Незримое рядом

Глава четвертая. Ужас, затаившийся в лесу

Супермаркет, что за чудное место! Яркий, белый свет заливает полки с товаром, слепя глаза, под ногами отполированный кафель, каждый раз боюсь тут навернуться. Пахнет рыбой и моющими средствами, да так мощно, что в носу свербит. Ну и как же без этого отвратно-бодрого голоса из динамиков, что разносится по всему магазину.

— Только у нас, семечки «Семейные», всего за девяносто девять! Находи, покупай, в супермаркет «Солакс» заезжай! Самые низкие цены…

Пытаюсь абстрагироваться от голоса, шарю взглядом по полкам. Как же задолбали эти маркетинговые штучки! Каждый день перекладывают самый ходовой товар с одного конца магаза в другой, чтобы люди, пытаясь найти долбанный десяток яиц, напихали в тележки еще что-нибудь, желательно с горкой.

Вот где теперь искать хлеб? Сзади звякнуло, обернулся. Продавец в бело-красной форме выставляет в открытый холодильник пачки с молоком.

— Эй, парень, — привлек внимание продавца. — Где хлеб, не подскажешь?

— Ну… — подзавис от неожиданного вопроса продавец, кивнул налево. — Где-то там?

— Точно там?

Парень вытер ладони о фирменный фартук, фальшиво посмеялся. Под моим ожидающим взглядом совсем скуксился и признается:

— Я тут всего пятый день работаю, извините. Если что-то по молочке, могу сказать, где что лежит. Могу администратора позвать!

— Не надо, спасибо.

Тележка скрипит колесиками, но исправно едет по белому кафелю, почти не шумя на стыках.

— Удачного дня, — тихо донеслось в спину.

Иногда обостренные чувства только хуже все делают. Я скрылся за рядом полок, но легко уловил голос парня.

— Вот мудак. Где то, где это, я откуда знаю? Нужно что — сами ищите, задолбали уже…

Пожалуй, я больше никогда не буду что-либо спрашивать у продавцов в супермаркетах. Мимо пролетают полки с чипсами, блестят пестрыми расцветками и аляповатыми персонажами. На холодильниках слева, с алкоголем расклеены желтые листовки.

Первого сентября продажа алкогольных напитков запрещена таким-то законом, от такого-то числа… С Днем Знаний, чтоб его. Почему-то именно теперь захотелось купить выпивки, когда нельзя. Тупое ощущение, всегда хочется, когда запрещают.

Я себя знаю, в такие моменты или когда болеешь и на антибиотиках сидишь, особенно тянет бухнуть. Но поставь передо мной бутылку с предложением выпить — желание как отрежет.

В этом я тоже виню отца с его довольно странным воспитанием. Антон, тебе нельзя гулять до полуночи! Хотя, ладно, иди. Или принесет мороженное, когда с ангиной в больничке лежал. Если нельзя, но очень хочется, то можно. Кажется, что я под таким девизом все детство прожил. Вот и вырос чутка неадекватом.

— Замороженная курочка от «Хлад Перк»! — грянуло снова на весь супермаркет. — Всего за…

Хорошо, что мозги имеются. Когда батя забил на меня, уже было лет четырнадцать, и свое дело сыграли книги. Да, довольно тупо выглядел, читая книжки, когда все просто глядели вирт-новеллы. Зато в мозгах хоть что-то полезное отложилось.

Кто знает, если бы я не пошел по кривой, но своей дорожке, может и был бы сейчас обычным парнем. Работал бы адвокатом или врачом, когда-то я горел желанием стать ветеринаром…

Батя мне все мечты похерил, засунув в театралку, а потом годами дергая за собой по съемкам, как собачку на поводке. Даже доучиться и диплом получить не дал, сволочь. А теперь я и сам не горю желанием, осознав, что бумажки нужны только желторотикам, только шагнувшим во взрослый мир. Профи, экспертов в своем деле, оторвут с руками и без всяких красных дипломов и золотых медалей.

А тунеядцу вроде меня бумажка об образовании вообще не требуется. Чтобы сидеть дома и гамать в игрушки нужен только паспорт и страховка. А если я чему-либо хочу научиться, найду лучшие, сжатые, информативные материалы, самоучителя или даже найму онлайн-учителя. Вывод — нахер диплом.

О чем я вообще думаю, пытаясь отвлечься от рекламных слоганов? Конец Мира в двух шагах, какие к демонам дипломы? Тут бы выжить подольше, да близких людей сберечь побольше.

Покидал в тележку найденный хлеб, повернул в сторону касс. Людей в магазине раз-два и обчелся, очереди нет. Только один мужик передо мной тележку катит.

Прямые пластиковые рамки торчат из пола, задорно мигают синими диодами. Рамки считывают товар в тележке за доли секунды. Мужик прошел через них, не глядя, только ладонью махнул перед специальной панелью. Расплатился через вживленный чип.

Мне же пришлось прикладывать телефон, на экране панельки мигнуло зеленым, телефон ответил вибрацией, пришла смска с отчетом. Блин, а ведь год назад почти поставил себе чип, облегчающий жизнь во многом. И тебе паспортные данные, и права, и кошелек, и еще много чего еще, не надо париться о потере. Но чипы могли мешать нейро-интерфейсу, так что пришлось обломаться. Игры мне тогда были важнее.

Нас провожает унылым взглядом кассирша за маленьким прилавком. Почти спит, накрашенными глазищами хлопает, как сонная корова. Она тут только на случай проблем или оплаты наличными. Но, скажем честно, сколько сейчас людей хотя бы в доме имеют бумажную купюру?

У меня есть десятитысячная купюра в рамочке, специально снял с первой зарплаты в жизни, на память. Только забыл уже, где она валяется.

Пока обдумывал, куда же запихал памятную денюжку, руки привычно распихали покупки по пакетам. Разъехались стеклянные двери, выпуская наружу. Автоматическая система на выходе ляпнула все тем же раздражающим голосом рекламы:

— Спасибо за покупку, приходите еще!

Как будто в этом поселке есть другие магазины. Разумеется, приду еще! Надо как-то развеяться, сейчас бесит буквально все. Проблема в недосыпе. Я теперь снова живу один.

Том уехал два дня назад, матери плохо стало. Как умеющий неплохо исцелять, еще и наскипидаренный мистикой и ночной жутью, Том, как на крыльях усвистал в Новую Москву. Вчера созванивались, опасения друга подтвердились, к матери присосался мелкий дух.

Как он пытался его отцепить, не вызывая подозрений родни, отдельная история для комедии. Смог, но теперь хочет задержаться там, испуганный за мать.

А я теперь в одиночку тут сиди и хоть в штаны срись от страха! Повод есть. Пропавшие люди нашлись! Только это не добрая весть. Всех постепенно находили в лесу, сидящих или лежащих, без признаков разума. А рядом не было следов, словно люди из воздуха появились.

Видел одну нашедшуюся жертву. Молодая девчонка, ее родня по улице вела, я как раз за сигаретами в магазин ходил и столкнулся.

Пустой, потухший взгляд, механические движения. Раньше думал, что знаю, как выглядит лицо без эмоций. В тот день понял, как ошибался. Готов поставить любимый дом на кон, у девчонки нет души!

Почти всех отправили в психлечебницы, а напуганный народ из поселка рванул, как крысы с Титаника. Остались только те, кому больше некуда податься, старожилы, крепко держащиеся за привычный уклад и я. Тот еще дебил, надо тоже валить отсюда!

Но все никак не решусь, надеюсь на что-то… Да и смысл пытаться убежать, когда весь мир меняется? Куда бежать-то, на Луну? Так там только космонавты вахтой живут, не больше десятка под куполом эксперименты проводят. Слыхал байку, что картофель там вырастает размером с тыкву. На самом деле никто толком не в курсе, чем они там вообще занимаются. Разве что на вид Земли передергивают.

— Дом, милый дом, — буркнул тихо, закрывая дверь за собой.

Щелчок замка совпадает с выбросом Эн. Это я проверяю, не затаилась ли какая тварь, пока ходил за покупками. Можно чувствовать свою силу еще пару секунд, как она покидает тело.

Таким методом можно пользоваться, как сонаром, только привыкнуть надо. Не очень-то привычно, когда в голове ощущение, словно за секунду потрогал лично все стенки, предметы и само пространство лизнул. На вкус, кстати, пыльно… И почему-то кислинка апельсина. У моего дома самый странный вкус, но почему-то родной и приятный. Появись хоть чуть иная нота в привычных ощущениях — рвану отсюда на третьей крейсерской.

У Тома ощущения другие, холодно-тепло. Тут уж у кого как мозги устроены, хорошо хоть в звуковой формат не перешло. Я бы свихнулся на слух определять ощущения от Эн.

— Дом, включи музыку на кухне, третий плейлист.

Пока расставляю покупки в холодильник, на обеденном столе загорелся экран, еще секунда и по кухне плывут привычные ноты нью-рока. Нет ничего лучше смеси симфонического оркестра, электро и тяжелого металла. По крайней мере, для готовки.

Под музыку шустро летает нож над доской, деля овощи на ровные кубики. А я в этот момент набираю в кастрюлю воды. Телекинез — лучшая способность Эн. В бытовых вопросах самое оно, тренировка и польза.

Вчера я ступил, не надо было пытаться заменить телекинезом обычный дуршлаг. Пытался вытащить спагетти из кастрюли, в итоге перевернул все на пол и ошпарил ногу. А все нежелание мыть лишнюю посуду! Средство для посудомойки не вовремя решило закончиться.

Так тихо и спокойно вновь одному в доме. Даже немного скучно и пусто, и в тоже время приятно свободно. Не надо учитывать ничьих желаний, оставляя еды для еще одного человека, или не включать музыку, чтобы выспался друг.

Хорошо, что у меня жены нет.

— Брр, — чуть не передернулся, представив каждодневное сожительство.

Привыкать к пожеланиям бабы, притираться характерами, вечные находки компромисса, чтобы вдрызг не посраться со второй половинкой. Может, годам к тридцати мнение поменяется, а пока… К черту.

Для верности поплевал через плечо и постучал три раза по спинке стула. От ужина оторвал звонок Тома. Экран в столе выдвинулся, открывая усталую рожу друга. Ни здрасте, ни до свидания, Андерсен сразу выдает:

— У меня для тебя хреновые новости.

— Неужели? Снова повышают тарифы за инет?

— Не такие ужасные, — уголки губ Тома дрогнули, поднимаясь, но друг быстро подавил улыбку. — Ты по сети не лазишь по нашей теме?

— Не особо. Скачал методички для медитаций, пробую вот.

— О, — оживился Андерсен. — И как успехи?

Хотелось бы ответить, что я теперь постиг тайны мироздания и собственной души, но…

— Ты когда-нибудь засыпал в позе лотоса? Часа так на три?

— Неа.

— Лучше не пробуй, — под столом руки сами тянутся размять коленки. — Ладно, чего там за новости?

Том опустил взгляд, слышны клики и тихий звук от силиконовых клавиш, знакомый звук, когда-то у меня была такая клава, но сенсорная лучше. Пиликнуло входящее сообщение, а потом еще и еще.

— Вот, погляди. Это все форумы и статьи. Люди уже стали замечать странные случаи, стали это дело обсуждать, сводить в топы и системы. Короче, пошла жара.

— И чего тут плохого?

— А ты открой третью ссылку, — с пакостной усмешкой советует Том. — Там список областей с новыми странностями. Не знаю, откуда они вызнали все это… Короче, твой поселок там на двенадцатом месте. Там даже список тех, кто расследовал пропажи людей, включая того мужика из ФСБ, что к тебе приходил.

Следуя совету, открыл ссылку. И немного обалдел. Это обычная статья в соц. сетях, причем в непопулярном паблике про пришельцев и прочую мистику. Список внушает, больше сотни пунктов, даже если половина из них фэйк, все равно внушает. Благо, хоть крупных городов в списке нет, только мелкие поселки вроде моего. Тоже повод призадуматься.

Обалдел не с этого, а с цифр. Тысячи лайков и репостов, эта тема разлетается с невероятной скоростью. Комменты закрыты, а жаль, я бы почитал.

Покликал по открывающимся пометкам, нашел свой поселок.

«12) Село Яровое. Красноярский край. (Пожиратели разума)»

Десятки жертв были найдены в лесу неподалеку от поселка. Обнаруженные люди потеряли разум, не могут связно говорить, потеряны все навыки социальной жизни. Проще говоря, овощи. Опасной областью признано озеро в паре километров от села. Большинство жертв отправлены в психиатрические лечебницы, точных диагнозов пока нет.

Расследованием дела занимаются…»

Обалдеть, тут даже фотки из личных дел следователей, и знакомого капитана федерала тоже тут нашел.

— Там что, серваки полиции хакнули? — хмыкнул удивленно, закрывая страницу и возвращая лицо Тома на экран.

— Похоже на то, — неуверенно отвечает друг. — Плохая новость не в этом. Таких статей уже вагон и тележка.

— Люди же не идиоты, — безразлично пожимаю плечами. — А умных ребят всегда хватало, докопаются до истины, еще и гору теорий заговора насыплют. Кто-нибудь пальцем в небо, да попадет.

— Это точно, — кивнул Андерсен. — Прикол в том, что сейчас по тем местам уже колесят всякие энтузиасты, и так же пропадают, кто где. Так что, жди гостей.

— М-да, — отозвался я после десятка секунд молчания. — И чего мне делать?

— Как чего? — вскинулся друг. — Останови их!

— Отличная шутка, — угрюмо сверлю взглядом экран. — Буду караулить всех приезжающих, бегать и кричать, не идите туда, там опасно! Так что ли?

— Да хоть бы и так!

Отлично, блин. Это все равно, что бегать по кварталу в городе, где засел маньяк с ножом и всех предупреждать. Не ходи тут, чувак, там маньяк сидит, страшный!

— Ты дурак, Том? — от такого вопроса друг опешил, притих. — Они прекрасно знают, что опасно. Потому и лезут, изучить, понять. Возможно, что там будут не только обычные люди.

— Видящие?

— А, может, и маги, — кивнул я.

— Но людей же жрут! — откинул мои аргументы Андерсен. — Списки пропавших только растут! Сделай там что-нибудь, Антон!

— Да с хера ли? Я что людям, мамочка? Не дети чай по таким местам лазят, своя голова на плечах есть.

— Это наш долг, — серьезно говорит Том, без капли иронии. — Только люди вроде нас могут что-то сделать. Ты же понимаешь, что будет, когда обычные люди войдут в лес? Они даже не успеют понять, как лишились души. Хотя бы узнай, что за тварь там сидит. Может, если ее не трогать, она не будет трогать нас.

— Тебе хорошо говорить, — раздражение вспыхнуло в голове горячим потоком. — Сидишь там, в безопасности, да советы раздаешь! Вот приехал бы и лез туда сам!

— Антон…

— Иди в жопу, Том.

Тянусь к экрану, отключить связь.

— Слушай, друг, — не перестает убеждать Андерсен. — Я понимаю…

— Мне надо подумать, — перебил его на полуслове и оборвал связь.

Через секунду трель звонка раздается снова.

— Дом, заблокируй входящие звонки на час.

Трель оборвалась, погружая кухню в тяжелую, давящую тишину.

Всего два дня прошло, а уже нашли еще одну жертву. Сутулого мужичка с туристическим рюкзаком за спиной. Самое паршивое… Нашел его я. Пробежался, мать его, с утречка по опушке. Пришлось вести его за руку, как маленького ребенка. Ощущения отвратные, словно зомби за руку взял, а не живого человека.

Мужика увезли на скорой, а ко мне даже не пришел никто из органов. Вообще ноль вопросов, позвонил в скорую, посидел пару часов с этим овощем на крыльце, стараясь не глядеть в пустые глаза. Приехали санитары, посветили в пустые глаза фонариком, пульс пощупали, загрузили мужика и уехали.

Ни одного толкового вопроса. Только спросили, где нашел, тыкнул пальцем в лес. Не спросили даже, знаю ли я его, что с ним. Шустренько забрали и укатили. Видать, получили инструкции на этот счет.

Совесть грызет, и никакие оправдания тупо не работают. Где циничность суждений, когда она так нужна?

Стою вне дома, забор спиной подпираю, впереди лес и знакомая тропинка, с которой начинал пробежки.

Время к ночи, темно, ни черта не видать. В небе пасмурно целый день, сейчас не видать ни звезд, ни Луны. В доме выключен свет, только от далеких фонарей на дороге доносятся блики желтоватого света, да кончик зажженной сигареты выхватывает при затяжках траву под ногами.

Ветра нет, а кроны деревьев шумят листвой, редкие щелчки раздаются из темноты, словно что-то тяжелое наступает на сухие ветки. Трудно понять, что настоящее, а что подправлено воображением и темнотой.

Скрип деревьев, затяжной, громкий. От этого звука по коже бегут мурашки, меня как наждачкой по телу продрало. Чувство такое, что волосы на загривке дыбом встали. Снова тишина и шепот листьев, вглядываюсь в темноту меж стволов, но не вижу ничего необычного.

— Страшно, сук, — выдохнул шепотом пополам с дымом.

Сигарета выпадает изо рта, уголек исчезает под подошвой ботинка, затоптал. Это будет мне напоминанием, как вернусь — убрать бычок.

Пальцы касаются широкого пояса, кобуры с ножом, рифленой рукоятки, холодной и внушающей чуточку уверенности. Слева плоская фляжка и мелкая поясная сумка, настолько мелкая, что туда с трудом влезла пачка сигарет.

А кармане штанов ждет своего часа мелкий фонарик из супермаркета, за тридцать рублей всего купил. Вроде, неплохо так светит.

Передернувшись от ночной прохлады, застегиваю куртку. Молния вжикнула аж до подбородка, закрывая горло узким воротом. Хорошая куртка, плотная.

Оделся по-походному, в старые, темно-зеленые шмотки, для туристов или рыбаков. Когда-то еще тешил себя надеждой, что понравится рыбалка. Ни черта подобного, а вещички выкидывать было жаль. Вот и пригодились.

Блин, боюсь тупо сделать шаг, отвлекаюсь на всякое… Я же уже все обдумал и решил. И днем ходил на озеро, нет там ничего страшного! Хватит бояться! Я владею Эн, черт возьми!

Устал страшиться неизвестного. Устал от тупого чувства вины, что мог что-то сделать, а не делал. Я не хочу больше видеть людей, пострадавших от этой твари. Не желаю больше смотреть в пустые, потухшие глаза без искры разума, без души. Хватит с меня этого дерьма!

И мифический «Долг» перед Человечеством тут не причем. Я ни у кого не занимал, чтобы быть должным. Просто надо же хоть кому-то решить этот щекотливый вопрос? А то так поселок прикроют, где я жить буду? Мне тут нравится, в конце концов.

— Давай, «герой» — сам подколол, сам посмеялся. — Погнали нахер.

Зрение привыкает к ночной темноте, шагаю по знакомой тропке, пока фонарик не нужен. Сомневаюсь, стоит ли бередить лес искусственным светом? Что-то, что можно назвать интуицией, подсказывает — нет, иди так.

Наступил на сухую ветку, треск маленькой веточки показался громче пушечного залпа! Я застыл, кажется, что и сердце мое тоже на секунду застыло. Твою мать, так и инфаркт схватить недолго…

Над головой резко шевельнулись ветви, срываются пожелтевшие листья.

— Кар! — хлопки крыльев, что-то черное уносится назад, к поселку.

Еле сдержал ругательства, прижимая руку к груди. Без удивления замечаю, как трясутся пальцы. Всего лишь ворона, черт побери! Спокойствие!

Я и пяти минут не прошел, а уже трясусь, как трусливый заяц перед волком. Что за позорище. Хочется вмазать самому себе, да так, чтобы щека опухла. Знаю, что ночной лес не место для прогулок, знаю, что обычные вещи здесь будут страшными и тревожными. Я все знаю, но все равно страшно, блин!

Потому что это не обычный лес. Тут обитают духи и монстры из Незримого, такие ужасные, что воображение пасует, пытаясь представить.

— Нет, я так не могу, — роюсь в кармашке, нащупывая фонарик. — Хотя…

Вспомнил про один забавный эффект от Эн. В твердом виде она неплохо светится, мягко, похоже на свет звезд без Луны на небе. Можно это использовать. Да и мелочь всякая не любит этот свет, не уверен, но вроде их обжигает.

Точно, если нападут, я не буду безоружен! А если тут кто-то есть из людей? Заметят ведь, твердая Эн видна обычным людям… А мне ли не пофиг? Я тут быстрее от страха окочурюсь, чем от слухов в поселке. Решено, создаю Клинок Эн!

Сказано — сделано. Из ладони растет прут из звездного света, медленно принимает форму плоского клинка. На что-то внешне крутое не хватает мастерства, но и так сойдет. Теперь в руке зажат неплохой клинок против нечисти, в темноте сияющий, как путеводная звезда.

Свет от Клинка Эн выхватывает из темноты деревья и землю, траву и кусты, тропинку. Так медленно и плавно, словно отвоевывает их у темноты. Свет от Эн не слепит, я все еще неплохо вижу, что там дальше, контуры деревьев в темноте, виляющую тропинку.

Кое-кому это не понравилось. Дерево слева тряхнуло кроной, заставив обратить на него взгляд. Кора медленно превращается в большое лицо старца. Надбровные дуги, бороду из глубоких трещин в коре, глазницы без глаз, сучковатый нос с обломанной веточкой.

Стою, смотрю в черные провалы глазниц, чувствую, как оно пялится в ответ. Днем эти Лики Деревьев не выглядят настолько устрашающими…

Кора медленно плывет, складывает толстые губы в оскал улыбки, плавно, как текучая вода. Недобрая улыбка, злая.

— Что, не нравится? — качнулся Клинок Эн в руке.

Протяжный скрип разносится по лесу, пробуждает другие деревья. Вокруг все больше этого дикого шума, трясутся кроны, ветви тянутся в мою сторону, выдавливаются из коры все новые Лики разгневанных старцев.

— Хватит, хватит! — развеиваю Клинок, поднял руки с раскрытыми ладонями. — Я понял!

Так и стою, не шевелясь, смотрю прямо в провалы глаз на лике старца. Ну же, пойми меня! Я не желаю лесу зла!

Лес стихает за секунды. Лики исчезают, растворяясь в стволах со скрипом коры и ветвей. Тешу себя надеждой, что скрип отдает ноткой удовлетворения. Никогда еще не видел их настолько активными.

Они вообще поняли, что я сказал? Или это было без участия разума? Могут ли быть разумными деревья… Или даже, Духи Деревьев? Совсем недавно я бы человека с таким вопросом послал в психушку. Но я ведь психически здоров, недавно проверялся, еще когда играл в A&D и первые «глюки» пошли…

Честно говоря, только сейчас задумался — а что они могут? Насколько опасными могут быть для людей? Я глупец, но кое-что понимаю. Один человек не может пойти против целого леса. Если быть более точным, то против духов всего леса. Как минимум способны мешать передвижению, запутать тропинки корнями, ставить ветви на пути.

Сейчас даже радуюсь пережитым до этого ужасам, они хоть немного закалили. Еще пару месяцев назад я бы визжал, как маленькая девочка и бежал отсюда без оглядки. А сейчас так, подумаешь, коленки чуть трясутся.

Постоял минутку, глубоко вдыхая свежий лесной воздух, немного сладкий, пахнет опавшими листьями, такой запах — провозвестник осени.

Шагаю дальше, теперь надеясь только на зрение. Не хочу проверять, понравится ли им фонарик. Остался лишь другой вопрос. Без Клинка Эн в руках в животе снова медленно растет липкий страх.

До озера шагать часа два, если днем и быстро. Сейчас же, ночью, когда потеряться в трех соснах можно за минуту, даже не пытаюсь рассчитать время пути. Ночью все выглядит иначе, по-другому. Ориентиры кажутся незнакомыми и чуждыми. Каким-то чудом все еще не теряю чувства направления.

На журчание родника стремлюсь, как к младенец к матери, настолько он прекрасен, тихий звук воды! Теперь хоть точно знаю, где нахожусь!

Вот и знакомое место, уж эти три пенька и родник я не перепутаю. Родничок небольшой, люди давно его облагородили, сделали насыпь и проложили трубки с краником, а вода за годы пробила в земле маленькую заводь, как раз наполнить бутылку хватит.

Опустился на колени перед родником, фляжка тонет в воде. Вода настолько холодна, что обжигает руку, как крутой кипяток, пальцы мигом онемели. Но я все равно с удовольствием напился, а потом наполнил флягу заново.

Ух, хороша вода! Три фляги выдул, а хочется еще и еще. Свежая, холодная, не сравнить с бурдой из-под крана. Настоящая живая вода, взбодрила, вернула хорошее настроение и силы. Отдохнул еще немного, вслушиваясь в ночную жизнь леса.

Вроде и близко к людям, да и зверья тут толком уже давно не видали. А все равно лес шумит, раздается шелест и тихий треск вдали, гомон листвы от легкого ветерка, невнятное эхо далеких звуков создает еще более странную атмосферу.

— Так, — оглядываюсь, пытаясь точно наметить путь. — Вроде туда.

Можно сказать, треть пути пройдена, дальше должно быть полегче. Скоро путь поднимется выше, на пологую сопку, а с нее уже рукой подать до озера. Так было бы днем, а вот как долго я буду плутать сейчас, без понятия.

Но я дойду, узнаю, что за тварь там засела! Сражаться я точно не собираюсь, только увидеть бы ее и сразу свалю. А там уже можно узнать по древним мифам и легендам, а может даже вспомню что-нибудь из монстров игры. Их там неплохо описывали, с особенностями и слабостями, если тварь будет знакома хотя бы внешне, я уже буду знать с чем бороться.

Совсем скоро легкая дорога превратилась в ноголомную жуть из корней, припорошенных опавшими листьями. Дальше родника мало людей ходило, тут почти нетронутый лес. Ну пройдет изредка грибник раз в год, да компания рыбаков вроде пропавшего депутата с друзьями, да и все на этом.

Желание снова создать Клинок Эн так и свербит в голове. Жутковато здесь, темно, звуки странные… Это все меньше походит на обычный лес. Начинается территория духов и монстров. Хотя, для меня это одно и тоже.

Шагаю размеренно, осторожно, вот и подъем на сопку, значит, правильно иду. А тяжело тут топать, под ногами то и дело путаются веточки, камни, на пути встают кусты, через коротые проще продраться с треском и шумом, чем обойти.

Земля под ногами перестала идти под уклон, похоже, я на вершине, только все еще лес вокруг, да и темно. Думаю, еще минут десять и увижу спуск с той стороны. Вроде с сопки видно озеро, не знаю только, увижу ли я его сейчас. Небо все еще хмуро и темно, кажется, что тяжелые тучи прямо над головой висят, вот-вот рухнут на землю удушающим туманом. Не хотелось бы, и так глаза сломишь, еле в деревья не врезаюсь.

Встал передохнуть под кроной разлапистого дерева, может дуб, а может какая-нибудь сложная по названию фигня. Присел на торчащий корень, по толщине уже тянущий на звание дерева.

Что-то не припомню, чтобы видел такое дерево. Не только днем, но и вообще за все время, что гулял тут. Такого лесного монстра должно было видно издалека…

Я сейчас случаем не в Незримом? Вдруг там какую-то границу меж мирами прошел и не заметил, а?

— Ха-ха, — неловко посмеялся, тихонько так, еле слышно.

Черт, а я ведь здесь совсем один. Один в лесу, ночью, где полно неведомых тварей. Вдруг прямо сейчас тварь ползет за спиной, и готова прыгнуть, вонзить острые клыки в шею расслабившегося человека…

Резко оглянулся. Взгляд шарит по деревьям, проваливается в темень меж стволов, ищет опасность, но не находит. Ничего нет, у меня просто паранойя.

— Тихо как, — шепнул и сам зажал рот ладонью, собственный голос слишком громок в ночной тишине.

Надо идти. Чем больше сижу на месте, тем больше накручиваю сам себя. Нельзя терять бдительность, но и нечего панику разводить. Я знал, на что шел, когда вступил под своды ночного леса, знал что будет страшно.

Сейчас я готов треснуть по башке себя прошлого. Здесь слишком страшно! Я ни черта не думал, что будет настолько очково взрослому мужику в ночном лесу. Но раз пошел, надо продолжать путь. Пока ведь не случилось ничего такого?

Осталось всего ничего, только спуститься с сопки, немного пройти и на месте. Давай, не очкуй, не зря же столько топал? Подкрепив силу воли нехитрыми уговорами, двинулся дальше.

Вот и начало спуска, кроны деревьев уходят вниз пологой горкой, под ногами мелкий обрыв с острыми камнями, похожий на оскаленную пасть. По ушам ударил привычный уже шум лесной жизни, которого всего секунду назад не было.

Обернулся, надеясь увидеть пройденный путь и застыл. То исполинское дерево, под которым я присел отдохнуть всего пару минут назад, его нет.

Черт, да оно точно должно быть там, куда сейчас смотрю! Вот прямо там! Но нет, позади лишь кусты на каменистой почве и тонкие деревца, ни следа того бурелома и огромного дерева.

— Ладно, зачет, — чувствую, как лжива и перекошена улыбка, как дрожит голос. — Вот это было по-настоящему страшно.

Просто не думай об этом, просто не думай. Лучше не пытаться понять, только страшнее будет. Надо продолжать путь.

Теперь оглядываюсь каждые пять шагов. Вроде ничего не меняется, или я только думаю так, не способный узреть изменения?

Шаг за шагом, осторожно выбираю, куда ногу ставить. Еще не хватало навернуться, тут много острых камней, башку разбить, как два байта передать.

Тихий плеск волн впереди, воздух свежее, уже чувствую сырость и прохладу воды. Глупо наверное, но я присел на корточки, тихонько раздвигаю низкие ветви и кусты перед собой. Вот оно, озеро, где люди теряют души. Я добрался!

Крышка фляги плавно закрутилась под пальцами, повесил обратно на ремень. Вытянул занывшие ноги, стараясь не тревожить кусты, где засел. До озера рукой подать, шагов десять всего, но за всю ночь я так и не рискнул подойти еще ближе.

Потихоньку светает, мир вокруг снова обретает цвета под светом восхода, но солнца еще не видно. Тучи перестали казаться бесконечной черной хмарью, просто пасмурные облака, что не желают проливаться дождем.

— Ну и дубак, — ежусь от утренней прохлады, пытаюсь разогреть руки трением.

Пока мне везло, никакая тварь не наткнулась в ночи на одиноко сидящего человека. И я знаю причину. Здесь территория другого, сильного духа, всякая мелочь не рискует тревожить хозяина озера. Это чувствуется, в воздухе, в земле, в неуловимом чувстве дрожжи, когда смотришь на спокойную воду.

Плеск мелких волн о каменистый берег снова пытается убаюкать, но я не поддаюсь. Ладно, если до самого восхода ничего не изменится — ухожу! Я дико устал, замерз и хочу жрать. Про спать не говорю, чего уж тут точно не хочется, так это уснуть.

Где-то в середине ночи пришло ощущения наблюдения, взбодрило покруче, чем удар током. Вот и сижу тихонько, как заяц, окруженный стаей волков. Оно знает, что я тут. Я знаю, что оно здесь, но вот только оно видит меня, а я эту тварь никак не уловлю, сколько бы не пытался сосредоточиться на ощущениях Эн или просто глазами шаря вокруг. Это изматывает, пугает, раздражает нервы.

Близкий рассвет приносит спокойствие. Глубокий вдох, выдох, все, хватит с меня!

— Домой, — мечтательно бурчу под нос. — Жрать, спать, потом снова жрать и опять спать. Звучит как лучший в мире план.

Поднялся, в коленках что-то хрустит и тянет, но это даже приятно. Размялся, покрутив корпусом, поясница гудит, прилечь бы. Вот и как те же снайперы или охотники в засадах сидят? Я бы чокнулся, честное слово.

В последний раз глянул на спокойные воды озера, никакой ряби, хоть как в зеркало смотрись. Погоди-ка, а где звук волн?

Позади громкий смешок. Я ведь не чокнулся от недолгого одиночества в лесу, да? Обернулся… Лучше бы чуть тронулся умом. Всего в паре шагов стоит и улыбается приветливо знакомый мужик, любящий рыбалку и часто мелькающий по областным каналам. Пропавший депутат.

В одежде рыбака, с жилетом, полным кармашков, в руках сложенный спиннинг, он раздвинул губы в голливудской улыбке и говорит:

— Ч-чего застыл? Пойдем хоть ухой накормлю!

Этот голос не перепутаешь. Много народ знает заикающихся политиков? Он этим очень выделялся, можно сказать, специально, на показ, как фишку выставлял.

Хотел ответить, что тебя же, мол, нашли уже! Что ты тут забыл? Но заткнул рот ладонью, едва не совершив непоправимое. Я же читал старые сказки! Нельзя отвечать злым духам, иначе они обретают над тобой власть. Не знаю, правда или нет, но проверять на себе не хочу!

— Ч-чего застыл? Пойдем хоть ухой накормлю!

Та же фраза, улыбка, интонации один в один. Как запись с диктофона. С дерева над его головой упал желтый листик, он должен был опасть на плечо мужика, но вместо этого прошел насквозь!

Он что теперь, дух? Часть монстра, что теперь заманивает жертв? Или просто иллюзия? Надо обойти его и бежать отсюда!

Шагнул вбок, нога наткнулась на что-то, чего там быть не должно. Нечто дергает за штанину. Глянул вниз, мелкая девчушка, я видел ее в поселке, та самая, без души!

— Дядя, — обеспокоенный взгляд детских глаз. — Ты не видел мою маму? Я потерялась.

Дыхание сперло, попросту не могу вдохнуть от ужаса! Никогда не думал, что меня сможет так напугать ребенок! Качаю головой, по-прежнему зажимая рот.

— Ч-чего застыл? — дух депутата шагнул ко мне. — Пойдем хоть ухой накормлю!

— Дядя…

Рванулся от девчонки, вне себя от липкого страха. Бежать нахер отсюда! Девочке это не понравилось, вцепилась пальцами в штанину так, что не оторвешь. Я глянул ей в лицо и чуть не заскулил, что с ее лицом! Запавшие глаза, кровь из носика течет, не останавливаясь. Девочка-дух распахнула рот, показав заостренные, как иглы, зубы. Треск ткани штанов, острые зубы вонзаются в ногу.

— А-а-а! — ору в ладонь, пытаясь вырваться. — Тварь!

Бью кулаком в темечко мелкого монстра, но рука просто проваливается, как в голограмму. Это помогло, дух отступил, медленно возвращает форму маленькой девочки.

— Ч-чего застыл? — дух депутата уже рядом, размахивается спиннингом, как битой. — Пойдем хоть ухой накормлю!

Я тебя сейчас сам накормлю, обожрешься! От удара удочкой воздух свистит, успеваю убрать голову, чиркнуло по волосам. Пинок с ноги проваливается в грудь духа. Я не могу сейчас сосредоточиться на Астральных Кулаках.

Что-то толкнуло сзади, прямо под новый удар удочкой. Пришлось самому рыбкой нырять в ноги депутата, прокатился по земле, вскочил. Еще один дух! Довольно милая девушка, в модных шмотках и с ярко красными, крашеными волосами.

— Милый, тут красиво? — без эмоций спрашивает она.

А спустя секунду снова повторяет:

— Милый, тут красиво?

— Дядя, — улыбается девочка, показывая зубы в моей крови. — Ты не видел мою маму? Я потерялась.

Прокушенная нога так болит, что слезы вышибает. Пячусь назад, к озеру, пытаюсь залечить рану от зубов. Штанина быстро тяжелеет от крови, мелкая тварь догрызла до вены.

Я увидел, как они появляются. Все новые и новые жертвы медленно проступают в воздухе. Сначала как миражи, неплотные и прозрачные, они за секунды обретают плоть и цвета. Их все больше, уже пять, через секунду уже десяток. Их фразы и вопросы сливаются в неразборчивый гул голосов, какофония слов.

Ковыляю назад. Только залечу ногу и побегу быстрее ветра отсюда! Сердце колотится в груди, чувствую его так, словно вместо сердца отбойный молоток по ребрам долбит. Как же вы пугаете, твари!

С психу бью волной Эн, просто сырой силой. Волна энергии проходит сквозь духов, заставляет пошатнуться, это шанс! Бежать!

Рванулся вперед, надеясь проскочить мимо мелкой твари и крашеной бабы, но не смог. Что-то так вцепилось в щиколотку, что я упал рожей в землю. Меня еще и назад тащит!

Перевернулся на спину, черт, у самого озера оказался! Загнали, сволочи! Мой взгляд наткнулся на такое, что все мысли исчезли, в голове пусто.

Озеро превратилось в черный омут. Где та красивая гладь, прозрачная и спокойная, почти до горизонта? Нет ее, вода обратилась чернотой, словно тут водоем чернил, темнее нефти. Это что, черная дыра? Нет, не может быть. Почему оно такое огромное! И эта хрень умеет отращивать щупальца!

— Отцепись! — бью черному щупу, что тянет к озеру с мощностью грузовика.

Из озера взметается еще один щуп, резко захлестнул руку. Появляются новые и новые, захлестывают руки, ноги, голову. Я уже чувствую ногами воду, холодную, пронзительно ледяную воду!

— Прочь! — ору уже в настоящей панике, мама, да я рыдать готов! — Отвали!

Новый рывок заставляет упасть на спину. А надо мной уже склонилась мелкая зубастая тварь в облике девочки. Улыбка, полная игольчатых зубов, в глазницах тьма, милый детский голосок:

— Дядя, ты не видел мою маму?

Остаток фразы исчезает в темноте, мощный рывок тянет вглубь, на самое дно. Меня поглотило озеро.