Ничей ребенок

ГЛАВА 18

Приглашение Билла отправиться с ним на Рождество в Вэйл кататься на лыжах Стиви приняла в самую последнюю минуту. Сборы проходили в спешке, но самой Стиви казалось, что движется она, как муха в меду. Звучавшие вокруг веселые и счастливые голоса доносились слишком издалека, невнятные и тусклые. Лишенные всякого смысла.

Вэйл, небольшой городок, на праздник украсился увитыми алой лентой гирляндами из хвои и тысячами крошечных мигающих фонариков. Стиви как могла пыталась разбудить в себе предновогоднее настроение, но у нее так ничего и не вышло, поэтому когда Билл ближе к вечеру предложил вернуться домой, она с облегчением согласилась.

Лыжи были уже закреплены на багажнике джипа, и Стиви лишний раз проверяла прочность веревок, как вдруг из-за спины послышался чей-то знакомый голос.

— Стиви! Ты?

Она повернулась, уже точно зная, кого сейчас увидит.

— Привет, Майкл.

Он нисколько не изменился. Темные солнечные очки делали его неотразимо, невероятно привлекательным.

— Ты отлично выглядишь, Стиви. Приехала на недельку покататься?

— Нет, всего на день. — Ей казалось, что говорит она в какую-то длинную и толстую трубу, нечто вроде тоннеля. Это была их первая встреча с того момента, как… словом, с прошлогоднего Рождества.

Майкл верен себе, подумала Стиви, окинув взглядом его ладно пригнанную дорогую экипировку лыжника.

— Как у тебя дела, Стиви?

Краем глаза она заметила Билла, подошедшего к дверце джипа, и, оставив без внимания обращенный к ней вопрос, развернулась в сторону машины.

— Готов? — крикнула она Биллу и уже на ходу бросила: — Извини, Майкл, я с приятелем. Мы уже загрузились. Пока!

— Пока, Стиви. — Он сделал несколько шагов, остановился. — Счастья тебе в Новом году, Стиви!

Она сделала вид, что не слышит. Хлопнула дверца.

Ну да. Счастье в Новом году.

Обратный путь они проделали без всяких задержек. Большинство людей приезжали в Вэйл на неделю, так что на дорогах вплоть до самого Денвера пробок не было, даже у въезда в тоннель Эйзенхауэра.

— Ты не хочешь сказать мне, кто это был? — спросил Билл, выехав на автостраду.

— Майкл Болдуин. — Стиви вздохнула.

— Твой бывший дружок?

— Да. — Надеясь, что он воздержится от дальнейших вопросов, Стиви извиняющимся голосом пояснила: — Я понимаю, Билл, что это было некрасиво с моей стороны не представить вас друг другу, но, честное слово, мне хотелось побыстрее убраться оттуда. Извини.

— Нет проблем, — в своей обычной добродушной манере откликнулся Билл.

— Спасибо. — Стиви шутливо похлопала его по плечу.

Принарядившийся, украшенный новогодними огнями город выглядел одиноким и покинутым. Стиви подумала, что теперь каждое Рождество будет для нее именно таким, пустым и безликим. Безусловно, это еще далеко не худший вариант — пережидать праздники, и все-таки так хочется обыкновенного, простого Рождества, когда вечером за стол усаживается вся семья и дом полон любви и смеха. Девочкой Стиви казалось, что у других детей так оно и есть.

Она откинулась на сиденье, устроила поудобнее ноги. Прошлое Рождество рядом с ней был Майкл. Сколько времени утекло с той поры! А ведь с ним ее мечты о семье, о доме могли бы осуществиться.

Их знакомство длилось уже более четырех месяцев. Все шло так легко, так гладко. Рождество решили встретить с друзьями в домике Майкла в Аспене. Все съехались загодя, и только Стиви, которая не могла бросить работу, появилась в самый последний день. Сидя за рулем, она испытывала радостное возбуждение, уверенная в том, что Майкл сделает ей сегодня предложение. Ах, Майкл!

Ну и дурой же я была. Хотя, впрочем, не большей, чем с Джо. Почему мне так не везет во всем, что касается мужчин?

Радушие и предупредительное внимание, которыми окружил ее поначалу Майкл, ошеломляли. Познакомились они на свадьбе Шарон, сестры Бет. На блестящей церемонии в зале гостиницы «Браун пэлис» присутствовало не меньше трех сотен гостей. На этой волшебной чужой свадьбе Стиви и показалось, что она нашла своего сказочного принца.

Майкл был само совершенство: аристократические, безукоризненной лепки черты лица, светлые, небрежно падающие на лоб волосы, непринужденная элегантность. Вспоминая сейчас их встречу, Стиви не могла не признать, что с самого начала ее притягивала к Майклу не только очевидная внешняя привлекательность, но и в не меньшей мере его независимое финансовое положение.

Тогда мистер Болдуин воплощал в себе все то, к чему Стиви стремилась, напрочь отринув от себя свою прошлую жизнь. Внимание Майкла не только льстило, от него перехватывало дыхание.

— Он еще даст о себе знать, — доверительно сказала ей Бет на следующий день после свадьбы. — Глаз с тебя весь вечер не сводил. Женщины роятся вокруг, а ты — ноль внимания. Железная у вас выдержка, мисс Паркер.

По щекам Стиви разлился румянец. Несмотря на то что Бет несколько ошибалась в оценке ее поведения — вчерашнее кажущееся равнодушие объяснялось скорее неожиданным всплеском застенчивости, — в словах подруги звучала высокая похвала.

— Я даже не знаю, о чем говорить, если мы еще раз с ним встретимся.

— Задай какой-нибудь вопрос, о нем самом или о рынке ценных бумаг, например. Он же брокер. Эти люди обожают поболтать о себе или своей карьере. Отец говорит, что Болдуинам не нужен в семье еще один врач и юрист, им требуется кто-то, кто взял бы на себя заботу об их миллионах. Майкл именно этим и занимается. Заправляет состоянием семьи и своим собственным.

— У него состояние?

— Еще какое. Досталось от бабушки, когда ему было двадцать пять, к тому же он является единственным наследником «Болдуин индастриз». — Бет вздохнула. — Понимаешь, это не мой тип, к негодованию матери, но опять же, бывает и хуже. Честно говоря, мне больше по вкусу настоящие мужчины. От них должно пахнуть потом.

Стиви вспомнились два последних приятеля Бет. Оба на мотоциклах, в черных кожаных куртках, от которых потом не пахло, а прямо-таки разило. Носик ее с отвращением дернулся.

— Я знаю.

В отношении Майкла Бет оказалась права. Он позвонил в конце недели. Начались встречи, вечно казавшиеся слишком короткими. Только соображения карьеры не позволяли обоим проводить все свое время в обществе друг друга. Осторожно, с оглядкой Стиви обеими ногами перешагнула некую грань в отношениях с мужчиной, полная уверенности, что встретила того, кто способен полностью изменить ее жизнь.

Шли месяцы. Бет начала замечать, что со Стиви и в самом деле что-то происходит: она и слова не могла вымолвить, не предварив его вошедшими в привычку «Майкл считает…» или «Майкл сказал…» Ее бывшая соседка по университетскому общежитию, говорунья, редко лезшая за словом в карман, похоже, начисто отказалась от собственного мнения.

Когда же Бет бывала нечастым свидетелем их встреч, Майкл всегда находил уместным сделать Стиви замечание, ну что-нибудь по поводу ее внешности, например, нисколько не смущаясь присутствием других людей. Ни разу не позволив себе грубости — это было не в его стиле, — он мог легко поколебать, если не вовсе разрушить, ее хрупкое чувство уверенности в себе. Бет знала, что подобные придирки обижают Стиви, тем более что ее подруга не останавливалась ни перед чем, чтобы угодить своему избраннику.

— Майкл хочет, чтобы я провела Рождество вместе с ним, — сообщила как-то Стиви во время обеда.

— Рождество в семействе Болдуинов. Без жареной индейки не обойдется, — поддела ее Бет.

— Нет же, никакого ужина с его родителями, — пояснила Стиви. — Мы вдвоем и кое-кто из друзей в его домике в Аспене.

Осторожно выбирая слова в надежде, что ее вопрос прозвучит обыденно, Бет спросила:

— А Майкл вообще говорил, что хочет познакомить тебя с родителями?

— Ну… я… — Стиви в смущении опустила глаза. — Придет время, и он это сделает. — Она произнесла это с большей уверенностью, чем ощущала.

Праздники приближались, и Стиви сама решила, что пора бы уже Майклу и в самом деле представить ее своим родителям. Однако когда она упомянула об этом, Майкл отделался невнятной отговоркой, сославшись на их чрезвычайно плотный, расписанный по часам календарь рождественских приемов и встреч. Впервые у Стиви мелькнуло сомнение в серьезности его намерений.

Двадцать третьего декабря целый день шел снег, и дорога до Аспена оказалась куда дольше, чем ожидалось. Зато канун Рождества выдался на удивление прозрачным и тихим. Снег поскрипывал под ногами, искрился в лучах солнца и заставлял Стиви щурить глаза. Первую половину дня она бегала по магазинам городка, торопясь сделать последние покупки.

На высоком крыльце трехэтажной деревянной виллы с огромными окнами, стоящей на склоне холма, откуда открывался великолепный вид на город. Стиви стряхнула прилипший к ботинкам снег. Вошла в просторный холл, разделась. В огромном доме царила тишина, и Стиви решила, что народ устремился на лыжню, либо, подобно ей, подался в городок. Занятая мыслями о предстоящем вечере, она прошла по коридору, легонько стукнула в дверь спальни Майкла, рассеянно толкнула ее и замерла на пороге, пораженная. Этого не может быть, пронеслось у нее в голове. И все же это было. Натужно, прерывисто дыша, Майкл ритмично работал мускулистым тренированным телом.

— Господи! — рыданием вырвалось из ее груди.

Майкл сполз со своего партнера. В глазах его не было ни смущения, ни огорчения тем, что она застала его в такую минуту — вообще никакой реакции на присутствие Стиви. Он неторопливо поднялся с постели, не забыв при этом завернуться в сложенную пополам простыню, с усмешкой наблюдая за тем, как на лице Стиви сменяют друг друга изумление, злость, отвращение и боль.

— Ты мог бы хотя бы предупредить меня! Неужели я ничего для тебя не значу? Совсем ничего?

Майкл протянул руку к пачке сигарет, закурил. Холодная, циничная улыбка скользнула по его губам: Боже, до чего она патетична!

Стиви охватила паника. Оказывается Майкла ничуть не тронуло то, что она стала свидетелем его постельных утех. Похоже даже, что пикантность ситуации забавляет ее любимого и лежащего рядом с ним темноволосого юношу!

Где-то в глубине души Стиви давно подозревала в нем жестокость и склонность к садизму. Но чтобы так безжалостно разрушить ту особую атмосферу их взаимоотношений? Мысли ее смешались. Может, она что-то упустила? Может, могла догадаться раньше? Но как? Ничто до сегодняшнего дня не указывало на то, что у Майкла есть вторая, тайная жизнь. Кто на ее месте оказался бы готовым к такому открытию? Господи, но ведь она же любила его!

— Ну, Стиви, ты же не думала, что у меня больше никого нет, не правда ли? — как бы приглашая ее к ответу, Майкл сделал паузу и, не дождавшись его, продолжал: — Не будь такой наивной. Это вовсе не значит, что между нами все кончено. Позволь, я тебе объясню, — со скукой в голосе закончил он.

Но Стиви с мокрым от слез лицом уже бежала по коридору к выходу. За спиной слышался издевательский смех. Оказавшись на улице, она с такой скоростью помчалась к машине, будто за ней гнались исчадия ада. Никакие объяснения ей не требовались, она их уже знала. На протяжении долгих лет она слышала их от матери, которой так хотелось верить лгавшим ей мужчинам. На этой лжи Кэрол даже начинала строить планы, обещая дочери скорые перемены в их жизни. Однако ложь оставалась ложью. Манящей, красивой, часто убедительной, но всегда — ложью.

На обратном пути Стиви пыталась сбросить оцепенение, твердя себе, что нет смысла травить душу прошлым. Когда Билл остановил машину около ее дома, уже совсем стемнело.

Одевшись потеплее после горячего душа, она включила телевизор. Ровное мигание автответчика насмешливо говорило об отсутствии каких-либо звонков. Никто даже не поздравил ее с Рождеством. А ведь теплилась еще надежда, что Джо вспомнит о ней.

Накануне Стиви пыталась дозвониться до матери, но к телефону никто не подходил. Звонить сегодня утром не имело смысла, поскольку было слишком рано, когда они с Биллом тронулись в путь. Рука ее потянулась к трубке.

Услышав голос матери, Стиви поморщилась. Все-таки стоило дозвониться раньше, скажем, утром.

— Алло? — повторила Кэрол. Говорила она медленно, с хрипотцой, приобретенной за долгие годы непрерывного курения и регулярных выпивок.

— Привет, Кэрол, это я.

— Стиви?

— Да. Как ты там? — Она старалась говорить бодро, но получалось это плохо.

— Со мной все в порядке. — Ответного вопроса не последовало — дела дочери никогда не интересовали Кэрол.

— С Новым годом тебя. — Стиви внезапно захотелось побыстрее закончить разговор.

— Ах да, и тебя тоже. — Мать с трудом вспомнила о том, что сегодня за день.

— Ты получила мою посылку?

— Ммм, да, Стиви. Спасибо.

— Халат понравился? Не велик? — Стиви потратила несколько обеденных перерывов в поисках подходящего размера и расцветки, остановившись в конце концов на неярком растительном орнаменте со скромной отделкой из кружева.

— То, что нужно. Э-э, Стиви…

Стиви крепко смежила веки. Она уже знала, что скажет мать, и, как всегда, ей очень хотелось не слышать этих ее слов.

— Не могла бы ты прислать мне немного денег? Что-то я расклеилась в последнее время. Пришлось посидеть дома, а ведь ты знаешь, что эти подонки не платят, если не выходишь на работу.

Стиви чуть было не напомнила матери, что иметь работу для нее уже должно быть счастьем — принимая во внимание ее вошедшие в привычку прогулы, — но она вовремя прикусила язык и только вздохнула.

— Завтра же.

— Я верну тебе, — пообещала Кэрол. — Как только встану на ноги.

— Конечно. — Мать всегда так говорила, когда просила денег. Но Стиви было безразлично, получит она их назад или нет, ей только хотелось, чтобы Кэрол не болела и чувствовала себя по возможности независимой.

В трубке послышался мужской голос. Что ж, с грустью подумала Стиви, еще одна ночь, еще один мужчина. Интересно, это старый знакомый, или мать подобрала его в баре? Одно время Стиви непрестанно задавала себе вопрос: отступает ли одиночество, когда лежишь в постели рядом с мужчиной? Теперь она знала — да, отступает. До утра.

— Стиви, мне пора идти, — прошептала Кэрол в трубку трагическим голосом. — Я тут, понимаешь, не одна. У меня друг.

— Да, понимаю. С Новым годом, Кэрол. — Несколько мгновений она сидела с трубкой в руке, пытаясь вспомнить, когда впервые почувствовала, что не испытывает потребности звать ее матерью. Мысль о том, как много они обе потеряли, причиняла боль.

Положив трубку, Стиви прошла в кухню приготовить чаю. Откуда-то из глубины опять выплыл образ Джо. Она точно знала, что поступила правильно, решив расстаться с ним, но сейчас ей хотелось, чтобы все случилось иначе. В рождественскую ночь — и одна. Начала подступать сонливость. Стиви свернулась клубком на кушетке. Слишком поздно я это сделала, подумала она и с этой мыслью заснула.

Утро понедельника в редакции было на удивление спокойным: большинство сотрудников брали на рождественскую неделю отпуска. Следующий день тоже не принес ничего нового, разве что чувствовала себя Стиви не совсем здоровой. Несмотря на то, что по возвращении из командировки она ложилась спать раньше обычного, силы куда-то убывали. В среду Стиви не выдержала и рассказала об этом по телефону Бет, работавшей бухгалтером в располагавшемся неподалеку от редакции крупном рекламном агентстве «Кёль энд Хэррисон»; когда обстоятельства позволяли, подруги старались обедать вместе.

— Понимаешь, на меня что-то давит, — пожаловалась Стиви, отодвигая тарелку с салатом. — После выхода на работу не могу нормально спать, а сидеть ночью без сна тоже сил не хватает.

Бет внимательно выслушала перечисление хворей.

— А ты уверена в том, что у вас с Девлином были в поездке чисто деловые отношения?

— Ты знаешь меня, Бет. Я же деловая женщина, до отвращения преданная своей профессии и карьере. — Стиви безрадостно улыбнулась.

Бет склонилась над столиком, пропустив мимо ушей уклончивый ответ.

— Как насчет беременности? — в лоб спросила она и, видя недоумение подруги, пояснила: — У моей сестрицы, Шарон, были те же симптомы, когда она узнала, что забеременела.

— Чушь. — Стиви покраснела. — Ничего подобного. Это обыкновенный грипп. Я… я не могла залететь, — закончила она не очень уверенно.

— Что ж, — Бет тряхнула волосами, — тебе виднее.

Или могла?

Стиви быстро прикинула даты и с внезапным испугом осознала, что задержка у нее составляет уже почти две недели. Как же это она не спохватилась раньше? Упрямо отрицая во время поездки свое нездоровье, она совсем упустила из виду, что тогда ей как раз полагалось испытывать определенные неудобства.

В тот единственный раз, когда они с Джо занимались любовью, все произошло так неожиданно, так быстро и неотвратимо, что ни она, ни Джо не подумали о предосторожностях. Даже не вспомнили о них.

О Боже, ты же не допустишь, чтобы это случилось?

Всю вторую половину рабочего дня Стиви так и не смогла собраться с мыслями и, сославшись на головную боль, ушла из редакции раньше. По дороге домой заглянула в аптеку. Необходимо было убедиться.

Дома она развернула принесенный из аптеки сверток, в котором оказались два пакетика — голубой и розовый. Она смотрела на них так, как боксер на ринге изучает взглядом своего противника. Обошла вокруг стола, оценивая силы, затем сменила тактику и повернулась к врагу спиной, сделав вид, что не замечает его присутствия.

И все же успокаивающе доброжелательные ярлычки победили. Стиви поняла, что сопротивление бесполезно. Признав свое поражение и страстно желая доказать себе самой, что высказанное Бет предположение не имеет ничего общего с истиной, она вскрыла пакетики и начала внимательно вчитываться в инструкции. Последовавшая за этим процедура затруднений не вызвала.

Через несколько минут цветные результаты были готовы. Уверенная в том, что где-то допустила ошибку, Стиви принялась лихорадочно перечитывать пояснения. Нет-нет, здесь какая-то неточность. Буквы прыгали и расплывались на дрожавшем в ее руке бумажном листке. Она без сил опустилась на краешек ванной, упираясь плечом в стену, чтобы не упасть. Беременна!..

Потрясенная открытием, Стиви наутро повторила тест, однако результаты лишь подтвердили то, что ей было уже известно. Она позвонила на работу и сказала, что заболела, а потом до полудня ходила по квартире в халате, исподволь ощущая, как сожаление и страх в ее душе вытесняются примитивной злостью на себя и Джо. В конце концов, он виноват не меньше.

Сколько лет она твердила себе: я никогда не стану похожей на мать, и что же вышло? Пусть недолгая, но все же семейная жизнь позволила Кэрол завоевать хотя бы некоторое уважение окружающих.

Стиви подошла к телефону, начала нажимать кнопки, но тут же передумала. Через пару минут вновь сняла трубку и набрала номер, который оставил ей Джо перед тем, как они расстались. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, сказал тогда он.

Услышав женский голос, она едва не бросила трубку. Нет, ответили ей на том конце, Джо вышел, но если оставите свой номер, он обязательно перезвонит.

Когда вечером раздался звонок, Стиви была уверена, что это Джо.

— Стиви? — Голос женщины она не узнала. — Меня зовут Эллен Девлин, я — мать Джо.

Стиви обмерла.

— Здравствуйте, миссис Девлин, как поживаете? — удалось ей наконец с опозданием вымолвить.

— Спасибо, все в порядке. Я хотела сообщить вам, что Джо вернется только поздно вечером. Я знаю, он бы очень хотел увидеться с вами. Мы все тоже были бы рады знакомству.

Хотел увидеться? Рады знакомству?

— Очень признательна, миссис Девлин, возможно, как-нибудь…

— А вы не захотите приехать к нам в субботу вечером, Стиви, встретить вместе Новый год? — Эллен ждала ответа, отталкивая плечом тянувшегося ухом к трубке Ричи. — Стиви?

Она не знала, что сказать. Какой странный получается разговор. Может, это не наяву?

— Миссис Девлин…

— Да, дорогая?

— Я… Видите ли, я живу в Денвере, в Колорадо. Мне очень приятно получить от вас приглашение, но отсюда до Джорджии… путь неблизкий. — Стиви прикинула — выходило не меньше полутора тысяч миль, если не больше.

— Да, я знаю, но мы уже все обдумали, и потом это будет таким сюрпризом для Джо!

Еще бы, с иронией подумала Стиви. Я тоже поднесу ему сюрприз, свой собственный.

— Понимаете, — продолжала между тем Эллен, — Джо думает, что я собираюсь пригласить Мэри Нелл Робертс.

— Кого? — Стиви не сообразила.

— Мэри Нелл, они с Джо дружат со школы. Конечно, она без ума от него, точно так же, как и Дженни. Вы знакомы с Дженни Уильямс, его менеджером? Хотя, конечно, знакомы. Вы же вместе были на гастролях. Ну она-то вечно крутится рядом с Джо. С Мэри Нелл немножко иначе — по возвращении домой Джо всегда не терпится повидать ее. — Эллен подмигнула Ричи. Иногда перемена мест слагаемых дает прекрасные результаты!

Ах, ему не терпится. Вот как?

— По правде говоря, — гнула свое Эллен, — у них с Джо очень теплые отношения. Не знаю, зачем я все это несу, ведь Джо наверняка рассказывал вам о Мэри Нелл.

Ни слова.

— Он и о вас, Стиви, нам все рассказал, поэтому мы так ждем вас здесь.

Ричи вращал глазами, зажимая рот рукой. Ну мать дает!

Эллен не давала Стиви и слова вставить.

— Ричи уже все организовал с билетом и будет ждать вас в аэропорту Атланты, чтобы привезти сюда, к нам в Пайни-Крик.

Стиви уже была готова ответить миссис Девлин, что не имеет никакого желания вновь видеть ее сына, но реальность подсказала, что рано или поздно эта встреча все равно состоится. Тогда почему бы не перед лицом всей семьи?

— С удовольствием, миссис Девлин. Огромное спасибо за то, что пригласили.

Меня, а не эту Мэри Белл, Нелл или как ее там.

Эллен передала трубку Ричи, чтобы он внес окончательную ясность относительно перелета и встречи в аэропорту. Во время гастролей Ричи счел своим долгом предостеречь Стиви, поскольку был уверен, что брат никогда не захочет изменить ставший для него привычным уклад жизни. Сейчас же девушка представлялась Ричи единственным человеком, который в состоянии принести Джо долгожданное и заслуженное счастье. Приглашение Стиви в гости, надеялся Ричи, не должно стать ошибкой. Ведь когда-нибудь его упрямый братец поймет наконец, что они принадлежат друг другу?

— Привет! — На пороге стояла бодрая Бет с коробкой пирожных в руке. — Я позвонила тебе на работу, и мне сказали, что ты больна. Могла бы сама мне звякнуть, я пришла бы раньше. Держи. — Она протянула Стиви коробку. — Кофе есть? Ладно, сейчас сварю. Пойди сядь в комнате.

— О-о-о, — простонала Стиви, указывая рукой на холодильник. — Кофе в морозилке. Там он свежее.

— А ты не похожа на больную, — заметила Бет из кухоньки. — Скорее, ты просто устала.

— Скажи лучше, почему ты сама не на работе, — перешла в нападение Стиви.

— Я пришла, сделала несколько телефонных звонков и поняла, что почти ни одна контора не работает, видимо, людей отпустили праздновать. Я, собственно, зашла, чтобы позвать тебя пройтись по магазинам. После Рождества повсюду распродажи и всякую мелочь отдают просто даром. Самое время закупить подарки на следующий год.

— Ох, не говори про покупки. Пару месяцев и близко не подойду к магазинам. Я еще долго буду приходить в себя от праздника, а мой бюджет и того дольше.

— Кстати, о праздниках. Какие у тебя планы на Новый год?

Не обращая внимания на хандру Стиви, Бет поставила кофе и тарелку с пирожными на столик у кушетки. Во взгляде, которым ее подруга проводила тарелку, сквозило отвращение. К концу этой недели уже только от вида шоколада Стиви начинало тошнить. Она сделала глоток кофе, подбирая слова. Даже с Бет было трудно делиться такой новостью.

— Думаю проехаться.

Потянувшаяся за пирожными Бет в изумлении замерла.

— Да ну? И куда же?

— Семья Джо приглашает меня погостить на выходные, — сдержанно ответила Стиви, собираясь объяснить, при каких обстоятельствах она получила это приглашение. Но Бет опередила ее.

— Как здорово, Стиви! — Она вскочила и обняла подругу.

— Я в этом не уверена. Видишь ли, Джо еще не знает, что я приеду.

— По-моему, ты только что сказала…

— Да. Еду к ним в гости. Вчера позвонила его мать и пригласила меня. Она хочет сделать ему сюрприз.

— Ага-а-а, — выжидательно протянула Бет.

— А другой поднесу я. — Стиви рассматривала свои руки. — Честно скажу тебе, Бет, я не знаю, как Джо будет на него реагировать. Я, видишь ли, беременна. Мать его позвонила по какой-то невероятной случайности. Словом, мне показалось, что стоит воспользоваться возможностью сообщить об этом Джо.

— А ты уверена, Стиви?

Та кивнула.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю. — Она слабо улыбнулась. — Но почувствую себя гораздо лучше после того, как расскажу обо всем Джо.

Бет не хотелось докучать Стиви вопросами, однако сдержать свое любопытство она была не в силах.

— Какой реакции ты ждешь?

— Не знаю, Бет. — Стиви откинулась на подушку. — Я страшно боюсь. Известно мне только одно: ни при каких условиях Джо не захочет усложнять себе жизнь. Он ясно дал это понять во время поездки. Так что перспективы самые туманные.

— Так вот когда все это произошло? — не унималась Бет. — В поездке?

— Нет. В поездке как раз ничего не было. Виновата снежная буря. По иронии судьбы Гретхен Кирш предсказала мне это в своем телешоу.

— У тебя будет ребенок! Ух!

Да. Ух.

Стиви спустила ноги с кушетки.

— Я подолью кофе, Бет. — Она поднялась. — Будь добра, поройся в моих тряпках, помоги собраться. Интересно, в каком наряде принято сообщать о прибавлении семейства? — Впервые за два дня Стиви улыбнулась.

— С удовольствием. Я уверена, что выглядеть ты будешь превосходно.

Вечером Стиви укладывала сумку, чувствуя, как возбуждение и страх волнами сменяют друг друга. Страх перед неизбежностью открыться Джо и возбуждение от предстоящей встречи. А всего сорок восемь часов назад она решила, что видеть его не хочет.

Что же ты надеешься изменить?

Стиви аккуратно сложила блузку.

Не рассчитывай на новое к себе отношение.

Она достала из шкафа джинсы.

Дуреха. Он тебя не любит.

Положила в сумку тапочки.

А ты его любишь, и теперь у тебя будет от него ребенок. Значит, это проблема не только твоя, но в равной степени и его, так ведь?

Стиви поднесла руку к губам.

Ты так ему и скажешь?

Совершенно верно.

Ха! Умница умницей, а в мужиках ты ни черта не понимаешь. Он что, в жены тебя возьмет, что ли?

Ответа на этот вопрос Стиви не находила. Джо, по-видимому, не имел ни малейшего представления о том, что она направляется к нему. Не вызывало сомнений одно: если он ждет Мэри Белл — или как ее там, — то ему придется здорово удивиться.