Ни шанса на сомнения (СИ)

Глава 49

Новость о беременности Юли меня подкосила. В душе поселилось ощущение пустоты, никчемности, бесполезности.

У нее будет ребенок! Голубоглазый, кучерявый блондинчик. Хотя нет, темненький. Свиридовские гены, перед Юлиными, будут явно бледно- рецессивными.

В голову лезли непрошеные картинки: он прижимается ухом к аккуратному животику, чтобы послушать, как там кто-то возится. Вкладывает палец, в крохотный кулачок. Идет с кенгуряхой на пузе, с сучащим ножками малышом.

Ребенок! У него будет ребенок! У них.

Заметенные веником в угол сомнения, снова вылезли наружу, зарождая глухую тревогу. А вдруг врачи ошиблись? Что если это я не могу иметь детей?

Навалилась дикая усталость и безразличие ко всему. Организм словно впал в зимнюю спячку: есть не хотелось, разговаривать и двигаться тоже. Все воскресенье я пролежала на диване. Вечером, переломив себя позвонила Свиридову, и договорилась встретиться около «стекляшки». Мне необходимо было проветрить мозги, а просто бродить по улицам — я не умела…нужна была цель. И я ее нашла — захлопнуть дверь в прошлое, из которой еще дуло.

— Может кофе? — Свиридов кивнул на дверь кафешки. Я отрицательно покачала головой.

Вид у Алексея…был бледненький. Потрепанный что ли…Резкие складки у рта не скрывала даже отросшая щетина, волосы беспорядочно спутались, а «мешки» под глазами наглядно свидетельствовали о беспокойной ночи. Мне даже в моменте захотелось покаяться. Сказать, что тоже не «святая», чтобы не смотрел, как проштрафившийся школьник на завуча. Но я быстро себя одернула. Ни к чему бить мух на голове тигра. Свиридов просто все вывернет, и выставит меня виноватой.

— Вот, — буркнула я, вытащив ключи из кармана.

— Ты своим сказала? — он попытался задержать мои пальцы в ладони. Я выдернула кисть, машинально сжав ее в кулак.

— Пока нет. Завтра скажу, что переезжать в Питер не захотела, а у тебя там карьера…перспективы… А ты?

— Тоже пока нет, — он все-таки поймал мою руку. — Может…не стоит торопиться?

— Ты прикалываешься что ли? — обхватив себя за плечи, будто мне холодно, хотя, наверное, так и было — осень уже поздняя, я вздернула подбородок. — Давай еще сделаем вид, что ничего не было. И будем жить дальше, как ни в чем не бывало.

— Вик…

— Леш, ну зачем все это??! Ты же сам прекрасно понимаешь, что все кончено.

— Потому что я тебя люблю. И ты меня еще любишь, ты сама сказала.

— Нет, Леш, я сказала, что любила тебя. Где-то в глубине еще осталось послевкусие…

— Скажи, только честно, — он стряхнул с глаз лохматую челку, и прищурился. — У тебя есть кто-то?

Разговор принял опасное направление, которого я все силами старалась избежать. Щеки предательски вспыхнули. Слава Богу, как подтолкнуло что-то, в последний момент, когда выходила из дома, намотала на шею цветастый палантин, в который сейчас зарылась носом. Врать — не хотелось, но говорить правду не хотелось еще больше.

— Разве это теперь важно? — я с трудом проглотила тугой комок. — У тебя есть, Леш, — постаралась вложить в голос, как можно больше мягкости. — Я не обвиняю и не говорю, что это ты во всем виноват, так не бывает. Просто мы свернули не туда, и не смогли сберечь любовь. То ли волна сбилась, то ли плохо старались. Но как бы там ни было, на этом точка, — я отступила назад, твердо глядя ему в лицо. — Вместе мы больше не будем.

— А ты категорична, — он покачнулся с носка на пятку, засунув руки в карманы брюк.

— Надо же когда-то начинать жить для себя.

— Ты так говоришь, будто обвиняешь! Разве я тебе в чем-то ущемлял? Может ограничивал? Запрещал?

Жестокой быть не хотелось. Потому что ни злости, ни антипатии я не чувствовала. И потому что жизнь коротка, а идеальных людей нет. Искать виноватого — бессмысленно. Надо просто как-то пережить этот момент, ну а дальше…дальше будет видно…

— Ну что ты, Леш. Я же влюбилась в тебя без памяти. Во всем хотела соответствовать. Быть для тебя лучшей. Окружить заботой, делить радости и печали. Дурочкой глупой была, не понимала, чего хочу сама. Жила тобой, и твоими желаниями. Но я повзрослела и у меня появились свои. Наверное, поэтому все так и получилось. А ты до сих пор любишь ту наивную двадцатилетнюю девчонку, которая смотрела тебе в рот.

— Вот даже как… — он усмехнулся. — Решила уже все я смотрю?

В воздухе сгустилось напряжение. Как шаровая молния. Одно неверное движение, и взрыв. Нервно прикусив губу, вместо ответа я кивнула.

— Не передумаешь, да?

— Нет, не передумаю. Для нас обоих так лучше.

— Значит не простишь?

— Мне не за что тебя прощать, Леш. Так распорядилась жизнь. Значит, у судьбы на нас разные планы.

— В общем, Вик, валяться в ногах и уговаривать я тебя не стану, — его глаза блеснули синивой. В бегающем взгляде проскользнуло что-то агрессивное, готовое выплеснуться. Показалось, что хочет что-то добавить, но сдерживается. А вот знать, что именно он сдерживает, совершенно не хотелось.

— Ну слава Богу! — я не стала делать вид, что расстроилась.

— Судьба, значит, говоришь… — вынув руку из кармана, Алексей взъерошил волосы. — Раз все так…я продам квартиру.

Похоже, что за ночь он тоже принял какое-то решение.

— Делай, как хочешь, — я пожала плечами. — Это твоя квартира.

Мы смотрели друг на друга молча не зная, что еще сказать и как вообще вести себя дальше.

— Береги себя, — сделав шаг, Алексей прижал меня к себе и поцеловала в макушку. — Банальность может… — медленно, раздувая потоком теплого воздуха волосы, выдохнул. То ли с сожалением, то ли с облегчением, — … но все равно скажу. Ты если что, ну мало ли…обращайся…

Захотелось рассмеяться и расплакаться одновременно. Я порывисто обняла его. И вдруг почувствовала себя той, почти забытой девчонкой — влюбленной отчаянно и безрассудно.

— Ты будешь большим дураком, если профукаешь свой шанс, — я уткнулась лбом ему в плечо. — Пусть твои мечты сбудутся. Я от всего сердца желаю тебе счастья, Леш.

— Спасибо. Я тебе тоже.

— Ну все! Целоваться не будем! — отодвинув его от себя, я улыбнулась первый раз за два дня. Несколько предложений расставили все по своим местам. Я почувствовала облегчение, словно внезапно прошла долго мучившая мигрень.

— Ну пока что ли? — протянула неуверенно.

— Ну что ли, пока…

И это прозвучало так трогательно, как будто мы не прощаемся, а договариваемся о свидании. Потому что он виртуозно смешал в голосе вкрадчивость с тоном насмешки над собой, — так, что у меня невольно вырвался смешок. Обстановка мгновенно разрядилась.

Напряжение и угловатость на его лице сгладились. Пару секунд он неотрывно смотрел на меня, словно стараясь запомнить. Махнув на прощанье, я отступила задом. Кивнув, он развернулся и пошел в противоположном направлении.

Впереди был полный туман. Абсолютная неопределенность: как все будет? И будет ли вообще что-нибудь с рыжим бородатым мужиком? Очень бы хотелось, чтобы было. Чтобы то, о чем он говорил по телефону, воплотилось в реальность. А говорил он такие вещи, от которых мое сердце таяло и сладко ныло внизу живота.

Да. Я надеялась, что все это у нас будет.

Пряча в карманы замерзшие руки, я вернулась домой. Тут же проснулся зверский аппетит. Пока жарилась яичница, заглянула в телефон. Миллион пропущенных от Виктора. И одно сообщение. «Выхватишь по жопе за такие финты!». Перезванивать не стала, но режим «не беспокоить» отключила, и отправила смайлик с выпученными глазами.

— За то, что не берешь трубку, и поднимаешь мне давление! — реакция не заставила себя ждать.

— Неужели?

— Фике, ты меня ждешь? — его голос прозвучал озабоченно и даже встревоженно.

Волнительно тебе, да? Я довольно закусила губу. Ох как это грело мне сердце.

— Жду… — откровенно призналась. — Вить…а когда ты приедешь?

— Скорее всего, завтра ночью. Жорик себя хорошо ведет?

— Да. Насплетничал мне про твоих баб. Сказал, что всех даже запомнить не смог.

— У него просто короткая память! Вик, — он сделал глубокий вдох, словно собираясь с силами, перед тем как нырнуть, — ты ушла от Лепрекона?

— Скажем так…последний секс у меня был с тобой, — решила держать интригу.

— Ревнуешь?

— Адски!

— Ну тогда неспокойной тебе ночи!

— Дождешься ты у меня! — в его голосе послышалась улыбка. — Только поркой не отделаешься!

— Ого! Это угроза?

— Это обещание. Дай только до тебя добраться…сожру.

— Уже боюсь!

— Вот ты Долли! — припомнил мне мою кличку. — Целую! До встречи!

Настроение стартануло в космос, и на таком душевном подъеме меня наконец осенило, что подарить Виктору. Так чтоб с душой.

Пол ночи я крутилась на кухне, окрыленная и полная надежд.

Как он сказал?

«Адски»

Вспоминала — и все внутри обмирало, а потом мерцало искрами, как от бенгальского огня.

Я ему нужна… Нужна!

Хотелось визжать и прыгать. Завтра, завтра, завтра…

Дожить бы еще до завтра!

Наполеон с малиновой прослойкой в этот раз дался мне на редкость легко. И визуально, и по текстуре я не могла ни к чему придраться, хотя обычно находила изъяны. Пропитается и к утру будет вообще — бомба! Надеюсь, что ему понравится.

Должно понравиться! Я очень старалась!

Разобрав кухню, быстренько приняла душ. И скинула рыжему бородатому мужику свое фото в неглиже со спины. Все в рамках приличия, но с многообещающим подтекстом.

Чтобы даже мыслей не возникло о ком-то еще. Одной мне что ли мучиться?

Уже легла спать, когда прилетело в Воцап:

«И что мне теперь делать?!»

Как школьники, хихикнула я. И подложив под щеку беленькие варежки для кухни, которыми так ни разу и не воспользовалась, ответила, добавив смайлик-поцелуйчик:

«Спать!»

День проходил в штатном режиме. Зарылась в бумаги по новой фирме. Нанимателю не показалось, что компаньон, в лице лучшего друга, готовил себе золотой парашют. Талантливо создавая видимость бурной деятельности воровал за обе щеки. По идее, должен все довести до победного конца и тихо слиться. Мне предстояло объявить Клиенту, пренеприятнейшее известие, слава Богу к которому он был потенциально готов: друг- ему больше не друг. А возможно, никогда им и не был. Предательство и подлог в моей работе встречались. Только не всегда, к сожалению, торжествовала справедливость.

После обеда, на телефон упало сообщение — фото свеженького свидетельства о разводе, с припиской «Я официально свободен». Рабочее настроение тут же отодвинулись за пределы мелового круга моих мыслей. Сердце отчаянно заколотилось. Он это сделал! Сделал!

И я решилась…

Ушла с работы пораньше. Сбегала в салон — почистила перышки: освежила маникюр, педикюр, депиляцию. Заскочила домой, забрала Жорика, торт, и зависла в коридоре перед зеркалом. А может Линц не любит сюрпризы? Тебе бы понравилось, если бы к тебе домой приперся мужик в твое отсутствие?

— Он же сам дал ключи… — возразила моя рациональная часть

— Но ведь не просил хозяйничать, — возразила неразумная.

Я отмахнулась в зеркало от обоих.

Мясо запеченное с грибами и картошкой, оливье с ветчиной, канапе с семгой и сыром. Больше мудрить не стала. Прокладывать путь к сердцу через желудок, дело неблагодарное, все равно что прикармливать кота. Никогда не откажется пожрать. Но и любить сильнее не станет.

Прямых поездов сегодня из Питера не было, я посмотрела в инете расписание. Может и на перекладных добраться. Знать бы во сколько. К полуночи я вся извелась, в красивом кружевном белье, чулках, и белой рубашке. Моем ему подарке. И если честно, захотелось спать, какой уж тут приват, Карл! — а очень хотелось поразить.

Позвонить — не позвонить, вот в чем вопрос? Позвонить и сбросить? Позвонить!

И только я взяла в руки телефон, послышался писк домофона. Метнувшись к выключателю, я приглушила в комнате свет и застыла за спинкой кресла, чуть живая. Зачастил пульс, горло налилось теплом, которое волной разбежалось по всему телу.

— Черт… — из темноты раздался грохот, сопровождаемый невнятной руганью. Споткнулся о мои ботинки, наверное.

А вдруг он не один? И я тут полуголая…Меня реально паникнуло, аж ладони вспотели.

— Что за хрень? — решительные приближающиеся шаги ухали вместе с моим сердцем. — Ты?…

— Я… — виновато вжала голову в плечи, переминаясь с ноги на ногу. — Я сейчас уеду… Вижу, что сюрприз не удался…Извини.

Виктор оценивающе прищурился, едва заметная улыбка тронула его губы. Да блин, смотри, чего уж теперь…Смешно тебе, что я идиоткой себя выставила? Позорище!

— Пожалуй… я пойду.

— Куда это? — сграбастал меня, когда попыталась прошмыгнуть мимо. И в следующее мгновение, его руки нырнули мне под рубашку, сжимая задницу, а губы впились в мои, вышибая остатки кислорода.

— Никуда ты теперь, Фике, от меня не денешься! Поняла?

— Ты хоть разденься! — пискнула я, выворачиваясь. — Голодный? Я ужин приготовила. Будешь?

— Только в душ схожу, — его ладонь легла мне на шею, большой палец нежно чиркнул по скуле, мягко обвел контур губ. — Ты даже не представляешь какой я голодный.

Мы смотрели друг на друга и улыбались. Жадно втягивая в себя тот пряный запах, которым пропитано нетерпение.

— Да, конечно, — я отвернулась, чтобы он не увидел моего раскрасневшегося лица.

— Это все мне?

— Ой! — чуть не выронила от неожиданности горящую спичку.

Пока накрывала на стол, пропустила момент, когда он тихо вошел на кухню. Прислонившись плечом к косяку, со скрещенными на груди руками, стоял и улыбался.

— С днем рождения! — я подошла к нему с тортом. — Загадывай желание!

— Давай вместе. На счет три!

Нас разделяли какие-то пара десятков сантиметров. Он смотрел на меня таким взглядом, от которого стало жарко. Восхищенным, жадным, манящим…

— Раз! Два! Три! — не отрывая друг от друга глаз мы задули свечку. И почему — то, я была уверена, что загадали одно и то же.

— Будешь ужинать? — кивнула на стол.

— Потом…Иди сюда, — подтащил к себе за руку. — Фике… — выдохнул мне в шею, и пробежавшись по позвоночнику пальцами вжался в меня. — Еще минута, и я разложу тебя прямо здесь. Так хочу тебя.

— Минуточку терпения, — я выкрутилась из его рук, и повела за собой в комнату. — Садись, — подтолкнула к креслу.

— Вообще-то я хотел на кровати…

— Вообще-то, это не то, о чем ты подумал…

Выключив свет, я включила на мобильном песню, и начала плавно двигаться, глядя ему в глаза. Обхватив себя руками повернулась задом, прогнулась кошкой, оголила плечо. Мах ногой, поворот, наклон и легкий выдох в шею. Покачивая бедрами обошла, массируя плечи прикусила ухо, в ответ услышала нервный приглушенный смех.

— Не нравится?

— Очень нравится. Иди ко мне, — поймав за руку, он усадил меня на себя верхом. Наклонившись, я провела самым кончиком языка по его губам. И увернулась, когда он попытался поймать его зубами.

— Я тебя съем! — Витя скользнул по моим бедрам ладонями. Стал невесомо кружить пальцами по краю чулок, подбираясь к трусикам. — Ты умопомрачительная, Фике. У меня крышу от тебя рвет. Честно…

Отодвинув одной рукой рубашку с плеча, теплыми губами коснулся ключицы, и выгибая меня перебрался дорожкой поцелуев к груди.

Как там учил Гектор? Двигать бедрами…Да они сами, подстраивались под танец наших тел.

— Пи@дец, хочу тебя! — поднял затуманенный взгляд, опуская мою ладонь себе в пах. — Фике, давай уже перейдем к основному блюду, а то я сейчас кончу! — сжал ей каменный член.

И подхватив на руки, сминая губы поцелуем отнес на кровать. Из рубашки он меня просто вытряхнул, а на кружевное белье, даже внимание не обратил, так торопился раздеть. Но делал это аккуратно, хотя и с дрожью нетерпения.

— Нам это нужно? — достал откуда-то пластиковый квадратик, нависнув надо мной.

— У меня только закончились месячные.

Откинув его в сторону, раздвинул мои ноги своими. Удерживая вес на руках, накрыл горячим телом, прижался лбом — ко лбу.

— Я люблю тебя, Вик, — выдохнул мне в губы. — Слышишь? Люблю.

Пробежавшись поцелуями по скулам вернулся к губам, и прикусив нижнюю, протиснул между нами руку, пробрался между ног. Провел двумя пальцами по складкам, обводя границы, средним задержался там, где они расходятся надвое. Лаская костяшкой большого пальца клитор, юркнул двумя внутрь, растягивая и поглаживая. Запрокинув голову, я подставляла шею под его лихорадочные поцелуи и тихо стонала, так мне было хорошо. Тело приближалось, к разрядке, когда пальцы медленно и плавно сменил член. И, кажется, это была последняя более-менее связная мысль, потому что дальше я провалилась в нереальность, умирая от каждого движения.

Он обездвижил меня, удерживая бедра, пытаясь еще сильнее, еще глубже вдавиться. Ловил сбившееся дыхание, слизывал испарину с ложбинки груди, когда выгибалась навстречу. А я сходила с ума от пряного запаха возбуждения и желания. Вплетала в его хриплые стоны свои.

Когда, в очередной раз он резко вошел, внизу живота взорвалась петарда, по всему телу пробежала крупная дрожь, эхом отзываясь внутри и срывая меня в штопор.

Время и пространство сжались в черную дыру, засасывая в себя, а потом выплюнули обратно, оставив ощущение звенящей блаженной слабости.

— Фике, — сжав меня, шептал Витя зацеловывая лицо. — Я наверно, сейчас сдохну. От счастья.

— Ты точно ненормальный, — рассмеялась я и дернула его за бороду.

— Да, — он укусил меня за палец. — Больной на всю голову, еще и рыжий. Просто трындец. Ну ты и вляпалась.

— Придется терпеть… — обреченно вздохнула, улыбаясь.

— Придется пороть, — перевернул меня на себя и припечатал ладонью по заднице. Не больно. — Испугалась?! — грозно расширил глаза, наслаждаясь моим ошарашенным взглядом. — Жалко такую шикарную попу. Лучше буду гладить.

И поглаживания эти переросли в нежную томную ласку и вторую часть марлезонского балета

— Как думаешь, у нас получится? — закинув ногу ему на бедро, я пропускала между пальцев завитки золотистых волос у него на груди, представляя собой абсолютно счастливую медузу.

— Все получится, даю слово, — подтянув на себя, поддел пальцем подбородок, заставил посмотреть в глаза. — Я все для этого сделаю, — и стиснул едва ли не до хруста.

— Как все будет? — обвив Виктора руками и ногами, уткнувшись носом в его плечо, задала риторический вопрос.

— Все будет хорошо…

Ответил совершенно спокойно, словно речь шла о походе в ближайший магазин, а не о том, что будет дальше между нами.

— Судьба расщедрилась и дала мне шанс. Я ни за что его не просру, Вик. Я хочу быть твоей опорой, и гордостью. Баловать тебя. Защищать. А еще хочу, чтобы ты вправляла мне мозги, подначивала, как только ты умеешь, и ругала за грязные руки перед едой. Это так здорово: жить для кого-то, делить радости, наслаждаться светом любимых глаз. Так что, все будет хорошо, Вик, даже не сомневайся.

Предательские слезы навернулись на глаза, и я шмыгнула носом выдавая себя.

— Ну что ты… - нежно накрыл, затылок своей ладонью и поцеловал в макушку. Бормотал нежности и успокаивал. А я… позволила себе быть слабой в его руках. Иногда, нужно просто довериться мужчине, который говорит тебе о любви…