Независимый отряд

Глава пятая

– Он уже гораздо лучше выглядит, – заметила Сара. Это замечание скорее напоминало вопрос.

– Да, в самом деле, – согласился Редер. «Он как подогретый покойник выглядит», – подумал он. Судя по всему, в ближайшее время «Непобедимый» никуда не отправлялся. – Мне показалось, мисс Ван тоже уже получше.

– Да, намного, – согласилась Сара.

Вообще-то старпом выглядела просто кошмарно, лежа в своем контейнере с розовым снадобьем.

«Возможно, это из-за геля, – подумала Сара. – Розовый цвет Ван не к лицу. – Затем она сжала губы и мысленно себя одернула: – Прекрати. Это из-за жутких радиационных ожогов».

Залечивая, гель одновременно анестезировал, так что никакой боли Ван Чунь-мэй не чувствовала, но видеть ее такой было сущим наказанием.

– Одно расстройство, – все-таки признался Редер, словно прочитав мысли Сары. – Она всегда была такой собранной и одновременно такой безмятежной.

А теперь глаза Ван не могли на них сфокусироваться, а то, что осталось от ее роскошных черных волос, комьями липло к скальпу. Скорее всего, все волосы должны были выпасть.

«Их просто следовало сбрить, – подумал Питер. – И избавить ее от этого неудобства».

Коммандер не мог удержаться от некоторой злости, видя капитана и старпома такими слабыми и беспомощными. Как будто все могло сложиться по-другому, будь он на «Непобедимом», когда полетели ракеты. Отчасти он даже винил в этом Пьянку.

Хорошие новости заключались в том, что с кораблем все было в порядке. С командой тоже, включая летный состав. Почти все вышли из этой переделки живыми и невредимыми. Но в данных обстоятельствах это было слабым утешением, и Редер беспокоился, как бы им не назначили нового капитана, прежде чем Каверс снова сможет встать у руля. Ситуация стала бы невыносимой, если бы им подсунули такого командира, который бы капитанствовал в том же духе, в каком Бут командовал контрразведкой.

По крайней мере, Каверс и Ван лечились в лазарете «Непобедимого». Официальная причина, которую представили старшие офицеры корабля, была такова, что они не хотели перегружать госпиталя базы «Маргарита» или Наобума. Особенно когда в этих госпиталях и так был переизбыток тяжелораненых. По сути, они уже предоставили для части этого переизбытка судовой лазарет.

На самом же деле они резонно предположили, что будет куда сложнее заменить капитана, пока он по-прежнему находится на своем корабле. Не то чтобы командование Космического Отряда было совсем не это неспособно, но офицеры «Непобедимого» все же надеялись, что это по крайней мере все затруднит.

Дальше Питер и Сара шли молча, и каждый из них затерялся в собственных мыслях. Наконец они подошли к перекрестку коридора. Саре предстояло отправиться на главную палубу; Редеру, несмотря на сбивчивые возражения Бута, что все-таки он тут глава контрразведки, требовалось явиться на совещание с начальством по поводу недавней атаки. Они переглянулись и улыбнулись друг другу. Он ободряюще положил ей руку на плечо, хотя с куда большим бы удовольствием обнял, и они расстались.

Вылезая из примитивного челнока и направляясь по спешно отремонтированному коридору, ведущему к базе, Питер думал о предстоящем совещании.

Как подобная атака вообще могла случиться, было центральным вопросом повестки дня в Космическом Отряде, и адмирал Смоллвуд был послан возглавить расследование. Невысокий, хлипкого телосложения пожилой мужчина с длинным носом и порывистыми движениями, Смоллвуд славился на всю армию своими грандиозными схемами, которые иногда работали.

«Довольно странный выбор следователя, – размышлял Редер. – Хотя странно и то, что именно меня назначили участвовать в этом совещании. Пусть даже мне противно это признавать, Бут стал бы более логичным выбором. Как он сам и настаивал. Но это в том случае, если критерием для участия считать формально вмененные обязанности». Так или иначе, работа на главной палубе с данной проблемой явно напрямую связана не была.

С другой стороны, оставалась центральная роль Редера в разоблачении Джона Ларкина как мокакского лазутчика. «Чем я совершенно заслуженно горжусь», – подумал коммандер.

Впрочем, массу хорошей кармы эта роль, похоже, ему не прибавила. Она лишь привлекла к Редеру внимание загадочного и могущественного десантного генерала Скарагоглу. «Заодно с моей сумасбродной операцией по спасению антиводорода, «Неустрашимого» и Падди, – подумал он. – Которую я бы еще раз проделал – причем не только ради Падди, но и ради любого, кому потребовалась бы помощь».

Как подозревал Питер, Скарагоглу об этом знал и рассчитывал этим стремлением при необходимости пользоваться. Не слишком приятное подозрение, если ты ценишь свой покой и благополучие.

Когда Редер уже подходил к залу для совещаний, его вдруг остановил адъютант адмирала Смоллвуда и вручил ему дискету с сообщением, после чего резко развернулся и ускользнул прочь, прежде чем коммандер успел хоть о чем-то его спросить. Тогда он пожал плечами и вставил дискету в наручный ридер.

В подписанном адмиралом Смоллвудом сообщении коммандеру Редеру предлагалось прибыть к нему в кабинет после совещания. Внезапный холодок пробежал у Питера по спине.

«Что-то готовится», – подумал он и мысленно улыбнулся.

Освещение в зале было приглушено, чтобы не мешать рассмотрению тех голодисплеев, которые адмиралу могло потребоваться туда вывести. Сидящие за столом люди были рангом не ниже коммандера и при этом одинаково строги и серьезны.

Смоллвуд начал свою речь с изложения информации о том, что мокакско-повианские налетчики свободно перебирались от одной прыжковой точке к другой посредством передачи либо законных торговых сигналов Содружества, либо, хуже того, действующих военных кодов Космического Отряда.

– Украденных или купленных, – добавил Смоллвуд, пока его маленькие темные глазки прыгали с одного лица на другое. –Или у нас в какой-то болевой точке есть мокакский агент. – Тут его взгляд перескочил на Редера. – Известно, что такое уже случалось. За сигналом следовал, так сказать, шквальный огонь. Таким образом они аннигилировали как минимум три сторожевых корвета. Если продолжать эту тему, то нет никакой возможности сказать, какой именно урон они в целом предполагали нанести. – Адмирал сложил руки перед собой. – Главным образом это потому, что мы практически никакого урона им нанести не сумели. Они впрыгнули на высокой скорости, прямо на ходу нанесли удар по спутниковой базе и по планете, а затем выполнили пертурбационный маневр вокруг солнца и выпрыгнули обратно. Исходя из этого, я вынужден заключить, что быстрота и полная неожиданность атаки именно в этой точке сделали силовой отклик… в лучшем случае проблематичным. – Он с предельной суровостью оглядел весь стол. – К сожалению, мы в тот день действовали не лучшим образом.

Некоторые из сидящих за столом офицеров встретили адмиральский взор с каменными лицами, другие отвели взгляды на своих коллег-офицеров или на записные экранчики перед собой.

– Разумеется, более всего меня разочаровывает то, что мы не сумели захватить в плен ни одного мокака или повианина.

– Сэр, – заметил капитан Мияши, который не смог пропустить это мимо ушей, – их стратегия такова, чтобы не позволять брать себя в плен.

– Как будто мне это не известно, – мрачно отозвался Смоллвуд. – Только наша предельная бдительность удержала тех мокакских пленных, которыми мы все-таки располагаем, от самоубийства. И тем не менее, наша стратегия состоит в том, чтобы брать в плен ценные объекты для контрразведки. При этом я бы предпочел, чтобы именно наша стратегия реализовывалась.

– Мокаки хотели бы того же, – сказал Мияши. – И они заявляют, что, лишая их права на самоубийство, мы тем самым запрещаем им практиковать их религию.

– Не нравятся мне эти люди, – пробурчал Смоллвуд. – Эти мокаки скорее погибнут за свое дело, чем станут за него жить. Что же касается повиан, то, насколько нам известно, у них там какая-то разновидность группового сознания. Так что потерять одного индивида для них, может статься, так же несущественно, как для нас – отстричь себе ноготь на мизинце.

Ненадолго воцарилась угрюмая тишина.

– Что ж, – наконец сказал адмирал, – полагаю, невозможно удержать сидящего в «спиде» мокака от самоубийства, если он очень того пожелает. И наших пилотов следует поздравить с тем, что они не позволили им врезаться в главный купол станции. Это будет сделано официально, – продолжил он, оглядывая стол. – Если у вас, дамы и господа, больше никаких замечаний не имеется, совещание можно считать закрытым. Благодарю всех за участие. – Адмирал Смоллвуд встал и вышел из зала. За ним последовали его адъютанты.

– Входите, коммандер, – обратился к Редеру молодой младший лейтенант.

Стоя в дверях, он обвел рукой небольшое помещение у себя за спиной. На диване, закинув ногу за ногу, с ридером в руке сидел адмирал Смоллвуд. Не поднимая взгляда, адмирал указал на стул.

– Прошу садиться, коммандер. Я сейчас. – Он взглянул на своего адъютанта. – Вы свободны, младший лейтенант. Позаботьтесь о том, чтобы нас никто не беспокоил.

– Есть, сэр.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Редер. Усевшись на стул напротив дивана, он оглядел кабинет. «Странно, что адмирал не сидит за столом, – подумал Питер. – Такому низкорослому мужчине, как Смоллвуд, по-моему, в особенности следует этим преимуществом пользоваться».

Сам стол был небольшой, зато кресло по ту его сторону выглядело просто громадиной. Почему-то оно было повернуто к столу спинкой. Редер задумался, как оно может выглядеть спереди. Спинка, похоже, была обтянута настоящей кожей. Весьма экстравагантно для такой маленькой базы.

Смоллвуд выключил ридер и убрал его в карман, а затем положил одну руку на спинку дивана и подался назад, чтобы внимательно рассмотреть Редера.

– Как там дела на «Непобедимом», коммандер?

– Очень хорошо, сэр, – сказал Питер и сделал небольшую паузу, чтобы посмотреть, как это будет воспринято. Затем с улыбкой продолжил: – Капитан Каверс с каждым днем выглядит все лучше и лучше.

– Капитан Каверс чертовски скверно выглядит, – заявил Смоллвуд. – А его старпом – еще хуже. Но оба они потенциально сохраняют свою дееспособность, так что вам не следует думать, будто Космический Отряд намеревается поскрести по сусекам и кем-то их заменить.

Редер не смог открыто этому не порадоваться. Конечно, ему не очень понравилось, с какой легкостью адмирал прочел его мысли, однако новости от этого хуже не стали.

– Ваша преданность делает вам честь, коммандер.

– Если так, сэр, то эта честь целиком принадлежит капитану Каверсу. Он выдающийся офицер.

Смоллвуд поднял бровь, но улыбнулся. Затем, сменив свою позу на диване, он развернулся лицом к Редеру и сложил руки на коленях.

– Как вам известно, коммандер, эта война складывается для Содружества не слишком успешно. Несмотря на исключительные усилия «Непобедимого» и подобных ему кораблей, используется слишком много антиводорода. Как вы сами только что испытали, повианский флот предпринимает все более глубокие рейды на территорию Содружества, а потребности обороны и конвоирования все стремительнее истощают наши скудные запасы горючего. По крайней мере, с пиратами мы имеем некоторый прогресс. Здесь большую помощь оказывает то, что в военное время мы можем обращаться с ними несколько иначе, нежели в мирное.

«С этим сложно не согласиться», – подумал Редер. В мирное время с пиратами требовалось обращаться предельно корректно, пока не будет доказана их вина, даже если их ловили с поличным. Теперь же, в военное время, когда с ними было позволено обращаться как с врагами Содружества, все становилось гораздо проще.

– Однако, – продолжил адмирал, – как ни трудно в это поверить, учитывая, сколько планет им противостоит, мокаки медленно, но верно выигрывают эту войну.

При этих словах адмирала Редеру потребовалось волевое усилие, чтобы не разинуть от удивления рот. «Услышать такое от человека в его положении, – подумал он, – да еще вот так напрямую…»

– Думаю, вы весьма определенно выражаетесь, сэр, – сказал коммандер.

– Оставляя в стороне ту фактически непреодолимую сложность, что наши враги держат под своим контролем все топливные ресурсы… На самом деле, – вдруг перебил сам себя адмирал, – тот факт, что мы не выиграли эту войну в первые же несколько недель, чертовски склонил чаши весов в их пользу. Однако, как я уже сказал, оставляя все это в стороне, они также имеют союзника, который, судя по всему, располагает неограниченным числом кораблей и членов личного состава. Если всерьез задуматься о повианах, наши проблемы с мокаками могут показаться просто цветочками. Но задумывались ли вы, коммандер, зачем повианам все это нужно?

Пожав плечами, Питер ответил:

– Из-за антиводорода. Не иначе. Я бы ничуть не удивился, если после окончания войны повиане просто отобрали бы у мокаков все антиводородные месторождения. Собственно говоря, сами мокаки вполне могли пообещать отдать их в обмен на повианскую помощь. Толкователи уже давно в голос воют о тлетворном влиянии антиводорода. Это вполне может быть подготовкой их молодняка к такой возможности.

Из-за спинки кресла вдруг донесся глухой смешок.

– Налейте этому парню выпить, Ральф. Я же вам говорил, что он голова. – Генерал Кемаль Скарагоглу медленно развернул кресло и одарил ошарашенного Редера довольной улыбкой. –Закройте рот, коммандер, не то мух наловите. А это совсем не та задача, которую мы хотели бы вам поручить.

Питер закрыл рот и попытался изобразить на лице уважение. «Прямо сейчас, – подумал он, – даже мои актерские таланты не помогли бы мне в ответ изобразить довольную мину».

– Не знал, что вы на базе, сэр, – отважился заметить коммандер.

– И это очень хорошо, – отозвался генерал, слегка приподнимая брови. – Приятно узнать, что еще хоть что-то работает. – Он многозначительно посмотрел на адмирала. – Давайте же, Смоллвуд. Я знаю, что запасец славной выпивки у вас здесь имеется.

Смоллвуд одарил его мрачным взором, затем встал и вышел из кабинета.

– Что же касается вас, коммандер, – сказал Скарагоглу, – то вам нет никакой необходимости выглядеть так, будто вы только что раскусили какую-то страшно вонючую кислятину. В нашем последнем совместном предприятии вы не так уж скверно себя проявили.

«Действительно, – подумал Питер. – Но есть еще Сара, и Айя Вишневская, и… наверное, когда речь идет о Скарагоглу, этот список практически бесконечен». Хотя, если по правде, больше всего для Питера значили страдания Сары, и его возмущение было прежде всего связано с ними. И вовсе не заслугой Скарагоглу было то, что почти все они сумели вернуться домой.

– А какая бывает награда за славно проделанную работу? –тихо, почти насмешливо спросил генерал.

Смоллвуд вернулся в кабинет. В руках у него был поднос, на котором стояли три рюмки, каждая с жидкостью янтарного цвета. Скарагоглу бросил на адмирала удовлетворенный взор, словно бы заверяя, что подчеркнутое отсутствие бутылки не удержит его от того, чтобы попросить еще, если ему захочется.

– Почему бы вам не продолжить обрисовку нашего плана для коммандера? – откровенно предложил генерал. – Это не для повторения, – бросил он Редеру, и глаза его тут же сделались твердыми, как алмаз.

– Безусловно, сэр. – «Этого можно было и не говорить», –подумал Редер. Хотя со Скарагоглу все обговаривалось; он ничего не оставлял на волю случая.

Адмирал устроился на диване и, словно дегустируя, сделал микроскопический глоток виски.

– Фирма гарантирует, – сказал он затем, облизывая губы. – Превосходная вещь. За Содружество, господа.

Они подняли рюмки. Глаза Скарагоглу заискрились от удовольствия.

– Выпивка, достойная тоста, – согласился он. – А теперь, адмирал, если вас не затруднит… – Он указал своей рюмкой на Редера. – После чего, очень может быть, у нас возникнет повод поднять еще один тост.

Редер почувствовал, как его сердце взволнованно заколотилось. Он уже ждал не дождался, когда же Смоллвуд наконец заговорит.

– Если располагать результаты данной войны по тому, насколько они для нас предпочтительны, – начал Смоллвуд, – то первым станет наша победа. Весь антиводород наш, а мокаки перемещены в другой сектор космоса, о котором с тех пор ничего и не будет слышно. Второй вариант – ничья. Мокаки остаются на месте, но у нас появляется хоть какой-то доступ к антиводороду, а повиане перестают быть существенным фактором. К несчастью, это наименее вероятные результаты.

– Не будьте так пессимистичны, Ральф, – вмешался Скарагоглу. – Впрочем, продолжайте.

– Большое спасибо, – произнес Смоллвуд, кидая на генерала очередной мрачный взор. – Третий вариант– мы проигрываем, мокаки передают антиводород повианам как плату за их военную помощь, а мы приходим к какому-то торговому соглашению с повианами в отношении антиводорода. Однако в настоящий момент, безусловно, наиболее вероятен четвертый вариант – мы проигрываем, Содружество распадается, а повиане аннигилируют нас планета за планетой.

Скарагоглу сел прямо и уставился на адмирала. На лице у него было ничего не прочесть. Воспоминание о его ремарке насчет пессимистичности висело в воздухе, как дурной запах.

Наконец генерал со вздохом заговорил:

– К счастью, сказав «в настоящий момент», вы, адмирал, пожалуй, немного опередили события. И нам надлежит любыми возможными средствами избежать подобной судьбы. – Он с улыбкой повернулся к Редеру. – Вы согласны, коммандер?

Питер испытывал озноб. Страх так смешивался в нем с возбуждением, что он не мог отличить одно от другого. Не сводя глаз с генерала, коммандер подался вперед и медленно кивнул.

– В ближайшее время, – сказал Скарагоглу, – наши цели двояки. И первым делом мы должны предотвратить повторение подобных глубоких рейдов. Я согласен, что это похоже на комплимент, когда они так прилежно копируют нашу тактику. Но нужны ли нам подобные комплименты? И если нас ожидает худшее, – тут он обратил темные глаза на Смоллвуда, – то я хочу, что бы они всерьез считали нас слишком крепким орешком. Я хочу, чтобы они так нас боялись, что самым жутким из всех их ночных кошмаров стала бы атака на планету Содружества. Мы должны найти способ раз и навсегда покончить с действиями этих рейдовых групп.

Редер кивнул. «Тяжелая задача, – подумал он. – Они уже двое суток, как улетели. Впрочем, тяжелая, но не невыполнимая».

Генерал, точно большой кот, подался назад, удовлетворенно оседая в кресле.

– Вы будете преследовать их, что составит часть рейда глубокого вторжения в повианский космос. Контрразведка постоянно замечает все больше и больше новых флотских единиц повиан. Пора бы нам узнать больше об этом союзнике мокаков.

– Я, сэр? – напряженно спросил Редер.

– Вы, коммандер. – Скарагоглу одарил его ленивой улыбкой. – Кто же еще?

«Я? –подумал Редер. – Надо полагать, не на своих двоих».

– Имеется ли здесь в виду разведка боем? – спросил он.

– Что мне вас нравится, коммандер, так это ваше умение мгновенно в суть дела проникать. – Генерал кивнул. – Да, это будет разведка боем.

«Мне потребуется по меньшей мере корвет, – подумал Питер. – Хотя нет. Корвета будет недостаточно, чтобы уничтожить повианскую рейдовую группу. Для этого мне потребуется…»

– «Непобедимый»? – чуть ли не шепотом спросил коммандер.

Скарагоглу кивнул.

– Именно «Непобедимый», – подтвердил он.

– Но капитан…

Генерал покачал головой.

– Современная медицина способна творить чудеса, и каждый день это делает. Но она еще не настолько совершенна. Капитан Каверс и мисс Ван останутся здесь, чтобы лечиться. Ваше назначение на должность капитана – вещь чисто временная, коммандер. – Он лукаво ухмыльнулся. – По крайней мере, на данный момент. Когда вы вернетесь, Каверс и Ван приступят к исполнению своих обязанностей на прежних должностях. – Тут Скарагоглу повернулся к Смоллвуду. – Адмирал продолжит этот инструктаж, – сказал он. – Боюсь, мне пора идти.

– Вы хотите сказать, что вы здесь не за тем, чтобы проинструктировать меня по данному заданию? – спросил Редер. Скарагоглу с такой жалостью на него глянул, что Редеру тут же захотелось пнуть самого себя под зад за этот вопрос.

– Вам вовсе не требуется знать, затем я здесь, – ласково проговорил генерал. Затем он одарил Редера по-настоящему злой улыбкой. – Но вы вполне можете считать меня своим ангелом-хранителем. – Скарагоглу встал из кресла и высоко поднял рюмку. – Господа, – произнес он, – я поднимаю тост за успех этого задания.

Редер и адмирал встали, чтобы к нему присоединиться.

– За задание! – дружно воскликнули они, а потом залпом выпили виски.

– Ах, какая жалость! – сказал Скарагоглу, направляясь к двери. – Такой превосходный виски.

– Вы правы, – согласился Смоллвуд. – Его лучше смаковать.

– Как и жизнь, – добавил генерал, – Когда мы достигаем определенного возраста. – Он пожал руку адмиралу, затем Редеру. – Если, конечно, у нас есть для этого достаточно свободного времени.

После того, как он вышел, Редер и Смоллвуд так и остались стоять, причем адмирал заглядывал в свою пустую рюмку, словно бы что-то там выискивая.

– Я приказал, чтобы лазарет «Непобедимого» освободили от пациентов, – наконец сказал он. – Преодолевая возражения вашего доктора Голдберга и врачей госпиталя базы. «Непобедимый» заправлен и доукомплектован, все здоровый личный состав находится на борту. Следовательно, как только последний пациент будет удален, думаю, вам следует приступать к выполнению задания. – Адмирал вручил Питеру ридер, который он просматривал, когда коммандер только еще вошел. – Здесь содержится все, чем контрразведка располагает по поводу повианских налетчиков. Кроме того, сюда включены самые последние прогнозы насчет их следующей мишени. У нас также имеется лингвистический эксперт, который владеет основами повианского языка.

Тут Смоллвуд в задумчивости скосил глаза, и Редер вопросительно произнес:

– Сэр?

Адмирал сжал губы и повел плечами, словно желая, чтобы форменный китель удобней на нем сидел.

– Этот человек – самое лучшее, что нам удалось раздобыть в столь короткие сроки, – сказал он. – По сути, он один из лучших лингвистов Содружества. Единственная причина, почему нам вообще удалось его заполучить, это влияние генерала.

Оправдательная нотка в голосе Смоллвуда для Редера почему-то прозвучала тревожно.

– Весьма благодарен вам, сэр, – сказал он, стараясь излучать оптимизм.

– К несчастью, этот человек – тяжелый арахнофоб, – торопливо проговорил адмирал.

– А, понятно, – спокойно отозвался Редер. «Будь оно все проклято», – подумал он. – Как же он тогда умудрился стать таким экспертом в языке, на котором разговаривают существа, так похожие на пауков? – вслух спросил коммандер. «Потому что в самом этом факте, – подумал он, – есть что-то настолько извращенное, что оно меня еще больше его арахнофобии беспокоит».

– Боюсь, этой информации у меня нет, – напряженно ответил Смоллвуд, изымая у Питера пустую рюмку. – Итак, коммандер, вам пора идти. Не сомневаюсь, вас ждет миллион дел.

«И никакого торжественного рукопожатия? – подумал Питер. – Никакой речуги, типа «Вперед, мой мальчик, и дайте нам повод вами гордиться»?»

Смоллвуд торопливо поставил рюмки на стол и пожал Питеру руку.

– Возвращайтесь назад, – просто сказал адмирал. – И удачи.

– Благодарю вас, сэр, – отозвался коммандер. – Я вернусь.

Он выпрямил спину и как полагается отдал честь. Смоллвуд так же браво ему ответил, и Редер, четко развернувшись «кругом», вышел из адмиральского кабинета.