Ни шанса на сомнения (СИ)

Глава 3

Моя паршивая пятница закончилась просто катастрофически для сестры.

Нет, сначала-то все было просто замечательно.

Я мухой приняла контрастный душ, выпила две кружки крепкого сладкого кофе, и алкоголь из моей головы практически выветрился. Может я и не стала трезвой, как стеклышко, но уж точно язык не заплетался, пошатывающейся походки и остекленелого взгляда не было.

Взгляд у меня после наведения марафета был горящим, жаждущий развлечений и совершенно безбашенный!…

Встретившись на входе в развлекательный клуб с мужчинами, мы как-то не сговариваясь разбились на пары. Валю окружил вниманием Игорь, а меня анимировал Виктор.

Непринужденно положив мою руку себе на предплечье, он уморительно комментировал мне на ухо поединок Вали и Игоря в аэрохоккей, задорно подбадривая соперников. В душе, я конечно, же болела за сестру, но вслух поддерживала Игоря. На что запыхавшаяся и раскрасневшаяся Валя кидала на меня грозные взгляды.

Потом мы всей компанией переместились в боулинг, и сразу стало понятно, что и тут наши пары останутся неизменными.

Виктор, так трепетно и волнительно обнимал меня со спины за талию, освежая в памяти технику броска. Так проникновенно, до мурашек, объяснял на ушко правила, что я забыла обо всем на свете. Какой там боулинг, Карл!

Мне хотелось остановить это мгновенье, чтобы вот так вот спиной ощущать тепло его тела, шевеление волос у своего виска от его дыхания и вдыхать грейпфрутовый с легкой перчинкой аромат. Мне хотелось нравиться ему.

И я чувствовала, на каком-то подсознательно-ментальном уровне, улавливая его флюиды, что нравлюсь. Именно нравлюсь.

В большинстве своем, намерения мужчин легко улавливаются. Взгляд у них при этом особый. Каждая женщина умеет считывать этот взгляд, и когда это раздевающий маслянистый взгляд, он чаще всего смущает и раздражает.

Виктор же несмотря на то, что пожирал меня глазами не выглядел так, как будто клеился. Он смотрел по-другому: с каким-то восторгом, открытым интересом и уважением.

В его движениях не было скрытого подтекста, он не стремился меня облапать, напротив был осторожным и внимательным, как будто боялся обидеть или переступить допустимую грань, которая не была озвучена.

Естественно, об игре я и думать забыла. Как дура, пялилась на своего соперника, при любом удобном случае отмечая про себя, как тонкая черная ткань рубашки обрисовывала рельефные мышцы, его спортивной поджарой фигуры на груди и руках, облегая живот.

И как, во время бросков, когда Виктор, эффектно подкручивая шар приседал, с виду неброские джинсы, судя по лейблу, стоящие очень даже прилично, подчеркивали крепкую, как орех задницу и мускулистые бедра.

Ну и в довершении всего, на добродушном лице с зелеными бездонными глазами и густой, но аккуратно подстриженной бородой, переходящей в модную, стильную стрижку с рыжей копной волос и отросшей челкой, светилась обаятельная улыбка. Борода. Я зависла на ней сразу, еще при знакомстве. Меня почему-то разрывало от любопытства: мягкая она или жесткая. Его бороду непреодолимо хотелось потрогать и потискать, как холку любимого кота.

Еще на футбольном матче в Питере, когда Виктор стоя у меня за спиной, думал, что незаметно касается ей моего плеча я нашла ей определение: шелковисто-упругая. Но этого мне было мало.

Не выдержав, и получив разрешение я ее все-таки потрогала.

— Классная, — выдохнула, удовлетворив свое любопытство. — Как воздушно-пузырчатая пленка. Очень сложно оторваться, — кивнула в подтверждение своих слов. — Теперь понятно почему мужики ее частенько поглаживают…стресс снимают…успокаиваются.

Наверное, я сморозила несусветную глупость, потому что в ответ на мою реплику, Виктор запрокинул голову вверх и заржал.

— Обращайся! Я готов стать твоим антистрессом.

— Боюсь окружающие нас неправильно поймут. Со стороны это выглядит довольно странно, как будто неопытная студентка ощупывает на предмет повреждения челюсть или ищет паразитов.

— Я буду урчать, как кот, чтобы выглядело более уместно.

От завораживающего созерцания распушившего передо мной хвост обаятельного бородача меня оторвал в очередной раз завибрировавший в кармане телефон.

Даже не глядя, я знала, что звонит Свиридов. Трубку брать не хотелось, я еще не отошла от сегодняшней ссоры, вспыхнувшей на пустом месте после того, как сказала, что собираюсь записаться на кондитерские курсы.

Когда мы только начали жить вместе, Алексей с удовольствием уплетал и пироги, и бисквиты, вприхлебку со сладким чаем!

А мне хотелось быть для него идеальной … и я начала печь сама. Иногда не получалось, но чаще выходило очень даже неплохо. Я радовалась и совершенствовалась, пробуя готовить все более сложные сладости. Методом проб и ошибок, набивала руку. По отзывам тех, кто лакомился моими десертами, я дошла до уровня первого разряда, если не выше…

Но с тех пор, как Леша перешел на правильное питание, моя выпечка вошла в запрещенку. Его любовь к сладкому закончилась, а мое увлечение — осталось. Только теперь я пекла крайне редко, потому что Свиридов, мое хобби не поддерживал, от слова «совсем». Бухтел, что занимаюсь полнейшей ерундой, да еще и перевожу на него кучу времени и денег. Мои тортики, имеют точно такой же выхлоп, как заготовки его мамы!!!

— Не фига страдать фигней, успеешь обабиться! — кинул мне перед тем, как отбить звонок.

Обидно было до ужаса! Тем более обидно, что всем мои торты нравились!

Подхватив Валю за руку, я утащила ее в туалет…и вот тут случился полный карамболь.

Непойми-откуда-взявшаяся фигуристая девица с аппетитной задницей и длинными ногами обтянутыми узкими джинсами, в босоножках на приличной высоты каблуках, демонстрирующих красивый педикюр и, чего уж греха таить, со смазливой мордахой. Ухоженная и приятно благоухающая, поправляя перед зеркалом идеально уложенные гладкие волосы кистью с безупречным маникюром, начала осмеивать и предъявлять претензии моей Вале.

Суть которых сводилась к тому, что обе, пожирающие друг друга глазами через зеркало, дамы имеют виды на одного и того же мужика. И этим мужиком является, никто иной, как Макс. Макс, твою мать! Сын друга отца, которого моя Валя посчитала своим!

Заявляя на него права, взбалмошная хищница, поставила сестру в известность об их долгоиграющем романе, с открытыми отношениями. У меня как-то вообще в голове плохо укладывалось, что в паре один может ходить с благословения другого налево и это является разновидностью нормы. Но блин видимо и так бывает…

Да на хрен Вале сдался этот Макс? Когда рядом есть нормальный Игорь?

Вишенкой на торте стало то, что мы лично пронаблюдали, как Макс действительно приехал за этой девицей, и после жаркого поцелуя они уехали восвояси! Это просто капец!

Я была в растерянности, а Валя в состоянии аффекта.

Надо было плюнуть на все и уехать, но видимо, у сестры что-то перемкнуло, и она решила доказать самой себе, что жизнь продолжается.

А дальше… Валя накидалась адскими коктейлями и пошла в разнос. Боулинг, кальян, дискотека…ее было не остановить. Казалось, она старалась выплеснуть опустошающие эмоции, чтобы мрачное разочарование не вылилось слезами.

Я чувствовала ее отчаяние, но слова утешения подобрать не получалось.

Их сложно найти для того, кто с таким трудом выбирался из болота депрессии после больных отношений, в которых приходилось довольствоваться второстепенной ролью.

Сквозь напускную веселость в Валиных глазах прорывалась непритворная горечь, и немой вопрос: чем я хуже?

Да ничем не хуже, Господи! Просто Макс оказался козлом!

Около двенадцати мы загрузились в такси, причем Валя непременно решила заполучить в свою постель Игоря, поэтому он ехал с нами на переднем сиденье, а Виктор составлял, группу поддержки, обалдевшей мне. Мне было страшно и жутко от ее безрассудности, и я понимала, что в таком уязвимом состоянии она способна на любую глупость. Но слава Богу, когда мы оказались у ее подъезда, сестренка уже была просто пластичным телом, без воинственного духа. Подхватив на руки, Игорь отнес ее домой, и заверив меня тысячу раз, что не воспользуется беспомощностью сестры для реализации ее же планов, выпроводил нас с Виктором. И мы ушли. Ну не похож Игорь на подонка!

С одной стороны, я чувствовала себя сволочью, что оставила сестру в таком состоянии. Надо было остаться! С другой, может даже и к лучшему. Может проснувшись она поймет, что на пути встречаются не только Павлики и Максы, но и нормальные мужики.

— Вик, прекрати дергаться, ничего ей Игорек не сделает. Она ему слишком нравится, чтобы тупо трахнуть по пьяни. Реплин по натуре завоевывать, а не варвар…он любит наслаждаться процессом. Знаешь, чем желанная женщина отличается от привлекательной? — прислонившись спиной к холодному зеркалу в лифте, я утвердительно кивнула. — С желанной хотят не только секса, на нее имеют виды, ее хотят сделать своей. Привлекательную — хочется просто иметь. Чувствуешь разницу?

Я иронично подняла бровь, и презрительно усмехнулась

— Так вот, Валя, для Игорька желанная. Давно я его не видел, в стремлении покорять, а не брать, — посторонившись, выпустил меня из лифта.

— Ну знаешь, успокоил ты меня не сильно, — оглянувшись на Валин подъезд, я печально вздохнула.

— А давай пешком прогуляемся, погода замечательная, — ловко подхватив меня под руку неожиданно предложил Виктор и повел за собой. — Ты далеко живешь?

— Ну пешком минут тридцать.

— Эх, близко…Я — то надеялся блеснуть эрудицией рассказами про звезды. Смотри какие они сегодня яркие!

Поднимаю голову и вижу разбросанные на небе горящие желтые точки. Когда я вообще последний раз смотрела на звезды? Или гуляла вот так вот ночью. И не вспомнить даже. Дом-работа-работа-дом. Редкие встречи с родителями, сестрой, подругами и снова здравствуй дом!

— Я еще под впечатлением после твоей лекции про цифры!

— Числа. Я рассказывал общеизвестные факты про числа.

— Ну не такие уж они общеизвестные. Я, например, не знала, что есть число «Фи». Или, что дюжина — это методика счета на пальцах. И никогда не задумывалась, что ноль нельзя записать римскими цифрами.

— Я хотел произвести впечатление, — самодовольно хмыкнув, Виктор тряхнул головой, так что длинная челка отлетела назад.

— У тебя получилось!

Образовавшуюся паузу заполнил шум машины, что промчалась мимо нас грохоча музыкой.

— Чего бы ты хотела именно сейчас? — нарушил тишину мой спутник.

— Говорить можно только пристойные вещи?

— А в твоей голове роятся неприличные? — с игривой улыбкой заглянул мне в глаза.

— Я бы выпила!

— Да ладно…

— Да. У Вали в холодильнике осталась бутылка красного сухого, и если б я осталась у нее, то непременно пропустила бы пару бокалов.

— Так давай куда-нибудь зайдем? Догонимся, — перехватывает мою руку, пропуская пальцы сквозь свои.

— Нет, — зажимаю своими его. Боже мой, вот что я творю? — Не хочу в шумное место.

— Да мы и не будем там сидеть! Магазины уже закрыты, а в забегаловке мы вполне сможем прикупить бутылку какого-нибудь ширпотреба по цене эксклюзива, — подмигивает мне. — Будем, пить из горла. Ты как? Или приличные девушки не ругаются матом?..

— Они цитиpуют Μaякoвcкoгo, и только потом трехэтажно сквернословят!!! — показываю ему язык. Я тоже кое-что знаю. Умею. Могу.

Буквально через пятнадцать минут мы расположились в каком-то дворе на двойных качелях детской площадки. Отталкиваясь ногами от земли неспешно покачиваясь, делали по глотку кислющего вина и передавали бутылку друг другу.

— Хорошо — то как! — я блаженно выдохнула, задрав голову к небу.

— Да… — поддержал меня Рыжий. — Лепота! А ты знала, что Виктория почти на всех языках произносится одинаково? И только на итальянском из нее выпадает «К». Но мне нравится, как твое имя звучит на языке Майя — Катли. А тебе?

— Звучит, как ругательство. Катли! Катли тебя! — отрывисто выкрикиваю, а Виктор начинает хохотать в голос. — Ну вот и что ты ржешь? А? Виктор звучит благозвучнее?

— Зума, — отсмеявшись, отвечает тут же.

— Зума, — задумчиво повторяю. — Вообще ничего созвучного с Катли, — забираю протянутое вино. — На слух как будто и не оскорбительно даже. Не находишь? — нацеливаю на него указательный палец. — Ты же на ходу сейчас сочиняешь, да?

— Неа, я специально смотрел, потому что был уверен, что такой вопрос последует. А как тебе Фике? — перевожу на собутыльника вопросительный взгляд. — Это уменьшительно — ласкательное от Вика на немецком! — удовлетворяет мое молчаливое любопытство. — Немцы приглушают твердые звуки в начале слова.

— Ну ты даешь! — восхищенно выдыхаю. — Прием, прием. Ты точно с планеты Земля?

— Я просто любознательный! И всегда открыт для новой информации!

— Любознательный? Ой, да не скромничай! Ты, индивидуум с пытливым умом и невообразимой, как по мне памятью, которая может хранить в себе массу бесполезной, но готова признаться впечатляющей хрени. Вот для чего тебе все это? — делаю небольшой глоток и неопределенно вожу указательным пальцем над головой, призывая тем самым, признаться. В чем?.. А в чем угодно, главное, чтоб признался. Черт, видимо, мне стоит воздержаться от дальнейшего прихлебывания винчишка. В теле образовалась приятная легкость и я чувствую себя чуть-чуть пьяной. И пока я еще контролирую поток своих шальных мыслей, нужно остановиться. А то вдруг, как Валька…раз и в осадок выпаду, и Рыжий котяра, нет Лев, с такой-то гривой…Лев подумает про нас, что мы алкоголички. Ой, да подумаешь, что он подумает. Пффф. Делаю еще глоток. Последний. И еще один. Точно последний. Ничего он не подумает. Я ему нравлюсь.

— Да говорю же, хочу произвести на тебя впечатление.

— Подозреваю, у тебя есть еще домашние заготовки…для моего покорения. Давай, выкладывай!

— Ну про то, что самая большая кувшинка в мире — Виктория амазонская, ты наверняка знаешь.

— Вещай дальше… — передаю ему бутылку и царственно машу рукой, давая добро.

— Имя Ника взято за основу спортивного бренда «Nike», как символ успеха и передвижения такого же быстрого, как на крыльях победы.

— Сражайте меня еще…

— Самое большое озеро с пресной водой в Африке- тоже Виктория. Из него вытекает египетский Нил.

— Слушай, да ты действительно готовился! — прищурившись смотрю на него с улыбкой.

— А как же! — сквозь бороду блеснули белые зубы и добрые смеющиеся глаза посмотрели на меня с легкой иронией. — Судьба дала мне второй шанс, не могу же я все пустить на самотек!

Резко встав с качелей. Он поставил бутылку на землю, и в один миг оказался за моей спиной, слегка раскачивая качели на которых я сидела.

— Ты мне очень нравишься, Вик…Я хотел тебе позвонить еще после Питера, но цепляющего за душу повода для встречи придумать не смог.

— Вить, ты же знаешь, я не свободна… Извини, если дала тебе какой-то неправильный посыл…

— Нет, Вик…дело не в посылах. Иногда такие вещи происходят независимо от нашего желания. Люди или нравятся, или нет. Ты — мне нравишься.

— Это как желанная и притягательная? — зажмуриваю глаза, когда его теплые ладони ложатся мне на плечи. И большие пальцы начинают поглаживать шею. Это так приятно, до разбегающихся мурашек. Надо его остановить. Но на это примитивное действие просто не хватает силы воли. Давно мне не было так хорошо.

— Это, как хочу, чтоб ты в меня влюбилась.

Делаю над собой усилие и все-таи спрыгиваю с качелей.

— Мне пора…спасибо за вечер.

— Я тебя провожу.

Мы идет молча, стараясь не касаться друг друга. Неловкость между нами повисла в воздухе. Мне жутко хочется избавиться от нее, что-нибудь сказать, чтобы вернуть вечеру былую легкость. Но на ум ничего не приходит, и я молчу. Иду. Смотрю себе под ноги, и молчу.

— Вик, я ничего от тебя не жду, — Виктор берет меня за руку, останавливая и разворачивая к себе. — Ты мне очень нравишься. Но я не стану себя навязывать, если неприятен тебе.

— Это не так, — с досадой, что не могу подобрать слова закусываю нижнюю губу. — Ты необычный…

— Чудной, хочешь сказать? — перебивает, с озорными искорками в глазах, словно нисколько не обиделся на мои слова

— Чудный! И при других обстоятельствах…

— Нет никаких обстоятельств, Вик. Есть биогенные амины, отвечающие за кристаллизацию чувств. И так как человек высшее эволюционное существо, научившееся подчинять себе иррациональные инстинкты, люди часто проходят мимо своего шанса на счастье, потому что он, как правило, предоставляется в не самый подходящий момент. Только в обществе, наделенном волей и разумом есть возможность контролировать развитие этой химии, во всех остальных подвидах это первобытный инстинкт размножения. Самка выбирает более привлекательного самца, не смотря ни на какие условности.

Приблизившись вплотную, Виктор слегка наклонившись, продолжил шепотом…опаляя дыханием мое ухо.

— Только людям подвластно осознанное подавление чувств. Я не хочу ничего рушить в твоей жизни. Кто я такой, чтобы ее усложнять? Я просто хочу тебе предложить уйти от стереотипов восприятия тебя другими: должна, нужно, нельзя… и искать свои критерии оценки желаемого.

По телу от его теплого шепота проходит дрожь, но голос разума воинственно пищит: ты же не поведешься на это, как последняя дура?!

— Что ты хочешь, чтобы я ответила? — вскидываю на него глаза, пребывая в шоке. От его слов. Голоса. Своей реакции.

— Сейчас, ничего… — осторожно убирает мне за ухо прядь волос. — Просто подумай об этом.

Закладывает мою руку себе на локоть, и тянет вперед.

— И все-таки я расскажу тебе о звездах. Куда идти? — продолжает как ни в чем не бывало.

И ведь рассказывает про астероид Виктория, открытый каким-то английским астрономом, и названный в честь богини Победы. И что есть созвездие Муха, Журавль и Ящерица.

Ужас просто! Чувствую себя рядом с ним Алисой в стане Чудес. Откуда он все это только знает?!

— Ну все, я пришла… — останавливаюсь около своего подъезда.

— Ээээ… нет…я повожу тебя до квартиры, — безапелляционно возражает. — На чай ведь приглашения не поступит?

На какое-то мгновение, от его наглости впадаю в растерянность, и расширив глаза смотрю, как на сумасшедшего. Он вообще слышал, о чем я пыталась ему сказать? Или может думает, что виртуозно, вешая мне на уши интеллектуальную лапшу, я растеклась лужицей и на все готова?

— Я так и знал. Это была шутка. Расслабься, — подталкивает меня к подъезду, и дождавшись тихого писка домофона запросто проходит со мной к лифту. — Какой этаж?

— Шестой… — нажимает кнопку вызова, и засунув руки в карманы покачивается с носка на пятку, уставившись на сомкнутые двери.

— Ну, и чего ты замерла? — снова подталкивает меня за талию. — Заходи! — пропускает в кабину и нажимает этаж. Оперевшись спиной на двери, наклонив голову и слегка прищурившись, разглядывает меня прижавшуюся к зеркалу напротив. — Ты знаешь, что десять тысяч лет назад все люди были кареглазыми, а потом что-то пошло не так и появилась генетическая мутация в результате которой снизилась выработка меланина, отсюда отсутствие пигмента в волосах, и многократное уменьшение в радужной оболочке, что и привело к появлению голубого цвета. Вы с сестрой попадаете в довольно редкую человеческую популяцию…. голубые глаза плюс светлые от природы волосы. Вас таких всего порядка 2 % на Земле, — смотрю на него в очередной раз охреневая. — Наш этаж, — створки лифта открываются, и Бородач делая шаг назад пропускает меня вперед.

— А рыжих?

— Мы вообще — реликт! Ген зеленых глаз и рыжих волос — это рецессивный ген и проявляется только, когда находится в паре с другим рецессивным, что само по себе большая редкость. У нас с тобой будут рыжие дети с голубыми глазами, но есть малюсенькая вероятность, что с зелеными.

Я с трудом подавляю желание страдальчески закатить глаза к потолку и покачать головой. Уму не постижимо! До детей договорился! Он просто…невозможный!

— Что? — с недоумением на меня смотрит, распахивая передо мной дверь в тамбур. Притормаживая, многозначительно таращу на него глаза, давая понять, что дальше провожать не нужно. Все. Пришли уже. Дальше я сама.

— Знаешь что, Вика, глазки мне строить и кокетливо поджимать губки будешь в следующий раз! Даже, если бы тебя ждал дома твой благоверный, а мы оба знаем, что его там нет, я бы все равно проводил до квартиры. Это гарантия твоей безопасности и моего спокойствия. А на все остальное, как-то соседские пересуды и сплетни наплюй! В 99 % эти самые соседи остаются безразличными к призывам о помощи. В лучшем случае, будут прикрывая рот в ужасе подглядывать в глазок и вызовут полицию, которая приедет, когда уже все случилось. К сожалению, это неоспоримый факт, Вик!

— Блин, да говори ты тише! Перебудишь всех!

Виктор встает за моей спиной, в ожидании пока я трясущейся рукой найду в сумочке ключи и открою дверь. Пальцы предательски подрагивают, от внезапности всего происходящего, да чего уж греха таить, и от такого близкого присутствия обаятельного энциклопедиста.

— Ну пока… — неуверенно лепечу, поднимая на него взгляд. — Спокойной ночи…

Еще мгновенье, и я буду дома. И гипнотическое наваждение от зеленых глаз рассеется. Я снова стану обыкновенной Викой Красновой, со своими проблемами.

— Секундочку, — растерянно застываю, когда он резко подается ко мне, обнимая со спины. Хочу хоть что-нибудь сказать, но слова застревают в горле, когда разворачивая, он обхватывает мой затылок одной рукой и сминает губы требовательным, но в тоже время нежным поцелуем, от которого пол уходит из под ног. Я могу его остановить, да хотя бы тупо оттолкнуть. Я все это могу, беда в том, что не хочу. Вместо этого руки сами тянутся к нему и как какое-то изголодавшееся животное я включаюсь в поцелуй. Примитивно. С жадностью. Его язык скользит в мой рот, я же как ненормальная тащусь от того, как с мягкой настойчивостью его губы лишают меня воли. На душе полный раздрай. Горько и сладко одновременно. Алексей — в командировке, а я как какая-то одержимая целуюсь с бородатым мужиком. Которого вижу второй раз в жизни. Вкусно, черт возьми. Чувство такое, будто вернулся вкус после затяжной болезни и останавливаться совершенно не хочется. Очнулась я тогда, когда он резко оторвался от моих губ. Упираясь своим лбом в мой, тяжело дышит, словно пробежал километры. При этом закрывает глаза, как будто пытается прийти в себя от внезапного наваждения. Пусть мое сознание немного затуманено, однако я осознаю, что испытываю самое настоящее разочарование. Мне мало. Бесстыдно мало. Я хочу еще.

— Прости, не сдержался, весь вечер хотел тебя поцеловать. Можешь дать мне по роже, — выдыхает мне в губы, поглаживая пальцем шею. — Заслужил!