Независимый отряд

Глава пятнадцатая

Дама Систри с неохотой проснулась, откликаясь на беспрерывный трезвон интеркома.

– Свет, – приказала она, и свет в ее покоях стал постепенно набирать яркость. – Стоп, – сказала Систри, когда он стал достаточно ярким, чтобы видеть, и в то же время остался достаточно мутным, чтобы ее желание продолжать свой ночной отдых сделалось очевидным для звонящего. Затем дама нажала на клавишу рядом со своим ложем. – Слушаю, – резко произнесла она.

– Нам нужно срочно поговорить, дама Систри, – сказала с экрана ее мать. – Проснитесь и позвоните мне в ответ.

Экран потемнел.

Систри подняла голову, и все паутинки сна мгновенно рассеялись. Никогда голос ее матери не звучал так расстроенно – даже при землетрясении, пожаре, набеге и эпидемии.

– Свет, – снова произнесла она, и на сей раз позволила ему набрать дневную яркость.

Затем дама набрала на интеркоме код королевы.

– Систри, – сказала ее мать так, словно связь и не прерывалась. – У нас проблема.

– С чужаками? – спросила дама.

– Нет. Точнее, они часть этой проблемы, но, скорее всего, не ее причина.

– Тогда это связано с тем фактом, что Нтагон их преследовал, – заключила Систри. Она каждый день ожидала услышать от представителя Нтагона жалобы по поводу того краткого и безобразного сражения, которое привело людей на орбиту Нрзана.

При упоминании названия клана Тусси застыла; затем ее хелицеры медленно-медленно разошлись, демонстрируя предельное отвращение.

Страшная тревога шевелилась в мозгу у Систри, пока она наблюдала за королевой. Из всех причин, почему ее мать должна была позвонить ей во мраке ночи, ненависть к клану Нтагон была последней, которая пришла бы ей в голову.

– Почему? – настойчиво спросила дама.

– Я не хочу вам говорить, – сказала ее мать. – И сама не хотела бы об этом знать. – Королева в ужасе и отчаянии покачала головой. – Мы должны созвать совет королев, – сказала она. – Немедленно! – Резким хватательным жестом Тусси подчеркнула неотложность этой меры.

– Какое объяснение я должна представить? – резонно осведомилась Систри.

– Причина этому столь ужасна, что я хочу лишь раз ее изложить перед всеми. У меня есть свидетель преступлений столь злых, что я не могу назвать их никак иначе. Нтагон должен быть остановлен. – Королева ненадолго посмотрела на свою дочь, буквально вибрируя от бурных эмоций. – Вы позаботитесь для меня об этом, дочь моя?

Это была просьба, откровенная и простая, а не приказ. Состояние ее матери тревожило Систри, поскольку королева совершенно очевидно не могла скрыть своих чувств. Безусловно, Тусси не могла связываться с другими королевами в таком виде – она вся дрожала, а ее хитин почти посерел от шока. Потеря престижа была бы слишком велика.

– Конечно, матушка, я это сделаю. Насколько неотложным мне это назвать?

– Абсолютно неотложным. От этого могут зависеть жизни. Повианские жизни, жизни детей. Я позабочусь о всех необходимых приготовлениях, если вы, дочь моя, тем временем поговорите с королевами. Начинайте немедленно, нельзя терять ни секунды. – И королева разъединила связь.

Глядя на пустой экран, дама медленно выпускала из себя воздух, пока не начала хрипеть. Тогда она выпрямилась и позвала Пет-мола. Ей очень не хотелось прерывать его отдых, но одной ей со всем этим было не справиться.

Редер и его люди вошли в высочайшее присутствие королевы Тусси, имея откровенно неряшливый вид. Их одежда, хотя и не особенно скомканная, была далеко не свежей. Волосы их были непричесанными, а мужчины к тому же щеголяли небритыми физиономиями.

– Хорошо ли вы отдохнули? – первым делом осведомилась у них Тусси.

Даже в безумно расстроенном состоянии королева смогла заметить, что люди этим утром выглядят совершенно иначе. Будь она уверена, что несет ответственность за постоянное ухудшение их здоровья, это бы еще сильнее ее огорчило. Повиане решительно ничего не знали об этих существах, а после всего одной ночи, проведенной на Нрзане, люди явно изменились и при этом никак не в лучшую сторону.

– Очень хорошо, ваше величество, – ответил Редер, слегка наклоняя голову. – Благодарю вас, что спросили.

На самом деле отдохнули они очень скверно. Если очевидного расстройства королевы было недостаточно, чтобы обеспечить им бессонницу на всю ночь, этому сильно поспособствовали совершенно непригодные для нормального человеческого сна «постели». Люди попросту прилипли к заманчивым на вид охапкам паутины, разложенным там радушными хозяевами в их очевидной попытке устлать пол каким-то подобием подушек.

Бедняга Марк Ли так запутался, что потребовались добрые полчаса, чтобы его освободить. Затем потребовалось еще очень долгое время на то, чтобы отодрать куски паутины от своих волос и одежды. Там, где эта пакость пристала к коже, она, даже после основательной чистки, оставила смутно липкое ощущение. В конце концов люди заснули прямо на голом пластике, разложенном там хозяевами.

Трюдо поспала больше всех; остальным членам отряда, пока они бессонно ворочались и метались, это стало ясно по тому, как она беспрерывно цитировала во сне фрагменты уголовного кодекса. Утреннее заявление Марион о том, что она почти не спала, было встречено, как ей показалось, с поразительным бессердечием.

Питер было решил, что он в ответ должен спросить королеву о том, хорошо ли она отдохнула, но тут он вспомнил, что Соу-бес предупреждал их не задавать личных вопросов. Так что коммандер просто стоял, стараясь не двигать ни одной лицевой мышцей и при этом выглядеть мило. «Смотримся мы, наверное, как черт знает что, – подумал он. – Хотя ее величество, похоже, не лучше». Даже несмотря на нехватку опыта в определении различий отдельных повиан, Питер чувствовал, что Тусси переменилась. Этим утром она казалась как-то старше, тусклее.

– Юный Фа-коф дал нам много пищи для размышлений, –наконец произнесла королева. – Однако его доклад о людях и об их обращении с ним приводит меня к мысли о том, что вы…достойный народ.

– Благодарю вас, ваше величество, – сказал Редер и снова наклонил голову.

– Я так понимаю, что ваш корабль получил серьезные повреждения, коммандер. Мы пошлем рабочих и инженеров, чтобы помочь вам с ремонтом, – пообещала Тусси. – Работа будет проделана в благодарность за вашу помощь новому члену нашего клана. Возможно, когда работа будет уже на ходу, и у вас появится некоторый досуг, мы сможем поговорить о торговле и прочих подобных предметах.

– Благодарю вас, ваше величество. – Еще один наклон головы. «Меня как будто по замкнутому циклу запрограммировали, –подумал Питер. – Сплошная вежливость и галантность. Неужели дипломатам приходится так все время себя вести? Как у них это получается?»

– Теперь вы, безусловно, пожелаете вернуться на свой корабль, чтобы подготовиться, – продолжила королева. – Мой второй помощник, Ист-дас, будет вам помогать. Если у вас возникнут любые вопросы или затруднения, пожалуйста, сразу же связывайтесь с ним.

«Еще разок», – подумал Питер.

– Благодарю вас, ваше величество.

В ответ на завершающий взмах королевских педипальп Редер и его люди стали пятиться. Отсчитав десять шагов, коммандер развернулся и повел всех прочь из залы, надеясь, что какой-нибудь повианский придворный поймает их в коридоре и направит, куда следует.

«Такое ощущение, как будто я сам в себя играю, – слегка брюзгливо от недовольства собой подумал Питер. – Но я не дипломат, и я это знаю. «Благодарю вас», по крайней мере, самое безопасное из всего, что можно придумать».

У выхода из залы для аудиенций их поджидал Соу-бес.

– Сожалею, что не смог быть в вашем распоряжении сегодня утром, – сказал он, внимательно их оглядывая. – Для ее величества в высшей степени необычно давать аудиенцию в столь ранний час.

«Охотно верю, – подумал Редер. – Солнце всего час, как встало. Как говорится, еще роса на паутине не просохла».

– Будете ли вы по-прежнему появляться у нас на корабле, чтобы помогать с изучением языка? – спросил у него Редер.

– Да, если вы мне это позволите, – с грациозным жестом откликнулся повианин.

К этому моменту Редер уже основательно подозревал, что в дополнение к своей квалификации эксперта по этикету Соу-бес является еще и агентом секретной службы.

«Тем не менее, знакомый шпион лучше незнакомого», – подумал Питер.

– Вы будете желанным гостем, – сказал повианину коммандер. – Хотя мне прямо сейчас следует вас предупредить… – Питер перевел дух. «Черт, до чего же мне не хотелось об этом начинать», – подумал он. – Дело в том, что наш лингвист, мистер Ролан Бартер… – Прикусив нижнюю губу, коммандер задумался, как бы ему получше это сформулировать.

– Находит повианскую форму тела очень сильно его расстраивающей, – вмешалась Сара. – Это иррациональная реакция. Он сам это признает, но, судя по всему, совсем ничего не может с этим поделать. Тем не менее, некоторое улучшение у него, по моему мнению, уже наблюдается.

«Да? – подумал Питер. – И на чем это мнение основано? На благих пожеланиях?»

– Это должно сильно затруднять его работу, – дипломатично заметил Соу-бес. – Учитывая, что большая часть контекста наших высказываний присутствует в нашей жестикуляции и мимике.

– Он сразу это подметил, – заверил повианина Редер. – Мистер Бартер один из лучших лингвистов Содружества.

Соу-бес щелкнул жвалами.

– Тем не менее… – начал он.

– Тем не менее, он не захочет реально находиться в одном с вами помещении, – с сожалением сказал Питер.

– Спасибо, коммандер, – выдохнул ему в ухо Бартер.

– Быть может, пойдем? – предложил Редер, потирая ладони. – Вам нужно что-нибудь с собой захватить? Справочники, читающее устройство, личные вещи, что-то еще?

– Я уже распорядился о том, чтобы все необходимые мне вещи упаковали и отправили в космопорт, – сказал Соу-бес.

«Шпион», – с уверенностью сказал себе Редер.

– А как насчет еды? – спросил он вслух.

– Ах. Этого я не упаковал. – Повианин огляделся. – Но здесь есть второй помощник королевы.

Ист-дас оказался тоньше их учителя и чуть голубее по цвету. Педипальпы придворного приветствовали людей второй степенью уважения.

– Я уже подготовил транспорт для вас и вашего отряда до космопорта, коммандер, – сообщил повианин, вручая Питеру какое-то небольшое устройство. – Если вы нажмете вот этот голубой квадратик, я немедленно узнаю о том, что вам нужна моя помощь.

– Благодарю вас, вы очень добры, – отозвался Редер. – Собственно говоря, мне уже сейчас требуется определенная помощь. Наш инструктор отправляется с нами, а значит, нам понадобятся повианские продукты питания и, возможно, кто-то, кто будет их готовить. – «Хотя я понятия не имею, – подумал Питер, – какое приготовление может требоваться, если ты ешь свою пищу сырой, прямо с пухом и перьями».

– Безусловно, коммандер. Об этом уже позаботились.

Ист-дас поднял педипальпу, и словно бы прямо из стены вдруг появился эскорт.

– Если вам что-то понадобится, вам стоит только меня позвать, – сказал повианин. – Всего хорошего.

– Благодарю вас, – сказал Питер и тут же подумал: «Нет, точно замкнутый цикл». – До свидания.

Как только они остались наедине с Coy-бесом в повианском транспортном средстве, Редер произнес:

– Мистер Труон?

– Слушаю вас, сэр.

– Нам, судя по всему, понадобится отдельное жилье на двоих, – сказал коммандер. – И одна из герметичных лабораторий для хранения запаса провизии нашего повианского гостя.

– Есть, сэр.

– И еще в девять ноль-ноль я хотел бы созвать совещание офицерского личного состава, чтобы обсудить необходимый ремонт.

– Я немедленно всех оповещу, сэр.

– Благодарю вас, мистер Труон. – «Ну вот, пожалуйста, –подумал Питер. – Нет, не собираюсь я всю оставшуюся жизнь всех без конца благодарить. Я сказал, что «хотел бы» созвать совещание? Похоже, это подразумевает, что здесь есть выбор. Такой вариант слишком примиренческий и для военного никак не годится. Когда я вернусь на «Непобедимый», я, черт побери, начну отдавать приказы и перестану благодарить людей за то, что они их выполняют. Тогда все опять встанет с головы на ноги».

– Матушка?

– Что, Систри? – Тусси включила экран, чтобы видеть свою дочь. – Какие новости?

– Королевы уже в пути. Вы об этом не сказали, но, как я рассудила, вам бы не хотелось, чтобы я приглашала королеву клана Нтагон.

– Никогда! – сказала Тусси. – Именно о Мигерис мне и необходимо с ними поговорить. Когда придет время, мы дадим ей шанс высказаться. – Королева погладила свой пищеварительный мешочек, словно желая его успокоить. – Благодарю вас, дочь моя, вы превосходно справились. – Она щелкнула жвалами. – И я знаю, чего это вам стоило. Собрать наших сестер вместе – колоссальное предприятие.

Систри щелкнула хвостом.

– Из-за этого наши помощники целыми днями будут на нижних лапках скакать, – согласилась она. Затем последовала пауза, и Систри стала просто наблюдать, как ее мать расхаживает по зале. – Не скажете ли вы мне теперь, матушка, в чем здесь дело? – спросила она. – Это поможет вам упорядочить ваши мысли. Я могу задать вопросы, которые вполне могут найтись у других королев, и тем самым помочь вам подготовиться.

– Честно говоря, дочь моя, не знаю, смогу ли я все это вынести, – ответила Тусси. – Мне кажется, это будет все равно, что… умышленно причинять вам боль.

– Тогда по крайней мере позвольте мне расспросить Фа-кофа. Мне кажется, матушка, будет только на пользу, если я как-то к этому приготовлюсь. Еще никогда столько королев не собиралось в одном месте. Они вполне резонно спрашивали, почему все это нельзя проделать по видеосвязи, а я вынуждена была отвечать им, что не знаю. Из-за этого я чувствовала себя так, как будто вы мне не доверяете.

– Вы знаете, дочь моя, что я вам всецело доверяю, – сказала Тусси, отворачиваясь. – Дело здесь не в доверии.

– Однако, матушка, вашим сестрам-королевам, судя по всему, так не показалось. – Систри тоже принялась расхаживать по своей зале. – Они проявляют очень большое доверие, прибывая сюда по вашей настоятельной просьбе, которую вы передали через меня, но которой я не смогла объяснить. Можно было бы даже сказать, что они проявляют беспрецедентную степень доверия.

Тусси нетерпеливо взмахнула педипальпами. Затем вскинула голову и проговорила:

– Очень хорошо, дама. Я пришлю вам ребенка. Расспросите его, выясните то, что уже выяснила я, – и желаю вам удачи с этим открытием!

Экран погас. Систри была потрясена вспышкой гнева королевы и ее столь неохотной капитуляцией. Однако отказываться от этой уступки она не собиралась.

– Пет-мол? – сказала она в интерком.

– Слушаю вас, моя дама?

– Пошлите за ребенком Фа-кофом. Я приглашаю его со мной отобедать.

– Будет исполнено, моя дама.

Систри ненадолго задумалась, знают ли старшие помощники о том, что Фа-коф рассказал ее матери. Затем она с нетерпеливым шипением отбросила эту мысль. Если бы Пет-мол узнал что-то настолько важное, он бы ей рассказал. Первая дама Нрзана вернулась к своей работе и постаралась на время выбросить из головы несчастного потерянного ребенка Нтагона вместе с его страшными тайнами.

«Повианам, похоже, нравится с Оджи Скиннером работать, – подумал Питер. – Могу поклясться, это потому, что он никогда выражения лица не меняет». Казалось забавным, как то же самое качество, которое отталкивало большинство его человеческих сородичей, делало старшего механика популярным среди чужаков. Наверное, Оджи был одной из тех душ, что затерялись среди звезд, про которых так любила распространяться Келли, сумасшедшая тетушка Питера. «Точно, – подумал коммандер, мысленно улыбаясь. – На самом деле Скиннер должен был стать повианином – просто кто-то где-то с доставкой напортачил».

Легко было заметить, как менялось отношение повианских механиков, когда к ним подходил какой-то более жизнерадостный член команды. Повиане вроде как цепенели. Примерно то же самое происходило с большинством людей после нескольких минут разговора со Скиннером.

Coy-бес откровенно сказал Редеру, что для повиан очень тяжело видеть, как человеческие лица по-всякому сжимаются, бугрятся и корчатся.

– С нашей точки зрения, – добавил консультант, – с лицами такое происходить не должно.

Редер подошел к плотной группе инженеров из людей и повиан.

– Готовы ли вы, господа, к нашему совещанию? – спросил он, удерживая руки в позиции третьей степени уважения по причине их более низкого ранга.

– Так точно, сэр, – отозвался Скиннер, отдавая честь в своей характерно рассеянной манере.

– Готовы, коммандер, – ответил главный повианский инженер.

По просьбе обеих групп механиков совещание проводилось в моторном отделении – главным образом для того, чтобы все могли сразу указывать, что конкретно имеют в виду. Скиннер знал, что Редер инженер, однако он чувствовал, что коммандер – узкоспециализированный тип инженера, который имеет самые зачаточные понятия о моторах. Насколько понимал Редер, если поставить его рядом с самим Оджи, это суждение можно было считать вполне разумным.

– Как вы легко можете видеть, – начал главный повианский инженер, после чего пустился в длинное и запутанное изложение проблем моторов номер семь и восемь. – Таким образом, мы рекомендуем целиком заменить наиболее поврежденный из этих двух, – заключил он.

– Весь мотор? – переспросил Редер.

Коммандер тут же почувствовал, как его лицо откликается на удивление и постарался сгладить этот эффект. «Предельно щедро с их стороны», – подумал он. Питера кололи подозрения, но сидящий в нем хапуга безжалостно их подавлял. В конце концов он решил, что дареному коню в зубы не смотрят. «По крайней мере, на глазах у дающего, – мысленно добавил Питер. – Потом всегда будет время этому самому коню зубы пересчитать».

– Ее величество необыкновенно щедра, – заметил он вслух.

– Она первая среди королев, – в легкой вспышке патриотизма заметил главный инженер.

Глянув на дверцу, через которую они вошли, Редер спросил:

– Но как можно будет втащить сюда такой большой агрегат?

Скиннер указал на все еще кое-как приделанную заплату на стене рядом с неисправным мотором.

– Отключим здесь гравитацию, – сказал он, – вскроем стену и установим его куда надо. А старый мотор легко можно будет разобрать, поскольку чинить его нам уже не придется. Просто разрежем его так, чтобы только крепления остались. Потом можно будет и стену заделать.

Коммандер кивнул.

– Очень хорошо. Тогда приступайте.

Тут последовали щелчки жвалами от повиан и улыбки от механиков «Непобедимого». На самом деле от Редера им только разрешение и требовалось. Теперь можно было делом заняться.

– Итак, я покидаю вас, господа, – сказал Редер, когда инженеры как бы сами собой втянулись в планирующий кружок, который напрочь исключал его.

– Благодарю вас, сэр, – пробормотал Скиннер, едва на него глядя и так отдавая честь, что иначе, как легким взмахом ладони, это было и не назвать.

В ответ Редер отдал честь затылку старшего механика и, качая головой, пошел по коридору. «Ручаюсь, что Старику Оджи всегда как следует честь отдавал», – грустно подумал он.

Возможно, когда-нибудь коммандеру предстояло накопить в себе такую силу личности, которая потребовала бы более четкого отдания чести. «А возможно, и нет, – подумал Питер. – Может статься, мой стиль в том, чтобы заставлять людей проделывать первоклассную работу, даже если честь они при этом как следует на отдают». Он знал, что Скиннер его уважает; кроме того, с такими людьми, как старший механик, легкая слабина была не самой плохой линией поведения. Редер вовсе не был нетребователен; просто его люди составляли по-настоящему славную команду, знали свою работу, превосходно ее выполняли и откликались на аварийные ситуации так, как будто это была самая что ни на есть рутина и повседневность. «Впрочем, – подумал Питер, – так оно и должно быть. На «Непобедимом» иначе просто нельзя. А способ стать хорошим капитаном, надо полагать, есть не один».

Итак, целый новый мотор! Повианский мотор вместе со всеми секретами повианской технологии, которые можно было из него извлечь. А всем, что повиане при этом получали в ответ, оказывался лишь взгляд на физиономии местных механиков и обгорелые куски изуродованного мотора.

Очевидно, желание королевы их отблагодарить простиралось несколько дальше того, что Редер предполагал.

«Так это извинение?» – заподозрил коммандер. Очевидно, Фа-коф рассказал Тусси, как его начальники убивали и поедали людей, и именно поэтому она попросила Редера это подтвердить. В равной мере очевидно было ее расстройство по этому поводу. Если это было извинение, то очень смелое, ибо оно предлагало нечто куда большее, нежели просто слова, оставляя повианский народ потенциально уязвимым. «Оно также ясно говорит: «Мы не такие, как они», – подумал Питер. – И это нельзя не уважать».

Умственные и физические блуждания в конце концов привели коммандера к лазарету и открытой двери крошечного кабинета доктора Айры Голдберга.

– Доктор? – произнес Редер, хлопая ладонью по косяку. Голдберг оторвал взгляд от стола и вопросительно поднял брови.

– А, коммандер. Заходите, заходите. Чем я заслужил честь такого визита?

Питер отметил, что глаза Голдберга занялись делом, как только доктор закрыл за своим визитером дверь. Они заглянули в глаза Редеру, осмотрели его кожу, все его тело, ненадолго задержались на его искусственной руке, выискивая возможную причину для этого посещения.

Наконец доктор радушно развел руками, приглашая коммандера садиться, и с интересом на него уставился.

– Некоторые выражения наших лиц и движения лицевых мышц явно раздражают наших повианских друзей, – объяснил Редер. – Я подумал, нельзя ли заморозить определенные мышцы, чтобы сделать наши лица менее подвижными. – Он с надеждой взглянул на доктора. – Разумеется, это должно быть полностью обратимо.

– Безусловно, – кивнул Голдберг. – Я даже могу это сделать, не вызывая у вас ощущения немоты. Вы, скорее всего, захотите заморозить брови и ограничить функцию скуловых мышц. Так, чтобы осталось только для разговора, но не для улыбки или гримасы.

– Именно на это я и надеялся, – сказал Питер. – И сколько это продлится?

– А сколько вам нужно? До десяти часов? Нет проблем. Впрочем, если вы собираетесь проделывать это ежедневно, я бы рекомендовал заморозку лишь на несколько часов каждый раз. Непосредственными, хотя и весьма редкими побочными эффектами применения этого препарата могут быть головная боль и легкая тошнота. При передозировке возможны весьма неприятные мышечные тики в течение нескольких недель. Если вы собираетесь находиться с повианами в постоянном контакте и не хотите, чтобы прекращение действия препарата застигло вас врасплох, я могу предпринять кое-что хирургическое. Также, разумеется, обратимое. Пожалуй, это даже лучше, хотя и более болезненно. – Голдберг так пристально изучал коммандера, словно уже прикидывал, где ему сделать первый надрез.

– Препарат вполне подойдет, – торопливо произнес Питер. –По крайней мере, для меня. Я прикажу команде, которая работает с повианами, собраться и напрямую с вами это обсудить. – Он встал. – Спасибо, Аира. Это очень сильно упростит всем работу.

Когда он уже направился к двери, Голдберг спросил:

– Есть шанс, что мне удастся взглянуть на планету?

Редер с задумчивым видом повернулся обратно.

– Да, – сказал он наконец. – Думаю, мне следует устроить все так, чтобы по крайней мере старший офицерский состав спустился и посмотрел. – В следующий раз я возьму с собой вас и Труона. – Тут коммандер ухмыльнулся. – Сомневаюсь, однако, что мне следует беспокоиться насчет Оджи. По-моему, для него мир за дверью моторного отделения заканчивается.

Откликнувшись на сигнал интеркома, Редер вдруг понял, что смотрит на… даму Систри.

– Ваша светлость! – удивленно воскликнул коммандер. И только потом удивился тому, что чисто инстинктивно употребил столь анахроничное обращение.

В ответ на его изумление дама деликатно щелкнула жвалами.

– Мы пригласили королев других кланов в клановый дом Нрзан, чтобы познакомиться с вами, людьми, – сказала она. –Две из них будут в нашей системе сегодня вечером, и я уже послала им копию той ознакомительной записи, которую вы представили мне и моей матушке.

– Да? – только и выдавил из себя Редер, чувствуя, как волосы у него на голове встают дыбом. «Но я не дипломат! –мысленно возопил он, – Я не должен заниматься всеми этими делами типа «познакомься да поздоровайся!»

Для Содружества могло обернуться катастрофой, если бы человек, столь неискушенный в дипломатии, да еще сравнительно низкого ранга, стал заниматься налаживанием такого рода контактов с самыми влиятельными представителями целого вида.

– Их особенно порадовал тот фрагмент с танцами, – продолжала Систри, явно не замечая паники, царящей в голове у коммандера. – И мы с матушкой подумали, не сможем ли мы попросить вас устроить непосредственное представление.

«Все, я обречен», – подумал Питер. Вообще-то коммандер мог достаточно сносно повыкаблучиваться на танцполе, поскольку интересовался женщинами, а женщины любили танцевать. Поэтому пришлось худо-бедно научиться. Но он никоим образом не был артистом, способным устроить представление. С другой стороны, люди порой нешуточно удивляли даже своими любительскими талантами.

– Я не уверен, если ли у нас на борту кто-то, кто сможет компетентно перед вами выступить, – честно признался Редер. –Как я уже говорил, люди на той записи были профессиональными танцорами. Однако с вашего разрешения я опрошу мою команду на предмет соответствующих навыков и как можно скорее с вами свяжусь. Мы в высшей степени польщены этой просьбой, дама, и постараемся на нее откликнуться.

Систри слегка щелкнула жвалами.

– Тогда я буду ждать вашего звонка, коммандер. Если меня не будет на месте, тогда Пет-мол, мой первый помощник, сможет это с вами обсудить. До свидания, коммандер.

– До свидания, дама.

Когда экран погас, Редер принялся рисовать у себя в голове те неумелые танцевальные выступления, в которых в свое время принимала участие его младшая сестра. На десятках, чуть ли не сотнях нетвердо передвигающихся девочек были сверкающие костюмчики. Богатое воображение коммандера тут же обеспечило его картинкой того, как компашка членов команды женского пола в схожих одеяниях пытается вытворить что-то такое сверхмодное.

«Держись, Редер, – приказал он себе. – Если сомневаешься, передай кому-нибудь полномочия».

Ткнув пальцем нужную клавишу, Питер связался с секретарем капитана Каверса, человеком, которого он до сих пор почти не использовал.

– Мне нужно, чтобы вы просмотрели личные дела всей команды, – сказал ему Редер. – Найдите мне тех ее членов, которые имеют какой-то опыт в танцах.

Секретарь удивленно заморгал.

– Есть, коммандер.

– Порядок срочности высший, – добавил Редер. – Свяжитесь со мной по этому делу как можно скорее.

– Есть, коммандер.

Редер прервал связь и улыбнулся. Его так и подмывало нарисовать себе картинку того, как секретарь сейчас сидит и чешет в затылке, недоумевая, почему из всего на свете именно танцы получили сейчас высший порядок срочности. А затем лицо коммандера помрачнело, когда образ секретаря сменился картинкой того, как внушительная команда «Непобедимого» с видом мрачным и недовольным пытается отбивать чечетку в той же неуклюжей манере, что и танцевальная труппа его младшей сестры.

«Работай», – приказал себе Питер и принялся мужественно стараться представить себе отчеты о ремонте более интересными, нежели то, на созерцании чего настаивал его мысленный взор.

Минут через сорок, когда он наконец успокоился и что-то такое выполнял, опять затрезвонил интерком.

– Слушаю, – рассеянно откликнулся Редер.

– Сэр, боюсь, в личных делах членов команды никаких танцоров не значится, – доложил секретарь. – Самое близкое, что мы имеем, это сержант технической группы Хандинг, которая была капитаном школьной команды по строевой подготовке.

– По строевой подготовке? – задумчиво повторил Редер, мучительно пытаясь представить себе, какая команда по строевой подготовке могла быть в простой средней школе. – И что, совсем никаких танцоров? – спросил он.

– По списку никого, сэр. С другой стороны, люди могли не считать свои танцевальные навыки настолько важными, чтобы вносить их в какие-либо армейские анкеты. Я могу сделать запрос на добровольцев.

Сердце Редера сжалось от этой мысли.

– Пусть Хандинг явится ко мне в кабинет, – сказал он. – Для начала я с ней поговорю.

Питер хорошо знал Терри Хандинг; она работала на главной палубе с тех пор, как он впервые появился на борту. Он знал, что она отличная работница, компетентная, но немного стеснительная. «Строевая подготовка?» – подумал Питер. И перед ним тут же возникла картинка того, как десантный отряд марширует по плацу с плазменными ружьями. Плазменные ружья в данном случае явно отпадали. «С ружьями и до политической катастрофы недалеко», – подумал коммандер. С другой стороны, четкая и в то же время затейливая маршировка имела свои перспективы. Здесь уже было, за что зацепиться.

– О да, сэр! Я могла бы натренировать повиан это делать! – с пугающей уверенностью и энтузиазмом заявила Хандинг. – Ручаюсь, они отлично для этого годятся!

Оказалось, она была капитаном команды по декоративной маршировке с флажками, четырехкратной чемпионкой по этому самому делу чего-то там такого в чем-то там таком. Хандинг так стремительно все это отбарабанила, что Редер почти ничего не разобрал. Ее очевидное допущение, что коммандеру все это должно быть прекрасно знакомо, служило намеком на то, как глубоко Терри была погружена в мир декоративной маршировки.

Тем не менее; ей удалось нарисовать такую яркую словесную картину, что туманы памяти в голове у Редера частично рассеялись, и он вспомнил, что как-то раз видел весьма впечатляющую демонстрацию чего-то в таком духе. Собственно говоря, это вполне могла быть как раз команда Хандинг.

– Они будут замечательно выглядеть! – продолжала Терри. Ее ясные глаза уже явно видели перед собой четкие ряды повиан, согласованно размахивающих флажками. – Как думаете, им это понравится? – спросила девушка, вдруг засмущавшись, но не теряя энтузиазма.

«А ведь ты и впрямь обожала этой ерундой заниматься», – с легким удивлением подумал Редер.

– Значит, вы думаете, что смогли бы это проделать? – спросил он. «Дурацкий вопрос», – понял коммандер, как только закрыл рот.

– О да, сэр, – ответила Хандинг и беззаботно махнула рукой. – Я была капитаном команды, и мы ни одного соревнования не проиграли. Не могу поверить, что со взрослыми повианами будет сложнее справиться, чем с отрядом малолетних девчонок.

Редер улыбнулся. «Верно подмечено, – подумал он. – С такими верительными грамотами тебе уже следовало бы за моим столом сидеть».

– Старайтесь держать ваше лицо совершенно невыразительным, – проинструктировал коммандер девушку. Наставительно подняв палец, он затем набрал несколько клавиш на интеркоме. На экране мгновенно появилось лицо дамы Систри.

– А, коммандер. Так вы сумели найти для нас танцоров?

– Не совсем танцоров, дама. Тем не менее, как мне кажется, это вас порадует. Позвольте представить вам сержанта Хандинг. Она инструктор по строевой подготовке, многократная чемпионка всевозможных состязаний. У нее есть для вас предложение.

Хандинг смущенно заморгала, но все же сумела не улыбнуться, нахмуриться или еще как-то поменять выражение лица. Когда она, впрочем, заговорила, в голосе девушки ясно прозвучали радостные кувырки и кульбиты. Она повела речь о повианах, марширующих в унисон, размахивая флажками.

– Мы могли бы взять представителей от каждого клана, –с энтузиазмом предложила Хандинг. – Нет ли у кланов какого-то символа, чтобы себя идентифицировать? – спросила она.

– Наши кланы различаются по цвету, – ответила Систри, несколько озадаченная.

– Тогда флажки могут быть соответствующих цветов! Я могла бы обучить ваших добровольцев простой маршировке к концу этой недели, – закончила Терри.

– Я никогда не видела подобной демонстрации, – засомневалась Систри.

– Я как-то раз видел, – сказал ей Редер. – И получил очень сильное впечатление. Эти люди слаженно двигались, подбрасывали свои флажки и по-всякому ими крутили. Было очень забавно.

– К концу недели, – настаивала Хандинг, – я смогу представить вам кое-что для просмотра. Тогда, если вы решите, что это не годится, вы просто нам скажете, и за столь краткое время мы ничего не потеряем. – Она улыбнулась, а затем с явным усилием стерла улыбку с губ.

– Хорошее предложение, – одобрила дама. – Я запрошу добровольцев.

– Мне бы хотелось иметь двадцать четыре члена команды, – определенно высказалась Хандинг. – Однако некоторые люди просто не обладают нужной координацией. Повиане, наверное, тоже. Поэтому обычно для начала устраивают просмотр, чтобы добровольцев можно было проверить и решить, годятся они или нет. Для отбора двадцати четырех членов команды нам нужно не менее пятидесяти повиан.

Дама щелкнула жвалами, наслаждаясь энтузиазмом Хандинг.

– Я позабочусь об этом и прикажу моему второму помощнику найти достаточно просторное место, чтобы вы смогли провести ваш… просмотр. Благодарю вас, коммандер, – добавила она. – Я весьма высоко ценю ваши усилия.

– Это было совсем не трудно, – заверил ее Редер. «И действительно, – подумал он, когда экран погас и он перевел взгляд на ясноглазую девушку. – Причем есть надежда, что так будет и в дальнейшем».

– Итак, сейчас вы идете и придумываете для этого какие-то номера, – сказал коммандер. – С вашими офицерами я все улажу. Да, кстати… – добавил он, когда Терри уже направилась к двери. – Прежде чем вы начнете, вам необходимо показаться доктору Голдбергу. Он нашел несложный способ замораживать наши лицевые мышцы, чтобы мы не шокировали повиан.

– Ах, слава Богу, сэр, – облегченно вздохнула Хандинг. – Не знаю, смогла бы я все время поддерживать на лице отсутствующее выражение.

«Зато я знаю, что не смогла, – подумал Питер. – И страшно бы с этим измучилось».

– Если вам что-то нужно… – начал он.

– Да-да, сэр, изображения повиан, чтобы я смогла сделать на компьютере имитацию моих номеров.

– Обратитесь к моему секретарю, – великодушно предложил ей Редер. – Пожалуй, неплохо будет послать одну из ваших имитаций даме Систри, чтобы она смогла посмотреть, что у вас на уме.

У Хандинг тут же сделался удрученный вид.

«А что, – подумал Питер, – у этих декоративных маршировщиков тоже есть неписанное правило ничего вперед не показывать?»

– Простите, сэр, но это, возможно, не очень удачная мысль, – сказала Терри. – Я еще не знаю, сможет ли кто-то из них это проделать, и не хочу сначала возбуждать ожидания, а потом разочаровывать.

– Уместное замечание, Хандинг, – от души похвалил девушку Питер. «В один прекрасный день ты и впрямь по эту сторону стола окажешься», – подумал он и отдал ей честь. – А теперь вам лучше за дело.

– Благодарю вас, сэр. – Хандинг четко отдала ему честь, после чего выполнила идеальный поворот «кругом».

«Выделывается?» – задумался Редер. Когда Терри ушла, он ухмыльнулся и покачал головой. Замечательно было иметь в своем распоряжении столько энтузиазма. Он щелкнул по клавише интеркома, и на экране появилось лицо его секретаря.

– Освободите техника Хандинг на ближайшие две недели от всех обязанностей для специального проекта, – приказал он.

Оглядывая разноцветную орду повиан, Хандинг нервно ломала руки. Она уже дала добровольцам выполнить несколько простых тестов и отвергла тех, кто их провалил. Теперь в помещении толклись тридцать добровольцев. Повиане одного цвета склонны были группироваться вместе, что, как она полагала, было вполне естественно. Терри хлопнула в ладоши.

– Внимание! – крикнула она. Твердые, невыразительные лица повернулись к девушке, и она с трудом сглотнула. – Я хочу, чтобы вы построились в три шеренги по десять повиан.

Хандинг терпеливо ожидала, пока переводное устройство еще более вежливо передаст эту просьбу. Профессиональным взором она наблюдала, как повиане передвигаются. Ей понравилась текучая плавность их походки, однако Терри чувствовала, что она понравилась бы ей еще больше, если бы четыре ноги двигались в унисон, а не одна за другой. Но способны ли они были так ходить?

Девушка нахмурилась – вернее, попыталась это сделать, – увидев, что повиане опять группируются по цвету. Не столько в шеренгах, сколько в колоннах и с минимальным, но вполне различимым зазором между цветами. Повиане снова начали переговариваться, и уровень шума нарастал. Хандинг подождала, пока не удостоверилась, что все выстроились.

– Разговорчики в строю! – проревела она затем. Повиане мгновенно заткнулись и устремили взоры перед собой. – Это не шеренги! –крикнула девушка. Крикнула и в то же время насмешливо усмехнулась. Этот навык Терри рано усвоила и часто использовала.

Повиане огляделись, и несколько из них нервно зашаркали вперед или назад, образуя более ровный строй со своими сородичами.

– Зачем вы здесь? – спросила у них Хандинг.

Чужаки стали переглядываться, причем даже с другими цветами, отчаянно надеясь, что кто-то найдет ответ.

– Вот вы! – Указующий перст Хандинг буквально выстрелил вперед и уткнулся в оранжевого повианина в тот самый момент, когда он снова посмотрел вперед.

Оранжевый застыл, хорошенько обмозговывая и взвешивая враждебный, командирский тон человеческой самки.

– Мне предложили стать добровольцем. Ради удовольствия моей королевы, – наконец сказал он.

– Вы здесь за тем, чтобы порадовать свою королеву! – проревела Хандинг.

Тут в шеренге началось нешуточное шевеление.

– Всем смотреть вперед! – приказала Хандинг. Повиане дружно уставились на нее.

– Итак, все ли вы здесь за тем, чтобы порадовать свою королеву? – спросила девушка.

Чужаки по-прежнему на нее таращились, их педипальпы почти бессознательно выражали вторую степень уважения, а кое-кто даже забирался чуть выше, но никто из них не отвечал.

– Вы должны отвечать! – сказала Хандинг. – Вы здесь затем, чтобы порадовать свою королеву?

– Да! – крикнули повиане. Довольно нестройно, зато с отрадным энтузиазмом.

– Тогда вы будете выполнять мои приказы и будете учиться! – проинформировала их Хандинг. – В колонну по пять становись!

Чужаки засуетились, стараясь держаться вместе со своими собратьями по цвету.

– Стоп! –крикнула Хандинг. – Стройтесь друг за другом.

Они опять засуетились, выстраиваясь, как было сказано.

–Этот ряд, – она указала на крайний слева, – остается на месте. Все остальные делают шаг вправо.

Повиане так и сделали. Хандинг внимательно посмотрела на их «руки» и прикинула, насколько далеко этот шаг их разведет. Достаточно далеко, решила она, и приказала Повианам в крайнем левом ряду вытянуть вбок правую педипальпу.

– Когда вы вот так вытягиваете руку, – сказала девушка, –вы должны находиться на одной линии с плечом соседнего с вами индивида. Если это не так, сделайте шаг вперед или назад, чтобы оказаться на одной линии.

Повиане стали передвигаться, пока не образовали ровные ряды.

Хандинг отсчитала три ряда через один, начиная справа.

– Этот ряд, этот и этот, сделайте шаг вперед. – Ряды двинулись довольно неловко, но улучшение уже наблюдалось. – Теперь этот ряд сливается с этим, а этот – с этим. В три шеренги становись! – тут же ошарашила она их новым приказом, не давая повианам времени подумать или снова скоординироваться по цвету.

Хандинг так и продолжала строить их то в колонну, то шеренгами, двигать взад-вперед, сбивать с толку и озадачивать, пока не получилось так, что ни один повианин уже не стоял рядом с самцом того же цвета. Это очень порадовало Терри. Однако еще больше ее порадовало то, что окончательные ряды оказались идеально ровными, все повианские лица были обращены вперед, спины выпрямлены, а педипальпы расположены одинаково, выражая одну и ту же степень уважения. Девушка не знала, какая это степень, и не особенно этим интересовалась. По сути же это была почти первая степень, выражавшая великий страх и колоссальное уважение.

– Посмотрите на соседнего с вами индивида, – приказала повианам Хандинг.

Понаблюдав, как чужаки вращают головами влево-вправо, Терри изумленно заморгала, когда они запросто развернули их на сто восемьдесят градусов. Убедившись, что теперь они изолированы от своих собратьев по клану, повиане, похоже, внутренне похолодели.

– Соседний с вами индивид очень важен. Соседний с вами индивид – ваш товарищ по команде! Ваш долг и непосредственная обязанность убеждаться о том, что ваш товарищ выглядит хорошо, делает свою работу, знает все номера и идеально их выполняет. Я понятно выражаюсь?

Ряды повиан посмотрели на нее в ответ, затем самую малость повернули головы к своим товарищам. Некоторые сделали утвердительные жесты педипальпами. Затем чужаки успокоились и тупо уставились перед собой, словно надеясь, что эта самка не может их видеть.

Хандинг уперла руки в бока и раздраженно выдохнула.

– Когда я задаю вопрос, – проревела она, – вы должны отвечать на этот вопрос криком «да»! Кричать вы должны в унисон. Вы меня понимаете?

– Да! – крикнули повиане. Вышло не так громко и агрессивно, как у аналогичной группы людей. С другой стороны, повиане вообще почти никогда не орали.

Хандинг одобрительно кивнула.

– Если я спрашиваю, поняли вы или нет, и вы отвечаете да, тогда я спрашиваю, есть ли вопросы. Тогда вы можете поднять ру… педипальпу, и я дам вам знать, что вы можете задать свой вопрос. Понятно?

– Да, – крикнули повиане.

– Есть вопросы? – гаркнула Хандинг.

Тридцать педипальп взметнулись в воздух.

Плечи Хандинг поникли, и она опустила взгляд. Затем девушка снова посмотрела на чужаков и сказала:

– Я отвечу на вопросы из переднего ряда, слева направо. Вот вы… – Терри указала на голубого, – какой у вас вопрос?

У большинства оказались одни и те же вопросы. В основном: «Можно мне стоять рядом с Пен-сне?» и т.д. и т.п. Или: «Как я могу убедиться о том, что самец из другого клана делает свою работу? Я буду дома свою работу проделывать».

– Нет, вы не можете стоять рядом с собратьями по клану, если я только специально не прикажу. Пока вы работаете в этой команде, единственное назначение кланового цвета – это сделать ряды более красочными и приятными на вид во время маршировки. Пока вы в одной команде, вы несете ответственность за ваших товарищей, а они – за вас. Когда вы вне команды, тогда это, безусловно, теряет силу, и остаются лишь рамки нормального поведения цивилизованного народа. – Она решила, что такой ответ должен неплохо все охватить.

Затем Хандинг напомнила себе, что повиане раньше ничего подобного не проделывали, а значит, ей следует быть терпеливой. Она сожалела о том, что лишена возможности так улыбаться и так многозначительно хмуриться, как ей бы хотелось. Прежние товарищи по команде уверяли Терри, что из одного лишь страха перед ее свирепо нахмуренными бровями не раз чуть шеи себе не поломали.

– Первое, чему мы должны обучиться, это простой строевой шаг, – сказала Хандинг. – Сейчас я покажу. Левой, правой, левой, правой, левой, правой! – Девушка четко маршировала полминуты, непрерывно выкрикивая такт. – Ну как, поняли?

– Да! – крикнули повиане.

– Есть вопросы?

Тридцать педипальп взметнулись вверх. Отмахнувшись от них, Терри стала бороться с неприятным тянущим ощущением в животе.

– Это потребует определенной практики и определенной координации. Да, я хочу, чтобы вы сначала поднимали все левые ноги, а потом все правые, причем одновременно! Когда вы поднимаете левую ногу, – она продемонстрировала, – переносите ваш вес на правую. Понимаете?

В утвердительном отклике повиан явственно прозвучало сомнение.

– В колонну по пять становись! – приказала она. – Дальний левый ряд, два шага влево!

Повиане в том ряду явно были огорошены; они вовсю крутили головами и дергали плечами. Впрочем, очень скоро они сообразили, что составляют именно тот ряд, к которому обратилась самка, и сделали два шага влево. Тогда Хандинг приказала и другим рядам разойтись. Наконец она удостоверилась, что если кто-то и шлепнется, то по крайней мере не придавит своего товарища и не начнет тем самым межклановую войну.

– Хорошо, давайте начнем, – сказала девушка, оглядывая повиан. – Левой! –И она подняла левую ногу.

Повиане попытались последовать ее примеру – и, как будто помещение вдруг наклонилось на сорок пять градусов, вся команда дала резкий крен влево, беспомощно лишилась равновесия и в итоге образовала кучу-малу у дальней стены.

Хандинг, недоуменно моргая, какое-то время на них смотрела. А затем, как только заметила, что повиане разных кланов начинают проявлять друг к другу определенное недружелюбие, принялась рявкать приказы. Когда чужаки снова выстроились в аккуратные ряды, девушка обвела их огненным взором.

– Ничьей вины тут не было, – сказала она. – А значит, и нечего на другой клан наезжать, верно? – Ее ремарка наткнулась на молчание. – Это был вопрос! – рявкнула Терри.

– Да! – исправно откликнулись повиане. Причем впервые точно в унисон.

Хандинг решила, что это уже начало. И велела Повианам опираться педипальпами о плечи соседних в ними самцов, пока они практиковались в поднятии ног. Это очень здорово помогло. Кроме того, как прикинула Терри, таким образом повиане получили основу для доверия и опоры на своих товарищей независимо от клановой принадлежности.

К концу того дня повиане уже научились маршировать на месте. Выглядели они при этом довольно шатко, но по крайней мере могли это делать и не заваливаться.

– Я вами горжусь, – сказала им Хандинг. – Честно говоря, я сомневалась, что вы хотя бы это освоите. Был шанс, что ваша нервная система этого не допустит. Но вы одолели главное препятствие. – Она зааплодировала им, а чужаки в ответ тупо на нее уставились. – Садитесь, пожалуйста, – предложила Терри.

Тридцать повиан рухнули как подкошенные. Хандинг неуверенно на них посмотрела, прикидывая, не дать ли им воды или чего-то еще. Затем она все же решила, что лучше продолжать, пока они у нее под рукой. Совета можно было спросить позже.

– Я вот что хотела вам продемонстрировать.

Указав на прибор у себя за спиной, Хандинг его включила. Ожило головидовое изображение ее родной команды – того, как она одерживает победу над техасской командой, своими главными, самыми непримиримыми соперниками. Терри несколько мгновений с гордостью понаблюдала за демонстрацией, затем повернулась к своим ученикам.

Повиане явно были потрясены и зачарованы; не сводя глаз с разворачивающегося перед ними зрелища, они подались вперед и застыли в неподвижности. Хандинг смотрела, как они наблюдают, пока голозапись не закончилась.

– Это был достаточно продвинутый материал, – сказала она. –Я не жду, что кто-то из вас совсем скоро хотя бы часть этого материала повторит. Но через пять дней, я очень надеюсь, вы все сможете проделать вот это.

Хандинг повернулась и снова включила прибор. Начала воспроизводиться компьютерная имитация марширующих повиан. Номер был довольно простой и совсем короткий, с одним-единственным несложным маневром с флажками, несколько раз повторенным. Девушке очень понравилось то, как выглядели повиане, когда их ноги выполняли маршировку. Все восемь конечностей работали очень четко и точно.

– Есть вопросы? – осведомилась Хандинг, когда имитация закончилась.

– Вы правда думаете, что мы сможем это проделать? –спросил один из зеленых.

– Основываясь на том, что мы выполнили сегодня, определенно сможете, – уверенно ответила Терри, выражая руками вторую степень уважения. – Продолжайте практиковаться, когда у вас будет свободная минутка, а завтра в то же время мы с вами встретимся здесь. И будем упражняться в ходьбе в ритме марша. – Она ободряюще им кивнула, хотя мысленно уже представляла себе великое множество самых дурацких падений. – Все свободны.

Позднее тем же вечером, отчитываясь перед коммандером, Терри сказала ему, что ее команда справилась «просто изумительно». А в ответ на его сомнительный взгляд добавила:

– Моя оценка основана на опыте. Поверьте, я начинала с куда менее подходящим материалом, чем сегодня.

– Ладно, – отозвался Редер. – Верю вам на слово. Дама Систри уже предвкушает славное зрелище.

– Думаю, это хорошо, что она еще никогда декоративную маршировку не видела, – простодушно заметила Хандинг. – Думаю, она будет в восторге.

Редер при этом хмыкнул и повел бровью.

«Пожалуй, она права, – подумал он затем. – Может статься, если бы мы показали им танцующих любителей, то потом и впрямь танцевальное представление сумели бы сбацать». В мозгу у коммандера снова стали всплывать красочные картинки. В спешном порядке от них избавляясь, он отчаянно замотал головой.