Нико

— Мы прогуляемся, — Нико прошел мимо шокированного Ленни и направился к двери.

— Я, если захочешь, без проблем надеру задницу Тони, — сказал Фрэнки, спешно выходя за ними.

На счету Фрэнки было больше убийств, чем за остальными исполнителями Тоскани, и на курок он нажимал без всякого сожаления. Более того, он был самым верным и надежным человеком из всех, кого знал Нико. Не было никого, на кого он бы променял Фрэнки у себя за спиной.

— Мы не убийцы, — огрызнулся Нико.

Санто и Тони поставили семью на скользкую дорожку, от которой должно быть отец Нико перевернулся в гробу. Когда его отец был боссом, мирные жители считались неприкасаемыми; под семьей были наркодилеры, торговцы людьми и те, кто занимался проституцией, единственные люди, которых убивали, были такие как они.

Телефон Луки снова завибрировал и его глаза расширились, когда он проверил сообщение.

— Нам лучше поторопиться. Там была перестрелка. Многочисленные выстрелы. Там происходит что-то серьезное.

***

Беги. Беги. Беги.

Мия слышала слова, будто издалека. Она попыталась пошевелиться, но ее ноги словно приросли к полу. Застывшая от шока и страха, она попыталась понять, в чем причина столь резкой и звенящей тишины, когда буквально мгновение назад ресторан был наполнен звуками выстрелов в темноте, так как свет вырубился.

— Папа? — ее отец за столом сидел, лицом к ней, прожигая ее холодным и суровым взглядом, когда заверял Тони Сухаря, что под этой панко-рокерской одеждой у нее были сиськи, как у любой другой женщины, и ее учили повиноваться. Альфио, который сопровождал ее из уборной, схватил ее за подбородок и вывернул ее голову, чтобы Тони смог увидеть синяк на ее щеке.

Где был Альфио? Он отпустил ее, когда выключился свет. Она услышала выстрелы, ворчание и грохот. Много ударов. А затем шум прекратился, а Альфио куда-то делся.

Осторожно, она подвинула ногу в сторону, там, где стояла и прикоснулась к чему-то мягкому. Ей не нравился Альфио. Он, при выполнении поручений отца всегда был крайне жесток, слишком сильно ее держал, толкал, он исподтишка лапал ее, когда ее отец не смотрел. Но она знала его, знала с тех пор, как ей исполнилось шесть, и в темноте, лучше быть с дьяволом, которого знаешь, чем с незнакомцем.

— Альфио?

До сих пор ничего. Она понятия не имела, как долго простояла там, когда услышала звук. Скрип открываемой двери. Она выдохнула, и заставился себя двигаться. Где было то чувство самосохранения, которое в ней зародилось, после смерти Дэнни? Которое позволило ей пережить весь тот ужас затягивания в мир Мафии, которого она так упорно пыталась избежать!?

Дрожа, она наклонилась, в поисках пистолета Альфио. В ее горле образовался комок, когда она ощутила тепло его кожи, ощупывая его руку до ладони, и, в конце концов, она почувствовала холодную жесткую сталь оружия, лежащего рядом. Она сжала пальцы вокруг рукоятки и встала, поворачивая к двери, и в этот момент зажегся свет.

Она резко заморгала, пытаясь как можно быстрее привыкнуть к свету и разглядеть размытие фигуры перед собой. Высокий, широкоплечий, с темными волосами и в хорошо скроенном костюме. Взгляд стал отчётливым, и она увидела уставившиеся в нее темные глаза. Знакомые глаза. Ее напряжение спало, но лишь до тех пор, пока он не поднял пистолет. Мия скользнула пальцем по предохранителю. Может быть, отец и презирал ее за то, что она родилась девочкой, но, по крайней мере, он научил ее пользоваться пушкой.

— Черт побери! — произнес голос позади нее. — Черт побери, Нико. Они все мертвы: Дон Тоскани, Дон Фальцоне, его заместитель, несколько парней, явно телохранители. Она убила их всех?

Он казался равнодушным, несмотря на то, что Мия направила пушку ему в грудь, Нико приподнял бровь.

— Нет, — Мия покачала головой. — Это не я. Свет выключился. Были выстрелы. А затем…

Она не смогла заставить себя повернуться и увидеть трупы, поэтому просто махнула рукой в воздухе.

— Это.

— Брось свой пистолет, — голос Нико, низкий и глубокий, пробрался в самое ее нутро. — Брось свой пистолет.

Она не понимала, как нашла в себе мужество, бросить ему вызов, но в ту же минуту, как только она опустит свое оружие, она станет уязвимой, а сегодня ей уже надоело быть таковой.

— Будь осторожна, — предупредил он. — Фрэнки позади тебя и он, не колеблясь, добавит еще одно имя в список погибших сегодня.

Она не знала кто такой Фрэнки, но, если он работал на Нико, он ни за что не поставит жизнь Нико под угрозу, и пристрелит ее, если она не бросит пушку.

— Тони жив, — произнес голос за ее спиной. — Как и Дон Кордано. Они не двигаются, но все еще дышат.

Взгляд Нико метнулся за плечо Мии, и его челюсть еле заметно сжалась, будто в воздухе повеяло холодом.

— Ты уверен, что Дон Кордано все еще жив, Фрэнки?

— Он не должен быть.

Мия почувствовала холод и сталь, прижавшуюся к ее затылку, и она ужесточила хватку на своем оружии.

— Мы здесь одни, — Фрэнки понизил голос. — Мы могли бы все обыграть так, будто здесь в перестрелке убили всех. Ты мог бы отомстить, забрать свое кольцо, возможно даже и девку Тоскани.

— Я пристрелю тебя, если ты дотронешься до него, — она уставилась на Нико, крепче сжимая пистолет. Хотя она люто ненавидела своего отца, и представляла его смерть сотни раз, самыми разными, болезненными способами, она не могла позволить Нико пристрелить его, когда он в отключке, и особенно когда он не был повинен в преступлении. Он все еще был ее отцом. Семьей. А узы крови были нерушимы. Настолько, что взял на себя вину за смерть отца Нико, чтобы защитить Данте, и нес это бремя все эти годы — секрет, который их семья поклялась унести в могилу.

— Он обязан мне жизнью, — сказал Нико, сверкнув глазами.

— Сейчас, он не опасен для тебя.

— Мой отец не был угрозой, — лицо Нико перекосилось от ненависти. — Он повернулся спиной. У него не было оружия. Он пытался защитить меня.

— Я знаю, — сказала она мягко. — Я была там. Я чувствую твою боль. Я тоже потеряла моего Дэнни, и каждый день я должна смотреть на его убийцу, и каждый день я желаю ему смерти. Но не такой.

Может быть Нико и был одет как гангстер, но той ночью «У Луиджи» она увидела что-то еще… сущность этого мужчины. Он был добрым и сострадательным. Защитником. Заботливым. Он не знал ее, но он попытался удержать ее, чтобы она не увидела смерть Дэнни. А когда ее отец попытался избить ее, он защитил ее ценой жизни своего отца.

— Не слушай ее. Ты десять лет ждал. Это твой шанс. Сделай это, — спорил с Нико Фрэнки. — Сделай это, пока не сделал кто-нибудь еще. Если ты беспокоишься об этом, я позабочусь о проблеме.

На лбу Мии проступил пот. Под словами «позабочусь о проблеме» Фрэнки имел в виду, что живой ее из ресторана не выпустит.

Нико опустил свой пистолет и подошел к Мие, его выражение было нейтральным, будто его не беспокоила пушка в ее руках. Фрэнки, усилив хватку на плече, сильнее прижав дуло к ее голове, заставляя повернуться к нему. Мия ахнула, увидев бойню позади себя… ресторан был залит кровью, битое стекло, перевернутые столы, изрешеченные стены, трупы на полу и навалившегося на стол отца, всего в крови.

Мадонна. Ее захлестнули воспоминания о ночи в ресторане «У Луиджи».

На полу лежал мертвый Дэнни. Нико держал своего умершего отца. Тошнотворный резкий запах крови, смешанный с чем-то, напоминающим запах томатов. В руках Данте был пистолет, а на лице ужас. А ее отец смеялся… смеялся, потому что Данте, который никогда не желал быть частью семейного бизнеса, и не мог убить даже паука, наконец-то стал мужчиной.

Нико нагнулся над столом и приложил два пальца к шее ее отца, нащупывая пульс. Брезгливо скривив губы, он направил свою пушку в спину ее отца.

— Пожалуйста, — умоляла она, слова слетели с ее языка, прежде чем она осознала. — Он безоружен, беззащитен и выглядит так, что может умереть от полученных травм. Ты действительно хочешь его смерть на своей совести?

— На моей совести и так уже полно смертей, — сказал он, даже не взглянув на нее. — Никто из них не мешает мне спать по ночам.

— Но эта будет, — она сжала зубы, с трудом веря, что она пытается спасти жизнь человека, который хотел принудить ее к браку, которого она не желала. — Я знаю, что ты за человек. Я видела тебя той ночью «У Луиджи». Ты показал мне свою человечность, свое сострадание. Если ты не сделаешь это ради него, то сделай это ради меня. Пожалуйста, не заставляй меня наблюдать за его смертью.

— Ты ни хрена не знаешь обо мне, — глаза Нико стали почти черными, и в этот момент, она поверила ему. Она изменилась с ночи смерти Дэнни. Вероятно, и он тоже.

— Ты сумасшедшая сука, — Фрэнки дернул ее за волосы, потянув ее голову назад. — Хочешь, чтобы он пощадил его после того как ты вот так просто убила всех этих людей. Тебе следует радоваться, что он закончит работу.

— Я не делала этого. Я уже говорила это. Посмотрите на стены, столы… — ее голос надломился. — Тела. Мой отец. Все это сделали не с помощью пистолета, который в моих руках. Это явно была автоматическая винтовка. Я слышала звуки очереди.

— Так кто же стрелял, твой отец все еще жив, а на тебе вообще ни одной царапины!?

— Я не знаю, — она сама удивлялась этому, но у нее не было ответа.

— В последний раз, — Фрэнки отпустил ее волосы, и снова прижал дуло к голове. — Брось пистолет. Я без колебаний нажму на курок.

— Я не брошу его, пока Нико не даст слово, что он не убьет моего отца.

— У тебя нет чувства самосохранения? — Нико с непроницаемой маской на лице изучал ее.

— У тебя нет чувства чести? — кинула она в ответ.

— Нико. Да ладно чувак, — Фрэнки почти что кричал. — Я слышу сирены. Пристрели ублюдка и давай убираться отсюда. Мы можем забрать сучку. Придержим до выкупа. Если она замочила двух боссов и попыталась прикончить еще одного, каждый захочет хотя бы ее кусочек.

— Чееерт, — вскрикнул Нико и выпустил шесть пуль в стол перед ее отцом.

Он дернул галстук, ослабив узел на шее.

— Забираем ее. Мы выясним, что в действительности здесь произошло.

— Я расскажу тебе свою версию, — запротестовала она.

Нико сократил между ними дистанцию, прижавшись грудью прямо к дулу пистолета, пока давление не стало угрожать либо тому, что она не выдержит давления и выронит пистолет, либо случайно пристрелит его.

Он уставился на нее своими бездонными глазами, посылая озноб по ее позвоночнику. Не было никаких следов того мужчины, которого она той ночью встретила в казино или того парня, который держал ее в ночь смерти Дэнни; каждый дюйм в нем олицетворял опасного бандита, известного своей холодностью и беспощадностью, в зависимости от правил Тоскани, а теперь, в добавок ко всему ставшего боссом, новым Доном Тоскани.

— Ты расскажешь мне свою версию, — его голос был ледяным. — Как только мы выберемся отсюда, ты расскажешь мне правду.

— Он сжал ее подбородок так сильно, что у нее заслезились глаза.

— Ты не можешь увезти меня, — она схватила его за запястье, попытавшись убрать его руку. — Я…

Она замолчала, не в силах указать на уязвимость и неприкосновенность женщин Мафии. Она потратила всю свою жизнь, борясь с архаичными правилами мафии, по которым женщин считали никчемными, бесполезными, никому не нужным имуществом. Она отступала каждый раз, когда ее отец пытался заставить ее быть принцессой Мафии, изо всех сил старясь показать свои навыки и интеллект, а не только грудь и чрево. Как ни парадоксально, теперь, в вопросе жизни и смерти, единственной вещью, которая могла спасти ее жизнь, было то, чему она всегда противилась.

— Женщина, — закончил за нее фразу Нико. — Я прекрасно вижу, что ты женщина, или ты уже была бы мертва. Это причина, почему я позволил тебе уйти из казино. Однако правила Коза Ностра не защищают женщин, которые вовлекают себя в дела Мафии, а это… — он обвел рукой ресторан. — Считается причастностью.

— Я не…

— Надеюсь, что нет, — он скользнул пальцами вниз по ее горлу к ложбинке ее груди, которая показывалась из-под порванного платья. — Ты слишком хороша, чтобы тебя убить.

Глава 6

Что за чертова ошибка.

Нико рукой потер лицо. Его люди доложили, что телохранители с бойни в ресторане, по прибытии в больницу и по заключению врачей уже были мертвы, а боссы Тони Сухарь и Дон Кордано находятся в реанимации и вероятно выживут. Ему, когда судьба предоставила такой шанс, следовало бы их убрать. Не стоило даже сомневаться, что по прошествии нескольких дней, Тони, чтобы укрепить положение Санто во главе семьи, бросил бы Нико вызов, и ему снова пришлось бы выжидать, выискивая возможность вновь прийти за Кордано.

Взяв свой кий, он бросил взгляд через зал клуба Тоскани на стол, вокруг которого играя в покер сидели его самые доверенные люди и соратники. Большая часть фишек уже была у Большого Джо и бывшего боксера Майки Мускулс* (*мышцы — прим.редактора), но обычно по такому случаю стеба не было. Привычный для них мир перевернулся с ног на голову. Никогда в истории Америки, истории Коза Ностра не было предпринято ни одной попытки разом убить трех боссов: Дона Кордано, Дона Фальцоне и Дона Тоскани, и последствия сегодняшней бойни в полной мере отразятся не только на Нью-Йорке, но и на Сицилии. Теперь же со смертью Санто, Нико и Тони вынуждены ввязаться не только в войну за контроль над семьей, но и вести поиски убийцы, чтобы отомстить за отца, тратя на это время и ресурсы.

Кто пришел за ним в ресторан? Нико посмотрел на женщину на другом конце комнаты, привязанную к стулу, и сразу же пожалел об этом. Он ворвался в ресторан, ожидая увидеть там целую армию. Вместо этого, он нашел ее. Прекрасные формы и длинные шелковистые волосы, пухлые губы и темные с теплотой глаза, оттенка такого же молочного шоколада, какой использовала его бабушка для выпечки печенья. Она отличалась от той девочки, которую он держал в своих объятиях в ночь смерти своего отца. А еще у нее была та же смелость и решимость, то же чувство справедливости и внутренняя сила. Но теперь они были сопряжены с огромным количеством сексуальности и дерзости.

Он усмехнулся, вспоминая о сочащемся с ее прелестных губ яде, пока тащил ее к машине. Она была чертовски хороша в своем неуемном сопротивлении. Фрэнки даже пришлось связать ее руки галстуком, чтобы оградить их обоих от серьезных травм.

Но, что же с ней было делать? Она была непослушной, избалованной мафиозной принцессой, готовой выполнять приказы своего отца. Черт, он бы ничуть не удивился, если бы она, чтобы отвертеться от навязываемого ей брака нажала бы на курок. Ведь в таком случае, у него было бы право возмездия от имени семьи Тоскани, как это сделал новый босс криминальной семьи Фальцоне. Он предложил бы ее тому, кто больше заплатит!? Если она была невиновна, он должен был позволить ей уйти. По правилам, вовлекать женщин в мафиозные разборки, было запрещено. Он даже не мог удерживать ее как заложницу, или произвести обмен на мужчину, которого вчера должен был убить.

Она, определенно, была женщиной. Нико искоса бросил в ее сторону взгляд, задержавшись на ее полной, едва прикрытой разорванным платьем груди, а затем спустился к ее черным, крышесносящим кожаным ботинкам с вышивкой из цветов. Иисусе. Эта чертова обувь манила его, взывая к его дикой стороне, которую он унаследовал от своей матери, и которую подавлял, чтобы оправдать надежды отца.

Оторвав взгляд от ботинок, он осмотрел ее лицо с большим, и уже проявившимся на щеке синяком, потемневшими от гнева глазами и на запекшуюся на коже и в волосах кровь. От того, что кто-то причинил ей боль, он почувствовал вспышку гнева. Очень иронично, ведь возможно ему следовало бы ее убить.

Нико метил на место самого влиятельного капо семьи, с прямым проявлением насилия или насилия, творимого от его имени. Репутация была превыше всего. И в минуту, когда он проявит милосердие или же попытается просто быть мирным посредником, его более молодые и более озлобленные люди попросту вырвут у него бразды правления. Сегодня вечером он сделал несвойственную ему тактическую ошибку, когда ушел, оставив в живых Дона Кордано, ведь последствия могут быть весьма катастрофичными.

— Какие новости? — Фрэнки и Лука присоединились к нему за бильярдным столом, когда он сделал ход. Нико решил, что куда лучше, если его руки будут заняты, а бильярд всегда был его любимой игрой.

— Тони жив, — он посмотрел, как в угловую лунку закатились четыре шара. — Он в больнице, под охраной. «Винченцо» кишит копами. Наш человек из полицейского участка постоянно докладывает нам о малейших изменениях. Полиция заполонила парковку и прочесывает местность. Они не нашли оружие, из которого стреляли. Думают, что стрелок был один, и раз у него вышло практически всех уложить, значит, ему удалось, не вызвав подозрений подобраться достаточно близко.

— Или ей, — вставил Лука.

Взгляд Нико метнулся к Мии. Он не мог поверить, что она так хладнокровно убила находящихся там мужчин. Когда он включил свет, на ее лице отражался лишь шок и ужас, а не чувство вины, удовлетворения или страха быть пойманной. И если бы она была к этому причастна, полиция, наверняка, уже нашла бы оружие. У нее было слишком мало времени, чтобы его спрятать и убежать. Да это и не имело абсолютно никакого смысла. Зачем в таком случае возвращаться?

— Ты собираешься ее допросить? — Фрэнки раздраженно заворчал.

— Да, собираюсь. Я притащил ее сюда не для того, чтобы она здесь красовалась, — ответил Нико.

— Нико проявляет снисходительность, — сказал Лука, схватив с полки на стене кий. — Все мы, как и ты, не хотим переходить на темную сторону.

Нико почувствовал, как у него внутри все сжалось. Он терял Фрэнки. С тех пор как Санто и Тони вовлеки своих людей в торговлю наркотиками, Фрэнки все больше времени проводил один, выполняя для Санто работу, за которую никто кроме него не взялся бы. С каждым днем Фрэнки все больше и больше отдалялся от того человека, каким приехал в Вегас, и каждый раз, по возвращении, захватившая его тьма, становилась все очевиднее.

— Забудь об этом, — Фрэнки сделал неприличный жест и подошел к импровизированному бару в углу.

— Ему нужна женщина, — Лука натер мелом свой кий. — Которая действительно его зацепит. Тебе у приезжающей сюда сицилийки, следует спросить, есть ли у нее сестра.

На самом деле он сомневался, что будущая жена вообще его «зацепит». Никто не понимал его дикой стороны, даже его мать. Подростком, он научился скрывать свою дикость за показной вежливостью, выгуливая ее, словно зверя на поводке среди людей. Нико готовился стать достойным приемником, когда чертов Баттиста Кордано всадил его отцу пулю в сердце.

И теперь у него в руках была дочь его врага, привязанная к стулу, посреди его чертова клуба. Так какого черта он здесь делал?

— Займи всех, — сказа Нико Луке, мгновенно приняв решение. — Я хочу поговорить с нашей маленькой убийцей и решить, умрет ли она сегодня ночью.

***

Мия выкрутила запястья, в попытке хоть немного ослабить веревки, удерживающие ее руки за спинкой стула. Если бы только ей удалось освободиться, то, когда Нико к ней приблизится, она, наверное, смогла бы, ну, по крайней мере, попыталась бы от него отбиться, или даже сбежать, хотя понятия не имела, где находится и как отсюда выбраться.

Когда Фрэнки, покружив по городу, притормозил перед машиной, стоящей у захудалого автосервиса, ей пришло в голову, что она в принципе могла сбежать и найти помощь. Но быстро избавилась от этой мысли, когда он припарковался у заднего входа, и потащил ее в мастерскую, не имеющую ничего общего с авторемонтом, скорее это было место, для секретных встреч семьи Тоскани.

С баром в одном углу, бильярдным столом в другом, парой раскладных столов и изношенными, с тошнотворным запахом пива и сигарет, диванами — это место олицетворяло ее представление о типичном мафиозном клубе.

Конечно, в таком случае ей бы пришлось проскользнуть мимо верного бойца Нико, Луки, присоединившегося к ним, когда они покидали «Винченцо», и в данный момент топчущегося возле двери. Лука был высоким, конечно не таким как Нико, но обладал широкими плечами и светлыми, торчащими в разные стороны волосами. Он казался скорее расслабленным, чем загадочным, и злился на Фрэнки, который с тех пор, как они вошли в клуб давил на Нико, чтобы тот позволил ему допросить Мию.

Ее руки обожгло трение веревок, и она скривила лицо. Что-то на ее лице создало ощущение дискомфорта, стягивая ее кожу, и на ее колени упали коричневые хлопья. Кровь. Так много крови. У нее было смутное воспоминание о том, как во время той бойни на нее попала кровь, и которую, когда Нико включил свет, она увидела на своей руке.

Прикованный к ней взгляд Нико, когда он пересек комнату оставался неизменным. Как только они вошли в клуб, он избавился от галстука и пиджака, расстегнув ворот рубашки достаточно, чтобы из-под нее были видны набитые на его широкой груди татуировки. В отличие от ее отца, следующего традиции, и предпочитающего во время ужина быть в костюме, Нико казалось было неудобно в этом традиционном для мафии прикиде. Она представила его в потертых джинсах и футболке, возможно еще в кожаной куртке и паре ботинок. Он был слишком крут, чтобы не носить костюм, ведь тот, добавляя ему презентабельности, делал его более властным, а также оставлял намек на то, что под ним скрыто нечто дикое и опасное.

Боже, что она делает? Он враг. Похититель. Жестокий, безжалостный гангстер, вне всяких сомнений, рассматривающий все возможные и выгодные варианты: убить ее самому, причинить ей боль или же получить за нее кругленькую сумму. А кто она? Жертва. Отдана на милость мужчин. Клише ее сраной жизни.

Он нахмурился, пока она изучала его красивое лицо. Это его волевой подбородок, точеные скулы и зачесанные назад волосы, словно он воображал себя Джеймсом Дином, который ее привлекал? Или это мощь, которая просачивалась на поверхность? Почему он не мог быть обычным человеком? Каким-нибудь юристом или бухгалтером, или гендиректором софтверной компании? Создавалось впечатление, что он просто-напросто растрачивает себя на мафию.

Мию пробрала дрожь, когда он остановился перед ней, затем взяв себя в руки, она усмирила свое тело. Все что она так ненавидела в своей мафиозной семье, и все что презирала в своем отце, то есть тот факт, что была членом привилегированной семьи и дочерью Баттиста Кордано, сейчас играло не в ее пользу, и она прекрасно понимала, что свой страх показывать не стоит.

— Вот она — настоящая ты, — Нико махнул рукой, одним жестом охватывая наряд Мии. — Не то, чего я ожидал.

— Извини, если не вписываюсь в стереотипы типичной мафиозной принцессы, — вспыхнувшее возмущение придало ей мужества и помогло преодолеть страх.

В его взгляде промелькнуло что-то холодное и опасное.

— Я это понял, когда, войдя в «Винченцо», увидел тебя с пушкой посреди бойни, — взгляд Нико прошелся по ее телу, открыто задержавшись на ее груди, едва прикрытой разорванным платьем. — Ты притягиваешь неприятности, куда бы ни пошла.

— Такова моя жизнь. И неважно, как сильно я пытаюсь от нее сбежать, кажется, что она всегда и везде меня настигнет.

Возвращаясь к задуманному, он взял стул у стоящего рядом стола, и, поставив перед ней, оседлал его, облокотившись руками о спинку. Ее взгляд пробежался по его мощным предплечьям, мягким волосам, крепким запястьям и татуировке Тоскани. Сексуально. Она никогда бы не подумала, что руки мужчины могут быть такими возбуждающими, и не могла отвести взгляда.

— Что ты там делала? Расскажи мне, — его голос со стальными нотками, был резким и властным.

По ее позвоночнику пробежала дрожь. Она хотела одновременно, и повиноваться, и сопротивляться, но тайны и принадлежность к мафии отодвинули это желание.

— Я не могу тебе сказать.

— Я не хочу причинять тебе вред, красавица, — он потянулся и дотронулся до ее щеки.

Способная, как ей показалось, понять его намерения, Мия вздрогнула.

— Шшшш, — он нежно потер большим пальцем ее кожу и показал ей, чтобы она увидела. — Кровь.

Кровь Папы. После всех этих ужасных событий, захлестнувшая волна эмоций, грозилась пробить выстроенную ею защиту, от магнетизма его приглушенного голоса и нежного прикосновения. Она опустила голову, чтобы не дать ему возможности увидеть ее колебания.

— Я не горела желанием быть там. Что ж, во всяком случае, по собственной воле. Вот, теперь ты знаешь правду. И можешь отпустить меня.

— Нет.

— Ты можешь хотя бы притвориться, что обдумываешь это? — она, наклонив голову набок, посмотрела на него сквозь ресницы, ненавидя себя за то, что прямо сейчас делала. Но это был вопрос жизни или смерти, и она не могла позволить гордости отнять у нее единственное преимущество.

— Если ту бойню устроила ты, ты умрешь, даже если тебя убью не я, то кто-то другой точно, — в его загоревшемся взгляде присутствовали нотки веселья. — Если это не твоих рук дело, тогда здесь ты в полной безопасности до тех пор, пока не найдется стрелок.

— Так ты похитил меня и связал, чтобы защитить? — она почти засмеялась от иронии. Вероятно, в мире мафии стать равной мужчине она сможет только после смерти.

— Некоторые могут сказать, что я защищаю себя, — он протянул руку и заправил непослушную прядь волос ей за ухо; его прикосновение было таким нежным, почти как ласка.

В животе разлилось неудержимое желание. Внутри нее воевали предчувствие и страх, когда он чуть дольше задержал свою руку.

— Ты боишься, что я, схватив пистолет, с его помощью попытаюсь проложить себе путь наружу, через комнату полную бандитов?

— Я не боюсь девчонок с пушками, красавица. Они либо не знают, как стрелять, либо не имеют понятия, как снять с предохранителя, — его пальцы спустились к ее шее, остановившись у впадинки у основания ее горла. Она ощутила биение собственного пульса, и прокатившееся по телу тепло.

— Тогда ты никогда не встречал такую девушку как я, — ее гортанный с хрипотцой голос предательски выдавал желание.

— Нет, но с нетерпением жду нашего знакомства, — прошептал он опасно соблазнительным голосом, наклонившись вперед.

Ее тело превратилось в желе, но, не давая возможности возразить, он, отодвинувшись, встал и обошел ее стул.

Она почувствовала на своих запястьях его руки, и путы спали. Он помассировал ей запястья, мягко пробегая большими пальцами по ее чувствительной коже. Его прикосновение послало сквозь нее электрический заряд, опасный и жаркий. Каково это было бы чувствовать его руки на своих самых интимных местах, его мощное тело, накрывающее ее?

— Ты отпускаешь меня?

— Да, умыться, — и проведя ее по небольшому коридору клуба, он указал на грязный, многое повидавший туалет с ржавыми трубами и облупившимися стенами. — Здесь, ты можешь привести себя в порядок.

Ошарашенная внезапно сменившимся поведением Нико, Мия повернулась, чтобы прикрыть дверь, но обнаружила его в дверном проеме.

— Можно мне немного личного пространства?

— Нет, — прислонившись плечом к дверному косяку, он, напрягая под тонкой хлопчатобумажной рубашкой мышцы, скрестил руки на груди.

Ее соски затвердели под его горячим, жестким взглядом.

Вздохнув, и повернувшись к раковине, она прошлась взглядом по обшарпанной комнатушке, в поисках хотя бы чего-то, что можно было бы использоваться как оружие или как путь к свободе. Заметив над туалетом окно, ее охватило трепетное волнение. Хотя оно и было слишком маленьким для мужчины, она была абсолютно уверена, что сможет через него протиснуться. Если она правильно определила свое местоположение, то оно выведет ее в переулок, через который они ехали, чтобы добраться до гаража. Заставив себя отвернуться, она вымыла лицо, поморщившись, когда вода в раковине окрасилась розовым.

Она почувствовала на своих плечах руки Нико, заставляющие повернуться к нему лицом. Он приложил к ее щеке бумажное полотенце, стирая остатки крови и воду. Что-то внутри нее мерцало и пылало, а желание прочь отгоняло страх.

— Кто это сделал? — потребовал он, его пальцы потирали все ее ноющую, опухшую щеку. Мия открыла рот, чтобы ответить и снова закрыла. Семейные дела никогда не обсуждались за пределами семьи, и она была бы дурой, если бы забыла, кем он был. Хищником. Причем опасным.

— Должно быть, это сделал тот же, что и это, — его пальцы прошлись по разорванной ткани к ложбинке между ее грудями, их прикосновение вызвало покалывание на ее коже, и Мия шлепнула его по руке.

— Немного уважения, красавица, — черты его лица напряглись, малейший намек на мягкость исчез.

— Уважение работает в обе стороны.

— Верно, — он холодно посмотрел на нее.

В поисках мужчины за маской, она перевела взгляд на его лицо. Вместо этого, найдя нечто грубое и первобытное: едва сдерживаемую похоть, какая бурлила и в ней.

Воздух между ними наэлектризовался. Обхватив пальцами ее челюсть и прищурившись, он впился взглядом в ее губы. Она видела биение пульса у него на шее. Он хотел ее. И в этот момент, ее охватило настолько сильное желание, какого она еще никогда не испытывала ни к одному мужчине. Их переглядывания были прерваны широкоплечим и коренастым, с коричневой бородой лысым мужчиной.

— Простите, что прерываю, Мистер Тоскани, но Майки Мускулс только что позвонил наш друг. У него… хм… информация, которую вы просили.

Так как связь между ними исчезла, разжав пальцы, Нико опустил руку, и она, даже не осознавая, что сдерживала дыхание, выдохнула.

— Присмотри за ней, Большой Джо, — Нико пренебрежительно махнул в сторону Мии. — Не оставляй ее одну.

— Без проблем, Мистер Тоскани, — Большой Джо глянул на Мию, и на долю секунды, она увидела промелькнувшее на его лице беспокойство.

— У тебя… ммм… здесь женщина, из гражданских? Она твоя…

— Пленница, — Нико отвернулся, не глядя в сторону Мии. — Убедись, что хорошо ее связал, когда вернешь обратно на стул. Она может и выглядит безобидной, но стоит тебе отвлечься, и в ту же секунду она приставит нож к твоим яйцам.

Мия хотела, чтобы сейчас у нее был нож, особенно когда он вышел с таким видом, словно между ними ничего не произошло. В конце концов, что вообще могло произойти между двумя соперничающими семьями, тем более, когда один из представителей — опасный женоненавистник и чертов мафиозный подонок, тогда как другой — хакерша, предпочитавшая панко-рокерский стиль, и ко всему прочему не способная отличить Гуччи от Готье?

— Так что же такого ты натворила, чтобы оказаться здесь? — Большой Джо принял в дверном проеме позу Нико, его лицо наполнял ужас. — У нас в заложниках никогда не было женщины.

— Он думает, что я из винтовки уложила шестерых мужчин.

— Боже милостивый, — Большой Джо выдохнул. — Ты это сделала?

— Конечно, нет. Разве я похожа на убийцу?

— Люди убивают по разным причинам, — Большой Джо пожал плечами. — По виду никогда не скажешь. Может быть, это было в порыве страсти, или что-то типа того, когда люди просто срываются.

— Единственный человек, которого я хочу убить прямо сейчас — это Нико, — она повернулась обратно к раковине, якобы вымыть руки и шею, оттягивая время в попытке придумать хоть какой-то план. Может быть в том, что снаружи она будет мишенью Нико и был прав, но лучше уж быть движущейся мишенью, чем подсадной уткой.

— Ты знаешь Мистера Тоскани?

— Думала, что знала. Теперь, не уверена, — она наклонила голову набок, пытаясь заставить себя покраснеть. — Ты можешь дать мне минутку, чтобы… хмм… воспользоваться туалетом?

Большой Джо покачал голов и пнул ногой камень, удерживая дверь открытой.

— Прости, милая. Этого не будет. Мистер Тоскани дал четкие указания не оставлять тебя одну.

Черт побери. Ей нужна закрытая дверь. Она быстро соображала, судорожно пытаясь найти способ убедить его оставить ее одну, и ее осенило догадкой, которая никогда и за миллион лет не пришла бы ей в голову, ведь то, что она намеревалась сказать, предаст все, против чего она боролась, когда поняла, что ее отец презирал и презирает в Мие, как в девушке. Она не смогла разыграть эту карту в «Винченцо», но поскольку стало очевидным, что Нико не собирается ее отпустить, иного выбора у нее нет.

— Это… ну… красные дни календаря, — Мия огляделась по сторонам и понизила голос, ощущая небольшое угрызение совести, ведь она собиралась воспользоваться устоявшейся пугливостью Альфа-самцов перед обычной особенностью женского организма. — На это не очень-то приятно смотреть. И по правде, отсюда никуда не деться. Посмотри на эту задницу. Нет ни единого шанса, что я смогу протиснуться в это крошечное окно, и если я не разберусь с этим сейчас, все выйдет из-под контроля, начнет капать на пол…

— Вооу, — Большой Джо, выставив руки вперед, отступил с такой скоростью, словно она могла его чем-то заразить. — Ладно. Женские дела. Без шуток. Ты можешь прикрыть дверь, чтобы сделать… все, что нужно. Я буду прямо за дверью. Но недолго.

— Спасибо, — Мия прикрыв дверь и заперев ее, расслабилась. Ей еще никогда ни откуда не приходилось сбегать, но в кино она видела подобное. Краны были хорошими. В открытом состоянии они издавали много шума, также, как и проржавевшая дырявая ванна. Жаль, что ее сумочка была у них. Она могла бы просто позвонить и позвать на помощь.

С бешено бьющимся сердцем, она залезла на унитаз и заглянула в окно. Ни решеток. Ни замка. Но, в конце концов, какой глупец полезет в клуб, принадлежащий мафии? Может быть такой же, какой в данный момент пытается из него сбежать. Она провела рукой по оконной раме и выругалась себе под нос. Оно было наглухо забито. Ей придется разбить стекло, и даже не смотря на шумно льющуюся из крана воду, это все равно привлечет внимание. Что ж, она уже в предвкушении свободы погрузила пальцы в воду. Мия закрутила кран и крикнула через дверь.

— У тебя есть тампоны?

— Черт, — пробормотал Большой Джо. — Вот почему мы не держим в заложниках женщин. Я схожу к Черри, — он достаточно громко крикнул, чтобы она услышала. — Оставайся на месте, иначе мне будет пофиг, что ты девчонка, и я буду обращаться с тобой так же, как бы я обращался с любым попытавшимся сбежать чуваком.

— Не то, чтобы тут было куда пойти, особенно в моих условиях, — парировала она, торопливо приподняв камень.

Когда она услышала его удаляющиеся шаги, то снова открыв краны и для максимального шума нажав на смыв унитаза, бросила камень в окно. Стекло треснуло и разбилось, осколки посыпались на бачок унитаза. Мия замерла, беспокоясь, что кто-то мог услышать, но, не услышав приближающиеся шаги, развязала на ботинках шнурки и быстро убрала из проема осколки стекла. Забравшись на бачок, она, подтянувшись, стала протискиваться в оконный проем.

— Черри скоро придет, — Большой Джо постучал в дверь. — У нее есть… девчачьи принадлежности.

— Здорово! Ты прямо мечта, а не мужчина, — через плечо крикнула Мия, понимая, что одна половина ее тела снаружи, а другая внутри, и что идея побега через окно была не самой лучшей. Ведь она застряла, а ее задница явно оказалась больше, чем она предполагала, и не важно, сколько усилий было приложено, она не могла пролезть. Мия приподняла ноги, упираясь в стену и туалетный бачок, когда попыталась таким образом вытолкнуть себя на свободу. Один ее ботинок соскользнул с ноги и упал на пол. У нее не было времени его подбирать. Она последний раз напряглась и, выпав из окна, упала на мусорные мешки, головой вперед.

— Открывай, сладкая, — позвал женский голос. — Я принесла тебе все необходимое.

Мия подскочила и, хромая поспешила по дороге, цокая по бетону единственным, оставшимся у нее ботинком. Она услышала крик, треск и грохот выбитой двери. И рванула от гаража, ее сердце колотилось настолько сильно, что чуть ли не ломало ребра.

Беги. Беги. Беги.

Свернув за угол, она понеслась по безлюдной улице, ощущение свободы омрачилось потерей ботинка, и осознанием реальности, что она в бегах от трех криминальных семей, считающих ее ответственной за бойню. Если она не вернется домой…

Нет. Поражение было не вариантом. Сегодня, она не жертва. Она свободна.

И такой она намеревалась оставаться.

Глава 7

— Ты уверен, что я нужна тебе здесь? — Мия сложила руки на груди и прислонилась к стене спальни роскошного пентхауса своего брата, все, от пола до потолка, было в холодном мраморе, с невероятным видом на Лас-Вегас. Спустя три дня после ее драматического побега от людей Тоскани, жизнь Мафии вернулась вроде бы как в привычное русло.

— Это вызывает уважение, — Данте поправил галстук, его взгляд в зеркале был направлен на Мию. У них у обоих были темные глаза и смуглая кожа, но его волосы были светлыми, а ее темными, его лицо имело четкие черты, и было угловатым, когда ее лицо имело более мягкие черты.

— Пока Папа в больнице, я фактически босс, и я хочу, чтобы вся семья была на похоронах Дона Фальцоне, чтобы показать нашу поддержку. Мы не враги Фальцоне, что не скажешь о Тоскани, — продолжил он. — И в это нестабильное время мы должны держать поблизости наших союзников.

Мия редко участвовала в мероприятиях, связанных с мафией, и то потому, что ее заставляли. Она думала, что в тот день, когда съехала из семейного дома, был днем, когда она покончила с мафией, и теперь, когда ее отец находился в больнице, некому было заставить ее пойти на похороны.

— Это не безопасно, — запротестовала она. — Там будут Тоскани.

И в частности, опасно красивый Нико Тоскани, который заставлял ее чувствовать то, что она не должна была ощущать себя его врагом, несмотря на то, что он похитил и связал ее, пусть и на очень недолгое время.

— Что если сказали всем, что это я ответственна за ту резню?

— Никто не посмеет нажать на курок на святой земле. И полиция нашла орудие убийства в больше чем полутора километрах от места происшествия. Я уверен, что все семьи знают, что это не ты в ответе за случившееся. И даже без этого, они бы все равно не поверили. Ты — женщина. И уже прошло три дня с происшествия… достаточно долго для какого-либо сообщения, — тон его голоса стал почти умоляющим. — Пожалуйста, Мия. Ты нужна мне. Это покажет мою силу, чтобы вся семья последовала за мной. Я прошу тебя, хотя знаю, что Папа заставил бы.

Она не могла отказать брату. Хотя, он никогда не был на ее стороне, как должен был бы быть старший брат, он все еще был ее семьей, и он спас Кэт от Тони.

— Я пойду ради тебя, не ради него. Ты знаешь, что я чувствую по отношении к Папе.

— Может он и жесток по отношении к нам, но он заботится о семье, — губы Данте крепко сжались.

— Жесток с нами? — она посмотрела на него в ужасе. — Он бьет меня. Он избивал Дэнни прямо передо мной. Он обманом заставил тебя пристрелить Дона Тоскани, сказав, что тот вытащил пистолет. И ему все сошло с рук.

— Он спас меня, — сорвался Данте. — Он позволил всем думать, что это он нажал на курок. Я был ненадежным. Это был автоматический смертный приговор — убить босса без одобрения из Нью-Йорка, несмотря ни на какие обстоятельства.

Мия опустила одну руку. Они оправдывались этим на протяжении многих лет, но, чтобы она ни говорила, Данте отказывался принять правду.

— Ему пришлось спасти тебя, потому что он был тем, кто велел тебе сделать это. Если бы он не взял вину на себя, у него бы не стало сына и наследника. Я не понимаю, как ты можешь оправдывать его действия, и как тебе вообще в голову приходят мысли, что он заботится о ком-то еще, кроме себя.

— Почему мы снова говорим об этом? — прорычал он. — Прошло десять лет. Какое это имеет значение?

— Очевидно, это важно для Тоскани или они бы не начали войну.

И, без сомнений, это имело значение для Нико или, тем вечером, он бы не похитил Мию.

Ее щеки порозовели, и она отвела взгляд. Хотя это не имело смысла, она никому не рассказала о похищении. Зачем становиться причиной еще большего насилия? По некоторым причинам, она не чувствовала угрозы со стороны Нико. Зачем было стирать кровь с ее лица, если он намеревался причинить ей вред? Несмотря на прохладное спокойствие, она почувствовала внутри него страсть и намек на сострадание, которое она видела в ночь смерти Дэнни.

— Может быть, это сможет послужить шансом наладить отношения.

Она подошла к огромному окну, от пола до потолка, и посмотрела на город, раскинувшийся внизу.

— Поскольку Папа в больнице, а Дон Тоскани мертв, ты мог бы попросить встречи с Нико, новым Доном Тоскани, и предложить возместить ущерб…

— Вулф говорит, что Нико не будет новым боссом. Приемником будет Тони.

Мия обернулась и поймала на лице Данте чувство вины, но оно исчезло так быстро, что Мия задумалась, не показалось ли ей.

— Тони Сухарь? Но ведь Нико — старший сын старшего сына.

— А еще он незаконнорожденный, — в голосе Данте было столько яда, что Мия нахмурилась от внезапной смены его поведения. — Его мать была любовницей его отца. С его законной женой у его отца были только дочери. Вулф говорит, что у Тони больше прав.

Мия почувствовала растущее чувство беспокойства. Она слышала, что после перестрелки Тони выжил, но его отец, Дон Тоскани, умер, и теперь его не заставят пройти через брак, который организовал его отец. Или он хотел этого сам?

— Данте…?

— Как я выгляжу?

Мия подавила свое предчувствие и выдавила улыбку.

— Как босс.

— Действующий босс, пока Папа находится в больнице. И ты можешь быть моим тайным заместителем. У меня есть пароль к его компьютеру и все счета, — его лицо слегка покраснело, и он отвернулся. — Мне нужна твоя помощь, чтобы найти способ вывести немного наличных денег, без ведома Папы.

— Ох, Боже, Данте. Ты ведь не играешь в азартные игры снова, да? После того, как в прошлый раз Папа внес за тебя залог, я думала, что тебе помогли психологически.

У Данте были проблемы с азартными играми сколько она себя помнила, иногда долги становились такими большими, что ее отцу приходилось посылать своих людей, чтобы разобраться с букмекерами, которые пытались вытрясти долги. Не важно, как бы сильно Папа ни угрожал, Данте не мог остановиться, может быть, потому что Данте знал, что Папа не мог откреститься от своего единственного сына.

— Я был в ударе за игрой в кости в «Золотой Мечте», Мия. У меня еще никогда не было такого длительного успеха. Ты бы видела толпу! Атмосфера была наэлектризованной. И там была такая красивая блондинка, которая дула на кости при каждом броске…

— Я не участвую.

Данте все лучше знал, как сильно она ненавидела семейные дела, какой полной решимости она была, чтобы отделиться от преступной деятельности своего отца. Не было вариантов, чтобы она стала замешана в дела Папы, особенно если это касалось долгов Данте за игры.

— Мы можем поговорить об этом после похорон, — его голос был настолько умоляющим, что заставило Мию съежиться. Данте становился совсем другим человеком, когда ставки становились слишком высокими.

— Мы поговорим в другой раз. Сегодня, после обеда, у меня мастер класс для девочек в общественном центре. Мне придется уехать сразу после службы.

Взгляд Данте прошелся по черному кружевному платью в цветочек, с черной подкладкой и v-образным вырезом и кружевными рукавами. Она также надела черные гольфы до колен, ботинки «Док Мартенс» и украшение из бисера.

Мия напряглась под его пристальным взглядом. Ее отец никогда не сдерживал своего призрения к ее выбору одежды.

— По крайней мере, ты в черном, — Данте протянул руку и Мия тихо выдохнула. Он не был всецело сыном своего отца.

— Я всегда хожу в черном, — сказала она. — Это часть того мира, в котором мы живем.

***

Мия быстро шла по тротуару, прочь от церкви. Она выполнила свой долг. Ее видел каждый, и сейчас Дане был занят, пожимая руки и играя в политика от имени своего отца, пока Кэт и мама покорно улыбались рядом с ним. Хотя, она хотела остаться с ним наедине, чтобы расспросить его, был ли он серьезен по поводу того, чтобы затащить ее в семейные дела, она была не готова к тому, чтобы провести со своей семьей еще больше времени, и она опаздывала на свой воскресный обеденный класс.

Напряжение спало, когда она завернула за угол и заметила свой вишнево-красный кабриолет Мустанг тысяча девятьсот девяносто третьего года, припаркованный в тени высокого, кирпичного здания. Несмотря на то, что, когда она купила эту машину, она была в хорошем состоянии, теперь машина была почти не пригодна, хотя эта машина была первой вещью, которая была действительно ее, и была оплачена деньгами, с ее первого контракта, когда она начала свое дело.

Она открыла дверь и скользнула на сиденье, пытаясь стереть из памяти воспоминания о похоронах, ту возникающую дрожь по позвоночнику, когда она смотрела на толпу мафиозных боссов, капитанов, их подручных и соратников их трех криминальных семей Лас-Вегаса. Они собрались вместе, якобы для того, чтобы скорбеть о смерти одного из своих, но в реальности для того, чтобы реально увидеть, что вакуум власти все еще поддерживается. Она едва сбежала, чтобы не быть частью всего этого. Быть фактически в браке с мафией. И получить пожизненное заключение.

Мия повернула ключ. Автомобиль чертыхнулся, но не завелся. После нескольких попыток, она ударила кулаком по приборной панели, надеясь, что маленький толчок поможет в неудаче, но не тут-то было. Может быть, получилось бы быстро починить. На починку у нее было двадцать минут, до того, как ей пришлось бы вызвать такси. С раздраженным стоном, она схватила свои инструменты и открыла капот.

Стараясь не испачкать платье, Мия наклонилась над двигателем и попыталась найти причину поломки.

— Нужна помощь?

Вздрогнув, она отпрянула, выронив гаечный ключ, замерев, когда увидела, вышедшего из тени, Нико. Черт. Она не видела его на службе в церкви, но, по сути, он должен был быть здесь. Каждый босс и капо должны были присутствовать на похоронах Дона Фальцоне, чтобы отдать дань уважения.

— Ах. Это Мистер Босс Мафии, — у нее внутри все сжалось. — Собираешься снова меня похитить?

— Только если у тебя под платьем припрятана винтовка, — на его губах мелькнула улыбка. — И немного осмотрительности, красавица. Никогда не знаешь, кто может подслушать.

Щеки Мии загорелись. Нико был прав. Повсюду были Федералы, пытавшиеся засадить семьи Лас-Вегаса, после прореживания рядов мафии в Нью-Йорке. Именно поэтому главные боссы Коза Ностра ввели правило, что ни один помощник не мог быть повышен в иерархии, пока не отработает десять лет, как солдат, при этом полагая, что ни один Федеральный агент не отдаст десять лет своей жизни работе под прикрытием и внедрению в команду. Телохранитель Данте, Рев, занял свою должность только после десятилетнего ожидания.

— Винтовки нет, — она подняла руки вверх.

— Тогда нет, — он протянул ей меленькую черную сумочку, которую она брала с собой на ужин в «У Винченцо». — Думаю, это твое.

— Спасибо.

Их пальцы соприкоснулись, когда она забирала сумочку, и она снова почувствовала ту наэлектризованность между ними. Она не могла поверить в то, что он вернул ей сумочку. Более того, он явно выяснил ее местоположение, чтобы сделать это. Это было не типичным поведением бандита, хотя Нико и не был похож на мафиози, которых она знала.

Взгляд Нико переместился на открытый капот.

— Кажется, тебе нужна помощь.

— Я и сама могу починить свою машину.

Часть ее хотела повернуться и показать ему, как мастерски она справлялась с двигателем, но другая ее часть предупреждала ее, чтобы она не поворачивалась к нему спиной. Он был непроверенным человеком, преступником и вообще очень опасным человеком, чтобы находиться рядом с ним. У нее не было сомнений, что, если бы она была ответственной за резню в ресторане, он бы не колеблясь, убил ее. И еще, она не могла забыть вечер, когда он заставил ее отвернуться, пока убивали Дэнни, они никак бы не смогла забыть прикосновение его руки на ее щеке…

— Ты не побоялась принять мою помощь в «У Луиджи», — мягко пробормотал он.

Это был вызов, на который она осмелилась ответить, хотя и не любила, когда ею манипулировали.

— Я не боюсь. Мне просто не нужна твоя помощь.

Ее глаза забегали, в предчувствии, будто она попала в ловушку.

— Тогда ты не будешь возражать, если я гляну.

— Зачем? — ощетинилась Мия. — Думаешь, женщины не могу чинить машины, так же, как и то, что они не могут быть хакерами?

Он сжал губы и Мия почти засмеялась. Так легко прочитать. Да, он думал именно так.

— Не отвечай или поделись со мной своими женоненавистническими взглядами, или я соблазнюсь вытащить нож и нанесу серьезный урон.

Ее руки опустились к бедрам, и она пристально посмотрела на него, хотя она чувствовала больше забавы, чем гнева, когда он в предупреждении приподнял брови. Да, она осмелилась угрожать ему, потому что по каким-то безумным причинам, он не пугал ее.

— Могут, по правде говоря, я знаю, как чинить машины, потому что практически все, что может сломаться в автомобиле, поломалось в моем… радиатор лопнул, стабилизатор напряжения накрылся, карбюратор тоже полетел, модуль зажигания сломался, и я уже давно перестала считать количество лопнувших шин. Пришлось взять пару мастер классов по починке автомобилей, чтобы поддерживать машину в рабочем состоянии.

— Конечно, ты можешь это, — он засмеялся, звук был предельно чувственным. — Ты уже доказала, что очень находчивая женщина. Но иногда это не больно, принимать, предлагаемую тебе, помощь.

— От мужчины, который похитил и привязал меня к стулу? Нет, спасибо. Думаю, я откажусь.

Даже, если бы он не похитил ее тем вечером, она бы все равно не приняла его помощь. Она привыкла действовать одна. Терпя побои от своего отца, чтобы выжить в своей неблагополучной семье, и работая, для того, чтобы поступить в университет и проложить путь к своему собственному делу, Мия всегда действовала одна. Джулс была единственным человеком, которого она когда-либо подпустила к себе достаточно близко, но даже при всем этом, та ничего не знала о прошлом Мии.

Когда Нико даже не сдвинулся, она махнула рукой в сторону дороги.

— Ты можешь идти.

Он усмехнулся и наклонился, чтобы поднять ключ. Каждое его движение было галантным, расчётливым и жестко контролируемым. Внезапно, у нее возникло желание потерять контроль, содрать с себя тонкий слой цивилизованности и увидеть то, что было под ним.

— Что смешного?

— Прошло много времени с тех пор, как кто-нибудь осмелился прогнать меня таким образом.

Он протянул ей ключ, и она забрала его, на это раз осторожно, чтобы избежать любого контакта.

— И ты можешь принять мою помощь, — сказал он, забавляясь.

— Я принимаю ключ.

— Некачественный ключ. У него только двадцать четыре зубчика. У тебя могу быть неприятности, если машина сломается в каком-нибудь неудачном месте. Тебе придется двигать его на пятнадцать градусов, это его максимум, а вот у ключа с шестидесятью зубцами радиус только шесть градусов, и им чинить гораздо легче.

Она покраснела. Со своим ограниченным бюджетом, она купила самый лучший набор инструментов, который только могла себе позволить и смирилась, что ей нужно было работать еще больше, чтобы купить более качественные инструменты.

— Так ты знаком с инструментами. Я должна быть впечатлена?

— Я могу только на это надеяться, — на этот раз он рассмеялся еще громче, его лицо осветила улыбка. — Ничего до сих пор не срабатывало. Я также немного знаком с ремонтом старых автомобилей. Так, между прочим.

Его палец прошелся по ее полыхающей щеке, будто он не верил, что ее смущение было настоящим.

— Чинишь, чтобы красть их? Как ты украл меня?

— Ты ранишь меня, красавица, — его лицо смягчилось. — Даю слово, что не причиню тебе вреда.

— Слово босса мафии, — сказала она с горечью.

— Слово мужчины.

Он положил руку себе на сердце, коснувшись двумя пальцами своего двубортного пиджака, а на его красивых губах заиграла улыбка.

Она посмотрела на него, сосредоточившись. Он не казался угрожающим. На улице было еще несколько людей, так что они были не одни. Был день. Он был немного забавным, на него было приятно смотреть, и он казался искренним. Кроме того, она была в отчаянии. Время было на исходе. Она никогда не пропускала класс, и не собиралась пропускать этот.

— Если ты не возражаешь, что твой костюм испортится, Мистер Босс Мафии, ты мог бы помочь мне с починкой.

— С удовольствием.

Он аккуратно снял свой пиджак и галстук, осторожно положив их на сиденье ее машины. Ее рот наполнился слюной, когда он снял запонки и закатал рукава. Он был сексуальным в костюме, но его широкая грудь и мощные плечи, напряглись под его тонкой хлопчатобумажной рубашкой, с закатанными рукавами, обнажающими его накаченные и татуированные предплечья, с темными волосами… и было еще нечто иное… темное и необузданное, яростно-мужественное, и, ох, такое заманчивое.

— Красавица? — его мягкий голос выдернул ее из ее фантазии, в которой его сильные руки удерживали ее снизу, прижимая к кровати, а его могучее тело нависало над ней, и он ритмично входит в нее, с рычанием.

Она опустила голову, позволяя волосам скрыть ее лицо.

— Прости. Я… отвлеклась.

— Я знаю это чувство, — его взгляд потемнел почти до черноты, и он подошел к машине. — Что ты уже делала?

Ей понравилось, что он не отодвинул ее в сторону, как сделало большинство бы парней, и что он принял ее умение в этом деле. До сих пор, он вел себя как джентльмен, но ему все равно было еще далеко до того, чтобы вернуть ее доверие, после того, что он сделал в четверг вечером.

— У меня рабочие свечи, очищенный фильтр для кондиционера и хороший компрессор.

— Топливный насос? — предположил он.

— Карбюратор, думаю, что причина в поступлении к нему топлива. Может быть, его залило, либо ржавчина, или он просто полетел.

Какое-то время они работали вместе, делясь идеями. Он не лгал по поводу своих знаний о машинах, а Мия знала о всех причудах и странностях своего Мустанга. Без пиджака и галстука, и с закатанными рукавами, вдали от места, где внешность имела значение, он был другим. Его смертоносная сторона была вперемешку с легким язвительным юмором, который соответствовал ее собственному. Хотя, он был ничуть не менее опасным, соблазнительным, могущественным мафиози, у него была и светлая сторона, поэтому его замечания и предложения были рассмотрены, к тому же он уважал ее опыт. Когда она взглянула на часы и поняла, что время истекло, и ей нужно было вызвать такси, она была почти разочарована, что ей нужно было уйти.

— Я должна возвращаться, — сказала она, наконец. — Я преподаю в местном общественном центре, и если сейчас я не вызову такси, то опоздаю.

— Я припарковался в конце квартала, — Нико выпрямился. — Я подвезу тебя.

— Ты шутишь? — фыркнула она. — Ты и я, вместе, в машине? Прежде всего, наши семьи — враждуют. Во-вторых, ты — известный похититель. В-третьих, я не могу появиться в общественном центре с мафиози. Современные братки одеваются так, чтобы не привлекать внимание.

Он выглядел оскорбленным.

— Откуда они узнают?

— Как ты можешь быть кем-то еще, кроме мафиози? — она махнула рукой, попытавшись полностью обмахнуть его итальянский костюм из тонкой шерсти с мафиозным блеском. — Тебя выгонят из старой школы в этом костюме? Современные братки одеваются по-другому, поэтому они не привлекают внимания.

— Я не боюсь привлекать внимание.

Мия улыбнулась, вопреки себе.

— Я просто говорю о том, что ты явно не поклонник костюмов. Держу пари, когда ты один, ты надеваешь джинсы, футболку, кожаную куртку и ботинки.

Его взгляд опустился на ее ноги.

— Ботинок как тот, что ты оставила?

— На самом деле, я бы с радостью вернула их.

Глаза Нико вспыхнули, и он облизнулся.

— Они очень ценны для меня. Сувенир от первого человека, который сбежал из дома клуба. Нужно платить.

Он сократил дистанцию между ними, и сердце Мии забилось в груди. Он был так близко, что она могла чувствовать тепло его тела. В нем не было ничего страшного или смертельного, когда его руки скользнули к ее талии. Он был весь напряженным, горячим, восхитительным сексуальным мужчиной.

— Какова цена? — прошептала она, глядя на его пухлые, чувственные губы, которые были всего в дюймах от нее. Она представила себе все непристойные вещи, которые этот рот мог сделать с ней, и кровь в ее венах закипела.

Он провел большим пальцем вдоль линии ее челюсти, его глаза были прикованы к ее потемневшему, от страсти, взгляду, ее веки потяжелели от желания.

— Скажи мне.

Ее тянуло к нему, будто магнитом. Она придвинулась ближе. Их тела соприкоснулись, и она почувствовала безошибочный бугорок его эрекции, прижатый к ее животу. Если, сейчас, он бы поцеловал ее, дала бы она ему пощечину или ответила на него!? Она действительно не знала.

— Я отвезу тебя, куда тебе нужно, — он отстранился, разрывая объятия.

Она выдохнула, ее тело пульсировало от несбывшегося желания.

— Ты хочешь, чтобы я приняла твое предложение подвезти меня, и за это получу свой ботинок? Такова цена?

— Да.

Все-таки, она колебалась. Он предложил не какую-то мелочь. Если бы их увидели вместе, последствия могли бы быть серьезными не только для них, но также и для их семей. К тому же, насколько хуже все могло бы быть? Их семьи враждовали друг с другом уже десять лет. И если бы она и отправила Джулс описание его машины, ответ пришел бы, когда они ехали…

— Ты знаешь, о чем просишь? Даже если… — она махнула в сторону своей раздолбанной машины. — … сошел с ума. То, что мы разговариваем на улице, это уже сумасшествие.

— Иногда, риски стоят своего, — он наклонился, проведя губами по ее щеке, его дыхание у ее уха было теплым.

— Скажи, да, — прошептал он.

Мия никогда не была склонна к риску. Каждый раз, когда она сталкивалась со своим отцом или ослушивалась его, она рисковала, что не сможет выйти из его кабинета на своих ногах. Она рискнула в тот день, когда попыталась спасти Дэнни; рискнула, когда отправила заявку в университет Лос-Анджелеса, и снова, когда осмелилась съехать из дома. Она рисковала, когда начала свое собственное дело, взяв кредит в банке, и экономила каждую копейку, чтобы накопить на начальный капитал. Она бы рисковала, если бы приняла помощь бандита.

Внезапно, она поняла, что не заботилась о последствиях. Ей не нужно было быть жертвой. Ей не нужно было бежать от страха. Она чувствовала, что могла пойти на этот шаг. Выбрать его. Интуиция подсказывала ей пойти с ним, независимо от правил, как и ее чутье.

— Да.

***

Нико отъехал на своем Кадиллаке Эскалейд от бордюра. Он был не в своем уме. Он был в опасной близости от того, чтобы поцеловать Мию на улице, и только его жесткое самообладание позволило ему отступить, прежде чем он втянул бы их в опасность. Так, какого черта, он теперь делал с Мией Кордано в его машине?

Фрэнки явно подумал о том же, хмурясь, когда Нико сказал ему, чтобы тот встретился с ним в общественном центре «Солнечные Вершины». Работой Фрэнки было защищать Нико. Он не мог делать свою работу, когда Нико был не с ним. Нико понимал это, но еще он не хотел, чтобы Фрэнки, хмурясь, сидел на заднем сиденье в машине с Мией. Он хотел ее всецело для себя.

— Черный Кадиллак, — Мия провела рукой по приборной панели. — Почему я не удивлена?

— Потому что питаешь иллюзии, что все бандиты одинаковые.

— Ее губы дрогнули в улыбке.

— Как много из твоих парней водят Кадиллак или Крайслер 300С?

Черт. Она его убивала. Эта дерзость, эта улыбка. Ее сила и решимость. Она не боялась его. Не показывала никакого страха. Он никогда не встречал женщину, как она. И то, как она управлялась с инструментами, проверяя двигатель. Сексуальная. Как. Черт.

— Мы говорим обо мне.

— А ты — большая задница, Альфа Эскалейд, — подразнила она. — Разве мама не учила тебя не выпендриваться?

Его руки на руле сжались жестче.

— Моя мама погибла в автомобильной аварии, когда мне было семь.

Он пожалел о сказанном, как только слова слетели с его губ, не только потому, что он заглушил тепло между ними, а еще потому что он редко делился личной информацией о себе, и особенно о его матери.

— Мне очень жаль, — тихо сказала она.

Ему также нравились внезапные вспышки нежности, за ее внешней жесткостью. Черт, не было практически ничего, что бы ему не нравилось в ней.

— Это было очень давно.

Это было правдой, но у нее все еще были яркие воспоминания о его матери: ее энергии, смехе, пении и грусти в ее глазах, каждое субботнее утро, когда его отцу приходилось оставлять их, чтобы возвращаться к своей обычной жизни. У них был лишь один день в неделю, рядом с ним. Никогда больше.

— Наш мир не такой уж большой, но я ничего не знаю о тебе, кроме репутации, и даже при этом, я не смогла связать тебя, когда ты был «У Луиджи» с безжалостным жестоким боссом мафии, который правил улицами Лас-Вегаса железной хваткой. Думаю, это потому что я пыталась забыть обо всем, о той ночи. Я даже не знала, кем ты был. Я едва разглядела твое лицо, — она теребила свою сумочку. — Если все это правда, то, что о тебе говорят, тогда я должна бежать с криками в противоположное направление.

— Ты не кажешься той, которая сбегает при первой же опасности.

Он перестроился на другую полосу, поглядывая в зеркало заднего вида на Фрэнки, который следовал за ними.

— Я не такая.

У нее было больше мужества, чем у некоторых мужчин из его команды, та внутренняя сила, которая заинтриговала его. А еще, она была настолько женственной, оспаривая его необузданный характер, чтобы защитить и расположить к себе.

— Я удивлена, что мы никогда не сталкивались друг с другом, — продолжила она. — Или, может быть, мы и сталкивались, но я просто не узнала тебя.

— Я провел некоторое время в Беркли, изучая бизнес дело.

Он свернул, чтобы объехать пешехода, и Мия ухватилась за панель чтобы удержать равновесие. Пользуясь случаем, он сплел свои пальцы с ее и уперся подушечкой пальца в ее запястье, чтобы почувствовать биение ее пульса. Он не мог объяснить связь, которая была между ними, но каждое прикосновение посылало разряд в его пах, подкармливая едва сдерживаемый голод.

— Образованный мафиози, — ее рука расслабилась под его хваткой. — Ты — другой. Я поехала в Калифорнийский Университет изучать информатику. Мой отец не был этому рад.

— Я удивлен, что он отпустил тебя.

Если у него была бы дочь, он никогда бы не выпустил ее из виду. Он точно знал, каким мужчиной был, и, прямо сейчас, подумав об этом, если бы он выяснил, что его дочь встречалась с мальчиком, то он был бы уже в своей машине, с оружием наготове, чтобы стать кому-то серьезной головной болью.

— Он попытался остановить меня, — пальцы ее руки обернулись вокруг его, и ее пульс подскочил. — Он сломал мне руку. Эту, — она приподняла свою левую руку, а он еще крепче сжал ее, не желая отпускать.

— Он заплатит за свои преступления, включая то, что он сделал с тобой, — это были не пустые слова. Нико не бросал угроз, как многие мафиози, надеясь получить какой-то итог, посредством только одних слов. Он отвечал за каждую свою угрозу, как если бы это было обещанием, так что он мог бы послужить предупреждением для всех тех, кто посмел бы бросить ему вызов.

На ее лице мелькнуло любопытное выражение, а также тоска и чувство вины.

— Ты серьезно, не так ли?

— Да.

Движение на дороге замедлилось, когда они попали на трассу I-15. Мия взглянула на часы на консоли, и Нико ободряюще сжал ее руку.

— Мы приедем вовремя. Я знаю короткий путь.

— Это как-то связано монстр-траками, с вождением поверх всех этих машин? Потому что если это так, то я всецело за.

Он косо посмотрел на нее.

— Любишь монстр-траки?

Она пожала плечами.

— Это обвинения в интересах. Кто не захочет попасть в автомобиль и переехать все преграды на пути, при этом зная, что есть совсем небольшой риск получить травму? К сожалению, у меня никогда не было возможности попробовать это самой. Хотя, я прохожу через все препятствия виртуально.

И, без сомнения, она делала это с такой же сосредоточенностью и решимостью, с которыми она подходила к каждой задаче.

— Это то, чему ты учишь на своих занятиях?

Ее лицо просветлело.

— Я руковожу еженедельным кружком для девочек, от девяти до тринадцати лет, а затем еще одним для подростков. Я хочу научить девочек стать страстными творцами технологий… не просто их потребителями. Им нужен пример для подражания, и, к сожалению, таким примеров вокруг не так-то и много.

Она рассказывала ему о занятиях следующие пятнадцать минут. Она была страстно увлечена свои занятием — побуждать девочек увлекаться компьютерами и сместить баланс в мире, где доминировали мужчины.

Он был увлечен ее энергией, ее энтузиазмом, желанием помочь девушкам добиться успеха, и ее желание изменить мир, одну строчку кода за раз. Нико никогда не испытывал подобной страсти, кроме желания отомстить за своего отца. Он бы ни за что не променял свою жизнь в Мафии на что-либо еще, но он был чертовски уверен, что его глаза не светились, когда он размышлял о ресторане Ленни Минудо, что он мог бы взять на себя ресторан «Иль Таволино» или лишь взмахом руки мог договориться с профсоюзами, чтобы обеспечить контроль над фирмами, которые выигрывали тендер на строительство новых казино. Он скрывался в тени своего света.

После того, как он отвез ее, он сидел в машине, ожидая Фрэнки. Как она планировала вернуться домой? Хотя, рядом с центром играло пару семей, это явно не было местом, где женщине не следовало ходить в одиночку.

Он уже увидел нескольких членов небольшой уличной банды, наркоторговца, который сбежал с территории Нико пару лет назад, и других персонажей преступного мира, которые выделялись среди тех, кто вращался в тех же кругах. А что насчет ее машины? Его рот растянулся в улыбке, когда он вспомнил ее старый Мустанг. Если бы ему не нужно было показывать свой статус, он бы тоже водил старый автомобиль. Не Мустанг, но что-нибудь роскошное и удобное, с ложной эксклюзивностью и стилем… возможно Facel Vega HK500 с двигателем V8 Дина Мартинса, или Dual-Ghia. Или, если бы он захотел что-то поближе к дому, то Sinatra’s T-Bird.

Он сделал быстрый звонок механику, который задолжал ему услугу. Сказав ему, что у него есть два часа, чтобы забрать автомобиль Мии, починить его и доставить к общественному центру, дав понять, что провал был невозможен. Пару лет назад, парень пришел просить у него помощи, потому что рядом с его мастерской открылась еще одна, и он потерял весь свой бизнес. Нико послал туда парочку людей, чтобы нанести визит хозяину новой мастерской, объяснив ему, что там ему было не место. И, что, возможно, ему хотелось переехать. Парень не принял это во внимание, сказав парням Нико проваливать. На следующий день его гараж загорелся. Электрическая неисправность. Механик понял, что продал душу дьяволу, и Нико просто позвонил ему, чтобы забрать долг.

Он заметил Фрэнки, приближающегося к машине и открыл окно.

— При всем уважении…

— Не надо, — Нико поднял руку. — Ты хочешь сказать что-то неуважительное, и сейчас я не в настроении, чтобы врезать тебе. Я хорошо осведомлен о рисках.

Он посмотрел вверх; увидев в окне Мию, в окружении маленьких девочек. Каждый раз, когда она поворачивалась, какая-нибудь девочка цеплялась за ее одежду. Он бы и не подумал, чтобы она была тем типов учителей, которых все обожали. Хотя, что там могло не нравится?

Когда Фрэнки дал понять, что не собирается уходить, Нико вышел из машины и они пошли в кофейню за углом, выпив пару чашек экспрессо. Как только он уже собрался позвонить механику и напомнить о том, что значит держать свое слово, он увидел знакомую красную машину, которая ехала вдоль улицы. Он и Фрэнки подошли к обочине, когда автомобиль остановился рядом с ним.

— Машина — кусок дерьма, — механик протянул Нико связку ключей. — Не могу поверить, что она все еще работает. Я сделал все возможно, починив двигатель, и постарался сделать это максимально безопасно, но, если быть честным, он будет работать не долго.

Нико спрятал ключи в карман.

— Спасибо.

— Без проблем.

Механик замешкался, и Нико понял, что-то явно хотел спросить, выплатил ли он свой долг. Но когда мафия делала тебе одолжение, выведя конкурента из бизнеса, долг был вечным.

— Думаю, мне лучше уйти. Приехал один из моих парней, чтобы забрать меня.

— Никто не поливал твою голову в церкви святой водой? — Фрэнки покачал головой, когда механик ушел. — Теперь, ты добрый самаритянин? У бабушки Марии случится сердечный приступ.

— Для парня, которые говорит совсем мало, сегодня ты вообще не можешь заткнуться, — Нико встал слева от Фрэнки, когда увидел, как из здания выходит Мия. — Дай мне минутку.

— Что ты до сих пор здесь делаешь?

Мия нахмурила одну из бровей, когда он остановился перед ней.

Нико показал в сторону ее машины.

— Друг должен был мне долг. Он починил двигатель. И поправил еще пару мелочей.

Он с нетерпением ждал ее реакции, пытаясь понять, о чем она думала с озадаченным выражением лица. Обычно, его не волновало то, что думали люди о его поступках, но в данном случае он весьма заинтересован. По какой-то причине, он не понимал, почему хотел порадовать ее.

— Почему?

— Тебе была нужна твоя машина, — просто ответил он.

Его слова не то что не успокоили ее, а показалось, что обеспокоили еще больше.

— Но ты едва меня знаешь, Нико, — ее голос стал немного громче. — Я не могу заплатить за это.

— Это была мелочь, красавица. Одолжение для друга.

Его сердце словно перестало биться, он сам едва мог чувствовать биение.

— Мы друзья? — она наклонила голову набок, изучая его.

— Мы не враги.

Она улыбнулась, что дало ему возможность заглянуть в прошлое, за оболочку жестокости, и это вызвало болезненную тоску в его груди.

— Спасибо, — ее итальянский был мелодичным, без акцента, абсолютно чувственным, и вызвал воображаемую картинку горячих, потных, летних ночей, обнаженных переплетенных в простынях тел, и эротических стонов удовольствия.

— Пожалуйста, — Нико указал на ее машину.

Его затопила гордость, и последовавшее за ней почти примитивное удовлетворение, что он угодил ей. И хотя она и не знала этого, он защитил ее. Теперь, она была в безопасности в своем стареньком автомобиле.

— Как прошли занятия?

— Хорошо, — она подняла вверх маленький диск, похожий на какую-то микросистему. — Они сделали мне подарок.

Нико не знал, что это была за чертовщина, но это делало ее счастливой, поэтому он улыбнулся.

— Очень мило.

Это был банальный разговор. Обычный. И все же они были не обычными людьми, живя в обычном мире. Даже когда они разговаривали, он выискивал любую угрозу… подозрительные машины, людей, бродящих по улице, а агентов под прикрытием, снайперов на крыше, бандитов на прогулке….

Она положила подарок в сумку, застегнув замок.

— Думаю, я лучше пойду. У меня выходной и есть парочка дел.

Он не хотел, чтобы она уходила, но он не мог придумать причину попросить ее остаться, а еще он не хотел подвергать ее еще большей опасности.

Она открыла дверь машины, замявшись.

— Как ты завел ее без ключей?

Он засунул руку в карман, нащупав связку ключей, которую ему дал механик.

— У меня много друзей. У них много навыков и они должны мне много одолжений.

— Предполагаю, что я теперь должна тебе.

Его кровь, от ее мягкого, чувственного тона, вскипела, бросившись к паху, так мощно, будто она схватила его член. Когда она сократила дистанцию между ними, все, что он мог делать, это держать руки по бокам. Это не она просила его починить его автомобиль, чтобы потом быть ему чем-то обязанной, но, если она хотела оплатить свой долг, он не собирался жаловаться.

— Как насчет этого? — она положила свои руки на его грудь, наклонилась и поцеловала его в щеку.

Он потерял самоконтроль.

Ее поцелуй был настолько неожиданным, настолько головокружительно сладким; его тело среагировало быстрее чем его разум смог переварить всю опасность. В момент, когда он впал в безумие, он притянул ее к себе ближе, обрушившись на ее рот и целуя с такой же жесткостью и желанием, которые бурлили в его венах.

— О Боже, — застонала она, обвив руками его шею.

Нико прижал ее обмякшее тело к себе и скользнул своим языком между ее губ, обрушившись на ее рот с хищными намерениями, наслаждаясь ее сладостью так, словно жаждущий человек. Он никогда не чувствовал себя таким живым. Так что, полностью поглощенный желанием, он рисковал все ради этого поцелуя.

Их языки танцевали в совместном танце, сердца бились в унисон. Он погрузил свою ладонь в ее волосы и начал оставлять дорожку поцелуев вдоль ее шеи. Он подался физическому желанию, сейчас больше полагаясь на свое тело, чем на разум, и у него возникло непреодолимое желание укусить ее, попробовать на вкус, вдохнуть ее запах, увидеть и потрогать каждый дюйм ее прекрасного тела, пометить ее и застолбить свои права.

— Босс, — голос Фрэнки вытащил его из похотливых мыслей, и он, прорычав свое недовольство, притянув Мию к себе, руководствуясь примитивным желанием защитить женщину, в его объятиях. Его женщину.

— Ты рискуешь. Мы на территории Кордано. Может ты хотел хотя бы укрыться?

— Я лучше пойду, — Мия вздрогнула в его объятиях.

Прежде чем он смог возразить, она ушла, оставив его на тротуаре, с самым жестким стояком. Она скользнула в машину и закрыла дверь. Рев ее двигателя нарушил тишину на улице.

— Мия.

— Спасибо, что подвез, — она открыла окно и послала ему воздушный поцелуй.

Глава 8

— Ты должен вытащить меня оттуда, Джек, — Бен окинул взглядом круглосуточную закусочную, но в два часа ночи, в придорожной закусочной за пределами Мескит, в часе езды от Лас-Вегаса, они были совсем одни. Официантка просто постоянно доливала им кофе, а в промежутках между этим, она болтала с кухаркой стоя у кухонной двери.

Последние три года, каждый воскресный вечер, в одном и том же месте, он встречался со своим куратором, попивая тот же самый, постоянно подливаемый, кофе и оставлял одни и те же чаевые. Но сегодня все было иначе. Он позвонил Джеку, посреди недели и сообщил, что закончил работу.

— Мы просим тебя, — Джек сделал вид, что заламывает руки.

Хотя, он и был в кепке, прикрывающей его лысую голову и кожаной куртке, он все равно выглядел как коп. Бен не знал, что служило тому виной, толстая шея и широкие плечи, или квадратная челюсть, но что-то в Джеке просто кричало о принадлежности к копам, поэтому им приходилось встречаться за пределами города.

— Еще немного. Что-то готовится. Что-то значительное. Начальство не сказало даже мне, кроме того, если ты сейчас выйдешь из игры, то все сделанное тобой под прикрытием, пойдет псу под хвост.

— Черт, — Бен скомкал распечатанный перед встречей рапорт об отставке. — Все полетело к чертям, Джек. В одну ночь пристрелили сразу трех боссов. Настали опасные времена. Теперь, капы и заместители боссов дерутся за власть. К тому же, среди простых парней есть желающие стать капами, и есть единомышленники готовые пополнить ряды. Семьи Фальцоне и Тоскани в состоянии дисбаланса, и надвигается не просто гражданская война, а война за власть между тремя самыми могущественными криминальными семьями Вегаса. И сейчас, вся наша работа по сбору улик на боссов, и работающих на них парней, теперь уже бесполезна. Мы не сможем засадить их за решетку.

— Я не вижу, как эти обстоятельства что-либо меняют для тебя, — Джек пожал плечами. — Если ты не будешь высовываться и заниматься тем, чем обычно занимаешься, тебе ничего не угрожает.

— Ты, черт возьми, издеваешься? — Бен с грохотом поставил чашку на стол, стиснув зубы от желания закричать. — Каждая семья планирует начать новый набор, Джек. Они хотят пополнить свои ряды как можно большим количеством бойцов. Я был там в течение десяти лет… три из них под руководством Нико. Если они придут ко мне и скажут действовать, я не смогу отказать. Им не отказывают. Они прикажут кого-нибудь убить, и что мне тогда делать? Мне и так нелегко было работать, не преступая закон. И избежать этого нет ни единого шанса, и мне придется его нарушить и кого-то убить, пусть этот кто-то и будет плохим парнем. Но, если я не пойду на это, они убьют меня, а у меня маленькая дочь, которой нужен ее отец, особенно с тех пор, как у Джинжер появился Гейб, ее новый парень.

Десять лет своей жизни он отдал, делая все, чтобы прижать мафию. Десять лет, три из них на внедрение, и первые шесть из них, годы жизни его дочери. И пока он собирал улики против трех боссов, это стоило потраченного времени. Но, теперь, двое из тех боссов мертвы, и большинство собранных им на протяжении этих лет доказательств об убийствах, разбойных нападениях, поджогах, похищениях и рэкете были незначительными и практически бесполезными. Боссы, упрятанные за решетку, изнутри пошатнули бы Коза Ностра Лас-Вегаса, и все как крысы побежали бы с тонущего корабля.

— Начальству нужна информация о новом управленческом составе, — сказал Джек. — Они также хотят знать, у кого хватило смелости нажать на курок. Мы до сих пор находимся в неведении. Орудие убийства было найдено в паре кварталов от места преступления. Никаких отпечатков. Номер сбит. Криминалисты ничего не нашли, ни на оружии, ни там, где его нашли. У нас нет свидетелей преступления.

— Ты думаешь, мне они скажут? Я не доверенное лицо, — Бен отпил остывший кофе, скривившись от горького вкуса.

— Мы верим в тебя, Бен. Ты внедрился так глубоко, и в департаменте еще никому ни разу такого не удавалось, — Джек заколебался, чашка кофе была у его рта. — Может быть, даже слишком глубоко.

— К черту это.

— Ты составил мне письменный отчет? — Джек приподнял бровь, и Бен пожал плечами.

— Нет времени.

Он отказался писать отчеты уже очень давно, потому что был не в состоянии предать свою команду на бумаге. Он отчитывался перед Джеком устно, кратко давая ему выборочную информацию, тем самым выполняя свои обязанности, и уводя своего капу и команду из-под линии огня.

— На меня давят сверху, — Джек сделал глоток и глубоко вздохнул. — Им нужно знать, что происходит.

— Я раздобуду что-нибудь для тебя на следующей неделе.

Черт. Он так к этому привык. Жить во лжи, откликаться на чужое имя, стараться изо всех сил, ходить по краю, и при всем при этом, он потратил десять лет своей жизни, оставаясь в тени.

— Я удостоверюсь, что все поняли, что ты хочешь выйти из игры. И они не говорят о годах, лишь о паре месяцев, а затем, ты будешь свободен.

Бен откинулся на спинку дивана и вздохнул. Конечно, он не мог уйти просто так. Он стал полицейским, как только ему исполнилось восемнадцать, исполнив свою мечту, которая у него была, сколько он себя помнил. Его отец тоже был копом, и был убит при исполнении… а мать, мать Бена умерла еще во время родов. Без родственников, которые могли бы присмотреть за ним, Бен попал в приют, но правоохранительные органы были его мечтой, способом сохранить память о его отце. Придерживаться работы было верной позицией. Благородной. И если это значило, что он сможет защитить своего босса и близких друзей по команде, что ж, все будет хорошо.

— Хорошо. Но если я не смогу ничего выяснить, я выхожу из игры.

— Договорились.

— У меня есть личная просьба, — Бен взял в руки чашку, чтобы согреться, хотя его кофе уже давно остыл. — Но это только между нами. Если ты не сможешь сделать это лично, тогда скажи мне, я найду другой способ.

— Все что угодно, — Мгновенно став серьезным, Джек кивнул. — Все эти годы ты ни разу не просил меня об одолжении, и я тебе немного задолжал.

— Я уже сказал тебе, что у Джинжер новый парень, Гейб. У меня плохое предчувствие на его счет. Инстинкт все эти годы помогал мне выжить. Мне не нравится, как он обращается с Джинжер. Не нравится, как он смотрит на мою дочь. Ты можешь его проверить? Судимости? Приводы? Я был бы дерьмовым отцом, если бы подверг свою маленькую дочь опасности. Я хочу вытащить ее оттуда.

— Оставь это мне, — сказал Джек. — Я посмотрю, могу ли послать туда социальные службы.

— Вам нужно подзаправиться? — у стола остановилась официантка, держа в руках полный кофейник. Застенчивая и красивая, с длинными светлыми волосами, убранными в хвост, и с большими голубыми глазами, она редко разговаривала с ними, хотя обслуживала их уже не один год.

— Было бы великолепно, милая. Спасибо, — Бен подтолкнул свою чашку к краю стола, и она снова наполнила ее.

— Все в порядке? — ее щеки порозовели, и она отвела взгляд. Черт, она была милой.

— У нас все в порядке. Нам нужен счет.

Бен улыбнулся ей. Если бы его жизнь не была такой сумасшедшей, он бы постарался поговорить с ней побольше и выяснить, почему такая красивая девушка как она, работает в ночную смену на протяжении трех лет, но у него не было времени даже на встречу с Дейзи, и уж тем более еще меньше времени он мог уделить женщине. И вообще, в последний раз все обернулось не лучшим образом.

— Однажды, у меня будет такая женщина как она, — сказал Бен, когда она оставила на столе счет. — Привлекательная. Милая и сладкая. У меня будет нормальная жизнь, милый дом. Дейзи и еще парочка детей.

— Тебе будет скучно, — Джек фыркнул. — Ты — адреналиновый наркоман, Бен. Эта работа — твоя отдушина. Только такой парень может делать такую работу, которую проделал ты за все эти десять лет, и ты не тот мужчина, у которого милая жена, работа с девяти до пяти и дом с белым заборчиком.

— Ну и что? Это значит, что я буду работать под прикрытием всю свою жизнь?

— Понятие не имею, — Джек бросил на стол пару долларов. — Может, ты выйдешь и захочешь снова вернуться. Или, может, ты уже настолько увяз, что у тебя не останется выбора.

Глава 9

— Так как прошли похороны? — Джулс глянула через плечо, когда во вторник утром Мия вошла в офис.

В понедельник Джулс взяла выходной, чтобы попасть на лекцию в Лос-Анджелесском университете, так как она медленно, но верно работала над получением степени по информатике.

— Хорошо.

— Хорошо? А вечеринка была? Люди весело провели время в церкви, попевая, танцуя и пьянствуя? Тетя Мэй покаялась священнику? Маленький Джони выпил святой воды? Кто-нибудь помочился на алтарь? Или ты просто меня не слушаешь?

Мия глянула на раздраженную подругу и рассмеялась. Джулс всегда начинала дерзить, когда была раздражена.

— Теперь я слушаю.

— Похороны…!? — Джулс вздернула бровь.

— Как и все остальные похороны, — вздохнула Мия. — Удручающие. Хотя, я была потрясена, увидев мафиози из конкурирующей семьи, и что все прошло без кровопролития. Я так и не поняла, было ли это мерой пресечения из-за уважения к церкви, к семье погибшего, или потому что все было неожиданным и неорганизованным. В целом... — ее губы дрогнули в улыбке, и Джулс похлопала по стулу рядом с собой.

— Ах. Что-то интересное. Садись и рассказывай, а пока будешь говорить — можешь помочь мне с этим. Я не могу разобраться.

Мия пододвинув стул ближе к Джулс, уставилась на код на мониторе, пытаясь осмыслить то, что обычно было смыслом ее жизни.

— Предполагаю, ты отвлеклась по другой причине, а не из-за той срочной работы, которую делала на выходных, — Джулс пододвинула еще один монитор, чтобы показать Мии свои попытки взломать систему заказчика. — Мои выходные прошли хорошо. Я улучшила свой рейтинг, — она постучала по клавиатуре и вывела на экран еще один код. — Я пошла в модный загородный клуб с двоюродным братом моего друга. Там, я познакомилась с британским теннисистом. Он пригласил меня в свою комнату, чтобы выпить. Когда мы пришли, он был настолько вежлив, что мне самой пришлось раздеться и лечь на кровать, чтобы он занялся со мной сексом.

— Здорово, — Мия уставилась в монитор, задумавшись о том, чтобы она сделала, если бы Нико пригласил ее выпить, а не просто поцеловал на улице. Или, если бы она его поцеловала? Она явно стала возбужденной от таких непристойных действий. А он…? После всего, именно он решил починить ее машину. Но ведь это она согласилась, чтобы он подвез ее…

— Думаю, все мужчины — пещерные люди, у которых на уме «закинуть женщину на плечо и как добычу притащить ее в свое логово», — продолжила Джулс. — У них явно что-то отключается, когда ты берешь инициативу в свои руки.

Нико, определенно, был «пещерным человеком». Он поцеловал ее так, будто хотел поглотить. Если бы их на улице не прервал Фрэнки, она не знала, что бы могло произойти. Она уже познала тот вкус власти и страсти, которые он держал в узде, и хотела большего. Он был совершенно неотразим. Темный задумчивый взгляд, великолепное тело, чувственный, глубокий голос, когда он заговорил по-итальянски… Ее колени подгибались лишь от одной мысли о нем. Она очень сильно рисковала, когда целовала его в щеку, но, когда он притянул ее в свои объятия и поцеловал в губы, в этом было что-то правильное.

Она не знала, почему убежала, когда он явно хотел, чтобы она осталась. Хотя в тот момент она вдруг почувствовала себя абсолютно беззащитной, от того что таким образом открылась, как никогда раньше. Он пробился через ее стены, и ей было необходимо закрыться снова.

— Посмотри, — Джулс подтолкнула ее. — Вот в этой строчке могла я что-нибудь упустить, когда писала код обхода фаервола международного порнохаба и слива их федералам, чтобы они их закрыли по полной.

Мия начала смотреть и ее щеки вспыхнули.

— Я снова не слушала. Прости. Я была слишком занята в эти выходные, а в воскресенье, после похорон, я столкнулась с Нико… — она замолчала, не желая говорить большего.

Но было уже поздно.

— Нико? Чувак из мафии, который поймал тебя во время теста?

— Да, — она постучала по клавиатуре, исправляя ошибки Джулс. — Он помог мне с машиной, когда та не завелась, и подвез меня до класса кодирования, а потом договорился с кем-то, чтобы починили мою машину, пока я проводила занятие. Когда я закончила, все уже было сделано.

Тишина.

— Джулс?

— Разве это не тот же парень, который похитил и связал тебя, и в итоге тебе пришлось сбежать через окно ванной комнаты? Тот самый, которого ты описала как самого опасного и властного капо в городе, а еще являющимся смертельным врагом твоей семьи?

Мия пожала плечами, вдруг пожалев о том, что поделилась этим с Джулс.

— Уверена, что он был таким, — пробормотала Джулс. — Жаль, что ты убежала.

— Это не так.

— Он что-нибудь сказал? — Джулс недоуменно вскинула бровь. — Он встал на колени и попросил прощения? Он сказал: «Мия, мне так жаль, что я похитил тебя, угрожал убить, привязал к стулу и заставил сбежать через окно, а еще беспокоился за свою жизнь. Это было ужасно неправильно с моей стороны. Я никогда больше не сделаю ничего такого. Пожалуйста, пожалуйста, прости меня?»

— Нет. Но он поцеловал меня. Около общественного центра. Меня еще ни разу так не целовали. Я даже не знала, что поцелуй…

— Ты поцеловалась со своим врагом и боссом мафии посреди улицы?

Джулс пробежалась пальцами по своим розовым прядям в волосах, что было признаком волнения.

— Технически, он не совсем босс. Я не знаю, кто будет следующим боссом. Вероятно, его двоюродный брат, Тони, потому что он был замом босса, а обычно такие и становятся боссами. И мы были на тротуаре, а не посреди улицы. А еще прямо там стоял его телохранитель. И да, он — Тоскани. Это было немного рискованно…

— Немного рискованно? — Джулс немного повысила голос. — Не то, чтобы я что-то понимала в политике Мафии, но на память приходит «Вестсайдская история Ромео и Джульетты». У них все закончилось не очень. А фильм «Крестный отец»? Еще хуже. Там нет «…и жили они долго и счастливо…». Никаких прогулок по цветочному полю или поездки в закат. Никаких «Да» и девяти месяцев с последующим пупсом мафии. Никаких совместных мафиозных посиделок и танца «Макарена» на крестинах. Обычно все происходит со свистящими пулями и ногами в цементе, рыбой в газете или лошадиными головами в постели. А люди убивают себя, потому что их вторая половинка умерла.

Смеясь, Мия ударила пальцами по клавишам.

— Может быть теперь с новым боссом все будет иначе.

— И, возможно, у тебя будут неприятности, а я буду чертовски зла, потому что ты прекрасно знаешь, что без тебя этот код я исправить не смогу.

Ее слова зацепили так, что сердце Мии сжалось в груди. Вскоре после знакомства в интернете она помогла Джулс пережить сложные времена, и когда, наконец, наскребла достаточно денег, на свое дело, Джулс была первой, кому Мия позвонила.

— Он не похож ни на одного из тех, кого я встречала, — Мия бросила попытки хотя бы понять код на экране. — Он сильный, властный, очень уверенный и весьма доминирующий. Но у него есть чувство сострадания. Я поняла это в самый первый раз, когда встретила его, и получила подтверждение своим догадкам, когда мы снова встретились.

— А еще у него есть темная сторона… плюс, он немного рисковый. Очень непроницаемый. Он на все быстро реагирует. Я его поцеловала, и вдруг я уже оказалась в его объятиях, и он начал целовать меня так, словно мы были одни. Опустошение — вот лучшее слово.

— Ты играешь с огнем, — произнесла Джулс. — Это все, что я собираюсь сказать. Не то, что ты бы хотела услышать от своей лучшей подруги.

Она заколебалась, постучав по клавиатуре.

Ты собираешься встретиться с ним снова?

— Нет. Ты шутишь? — Мию передернуло. — Я только что избежала замужества с его двоюродным братом. Я не заинтересована в ком-либо из мафии. К тому же, я не доверяю себе рядом с ним. Я бы, пожалуй, как только он вошел бы в комнату, сорвала бы с себя трусики и швырнула бы их на ближайшую мебель.

— Конечно, — сказала Джулс не уверено. — Хотя, если бы я встретила парня, который вынудил бы меня сорвать с себя трусики, я бы не парилась, что он — босс мафии или даже враг. Может быть, мне стоит перестать носить свои удобные хлопковые трусы, на случай, если мне встретится такой человек. Атлас и кружева легко раскромсать, но я, скорее всего, травмирую ногу, пытаясь их с себя сорвать, дурачась во время безумной похоти.

Мия рассмеялась над сказанным и расслабилась. Ее телефон завибрировал, и она проверила экран. Данте. Снова. Наверное, он просто волновался о своей новой роли в качестве исполняющего обязанности босса. Данте не совсем с этим свыкся, а отец, после огнестрельного ранения все еще находился в больнице. Так что ему хватало забот. Что ж, ей совсем не хотелось во все это ввязываться. Она убрала телефон и переключилась на Джулс.

Во второй половине дня к ним присоединилась Крис, которая всю первую половину дня проверяла городскую систему.

— Там внизу, в бильярдной, парень, и он ищет тебя, — сказала она, кладя на стол Мии отчет по проделанной работе. — Я сказала ему подняться, но он ответил, что подождет, пока ты закончишь. Я не уверена, клиент ли он. Он высокий, темноволосый и чертовски привлекательный, но ощущалось некое напряжение, и с ним несколько интересных друзей — байкер, светловолосый горячий парень качок в кепке «Gigant» и двое парней в черном.

— Угадайте с трех раз, кто же это может быть, — фыркнула Джулс из-за своего стола, рядом с кабинетом Мии. — Кому-то настолько понравилась закуска, что он вернулся за добавкой. Хочешь, чтобы я держала оборону, пока ты встретишься со своим мужчиной?

— Он не мой мужчина, — отозвалась в ответ Мия. — У нас встреча через полчаса, и у меня есть работа. Я не собираюсь все просто бросить и бежать, лишь потому, что он пришел.

Неужели он действительно думал, что все так просто? Один поцелуй, и она вдруг стала у него на побегушках!? А что насчет семейной вражды, похищения или того факта, что он затеял вендетту против ее отца, передвижения которого были ограничены последние десять лет!? Что, если это все, чего хотела Мия? Лишь один поцелуй.

После встречи, она отправила Крис и Джулс по домам, а потом позвала бармена — друга, который с легкостью провел для нее небольшую разведку. Нико, как он сказал, все еще был внизу. Он со своими друзьями играл в бильярд, выпивал и общался с девушками.

Очевидно, он готов был ее ждать. Настало время взять ситуацию под контроль. Она завершила работу и прибралась в офисе.

Прежде чем закрыть помещение, она распустила хвост и быстро проверила одежду: черная майка с полупрозрачными кружевными вставками спереди и сзади, черные штаны в стиле милитари, с которых свисали шипованные ремни и цепи, и черные кожаные сапоги со шнуровкой.

Крутая. Это точно должно его отпугнуть, если он хочет повторить произошедшее у общественного центра представление. Бандиты не одевались как панк-хакеры, в обувь на толстой подошве. Они ходили по пятам за хорошо и сексуально одетыми женщинами, заставляя других мафиози завидовать, увеличивая свои власть и статус.

Она спустилась вниз и остановилась в дверях бильярдной, высматривая в толпе Нико.

Она сразу же его заметила. Он сидел за столом в своем шикарном костюме, полностью поглощенный разговором по телефону, и размахивал руками в воздухе, будто человек на другом конце мог видеть его негодование.

Мия, пока шла через бар к гангстеру, который приехал чтобы встретиться с ней, впитывала каждую исходящую от него превосходную волну мощи.

* * *

Он почувствовал ее раньше, чем увидел. Мягкий стук ее ботинок, колебания воздуха, опьяняющий аромат ее парфюма.

Не желая испортить момент, он, пока не закончил звонок, удерживал свой взгляд в стороне. И наконец-то подняв взгляд, он увидел ангела, одетого как дьявол, чтобы искусить его за первородный грех.

— Привет, Мистер Босс Мафии.

Голод, которого он не знал прежде, прежде чем до него дошел звук ее голоса — хриплый и гортанный, такой, что натолкнул его на мысль затащить ее в такое место, где они оба смогли бы потерять самообладание.

Она коснулась его ноги, и его взгляд опустился к ее ботинкам. Иисусе! Она, как ни одна другая женщина будоражила его своей сексуальной одеждой панка, и больше всего он хотел оказаться под ее одеждой.

Он хотел узнать, что заставляло ее работать, что она любила слушать, есть и была ли ее квартира столь же неординарной, как и ее одежда. Он хотел знать, что в ней было такого, что заставило властного капо Тоскани, управляющего империей, провести вечер в бильярдной, в ожидании ее появления.

— Мия, — ее имя, как поцелуй ласкало его губы. — Тебе повезло, что я терпеливый мужчина.

— Ты нетерпеливый мужчина, — она фыркнула. — Терпеливый мужчина столкнулся бы со мной на улице или на свадьбе, или на похоронах, где было бы много людей, которые увидели бы меня с ним. Терпеливый мужчина выжидает, пока не получает того, чего желает.

— Я получу, что хочу? — он наклоняется вперед и облизывает свои губы, все еще полностью сосредоточенный на ней.

В здание мог бы влететь целый отряд спецназовцев, разбрасывая гранаты и паля из автоматов, но он был бы не в состоянии оторвать от нее свой взгляд.

— Смотря, что ты хочешь.

— Как насчет тебя в моей постели?

Обычно с женщинами, которых пытался соблазнить, он не был столь прямолинейным, и это не сработало бы с такой сильной женщиной, как Мия. Он должен был доказать себе, что достоин, и единственное что он мог в тот момент, так только рискнуть. Хотя он пытался убедить себя, что он пришел по долгу чести, но на самом деле он просто не мог остаться в стороне.

— Ты потратил одно из трех своих желаний. Попробуй снова.

— Я думал, что был прощен, — Нико нахмурился.

— Потому что я согласилась, чтобы ты подвез меня, и потому что ты починил мою машину!? Или потому что я поцеловала тебя легким благодарственным поцелуем? Благодарность за доброе дело не равна прощению. А прощение не равно сексу.

Секс.

Его оценивающийся взгляд прошелся по всему ее телу, заметив быстрое биение пульса на ее шее, легкий румянец на щеках и затвердевшие соски, бусинками, показавшиеся из-под облегающей тонкой футболки.

Он почувствовал ее желание у себя в паху. Черт. Тридцать секунд с ней, и он был близок к тому, чтобы потерять самообладание. Снова.

— Закончил меня осматривать, Мистер Босс Мафии?

Иисусе. Каждое слово, слетающее с ее уст, проходило прямо через его член. Женщины не разговаривали с Нико с таким забавным презрением. Они не принимали его дары, а потом уходили. Они не заставляли его ждать по три часа в бильярдной, чтобы затем почтить его своим присутствием.

— Ты красивая женщина, — сказал он честно. — Ты заслуживаешь человека, который знает, как угодить женщине в постели.

Уголки ее губ слегка дрогнули, и она без стеснения встала между его широко расставленных ног, тем самым вызывая в его нижней части не те порывы.

— И это будешь ты?

— Да.

Воздух вокруг них наэлектризовался, и она опустила взгляд, но он успел увидеть истину в ее глазах. Да, она желала его. Но, она собиралась заставить его чертовски сильно поработать за право выяснить, что она прятала под всем этим панковским прикидом.

Со всей смелостью, он провел рукой по ее ноге и сжал бедро. Притянув ее ближе, он жестом велел ей наклониться, прижав свои губы к ее уху.

— Ты уже мокрая для меня, красавица. Горячая. Я слышу потребность в твоем учащенном дыхании, вижу румянец на щеках, твои затвердевшие соски и просьбу моего прикосновения. Если бы я погладил тебя, нежно потерев своим пальцем твой клитор, ты бы кончила для меня, выкрикивая мое имя.

Ее дыхание сбилось, став еле заметным, а затем она отпрянула.

— Оставь эти сладкие слова для женщин, которые приходят в восторг от твоего мафиозного очарования.

— Веди себя хорошо, — предупредил он. — Я принес тебе подарок.

Нико потянулся под кресло и вытащил ее ботинок.

— Я всегда держу слово.

На лице Мии появилась улыбка, а восторг смешался с раздражением.

— Кадришь, — пробормотала она, потянувшись, чтобы забрать ботинок. — Как заботливо.

— Неа, — он держал его вне зоны досягаемости. — Где мои бонусы?

Плохой гангстер возвращал долг другому, при этом выплачивая еще и компенсацию за неудобства, связанные с оказанием услуги.

Если у Луки не было налички, чтобы заплатить за обед, Нико давал ему семнадцать долларов, чтобы оплатить его счет, при этом Лука возвращал ему уже двадцать долларов. Это было ростовщичеством, но таким образом в их мире велись дела.

Она, замявшись, потянулась к своей сумочке, ее взгляд упал на бильярдный стол.

— Хочешь сделать игру интереснее?

Неверные слова в адрес азартного человека. Или, может быть, они были правильными, потому что его последующие планы — забрать у Ленни ежедневную выплату за предоставляемую Нико безопасность, вдруг оказались не столь приоритетными.

— Все, что касается тебя, уже интересно, — сказал он. — Что ты предлагаешь?

— Пари, — она облизнула свои губы, приподняв идеальную бровь. — Или, может быть, твое огромное эго справится с проигрышем девушке?

— Я не проиграю.

Нико чуть не стало плохо от пари. После смерти отца, он как проклятый работал в бильярдных Вегаса, чтобы справиться со своим горем. И делал это до тех пор, пока не стал профи в этой игре. Не то, чтобы он планировал когда-либо покинуть Мафию, но манящая перспектива построить свою карьеру в качестве профессионального игрока в бильярд все же была.

— Так высокомерно, — она засмеялась, низким, сексуальным смехом, который отозвался у него глубоко в груди.

— Тебе это нравится, — подразнил он. — Ты никогда прежде не встречала такого мужчину, как я. Мужчину, который может бросить вызов и уважать тебя, мужчину — достойного такой женщины, как ты.

— Это не правда, — ее улыбка угасла, и она опустила голову и отвернулась прежде чем Нико смог расспросить ее о большем, она наклонилась над столом с шарами, предоставляя ему идеальный и прекрасный обзор на свою пышную задницу, обтянутую черным денимом и цепями.

Ее топ задрался, и он увидел светлую кожу и чувственный изгиб талии, переходящей в бедра.

Его начало переполнять желание прикоснуться к ней, он обхватил рукой ее бедро и потер пальцем обнаженную кожу на ее пояснице.

Она оглянулась через плечо, послав ему страстный взгляд, и немного покрутила своей попкой, от чего цепи на поясе начали звенеть.

— Тебе нравится такое?

Лука подавил смех, напоминая Нико, что они были не одни. Тепло залило его вены, и он мгновенно представил Мию на столе, голую и в кандалах.

— Я разобью, — сказал он.

У него возникло такое чувство, что она уже разбила его. После того взгляда, он уже был готов следовать за ней на конец света.

Повернувшись, он сделал удар, разбросав шары, в то же время, пытаясь собраться с мыслями и сосредоточиться на игре…

— А на тебя можно положиться, — она погладила его руку, и под ее прикосновением его мышцы стали каменными.

С молниеносной скоростью, он схватил ее за запястье и притянул к себе. Прижавшись губами к ее уху, он вдохнул мягкий аромат ее парфюма.

— Пытаешься отвлечь меня, потому что боишься, что проиграешь?

— Я практикую свое сочувствующее похлопывание, чтобы утешить твое уязвленное самолюбие, когда выиграю.

Она вырвалась из его захвата, повернувшись так, чтобы ее бедра соприкоснулись с его твердой выпуклостью в джинсах.

Это не было не умышленным, и его тело отреагировало соответствующим образом. Черт. Если бы он снял пиджак, то все в бильярдной знали бы о том, что все его мысли были заняты прекрасной шалуньей на другом конце бильярдного стола.

И это вполне могло быть ее планом.

Чтобы быстрее закончить игру, он начал делать ходы, чтобы не дать ей возможность сделать свой ход. На втором ударе, ему нужно было ударить по четвертому и пятому шарам, но шары немного откатились и у него не получалось задействовать шестой шар. А все из-за того, что он отвлекся на то, как она, наклонившись, завязывала шнурок на ботинке.

Мия выгнула бровь.

— Ты, прежде чем мы начали, могла бы предупредить, что будешь жульничать.

Она склонилась над столом напротив него, вырез ее майки оттянулся вниз достаточно сильно, чтобы предоставить ему прекрасный вид на ее грудь и манящую ложбинку.

Определенно, жульничество.

— Я знаю, что ты делаешь, красавица, — отозвался он мягко.

Мия сделала свой ход.

— Играю в бильярд? — предположила она.

— Играешь в игру, которую не собираешься выигрывать.

Не только потому, что он желал ее так сильно, что едва мог дышать, а еще, он уже очень давно не играл в эту игру с противником, который бросал бы ему вызов и собирался заставить его отрабатывать каждую минуту, которую он собирался провести между ее красивых ног. Фрэнки протянул Нико пиво, и он сделал благодарный глоток. Но ничто бы не смогло погасить огонь, бушующий внутри него.

Мия забила три шара подряд, каждый удар был сложнее предыдущего. Она была хорошим игроком, но не профи. К тому же она заставляла его потеть, если и не путем навыков, то уж точно непреднамеренным соблазнением.

Каждый раз, когда она наклонялась и крутила своей попкой, Нико испытывал изысканную пытку, а его разум наполнялся всевозможными образами, в которых обнаженная Мия была на бильярдном столе, а его руки находились на ее бедрах, а член глубоко в ней.

Он также представил, как избивает парней, попивающих пиво в углу. Они, с тех пор как она спустилась в зал, не сводили с Мии взглядов.

— Ты их знаешь? — он указал на парней, которые привлекли его внимание.

Мия лишь на секунду глянула в их сторону.

— Дааа, они часто здесь бывают. Пару раз они просили меня присоединиться к ним, но я всегда ставила их на место. Что-то в них вызывает у меня мурашки по коже. Но они явно не из тех, кто принимает ответ «нет».

Нико больше ничего не надо было слышать.

— Фрэнки, Лука, — он указал подбородком в сторону нежелательных зрителей. Они прикрыли его сзади и тоже посмотрели на Мию.

— Прости, красавица, — с кием в руках, он направился к двум мужчинам, оценивая их размеры и силы.

Блондин был немного выше его, но не обладал мускулами, в то время как скинхед с руками покрытыми татуировками, был довольно-таки накачан, его мышцы обтягивала футболка, и складывалось впечатление, что драться он умеет.

— Господа. Вы, кажется, весьма заинтересованы нашей игрой.

— Это свободная страна. Мы можем смотреть на все, что хотим, — блондин отпил немного пива, в то время как бритоголовый хмыкнул.

— Смотрите на что-нибудь другое.

— Собираешься заставить нас, мальчик в костюме? — скинхед размял шею, наклонив голову в разные стороны — универсальный знак проблемы, которую он не мог проигнорировать. — Боишься, что твоя горячая подруга бросит тебя ради настоящего мужчины? Я уже чувствую вкус киски…

Нико не стал дожидаться конца фразы. Переполненный чувством собственности, которое было одновременно диким и жестким, он ударил скинхеда по лысине кием, сломав тот пополам.

— Святое дерьмо. Ты заплатишь за это! — словно не ощутив удар, бритоголовый вскочил со стула так быстро, что стул за его спиной опрокинулся.

Фрэнки обошел Нико, чтобы разобраться с блондином, пока Нико, кулаком раскрашивал лицо бритоголового. Черт. Он был счастлив выпустить зверя. Он нанес хук слева, и продолжал до тех пор, пока не получил возможность нанести хороший удар по ноге скинхеда. Опустившись вместе с ним вниз, Нико дал себе волю, ни на что, не обращая внимания, лишь желая убедиться, что этот ублюдок больше никогда не посмотрит в сторону Мии.

К тому моменту, когда бритоголовый с окровавленным лицом стонал на полу, Лука уже успел заплатить вышибалам, чтобы те разогнали зевак и отвлекли их. А Фрэнки позаботился о блондине.

— Ты не посмотришь на мою девушку, — Нико осторожно, чтобы не запачкать кровью свои итальянские кожаные туфли пнул, лежащего на полу мужчину. — Она не гребаный кусок мяса. Ты не вернешься в эту бильярдную. Ты вообще не покажешься в этой части города. Либо так, либо ты сдохнешь. Убирайся от сюда.

Его сердце бешено колотилось в груди, когда он одернул пиджак и поправил галстук.

— Проводи их на выход, — сказал он Луке тихо. — Забери их телефоны. Если появятся копы, позвони Чарли Нейлс. Он знает, что делать.

Нико имел связи с верхушками всех полицейских участков города. Он предоставил Чарли Нейлс всю информацию на каждого продажного копа на содержании, чтобы тот в нужный момент мог разрулить ситуацию, дав взятку и уладив всю юридическую волокиту. Если дело не вели федералы, тогда ни один из людей Нико никогда не проводил ни одной ночи в тюрьме.

Он был почти уверен, что Мия уже ушла, но, когда повернулся, увидел, что она все еще стоит у стола. Она, опершись о стол, небрежно потягивала пиво, будто только и ждала, пока он вернется из бара.

— Мне следует чувствовать отвращение к проявлению столь грубого насилия, или, по крайней мере, быть в ужасе, — она склонилась над столом, не обращая на него на другом конце стола внимания, и сделала ход.

— В ужасе?

— Сделай последний ход, и я тебе скажу, — она поставила кий, одной рукой сжав кончик и натерев его мелом, другой пройдясь по его длине, почти, как если бы она сосала…

— Мия, — он мягко рыкнул, в явном предупреждении.

В его теле все еще бурлил адреналин, а объект его желания был так близко, что он едва сдерживался.

— Что? Чувствуешь, что отвлекся, прямо под конец игры? Ты предпочитаешь действовать медленно и долго, прежде чем загонишь все шары? Или, ты растерял сноровку, избивая до полусмерти парня, только лишь потому, что тот засмотрелся на мою задницу?

— Господи Иисусе, — он бросил свой кий на стол и дернул ее к себе, поддаваясь инстинктам покорять и предъявлять свои притязания. На мгновенье их тела соприкоснулись — его тело наполнилось похотью, а также диким и необузданным желанием. Его голос, когда он заговорил, был наполнен желанием. — Скажи мне.

Она облизала губы, медленно и чувственно; ее язык прошелся по пухлым розовым губам, когда она прошептала ему в ухо:

— Не знаю, это из-за того, что это был ты, или потому что ты сделал это для меня, но это было так чертовски горячо. Все, что я хочу сделать, так это остаться с тобой наедине, стянуть с тебя одежду и…

А дальше он уже не стал слушать. Больше ни секунды. Ему нужно было обладать ею.

Сейчас.

Глава 10

Она поняла, что пропала, еще до того, как он схватил ее за руку.

Он был словно лев, запертый после схватки в клетке, и был сосредоточен на игре лишь наполовину, другая часть его внимания была прикована к ней. Если бы он не был так хорош в игре, она могла бы использовать его рассеянность в свою пользу, но он был не просто хорош, он был великолепен. Уровень профессионала. Не такой любитель, как она.

Теперь, она должна мафиози, и, как только он крепко обнял ее за талию, у нее больше не осталось сомнений, какой будет расплата.

— В твоем офисе кто-нибудь есть? — его дыхание обожгло шею, вызвав дрожь, несмотря на жару в комнате. Когда он свободной рукой скользнул ниже, внутри нее все сжалось, а возбуждение начало стремительно возрастать. Играя пальцами с подолом ее майки, он обнажил спину, а затем скользнул рукой под хлопок, легкими, ласкающими движениями исследуя ее голую кожу. Притяжение. Будто конец вечера был неизбежно предрешен. Особенно после того, как он, чтобы защитить ее, избил мужчину.

— Нет.

Она хотела его; хотела с тех пор, как вошла в бильярдную, и не побоялась показать ему это всем своим видом. Обычно, она просто флиртовала, а непродолжительные свидания держала в секрете от своего отца. Но этот мужчина не нуждался в защите. Ее отец боялся этого мужчину.

Простонав, он развернул ее, и, опустив руки ей на талию, прижался бедрами к ее заднице, а в это время из динамиков лилась жаркая, знойная песня Peder «The Sour». Она стала влажной от понимания того, что он хотел ее, по тому, как он обращался с ее телом, словно точно знал, что делает, как если бы у него все целиком и полностью было под контролем. И все же, пару минут назад, он был в легком боевом безумии – хищником, подчиняющим свою добычу.

Она наклонила голову набок и взглянула на него через плечо. Его лицо было напряжено от желания, и она почувствовала каждый импульс его желания каждым дюймом своего тела. Она потерлась задницей о его пах, и он свободной рукой под ее майкой, с явным намерением, начал продвигаться снизу-вверх. Мия положила руку на свою грудь. Да, она хотела его, но не у всех на виду.

— Не отказывай мне, — в его голосе звучали нотки некой опасной первобытности, вызывающие внутри нее ощущения страха.

— У меня нет намерения отказывать тебе, или себе.

Но кому-то из них нужно было проявить определенную сдержанность, и он явно не собирался выступить в качестве инициатора.

Он застонал от удовольствия и подцепив пальцем лямку ее майки, отодвинул в сторону. Она кожей ощутила его теплые губы, когда он поцеловал ее плечо, полизывая и пробуя на вкус, дразня шею зубами. Ее кровь начала превращаться в раскаленную лаву, струясь по венам.

— Не здесь, Нико. Я знаю большинство присутствующих.

— Наверх.

Он, все еще придерживая за талию, отодвинул ее в сторону, и остановился, перекинуться парой фраз с Фрэнки. Она схватила сумочку и ботинок, и он повел ее через бильярдный зал к задней лестнице, ведущей к ее офису.

Было темно, но она не включила свет, позволяя проникающему освещению из зала освещать комнату, и направилась вверх по лестнице. Дойдя до двери в свой офис, она обернулась.

— Должны ли мы сказать…?

Он, подхватив ее за талию, приподнял, толкая ее спиной к стене. Горячим и мощным телом он прижался к ней, заставляя шире раздвинуть бедра, располагаясь между ними. Он был грубым, требовательным и таким же диким, как она себе и воображала до этого.