Нико

Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs

Переводчик: с 1 гл. Ksyu Colls, с 12 гл. Елена Любовина

Бета - редактор: Аня Мурзина

Обложка: Ника Гарская

Приятного прочтения и помните — книга переведена для ознакомления, не для коммерческих выгод. Просим Вас уважать труд наших пчелок, не присваивать его себе и не выкладывать, без согласования с администрацией группы-переводчика, данный материал на сторонних сайтах.

Спасибо ;-)

Аннотация

Босс Мафии Лас Вегаса, Нико Тоскани, привык получать все, чего желает, будь то власть над всем Городом Греха или красивая женщина в его постели. Но когда он встречает свою половинку, в лице великолепной, упрямой Мии Кордано, дочери главы конкурирующей семьи, ставки сделаны…

Сексуальный хакер, Мия, изо всех сил пытается обрести свободу от безжалостного отца, связанного с Мафией, но она не может противостоять могущественному и соблазнительному Нико, который пойдет на все, чтобы обладать ею. Пока их семьи ведут жестокую войну за контроль над городом, Мия и Нико вступают в запретную игру. Поддадутся ли они, разгорающейся между ними, страсти… и риску, что их семьи больше никогда не примирятся!? Или Нико будет вынужден предать единственную женщину, которая заставляет кипеть его кровь?

Глава 1

«Веди себя как обычно».

Мия неслась по казино «Италия», мимо невест с женихами, новобрачных и пожилых толстосумов, обнимавшихся с молоденькими девушками в коротких юбочках. Она пробежала мимо игровых автоматов, столов для игры в кости и комнат для игры в покер, где были самые высокие ставки во всем Лас Вегасе. Протиснулась сквозь толпу мужчин, столпившихся у танцпола, где они наблюдали за сексуальной крупье по блэк джеку, танцевавшей вокруг шеста. И она все еще не могла найти выход.

Это было бы хорошо, если бы вы управляли казино и захотели удерживать своих клиентов в ловушке нескончаемой вечеринки.

Но не так хорошо, когда вы всего-навсего взломали их систему безопасности и на обратном пути резанули охранника.

Совсем нехорошо.

Чтобы отдышаться, она остановилась у «Колеса Фортуны». Блондинка в розовой пачке разглагольствовала с работником казино о том, что официантка не вернулась с заказанным напитком. Мие хотелось сказать ей, чтобы та потратила свои фишки за другим столом. Ведь из всех игр в казино, самую высокую ставку имело «Колесо Фортуны». Но на сегодня, она и так была причиной уже достаточного количества проблем. Предполагалась простая работа по проникновению… невозможность отомстить за всех женщин, каждому гнусному сексуально озабоченному ублюдку, который ущипнул женскую задницу.

И нет, Мия не заслужила этого, потому что была одета в черную мини-юбку, чулки в сеточку и корсет, настолько тугой, что ее грудь угрожала вывалиться наружу. Она просто выполняла свою работу. Хотя ее реальной работой должен был быть обычный взлом системы безопасности казино, а не подношение напитков парням в центре управления. В идеальном мире, она, выходя из казино, посмеялась бы над щипком, и написала бы отчет заказчику, который ее нанял проверить безопасность своего нового казино. К сожалению, мало что в мире Мии было идеальным, и это неожиданно пришло в голову, когда охранник в центре управления решил выразить свою признательность феминистским способом.

Так что теперь, в штанах его униформы, была симпатичная маленькая прорезь, любезно оставленная ножом, который она всегда носила в ножнах, пристегнутых к бедру. Самозащита была необходима девочке, растущей в мафиозной семье, и она инстинктивно выхватила лезвие, прежде чем ее мозг среагировал. Тоже мне, большая проблема. Это сделало бы его героем, сочинил бы пару историй, которыми за пивом после работы делятся с парнями. Кто знал, что это его так разозлит!? Или, что мужик его комплекции может так быстро бегать!?

— Попалась.

Плечо Мии сжала потная рука, дергая ее так сильно, что она споткнулась на трехдюймовых каблуках, которые не привыкла носить. Ее рука метнулась к бедру, но охранник, на этот раз, был наготове. Схватив ее за запястье, он завернул ей руку за спину.

— Я веду тебя к боссу. У него нулевая толерантность к ворам.

— Я не крала.

— Ты явно делала что-то, что было незаконным, — свободной рукой, он дотянулся до рации и громко доложил, что поймал «преступника».

Люди оборачивались и пялились на нее. Щеки Мии вспыхнули, и она сосредоточилась на сверкающих напольных плитках, фоновой, ненавязчивой музыке и мелькании света от игровых автоматов. Так много привлеченного внимания. Она никогда не получит новый заказ на проверку безопасности, если кто-нибудь узнает, что ее поймали во время ее собственного теста на проникновение. Успех ее бизнеса, как хакера и консультанта по безопасности зависел от способности оставаться неприметной, а быть протащенной охранником через высококлассное казино, в таком провокационном наряде, было неприемлемо.

Задержавший ее амбал провел ее мимо двух охранников через раздвижные стеклянные двери в игровой зал казино «Италия» с высокими ставками. Мужчины в смокингах, под хрустальными люстрами потягивали из бокалов бурбон, женщины в вечерних платьях, разлеглись на дорогих диванах, обтянутых красной кожей, или же жали на кнопки игровых автоматов с минимальной ставкой пятьсот долларов. Мия хотела, чтобы у нее было столько денег, чтобы разбрасываться ими, но она обменяла свою жизнь принцессы Мафии на нищенскую независимость, и шанс создать свою, собственную маленькую нишу в мире, хоть и незначительную.

Они остановились перед дверью с витражным стеклом, охраняемой двумя огромными вышибалами в плотно сидящих черных костюмах. Тихо перебросившись несколькими словами, один из них открыл дверь и провел их в ультраэксклюзивную частную игровую комнату. Помещение было изысканно и богато оформлено в пурпурный, золотой и шоколадный цвета; дизайн был выдержан в современном классическом стиле, с дорогими светильниками, книгами с корешками нейтральных цветов в стенных шкафах, мебелью из темного дерева и диванами с бархатной обивкой.

— Сюда.

Охранник провел ее мимо незанятых столов для блэк джека и рулетки, к большому покерному столу, где пятеро мужчин в черных костюмах, разглядывали свои карты. Грубо подталкивая, он поставил ее позади мужчины с густыми, темными волосами, широкими плечами, сужающимися в узкую талию. На нем был безупречно сидящий костюм.

Он немного подвинул Мию влево, и она уловила блеск золотых часов «Вашерон Константин», идеальной длины рукава рубашки, блеск бриллиантовых запонок и всего лишь несколько дюймов загорелых запястий, которые заставили ее сердце пропустить удар.

Охранник прочистил свое горло, все еще выворачивая руку Мии у нее за спиной.

— Я поймал эту женщину в центре управления, Мистер Ти. Она пыталась что-то засунуть в главный компьютер.

Небольшим движением пальца, Мистер Ти, не проронив ни слова, заставил охранника и сердце Мии двигаться дальше. Она выросла в окружении влиятельных людей, но этот простой жест, нес за собой полную уверенность, что ему повинуются.

Охранник пробормотал извинение и, отступая на шаг назад, дернул за собой девушку.

— Он не любит, когда его беспокоят за столом.

Мия через плечо мужчины оценила его карты и быстро просчитала шансы. Если бы она сидела за столом со стопкой фишек, номиналом двести тысяч долларов и ставкой в двадцать тысяч, она бы сложила все, обналичила и убежала. Похоже на то, что она и хотела сделать сейчас.

Мистер Ти сбросил три карты, и Мия снова ахнула. Он мог бы выглядеть скромным в своем безупречно сшитом костюме, но он был азартным игроком. Немногие люди пошли бы на такой риск, особенно с таким большим количеством игроков за столом.

Он повернулся на звук, и у нее перехватило дыхание. Боже, он был прекрасен. Красивый как телезвезда, он был гламурным и суровым одновременно. Его светло-голубые глаза поразительно контрастировали с темными, завивающимися у висков волосами и выгнутыми в изумлении, от того, что его отвлекли бровями. Властность, жесткость и несгибаемость исходили от него… и не из-за его очевидного богатства. Было что-то, что она ощутила под всем этим лоском… что-то темное и опасное, дикое и безжалостное; что-то, от чего у нее перехватило дыхание, и оставило только потребность, настолько сильную, что она не могла пошевелиться.

Его ленивый взгляд скользнул по ее лицу, шее, груди, еле сдерживаемой корсетом, талии, бедрам и вниз по ногам к ее туфлям. Он не приложил никаких усилий, чтобы скрыть неспешное и очень внимательное изучение ее тела, свой абсолютно наглый, без стеснения взгляд там, где у него имелось желание и намерение его задержать. Вместо того чтобы найти это возмутительным, ее тело стало согреваться и слабеть, когда она погрузилась в ощущение, что ее ласкают взглядом.

— Достаточно.

Она была в этом дерьме, потому что не могла стоять, пока ее оценивают, как объект. Так почему она мирилась с этим теперь?

Ее слова затихли, когда его взгляд сосредоточился на ней. Господи. Во что, черт побери, она себя втянула?

— Оставь ее здесь, Луис, — он повернулся обратно к столу, сосредоточившись на своих картах. У него был глубокий голос диктора, тот, который мгновенно затягивает тебя в другой мир…. Мир бесконечных возможностей, мир, где невероятно красивые владельцы казино позволяют действовать специалистам по кибербезопасности.

— Да, сэр, — пробормотал охранник, незамедлительно освободил ее и попятился назад.

Мия, глядя на то, как быстро он подчинился, решила, что он, должно быть, работал здесь уже какое-то время. Или же все, на команды Мистера Ти, отвечали мгновенным повиновением!?

— Откуда ты знаешь, что я не сбегу? — с любопытством спросила она.

Мистер Ти оглянулся через плечо, и его губы изогнулись:

— Я тебе не позволю.

«Я тебе не позволю». Мия в глубине души усмехнулась. Она слышала эти слова раньше, произнесенные с такой же интонацией, с таким же намеком на акцент. А его лицо… такое знакомое. Он поднял свой стакан, медленно пригубив дорогую янтарную жидкость, когда он сделал глоток, его горло напряглось, и она переборола свое желание поставить его на место. Пульс Мии участился, ее разум наполнился мыслями о том, что он мог бы сделать ей этим прекрасным ртом, какой бы он был на вкус, если бы она лизнула адамово яблоко у снования его шеи.

— Подойди, — опустив стакан, он облизнул губы, хищник готовый наброситься.

Он опустил руку на кожаный подлокотник, и она присоединилась к нему за столом, встав рядом с его креслом.

— Ставка.

Он приоткрыл свои карты так, что она смогла увидеть, как он вытянул два туза и десятку, что спасло его положение и обеспечивая ему фулл хаус.

Воспользовавшись шансом, и оказавшись правой в его оценке, она наклонилась и толкнула все его фишки вперед. Ее грудь соприкоснулась с его плечом, и его тело напряглось, но ничто не могло сравниться с разрядом, который захлестнул ее вены от столь небольшого прикосновения.

— Двести тысяч долларов, — объявил крупье.

Мия почти заплакала. Двести тысяч долларов, на них можно было бы приобрести новую квартиру, без грибка, разрастающегося по потолку, из-за того, что протекают наверху трубы, которые владелец трущоб отказался починить. Двести тысяч долларов дали бы ей возможность уехать и увезти младшую сестренку Кэт из Вегаса, обеспечив новую жизнь, без постоянного присмотра за ними мафиозной семьи. Двести тысяч долларов, она смогла бы купить офис побольше, и нанять дополнительных работников, которые взяли бы на себя растущий объем работы в ее компании по кибербезопасности. Двести тысяч долларов освободили бы ее.

— Ты — игрок, — прошептал он, когда мужчина рядом с ним назвал ставку.

— Может быть я просто везучая.

— Везучие не попадаются, когда пытаются взломать мою компьютерную систему, — одним быстрым движением он встал, и, выдернув сидящего рядом с ним мужчину из кресла, разбил его лицо об стол. — Ворам не место в моем казино.

Кровь забрызгала зеленое сукно, и мужчина отпрянул назад, держась за свой сломанный нос. Это произошло в считаные секунды. Комната погрузилась в тишину. По телу Мии хлынул адреналин, заморозив ее на месте, пока ее разум пытался увязать столь жестокое насилие с таким утонченным и элегантным местом. Она была права в том, что элегантный вид Мистера Ти, ни в коей мере не отражал его внутреннего содержания. Он был самым опасным из хищников. Прекрасный снаружи. Смертоносный внутри.

Мистер Ти не приложил и малейшего усилия, но Мия видела, как на его шее пульсировали вены, он крепко удерживал свой гнев в узде.

— Джентльмены, — он коротко кивнул мужчинам за столом. — Управляющий моего казино, Вито, скоро присоединиться к вам, для устранения неудобств.

— Идем, — он повернулся к Мии, его прищуренный холодный взгляд удержал ее на месте.

Тон его голоса пресекал любые протесты, ровно, как и твердая рука на ее пояснице, или же легкое давление, которое он оказывал, подталкивая ее в том направлении, куда хотел, чтобы она пошла. Он был даже выше, чем она предполагала, более шести футов (6 футов — примерно 182 см, прим. редактора), шире и мускулистее. От его прикосновения она резко втянула в себя воздух, вдохнув при этом свежий, пряный аромат его одеколона. Учитывая жестокость, которую он показал в той комнате, она ожидала чего-то дикого и мускусного, отражающего примитивную, неприрученную сторону его натуры.

— Куда мы идем?

— В мой кабинет.

— Одни? — она заколебалась, обернувшись назад на мужчину на плюшевом ковре, в белой рубашке, забрызганной кровью.

— Да, красавица. Одни.

***

Она была ходячим сексом.

Темные волосы. Темные глаза. Изгибы. Кожа сливочного оттенка. Грудь, почти выскакивающая из корсета. Очень коротенькая юбка, прикрывающая ее попку. Высокие скулы и щеки с легким румянцем. Чертовски длинные ноги, в чертовых чулках, каблуки…

Нико в своем казино не обращал особого внимания на униформу, которую выбрал управляющий для официанток, но на ней она смотрелась настолько чертовски сексуально, что его член затвердел в тот же момент, когда она зашла в зал.

Обычно, он не связывался с жуликами, ворами или аферистами, которые думали, что могут уклониться от сотен камер и первоклассной системы безопасности, установленной при реконструкции старого казино «Довольный слон» на Фримонт Стрит. С тех пор, количество чаще всего не глупых людей из конкурентных мафиозных кланов, приходивших к нему в казино и пытающихся жульничать за столами с высокими ставками, куда заявился Нико, стало гораздо меньше. И сексуальные женщины не пытались взломать его систему безопасности.

Он хотел знать о ней все. Что она делала в центре управления казино? Почему она не вздрогнула, когда он вышел из себя за покерным столом? И почему она показалась ему чертовски знакомой?

Нико заставил себя сделать то, что должен был делать, когда шел с красивой женщиной по казино сквозь разноголосицу соблазнительного возбуждения… звон колоколов, звук, словно от мерцания ламп, жужжание автоматов, цифровые сигналы, периодичный смоделированный звук лязга — все должно было пленять и увлекать, создавая впечатление, что каждый был победителем.

Хотя, казино «Италия» не было на вершине, тут был такой же дорогой декор, как в высококлассных отелях, привлекавший крупных игроков, которым хотелось неописуемого опыта без отказа от роскоши. Все было симпатичным, вычищенным и блестящим, от красных стен, предназначение которых было вызвать ощущение безопасности и комфорта, до узорчатых ковров, разработанных, чтобы завораживать, приветствовать и радовать глаз; а также в мягком, приглушенном освещении и непринужденной музыке, помогающей игрокам войти в транс, поощряя их на трату денег. Перед покупкой «Довольного Слона» Нико никогда не посещал казино, и его заинтриговала психология, скрывающаяся за модернизацией.

Девушка не проронила ни слова, пока он вел ее через лабиринты игровых автоматов, столов для игры в блэк джек и покер, мимо любопытствующих, столпившихся вокруг рулетки и столов для игры в кости. Он провел ключ-картой, и отделанные деревянными панелями двери лифта открылись, а мгновением позже, они оказались на десятом этаже.

Нико сопроводил девушку в свой кабинет. Холодный и строгий, оформленный в красно-черно-серые цвета казино, с небольшим столом для переговоров и креслом с одной стороны, и стальным стеллажом с другой. Место для ведения дел, не более.

После того, как он закрыл позади нее дверь, он уселся в кожаное кресло, за столом из стекла и хрома.

— Садись, — он указал на кресло перед ней.

— Я предпочитаю стоять.

Нико нахмурился, тем самым выразив свое недовольство. Будучи правой рукой главы семьи Тоскани, высокопоставленным и могущественным, с работающей на него отборной командой, он не привык к непослушанию. Он отчитывался только перед советом семьи Тоскани: боссом, заместителем и советником. И даже тогда он действовал так, чтобы только поддержать иллюзию, что он все исполняет по струнке. Теперь, после смерти его отца, Доном Тоскани стал его дядя, Санто. По справедливости, Нико, как старший сын старшего сына, являлся наследником, который должен был возглавить Семью, поэтому достигнув совершеннолетия, он предъявил свои права, но Санто отказался уйти в отставку.

— Сядь, — сказал он резко. — Или, я заставлю тебя сесть.

— Сломав мне нос?

Он сдерживался, чтобы не рассмеяться. Она, несмотря на свое затруднительное положение, была такой дерзкой, и когда, проигнорировав его, не двинулась, он был вынужден в полной мере наслаждаться всей красотой ее роскошного тела снова и снова. Она не была обычным вором, если знала, как найти центр управления и что делать, когда туда доберется и как поддержать интерес мужчины, который должен был бы, в обычной ситуации, просто передать ее полиции.

Законный бизнес, как казино «Италия» должен был вестись законным путем, в отличие от подпольных дел Нико, которые охватывали все, от ростовщичества до мошенничества с недвижимостью, и от контрафакта до уклонения от уплаты налогов. Занимаясь делами в Лас-Вегасе, он давал взятки и давил на рычаги от Калифорнии до Лос-Анджелеса. Не было места, куда бы ни смогло распространиться его влияние… даже на территорию, разделенную двумя конкурирующими мафиозными семьями, которые боролись с Тоскани за контроль над городом.

— Твой нос слишком прекрасен, чтобы его ломать.

Он должен был перестать смотреть на нее. Он был помолвлен с Сицилийской женщиной и должен был жениться на ней в течение предстоящих нескольких недель по соглашению между ее отцом и отцом Нико, состоявшимся, когда ему было шесть лет, чтобы закрепить огромный союз. Он никогда не встречал Розу Скоццари, но она была из семьи Коза Ностра, много поколений назад. Союз узаконил бы статус Нико, как наследника главы семьи, и дал бы ему власть свергнуть своего дядю, несмотря на тот факт, что Нико был выродком — сыном любовницы его отца. Прекрасная итальянская девушка была больше символом статуса, как большой дом и шикарный автомобиль. Роза родит ему сыновей, будет следить за домом и организовывать светские мероприятия. Секс и эмоциональную привязанность он получит от любовниц, которых имел каждый босс, показывая тем самым власть.

— Это был комплимент? — она изогнула идеальную бровь и опустила одну руку на шикарный изгиб своего бедра. Смелая и прекрасная. Иисус. Эта девушка до предела заставила испытать мужскую сдержанность.

— Ты жаждешь комплиментов? — он был готов на большее, чем просто разбрасываться комплиментами, начиная с ее пышной груди, длинных и стройных ног, талии, соблазнительно стянутой тугим корсетом, и короткой юбки, едва прикрывающей ее попку. Он сделал заметку в уме, дать Вито прибавку.

— Я хочу отдать тебе это и убраться отсюда, — она вытащила из лифа своего корсета письмо и протянула ему, а он в ответ издал стон. Его член, уже пребывая в легком стояке от словесной перепалки с прекрасной маленькой шалуньей, стал полностью твердым, когда он представил свой рот там, откуда было вынуто письмо.

— Что это?

— Письмо компании, подтверждающее мою личность и объяснение, что я здесь делала, — она положила письмо перед ним на стол, когда он не предпринял ни одного движения, чтобы его взять.

Любопытство взяло над ним вверх, и он пробежался взглядом по небольшому тексту. «Мия Кордано, хозяйка «HGH Enterprises Inc.», проникла в казино «Италия» по просьбе управляющего казино, Вито Боттаро, для условного тестирования систем безопасности». Подпись Вито красовалась внизу письма, но его внимание привлекло имя девушки.

Мия Кордано.

Нико вращал серебряной ручкой вокруг большого пальца, созерцая ее темную красоту в другом свете, пока наблюдал, как она ерзает, стоя перед его письменным столом. Вражеский свет.

— Кордано.

Слово горечью отдалось на его языке. На протяжении десяти лет его семья враждовала с семьей Кордано. Кровная месть, которая началась в ту ночь, когда Дон Кордано хладнокровно убил отца Нико, вместе с молодым помощником Тоскани, которого он обвинил в совращении своей дочери.

— Да, — она склонила голову в сторону и нахмурила брови. — Мы знакомы? Ты выглядишь знакомо.

— Кто твой отец? — просил он, проигнорировав ее вопрос.

— Баттиста Кордано, — она нахмурилась сильнее.

Дочь Дона Кордано. Девушка, из-за которой началась война. Теперь он вспомнил. Хотя теперь, десятью годами позже, повзрослев, не зная ее имени, он не узнал бы ее. Той ночью, когда убили его отца, она была там.

Его захлестнули воспоминания, и он в кулаке смял бумагу.

Той ночью он был так горд тем, что отец попросил его присоединиться к нему с Доном Кордано, боссом одной из трех правящих криминальных семей Лас Вегаса в ресторане «У Луиджи». Дон Кордано просил позволения прикончить Дэнни Мантелли, одного из множества младших помощников главарей отца Нико. Такие люди могли быть убиты только с позволения босса, а Дэнни в тайне встречался с несовершеннолетней дочкой Дона Кордано, что было строго запрещено в мире Мафии. Женщины людей такого положения — дочери, любовницы и жены — считались неприкасаемыми. Женщины были собственностью и зачастую объектом страсти. Больше чем все остальное, страсть смогла уничтожить шаткий баланс, который существовал между семьями Мафии. Тогда, той самой ночью все было кончено.

— Ты была «У Луиджи».

У него в горле поднялась желчь, и на мгновенье, он потерял дар речи. Ничто в его жизни, даже смерть матери, когда ему было восемь лет, не подготовило его к моменту, когда был убит его любимый отец, когда его кровь текла сквозь пальцы Нико, пока он отчаянно пытался его спасти. Той ночью он объявил войну. По долгу чести он не мог сделать меньшего, сын должен был отомстить за отца.

Ее лицо побледнело, когда до нее дошло.

— Ты — парень, который меня держал. Нико Тоскани.

Он закрутил ручкой быстрее, пока вспоминал, как держал в своих руках Мию, пытаясь защитить от гнева ее отца. Дон Кордано был в ярости, что девчонка осмелилась прервать встречу, умоляя сохранить жизнь Дэнни, и он так сильно ее ударил, что сбил с ног, и она упала на пол.

Он вырос в семье с одним родителем. Сначала умерла мать, а затем, спустя недолгое время и его бабушка. Нико испытывал огромное уважение к женщинам, а жестокость нападения Дона Кордано на молодую Мию его потрясла и напугала. Без раздумий, он вмешался, чтобы защитить ее. Она крепко обхватила его руками. И в то мгновение, среди этого кошмара, восемнадцатилетний Нико ожил. Он ощутил целеустремленность и чувство собственного достоинства, которые никогда не мог почувствовать, будучи незаконнорожденным сыном. Он был защитником, а эта шестнадцатилетняя принцесса Мафии, которая идеально чувствовалась в его объятиях, была под его защитой. Когда ее отец навел свою пушку на Дэнни, Нико прикрыл ей уши и прижал ее лицо к своей груди, чтобы избавить от возможности видеть смерть своего парня. А затем, жизнь, которую он знал, оборвалась с выстрелом пистолета, ее будто разорвало на куски. У него не было желания возвращаться в ту ночь, или слушать, что она должна была сказать, будь то сожаление или извинение, благодарность или упрек. Он потерял не только своего отца, но еще и мимолетный проблеск жизни, которая могла бы быть чем-то большим, чем простое следование по пятам своего отца… жизнь с решениями и ответственностью. Жизнь с любовью.

Мия была жестоким напоминанием о пустоте, которую он чувствовал с той самой ночи, черная дыра, которая образовалась в его груди и не могла заполниться. Не важно, какое количество женщин побывало в его постели, или какого большого успеха он достиг. Теперь, он жил исключительно местью за своего отца и занял свое место, как босс семьи.

Роняя ручку, он бросил на стол смятое письмо и выразил свое разочарование:

— Господи! Я приказал Вито нанять лучшую компанию по кибербезопасности в городе, и он нанял тебя?

— Что ты этим хочешь сказать? — Мия скрестила руки на груди.

— Во-первых, ты — Кордано, — Нико сделал пренебрежительный жест рукой, пытаясь не сосредотачиваться на какой-то одной части ее прекрасного тела. — Во-вторых, ты — женщина.

— И что с того? — она возмущенно засопела. — Женщины тоже могут быть хакерами. Начальный, и первый в истории код вируса написала женщина. Женщины выступают на «DefCon», самом престижном сборище хакеров в мире. Если ты не знаком с нами, это потому что большинство женщин-хакеров заинтересованы в технологиях и для чего они предназначены, а не в том, что мы можем сломать их или наблюдать, как страдают люди. Мы не заинтересованы в кибервандализме. Нет ничего умного в демонтаже системы, и единственное положительное в этом то, что это хороший способ помочь компаниям обезопасить себя в будущем от кибератак. Вот для какой работы нанял меня Вито.

— Хакерство для мужчин. Эта работа… — он махнул в сторону ее наряда. — Работа по безопасности для мужчин. Это опасный бизнес. Он включает квалификацию, обман, сосредоточенность и интеллект.

— Интеллект? — ее глаза запылали, и она подошла, нависнув над его столом. — Я была лучшей на потоке в Университете Калифорнии. Если бы ты удосужился прочитать резюме, которое я отправила управляющему твоего казино, ты бы увидел, что у меня были контракты с мульти национальными корпорациями, правительствами штата и местными компаниями. Я сама заработала те контракты. Я веду очень успешный бизнес с помощью двух постоянных сотрудников и непостоянной команды из пятерых хакеров в сети.

У нее перехватило дыхание, и Нико попытался оторвать взгляд от ее великолепной груди, теперь всего лишь в нескольких дюймах от своего лица, но она не позволила ему.

— Это… — она взяла свою грудь в руки и позволила ей свободно качнуться, тем самым посылая всю кровь Нико к его паху. — Мой нелепый наряд делает свое дело и единственная причина, почему меня поймали, была в том, что твой охранник имеет то же устаревшее, сексистское, женоненавистническое отношение, как и ты, и решил ущипнуть меня за задницу.

Впервые за двадцать восемь лет своей жизни, Нико нечего было ответить. Свирепость на помрачневшем от возмущения лице, пока она нависала над его столом, очаровали и заворожили его, и он почти забыл, что она была врагом… дочерью мужчины, которого он ненавидел больше всего на свете.

— Если бы меня не отвлекли, — продолжила она, выпрямляясь, к крайнему сожалению мужчины, — я бы без проблем вошла и вышла из центра управления и твоя система, пока мы говорим, уже бы взламывалась.

— Именно.

Неспособный сдержать жестокое возбуждение, струящееся по венам, Нико встал с кресла и обошел стол, заставляя ее отступить на пару шагов назад. Он присел на край стола перед ней, со сложенными на груди руками и широко расставленными ногами, возвращая себе контроль над ситуацией.

— Тебя отвлекли. Мужчину бы не отвлекли.

Крепко сжав свои губы, она нагло встала между его раздвинутых ног. Между ними пробежали искры, наэлектризовывая в комнате воздух. Привыкший что ему никоим образом не перечили, и никогда женщина, Нико не мог решить, подошла ли она к нему просто или с намерением вырвать ему глотку.

Она улыбнулась ему, одновременно похотливо и мило.

— Так, ты говоришь, что, если бы прямо сейчас, я бы тебя схватила, ты бы не отвлекся? — она опустила руки, которые теперь находились чуть ниже его промежности.

По его телу, в ответ на ее вызов пронесся адреналин, и он поборол желание, вернуться обратно за стол. Не потому что она его напугала, он был уверен, что смог бы перехватить ее руку, прежде чем она достигла бы цели, а потому что он был так чертовски заведен, что не знал, что случилось бы, если бы она к нему прикоснулась.

Треклятый чертов деликатес.

Под водопадом шелковых волос он ухватил ее за шею, и притянул ближе, настолько близко, что мог почувствовать свое дыхание на ее щеке.

— Сделай это, — потребовал он.

Она встретилась с его призывающим взглядом, и он почти смог ощутить ее нужду, как и свой собственный стояк. Наконец, отведя руку в сторону, она вывернулась из его хватки.

— Тебе бы это понравилось, не так ли? Что ж, ты этого не достоин.

Боже мой. Если он от нее не избавится, она в мгновение ока окажется на его столе, с разорванными чулками и трусиками, с задранной вверх юбкой, обнажающей ее красивую попку, с изогнутой спиной и намотанными на его руку волосами, и выкрикивающей от наслаждения его имя.

— До свидания, мисс Кордано.

Он ожидал извинений, смущения, какой-то знак, который давал бы понять, что в этой схватке он выиграл. Вместо этого, он получил плевок.

— Я пришлю тебе счет.

Она повернулась, выпрямив спину и гордо вскинув голову, мягко покачивая попкой, вышла из комнаты.

Он не смог отвезти взгляда.

Великолепно.

Раздражающая, и совершенно не уважавшая его.

Абсолютно недоступная.

Враг.

Глава 2

В отличие от местных жителей Вегаса, Мие нравился облик города в самом конце зимы. От снегопада, покрывающего холмы в каньоне Красных Камней Национального Заповедника, до дождя, который поливает Пятнадцатое шоссе; от пасмурного неба, от которого у всех плохое настроение, до коротких солнечных дней. Это был тот Вегас, о котором большинство туристов не знали. Они забивались по углам, укрываясь от непогоды, тогда как в остальной части страны была весна, и это придавало городу некую интимность.

Также в это время года она могла потакать своей страсти к уличному стилю «панк» в одежде, не беспокоясь о том, что ей будет жарко, когда она выходила из своей обшарпанной квартирки. Сегодня она надела пару потертых облегающих черных джинсов, рокерскую рубашку в клетку и ее самую любимую зеленую объемную куртку. Под свой образ она подобрала любимые кружевные сапоги «Дос Мартинс» с вышитыми красными цветами и уютную безразмерную черную шерстяную шляпу, поля которой изгибались из стороны в сторону, когда она шла.

К тому времени как она добралась до кофейни, находящейся через два квартала от ее квартиры в районе парка Святого Джона по соседству с центром города, то промерзла до костей и была благодарна своим перчаткам без пальцев, которые она надела. Она взяла свой обычный понедельничный двойной утренний латте в маленькой частной кофейне на углу и дошла до бильярдной, где на самом верху арендовала пустой офис.

— Что случилось в пятницу? — лучшая подруга Мии и ее заместитель Джулс Рафферти крутанулась в кресле, когда Мия вошла через двери и прошла в офис.

Вечно жизнерадостная, любительница сквернословить с саркастическими нотками юмора голубоглазая блондинка с ярко-розовыми прядями в волосах Джулс была ее онлайн-подругой, пока Мия не решила открыть легальный бизнес и арендовать настоящий офис.

Нанятая, как офис-менеджер-хакер в одном лице Джулс, нашла недавно отремонтированный офис над бильярдным залом. Помещение имело кирпичные стены и деревянные балки, с акцентом на стиль «лофт», и это было «достояние», которое мог иметь Лас Вегас. Хотя его расположение оставляло желать лучшего, чтобы быть лакомым кусочком. Клиенты проходили через коридор бильярдной, чтобы добраться до лестницы, ведущей наверх, но Джулс убедила ее, что это лишь добавит им необычного очарования.

— Откуда ты знаешь, что что-то случилось? — Мия открыла дверь в свой кабинет, и Джулс последовала за ней внутрь.

— Я только недавно получила по электронной почте уведомление от казино «Италия» о расторжении контракта, поэтому я решила, что все прошло не очень гладко.

Мия бросила свою сумку на комод, единственный предмет мебели в комнате, не заваленный электронным оборудованием. У нее было четыре монитора, полукругом расположенных на столе, наряду с двумя системниками и прочим разнообразным оборудованием, которое могло заставить пускать слюнки даже самых заядлых айтишников.

— Не очень гладко — это еще слабо сказано, — она вздохнула и вытащила из сумки шоколадку, чтобы быстренько позавтракать. Кофеин и шоколад были основополагающими ее завтрака, и даже постоянное нытье Джулс не могло изменить этого.

— Чтобы пробраться в служебное помещение мне пришлось надеть самый жалкий костюм, который я когда-либо видела в казино. И, когда мы остались наедине, это видимо послужило призывом для охранника пощупать мою задницу, поэтому я ножом пырнула его в ногу. Он отвел меня встретиться с боссом… — она заколебалась, осторожно подбирая слова. После того, как в тринадцать лет Джулс вырвалась из-под влияния жестокого отчима, она изо-всех сил пыталась изменить свою жизнь, когда Мия встретила ее в сети. Она знала все об обратной стороне Вегаса, от сутенеров до уличных группировок. Мия рассказывала ей о своей мафиозной семье, но всегда была осторожна, никогда не открывая ей того, что могло бы втянуть ее подругу в неприятности.

— Я узнала его, — продолжила Мия. — Он из конкурирующей семьи. Он не знал, что управляющий его казино нанял нас, и я не знала, что казино принадлежит ему. Не стоит и говорить, что между нами явно пробежала кошка.

— Это может быть плохо для бизнеса, — Джулс скривила рот.

Очень плохо для бизнеса. Мия начала свое дело, когда один из подручных ее отца попросил ее протестировать систему безопасности одного из его легальных предприятий. После того, как она указала на многочисленные недостатки в его системе, и как легко его можно было бы взломать, он порекомендовал ее другому мафиози. Мия быстро осознала, что у нее оказалось огромное количество клиентов, которые неохотно нанимали хакеров со стороны, чтобы те тестировали их системы безопасности. За последние годы организованная преступность взяла на вооружение достижения цифровой эпохи во всех отношениях, от отмывания денег, до интернет-афер. Да и кто нуждался в безопасности больше, чем мафия!?

Мия продолжила работать на Мафию «по-честному», заключая контракты только с легальными компаниями. Когда ее репутация возросла, она начала получать звонки от больших корпораций, которые вели дела с мафиозными боссами. После того, как работы для нее одной стало слишком много, она подключила некоторых своих сетевых друзей-хакеров и наняла Джулс, а еще мать-одиночку Кристин, которая помогала с работой сайта. Теперь у них был постоянный поток качественной работы, но из-за того, что они работали от контракта к контракту, потеря работы в казино «Италия» сильно ударит по ним в этом месяце.

— Полагаю, я бы лучше вернула костюм, — она бросила сумку с нарядом танцовщицы стриптиза внутри, который она сперла со стола раздевалки в казино. — Я не хочу быть обвиненной в краже этого, даже если контракт и позволяет использовать оборудование и одежду компании.

— Хотела бы я быть там, — Джулс вытащила наряд из сумки и засмеялась. — Я никогда не видела тебя в чем-то подобном.

— И никогда не увидишь.

Мия не наряжалась, чтобы показывать свое тело. Она росла в семье Мафии, и быстро осознала, что к женщинам было мало уважения. Что бы она ни делала, это не смогло привлечь к ней внимания, которого она так отчаянно жаждала от своего отца. Она выразила свое недовольство, высмеивая розовую, кружевную, женственную одежду, которую должны были носить женщины, как ожидал от нее отец, и у нее появился собственный панк-рок стиль и укрепление собственной позиции в онлайн-сообществе, почти полностью подконтрольное мужчинам.

— Твоему отцу бы понравилось.

— Возможно, мне следует надеть это на семейный ужин в среду вечером, — Мия забрала платье и засунула его обратно в сумку. — Тогда мне не нужно будет тратить время, оправдывая мои жизненные приоритеты. Каждый раз, когда я надеваю домой свою одежду, отец становится раздражённым и пребывает в ярости, и к тому же отказывается разговаривать со мной.

Она ненавидела ездить домой на семейные ужины к ее жестокому, деспотичному отцу и ее холодной, отстраненной матери, которая приняла свое место в качестве обслуги своего мужа и ничего не говорила насчет его многочисленных любовниц. Мия могла бы простить ей это, ведь она росла в типичной мафиозной семье. Но она не могла простить свою мать за то, что та не защищала Мию от ярости отца.

— Так, и каким был Большой босс? — Джулс наклонилась вперед, ее разноцветно-накрашенные ногти поразительно контрастировали со стратегически-разорванными колготками, которые она надела под короткую черную юбку. — Когда я думаю о владельцах казино, я представляю хитрого, гнусного и подлого. В таком порядке.

— Он был… — Мия втянула губы, пытаясь вместить все, что из себя представлял Нико Тоскани, в несколько слов. — Великолепный. Молодой. Горячий. Уверенный. Очаровывающий…

— Оу. Остановись прямо сейчас, — на лице Джулс появилась улыбка. — Он тебе нравится.

— Он — злой клиент, младший босс Мафии и враг семьи, — возразила Мия. — Он также сексист, высокомерная, деспотичная задница и по типичной моде Мафии верит, что женщины бесполезны и принадлежат кухне. Он не смог поверить, что управляющий его казино нанял женщину. Он показался еще больше раздраженным от того факта, что я — Кордано.

— Я уверена, что ты изменила его мнение, — сухо сказала Джулс.

— Я пригрозила, что сожму его яйца, — уголки губ Мии задрожали.

— Боже, — Джулс разразилась смехом. — Мне почти жаль парня. Он нажал на все кнопки разом, а ты не прощаешь такого. Что он сделал?

Ее щеки зарделись, и она ввела первый из пяти паролей, которые использовала для своей системы безопасности. Она вспомнила покалывание своего тела, когда она встала между его ног, и электричество, проскочившее между ними, когда его взгляд упал на ее губы, и тот момент, как она представила, какого это, поцеловать его.

— Он выставил меня.

— Так, когда ты увидишься с ним снова?

— Не увижусь, — Мия подняла взгляд, когда услышала, как открылась входная дверь. — Он просто нас уволил. И я сказала тебе, что он враг семьи и олицетворяет все то, что я ненавижу в мужчине.

— Я пропускаю встречу? — к ним присоединилась Кристин.

Она была матерью-одиночкой с бойцовским характером, работала в местной библиотеке, когда они встретились. Ее интерес к хакерству послужил причиной записи ее дочери в класс Мии по написанию кодов в местном общественном центре. Видимая искра интереса Кристин к интернет технологиям, ее помощь в развитии онлайн присутствия Мии в мире хакеров, в конечном итоге побудили девушку попросить Кристин присоединиться к ее команде, в тот момент, когда она расширила свой бизнес. В тонусе, загорелая, она всегда носила спортивную одежду, и постоянно ходила с короткой стрижкой — темный боб. Она была одержима фитнессом, и ее никогда бы не поймали за употреблением кофе или поеданием шоколада, независимо от времени суток. Кристин была полной противоположностью всем тем хакерам, которых знала Мия, и это делало ее особенно продуктивной для той части тестирования со взломом, который в пятницу провалила Мия.

Она в деталях пересказала случившееся, пока Крис потягивала свой зеленый протеиновый коктейль.

— Возможно, мне следовало бы позвонить в компанию связи, которая звонила нам на прошлой неделе. Они хотели, чтобы мы взломали их конкурентов, чтобы выяснить, что те замышляли. Я объяснила им, что мы хорошие ребята, «белые» хакеры, и взламываем системы только, чтобы помочь компаниям укрепить их систему безопасности. Я сказала, что если они хотели бы быть вовлеченными в корпоративный шпионаж, им нужно было самим найти пару «черных» хакеров, а если им просто нужна информация, то это сделали бы «серые» хакеры. Они не очень-то обрадовались. Держу пари, что если ты позвонишь им, то мы получим тот контракт.

— Мы не такие отчаянные, — сказала Мия. — Однажды перейдя черту, уже ничего не изменим.

Крис знала, что некоторые из их контрактов были с компаниями, связанными с Мафией, хотя они и были легальными, но она понимала, что Мия не была заинтересована в том, чтобы переходить на сторону «черных» хакеров.

— Плюс, мы все еще не слышали о той заявке, которую послало ФБР. Запрос предложений, который они разослали — в течение года рассмотреть предложения, и это время почти истекло. Скрестим пальцы, чтобы выбрали нас.

— Так, что мы собираемся делать с казино «Италия»? — спросила Джулс. — Это потеря недельной работы.

— Я вошла в их систему и проверила у них систему безопасности, — Мия достала из сумки наряд. — Единственная часть работы, которая не была завершена — это финальный взлом. Я напишу отчет и пошлю чек.

Ее губы задрожали, когда она вспомнила потрясённый взгляд Нико, когда она вылетела из его офиса. Она бы все отдала, чтобы быть там, когда самоуверенный ублюдок откроет чек.

После всего произошедшего там, она пообещала ему это. А в их мире, честь была всем.

***

— Дон Тоскани, — к горлу Нико подкатила желчь, когда он наклонился, чтобы поцеловать кольцо на мизинце своего дяди, символ его власти, как босса преступной семьи Тоскани. Он прижался губами к холодным бриллиантам и вздрогнул, подавляя желание сорвать кольцо с пальца Санто. Это кольцо было кольцом Нико… наследие его отца, поколениями передававшееся старшему сыну. Каждый раз, когда он его касался, то чувствовал, как в его сердце еще глубже входит нож от предательства его дяди.

Санто был тремястами фунтами безжалостности, жадным ублюдком. Сегодня он зачесал свои засаленные редкие волосы назад с помощью кучи геля и надел лишь тренировочный костюм поверх майки с тяжелым золотым крестом на цепи вокруг его толстой шеи.

— Фрэнки, — Санто послал кивок ближайшему другу и одному из главных подчиненных среди людей Нико. Хотя, официально головорез семьи Тоскани, который отчитывался перед Санто, Фрэнки де Лукки был нанят на роль телохранителя Нико, когда тот стал заместителем Дона. Санто призывал Фрэнки изредка самостоятельно справляться с трудными ситуациями, но обычно его сын Тони брался за работу, которую не желал выполнять никто другой.

Фрэнки присоединился к Луке, другому другу и правой руке Нико у задней части комнаты, у двери.

Как правило, самый доверенный помощник Нико Большой Джо стоял с наружной части, в коридоре, пока Нико посещал еженедельную встречу с Доном, но Нико дал ему отгул, чтобы тот разобрался с непредвиденными делами на работе. Большой Джо был хорошим добытчиком и у него был легальный бизнес, который он вел на стороне.

— Как в эти дни обстоят дела в казино? — Санто указал жестом Нико сесть рядом с его главным советником, доверенным семейным советником Чарльзом «Чарли Нейлс» Руссо* (*Нейлс — ноготки, прим.редактора) на другой стороне его огромного, резного, деревянного письменного стола. Кабинет Санто был предназначен, чтобы поражать: с полками, заполненными книгами, которые он никогда не читал, статуями и произведениями искусства, выбранными больше за их стоимость, а не за эстетику. Комната пропахла тяжелым сигаретным дымом от кубинских сигарет, которые он регулярно курил. Горло Нико горело при каждом вздохе, но он давным-давно научился никогда не показывать ни нотки слабости, особенно перед мужчиной, который использовал любую возможность, чтобы показать Нико, что он не подходил на позицию лидера.

— Оно приносит доход.

Это все, что заботило Санто. Это было всем, о чем заботился каждый в мафии. Хороший добытчик ценился на вес золота, а те здоровенные откаты, которые Нико платил Санто, удерживали его дядю от того, чтобы послать своих головорезов замочить Нико во сне.

Отца Нико все уважали, почитали, и он обеспечивал сохранение института выживания семьи. Он защищал людей на своей территории, даже выуживая у них деньги. Санто было наплевать на всех, кроме самого себя и своего сына Тони, который теперь был его заместителем и сидел слева от Нико.

—Хорошо, — Санто потянулся за сигарой, мастерски стряхивая свое запястье, чтобы покрасоваться своими золотыми часами «Ролекс». Он полностью поддерживал свой имидж. Его особняк в охраняемом люксовом поселке «Саммерлин» с потрясающим видом на земли, был окружен десятиметровым электрическим забором. Он купил его у киношной звезды почти сразу после его официального назначения на пост босса группировки в Лас-Вегасе Нью-Йоркской семьей Тоскани. Он никогда не противился возможности рассказать своим гостям об известных людях, которые почтили своим присутствием эти мраморные залы, участвовали в вечеринках у трех бассейнов или играли в теннис на профессиональных кортах, расположенных между деревьев в дальнем конце двух акров его собственности.

Кто-то постучал в дверь кабинета, и Санто подал знак, чтобы приостановить разговор. Вошла женщина, неся поднос с экспрессо и бисквитами.

— Ваш экспрессо, мистер Тоскани, — она поставила поднос на край стола и обслужила Санто, Чарли Нейлс и Тони. — Что-нибудь для вас, сэр?

Как только она повернулась к Нико, Тони подскочил с места.

— Тупая сука! Экспрессо холодный. Я уже предупреждал тебя об этом.

Тони так сильно ударил женщину, что она споткнулась, и Нико поймал ее до того, как та успела упасть.

Она послал ему благодарную улыбку под слезами, и Нико помог ей встать на ноги, вложив поднос в ее руки.

— Иди.

Нико был возмущен, но не удивлен поведением Тони. Он заработал себе кличку «Тони Сухарь» не за любовь к закускам, а за то, что каждый думал, что он был не в себе. Нико знал его с тех пор, как они были детьми, и даже тогда было очевидно, что с его кузеном было что-то не так. В юном возрасте Тони ловили за издевательством над животными, убийстве, от насекомых до грызунов, а затем и домашних животных. Достаточно умный, чтобы скрыть свои психопатические наклонности от учителей и социальных работников, он вытворял это в школе, а затем бросил ее, чтобы присоединиться к семейному бизнесу, где применил свою жестокость для насилия, вместо слов. Было известно, что он нестабилен, приходит в ярость по незначительным причинам, и его окружение было одним из самых кровавых в городе.

Хотя это и было соблазнительно, Нико все же сдержал при себе свое мнение об оскорбительном поведении Тони. Это был не его дом. Женщина была не его прислугой. Он не мог не уважать своего кузена и дядю, вмешиваясь в их личные дела. И не было сомнений, она уже вылетела за двери, как и десятки других прежде.

— Где деньги? — Тони, на манер своего отца по стилю и поведению, но на сто фунтов легче и без седых волос, поднял руку. Нико потянулся за конвертом с деньгами — процентами, которые его помощники и люди выбивали из ростовщиков, азартных игр, покровительства и других рэкетов, которые прикрывались семейным именем. Каждый, кто просрочивал с платой или был замечен в том, что вел бизнес на стороне, был найден в машине, решившей прокатиться в океан, или одетый в пару бетонных ботинок.

Чарли Нейлс нахмурился от отсутствия тактичности Тони. Но Тони дал ясно понять, когда он был назначен заместителем босса, что ему было наплевать, что о нем думал пожилой мужчина. Чарли Нейлс выполнял функцию советника отца Нико, а затем и Санто. Главному советнику предполагалось быть близким, доверенным другом и уверенным, старейшиной семьи, но его поддержка Санто сделало его предателем в глазах Нико.

— Это все!? — Тони засунул большой палец в конверт. — Это половина того, что ты принес нам в прошлом месяце.

— Я думал, что ты возомнил себя мафиози «старой школы», — он переглянулся с Чарли Нейлс и ухмыльнулся. — В старые времена у казино была лицензия печатать деньги. Этого вряд ли хватит, чтобы заплатить персоналу.

Нико внутренне напрягся, чтобы внешне оставаться спокойным, пока у него внутри все бушевало.

— Это только деньги казино, — он сунул руку в карман своего двубортного пиджака и вытащил второй конверт. — Это от других дел и плат от моих подручных.

Глаза Санто сузились, когда Нико швырнул на стол второй конверт. Хотя не настолько умный, каким был отец Нико, Санто всегда знал, когда его надували, у него включалось шестое чувство.

— Это все?

Нет, конечно, это было не все. Несмотря на риск, Нико имел несколько предприятий на стороне. Плюс милые небольшие виллы у каждого главного застройщика в городе, с исключительно дизайнерскими интерьерами, контролируемые партнерами Нико, давая тем самым ему долю в строительстве каждой виллы. Его связь с профсоюзом сталелитейщиков также давала ему доступ к стремительно развивающемуся строительству новых казино, от волны иностранных миллионеров, ищущих место, до места, где они тратили свои деньги.

В отличие от своего дяди, который втянул семью в торговлю наркотиками против правил Коза Ностра, Нико предпочитал настоящую недвижимость. Онлайн-аферы и интернет-мошенничество, которые многие его соратники заклеймили как новую волну предпринимательства, были ему не интересны. Не так как недвижимость, которая у него была, чтобы навязывать свою волю с помощью насилия. Хотя он мог бы наказать их всех, если бы это было необходимо. Привлечение внимания полиции и ФБР не было тем вариантом действий, каким он хотел вести бизнес. Нико нравилось разговаривать с людьми, с которыми он вел дела, ему нравилось вести переговоры, а его казино было прекрасным местом, чтобы потчевать потенциальных партнеров, прежде чем представлять им за счет заведения пару ночей в люксе и даже забрать побольше их денег.

— Все, — Нико встал, чтобы уйти, но Санто поднял руку.

— Пока ты здесь, и ты — семья, я хочу, чтобы ты узнал первым. Тони женится.

Тони Сухарь женится!? Какая женщина согласилась бы выйти замуж за мужчину с репутацией жестокого насильника!?

— Поздравляю, кузен, — он пожал руку Тони. — И кто счастливица?

— Мия Кордано, — Тони посылает ему хитрую ухмылку. — Я слышал, ты был с ней прошлой ночью. Я не знал, что ты был настолько близок с Тоскани.

Нико понимал явную угрозу, но не заострил на этом внимание, потому что все еще пытался переварить информацию. Политические браки были распространены на верхних ступенях иерархии мафии, но, как правило, женщины, вовлеченные в брак по договоренности, были определенного типа: послушные, покорные, полностью погруженные в культуру Коза Ностра, и готовые помочь семье путем брака по расчету, которые были бы выгодны обеим сторонам. Он не мог представить напористую, умную, сложную бизнес-леди, как Мия Кордано, замужем за жестоким не образованным преступником, как Тони Сухарь, если только ее не заставили это сделать… И, хотя на некоторых женщин давили их семьи по поводу вступления в брак, как семья заставила женщину, которая так умело орудует ножом, пойти на это!?

— Вито нанял ее, чтобы она протестировала систему безопасности в казино.

— Тебе следует лучше следить за тем, что делают твои сотрудники, — Санто посмаковал сигару, выпустив кольцо дыма, — особенно, когда мы вовлечены в войну с ее семьей, и это твоих рук дело.

— Ты не поддерживаешь войну? — нахмурился Нико. — Какой человек чести не захотел бы отомстить за своего брата, после того, как он был застрелен в спину трусом, у которого даже не было разрешения на убийство от боссов Нью-Йорка?

— Не перечь своему дяде, — предупредил Чарли Нейлс. — У него есть причины делать то, что он делает, и они тебя не касаются.

Нико стрельнул в него уничтожающим взглядом. Кроме некоторых незначительных азартных игр и ростовщичества, Чарли Нейлс был юристом и имел легальную юридическую фирму. Он также помогал семье с легальными юридическими вопросами, так же хорошо, как поддерживал связь с важными «покупателями», такими как политики или судьи. Он когда-то был надежным и близким другом отца Нико, но Нико не был толерантным с мужчиной, который продал бы свою верность тому, кто больше заплатит.

Санто поднял руку, приказывая замолчать Чарли Нейлс.

— Ему следует знать, что его действия привели к этому браку. Дон Кордано следит за своей дочерью. Когда он выяснил, что ее видели с тобой, Нико, он позвонил мне, волнуясь за ее безопасность. Он обвинил нас в игнорировании правил относительно неприкосновенности женщин и детей в войне.

— Это бред, и ты знаешь это. Она была там по делу. Ее безопасность никогда не была под вопросом.

— Обе стороны потеряли многих людей в этой бессмысленной войне, — Санто пренебрежительно махнул рукой. — Дон Кордано боится за жизнь своего сына Данте, как я боюсь за жизнь своего Тони. Мы обменялись беспокойствами и обсудили перемирие. В качестве проявления доброй воли, он предложил одну из своих дочерей замуж в семью. Не было вариантов, чтобы я отмахнулся от этого.

— Кордано имеют прочные позиции в торговле с наркотиками. Брак объединит нас. Дон Кордано рассчитывает набраться сил за счет этого союза, но Данте слаб и не достоин руководить. Как только с Данте и доном будет покончено, Тони предъявит свои права, за счет брака, и возьмет на себя роль босса. Вместе, он и я, отодвинем другие семьи Коза Ностра и возьмем под контроль город.

Нико вытащил из своего кармана ручку и покрутил ее вокруг пальца, пока пытался изо всех скрыть свой гнев. Его отец намеревался передать эту ручку Нико, когда он станет таким человеком, которым его хотел видеть отец. Но он не дожил до этого дня. Нико только начал носить перо, после того как он стал личностью и рассчитывал в будущем передать его своему сыну.

— Мой отец до сих пор не отомщен, — выплюнул он. — И что насчет солдат и капо, которые потеряют свои жизни? Ты втянешь эту семью в наркотический бизнес против правил Коза Ностра. Все, что мой отец пытался сделать для семьи, ты изменишь. Но это… предательство других семей Коза Ностра, полномасштабная война за контроль над городом. Сколько людей дойдет до конца?

— Я вынужден согласиться, Санто, — Чарли Нейлс, тихий до этого момента, провел рукой по своим седым волосам. — Не только из-за отца Нико, Максимо, а потому что наша причастность к торговле наркотиками уже привлекла к нам внимание ФБР. Когда боссом был Максимо, мы смогли убраться с радаров. Если мы расширим операции с наркотиками, и начнут накапливаться трусы, они ополчатся на нас. Даже если наших людей не убьют в предполагаемой гражданской войне, они попадут в тюрьму.

— Черт! — даже более нестабильный, чем обычно, Тони потянулся за оружием в кобуре на боку, но Санто поднял руку.

— Отставить. Чарли Нейлс стар и медлителен, а Нико возможно расстроен, что ты украл его женщину. Но он понимает, что это жертва, которая должна быть сделана для семьи.

Желудок Нико сжался при мысли, что его сумасшедший кузен женится на Мие. Девушке, которую он когда-то держал, дрожащую, в своих в объятиях, и которая была для него самой прекрасной. Девушке, которую он считал погибшей, и которая вновь пробудила в нем желание. Понимал ли ее отец Дон Кордано риск!? Опасность, в которой она оказалась!?

— Она согласилась на это?

Санто засмеялся.

— Дон Кордано заверяет меня, что она исполнит свой долг перед своей семьей. Это все, что нас волнует. Как и Тони исполнит свой долг для нас, чтобы обеспечить Тоскани новую родословную. Мы встречаемся с ними в «Траттории Винченцо» в четверг вечером, чтобы окончательно все утвердить, и у них будет свадьба так скоро, как мы все организуем.

— Она чертовски горячая штучка, — Тони сделал непристойный жест своим кулаком. — Будет несложно обрюхатить ее и продолжить линию Тоскани.

Подтекст был ясен. Санто никогда не собирался в отставку. Он просто объявил о том, что Тони — его будущий приемник, чтобы возглавить семью, и, если у Тони будет сын, Нико потеряет контроль над семьей навсегда. Мало того, как только Санто войдет в союз с Кордано, не пройдет много времени до того, как ему понадобятся откаты от огромных коммерческих операций Нико. Ему больше не понадобится Нико, внебрачный сын человека, убитого семьей, с которой он теперь намеревался заключить союз.

Это означало, что в ближайшие дни соратники Дона Тоскани повезут Нико в поездку, из которой он вряд ли когда-нибудь вернется, а Мия будет отдана в руки жестокого, порочного человека и семьи, которая видела в ней лишь средство для достижения цели. Он не пожелал бы такой участи никакой женщине, и особенно женщине, с которой он так давно связан… женщине, которая заставила его почувствовать себя достойным, пускай он и внебрачный сын и никогда не надеялся на большее.

— Чистая родословная Тоскани, — продолжил жестокие слова отца Тони, как будто читая мысли Нико.

— Если мы закончили… — Нико не дождался ответа. Он встал и послал кивок в знак уважения Чарли Нейлс и своему дяде. В детстве он научился тому, чтобы не поддаваться на удочку Тони, но он не мог терпеть неуважение к своей мертвой матери. Быстрый уход был единственной альтернативой в борьбе, в которой, вероятно, один из них был бы мертв. Его мать была любовью всей жизни отца, но они никогда не имели возможность на брак. Для чести своей семьи, отец Нико пошел на политический брак, как сделает Нико в ближайшие месяцы. Ему оставалось лишь надеяться, что его новая жена родит ему сыновей, и они будут не от его любовницы, и не заслужат общественное осуждение.

— Мы объявим о свадьбе после службы в доме Нонны (бабушка — прим.редактора) Марии в это воскресенье, — кинул вдогонку Санто. — Ты можешь быть шафером.

Глава 3

Бенито «Бени» Романо припарковал свой белый микроавтобус снаружи маленького захудалого бунгало небольшой общины «Восход солнца», на окраине Лас-Вегаса.

Через дорогу проходила сделка между парнями, на вид которым было не больше четырнадцати, и дилером, старше них не более чем на год или два. На траве перед домом лежала тощая псина, а у дороги был припаркован изрядно помятый пикап.

Черт. Гейб здесь. Он никогда не появлялся здесь по вторникам. Он что в очередной раз потерял свою гребаную работу?

Закрыв дверь, он прошел по заросшему сорняками газону, остановившись, чтобы передвинуть трехколесный велосипед Дейзи и поднять Мистера Щекотку, которого бросили в грязь. Христос. Каждый месяц он давал Джинжер достаточно денег, чтобы она могла позволить себе снимать приличное жилье для себя и их дочери Дейзи в более престижном районе города. И, конечно же, пока вокруг нее крутится Гейб, она тратит эти деньги на что угодно, только не на это.

— Папочка!

Входная дверь распахнулась, и в его объятия влетела шестилетняя Дейзи, ее длинные светлые волосы были в полном беспорядке, а руки липкими от сладостей.

— Привет, детка. Почему ты так поздно не спишь? — он обнял ее, и, стараясь не навредить поднял. Она была слишком худенькой, и, казалось, сколько бы денег он ни давал Джинжер, Дейзи всегда недоедала.

— На сегодня ты закончил ловить плохих парней? Ты принес что-нибудь поесть? — она обвила своими тонкими ручками его шею и снова отстранилась от него. — Сегодня на ужин в кладовке была только фасоль, и на этой неделе я уже три раза ужинала ею.

— Джинжер! — он прокричал это имя, так как знал, что она в спальне с Гейбом, и тот особо не горел желанием при выяснении отношений получить по морде.

— У меня в сумке есть сэндвичи. Папочка хорошо тебя накормит.

Он всегда жалел о выборе своей профессии, особенно когда дело доходило до Дейзи. Он был в мафии и находился под прикрытием в течение уже четырех лет, когда в баре встретил Джинжер и провел с ней ночь. Такая работа не подразумевала нормальных отношений, поэтому он просто спал с женщинами. Он уж совсем никак не ожидал, что одна ночь приведет к пожизненному обязательству в лице маленькой девочки.

— Да, — на крыльцо вышла Джинжер, скрестив руки на своей пышной груди, отчего та почти вывалилась из ее ярко-розового топа. В первую очередь именно эта грудь стала той самой причиной, по которой Джинжер оказалась в его постели. Доказательством того что он был в ее жизни, была Дейзи.

— Что ты, черт возьми, сделала с деньгами, которые я дал тебе на прошлой неделе? Дейзи говорит, что ты кормишь ее одними бобами.

Джинжер явно была не в настроении даже притвориться виноватой. Вместо этого она просто пожала плечами.

— Все дорого. Я должна оплатить аренду, коммунальные услуги, а еще собаку пришлось отвезти к ветеринару…

— Ты повезла собаку к ветеринару вместо того, чтобы накормить нашу дочь?

— Я знала, что она выживет. Скампер — нет, — она послала ему взгляд. Тот чертов взгляд, который выводил его из себя, взгляд коварной женщины, которая говорит мужчине, что она на таблетках, когда на самом деле это не так, потому что он был первым порядочным мужчиной на ее пути, и она хотела его удержать.

— У тебя нет права приходить сюда и критиковать то, как я воспитываю Дейзи. Ты выбрал свою работу, а не воспитание нашего ребенка. Ты проводишь с преступниками Вегаса больше времени, чем с ней.

— Я говорил тебе сто раз, Джинжер, — он прижал Дейзи к груди. — Дело не во времени. Это опасно. Моя работа и действия могут, в конце концов, привести к вам, а я не хочу, чтобы кому-нибудь из вас причинили боль.

— Что? — она фыркнула. — Ты боишься, что кто-то постучится в нашу дверь, потому что ты выписал штраф за парковку? Корчишь из себя кого-то, хотя мы оба знаем, что ты — никто. Забитый коп, который никогда не уйдет с улиц.

Когда-нибудь он расскажет ей правду. Он расскажет ей, как быстро продвигался по карьерной лестнице в полиции Лас-Вегаса, чтобы стать детективом, но даже этого было недостаточно, чтобы утолить его потребность в адреналине. Он расскажет ей, как ему предложили стать копом под прикрытием, чтобы стоя плечом к плечу с преступниками, слушать их разговоры и чувствовать то, что он никогда не испытывал прежде. И он был хорош, чертовски хорош. Способный вписаться в социальную группу, имитировать их речь и язык жестов, одеваться как они и водить их машины. Никто никогда не заподозрил бы и не заподозрит в нем копа. На данный момент он был под прикрытием уже десять лет, откликаясь на чужое имя, живя жизнью другого человека. Хотя он не был мафиози, но он был доверенным лицом. Если они выяснят кто он на самом деле, то убьют прямо на месте. А затем они придут за его семьей, но только если они узнают, что эта семья вообще существует.

Вот почему он бросил затею опекать Дейзи вместе с Джинжер. Теперь все, что у него было — это право видеться с ней. Каждый вечер вторника и в выходные дни, если он был свободен.

Громыхнула дверь и в проеме появился Гейб, в обтягивающих штанах, золотой цепью на шее и в бейсболке. Бен никогда не видел его в рубашке, и не удивительно, что он чувствовал зависть по отношению к кубикам пресса и рельефным грудным мышцам Гейба, на которых красовалась татуировка револьвера. Безусловно, Бен держал себя в форме. Хотя он и был под прикрытием, но старые привычки умирают с трудом, и он, когда был в униформе полицейского, никогда не пропускал тренировки. Он и сейчас каждое утро тренировался и бегал пять раз в неделю. Но Бену больше не двадцать два. Да и вообще, он не принимал стероиды, ведь только благодаря им Гейб выглядел таким накаченным, как цирковой воздушный шар.

Гейб приобнял Джинжер за плечо, и Бен увидел, что на его руке появилась еще одна татуировка. Если бы он когда-нибудь перешел на сторону мафии, он сделал бы татуировку, чтобы отметить это событие, может быть ромашку в честь дочери. Но нет. Насколько Бен знал, только один коп под прикрытием стал таким, и Бен был чертовски уверен, что он никогда не будет номером два, потому что его назначение, наконец-то, подходило к концу.

— Бен.

— Гейб.

— Вроде как уже поздно, чтобы вот так появляться и увозить нашу маленькую принцессу. Люди могут подумать, что тебе глубоко насрать на своего ребенка, — Гейб указывает подбородком в сторону Дейзи, и кожу Бена начинает покалывать. Плохое предчувствие насчет Гейба у него появилось еще с первой их встречи, и с каждым разом, когда Гейб бросал взгляды на Дейзи, это чувство усиливалось.

— Она, блин, моя принцесса, и я никому не обязан докладывать, когда работаю сверхурочно.

— Не ругайся при ребенке, — Джинжер закурила и прильнула к Гейбу.

— Я, блин, папина принцесса, — сказала с восторгом Дейзи, зная, что Бен не стал бы ее поправлять.

Она умная шестилетняя девочка. И уже знала, как работает его чувство вины.

— И красивая, как твоя мама, — добавил Гейб, лапая Джинжер за грудь, на что та в ответ засмеялась.

— Мы только что завершили двухчасовой марафон, а ты все равно хочешь еще?

К горлу Бена подкатила желчь. Он не хотел, чтобы Гейб думал, что Дейзи красивая, или называл ее как-то иначе, кроме как по имени. Черт, он не хотел, чтобы он болтался рядом с его маленькой девочкой, но какого черта он мог с этим сделать? Он думал, что поступает правильно, отказываясь от опеки, чтобы его девочка была в безопасности. Теперь же он начал думать, что подвел ее.

— Может быть, Бен заберет ее на ночь, — Гейб усмехнулся, — и я смогу трахнуть тебя на той милой кровати принцессы, которую он купил ей на день рождения.

Бен не знал, был ли Гейб больным ублюдком или же просто выводил его из себя, но не имея на то достаточных оснований, он не мог тронуть засранца, но мог позвонить своему куратору, Джеку Фримонту и попросить его послать кого-нибудь арестовать Гейба за то, что он мудак.

Черт. Ему пора выбираться из всего этого. Как только он закончит работу, то перво-наперво оспорит опеку над дочерью. Он вернется к работе детектива. Постоянному графику. Стабильному доходу. К хорошему дому в хорошем районе, с хорошими людьми вокруг. Ни один судья не откажет ему, особенно после того как он объяснит, как домашняя жизнь Дейзи пошла под откос, когда появился Гейб со своей развязностью и машиной, битком набитой дурью.

Он проверил время, пересадив Дейзи на другую руку, чтобы отнести ее к своей машине. У него был Вольво и рабочий грузовичок, которым он пользовался, будучи под прикрытием, но к Дейзи он всегда приезжал на белом микроавтобусе, купленным ему в качестве взятки полицией, в день их первой встречи с Гейбом, тогда он хотел забрать Дейзи и угрожал уйти с работы.

Хотя он и любил острые ощущения, испытываемые работая под прикрытием, но Бен устал. С каждым разом докладывать о деятельности парней, которых он стал любить и уважать… парней, которые считали его другом, становилось все труднее и труднее. Да, иногда они делали дерьмовые вещи, но большая часть этого дерьма предназначалась другим плохим парням, и чтобы понимать, тебе с этим приходится жить. Если преступники валили преступников и мирные жители при этом не страдали, то какая была бы польза, если бы половину из них закрыли? Тогда бы на улицах произошел дисбаланс, и вот тогда, мирные жители были бы в опасности. А разве это не его работа? Защита гражданских?

— Давай, детка, — он поднес Дейзи к своей машине. — У меня есть около часа, прежде чем мне будет нужно вернуться на работу. Мы быстро перекусим, а затем я отвезу тебя домой и уложу спать.

— Не торопись, потому что ее кровать будет немного занята, — крикнул им в спину Гейб.

— Мне не нравится Гейб, — прошептала Дейзи, когда он помогал ей забраться в машину.

— Мне он тоже не нравится.

Бен не верил, что от детей можно что-то скрыть. Он выяснил, что в этом возрасте они были весьма умны, достаточно умны, чтобы понять, когда взрослые им лгут.

— Могу я поехать жить с тобой?

— Я обещаю тебе, принцесса, — он поставил ее на землю рядом с собой и присел рядом на тротуар. — Как только я закончу с работой, я найду способ вытащить тебя отсюда. Мы уедем из города и отправимся туда, где круглый год лето, и есть деревья и озера, и ты никогда больше не будешь есть фасоль.

— Как только все плохие парни окажутся в тюрьме?

Бен открыл рот, чтобы сказать да, но ничего не вышло. В первые годы работы под прикрытием он собрал достаточно улик, чтобы за несколько преступлений осудить мафиозную верхушку Вегаса. Но начальство в Департаменте ни черта с этим не сделало. Они отказались действовать и Бен не знал, что было тому причиной, их жадность или политика. Ему было сложно примириться со всеми их отговорками, постоянным и нескончаемым требованием все новых и новых улик. У него просто-напросто опустились руки, и он подал в отставку, продолжая работать, пока они не получат то, что бы они там ни искали.

Но все изменилось, когда он попал в команду с новым капо, и ничего не мог поделать с тем фактом, что они ему нравились, и он ими восхищался. Его капо не допускал бессмысленного насилия. Он не связывался с наркотиками или проституцией. Хотя ему нравилась жизнь мафии, он жаждал респектабельности, и Бен понимал это. Как нежеланный приемный ребенок, он тоже жаждал респектабельности. За несколько лет он заслужил доверие и уважение своего нового капо. Его работа в команде ценилась и хорошо вознаграждалась. Они были как семья с приемными детьми, то, чего он всегда и хотел; у него появились друзья, которых бы он никогда не завел в полиции, потому что вырос, опасаясь подпускать кого-то слишком близко, так как всегда знал, что надо двигаться дальше. Было легко согласиться год за годом оставаться под прикрытием. Но становилось все труднее и труднее жить с мыслью, что он предает доверие своего капо.

После десяти лет вины, обмана и постоянных опасливо брошенных взглядов через плечо, с мыслями о том, что тебя в любую минуту могут убить, ему захотелось того, что было у других. Жизни. Семьи. Времени, которое можно провести со своей дочерью, прежде чем она вырастет. Друзей, которых он не хотел бы предавать.

— Когда я буду свободным, дорогая, первое, что я сделаю — приду за тобой. Я решу вопрос с опекой, и ты сможешь быть моей девочкой все время.

— Я буду держать это обещание в сердце, когда дела будут совсем плохи, — Дейзи обхватила свои щечки ладошками.

Он не знал, насколько хуже все могло обстоять для нее в доме в компании ее матери и наркомана-бездельника Гейба, но это было единственное, что он мог ей сейчас дать.

Глава 4

— Дорогая. Мы так давно не виделись, — Джина Кордано, мать Мии и идеальный пример жены мафиози, поцеловала дочь в обе щеки и повела по идеальному мраморному фойе их дома в стиле Итальянского Ренессанса в эксклюзивном фешенебельном районе «Хендерсон».

Снаружи дом выглядел как многие другие роскошные дома в этом районе, впечатлял и доступ к каньону, переделанному под поле для гольфа, называемое «Рио-Секко». Однако система безопасности резиденции Кордано включала проволочное ограждение, камеры скрытого видеонаблюдения и охранников, работающих двадцать четыре часа в сутки, а также десятифутовые кусты для уединения.

Альфио, главный вышибала ее отца, подошел к массивной двери позади Мии и запер ее на кодовый замок. Прежде чем она поняла, что ее отец делал для выживания, Мия всегда поражалась семьям ее друзей, которые никогда не запирали себя в своих домах. Они регулярно оставляли двери и окна открытыми, и гуляли в своих дворах без телохранителей или камер. У них была свобода, которую она так безнадежно желала и знала, что у нее никогда этого не будет.

Мия поморщила нос от сильного запаха парфюма своей матери и осторожно обняла ее, стараясь не помять льняное платье Джины. Но это не имело бы значения. У ее матери был огромный гардероб, и она меняла наряды пять или шесть раз на дню, играя роль символа мощи своего мужа.

— Выглядишь мило, мама. Это «Прада»?

— Новая коллекция, — ее мать улыбнулась своей идеальной улыбкой на идеально накрашенном лице, с идеальной стрижкой — ассиметричный боб. Хотя Мия унаследовала от матери густые темные волосы, она сразу обстригала их, когда они начинали доходить до плеч, и она знала, что мать презирала этот образ.

Взгляд матери прошелся по черному панковскому платью Мии, с корсетом, облегающим талию, кринолинной подложкой и погонами с серебряными пряжками. Мия надела под платье кружевные чулки и свои любимые сапоги с толстой подошвой, доходившие до икр, с красными розами, вышитыми по бокам.

— Твой отец будет разочарован, увидев тебя одетой, как панк-рок звезда. У меня есть вещи из прошлой коллекции «Шанель» наверху в свободной комнате. Почему бы тебе не побежать наверх и не найти что-нибудь для себя. Сегодня он не в очень хорошем расположении духа.

Фраза «не в очень хорошем расположении духа» была семейным кодом, что означало, что он уже вывалил на маму свое недовольство, что вероятно и послужило причиной того, почему на ней было слишком много макияжа, а руки были прикрыты свитером. Мать Мии знала все трюки, чтобы прятать синяки. Это была часть роли хорошей жены. Несмотря на то, что ее брак был не по договоренности, Джина быстро осознала, что она была очарована учтивостью и шармом. Ее муж женился на ней исключительно из-за ее внешности и связей, и любовь, о которой он заявлял, испарилась в тот же день, как она сказала: «Согласна».

Все-таки, она выполнила свой долг, как хорошая принцесса Мафии, какой ее и растили. Она подарила своему мужу ожидаемого сына и двух ненужных дочерей. Нашла и украсила дом под стать статусу босса мафии, вырастила троих детей и гарантированно всегда была ухожена и безупречно одета. Идеальный функциональный аксессуар под рукой мужа-мафиози. Она покорно держала язык за зубами, когда он проводил время со своими любовницами, а взамен, пользовалась благами его статуса дона Мафии. Это было холодное, пустое существование и то, частью чего не хотела быть Мия.

— Я надела платье, чтобы он не бил меня, — сказала прямо Мия. — Если теперь он решит, что хочет видеть меня в розовом или «Шанель», когда я навещаю вас, то это решение далеко от того, что я предприму. Я бы даже не приехала домой, если бы не ты и Кэт.

Или тот факт, что ее отец послал бы своих людей выследить ее, просто потому, что он бы не потерпел неповиновения в любой форме.

— Тебе нужно принять то, кем ты являешься и обязанности, которые прилагаются к женщине в семье Мафии, — ее мать крепко сжала губы. — У нас есть роль, и твоя жизнь станет намного проще, если ты просто примешь это и…

— Не надо, — Мия прервала ее. Она никогда не могла понять, как ее мать могла желать жизнь, которую навязывала своей дочери. Как она могла не хотеть, чтобы ее дети были свободны и выбирали свой собственный путь?

— Я просто не хочу видеть, как тебе причиняют боль, дорогая.

— Тогда тебе следовало останавливать его каждый раз, когда он бил меня, или, когда он сломал мне руку и избил меня так сильно, что мне пришлось провести пять дней в больнице, притворяясь, что меня ограбили, — ее голос становился все громче от потрясения, которое она всегда чувствовала, когда думала о той ночи. — Тебе следовало присутствовать той ночью, когда он убил Дэнни и оставил на моей шее эту метку.

Мия дотронулась до шрама на своей шее.

— Но тебя там не было. И единственная причина, почему он не убил меня той ночью, была в том, что Нико Тоскани спас меня и в результате потерял своего отца, — она прерывисто вздохнула и прошмыгнула мимо матери, чтобы подняться по парадной лестнице, когда на нее нахлынули старые воспоминания.

Отец был так зол тогда, когда она ворвалась той ночью в ресторан «У Луиджи», отчаянно пытаясь спасти Дэнни, хотя она знала, что не было ни шанса. Удары, которые отец нанес ей, когда она молила пощадить Дэнни перед Доном Тоскани и его сыном, были ничем по сравнению с тем, что он сделал, чтобы заткнуть ей рот, после смерти Дэнни. Заткнуть, чтобы она не смогла защитить Данте обвиненного в поступках, которые ему приказали совершать. Нико не смог спасти Мию, когда ее отец пометил ее своим кинжалом. Вместо этого, он опустился на колени, прижимая тело своего умирающего отца, пытавшегося спасти Нико от гнева отца Мии.

— Твой отец хочет встретиться с тобой, когда приедет Данте, — крикнула ей вслед мать. — Изменились планы на ужин. Скажи Кэт, что сегодня будем только она и я. Ты и Данте собираетесь куда-то с отцом.

Мия замешкалась, ее так и подмывало спросить, с чего бы ее отец захотел потратить вечер ужиная с ней и Данте. Он никогда не проводил с ней время без остальных членов семьи, за исключением, когда он избивал ее за какое-либо нарушение правил. Но, действительно ли она хотела знать!? Ничего, связанное с ее отцом, не сулило ничего хорошего, так зачем портить несколько драгоценных мгновений, которые она проводила со своей сестрой, на то, чтобы волноваться о том, что она и так скоро узнает.

— Кэт? — она прошла по широкому, ковровому покрытию коридора и толкнула дверь спальни Кэт, лишь чтобы погрузиться в море розового.

Кэт была полным воплощением дочери Мафии, как и ожидалось, и, как следствие, она избежала жестокого гнева отца. Но даже если бы Кэт не придерживалась роли пай-девочки с такой же страстью, с какой Мия презирала все это, даже тогда, их отец не причинил бы ей боль. Стройная и хрупкая, с темными волосами и огромными карими глазами, Кэт была своеобразной от природы, с мягкими волосами и нежным, кротким нравом. Она была миротворцем в семье, достаточно чуткая, чтобы свернуться калачиком и плакать, всякий раз, когда Мия чувствовала на себе гнев отца. Мия никогда не понимала, почему он направлял все свои оскорбления в ее адрес, но она охотно терпела его наказания, если это значило, что пощадят Кэт.

— Мия, — Кэт спрыгнула с кровати и обвила руками свою старшую сестру. Мия, работающая в городе, и Кэт занятая в школе и задействованная в мероприятиях в пригороде, между собой в основном общались через интернет, но всякий раз, как они встречались, Мия понимала, насколько сильно она скучала по своей сестре и насколько виноватой себя чувствовала, что оставила ее дома одну. Данте переехал давным-давно, как и заместитель отца, который помогал управлять капо семьи Тоскани, также как управлял и собственной командой.

— Ты постригла волосы, — Мия пробежалась пальцами по густым, прямым волосам, теперь доходившим лишь до плеч сестры. — Мне нравится.

— Я сделала это к моему восемнадцатилетию, но отцу это пришлось не по душе, — вздохнула Кэт. — Он сказал, что мужчинам нравятся женщины с длинными волосами, а не те, которые одеваются и ведут себя как парни. Мне пришлось пообещать, что я никогда снова не постригу их.

— Он не… — рука Мии замерла на месте.

— Нет, — Кэт опустила сестру. — Он не причиняет мне боль, как делает это тебе.

Мия вздохнула, не осознавая, что сидит и держится за пушистое розовое одеяло Кэт. Она защищала Кэт, когда жила дома, беря всю вину на себя, когда Кэт делала что-то не так; вмешивалась, когда думала, что их отец мог потерять самообладание. Когда она наконец-то была сыта всем по горло, она умоляла Кэт уйти с ней, но ее младшая сестра заверила ее, что отец не тронет ее, даже если Мия уйдет, и она была права.

Кэт присела рядом с ней и прислонилась к плечу Мии, переплетая свои пальцы с ее. Мия сжала руку Кэт. У Мии заняло много времени, чтобы привыкнуть к физическому проявлению ласкового характера сестры. Их мать редко обнимала их, а единственные прикосновения от ее отца сопровождались болью.

— Расскажи мне о школе.

Кэт рассказала о своих занятиях, друзьях, и внешкольной деятельности. Она показала Мии несколько рисунков, нарисованных в художественном классе, и Мия пролистала портфолио сестры, поражаясь ее таланту.

— Весьма недурно, Кэт. Действительно круто. Ты подумывала о том, чтобы посещать художественную школу?

— Я не могу себе этого позволить, а спрашивать я боюсь, — быстро сказала она. — После того, через что ты прошла…

Мия крепко сжала губы. Она подала заявление на программу обучения информатикой в Калифорнийский университет, не обсудив с родителями. Когда она получила письмо о зачислении, она объявила, что покидает дом, и ее избили еще сильнее, чем в тот вечер в ресторане. Но ее не остановили даже синяки и сломанная рука. Как только она была способна вставать, то упаковала сумку и вышла за дверь. Она отплатила свое обучение с помощью стипендии, займов и работая на двух работах между учебой. Первые пару месяцев, она жила в ужасном ожидании того, что люди семьи притащат ее обратно домой. Но отец оставил ее покое, лишь потребовав, чтобы она раз в месяц присутствовала на семейном ужине. Они никогда не говорили об этом, а на ее выпускном появилась лишь Кэт.

— Он не причинит тебе боль, — сказала Мия. — Ты — особенная, Кэт. Он не ненавидит тебя так, как ненавидит меня. И если ты захочешь переехать и пойти в художественную школу, ты всегда сможешь остановиться у меня.

— Я не могу оставить маму наедине с ним. Он обращается с ней лучше, когда я поблизости, и думаю, что ей стало бы слишком одиноко.

Мия почувствовала укол вины, что у нее с матерью никогда не было тех отношений, какие были у Кэт. Хотя ее мать всегда была ей матерью во всех отношениях, но не защищала ее от постоянных издевательств, поэтому они никогда не были близки. Мия просто списала это на то, что они были слишком разными. Она никогда не наслаждалась походами по магазинам, прическами, или маникюрами. Ее не волновали развлечения, показы мод, чем занимались кинозвезды или что надевали знаменитости. А ее мать не интересовалась компьютерами, интернетом, равенством мужчин и женщин в политике или феминистским панк-роком.

Они разговаривали, пока не пришла мать Мии, чтобы сообщить, что прибыл Данте, и ей было необходимо пройти в кабинет отца. Мия поцеловала Кэт в щеку и прошла к главной лестнице, чтобы спуститься вниз и пройти по мраморному коридору, украшенному столами с золотой окантовкой, греческими статуями и огромными вазами с цветами, в задней части дома. Альфио шел за ней по пятам, он шагал удивительно тихо для такого крупного человека. Он был главным телохранителем отца так долго, сколько она себя помнила и ни разу не видела, как он улыбается.

Мия постучалась в дверь кабинета отца. Через некоторое время, ее отец позволил ей войти. Глубоко вздохнув, Мия вошла в комнату, которая была свидетелем ее наказаний и несла всю тяжесть ее страха. Темная и мрачная, с панелями из дорого темного дерева и висящими плотными зелеными шторами. Этот кабинет напоминал ей что-то из викторианской эпохи. Он сидел за массивным письменным столом, в кресле похожем на трон, который он доставил из дома своего дедушки в Италии, наряду с остальной мебелью кабинета. Его советник, известный как Вулф, за его своеобразное угловатое лицо с длинным носом, стройным телом и густой копной седых волос, стоял рядом с огромным мускулистым телохранителем Данте, Ревом, который был в семье почти десять лет.

— Отец, — Мия склонила голову в знак уважения, не желая начинать встречу с ударов или пощечин, что означало, что она была больше сосредоточена на боли, чем на настоящей причине того, почему она была вызвана в дом.

— Привет, Данте, — она заметила Данте, стоящего у окна, и поприветствовала его с улыбкой.

Высокий и стройный, с вытянутым худым лицом и точеными скулами, Данте нес тяжелое бремя, будучи наследником семьи. Хотя, он и не унаследовал порочного нрава своего отца, или его жестокую жилку, Данте никогда не колебался, выполняя приказы отца, и никогда не оспаривал их, даже когда Мия была вынуждена нести на себе всю тяжесть гнева их отца. Будучи ребенком, он был веселым, дразнящим старшим братом, но изменился, когда их отец втянул его в свою жизнь в возрасте девяти лет, отправив его на задание для него с его людьми. После этого, он стал чужим и отстраненным, и с тех пор она скучала по тому Данте, которого знала.

Данте коротко ей кивнул, и улыбка Мии исчезла.

— Что не так?

— Мать честная! — ее отец зарычал, прежде чем Данте смог ответить. — Посмотри, ты одета, словно на Хэллоуин.

Он глубоко вздохнул и завопил:

— Джина! Иди сюда!

— Что-то не так? — мать Мии, которая без сомнений была в ожидании у дверей, на случай если ее позовут, бросилась внутрь с бледным лицом.

— Я сказал тебе убедиться, чтоб она была одета надлежащим образом. Посмотри на нее. Она — позор для семьи. Как, черт возьми, я должен вывести ее в таком виде в свет!?

— Мне очень жаль, — запнулась Джина. — Я думала, ты имел в виду, чтобы она была в платье, и она надела его. Я предложила ей надеть что-нибудь из прошлой коллекции «Шанель» …

— Заткнись, — он поднялся с кресла, дернув руками. Кожу Мии начало покалывать в предупреждении, а ее мать слегка всхлипнула. После нескольких лет унижений, они знали все знаки, и знали, что лучше просто стоять, чем бежать, потому что побег нес в себе более худшие последствия.

Мия стрельнула взглядом в Данте, заметив, что его плечи даже не напряглись, а на лице не было заинтересованности. Он был выше своего отца, моложе, сильнее, первенцем и единственным сыном. Если бы она была Данте, то защитила бы свою мать, защитила бы их всех. Она бы приструнила своего отца и сказала, чтобы он больше никогда снова не прикасался к ней.

Внезапно, в голове возник образ Нико, его широкие, мощные плечи и мускулистые руки, то, как он вел ее через казино тем вечером, удерживая ее за поясницу, одновременно направляя и защищая ее… так, как он защитил ее много лет назад. Нико смог бы поставить ее отца на место лишь одним ударом. Мало того, он был могущественным капо Мафии; грозным и безжалостным человеком, который брал то, что хотел, невзирая на последствия.

Мужчина, которого она не боялась, потому что видела его душу.

Мия почувствовала себя смелее, безрассудной и даже храброй, когда угрожала Нико в его кабинете. Почему она не могла чувствовать того же в присутствии своего отца!? Почему, сейчас, она не могла быть смелой?

— Не трогай ее, — Мия отступила назад, встав между отцом и матерью.

— Глупая девчонка, — лицо отца затуманилось от потрясения и недоверия, а затем и ярость, какой она не видела прежде. — Уберись с дороги. Твоя мать знала, чего именно я хочу. Она решила бросить мне вызов. Она будет наказана, и это научит ее больше не совершать подобного снова.

— Это был мой выбор — одеться так, — она отступила назад, подтолкнув мать за себя. — Если кто и должен быть наказан, так это я.

— Боже мой, я буду рад избавиться от тебя, — он сократил дистанцию между ними двумя быстрыми шагами, и ударил Мию по лицу так сильно, что ее голова повернулась в сторону. Еще не оправившись от удара, она не могла остановить его, наносящего удары по матери, а затем, когда Джина упала на пол, он продолжил пинать ее ногами.

— Данте. Возьми мой пиджак и забери свою сестру. У нас нет времени на поиски новой одежды для нее, — он перешагнул через мать Мии и оглянулся через плечо. — Джина, в следующий раз, когда я использую словосочетание «надлежащим образом», я хочу, чтобы она была одета как ты.

— Конечно, Баттиста, — мама вытерла кровь с уголка рта и села на мягком красном ковре, подперев под себя ноги. — Мне очень жаль. Этого не повторится снова.

— Не только это, вообще все, — он стрельнул взглядом, с нотками отвращения, в Мию, когда Данте взял ее крепкой хваткой за локоть. После пары напутственных слов Вулфу, он зашагал по коридору.

— Куда мы направляемся? — с пульсирующей щекой, Мия пошла вслед за отцом по коридору, с Данте, Ревом и Альфио позади.

— «Траттория Винченцо».

Мия удивилась, что он ответил, но сохранила молчание до самого выхода из дома. Рев сел на водительское место семейного лимузина, а Альфио устроился на пассажирском сиденье рядом с ним. Отец Мии сел в салон, а Мия и Данте перед ним.

— Я хочу, чтобы ты держала рот на замке, когда мы доберемся туда, — сказал отец Мии, когда тронулась машина. — Я не хочу вообще ничего слышать. Ты не оскорбишь меня и не опозоришь нашу семью перед нашими гостями. Иначе ты пожалеешь, девчонка, когда мы вернемся домой. Одной одежды уже достаточно.

Кожу Мии покалывало, и она оглянулась на Данте, но он в гробовом молчании уставился в окно.

— С кем мы встречаемся?

— Дон Тоскани и его сын, — отец потер лицо ладонью. — Время пришло.

— Время для чего?

— Время, чтобы стать чертовски полезной для семьи, — его лицо ожесточилось. — Тебя видели той ночью в казино с Нико Тоскани, одетую как шлюха. Ты опозорила семью. Ты оскорбила меня…

— Я работала, — она осмелилась прервать его. — Я проводила проверку…

— Заткнись, — рявкнул он. — Ты связалась с чертовыми Тоскани. Теперь, ты будешь связана с ними на всю жизнь. Ты дала мне возможность связаться с Доном Тоскани и договориться о перемирии, чтобы положить конец войне между нашими семьями. Я предложил брак, как завершение сделки. Мы объединим наши поставки наркотиков, чтобы вытолкнуть наркокартели и уличные банды, раз и навсегда, не только в городе, но и в пределах всего Лос-Анджелеса. Помимо этого, мы, наконец, сможем попасть в игровую индустрию, через казино его племянника. Это идеальное место, чтобы отмывать деньги.

— Ты просишь меня выйти за Нико Тоскани? — от шока у нее перехватило дыхание.

— Я не прошу. Я велю, — он убирает волосы назад. — И ты собираешься выйти не за того незаконнорождённого выродка, который назначил цену за мою голову. А за Тони. Подходящего для брака сына. Сегодня, он хочет взглянуть на тебя. Ты не уродлива. Ты вполне себе ликвидный товар. Тебе лучше надеяться, что он увидит твои формы за этой нелепой одеждой.

— Думаешь, я усердно училась в школе и построила свой бизнес, чтобы стать ликвидным товаром? — ее голос становился все громче с каждым словом, хотя она знала, что это его разозлит.

— Для чего, блядь, ты бы это еще сделала? — он откинулся на спинку сиденья, его шелковая рубашка обтянула бочкообразную грудь и огромный живот, висящий над поясом. — Ты — женщина. Ты для меня лишь политическая ценность. Нам нужен этот союз, чтобы положить конец войне и приумножить власть семьи. После того, как ты выйдешь за Тони, его ублюдочный племянник будет не опасен… он не сможет прикончить семью и у него больше не будет власти свергнуть Санто. Я удивлюсь, если он будет все еще жив, когда ты вернешься из своего медового месяца.

Все эти годы в попытках доказать себе, получить одобрение отца, показать ему, что она была хороша, были зря. Он никогда не видел в ней ничего больше куска собственности. В сердце, она всегда знала это, но услышав эти слова из его уст, она почувствовала внутри боль. Она хотела покончить с этим: с ним, с болью, отвращением, разрушенной семьей, правилами Коза Ностра, кодексом и культурой. Она упорно боролась за свой маленький кусочек независимости, и не выживет, если он заберет это.

— Я не выйду за Тони Сухаря, — она взглянула на Данте, ища помощи, но он продолжил смотреть в окно. Ее несчастье. Данте никогда не вставал против отца. Очевидно, он не намеревался делать это и сейчас. — У меня нет заинтересованности в браке, и конечно же не с психопатом. Газеты называют его Мясником. Каждый раз, когда у него с кем-то спор, то этого человека находили не только мертвым, но и изуродованным.

— Ты выйдешь замуж за того, за кого я скажу, и ты сделаешь то, что я велю, — отец пренебрежительно махнул рукой. — Мы все должны приносить жертвы. И это — твоя. Мы сядем, чудесно поужинаем, построим планы. Я пригласил Дона Фальцоне поприсутствовать сегодня, чтобы быть свидетелем конца войны и обещания на брак. Фальцоне — единственная достаточно сильная семья, способная бросить нам вызов и бороться за контроль над городом, но как только он осознает всю мощь нашего союза, он подумает дважды, прежде чем попытается пробиться на нашу территорию.

Неужели его жадности не было конца!? Она могла читать между строк. Как только он вытолкнет Дона Тоскани и Тони, семья Фальцоне будет следующей. Что ж, она оказалась пешкой в его игре.

— У меня есть бизнес и жизнь, которой я живу, чтобы сбежать подальше от семьи. Я в этом участвовать не буду.

— Забыл о твоем маленьком хобби, — его темные глаза стали холодными и злыми. — Ты будешь присматривать за свои мужем, имея от него детей, украшать дом, отрастишь волосы. Будешь делать все то дерьмо, которое делают женщины, чтобы мужчина на их фоне выглядел хорошо. Если твое дело приносит деньги, тогда им займется Данте.

— Это мое дело, — ее неверие переросло в гнев в мгновение ока. — Я его основала. За все заплатила. Наладила связи. Заключила контракты. Я ни за что не передам его Данте. Он ни черта ничего не знает о взломах или безопасности. Он даже не может включить свой чертов компьютер.

Она должна была знать, на что идет, приготовившись к удару, но гнев пересилил инстинкт, поэтому, когда он нанес удар, она не смогла защититься от его кулака.

— Иисусе, — он ударил ее кулаком в висок. — Сколько чертовых раз я должен ударить тебя сегодня? После всех этих лет, ты все еще не знаешь своего места. Когда ты начала работать на моих друзей, твой бизнес уже стал бизнесом Мафии. Женщины сидят дома, держат рот на замке, расставляют ноги и делаю то, что им велят.

Обалдеть, Мия вздохнула сквозь боль, ожидая, пока снова не сможет ясно видеть, пока не перестанет звенеть в ушах, а голова пульсировать.

— Ты не можешь заставить меня, — сказала она. — С моих губ никогда не слетит слово «да». Бей меня сколько пожелаешь. Я никогда не выйду за мафиози, — она посмотрела на брата. — Как ты мог допустить такое, Данте? — спросила она. — Почему ты ничего не сделал?

— Сделал, — Данте медленно повернулся к ней лицом. — Предполагалось, что это должна была быть Кэт.

— Боже мой, — ее сердце упало в пятки.

Сладкая, невинная, солнечная Кэт.

— Он сломает ее.

— Но не тебя, — на лице Данте так быстро мелькнула вина, что она спросила себя, а не померещилось ли ей это. — Ты сильная. Умная. Сможешь выжить. Если кто и смог бы пройти через это, так это ты.

Он был прав. Кэт бы не протянула с Тони Сухарем даже недели. Она была доверчивая, щедрая, невинная. Артистичная душа, которая не смогла бы пережить тяготы жизни мафии.

Рев подъехал к «У Винченцо», известного как итальянский ресторан и притон мафии на окраине города. Расположение позволило заведению стать конфиденциальным и лишний раз не привлекало туристов, но отменная еда возвращала всех туда снова и снова.

— Ты вылезешь из лимузина и встретишься с мальчишкой Тоскани или я пошлю Рева и Альфио обратно за Кэт? — отец Мии повернулся, чтобы взглянуть на нее, его лицо было грозным.

— Не смей трогать ее, — выплюнула Мия, когда открывала дверь.

Был способ выбраться из всего этого, и она найдет его, но в то же время, она будет держать Кэт подальше от всего этого дерьма.

— Я ненавижу тебя.

Отец фыркнул и вылез следом за ней. Альфио присоединился к ним и положил ей на плечо свою руку, не очень тонко намекая на то, чтобы она не попыталась сбежать.

— После сегодняшнего вечера, ты больше не будешь моей гребанной проблемой, — Папа схватил за воротник ее платья и разорвал его, обнажая горло и грудь до самой ложбинки. — Это должно спасти ситуацию. Тони захочет узнать женщину под всей этой нелепой одеждой. Ты пытаешься скрыть это, но мы оба знаем, что у тебя привлекательные формы. У тебя есть сиськи, девчонка. Хочешь ты этого или нет.

Она ждала на тротуаре, пока не вылезет Данте, но, когда он достиг двери, отец покачал головой.

— Ты сделал то, о чем я просил тебя. Рев отвезет тебя домой. Жди меня.

Дрожащей рукой, Мия потянулась к порванному воротнику, чтобы прикрыться и последовала за отцом в ресторан. Не важно, что случилось, она не могла пойти на этот брак. Брак в кругах Мафии заключался на всю жизнь. Было неважно, избивали тебя или изменяли, или что было законное право подать за развод. Коза Ностра гарантировала, что два пазла останутся вместе, используя любые средства, необходимые, чтобы донести это сообщение до всех.

И не было никакого способа, чтобы она стала Тоскани до конца своей жизни.

Глава 5

— Хэй, дорогуша. Хочешь со мной немного потусоваться?

— Придурок, — Нико смахнул руку Луки со своего плеча, продолжая вести свой внедорожник одной рукой. — Из-за всей этой херовой кучи шлюх, ты и сам начал говорить, как шлюха.

Лука, уважаемый человек семьи Тоскани в личной команде Нико, засмеялся.

— Потому что ты, не хочешь делиться со мной происходящим в казино. Молодыми, пьяными, свободными женщинами Вегаса, готовыми веселиться все выходные напролет. Скольких девушек каждую ночь, ты удостаиваешь своим приглашением подняться в твой пентхаус?

— Я говорил тебе, но ты не знаешь таких больших чисел.

Ожидая, когда Винченцо подаст им знак, он был рад шуточкам Луки, несмотря на всю напряженность перед предстоящим запланированным делом. Лука отошел от дел после трагической гибели своей молодой жены, но теперь он хотел забыться в работе, отгораживаясь ото всех, даже своего сына, Маттео.

Лука пробежался рукой по своим густым, коротко стриженным и торчащим вверх светлым волосам. Кареглазый с мужественными чертами, он больше походил на скандинава, чем на итальянца.

— Как только наметится еще одна вечеринка, просто дай мне знать. Я решил придерживаться простых перепихонов и одноразовых отношений. Ни боли. Ни страданий. Меня, черт возьми, больше не будет волновать, что кого-то из них замочат, и мне не придется иметь дело с привязанность маленького Маттео, — он похлопал по плечу Фрэнки. — Что скажешь, Фрэнки? Ты в деле?

— Неее, — Фрэнки, погруженный в свои мысли, покачал головой. — Я лучше продолжу наблюдать.

Известная Нью-Йоркская мафиозная семья приняла Фрэнки в возрасте девяти лет, после того как, в результате мести Русской мафии были убиты его мать и отец. Будучи вышибалой, он был послан в Лас-Вегас Нью-Йоркским боссом, чтобы помочь и поддержать Тоскани в их стремлении взять город под свой контроль, но он быстро привязался к людям Нико. Он был больше похож на байкера, чем на мафиози, с длинными темными волосами, байкерскими ботинками и ремнем с пряжкой в виде Харлея. А еще ему была свойственна байкерская манера поведения, но еще он был сильно предан, и не было никого, кого бы Нико хотел видеть за своей спиной больше, чем его.

Нико никогда не видел Фрэнки с женщиной. Никаких шлюх. Никаких подружек. Даже ни одного перепихона. Нико бы почаще давил на него, чтобы тот присоединялся к их вечеринкам, если бы не тот факт, что Фрэнки уже однажды доверился Нико, после того как они сильно напились и захотели переспать с женщиной, но у него не вышло.

— Ты многое теряешь, — сказал Лука. — На последней вечеринке у Нико, в его бассейне было шесть голых девчонок.

Нико подъехал к «Иль Таволино», старому итальянскому ресторану Вегаса, который, казалось, видел и лучшие дни. Свой пистолет он спрятал под пиджак.

— Это то, о чем я вам говорил, — подразумевался разговор мафии о незаконных действиях, о котором лучше было бы не говорить. — Мой друг, Ленни, владеет этим кабаком. Он сказал, что у него проблемы. Мой другой друг рассказал Луке и Фрэнки, что Ленни гражданский, в отличие от нашего друга, являющегося членом мафии.

Обычно, «друзья» Нико, когда у них была проблема, приходили к нему сами, но Ленни имел репутацию самого лучшего повара канноли в городе, а Нико был падок на сладости.

Джани «Большой Джо» Де Чикко ожидал их у входа. Мускулистый, на несколько дюймов ниже Нико и лысый, Большой Джо получил свое прозвище из-за своего сходства с одним из кап, который водил дружбу с мафией, и получившего кличку «Маленький Джо». Большой Джо был другом мафии и уже лет десять имел связи с семьей Тоскани. Три из которых он провел в команде Нико и доказал свою преданность, честность и надежность. Нико планировал вести свои собственные дела, после того как все стихнет, а Большой Джо мог бы стать нужным человеком.

— Как раз вовремя, — сказал Нико. — Я начинаю думать, что ты — коп, потому что никогда не опаздываешь. Лука всегда если и передвигает ногами ели как, то Фрэнки иногда просто вообще не показывается. Может тебе следует поделиться своим секретом.

— Не хочу вас подвести, Мистер Тоскани, — Большой Джо слегка пожал плечами, словно был смущен таким вниманием. — Я знаю, каково это рассчитывать на парня, который в итоге не появляется. Мой водопроводный бизнес сталкивается с огромной текучкой кадров, поэтому я не могу мириться с этим дерьмом. А если я не терплю этого от своих парней, я бы не ожидал, что ты захочешь все это получиться от меня.

Как отставной вор из Майями, Большой Джо переехал в Калифорнию, чтобы избежать давления ФБР. Он переквалифицировался в водопроводчика, начав свой собственный бизнес, и иногда выполнял некую работенку для некоторых парней из команды Нико. Как-то стало известно, что он за низкую цену сделал хорошую работу, и спрос на него повысился. Всем понадобились сантехнические работы, и очень скоро для мафии он стал палочкой-выручалочкой. В конце концов, Нико его приметил, и теперь Большой Джо работал исключительно на него и его людей, в промежутках между починкой протекающих труб занимаясь перевозками награбленных товаров в своем грузовике водопроводчика.

Ленни Менудо, хозяин ресторана, ждал их снаружи. Далеко не невинный гражданский, Ленни имел зал для нелегальных игр в кости и мелкий ростовщический бизнес, выдавая кредиты парням, которые проигрывали большие суммы за его столами. Он был нечист на руку, и Нико был не против с ним разобраться.

Когда они прошли в ресторан, Нико почувствовал будто окунулся в золотое время Вегаса: от официантов и сомелье в смокингах, рассказывающих винную карту у столов, до великолепной бархатной отделки и огромной установленной сцены, где Фрэнк Синатра исполнял песню «Мой путь». На стенах, каждый дюйм был заполнен памятными вещами Вегаса и фотографиями. В частности, старое поколение звезд, сидящее рядом с великими Мафиози: Богарт рядом с Багси Сигелом, и Фрэнк Синатра рядом с Энтони Спилотро. Также, элегантность ресторану придавали стеклянные витрины, внутри которых находились старая пушка 45-го калибра и блестящие туфли, старомодный револьвер, и шляпа с тростью. Нико всегда наслаждался ресторанами старой школы Вегаса, но «Иль Таволино» был совершенно в другой лиге.

— Как давно ты здесь? — он потянул Ленни в сторону, когда Фрэнки и Лука заказали свои напитки.

— Уже около двух лет, — ответил он. — В прежние времена — это место называлось «Золотой Самородок». Я купил его десять лет назад и потратил много времени на его восстановление и восстановление старого интерьера. Члены «Крысиной Стаи» (прим.пер. — команда деятелей американского шоу-бизнеса 1950-х и 1960-х годов, которая группировалась вокруг Хамфри Богарта и его супруги Лорен Бэколл) привыкли приходить в «Золотой Самородок» и мне пришлось сохранить фотографии на стене. Здесь пел Элвис Пресли, Джо Димаджио, Тони Спилотро и многие другие.

— А памятные вещи?

— Что я могу сказать? — Ленни пожал плечами. — Я — коллекционер, Мистер Тоскани. На восстановление этого места у меня ушло слишком много времени, но зная, какие вещи для этого нужны, мне пришлось их купить, хотя они были и не из дешевых.

— Невероятно, — Нико прошелся вокруг, впитывая в себя декор Старого Вегаса в сочетании со Старым Голливудом. Если бы когда-нибудь было что-то принадлежащее лишь ему, купленное на «чистые» деньги, оформленное по его вкусу, и исключительно для своего удовольствия, так это было бы именно такое место.

Он почувствовал необычное желание, когда присоединился к Фрэнки, Большому Джо и Луке в кабинке. Это было тоже чувство, которое он испытал, в момент присутствия в своем кабинете Мии. Что-то настолько неожиданное и необычное, что он сразу же стал обдумывать это.

— Парни, хотите что-нибудь перекусить? Выпить? — Ленни предложил им меню. — Все за счет заведения.

— Я скажу, что нам нужно, — сказал Нико, отмахиваясь от меню. — Приготовь нам всего понемногу, может какие-нибудь традиционные итальянские закуски, мидии с горгонзолой, клецки с мясом дикого кабана и ригатони с острыми колбасками и перцем, и наверно еще тигровые креветки с небольшим количеством сливок и базиликом, а в конце мы полакомимся канноли. Большим количеством канноли. Как вам план?

— Весьма хорош, Мистер Тоскани.

Нико наслаждался едой, улыбаясь, когда Лука и Фрэнки подкалывали Большого Джо по поводу его пунктуальности, но мыслям он был весь поглощен маленькой дерзкой соблазнительницей, которую он поймал в казино. Он велел Вито послать уведомление о расторжении договора, но, когда он получил счет со словами «Как и обещала», написанными сверху, он не смог удержаться и рассмеялся. Никто другой, после случившегося в казино не решился бы отправить ему счет. Сделанное ею, заставило его возжелать ее еще больше. Он встречался с несколькими женщинами, которые могли завести его, и ему повиновались. И среди них не было ни одной, которую он захотел бы увидеть снова.

После того как посуда была убрана, он махнул Ленни подзывая к себе, и поблагодарил за приготовленную еду. О делах во время трапезы не могло быть и речи, так что в какой-то степени это послужило знаком Ленни, истолковать свою проблему.

— Среди моих сотрудников завелся вор, и, быть может, не один, из кассы регулярно стала пропадать часть выручки, — сказал Ленни, заламывая руки. — И у меня появились проблемы с наркодилерами, которые распространяют среди моих клиентов кокс. Иногда они привлекают некоторых грубых личностей, которые устраивают драки, а я не могу вызвать полицию, потому что они выяснят насчет крупье, и тогда я потеряю лицензию и мои столы для игры в кости. Мой друг, ниже по улице, говорит, что платит тебе каждую неделю, и ты помогаешь справиться с некоторым проблемами безопасности. Я лишь хотел поинтересоваться, могу ли я тоже поучаствовать в этом.

Нико подавил смешок. Когда он очищал ресторан друга Ленни, он предварительно послал воров и наркодилеров в это заведение, чтобы вынудить тем самым Ленни позвонить ему и попросить о той же защите, которую Тоскани предлагали своим «друзьям». Конечная цель заключалась в том, чтобы разорить их, некая классическая схема, при которой мафия за еженедельную плату предлагала очистить заведение, а затем по истечению времени, за свои услуги забирала себе долю. Когда мафия начинала работать с заведением, она разделяла сферы доходов: на доход от постоянного притока клиентов, избыточные поставки в долг для продажи на черном рынке и отмывание денег через бухгалтерию заведения. Когда кредитная история и репутация хозяина были подмочены, здание поджигали ради выплаты страховки.

Нико не устранял ни в чем неповинных гражданских, и теперь, сидя здесь, он вообще-то не собирался устранять Ленни. Поджог ресторана был бы настоящей трагедией. Коллекция, собранная Ленни, была незаменима.

— Я скажу тебе, что собираюсь делать.

Нико озвучил план, по которому Большой Джо должен был приходить каждый день в течении недели или двух, чтобы выловить жуликов и прибраться. Нико убедил Ленни, что его больше не побеспокоят, на что Ленни взамен, будет отдавать двадцать процентов от своего бизнеса и лучшие столы в заведении, в любое время, в которое бы Нико не пришел, чтобы насладиться едой.

Фрэнки, Лука и Большой Джо уставились так, словно у него выросла вторая голова. Обычно, такое предложение обсуждалось спустя месяцы после первого визита мафии, когда хозяин становился зависим от ее защиты, и у него не было выхода. Но Нико не намеревался затевать игру с неизбежным финалом. Он хотел долю в «Иль Таволино», но хотел, чтобы это предложение последовало от Ленни.

— Мистер Тоскани. Пожалуйста, — Ленни протянул руки. — Двадцать процентов — слишком много. Я по уши в долгах. Что насчет того, чтобы я платил вам определенную суму каждую неделю, и вы приходили, чтобы насладиться едой, в любое удобное для вас время?

Со вздохом, Нико встал.

— Ты, пришел ко мне за помощью. Но когда я предлагаю тебе защиту, ты ведешь переговоры? — Нико поднял коробочку спичек со стола. — Это, по-твоему, уважительно ко мне? Я потратил время, чтобы встретиться с тобой, а ты оскорбляешь меня? Вот как ты относишься к деловым партнерам? Своим клиентам? Не думаю, что этот бизнес стоит усилий по его сохранению. Как насчет того, что я прямо сейчас сожгу это место к чертям?

Нико зажег спичку и бросил ее на белую хлопковую скатерть. Большой Джо, Лука и Фрэнки вскочили, когда скатерть вспыхнула.

— Нет. Нет. Пожалуйста, не сжигайте его, — умолял Ленни, опустившись на колени, пока официант побежал за огнетушителем. — Мне жаль, Мистер Тоскани. Пожалуйста. Это было очень щедрое предложение. Я не подумал.

Нико поднял руку, предупреждая официанта, чтобы тот вернулся. Было бы позорно, позволить ресторану и всем драгоценным памятным местам сгореть, но нужны были жертвы, чтобы никто не оспорил его власть. И не могло быть речи о каких-либо переговорах.

— Ты прав. Это было щедро. Слишком щедро, — Нико наблюдал как пламя, спускаясь вниз по скатерти и облизывая языками пламени красный бархат, перекидывается на банкетку. У Ленни, от этого зрелища на лбу начал проступать пот.

— Я возьму долю в тридцать процентов от бизнеса, а Лука будет здесь управляющим. Ты будешь его помощником и обучишь его всему необходимому, что нужно знать об этом месте.

Нико даже не взглянул на Луку, прекрасно зная, что его друг будет не в восторге от этого плана. У Луки уже был ресторан такого же рода, также, как и свой собственный бизнес. Лука улучшил то небольшое заведение и превратил его в одно из лучших итальянских ресторанов в городе. Нико не сомневался, что он сможет сделать тоже самое и с «Иль Таволино».

— Да, конечно. Мистер Тоскани, — Ленни нервно поглядывал на пламя. Еще пару секунд и пламя перекинулось бы на мебель, сработала бы система пожаротушения, которая в свою очередь уничтожила бы памятные вещи, появились бы пожарные и вечер бы прошел зря. Нико махнул официанту, и огонь был быстро потушен, пока Ленни сидел на полу, бормоча слова благодарности.

— Мне позвонил один из парней, которых мы отправили наблюдать за «Винценто Тратториа», — Лука похлопал по плечу Нико и тихо проговорил ему в ухо, — Дон Тоскани и Тони вместе с Доном Кордано и его дочерью, а также там куча телохранителей. Но помимо этого, там еще и Дон Фальцоне. Там может что-то происходить, что-то крупнее, чем просто сватовство. Не хочешь проверить? Это всего в паре кварталов отсюда.

Нико весь день думал о том, каким способом он мог расстроить эту свадьбу. Брак будет огромным препятствием на пути отмщения за отца. А также рассуждал о том, что его сексуальная соблазнительница выведет Тони из себя и заставит его что-нибудь ударить. Возможно, если бы он не встретил ее раньше, и не увидел ту вспышку отваги, которую она продемонстрировала в его кабинете и показала всю ее внутреннюю составляющую, он бы даже, вероятно, не стал задумываться об этом союзе. В конце концов, его брак с Розой Скоццари даст ему власть, чтобы свергнуть своего дядю и Тони, даже не смотря на союз с Кордано. Но что-то в Мии заинтриговало его. Что-то более глубокое, чем ее красота. И он твердо решил выяснить что это, прежде чем Тони или какой-то другой мафиозный ублюдок заберет ее себе.