Нижние уровни

Глава 13 Или почему нужны антивирусы? (часть 2)

Глагол дал отмашку, и я двинулся в следующее здание. В этот раз в нём находились жилые квартиры, что представляло собой отражение сетевых архивов обычных людей. Я осмотрел ближайшие помещения прикрываясь цифровым щитом. Всё как обычно:

Небольшие клетушки всего на десяток гигабайт объёмом с обоями в виде котят или семейными фото. Рядом роскошные хоромы в сотни терабайт и стандартными заставками. Они отличались детализацией, в зависимости от видеокарт породивших их компьютеров. Отличались комфортностью и уютом в зависимости от мощности процессора и объёма оперативной памяти. Но самое главное, отличались наполнением: программ обнаружилось чуть ли не бесконечно много — начиная от калькулятора и текстового редактора, листки которых я находил в каждом доме, и заканчивая сложнейшими графическими редакторами, ватманы которых занимали целые стены, или аналитическими программами для просчёта курсов акций.

Я пробежался по этажу и поднялся немного выше, но больше ничего не нашёл. Потому, вновь вернувшись к мосту, призвал товарищей, отследив с помощью Феникса момент, когда жуки даже случайно не заметят нас.

После того, как Брауни подключилась к информационному полю здания, Нейтрон вновь заговорила:

— Нет, я не спорю. Гибель почти 8% населения земли — ужасная трагедия. Я в курсе, какая бойня была в городах-миллиониках, да и вообще во всех крупных городах. Знаю, что люди очень тяжело перенесли месяц без связи, когда контроль взяли военные, и что порой были восстания, а кое-где и вовсе началась анархия. Но ведь всё вернулось в норму. Относительную, конечно, но всё же норму. И это всего за месяц! Люди не устроили мировую войну! Не одичали и не разрушили культуру! Даже интернет восстановили, не допустив кризисов. Но в сети…

— Всё было не так, как ты знаешь. Как думаешь, сколько длился Чёрный месяц?

— Эм… — Нейтрон растерялась настолько, что вопросительно перевела взгляд на меня. Даже не попытавшись её подколоть, я лишь чуть удивленно пожал плечами, и тогда она решилась: — Ровно тридцать дней. В ночь на тридцать первый день был включен интернет — это считается окончанием Чёрного месяца.

Глагол не ответил. Брауни мотнула головкой и с тихим шелестом поползла вглубь помещений, указывая нам путь. Одновременно интересно и грустно проходить через сетевые слепки чужих жизней. Видеть фотографии из соцсетей на стенах. Книги рецептов на полках, как результат давнего репоста. Переписки обратились в аккуратные тумбочки, забитые записями, а порой и кассетами под полочкой с телефоном. Игры превратились в отдельные комнаты, немного жуткие из-за запустения. А фильмы — диски, сложенные в аккуратные коробочки, где порнуха убрана на дальние полки. Это всё характеризовало людей больше, чем их реальное жилище. Чем их внешний вид. Возможно, даже больше, чем слова и поступки.

И застрявшие в сети Теневые брали всё, что могли. Дверей, как и в офисах не встречалось — все пошли на мосты. Некоторое оборудование в квартирах — оно же программное обеспечение — вырвано с корнем и куда-то утащено. Похоже, даже у обывателей встречалось нужное и интересное ПО. Хотя где ещё ему встречаться? Не в стандартных же офисах?

Нам требовалось преодолеть семнадцать этажей, но Глагол вновь заговорил, когда мы прошли четыре:

— Чёрный месяц длился двенадцать лет, шесть месяцев и двенадцать дней, — припечатал Глагол. — За это время произошло семнадцать концов света разного толка. И лишь один удачный исход, который и прозвали «Чёрный месяц»… но это заслуга не благоразумия человечества, а лишь малой группы людей, которые сумели своей волей переломить предрешённый исход.

— Путешественники во времени? — мгновенно понял я. — Но как? Кто? Что…

— Подробности первых пяти путешествий мне не известны. Возможность запоминать временные петли у меня появилась только на шестой перезагрузке реальности. Однако мне известно, что первые пять попыток заняли в общей сложности восемь лет. Я могу предполагать, что в этих петлях была ядерная война, катаклизмы и массовые смерти… Планета не развалилась лишь потому, что количество населения сократилось на порядок, стало разрозненным, диким, и Веры на подобный исход не хватило.

Я неожиданно живо представил, как это было. Появление Веры. Тысячи, если не миллионы одержимых, которые пытаются всех уничтожить. Никто этому не противостоит, но зато телевидение и интернет работают, лишь усиливая общую панику и создавая новых одержимых. Многие из творцов, кто не стал одержимым, тоже не остались в стороне, почувствовав силу и власть… вседозволенность. И даже те, кто остался человеком, не могут ничего сделать — они лишь капля в море. А затем, вероятно, в первые же дни, какая-то горячая голова, возможно одержимая, добралась до ядерной кнопки.

— Я не знаю, кто был первый путешественник во времени. Я не знаю, как ему удалось собрать достаточное количество Веры для перемещения. Как и не знаю, сколько времени у него это заняло и что он прошёл ради этого… — Глагол грустно вздохнул. — Но он свершил невозможное и вернулся к моменту прихода Веры, чтобы помочь людям.

— А почему не раньше? — не удержалась Нейтрон. — Мог бы всё предотвратить.

— Раньше не было Веры — той силы, что давала ему энергию, — буркнул я, ибо как путешественник во времени, уже обдумывал этот вопрос. И кивок Глагола подтвердил моё предположение.

Следующее здание оказалось одним из самых высоких в округе, пусть и не доставало до каменного свода. Обычное. Феникс тоже не отмечал особого бурления вокруг, обнаружив лишь вездесущих жуков-разведчиков. Хотя… я заметил кое-что интересное в инфомационном спектре: ближайшие к мосту этажи привычно затемнены, словно смотришь на мир через тёмные очки, но сквозь них можно видеть, как потускневшими оттенками переливаются программы внутри. Зато всё, что выше девяти уровней от моста, становилось непроницаемым. А затем, почти на самой вершине, имелся участок, отличавшийся необычно большой плотностью информационных потоков, а следовательно, яркостью и сложностью.

— Убежище Теневых, — на мои сомнения отреагировал Глагол. — Я построил маршрут через несколько. Там могут оказаться полезные нам запасы, и их можно использовать как убежища.

Звучало разумно, потому я рванул на новую разведку. Здание-сервер сумело удивить. Всё началось с того, что на другом конце моста имелась дверь. И эта дверь была заперта… по крайне мере когда-то. В данный момент она валялась на полу, покорёженная. Но интересен сам факт наличия двери — до этого все проходы оставались открыты.

Дальше мне встретились трупы. Два тела, которые не тронуло тление — в сети отсутствует соответствующая микрофлора, отчего было несколько жутковато. Однако это позволило рассмотреть самодельные доспехи. Фрагменты дверей-антивирусов, связок-адаптеров, каких-то усилителей и преобразователей… всё настолько переработанное и переосмысленное, что можно было узнать прародителя моего технологичного наруча.

Вот только броня не спасла Теневых от арбалетных стрел и… всмотревшись в рубленную рану, я решил отнести её к следу от топора. Обломки одного из самодельных самострелов, собранные из каких-то вирусных элементов, если архив Системы не врал, валялись тут же.

Едва уловимое жужжание я почувствовал скорее волосками на голове, чем слухом, и ушел в перекат быстрее, чем успел осознать неестественность звука. Синеватый росчерк промелькнул в считанных сантиметрах от головы и выбил пиксельную крошку из пола. А я уже стоял на одном колене прикрываясь цифровым щитом и нацелив револьвер на… Туманную человекоподобную фигуру, чётко различить в которой удавалось лишь три элемента: плащ с длинными полами, широкополую шляпу и двухметровую косу с синеватым лезвием, на котором мелькали коды системных ошибок. Возникли прочные ассоциации с синим экраном смерти.

И кто это пришёл за мной? Цифровая смерть? Один из сбежавших игровых боссов? Порождение Резонанса Шумана? Или Теневые Личи, о которых трепался Геймер? Не важно! Я выстрелил из револьвера, целясь в голову противника. Туман дёрнулся, пропуская пулю мимо, и коса рванула к моему горлу. Я его любил, а потому отшатнулся. Но противник истаял на середине движения, а миг спустя я почувствовал движение воздуха за спиной.

Мою жизнь спас выстрел из дробовика, развеявший цифрового монстра за миг до того, как мою голову отделили. Я перевел взгляд на Нейтрон и Глагола, которые стояли у входа, и чуть нервно им кивнул… А затем послал две пули в их сторону. Нейтрон дёрнулась, пытаясь перевести ствол дробовика на меня, но миг спустя заметила клубы теней, исчезавших за её спиной.

— Оружие реального мира его не берёт, — рявкнул я, меняя позицию и чувствуя, как холодок опасности проносится над душой. — Отступаем!

Мысль была хорошая, и мои товарищи ей воспользовались, вот только я слишком удалился от выхода. Очередной взмах цифровой косы я принял на наруч-щит. Защита выдержала, и коса соскользнула, а я, воспользовавшись мгновением растерянности противника, ударил острым углом щита в теневую фигуру. Шелест и скрежет резанул слух, а по спине продрал мороз.

— Голо-отход! — донёсся до меня приказ Глагола из-за пределов здания.

Мысленной посыл к заранее подготовленной программе: наруч спроецировал рядом мою голографическию копию. Я крутанулся вокруг оси, разрывая тело призрака светящимся щитом, и совместился с голограммой. Система тут же выдала:

«Желаете потратить 0,2 РВ для перемещения? Да/Нет»

Неприлично большое количество, учитывая, что необходимо переместиться на жалкие десятки метров! Но и я находился в неприлично паршивой ситуации. Потому уверенно нажал «Да». И миг спустя стоял на мосту напротив смертельно опасного здания.

— Мне у Теневых не понравилось, — честно признался я.

— Трус, — припечатала девушка. — Будь у меня твой щит, я бы размотала этого пушистика за полминуты!

— Были бы у бабушки яйца, она была бы дедушкой, — зло огрызнулся я.

— Тихо! — Глагол выглядел задумчиво. Наниты Брауни вокруг рук Критика колыхались, словно не зная, какую форму принять. — Нам нужно внутрь…

— Может, в обход, и затаримся на другой базе? — не сдавался я.

— Нам нужна броня для Нейтрон. Больше оружия! Необходимо оборудование и припасы… Вечно бегать не получится. А там есть нужное нам. Другие базы далеко. Не факт, что они безопасны. Нужно рисковать.

Я мысленно выматерился, но вынуждено признал правоту Глагола. Мне ничего не оставалось, кроме как двинуться вновь к базе Теневых. Я входил, боясь даже дышать, будучи готовым в любой момент вновь отступить через голограмму. Но первое что я увидел, остановившись у входа — валяющаяся на полу цифровая коса на том самом месте, где я ударил Теневого Лича, и откуда сбежал. Рядом распадалось на строчки кода цифровое тело. Неужто удалось его убить? Короткий обыск это подтвердил — больше никто не посмел на нас напасть.

Брауни обнюхала останки Цифрового Лича и попробовала их на зуб — как-никак программный артефакт, но похоже, системы оказались несовместимы, и кибер-змейка оставила попытки полакомиться.

Нейтрон облачилась в доспехи мертвецов, став хоть немного, но более защищённой. Её не смущало, что броня не спасла своих прошлых обладателей. Более того, ей в комплект к дробовику досталась коса Теневого Лича… Какое-то неправильное распределение лута, как по мне!

Забег на верхние этажи прошёл на адреналине и нервах, между трупов ещё как минимум дюжины Теневых. Глагол сумел разжиться целым арбалетом и запасом болтов. Я тоже присматривался к обновке, но должен был честно признать, что навыков в обращении с этим оружием у меня нет, так что оно стало бы только балластом.

А затем я понял, почему вершина здания непроницаема для информационного фильтра: стены оказались в несколько слоёв обшиты дверями-антивирусами. Теневые где-то сумели достать и притащить даже сейфовую дверь, перекрывавшую лестницу на верхние этажи здания.

— Сумеешь тихо взломать? — Глагол кивнул на мой наруч.

— Теоретически — да, практически — не знаю, сколько это времени займёт, — честно признался я, совершенно не горя желание лезть внутрь. — А Брауни?

— Аналогично… военный уровень защиты, усиленный Верой Теневых, — поморщился Глагол и с явным нежеланием отдал приказ: — Уходим. Мы и так слишком нашумели.

Я чуть слышно выдохнул. Мы поспешили за удаляющимся Глаголом. Вот только что бы я ни говорил, но мне и самому интересно, что внутри. Благо у меня имелся Феникс. Рисковать им я не собирался, не говоря о том, что осознавал риск притащить кого-нибудь на хвосте… Но ведь он мог приземлиться на балкон какого-нибудь верхнего этажа и заглянуть внутрь одним глазком?

Выглядела база Теневых так, словно пещерного человека запустили в сверхсовременный магазин электронной техники и позволили ему там всё хорошенько покрушить, а из остатков построить убежище. Тут примерно то же самое, только Теневые не просто крушили и воровали вещи-программы отовсюду, откуда могли, но и соединяли фрагменты, конструируя что-то новое. И в центре находилась вершина местной конструкторской мысли: цифровой алтарь.

Не знаю и знать не хочу, кому поклонялись Теневые, но судя по тусклому сиянию, алтарь до сих пор функционировал. А исходя из того, что в углах комнаты шевелились тени, можно предположить, что святилище под охраной. От мыслей о жутких ритуалах, которые вершились на базах Теневых, отвлёк Глагол, решивший продолжить рассказ:

— Путешественник во времени принёс из первой петли людям величайший дар: надежду и информацию. Он знал, что случится, и помнил по будущему надёжных людей, к которым можно обратиться за помощью. Он не сумел предотвратить конец света ни во второй, ни в последующие заходы. Даже в моей первой, а по общему исчислению шестой петле война произошла. Но! Путешественник с каждым разом создавал всё более безопасную базу для себя и своих соратников, где они могли бы узнать о проблемах, которые привнесла Вера, разработать планы их предотвращения в будущих петлях и увеличить сеть соратников на весь мир. Каждая петля — новая попытка спасения мира и понимание того, что ещё не сделано.

— Но ведь путешественник был один! Ему же каждый раз приходилось заново набирать людей! — не совсем понял я.

— В первые разы — да. А на пятой петле путешественник во времени погиб. Но к тому времени организация уже разрослась. Нового путешественника выбирали. Кто имел локальные способности манипулированием временем — как ты, Несуществующий — вспоминали всё сами. Другим помогали ментальные маги, которые внедряли воспоминания из прошлых временных петель, — лёгкая ностальгическая улыбка пробежалась по лицу Глагола. — Это было долго… Но оно того стоило. Мы не дали произойти войнам. Обезврежено всё ядерное, химическое, бактериологическое и другое массовое оружие. Мы отключили интернет, не дав Вере посеять панику. Более того, менталисты из нашего числа вмешались в умы людей, не давая сорваться весь месяц. Мы уничтожили самых опасных одержимых ещё до того, как они осознали свою силу. Изъяли самые монструозные артефакты. Да что там, последние несколько петель мы использовали для доработки наруча и получения бекапа интернета, чтобы человечество не свалилось в прошлое…

— Но для этого нужны тысячи… если не миллионы людей! — удивилась Нейтрон.

— Чуть меньше тринадцати тысяч. Вы некоторых из них знаете: мисс Спектр — вход на пятой петле; Артефактор — вход на девятой петле… очень неудачный, что объясняет его нелюбовь к Вере; твой бывший Шеф — вход на одиннадцатой петле; многие из глав Жнецов Веры — тот же Кошмар — вход на седьмой петле…

— И он? — не сумела сдержать то ли удивления, то ли возмущения Нейтрон.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Глагол. — Вопросы выживания объединяют самых разных людей. А когда острота вопроса сходит на нет, то пути вновь расходятся. Сейчас большая часть знающих о петлях Чёрного месяца либо у власти, либо наслаждаются заслуженной пенсией.

Глупых вопросов из серии: «почему бы правду не рассказать людям?» — у меня даже не возникало. Сейчас мир в не малой степени держится на Вере в то, что Критики придут и разрулят любую проблему. Люди Верят в то, что они достаточно разумны, чтобы выдержать катаклизмы масштаба прихода Веры. Человечество Верит в себя… И если оно узнает правду, то вся эта Вера исчезнет, и с ней рухнет в пропасть Армагеддона вся планета. Это же и является причиной, по которой Критики, помнящие прошлые петли, не распространяются о случившемся — никому не охота выживать в пост-апокалипсисе.