Независимый отряд

Глава первая

Коммандер Питер Эрнст Редер сосредоточенно разглядывал мелькающую за окном панораму. Вытянув длинные ноги и скрестив их в лодыжках, он потягивал идеально охлажденное шампанское.

Магнитно-левитационный поезд, пассажиром которого коммандер в данный момент пребывал, являлся гвоздем всего путешествия по планете Наобум – самой восхитительной поездки, какая когда-либо выпадала на его долю. Доплата за купе первого класса вполне стоила всех тех денег. Широкие, предельно удобные сиденья, достаточно места, чтобы вытянуть ноги, огромные окна, а компания… тут Редер взглянул на капитан-лейтенанта Сару Джеймс и заметил, что она поглядывает на него, а вовсе не на те роскошные горы, мимо которых они проносились.

Питер улыбнулся, Сара улыбнулась; теплое и пушистое, до идиотства радостное счастье буквально переполнило воздух. В настоящий момент Редер просто неспособен был беспокоиться ни о чем, кроме того, что стояло между ним и Сарой Джеймс – между его смуглым лицом и ее рыжевато-коричневыми волосами, ее чуть припухшими губами…

Чокнувшись бокалами, они одарили друг друга заговорщическими улыбками влюбленных. Роскошные просторы лесов, гор и лугов Наобума казались прискорбно бледными рядом с теми бесконечными горизонтами, которые они видели друг у друга в глазах. Запах сосен и весенних цветов проходил незамеченным.

Внезапно Питер рассмеялся.

– Что такое? – спросила Сара.

– Да так, ничего. – Он обвел своим бокалом все окружающее, а напоследок указал на нее. – Просто отключение слишком уж резкое.

Сара одарила его улыбкой, но в ее взгляде скользило непонимание.

– Отключение от чего? – Глаза ее добавили проблеск мысли: «От нас самих?»

– Я сейчас не под подозрением, не сижу в тюрьме, и трибунал меня не ожидает. – Он подался к ней поближе. – И я не одинок. – Губы Сары слегка дернулись в знак согласия. – По сути, – продолжил Питер, опять подаваясь назад, – все идет просто как по мас…

И в этот самый миг раздался мучительный, нечеловеческий скрежет металла, с чудовищной силой скребущего о металл. Потрясенных Сару и Редера стало швырять по купе точно кости в ладонях у азартного игрока. Стон рвущейся стали терзал их уши – такой громкий, что Редер не слышал собственный голос, снова и снова выкрикивая имя Сары…

«Ну вот, все возвращается в норму, – подумал он. – Все опять ко всем чертям полетело. А я-то было решил, что боги над нами смилостивились».

Воспоминания развернулись у Питера в голове. Он лишь надеялся, что это не то озарение в конце жизни, о котором так часто рассказывают; во всяком случае, там была не вся его жизнь. Лишь самое начало того последнего раза, когда он отправился на поверхность планеты…

Покрепче ухватившись за ручку дорожной сумки, Редер сделал свой подбородок еще квадратнее. Затем он выбрался из крошечного челнока, чтобы оказаться в зоне приземления столь миниатюрной, что ее и зоной-то сложно было назвать. Просто керметный кружок, достаточно широкий, чтобы там разместился челнок и несколько антенн. Пройдя к сторожевой кабинке, где на вахте стоял солдат, Питер вручил ему свое удостоверение и приглашение доктора Пьянки. Солдат молча отсалютовал коммандеру, после чего взял документы и начал вводить запрос.

Перелет от базы «Маргарита», расположенной на единственном спутнике планеты Наобум, до лагеря «Стикс», лечебно-оздоровительного центра Космического Отряда, обустроенного на самом Наобуме, вышел кратким и бедным на события. Редер так заскучал, что приветствовал бы любую задержку по дороге, но все колесики вращались как полагается – и в невероятно срочном порядке он уже оказался здесь. Хорошо хоть, что на «Непобедимом» коммандеру в данное время было совершенно нечего делать – и ему вполне откровенно дали об этом понять.

Охранник в сторожевой кабинке вернул Питеру его документы, еще раз отдал честь – и Редер наконец-то вышел на открытое пространство. Во влажном, теплом воздухе висел аромат цветов и пряностей; дышать им было одно удовольствие.

Питер внимательно огляделся. Лагерь был разбит в зеленой долине меж скалистых гор с заснеженными верхушками под кристально-голубым небом. В небе этом так и мелькали крылья. Большинство из этих крыльев были, однако, слишком далеко, чтобы разглядеть, что они покрыты вовсе не пухом и перьями, а кожистыми чешуйками. И еще там висела аура безмятежности. Изысканные невысокие здания щеголяли большими окнами и вставками роскошной природной древесины на фоне белоснежной штукатурки. Каждый комплекс больничных палат имел свой собственный фонтан и ярко украшенный цветочными клумбами дворик. Подножия холмов по ту сторону лагеря изобиловали тропической растительностью; большинство деревьев представляли собой разновидности гигантских бромелиевых, и цвета варьировались от такого темно-зеленого, что он казался почти черным, до ярко-розового, густо-красного, коричневато-оранжевого. Попадалась там и славная зелень старушки Земли. За зданиями, едва заметный меж двух низких зеленых холмов, также виднелся намек на озерцо, питаемое водопадом, что сверкающим белым каскадом прыгал с камня на камень по высокому узкому утесу.

Словно бы сопротивляясь необыкновенному очарованию этого места, смутное беспокойство шевелилось в душе у Редера, то и дело напоминая ему о тех обязанностях, которые он оставил на тяжело поврежденном «Непобедимом». «Брось ты в конце концов, – мысленно приказал себе коммандер. – Главная палуба по-прежнему в надежных руках». Но что он мог поделать со своим беспокойством по поводу этого визита?

Регина Пьянка, лечащий врач Сары Джеймс, позвонила ему и предложила навестить ее пациентку.

– Она говорит, что очень скучает по вашим спаррингам, – с улыбкой объяснила докторша.

«Физическим или словесным?» – задумался Редер.

От одной лишь перспективы навестить лагерь «Стикс», широко известный среди военных как лагерь «Склеим Тебя Из Кусочков, Солдат», у коммандера уже мурашки по спине побежали.

«Я сам в одном из таких мест слишком долго восстанавливался», – подумал он.

Что было истинной правдой, но в данном случае каких-то разумных оснований его тревога под собой не имела. Редеру вовсе не предстояло навестить Сару в палате для обожженных, сплошь покрытую розовым регенерационным снадобьем. Ему также не грозила перспектива увидеться с ней на отделении реконструкции и с болью в сердце наблюдать за тем, как она силится овладеть новой электронной конечностью. Нет, он должен был навестить ее на отделении психиатрии.

«Хотя, – подумал Питер, – может статься, именно это меня и пугает». Докторша не стала вдаваться в детали и описывать состояние Сары. Однако сам факт такого приглашения показался Редеру зловещим.

Отбывая в лагерь «Стикс», Сара уже на одной только силе воли держалась. Она не так уж надолго угодила в лапы к мокакам, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы ее там подвергли пыткам.

Редер вспомнил последний раз, когда он видел Сару – она ему улыбалась, голос ее был ровным, а рука ничуть не дрожала, пока она отдавала честь капитану Каверсу. Но глаза молодой женщины, широкие, потрясенные и дикие, рассказывали совсем другую историю. А потому Питер даже порадовался, что политикой Космического Отряда было направлять каждого, прошедшего мокакский плен, на психологическую оценку. Именно так это называлось.

Редер предвкушал встречу с Сарой – и в то же время боялся этой встречи.

Доктор Пьянка рассказала ему, что они переоборудовали лагерь «Стикс» из совершенно уникального курорта.

– Нет смысла держать его открытым, пока действуют ограничения военного времени при передвижении с места на место, –объяснила она тогда. – Природа здесь просто превосходная, удивительно целебная для пациентов, и Содружество платит владельцам курорта очень щедрую ренту.

Редер заметил, что все здания в лагере были расположены так, что заглянуть в чужие окна оказывалось очень сложно, если вообще возможно.

«Ладно, оставим богатеям себе уединение обеспечивать», – подумал он.

– Коммандер Редер?

Обернувшись, Питер обнаружил позади молодого медика.

– Жерар Буржуин, – сказал медик и протянул коммандеру руку. – Добро пожаловать в лагерь «Стикс».

«Штатский», – подумал коммандер.

– А где доктор Пьянка? – спросил Питер, пожимая Буржуину руку.

– К сожалению, ее задержали чрезвычайные обстоятельства, коммандер. Позвольте, я покажу вам вашу комнату, а затем, если вы не против, устрою вам небольшую экскурсию.

Редер силился представить себе природу тех чрезвычайных обстоятельств, какие могли возникнуть у психиатра.

– Когда я смогу увидеться с капитан-лейтенантом Джеймс? –спросил он.

– Все дело в том, что доктор Пьянка желала бы проинструктировать вас, прежде чем вы увидитесь с пациенткой, – с улыбкой сказал Буржуин.

Лицо Редера застыло.

– А что, есть проблемы?

– Нет-нет, коммандер. Мне следовало бы сказать не «проинструктировать», а лишь «расспросить вас», сэр. А затем, когда вы пообщаетесь с капитан-лейтенантом, доктор снова захочет вас расспросить. Это стандартная процедура, уверяю вас, ничего больше.

Редер посмотрел ему прямо в глаза. А затем улыбнулся и кивнул.

– Если вы будете так добры показать мне мою комнату, – любезно сказал он, – я просто распакуюсь, а потом, пожалуй, немного здесь погуляю. Затем я вернусь в свою комнату и посмотрю, не оставили ли вы для меня какое-нибудь сообщение. Как вам такой вариант?

Буржуин заколебался.

– Очень хорошо, коммандер, вполне приемлемо. Я только хотел бы предупредить вас, что доктору Пьянке весьма желательно с вами переговорить, прежде чем вы увидитесь с пациенткой.

– Буду иметь в виду, – буркнул Редер.

Сара мучилась от тоски, не находила себе места и уже начинала всерьез дергаться.

Она прошла через жуткое испытание, стыдилась того, что ее поймали, взяли в плен и пытали, а потому у нее были нешуточные проблемы с самоконтролем. Но она выговорила все это перед докторшей, осмыслила данный ей Пьянкой совет и попыталась применить его к своему поведению.

Тем не менее, очевидным фактом оставалось то, что Саре отчаянно требовалось вернуться к своей работе. Инстинкт подсказывал ей, что теперь только время способно ей помочь, а полезная работа помогла бы этому времени пройти более конструктивно.

«Если бы я только смогла убедить в этом Пьянку», – мрачно подумала Сара. Выключив музыку, часть своей терапии, она встала с кушетки. «Пожалуй, надо бы по округе подвигаться», – решила она. Тогда Сара переобулась в спортивные тапочки и вышла пробежаться трусцой.

Труся по ухоженным тропкам лагеря «Стикс», молодая женщина вдруг поняла, что отрывки музыки, прописанной ей доктором, мелькают у нее в голове, и она невольно гудит себе под нос. Приятное тепло солнца, нежный ток воздуха, что обдувал ей лицо, быстрый бег ее крови – все это складывалось в чудесные ощущения. Понимая, как же она счастлива просто от того, что жива, Сара улыбнулась. «Если ты счастлива и это осознаешь, хлопни в ладоши», – подумала она и рассмеялась.

А затем остановилась и нервно огляделась, прикидываясь, что проверяет пульс. «Смех без причины, черт побери, – подумала она. – Интересно, что моя старушка по этому поводу скажет?»

– Сара!

Резко развернувшись, молодая женщина с разинутым ртом уставилась на коммандера Питера Редера.

– Питер? – не веря своим глазам, спросила она.

– Капитан-лейтенант? – осведомился он с кривоватой улыбкой.

– Значит, вас наконец-то сюда упекли, – рассмеялась Сара, протягивая ему обе руки. – Не беспокойтесь – когда доктора с вами закончат, вы будете такой же нормальный, как и все прочие офицеры Космического Отряда.

Питер с удовольствием взял ее за руки, наслаждаясь гладкостью и теплом ее ладоней.

– Ну уж нет, – сказал он и вздрогнул. – Неужто все так скверно? Тогда нам лучше в срочном порядке вас из этого места вызволять. Мне вы такая нормальная не по душе.

Редер наблюдал за тем, как Сару охватывает усталость, как лукавые искорки пропадают из ее глаз. Хотя она по-прежнему улыбалась и гордо стояла с прямой спиной, он видел, с каким трудом ей это дается.

– Ну ладно, – небрежно-наигранным тоном произнесла Сара. –Так что же вас все-таки в лагерь «Склеим тебя из кусочков» привело?

– Не что, а кто. Ваш доктор, Пьянка. Она хотела со мной побеседовать – предположительно насчет вас. Но если только вы об этом проговоритесь…

Сара усмехнулась.

–Очень рада видеть вас, Питер. Позвольте, я вам окрестности покажу.

Питер огляделся, и вид у него при этом сделался слегка вороватый.

– Гм… Вообще-то славная Пьянка хотела пообщаться со мной, прежде чем я с вами увижусь, – сказал он. – Быть может, нам удалось бы забраться в какое-то уединенное местечко, где вы смогли бы поделиться со мной вашими познаниями в психиатрии?

– А почему бы не прямо здесь? – Сара села на траву и вытянула длинные, загорелые ноги.

Питер хорошенько осмотрелся. Они находились на небольшом изгибе тропы, густо окруженном листвой. Вокруг никого не было заметно; не слышалось также никаких звуков от тех, кто все-таки мог оказаться поблизости. Тогда Питер последовал примеру Сары, и они какое-то время сидели в тишине, пока он не стал ощущать неловкость.

– Здесь очень красиво, – сказал наконец Редер.

– Угу. – Сара отбросила назад длинные рыжеватые волосы и закрыла глаза, позволяя ветерку ласкать ее лицо. – Да, и впрямь красиво. Хотела бы я здесь когда-нибудь отпуск провести. – Тут она взглянула на Питера. – Но прямо сейчас я бы страшно хотела отсюда уехать.

– Пьянка несогласна?

– Да, она несогласна. – Сара поморщилась и покачала головой. – Если честно, я не понимаю, что она еще может для меня сделать. Я хочу работать, хочу вносить свой вклад в общее дело. Я всегда была такой, но Пьянка думает, что это что-то вроде комплекса вины. Я стараюсь признать, что в этом есть хоть малая доля правды, но пока что не очень получается. И я совершенно не понимаю, каким образом кому-то, и мне в особенности, может стать легче от того, что я буду здесь томиться от скуки, лишенная возможности применить свои навыки? Ведь ничего, кроме досады, мне это принести не может. Я знаю, что была бы полезна на «Непобедимом», и чертовски уверена, что не хочу терять свое место на этом корабле. –Она повернулась к Редеру. – Как думаете, сможете вы мне помочь?

– Ну, вообще-то я собирался сказать, что вы были дикой нимфоманкой, и что лишь посредством шантажа и взяток вам удалось не допустить внесения этих черт характера в ваше личное дело. Хотя, как я догадываюсь, я с таким же успехом мог бы сказать правду.

Сара ущипнула его за руку, затем рассмеялась.

– Насильственные тенденции и беспричинный смех, – заметил Питер. – Интересно, что бы об этом ваша славная Пьянка сказала?

Рот Сары от расстройства округлился, глаза погасли, и она беспомощно охнула.

– Вот те на. – Редер нахмурился. – А вы здесь и впрямь раскисли. Что, разве не так?

Ее плечи поникли, затем молодая женщина развела руками.

– Просто все так субъективно, – пробормотала Сара, явно находясь на грани отчаяния. – Пока Пьянка меня не выпишет, ничего хорошего со мной в «Стиксе» не будет – независимо оттого, что я по этому поводу чувствую. А если по правде, мне кажется, она меня специально тут маринует. – Откинувшись на траву, она проворчала: – Вам ведь известно, что она одна из владельцев этого заведения. Кто знает, быть может, она старается поплотнее его забить, чтобы правительство ей больше платило.

– Она упоминала о том, что правительство платит чертовски щедрую ренту.

– Правительство также отстегивает дьявольски славную монету за каждого пациента, – заметила Сара. Затем она снова села и стала размахивать руками, словно стараясь стереть только что сказанное. – Нет-нет! Пьянка – отличный врач! Она по-настоящему мне здесь помогала, и я ей очень благодарна. Просто мне кажется, что она держит меня здесь немного дольше, чем нужно, только и всего.

– Ладно, я сделаю, что смогу, – пообещал Редер.

Сара улыбнулась, и теперь ее глаза потеплели.

– Я в этом не сомневалась.

В этот самый момент живот Редера громко дал знать о себе, и они оба расхохотались.

– Давайте я провожу вас в ресторан, – предложила Сара, вставая и отряхивая шорты. – Это именно ресторан. Он слишком шикарный, чтобы его можно было просто столовой назвать.

Невысокая и смуглая, доктор Регина Пьянка создавала вокруг себя ауру квалифицированного благоразумия. Седина в ее волосах давала ей что-то в районе шестидесяти – ранний средний возраст по меркам Содружества, – а морщинки вокруг глаз указывали на чувство юмора и смешливость. Пьянка молча взирала на Редера; ее прямой и пристальный взгляд словно бы поощрял его к разговору.

Они уже поговорили немало – о нем самом, о Саре и о «Непобедимом».

Под конец докторша сказала:

–Что же, мне очевидно, что с капитан-лейтенантом вы уже переговорили. Очень жаль, что вы не дали мне возможности заблаговременно поговорить с вами. Впрочем, очевидно, что никакого вреда здесь нанесено не было. – Она одарила его нежной улыбкой. – И в равной мере очевидно, что она очень много для вас значит. В личном плане.

– Она превосходный офицер, – отчеканил Редер.

Докторша громко рассмеялась, и Редер почувствовал, как краска заливает его лицо, одновременно раздражая его и смущая.

– Извините, коммандер, – сказала Пьянка. – Сара Джеймс действительно превосходный офицер. Ваш капитан специально позвонил, чтобы об этом сообщить, а также указать на тот факт, что она должна быть допущена к исполнению своих обязанностей, прежде чем ваш корабль покинет Наобум. Она по этому поводу тоже заметно нервничает. – Докторша искоса глянула на коммандера, и ее полные губы слегка искривились в лукавой улыбке. – Так что вы в связи со всем этим думаете, коммандер?

– Мне кажется, у нее все замечательно, доктор, – мгновенно ответил Редер. – И «Непобедимому» ее способности совершенно точно не помешают.

– Да, – сухо сказала Пьянка. – Не сомневаюсь, что не помешают. – Она подалась вперед и сложила руки на столе. – Суть в том, коммандер, что после того, через что эта девушка прошла –через напряжение, стрессы и тому подобное, – она до предела измотана. Теперь она прилично отдохнула, и ей уже намного лучше, чем раньше. Однако я думаю, что капитан-лейтенанту потребуется по меньшей мере еще две недели, прежде чем она сможет вернуться к исполнению своих обязанностей.

– Капитан-лейтенант очень озабочена тем, что может потерять свое место на «Непобедимом», мэм.

Пьянка понимающе кивнула.

– Я знаю об этом, коммандер. Сара была со мной достаточно откровенна. – Докторша посмотрела куда-то вдаль и, похоже, сдержала улыбку.

– У нее есть способы это выразить, – медленно произнес Редер, припоминая несколько красочных примеров.

Пьянка откровенно улыбнулась, и ее темные глаза заискрились.

– Да, действительно, молодой человек, она постоянно это делает. Вот почему, – тут докторша хлопнула ладонями по столу, – я запросила вашу помощь у капитана, который с великой неохотой согласился вами пожертвовать.

– Но мэм, – запротестовал Редер, – ведь таким образом корабль лишается сразу двух офицеров…

– Да, в самом деле. Я прикинула, что таким образом срок стоянки «Непобедимого» составит по меньшей мере две недели.

– Пожалуй, мэм, – с кратким, неодобрительным кивком согласился Редер.

– Вот и прекрасно, – отчеканила Пьянка. – В таком случае рада вам сообщить, что в течение следующих двух недель терапия капитан-лейтенанта будет состоять из совместного с вами отпуска за государственный счет. В конце этого отпуска, который я вам настоятельно рекомендую заполнить всевозможными забавами и наслаждениями, коммандер, я допущу Сару Джеймс к исполнению ее обязанностей. – Докторша одарила его лукавой улыбкой. – К тому времени весь необходимый ремонт будет закончен, и все вы сможете улететь на поиски новых славных подвигов.

Редер сидел с таким видом, как будто его телеграфным столбом по голове треснули.

– Благодарю вас, мэм, – ошалело отозвался он.

– Не стоит, коммандер, – с улыбкой сказала Пьянка. Затем, уже более серьезно, она пояснила: – Нервное истощение – это вполне реальное состояние, коммандер. Со временем моя пациентка сама восстановится. Она молода, гибка и податлива, так что здесь не может быть никакого сомнения. Но я предпочитаю отправить ее обратно на службу полностью восстановившейся. Так будет лучше для всех.

– Да, мэм, – согласился Редер.

– Я бы так или иначе продержала ее здесь еще две недели. –Докторша подняла палец, предвосхищая его протест. – Но в таком случае ваш корабль, если учесть скорость, с какой у вас там идет ремонт, уже наверняка бы отчалил. Это плюс к тем страданиям и стрессам, через которые прошла Сара. Однако, – тут Пьянка указала пальцем на коммандера, – если вас на «Непобедимом» не будет, ремонт существенно замедлится. Ваш капитан меня в этом заверил. Эти соображения вкупе с вашей в высшей степени благотворной для капитан-лейтенанта компанией должны отвлечь ее разум от лишних тревог и заставить окончательно расслабиться. – Докторша откровенно рассмеялась, увидев выражение лица Редера. – Так что я вас очень прошу, – Пьянка махнула рукой, – поразвлекайтесь немного.

Обалделый Редер встал из кресла – и только на полпути к двери вспомнил, что ему надо сказать:

– Благодарю вас, мэм.

– То есть, меня выписывают? – спросила Сара. Глаза ее были круглыми, а в голосе ясно звучало изумление.

– Ну да. – Вид у Редера был самодовольный. «Черт побери, – подумал он, – да ведь я иначе как самодовольным себя и не чувствую. Можно подумать, я сам все это устроил, а не просто новости передал».

– Но «Непобедимый»… – запротестовала Сара.

Редер замахал руками как ветряная мельница, и у него тут же сделался вид крупного транжиры и мота.

– Не наша проблема, – со щедрой беспечностью сказал он. –Пьянка говорит, вы от нервного истощения страдаете. Да-да, я знаю, – кивнул Питер в ответ на ее косой взгляд. – Я тоже не очень это понимаю. Но благодаря вашему истощению нам на следующие две недели прописан совместный отпуск.

– Ур-ра! – крикнула Сара и бросилась ему в объятия. – А вы умеете на водных лыжах кататься?

– Не-а.

– А на коне скакать?

– Гм… самую малость.

– А как вам пеший туризм? В теннис вы хотя бы играете? А как насчет гольфа?

– Ну-ну, не так быстро. А то я даже не успеваю вспомнить, о чем идет речь.

– А чем бы вам прежде всего хотелось заняться? – спросила Сара, буквально гудя от сдерживаемой энергии.

– Ленчем! – ответил Питер. – На пустой желудок нельзя столько решений принимать. А кроме того, у нас есть целых две недели, чтобы показать доктору Пьянке, что такое на самом деле нервное истощение.

– Гедонист, – ухмыльнулась Сара.

– Спортсменка, – отозвался Питер.

Ясный лунный свет серебрил водопад и лежащее внизу озеро. Питер и Сара расположились бок о бок на зеленом склоне холма, а рядом с ними валялись остатки роскошного пикника. Прошедшие десять дней оказались просто чудесными, полными всевозможных забав и наслаждения славной компанией друг друга.

Сара приподнялась на локтях и запрокинула голову, чтобы поглазеть на звезды. Редер, лежа рядом с ней на траве, глазел вместо этого на Сару, любуясь рыжеватым потоком ее волос по голым плечам. Затем, сделав глубокий вдох, повернулся набок.

– Чувствуешь запах? – спросил он.

Сара повернулась на него посмотреть. Луна светила ей в затылок, и лицо оставалось темным, но Питер все равно видел, как искрятся ее глаза. Или так ему, по крайней мере, казалось.

– Запах чего?

– Запах травы, деревьев, цветов, воды, почвы – самой жизни. Я его просто обожаю.

Сара улыбнулась.

– Пойми меня правильно, – поспешно сказал Редер. – Я бы никогда не смог просто землю топтать. Я люблю «Непобедимый».Но порой… – Он немного помолчал, глядя на звезды. – Порой я по всему этому скучаю.

Сара тоже сделала глубокий вдох и шумно выдохнула.

–Здесь так красиво, правда?

Редер лишь промычал в ответ, и они погрузились в уютное молчание. Сара легла на спину, подложив под голову ладони, и Питер полузакрытыми глазами стал ее разглядывать. Если вспомнить то бледное, нервозное создание, каким она была всего четыре недели назад, превращение казалось просто чудесным. Лагерь «Склеим тебя из кусочков, Солдат» определенно оказал на Сару магическое воздействие. Теперь она, похоже, снова могла бросать вызов всему миру.

–Ой, смотри, – вдруг сказала Сара и села.

Редер тоже сел и посмотрел в ту сторону, куда она указывала. Лунный свет отражался от чешуи целого косяка аэросельдей, маленьких органических дирижаблей, что проплывали над озером.

– Вот вкуснятина, – тихо прокомментировал Питер и тут же крякнул, когда Сара пихнула его локтем.

– Обжора, – пробормотала она.

Редер рассмеялся, неподдельно обрадованный ее приподнятым настроением. Впрочем, небольшие рыбовидные организмы и впрямь были невероятно вкусны. Но в данный момент об этом лучше было не упоминать.

Дрейфуя вдоль водопада, аэросельди являли собой предельно мирное и прелестное зрелище, Но тут с далекого склона холма донесся трубный глас аэротюленя, собравшегося на охоту. Косяк аэросельдей тут же рассыпался по сторонам, словно бы расплескиваясь на капельки.

– Ну вот, – со смутным разочарованием протянула Сара.

Редер потянулся поцеловать ее в щеку. Она повернулась к нему раньше, чем его губы коснулись ее губ, и какое-то время они просто смотрели друг на друга, возбужденно дыша. Сара сделала первый шаг, и Редер ее обнял.

– Надо же, – стыдливо улыбаясь, сказала молодая женщина, – сколько времени прошло.

– Ожидание того стоило, – отозвался Питер и снова ее поцеловал.

После долгого и сладостного поцелуя они выпустили друг друга из объятий. Сара встала на ноги, откашлялась, а затем спросила:

– Искупаться не хочешь?

– Я купального костюма с собой не захватил.

С озорной улыбкой Сара резко развернулась и направилась к лежащему внизу озеру. Оглянувшись на Редера, она многозначительно повела бровью и сказала:

– Я тоже. Но разве они нам нужны?

Сидя за столом доктора Пьянки, Редер испытывал страшное неудобство. Сколько он ни ерзал на стуле, все равно ощущалось… какое-то сжатие.

– Вы считаете, что выбрали подходящее время для перехода в эту новую фазу ваших взаимоотношений? – как раз спрашивала у него докторша. Выражение ее лица было нейтральным, хотя некоторое неодобрение там все же читалось. Впрочем, это могло быть всего лишь его личной интерпретацией.

– Да, – ответил Питер. Однако вопрос Пьянки еще больше усилил его неудобство. Собственно говоря, ему было неловко уже от того, что докторша знала об их с Сарой интимных отношениях. «Как она об этом узнала? – задумался Питер. – Нас кто-то видел?» Подоплека этого вопроса вселяла в него настоящий ужас. Питеру категорически не нравилось даже думать о том, что за ними кто-то шпионил. «Но ведь мы были на природе, – подумал он. – И Сара сделала первый шаг. Нет, все было верно».

– Да, – согласилась Пьянка, словно бы читая его мысли. –Хорошо, что она сделала первый шаг. Однако, – тут она подалась к нему поближе, – вы должны помнить, что в голове у нее сейчас полный беспорядок.

– Что? – отозвался Питер, до глубины души пораженный.

– Вы меня слышите? – резко спросила Пьянка.

– Да, я вас слышу, – пробормотал Питер, хотя ему почему-то страшно тяжело было это произнести.

– Вы можете двигаться? – спросила докторша.

– Мм…

– Питер, ты застрял. Ты должен помочь мне тебя высвободить. Ты меня слышишь? Ответь мне, Питер!

Редер помотал головой, медленно открывая глаза. Оказалось, прямо перед ним маячит обеспокоенное лицо Сары. Ее рыжеватая шевелюра была в жутком беспорядке, а на щеке виднелось пятно крови. Медленно протянув руку, Питер коснулся пятна.

– Это твоя кровь, любимый. Ты можешь двигаться? Ты – ранен?

Редер вдруг понял, что он зажат вниз головой где-то под потолком их купе. Сара и еще кто-то, чьи ноги виднелись позади нее, судя по всему, только что с успехом вытянули из-под него часть его сиденья. Закрыв глаза, Питер проверил свои ощущения. Во рту был привкус крови – очевидно, он прикусил язык. Голова болела, но все остальное тело казалось в полном порядке. Тем временем положение, в котором он застрял, начинало становиться совсем невыносимым.

Извиваясь и корчась, Редер все же сумел высвободиться из металлической клетки, в которую он угодил. А затем он полетел вниз, и Сара подставила руки, делая его приземление не таким жестким.

– Похоже, с ним все нормально, – сказал чей-то голос из дверного прохода. – Ладно, увидимся.

– Кто это был? – спросил Редер.

– Его зовут Лао, – ответила Сара. – Тоже в увольнении. Они еще несколько человек прямо сейчас пытаются оказать помощь.

– А что случилось? – спросил Редер.

– Мы еще не знаем.

Питер сел на полу, затем осторожно встал на ноги.

– Пойдем выясним, – предложил он и нетвердой походкой заковылял к двери.