. Онория обмякла в его руках, и теперь можно наслаждаться ее губами, пробовать их на вкус, проникая в самую глубь этого благоуханного рта.

Ему хотелось бы овладеть ею целиком, затащить ее в постель и наполнить своим мужским естеством — бросить вызов смерти и отпраздновать жизнь так, как велела сама природа. Но Онория — девственница, об этом ясно свидетельствовали ее испуг, смущение и пассивность. Она будет принадлежать ему, и только ему, но не сейчас.

Желание стало настолько острым, что Девил мысленно выругался. Нежное тело Онории, прижимавшееся к его груди и бедрам, было чересчур сильным соблазном. Демоны, дремавшие внутри, проснулись, требуя насыщения. Он отпрянул, тяжело дыша, но, даже борясь со своими страстями, продолжал изучать ее лицо… Глаза Онории блеснули из-под длинных ресниц.

Все еще не придя в себя после пережитого потрясения, она лениво окинула взглядом своего соблазнителя. Какие у него жесткие черты лица, нет и намека на нежность. Только сила и страсть. И железная воля.

— Я не выйду за вас замуж. — Эти слова сами собой слетели с ее губ.

Девил чуть приподнял брови, выведя Онорию из себя своим высокомерным видом.

— Завтра я напишу брату, чтобы он приехал и увез меня домой, — добавила она.

Глаза Девила, казавшиеся серебристыми в ночной мгле, слегка сузились.

— Домой? В Гэмпшир?

Онория кивнула. Все происходящее казалось нереальным, словно она перенеслась в другой мир.

— Что ж, я отправлю ваше письмо.

— Нет, я сама это сделаю, — улыбнулась Онория. Девил ответил улыбкой, но Онории показалось, что он над ней смеется.

— Ради Бога. Посмотрим, что он скажет о вашем решении.

Онория самодовольно улыбнулась, чувствуя в голове приятную легкость. Он думает, что Майкл поддержит его! Нет, Майкл согласится с ней, он сразу поймет, что это плохая идея — выйти замуж за Кинстера.

— Ну а теперь, когда вопрос о вашем ближайшем будущем решился так, как вы хотели…

Он снова коснулся ее губами, и Онория машинально ответила на поцелуй. В это мгновение раздался хруст ветки. Девил встрепенулся, каждый мускул в его теле дрожал от напряжения. Они вглядывались в ночную тьму. Зрелище, представшее их глазам, было настолько поразительным, что Девил воскликнул:

— Какого…

— Тс-с! — Онория зажала ему рот рукой.

Он нахмурился, но смолчал. Между тем маленькая процессия прошествовала мимо беседки. Ее возглавляла Амелия, за ней шли Аманда, Симон, Элиза, Анжелика и Хизер с крошкой Мэри, которая держала сестру за руку. Каждый из детей нес белую розу. Когда они исчезли в густой тени деревьев, Девил помрачнел еще больше. Цель этой прогулки была совершенно очевидна.

— Подождите здесь.

Онория посмотрела на него с негодованием.

— Вы, наверное, шутите. — И, подобрав юбки, она быстро спустилась с крыльца.

Девил шел следом. Они старались держаться в тени деревьев, но не выпускали из виду детей. Наконец те остановились около свежей могилы. Онория и Девил спрятались за раскидистым дубом. Внезапно он обхватил ее за талию и потащил к детям.

— Нет! — яростно зашипела она, извиваясь в его объятиях. — Не смейте!

Девил удивленно заморгал и, наклонившись к ее уху, шепнул:

— Какого черта? Почему нет? Они меня не боятся.

— Не в том дело! — мрачно ответила Онория. — Вы взрослый, вы не из их компании.

— Так что же?

— А то, что сейчас они хотят попрощаться с Толли. Не мешайте им.

Девил пристально посмотрел на Онорию и поджал губы, потом перевел взгляд на детей, выстроившихся в ряд у могилы, но больше не делал попыток подойти к ним.

Онория выскользнула из его объятий. И тут же вздрогнула: тонкое платье плохо защищало от ночной прохлады. В следующее же мгновение Девил снова прижал ее к себе. Сначала она замерла в напряженной позе, а потом успокоилась. Тепло мужского тела было так приятно, что желание сопротивляться пропало.

Началась церемония прощания. Амелия шагнула вперед и бросила на могильный холмик белую розу.

— Спи спокойно, Толли.

— Покойся с миром, — нараспев сказала Аманда, и вторая роза упала на рыхлую землю. Следующим был Симон.

— Прощай, Толли.

Один за другим дети произносили слова прощания, осыпая могилу цветами. Потом они переглянулись и в том же порядке отправились домой.

Когда процессия проходила мимо, Онория заставила Девила отодвинуться подальше и была награждена загадочным — в духе семейства Кластеров — взглядом. Взяв ее за руку, он пошел следом за ребятишками.

Трава была мокрой от росы. Волнуясь за детей, и особенно за маленькую Мэри, герцог проворчал что-то сквозь зубы и ускорил шаг. Но Онория снова потащила его к деревьям.

— Они промочат ноги, а я мог бы нести сразу двоих, — заявил он, бросив на нее мрачный взгляд. Онория вцепилась ему в плечи.

— Они поймут, что мы были здесь и видели их у могилы. Все будет испорчено. А сырость им не повредит — ведь они настоящие Кинстеры.

Девил нехотя улыбнулся. Выждав, пока дети войдут в боковую дверь, они рука об руку направились к дому и стали крадучись подниматься по лестнице. Девил держался поближе к стене: маленькая процессия обогнала их всего на один пролет. Неожиданно он потянул Онорию в нишу, крепко прижал к себе и впился губами в ее рот. Она старалась не поддаваться, но удовольствие было настолько острым, что способность сопротивляться растаяла, как льдинка.

На нее нахлынули такие опасные, умопомрачительные, восхитительные ощущения, что оторваться от Девила было невозможно. Он изголодался по ней. Онория почувствовала это, когда его твердые губы раздвинули ей рот. Он неистовствовал в поцелуях, но тело его было напряжено: он держал себя под жестким контролем. А внутри явно бушевала буря страстей. Это пугало и завораживало. Их языки соединились в колдовском танце, потом ритм замедлился, стал ровнее. Девил завладел ею целиком. Онория была в смятении: еще ни один мужчина не осмеливался обходиться с ней подобным образом. Вдруг по ее телу прошла горячая пульсирующая волна. Такое ощущение она испытала впервые. Несмотря на шок, вызванный этими интимными ласками, Онория вдруг поняла, как сильно он хочет ее, и на нее нахлынуло почти непреодолимое желание отдаться, удовлетворить его безумную страсть. Она была потрясена до глубины души, но так и не смогла прервать поцелуй.

Один Бог знает, сколько времени они простояли в темноте, прижавшись друг к другу. Когда Девил наконец отстранился, Онория еще продолжала витать в небесах.

— Я напугал вас?

— Да. — В сущности, так оно и было. Ее сердце выскакивало из груди. — Но я испугалась не вас. — Она боялась другого: своих ощущений и желаний. — Я… — Не в силах выразить свою мысль, она нахмурилась и замолчала.

Девил криво усмехнулся.

— Не волнуйтесь. — И он опять завладел ее губами. Потом сказал: — А теперь уходите. Быстро.

Это было предупреждение. Поняла ли она его? Онория недоуменно кивнула и выскользнула из ниши.

— До свидания. Спите спокойно.

Девил чуть не рассмеялся. Какой там спокойный сон! Он чувствовал приближение очередного приступа головной боли.