Независимый отряд

Глава тринадцатая

Королева Тусси и дама Систри устроились на ложах в отдельных залах, чтобы просмотреть видеозапись, предоставленную им чужаками. Они делили один и тот же компьютер, что позволяло им согласованно смотреть и комментировать.

Две самки испытывали друг к другу искреннюю преданность и всегда оставались подругами в той же мере, в какой были матерью и дочерью. Однако биология их вида не позволяла двум взрослым самкам мирно сосуществовать в одном и том же пространстве. Телесно они не были вместе с тех пор, как Систри двадцать лет тому назад достигла порога зрелости.

Разумеется, такая встреча могла состояться. К примеру, в пространстве церемонии, достаточно длительной и объемной, а также заполненной значительным числом самцов, чтобы разбавить их мощные феромоны, в обстоятельствах так тщательных расписанных, что никакая личная причуда уже не смогла бы нанести оскорбления. Тогда две или даже большее число взрослых повианских самок могли сойтись вместе. Однако подобные встречи были крайне редки, случаясь лишь раз в столетие, если не реже.

В определенном смысле повианские самки также были редки. Когда-то давным-давно это было не так – когда вид был молод, их было много. Каждая самка была королевой на своей собственной территории и считалась только сама с собой. Теперь же в клане Нрзан было двести самок на сто миллионов самцов, но лишь одна королева.

Каждая из них откладывала примерно пятьсот тысяч яиц, но только одно из них становилось дочерью. Самцы взращивались группами по сто особей бригадами из десяти взрослых самцов. Однако взрослые самки несли ответственность за взращивание своих дочерей вплоть до порога зрелости. Затем молодой самке предоставлялись собственные покои, отдельные от покоев ее матери, и в дальнейшем они общались только посредством видеосвязи, дабы мать наставляла дочь в отношении ее долга.

К счастью, повиане могли выбирать пол своего потомства, так что рождение каждой самки можно было соответствующим образом запланировать. Это привело к очень простому методу контроля за рождаемостью: меньше королев, меньше повиан. Но в то же самое время это было крайне досадно, ибо шло вопреки инстинкту.

Затем, когда повиане вышли в космос, они решили, что могут посылать своих дочерей на исследования, чтобы те изыскивали новые территории и заявляли их как свои собственные.

Хотя на это ушли столетия, клан Нрзан заполнил все возможные ниши в своей системе, после чего опять вынужден был ограничивать темпы рождаемости.

Затем, с открытием прыжка, Нрзан стал посылать колонистов в другие системы, где они становились автономными кланами. Церемония образования нового клана становилась оказией для одного из тех редких собраний королев. Теперь кланов уже было шесть – причем каждый обретал свои характерные особенности, развивал свои церемонии, традиции, мировоззрение.

Повиане по-прежнему посылали исследователей, однако прошло менее тридцати лет с тех пор, как новая колония клана Нтагон перешла к его молодой королеве. Так что в настоящий момент необходимость новых изысканий, а следовательно, и интерес к ним, были среди более старых кланов весьма низки.

Существовала также свободная ассоциация клановых королев, которая служила арбитром в делах торговли и дальнейших исследований. Однако потребовалось бы единодушное голосование, чтобы активно, то есть, военным порядком, вмешаться в управление кланом другой королевы. Во всей повианской истории подобного голосования еще никогда не требовалось.

Королева Тусси, несмотря на свое воодушевление по поводу чужаков, опасалась, что появление этих загадочных и превосходно вооруженных существ может создать такую оказию. Их вторжение с территории Нтагона, агрессивное поведение мастеров охоты красного клана в процессе преследования, а также отсутствие сообщения с королевой Нтагона раздражали и тревожили Тусси. От королевы Мигерис требовалось по меньшей мере извинение за вооруженное вторжение на территорию Нрзана.

Хотя им еще только предстояло подробно обсудить эту тему, Систри, ее дочь, сошлась с королевой во мнениях. Они достаточно давно друг с другом работали, чтобы предчувствовать реакцию другой на какое-то отдельное событие. Это никоим образом не означало, что они соглашались по каждому вопросу – это лишь означало, что они могли со сверхъестественной точностью предвосхищать реакции и тревоги друг друга.

Впрочем, пока представленная чужаками запись проигрывалась, подобные заботы временно отошли на второй план.

– В отличие от повиан, – зазвучал текст, и на экране тут же появился снимок воина с голубым хитином, причем фигура, вращаясь, демонстрировалась со всех сторон, – люди не обладают твердым защитным покрытием естественного происхождения.

Дальше была показана пара каких-то предметов. Предметы эти. напоминали сброшенные панцири, хотя выглядели намного аккуратнее продуктов линьки.

– То, что вы здесь видите, называется одеждой, – монотонно продолжил рассказчик. – Эту конкретную одежду, или форму, носят члены личного состава Космического Отряда Содружества.

– Не пытаются ли они нас запутать? – недовольно проворчала Систри, останавливая запись.

– Вряд ли, – рассеянно отозвалась ее мать. – Покрытие для специальных целей является формой, – предположила она. – А Содружество – это то, откуда они прибыли. Однако, я хотела бы знать, каково назначение этого Космического Отряда. Для научной экспедиции они слишком хорошо вооружены.

– И даже для будущих колонистов, – согласилась Систри.

– Как вы можете заметить, в этой форме есть место только для четырех конечностей, – продолжила Тусси.

– Я заметила, – кратко отозвалась дама, и развела хелицеры в положение острого отвращения. – Что они имеют в виду под фразой «не обладают твердым защитным покрытием естественного происхождения»?

– Да, меня это тоже смущает. Не могут же они иметь в виду то, что их органы обнажены. Или могут? – Тусси почувствовала неприятное шевеление в пищеварительном мешочке. – Давайте продолжим просмотр и выясним, – предложила она.

– Это человеческий скелет, – произнес голос.

Эфирно-хрупкая фигура появилась на экране. Тусси остановила просмотр, чтобы рассмотреть ее более внимательно. Четыре конечности, с удовлетворением отметила она, и нет даже самых рудиментарных свидетельств того, что когда-то было больше. Королева медленно повращала фигуру. Ага, там все-таки оставалось свидетельство существования хвоста. Быть может, даже настоящего хвоста – гибкого, с жалом? Но затем Тусси отрицательно помотала головой. Безусловно, не было никаких шансов на то, что нечто столь полезное, как настоящий хвост, дегенерирует в этот жалкий, бесполезный придаток.

– Голова весьма интересна, – заметила Систри.

Королева переключила внимание на голову. Узкий, неровный овал лица создавал странное ощущение целеустремленности.

– Я вижу место только для двух глаз, – наконец сказала она.

– Брр! –поежилась Систри. А потом призналась: – Я всегда считала себя такой искушенной, прогрессивной, готовой к восприятию новых идей. Но… ах, дорогая матушка, они же просто ужасны!

Тусси с лукавым удовлетворением щелкнула жвалами.

– Разве кто-то может быть готов увидеть по-настоящему невообразимое? – спросила она. – Признаюсь, я всегда мечтала о том, чтобы найти где-то в космосе представителей другого разумного вида. Но я неизменно представляла их очень похожими на нас. Подобное испытание будет очень нелегко пройти. Ну как,продолжать?

– Да, матушка.

Теперь на экране показывались два вращающихся скелета, причем один был меньше другого.

– Самки нашего вида, – произнес голос, и золотистое сияние объяло меньший по размеру скелет, – обычно меньше самцов.

Дисплей послойно показал внутренние органы, не объясняя их назначения, затем мускулатуру и мягкий наружный слой. Наконец стали видны человеческие лица.

– Человеческий вид имеет несколько отдельных подгрупп, именуемых расами.

И лица стали переходить от одной расы к другой, меняя свои черты и волосы, меняя цвет, а голос тем временем описывал те факторы окружающей среды, которые могли объяснить различия.

Королева и ее дама снова остановили запись и молча изучили лица на экране.

– Мне кажется, они не понимают, что у них на самом деле есть клановые цвета, – задумчиво сказала Тусси.

Они также сказали, что у них нет наружного защитного слоя, – немного резковато пробурчала Систри.

Тусси щелкнула жвалами и хвостом от удовольствия.

– По-моему, они сказали, что у них нет такого твердого слоя, как у нас, а не что у них совсем его нет. – Она еще раз внимательно оглядела человеческие лица. – Эти их «волосы» очень интересны, – сказала королева. – Как вы считаете, для чего они?

– Они в основном черные, – прокомментировала дама. –Возможно, они для украшения.

Тусси махнула хвостом.

– Что ж, эта причина не хуже всех остальных. Интересно, что же все-таки произошло с их хвостами? – сказала она, когда собственное движение ей об этом напомнило. – Я также нахожу странным тот факт, что их самки меньше по размеру. Хотя, с другой стороны, они настолько от нас отличаются. – И королева опять запустила запись.

– Это улыбка, – сообщил им голос. – Улыбка является проявление дружелюбия или умеренного удовольствия.

Лица на экране стали менять свою конфигурацию. Мышцы под кожей сокращались и выпячивались, ротовые органы оттягивались, обнажая скользкие от влаги жевательные пластинки, глаза сужались.

– А это смех, –сказал голос.

Тут же лица совершенно изменились – рты начали судорожно сокращаться, еще дальше оттягиваясь от зубов, и за зубами показалась влажная розовая плоть. Глаза почти полностью исчезли под складками кожи, а волосистые полоски над ними поднялись и изогнулись. Изо ртов стало раздаваться довольно визгливое рявканье – звук повторялся стремительно со странными подвывающими модуляциями.

– Он указывает на радость или удовольствие, – продолжил рассказчик. – Люди находят множество причин для смеха. Он даже может стать реакцией на умеренное удивление.

– Мне жаль это слышать, – сказала Систри. – По-моему, это выглядит отвратительно.

– Наверное, мы сможем им об этом сказать, – отозвалась ее мать. – Тогда, быть может, со временем мы к этому привыкнем.

Дальше экран продемонстрировал целый ряд выражений лиц, каждое из которых указывало на какую-то сильную эмоцию.

– Пожалуйста, матушка, остановите эту запись, – попросила Систри. – Хотя бы ненадолго. Я больше не могу это выдерживать.

Тусси остановила запись и немного выждала, прежде чем спросить:

– С вами все хорошо, дочь моя?

– Да. Просто… – Педипальпы дамы задрожали. – Видеть, как эти лица так корчатся и все время меняются… это ужасно, ужасно! Как же мы будем общаться с этими существами, если мы с таким трудом выдерживаем их наружность?

Королева какое-то время молчала.

– Думаю, они это чувствуют, – наконец сказала она. – Именно поэтому они приложили столько стараний с этой записью. Подвижность их лиц действительно раздражает, я не могу этого отрицать. Но мне симпатична их чуткость. Поэтому мы с вами должны смотреть эту запись до тех пор, пока не привыкнем к чертам их лиц и голосам. – Тусси еще немного помолчала. – Или мы хотя бы должны закончить ее за один присест. Полагаю, они заслуживают по меньшей мере такого внимания.

– Вы правы, матушка, – согласилась Систри. – Они стараются проявлять чуткость. Это очевидно по тому, как постепенно они показывали нам свою внешность. – Она ненадолго задумалась. – Скажите, матушка, а вам не кажется, что они знают, как выглядим мы?

– Я почти уверена. И это заставляет меня считать, что у них действительно вышла какая-то история с Нтагоном, причем весьма неприятная.

– Тогда еще более замечательно, что они проявляют такую заботу о наших чувствах. – Систри задумчиво щелкнула жвалами. – Давайте посмотрим, что они нам еще покажут.

Тусси снова запустила запись, обрадованная здравомыслием своей дочери.

Лица на экранах преобразились и стали представлять двух разных индивидов, хотя по-прежнему самца и самку. Одежда их также изменилась. Вместо формы Космического Отряда появился какой-то другой ее вид. Новая форма была целиком из одного куска и плотно облегала тела; с таким же успехом самец и самка могли совсем ничего на себя не надевать.

– Это люди – профессиональные танцоры, – прокомментировал голос. – Они представят вам один из видов искусства, известный как танец.

Два индивида соединили придатки и слились друг с другом. Самец поднял самку, которая жестко держала свои нижние придатки. Затем, когда он снова поставил ее на землю, они вместе начали двигать верхними и нижними придатками в такт с ритмичным и довольно приятным звуком.

– Как они производят такие шумы? – спросила Систри, не на шутку завороженная.

– Я не уверена, что это они, – ответила королева. Со всевозрастающим восхищением она смотрела, как люди подпрыгивают, разделяются и снова соединяются. – Это прекрасно! –наконец воскликнула она.

– Мне тоже это нравится, – признала Систри, сама себе удивляясь.

Они понаблюдали за танцами до самого конца, а затем снова проиграли этот отрезок.

– Интересно, если ли у них еще подобные записи? – спросила Систри у своей матери.

– Надеюсь, что есть, – с энтузиазмом отозвалась Тусси. –Все это так чарующе… Только представьте себе, дочь моя, как это могло бы выглядеть, проделывай что-то подобное повиане!

– Ах! Да! Это было бы восхитительно.

Систри обдумала предложение королевы, представляя себе ряды самцов, движущихся одновременно в одной и той же манере под сопровождение пленительных звуков. Один из показанных им танцев заключался в том, что танцоры так ловко стучали ногами по полу, что это постукивание составляло изумительный контрапункт с тем, что проделывали их тела. Имея большее количество ног, повиане, безусловно, могли бы достичь совершенства в подобном искусстве.

– Да, – снова сказала дама. – Но это вопрос следующего дня. Прямо сейчас мы должны решить, что нам делать с этими визитерами.

– Разумеется, мы с ними увидимся, – сказала королева Тусси.

– Тогда позвольте мне быть первой, кто увидится с ними лично, – попросила ее дама Систри. – Таким образом, если в их биологии есть что-то, вызывающее негативную реакцию, вы не окажетесь напрямую в это вовлечены.

– Достаточно благоразумно, – отозвалась королева. Однако что-то в ее голосе указывало на то, что это благоразумие не следовало слишком переоценивать. – Я согласна. Разумеется, на видео я буду присутствовать.

– На самом деле я думаю, что они поймут, – сказала Систри, и в ее голосе прозвучал намек на сомнение.

– Будет чрезвычайно интересно выяснить, что они смогут нам рассказать, – задумчиво произнесла королева.

Направляемая повианским наземным контролем, Сара доставила их на планету. В компактном устройстве Бартера имелись существенные упущения, однако, имея добрую волю и терпение, капитан-лейтенант все же сумела посадить всех в целости и сохранности. Не говоря уж о помощи самого лингвиста, который постоянно был на связи и обращался к Фа-кофу за советами по поводу того, что они до сих пор еще не обговорили.

Профессору предстояло сопровождать их по интеркому, видеть и слышать все происходящее. Очевидной причиной для этого послужило понимание того, что Бартер неизбежно впадет в кататонию максимум через пять минут после непосредственного свидания с повианином.

Доктор Голдберг и его команда по образцам, представленным чужаками, установили, что ничто в повианской атмосфере, воде и почве вреда для людей не представляет. На самом деле ничего удивительного здесь не было; даже видам с биологиями достаточно схожими, чтобы быть совместимыми, всегда чего-то такого недоставало, отчего заражение чужими микробами становилось крайне маловероятным. Бактерии погибали от какого-то одноклеточного эквивалента цинги, как только они пытались вторгнуться, а повианская версия ДНК не имела ничего такого, за что какой-либо земной вирус смог бы зацепиться – и наоборот.

Так что без всяких неудобств, связанных с ношением скафандров, Редер, Сара, Ашли Люрман, судовой юрист Марион Трюдо и корабельный историк Марк Ли высадились, чтобы встретиться с Coy-бесом, их сопровождающим и экспертом по этикету.

Из своего челнока они вышли прямо на предангарную бетонированную площадку. Гостям сказали, что их немедленно доставят во дворец, так что космопорт им проходить не придется. Оттуда, где они приземлились, этот космопорт отлично был виден, напоминая гигантский бледно-голубой тент.

На площадке людей ожидал повианин. Он стоял перед небольшим летательным аппаратом, который, судя по всему, должен был доставить их к месту назначения. Повианин направился к гостям, чтобы представиться, и из переговоров по видеосвязи они узнали Соу-беса.

Редер заметил, что Coy-бес держит свои педипальпы, выражая вторую степень уважения. Это означало высокую оценку индивида, которого повианин считал своим учеником, а стало быть, автоматически персоной с более низким статусом. Так что коммандера принимали со всеми должными почестями. Он ответил на приветствие с той же степенью уважения, что считалось соответствующим при встрече ученика с учителем. Однако Редер ясно сознавал, что, обращаясь с ним как с равным, Соу-бес оказывает ему любезность.

– Я знаю, что должен оставить это право за нашей доброй королевой, – сказал им Соу-бес, – но не могу не поприветствовать вас на нашей прекрасной планете и пригласить вас в дивный город Бржом.

– Благодарю вас, учитель, – откликнулся Питер. – Не сомневаюсь, что ее величество меньшего от вас и не ожидала. Мы с нетерпением ожидаем увидеть ваш город и познакомиться с планетой Нрзан.

– При всем уважении, – осторожно произнес Coy-бес, – обычаем является слегка наклонять голову, когда вы говорите о королеве. – И консультант наглядно это продемонстрировал, наклонив голову при слове «королева».

– Благодарю вас, – сказал Редер. – Мы непременно это запомним.

– Вы не станете возражать, если наши ученые кратко обследуют вас на предмет того, не представляете ли вы какой-то опасности для ее величества? – Обеими педипальпами Соу-бес указал на стоящее неподалеку компактное транспортное средство.

– Гм… – Ища поддержки, Редер оглянулся на своих спутников.

– Вполне разумно, – сказала Трюдо. – Это определенно соответствует земным таможенным и иммиграционным процедурам.

– Я не возражаю, – поддержала ее Сара, аккуратно удерживая руки в позиции второй степени уважения.

Остальные просто кивнули в знак согласия.

– У нас нет возражений, – радостно сказал Редер Соу-бесу. – Вы будете сопровождать нас, учитель?

– Да, – ответил Соу-бес. Что-то в его манере намекало на то, что общение с людьми станет подлинным испытанием для его тонкой и уязвимой натуры. – Нам потребуется проводить вместе как можно больше времени, чтобы вы смогли должны образом подготовиться к аудиенции.

Войдя в летательный аппарат, Редер озадаченно огляделся. Вдоль одной стены там тянулась довольно узкая и высокая скамья с целым рядом мягких вогнутых сидений странной конфигурации. Остальные вошли следом и тоже принялись переминаться с ноги на ногу, недоумевая, как этой мебелью пользоваться.

Соу-бес похлопал Редера по плечу, и коммандер отодвинулся в сторону, освобождая ему проход. Повианин расположился на одном из сидений и подался назад, явно обеспечивая полный комфорт для всех своих конечностей.

Тогда Редер подошел к скамье и осторожно взобрался на сиденье, точно на коня. Затем он стал подаваться вперед, пока его грудь не уперлась в верхний изгиб. Сара и все остальные последовали его примеру, улыбаясь тому, как по-дурацки они все при этом выглядят.

– Ну вот, – сказал Соу-бес. – Всем удобно?

«Черта с два», – подумал Редер.

– Удобнее не бывает, – сказал он вслух.

Консультант дал знать пилоту, что все готовы. Дверцы плавно скользнули, закрываясь, и люди тут же почувствовали, что аппарат движется.

Оглядевшись, Питер с неудовольствием отметил полное отсутствие окон.

– Мы надеялись посмотреть на ваш прекрасный город, –сказал он.

– В дальнейшем для этого будет достаточно времени, –заверил его Coy-бес. – А прямо сейчас мы должны сосредоточиться на этикете. Вы совсем ничего не знаете. Так не годится.

– Однако ее величество, – сказал Редер, отвешивая аккуратный поклон при упоминании о королеве, – надо думать, непременно это поймет и даст нам небольшую поблажку?

– Она снимет вам голову, если вы ее оскорбите! – Соу-бес слегка сменил позу, выражая предельную серьезность. – Это ее право и право всех наших благородных дам.

– Распоряжаться жизнью и смертью? – пробормотал Питер.

– Целиком и полностью! – Соу-бес подался вперед. – А что означает «даст нам небольшую поблажку»?

– Это означает, что, учитывая наше полное и вполне понятное незнание вашей культуры и надлежащих форм повианского поведения, а также учитывая наше искреннее желание учиться и наше, надеюсь, очевидное, нежелание наносить любые оскорбления, ее величество может немного отпустить нам поводок…посмотреть сквозь пальцы… – Питер совсем запутался, – гм…дать место для маневра.

– Мы надеемся, – вмешалась Трюдо, – что ее величество будет снисходительна к нашим ошибкам. Давать кому-то поблажку означает проявлять снисходительность и терпение.

Повианин вопросительно наклонил голову.

– Откровенно говоря, я это понял из контекста, – признался он. – Но что в точности означают эти слова? Поблажка также означает либерализм. Но как можно давать либерализм?

Люди смущенно переглянулись. А в ухе у Питера Бартер уже излагал целую диссертацию по поводу этой фразы.

– В общем, это такая старая поговорка, – сказал наконец коммандер, – что ее первоначальный смысл давно утрачен. Подобно вам, учитель, мы извлекаем ее значение из контекста.

– А, понятно, – отозвался Соу-бес, удовлетворенно щелкая жвалами и хвостом. – У нас тоже есть подобные поговорки.

Консультант заметил, что люди буквально подскочили, когда он щелкнул хвостом. И что глаза у них стали круглыми.

– Это действие, – проинформировал их Соу-бес, еще раз щелкнув хвостом, – выражает удовлетворение. Аналогичным образом вы обнажаете костяные выступы вокруг ваших ротовых отверстий.

Люди закивали.

– Примите наши извинения, учитель, – сказал Редер. – Мы знаем, что вы не пытались намеренно причинить нам вред. Но мы опасаемся этого органа. – Он указал на хвост Coy-беса. – Мы не слишком хорошо защищены от непреднамеренного вреда, который он может нанести.

Соу-бес развернул свой хвост и сунул его кончик Питеру под нос.

– Он сухой, как вы можете видеть. Только когда мы испытываем гнев или ощущаем угрозу, отсюда выделяется кислота. Наши панцири могут серьезно от этой кислоты пострадать, так что нам приходится быть осторожными. Считается верхом вульгарности потерять контроль над этим важнейшим органом. А неосторожное повреждение чужого панциря расценивается как уголовное преступление.

Питер осторожно протянул руку, но Coy-бес убрал хвост обратно.

– Тем не менее, контакта лучше избегать. Ваше наружное покрытие выглядит слишком уж нежным.

Коммандер смущенно отдернул руку.

– Итак, как я уже сказал, – оживленно продолжил консультант, – это действие, – он щелкнул хвостом, – выражает удовлетворение. Судя по всему, ваш вид с той же самой целью меняет форму своего лица. Надеюсь, вы не примете это за оскорбление, когда я скажу, что на сжатие и растягивание ваших лиц… – тут Coy-бес сделал жест, обозначавший страдание, – очень тяжело смотреть, – закончил он. – Я подозреваю, что ее милостивое величество, которая безупречна во всем, будет слишком вежлива, чтобы об этом упомянуть. Посему я беру на себя тяжкую необходимость вас об этом просить. Пожалуйста, больше не двигайте вашими лицами, если только не возникнет крайняя необходимость. Как видите, наши лица совсем неподвижны.

Редер и его люди кивнули.

– Для нашего народа это означает выражения согласия, – пояснил коммандер. – Хотя так можно выражать и почтение. – Он помотал головой. – А это выражает отрицание.

– Ах, как замечательно! – откровенно обрадовался Coy-бес. –Значит, вы тоже можете сопровождать вашу речь движениями тела. Я очень этому рад. Это означает, что у нас гораздо больше общего, чем я надеялся.

Затем консультант принялся всерьез их обучать. Учеба продолжалась до самой посадки. Там к летательному аппарату подошли ученые, чтобы увести людей на осмотр.

Пилот прервал лекцию Coy-беса, объявив, что научный эскорт ожидает снаружи.

– Пожалуйста, оставайтесь с нами, – попросил Питер консультанта. – Исправляйте при необходимости наше поведение, чтобы избежать непонимания. И продолжайте ваш инструктаж, пока мы будем двигаться дальше.

– Как пожелаете, – отозвался Coy-бес и слегка наклонил голову. – Это означает согласие? – спросил он.

Редер кивнул, и повианин щелкнул хвостом.

У выхода их поджидала радушная комиссия из пяти повиан. Все ученые заранее выражали педипальпами вторую степень уважения.

– Все они старшие научные сотрудники, – сказал людям Соу-бес. – Вы должны предложить им вторую степень уважения в ответ.

Питер и его спутники так и сделали, после чего высадились из аппарата.

– А кому следует предлагать третью степень? – спросил Редер.

– Чьим-то ученикам, помощникам персон вашего статуса и в целом всем, кого вы не знаете и с кем общаетесь по торговым делам.

Люди обменялись приветствиями с учеными, в чьих манерах сквозило особенное почтение к присутствующим в отряде самкам, после чего каждый из повиан взял к себе на буксир одного человека, и все они направились к лабораторному комплексу.

Здание лабораторного комплекса было, несомненно, утилитарным, но при этом ничто из до сих пор виденного людьми не напоминало. Имея несколько этажей в вышину, оно, похоже, состояло из несущих конструкций, примерно как в улье, обернутых густой белой паутиной, точно дом с привидениями.

Как только люди вошли в здание, тут же произошел небольшой конфуз, когда грубые человеческие ноги повредили паутину.

– Должно быть, вы тяжелее, чем кажетесь, – прокомментировал один из старших научных сотрудников.

– Надо думать, все дело в том, что наш вес сосредоточенна малой площади, – сказала Сара. – Тогда как ваш распределен более равномерно.

– Во дворце могут возникнуть проблемы, – заметил Редер. –Нам бы не хотелось повредить апартаменты ее величества. Возможно, учитель, вы смогли бы заранее связаться с соответствующими работниками и попросить их устроить там какое-то экранирование?

Соу-бес явно погрузился в сомнения; люди поняли это по тому, как он на целую минуту застыл, решая, как быть с этим вопросом. Наконец консультант шевельнул педипальпами.

– Вот это… – он еще раз провел одной педипальпой поверх другой, – жест молчаливого согласия. Не мог бы кто-то из вас, – обратился он к ученым, – проводить меня к интеркому?

Редер понаблюдал, как он уходит, затем повернулся к своему отряду.

– Думаю, неплохо было бы взять на вооружение эту страницу из повианского учебника и неподвижно застывать всякий раз, как мы будем в чем-то сомневаться.

– Отличная мысль, – с серьезной миной согласилась Люрман. –Мне бы очень не хотелось случайно потереть себе нос, а потом узнать, что я объявила войну.

Люди заверили повианских ученых, что очень желают ответить на все вопросы, на какие только будут способны, а также что допустят любой осмотр, который не потребует отбора проб их телесных жидкостей. Затем каждый из них сделал выдох в специальный контейнер после того, как Трюдо предупредила их о том, что туда, вместе с превосходными образчиками микробов по меньшей мере четырех планет, попадет часть их ДНК. Однако они отказались сдать пробы своих волос, которые просто заворожили повиан. Редер сказал научным сотрудникам, что это можно будет сделать не раньше, чем между людьми и повианами будет заключено какое-то соглашение.

Они сумели доказать ученым, что их простое присутствие не станет ядовитым для королевы, а затем оставили пытливых повиан с нетерпением ожидать будущих проб крови и тканей.

Наконец то же самое транспортное средство повезло их на аудиенцию во дворец.

Даже для человеческого глаза дворец находился в целом мире от грубой простоты лабораторного комплекса. Крыша в целом напоминала тент, как в космопорту, но здесь этот тент сиял снежной белизной под солнечным светом. Дворец был примерно той же высоты, что и лабораторное здание, но явно имел меньше этажей. По всему фасаду располагались окна, обрамленные паутиной, которая радовала глаз своей геометрически точной структурой. Главный дверной проход оказался очень высок, метров пяти, и так широк, что туда запросто могла пройти шеренга из десяти повиан.

– Есть здесь хотя бы одна дверь? – поинтересовался Марк Ли, историк.

– Нет, – ответил Coy-бес. – Мы используем силовые поля. В конце концов, все, что нам требуется не пускать внутрь, это непогоду и вредителей.

– Какие именно вредители вам досаждают? – спросила Сара.

– Небольшие всеядные животные, мелкие насекомые и тому подобное. А у вас нет с ними проблем?

– Есть, – сказал Редер. – Но мы предпочитаем использовать непроницаемые материалы, чтобы не пускать их внутрь. Таким образом мы бережем энергию.

– Но эти «непроницаемые материалы» становятся бесполезны, когда вы сами выходите из здания и отталкиваете их в сторону. Разве не так?

– Да, это недостаток, – признал Редер.

– Что же до сбережения энергии, то энергия для нас не проблема. А ваш источник энергии так слаб? – Голова Соу-беса наклонилась вперед, а подбородок втянулся. – Это положение указывает на скептицизм, – пояснил консультант.

– У нас есть превосходные источники энергии, – заверил его Редер. – Однако многие наши граждане считают, что они опасны и что их следует держать подальше от крупных населенных центров. Это нас ограничивает.

. – У нас не было ни одной аварии на источнике энергии примерно с тех пор, как мы открыли прыжок, – сказал Соу-бес. – Возможно, это станет одной из тем, которые вы захотите обсудить, когда наши народы будут договариваться о торговле.

Питер кивнул, и инструктор откликнулся на этот жест движением своей головы.

– У нас есть немного времени, прежде чем дама сможет нас принять, – сказал Соу-бес. – Давайте пройдем на балкон и осмотрим город. Если у вас возникнут вопросы, я буду рад на них ответить.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и повел их вдоль фасада здания к его еще более длинной боковой стороне. Там выяснилось, что дворец построен на краю пропасти, и земля с того бока уходила вниз крутым трехсотметровым обрывом. Внизу лежал город Бржом, громадный комплекс соединенных между собой тоннелей и зданий, чью основу составляли порой непрозрачные ткани из паутины преимущественно голубого оттенка. Между зданиями располагались сады, украшенные роскошными цветочными клумбами и довольно колючими на вид деревьями – не иначе, каким-то древовидными кактусами.

«Если вкратце, – подумал Редер, – то все это капитально… другое. Чуждое. Хотя было бы удивительно, если бы повиане в точности следовали неовикторианской архитектуре».

Жители Бржома многими тысячами передвигались внизу, переходили мосты, причем зачастую вниз головой, пробирались по крышам и сновали по улицам. Услышав шумное дыхание Бартера, Редер от всей души понадеялся, что лингвист все же не потеряет контроль над собой.

Но как раз в этот момент откуда-то сверху с чем-то вроде шипящего йодля спрыгнул молодой повианин, проносясь в считанных сантиметрах от них. Даже Соу-бес вздрогнул. Бартер же дико завопил.

Повернув голову вбок, Редер пробормотал:

– Послушайте, мистер Бартер, вам следует держать себя в руках. Прямо сейчас вы нам нужны, а ваши вопли делу не помогают. Мы от них только глохнем.

Повернувшись обратно, он увидел, что Соу-бес с вопросительным наклоном головы внимательно на него смотрит.

– Нашего лингвиста, – стал объяснять коммандер, – с которым вы уже общались, поразило появление… – Редер махнул рукой в ту сторону, куда исчез молодой повианин.

– Меня оно тоже поразило, – признался учитель. – Но я не стал бы укорять молодых за то, что у них такой избыток энергии. Когда-то я и сам так прыгал. – Он щелкнул хвостом.

Сдерживая улыбку, Редер кивнул.

– Я очень надеялся, – продолжил Соу-бес, – лично встретиться с Роланом Бартером. Почему он не прибыл?

«Вот вопрос на засыпку, – подумал Питер. – Как ответить на него честно, не нанося оскорбления?»

– Мистер Бартер решил, что сможет оказать нам большую помощь, находясь на корабле, где у него есть доступ ко всем его записям относительно вашего языка, – вмешалась Сара. – Он автоматически будет узнавать о всех наших затруднениях и сразу же передавать нам необходимую информацию. Он также захотел остаться там, чтобы лично проследить за сбором данных, связанных с повианскими обычаями, а также с жестикуляцией и мимикой, которыми вы, учитель, так любезно нас обеспечиваете.

– Что ж, возможно, мне выпадет честь впоследствии с ним познакомиться, – тактично отозвался Coy-бес. – Еще меня заинтересовало, почему у мистера Ролана Бартера такое длинное имя. Быть может, какая часть этого имени – знак особого почета?

– Обращение «мистер» почетно для штатского самца, – объяснил Редер. – «Мисс» – для самки. На самом деле у нас как минимум двойное имя. Одна его часть– семейное имя, а все остальные – личные имена.

– Как интересно! – восхитился Coy-бес. – Я просто жажду узнать больше о вашей культуре.

– Прошу прощения, благородные люди.

Повернувшись, они обнаружили, что позади них стоит довольно рослый самец.

– Меня зовут Пет-мол. Я первый помощник дамы Систри, которая теперь желает вас видеть.

– Мне было сказано, что мы будем представлены ее величеству, – сказал коммандер, в нужном месте слегка наклонив голову.

– Дама Систри – королевская дочь, – объяснил Пет-мол. –Ее величество посетит эту первую встречу посредством видеосвязи.

– Разумеется, – согласился Питер. «Пожалуй, разумная мысль, – подумал он. – Могу поручиться, что мы бы проделали то же самое». – Мы прекрасно все понимаем. Пожалуйста, ведите нас к даме.

Пет-мол тут же изменил нейтральную позицию своих педипальп, выражая вторую степень уважения.

– Прошу вас сюда, – сказал он и повел их во дворец.