Незримое сражение

КОНСТАНТИН ЕГОРОВ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ КАК ОДИН ДЕНЬ

Итак, тридцать лет чекистской работы. Виктор Иванович Лиходед счел этот юбилей сугубо личным и не хотел предавать его широкой огласке. Но, оказывается, товарищи не хуже самого Лиходеда знали об этом событии. Жизнь человека в родном коллективе всегда на виду.

В тот день были сердечные поздравления, крепкие рукопожатия, пожелания здоровья и новых успехов в трудной и кропотливой работе.

В такой день, конечно, принято и посидеть в кругу друзей, оглянуться на пройденный путь, многое вспомнить. «Но еще успеется!» — подумал Виктор Иванович и, как обычно, утром принялся за свои повседневные дела.

Раздался телефонный звонок. Знакомый голос начальника областного управления был особенно приветлив. Начальник поздравлял с юбилеем, сообщил о благодарности в приказе, а потом позвал к себе — есть важное дело.

Виктор Иванович оделся и вышел на улицу. Студеный ноябрьский ветер со свистом бросал в лица прохожих сорванные с деревьев последние листья. Зеленый ГАЗ-69, влившись в живой автомобильный поток, покатил в управление.

Тридцать лет как один длинный-предлинный день — в тревогах, раздумьях, непрестанной борьбе…

А начался этот большой день в 1946 году. Его, двадцатилетнего комсомольца, бригадира молодежной бригады токарей с Днепрогэса вызвали в райком партии. Секретарь райкома, просмотрев лежавшие перед ним какие-то записи, окинул пристальным взглядом щуплую, но крепкую фигуру юноши и, обращаясь к находившемуся тут же секретарю райкома комсомола, с удовлетворением сказал:

— По всем данным, кандидатура подходящая! — и уже к Виктору: — На Днепрогэсе вас знают как хорошего рабочего, боевого вожака бригады. О вас в газетах пишут. Так вот, товарищ Лиходед, комсомол рекомендует вас для работы в органах госбезопасности. Там нужны молодые, энергичные кадры… Как смотрите на это?

Виктор воспринял это как высокое доверие. Долго раздумывать не стал. Согласился.

Первое время работал в родном Запорожье, в областном управлении. Потом его направили учиться в спецшколу.

Становление молодого чекиста проходило в сложной обстановке первых послевоенных лет в горных районах западных областей Украины. Тут он и получил боевое крещение, первую закалку, первый практический урок.

Прошу Виктора Ивановича, нынешнего начальника районного отделения КГБ, рассказать о наиболее памятных операциях, проведенных при его участии, где особенно проявились сметка, находчивость, личное мужество.

Лиходед ответил просто:

— Без этих качеств — без сметки, находчивости и личного мужества — человеку в наших органах делать нечего. Это — норма поведения каждого нашего работника. Так что выделить кого-то затрудняюсь. Особенно самого себя. Что же касается операций, то их было очень много, и все разные по своему характеру. Вот, например…

Виктор Иванович достал из папки пожелтевшую от времени бумажку и прочел вслух: «Спецсообщение. В результате проведенной операции ликвидировано три бандита, у которых изъята оперативно ценная документация».

Немногим больше десяти слов в этом сообщении, датированном 1950 годом. Но если раскрыть, расшифровать эту телеграфную краткость…

…В пятидесятом году все реже раздавались выстрелы в лесах Прикарпатья. Банды оуновцев были ликвидированы. Оставались лишь отдельные мелкие группы, одиночки, которые выползали из своих схронов только по ночам.

Одна такая группа пряталась в глухом лесу в Сколевском районе. Местные жители сообщили, что три «лесных гостя» наведываются в горные села, отбирают у крестьян продукты питания, угрожают расправой всякому, кто осмелится их выдать. Сообщили также, что однажды ночью над лесом был слышен гул самолета. Это сообщение совпадало с данными службы наблюдения за воздухом. Значит, возможна выброска парашютистов, которые, очевидно, пойдут на связь с бандитами.

Оперативная группа, руководимая Лиходедом, получив задание произвести поиск, немедленно отправилась на место. Пробравшись сквозь густые лесные заросли, чекисты к полудню вышли к небольшому селению. Старые, почерневшие от времени деревянные домики поодиночке лепились к пригоркам и казались совершенно необитаемыми.

Подошли к самому крайнему, постучали. Долго никто не откликался. Наконец низенькая дверь приоткрылась. На пороге стояла женщина средних лет, настороженно вглядываясь в пришедших. Одета она была необычно: новая шелковая кофточка серо-пятнистого цвета плотно облегала ее фигуру.

Кофточка-то и привлекла внимание Лиходеда. Вернее, не сама кофточка, а материал, из которого была сшита. Такой в магазинах не продается. Да и вообще в те годы шелковых тканей было мало, а в отдаленном селении, где торговая сеть только налаживалась, их и вовсе редко видели.

Вошли в хату, попросили воды. Женщина принесла молока.

— Где это вы, хозяйка, раздобыли такой красивый шелк? Может быть, родственники из-за границы прислали? — спросил Виктор Иванович с веселым любопытством.

— Что вы! — смутилась женщина. — Какие могут быть родственники у меня за границей! Этот материал я в лесу нашла. Вот там… Если хотите, могу показать…

— Покажите, пожалуйста.

Примерно в двух километрах от селения находилась плотно окруженная высокими деревьями зеленая полянка. Лиходед поднял голову и увидел свисающие с одного дерева шелковые лохмотья. Это было все, что осталось от застрявшего на ветках раскрытого парашюта. «Видать, не одну кофточку и рубаху выкроили из него жители села», — подумал Лиходед, осматривая истоптанную множеством каблуков землю вокруг дерева. Где уж тут найти следы чужака!

— Виктор Иванович, а вот отдельный след, — как бы отзываясь на размышления Лиходеда, сказал оперуполномоченный Валентин Дьяконов. — Единственный, который ведет в лес. Крестьяне ведь сейчас туда не ходят…

— Действительно! И счастье наше, что в последние дни дождей не было. След почти не тронут. — Лиходед исследовал едва заметные вмятины, оставленные на сухой глинистой почве.

Опергруппа отправилась по следу. Долго шли сквозь густые заросли, маскируясь, минуя открытые места.

Только на другой день обнаружили бандитов, притаившихся в глухом овраге, настороженных, очевидно, уже кем-то предупрежденных о преследовании.

— Сдавайтесь! Вы окружены! — крикнул Лиходед.

В ответ просвистели пули, срывая с деревьев листья. Бойцы все теснее сжимали кольцо вокруг оврага, отрезая бандитам путь отхода. И хотя положение их было безвыходным, они продолжали бешено огрызаться, отстреливались. А их надо было взять живыми, особенно того, который спустился на парашюте…

Когда бой смолк, на склоне оврага остались лежать три трупа. Лиходед бросился к тому, который был одет в незнакомую форму цвета хаки, резко отличающуюся от грязных ватников бандеровцев. Рядом с ним валялась кожаная полевая сумка. Ее содержимое не оставило у Лиходеда сомнения в том, кому она принадлежала. В сумке находилась аккуратно свернутая топографическая карта обширного района Прикарпатья. Красный кружок на ней обозначал как раз тот пункт, где произошла выброска парашютиста и где прятались оуновцы.

Все это Лиходед рассмотрел уже позже. А сперва, когда развернул карту, увидел, что отпечатана она на английском языке.

— Вот теперь ясно, откуда «гость»! — произнес Виктор Иванович. — То, что мы предполагали, подтвердилось, Валентин Васильевич! Заморская разведка засылает к оуновцам своих эмиссаров. Снюхались, сконтактировались…

Дьяконов тем временем продолжал исследовать содержимое полевой сумки. Вот он извлек из нее небольшой металлический предмет, напоминающий обломок пилки с острыми зубчиками.

— А это зачем, как ты думаешь? — подал находку Лиходеду.

Виктор Иванович взял пилку, провел пальцем по тому краю, где был надлом. Совсем свежий.

— Поищи, Валентин Васильевич, вторую половинку. Может, сломалась случайно пилка-то?

— Второй половинки не нахожу. Зато на самом дне сумки — пачка наших денег. Подожди минутку, сейчас подсчитаю… — Дьяконов считал долго, складывая бумажки в стопку. — Ровно сто рублей, и все по одному рублю. Причем деньги новенькие, будто только вчера отпечатаны.

— Сто бумажек? Что-то нерасчетлив заморский гость. Десятки меньше бы заняли места в сумке. Но и в ста рублях, мне кажется, есть какой-то смысл. Надо искать другого гостя. Я уверен, что их было не меньше двух…

— Надо искать, — согласился Дьяконов.

Прошло некоторое время, и южнее, в соседнем Болеховском районе нынешней Ивано-Франковской области, была захвачена другая группа оуновцев. Среди них оказался и второй агент, засланный иностранной разведкой. При нем нашли такую же кожаную сумку, как и у первого. А в ней — другую половину пилки с острыми зубчиками. Соединили оба обломка — сошлись точно. Где-то в условленном месте агенты должны были встретиться и предъявить друг другу этот пароль. Но их встрече не суждено было состояться.

Выяснили и то, для чего предназначались сто рублей по рублю. Оказывается, их номера содержали код для передачи по радио разведданных заграничному центру.

Лучшие качества чекиста Лиходеда проявились в этой операции. Но к сметке, находчивости, личному мужеству присоединилось еще умение анализировать, сопоставлять факты, не пренебрегать на первый взгляд незначительными деталями.

В не меньшей степени эти характерные для Лиходеда и его товарищей качества проявились и в другом эпизоде, по времени более близком к сегодняшнему дню.

Во Львове с некоторых пор стали появляться небольшие брошюрки — с ладонь величиной. Привлекали внимание их обложки — мастерски сделанные фотографии. На одной — сплавщики гонят плоты по бурному Черемошу, на другой — девушки-красавицы в национальных костюмах на фоне зеленых Карпат. Казалось, что за этими привлекательными обложками содержится какой-то этнографический материал. Но стоило раскрыть брошюру, как с ее страничек, размноженных фотоспособом, тянуло смрадным националистическим духом.

Брошюры эти находили в магазинах, почтовых ящиках, даже приколотыми к забору. И тот, кто находил их, приходил в областное управление КГБ.

— Какой же подлец занимается такой мерзкой стряпней?

Перед Виктором Ивановичем, которому поручили разобраться в этом деле, лежало несколько экземпляров брошюрки. Все они были тщательно просмотрены и исследованы.

Дело оказалось довольно сложным. «Издатель» не оставил четких следов, как тот заграничный парашютист, что в пятидесятом спустился в Прикарпатье. Но Лиходед и приданные ему в помощь оперуполномоченные Василий Алтунин, Николай Марусенко и Николай Пазычев были неутомимы.

И вот заметили как-то мелькнувшую у забора тень, после чего на заборе забелела брошюрка. Проследили за тенью. Проделав извилистый путь по улицам и переулкам, она у одного из домов приобрела облик реального человека. Предстояло познакомиться с ним лично.

— Но знакомство состоялось не скоро, — вспоминает Виктор Иванович. — Неизвестный оказался на редкость изворотливым. Когда мы зашли в тот дом, где должен был проживать «издатель», его там не оказалось. В интересовавшей нас квартире находились его жена и дети. Жена сказала, что муж ее дома бывает редко. В последний раз месяц назад приезжал…

— А где он работает?

— На лесоскладе.

Лиходед и его товарищи отправились искать этот лесосклад в один из предгорных районов области. И нашли неподалеку от районного центра. Старая, почерневшая крыша прикрывала от непогоды плотные штабеля дров. Этим складом и заведовал «неуловимый».

Посредине склада стоял деревянный, тоже уже состарившийся вагончик, в котором размещалась конторка заведующего.

Виктор Иванович и его оперативная группа застали завскладом за необычным делом: он спешно вязал в узлы одежду, обувь и всякие другие пожитки, что-то выкапывал из тайников в углу, а что-то выбрасывал в колодец, находившийся во дворе. Видно, предупрежденный женой, что его ищут, он готовился сменить место своего пребывания.

— Ну, хватит, отдохните от трудов праведных, — сказал Лиходед. — Теперь поработаем мы…

Хозяин вздрогнул от неожиданности.

Труд чекиста иногда сравнивают с трудом сапера. Сравнение, пожалуй, верное. И у того, и у другого — труд тяжелый и опасный.

Лиходед, Алтунин, Марусенко начали санкционированный прокурором обыск. Пошли сначала в жилую комнату, которую собирался покинуть завскладом. Там и обнаружили оборудованную по всем правилам фотолабораторию. Именно здесь проявлялись и печатались для привлекательных обложек девушки-красавицы на фоне зеленых Карпат, размножались странички написанного от руки текста антисоветского содержания. Покопались и под подоконником. Оттуда посыпались на пол пожелтевшие и новенькие книжонки одного и того же толка — националистического.

А Лиходеду все не давал покоя вагончик на складе. Заглянули в него, порылись в старой рухляди и вынули еще ворох антисоветской литературы.

— А что вы бросили в колодец?

— Я ничего… — начал было хозяин, но осекся, увидев, как Алтунин и Марусенко извлекали из темной глубины еще несколько пачек намокших брошюрок и… пистолет.

При виде пистолета завскладом сник.

А чекисты продолжали свою работу. Перед ними еще громоздились узлы, туго связанные веревками и ремнями. Что могло в них быть? Только ношеное белье, одежда, новые или стоптанные башмаки? Как сапер проверяет каждую пядь земли, чтобы убедиться в ее безопасности, так и чекист обязан с особой тщательностью исследовать все, что вызывает подозрение.

Едва Пазычев развязал первый, самый большой узел, как оттуда, глухо позванивая, выкатилась металлическая банка. Открыли ее… Хозяин побледнел и зашатался. Обнаружилось, наконец, то, ради чего он издавал и подбрасывал в почтовые ящики свои кустарные брошюрки и держал наготове пистолет. Из кубышки посыпались золотые монеты старой чеканки. Дождь монет! В узлах нашли еще золотые браслеты, золотые часы и много других драгоценностей. В общей сложности на сто тысяч рублей. Подсчитали это уже после…

Из своей тридцатилетней практики Лиходед вынес твердое убеждение, что чекистская работа не терпит шаблона, в ней нет раз навсегда выработанных правил и способов. Каждый раз новые методы диктует сама обстановка.

Когда Виктору Ивановичу предложили должность начальника районного отдела, он задумался. И задумался, пожалуй, более серьезно, нежели перед самой сложной операцией. Тогда над ним стоял начальник, который руководил и направлял действия подчиненных, предоставляя, конечно, им возможность проявлять самостоятельность и инициативу. Теперь же Лиходеду самому нужно руководить и направлять подчиненных, отвечать за них. Он, привыкший к повседневной боевой оперативной работе, считал себя всегда на переднем крае. А не уйдет ли он с этого переднего края во «второй эшелон», став начальником райотдела, не превратится ли в кабинетного работника? Размышляя так, Виктор Иванович перебрал в памяти почти всех начальников, под руководством которых прошел свой большой чекистский путь. Нет, ни один из них не был кабинетным работником! Все они были деятельными людьми, неутомимыми в делах. И нередко, когда он, Лиходед, отработав свой трудный день, собирался домой, его непосредственный начальник, пожелав ему хорошего отдыха, сам все еще оставался на посту.

«Второго эшелона» в органах госбезопасности не было и нет. Есть и, очевидно, еще долго будет только передний край.

Коллектив райотдела небольшой, но мобильный. Его силы умножают советские люди.

— Они — наши верные помощники, — говорит Лиходед.

В райотдел частенько приходят люди, сообщают о настораживающих фактах, делятся своими мыслями, высказывают предположения и предложения, И почти с каждым Виктор Иванович беседует сам.

Зашел как-то пожилой мужчина. Взволнован.

— Извините, пожалуйста, — сказал, садясь на предложенный стул. — Но это очень серьезно. Случайно я узнал, что один юноша с хулиганскими наклонностями (ему восемнадцать лет) обзавелся обрезом, гранатой и самодельным пистолетом. Для чего они ему?

— Это мы выясним. Спасибо за сообщение! — поблагодарил посетителя Лиходед.

К выяснению подключили милицию. Любителя оружия призвали к порядку.

В другой раз на прием попросилась одна гражданка. У ее знакомых гостит иностранка, приехавшая, по ее словам, полюбоваться Львовом, его достопримечательностями. Но посещает только ювелирные магазины и квартиры лиц, подозреваемых в спекулятивных махинациях.

Иностранка заинтересовала Лиходеда, однако в то время, когда товарищи из райотдела хотели с нею встретиться, она уже отбыла из Львова. Но…

Иностранка была ошеломлена, когда дотошные таможенники извлекли из ее чемоданов двадцать три золотых кольца и другие драгоценности.

— Много таких фактов, — говорит Виктор Иванович. — У райотдела — сотни зорких, всевидящих глаз. Население активно помогает нам раскрывать и пресекать действия противника, обезвреживать его.

…Виктор Иванович взглянул на часы. Через двадцать минут — заседание постоянной комиссии социалистической законности, членом которой он является. В общественной работе Лиходед так же аккуратен и точен, как и в своей основной. Он — член райкома партии, депутат районного Совета депутатов трудящихся.

После заседания постоянной комиссии он еще вернется в свой кабинет. И еще долго будет сидеть за рабочим столом, подводя итог дня, анализируя дела и события, намечая, что надо сделать завтра.

Рабочий день чекиста такой же трудный и напряженный, как и у токаря, строителя, тракториста, ученого, как у каждого советского человека, радеющего о благе Родины.