Нико

Прежде чем она смогла отдышаться, он сжал ее волосы на затылке в кулак, накрывая ее губы своими, превращая ее тело в желе. Когда его язык беззастенчиво начал хозяйничать у нее во рту, ее сумка и ботинок, выскользнув из рук, упали на пол. Жестко и мощно, он властвовал, не встретив ее сопротивления, и требовал большего.

— Разденься для меня, — потребовал он, начав стягивать с нее майку.

Мия расстегнула свой бюстгальтер, освобождая грудь. Нико издал низкий рык и еще сильнее втиснул свои бедра между ее ног, приподнимая ее, чтобы взять в рот ее сосок.

Именно это она представляла себе ночью, лежа в постели одна. Мужчина, который знал, чего хочет. Мужчина, который мог взять все под контроль. Мужчина, который ничего не боялся и никогда не сдавался. Мужчина, который никогда бы ее не обидел.

Низ живота стянуло, когда он втянул сосок в свой горячий рот. Она извивалась под ним, ее киска изнывала от желания. И не было никакого спасения. Он зажал ее, своим горячим и сильным телом, его жесткий стояк уперся ей в бедро.

— Не двигайся, — он переключил свое внимание на вторую грудь, обхватив ладонями ее попку, впиваясь пальцами в ее плоть. Он начал двигать бедрами, даря ее киске маленькие вспышки удовольствия.

Через приоткрытую дверь, ведущую в коридор ниже, она слышала ропот голосов, смех, стук бильярдных шаров и слабые звуки музыки. Но здесь в темноте, в уединенном месте, пока они прижимались друг к другу, она слышала только их смешавшееся дыхание и грохот пульса в ушах.

— Нам лучше зайти внутрь, — прошептала она.

Он опустил ее на пол, но, вместо того, чтобы отпустить, он потянул за пуговицу ее джинсов.

— Нико!

Он скользнул рукой к ее трусикам, по мягким завиткам, и начала поглаживать ее половые губы, скользя по ее сокам.

Мия тихо застонала, и Нико добрался до ее клитора между складочек, заставляя ее мозг отключиться от желания.

— Они хотели тебя, — сказал он грубо. — Если бы ты вышла из бильярдной одна, они бы могли пойти за тобой.

Она потерлась об него, извиваясь бедрами, чтобы поскорее добраться до кульминации.

— Я могу о себе позаботиться.

— Не должна, когда ты со мной, — он протолкнул пальцы внутрь ее киски, потерев ими ее самые чувственные места. Своим мощным, мускулистым телом он окутывал и прижимал ее, заслонив ее от всех, кроме себя.

Мия попыталась бороться со стремительно приближающимся оргазмом, но его уже было не остановить. Нико был неумолим, его пальцы были беспощадны, пока она кончала, в порыве страсти. Она, заглушая крик, укусила его за плечо, ее бедра дернулись, и ее накрыло чувством полного наслаждения.

Он продолжил ее поглаживать, растягивая ее оргазм до тех пор, пока она, тяжело дыша, не повисла на нем в полном бессилии.

— Что ж… — она прислонилась лбом к его плечу. — Думаю, нам не нужно заходить внутрь.

Нико приподнял ее лицо за подбородок, и она увидела в его глазах темноту.

Ее сердце забилось от возбуждения.

— Может быть, все-таки должны.

Ее руки, когда она открывала дверь, дрожали, поэтому она мысленно заставила себя успокоиться. Это было невероятно, и в то же время немного ее тревожило. Какой-то ее примитивной части нравилось, что за ней гнались, поймали и обесчестили, и сделал это мужчина, настолько властный, что контролировал не только себя, но и всех вокруг. Ему стоило лишь пошевелить пальцем, чтобы другие начали выполнять его приказы. И все же, отказавшись от самоконтроля, она пошла против всего того, за что она боролась со своей семьей: признание ее значимости, равный с братом статус. Уважение. Прекращение насилия, которое омрачало ее жизнь.

Ей нужно было восстановить контроль над ситуацией. Убедиться, что она не совершила самую большую ошибку в своей жизни, поддавшись химии, которая разыгралась между ними.

Замок со щелком открылся, и Мия зашла внутрь, чтобы включить свет.

— Как насчет того, чтобы я тебе все здесь показала?

* * *

Нико в очередной раз вздохнул, пока Мия проводила ему экскурсию по своему офису. Хотя, он пытался сосредоточиться, его ум был прикован не к кирпичным стенам или сосновым полам. Ему было необходимо взять себя в руки и, черт возьми, успокоиться. Он еще никогда не был так близок к тому, чтобы потерять контроль. Но, черт, когда она появилась в бильярдной, его планы – выбросить ее ботинок в окно, испарились. Она была самой чувственной и манящей женщиной, которую он когда-либо встречал…. Красивая, смелая и сильная… И он желал прикоснуться к ней больше, чем дышать.

Что в ней было такого, что вывернуло его наизнанку? Было нечто большее, чем ее физическая притягательность. Намного большее. И это делало ее опаснее.

По вот таким неизвестным причинам, ему нужно было держаться от нее подальше. Не только из-за того, что она была дочерью его врага, или потому что она отвлекла его от своей цели, а также из-за того, что она напомнила ему о наличии у него сердца. После того, как у него на руках умер собственный отец, он запер эту часть себя. Он потерял обоих родителей и не был готов пережить такую боль.

— Так, здесь работают Джулс и Крис — мои две штатные сотрудницы, — сказала она, даже не подозревая о том, что он слушал лишь частично. — Также в моей команде работает шесть онлайн-хакеров, которые помогают мне из разных удаленных мест.

— А где работаешь ты?

— Вот здесь, — Мия вошла в свой кабинет, прикрытый жалюзи. Нико последовал за ней и терпеливо слушал, пока она рассказывала об установленных на своем столе четырех мониторах и мощных компьютерах, а также о другой аппаратуре, которую она собирала на протяжении многих лет.

— Так ты можешь влезть в мою систему безопасности прямо отсюда?

Нико уселся в кресло Мии, наслаждаясь секундной передышкой, дающей ему возможность собраться с мыслями.

— Да, но, чтобы закончить проверку и подключиться к твоему серверу в казино, мне нужно было вставить флешку. Но твой охранник, Луис, поймал меня.

Нико достал свой телефон и быстро набрал сообщение Луису, по кличке Майки Мускулс.

— Пять минут. Все будет сделано.

— Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас протестировала твою систему? — она недоуменно посмотрела на него.

—- Мне, помимо того, что скрыто под твоей одеждой, интересно, чем ты занимаешься, красавица. Хотя, что скрыто, я по-прежнему планирую выяснить до конца этой ночи.

— Тогда нужно чтобы твой внутренний доминирующий самец немного сдвинулся, — засмеявшись, Мия указала на второе свободное место. — Мне нужно сесть на свое рабочее место, чтобы закончить тестирование.

Недовольно проворчав, Нико пересел и опустил руку на стол Мии, попытавшись устроиться поудобнее, пытаясь успокоить свой болезненный стояк.

— Вижу ты привык занимать главенствующую позицию, даже если это место не твое, — пошутив, она устроилась рядом с ним и взяла наушники.

— А это еще зачем?

— Я привыкла работать под музыку, — она запустила приложение на экране. — Это помогает мне сосредоточиться. Хочешь послушать?

Заинтересовавшись, Нико взял предложенный наушник и засунул его в ухо.

— Что ты слушаешь? — спросила Мия, просматривая свой плейлист. — У тебя в кабинете, когда ты меня туда притащил, чтобы наехать, не было личных вещей, поэтому я не смогла тебя раскусить.

Что бы она сказала, если бы он признался в своей любви к «Rat Pack»? Приравнивался ли «старый Вегас» к новым музыкальным тенденциям? Он никогда никому не признавался в своей ностальгии по старым временам, когда он отодвинул все на задний план, чтобы стать таким мужчиной, каким его хотел видеть отец.

Когда он не ответил, она наклонила голову набок и улыбнулась.

— Давай же, Мистер Босс Мафии. Лишь одна песня.

Ему нравились ее мягкие подтрунивания, прозвище, которая она ему дала, то, как она усмехалась уголком рта, когда пыталась вытянуть из него хоть какую-то информацию. Хотя, он бы и так рассказал ей почти все, что она хотела знать.

— Фрэнк Синатра «Странники в ночи».

— Моя мама коллекционировала старые записи. Она часто проигрывала их для меня.

Он резко замолчал. Сейчас было не время ностальгировать о тех днях, когда он был маленьким мальчиком, любил визиты отца и вечера, которые проводили вместе его родители, танцуя в маленькой квартире, оплачиваемой его отцом, чтобы Нико и его мать были поблизости. Те дни были далеко в прошлом, а воспоминания о вечере, когда его мать умерла, пытаясь вывезти Нико из Вегаса, чтобы начать новую жизнь — были давно похоронены… Как и новая жизнь, которую она могла бы прожить в роли жены кого-то, а не просто в качестве любовницы. Любви было недостаточно — вот, что она пыталась объяснить за мгновенье до того, как они столкнулись со встречной машиной, и тьма наполнила его жизнь.

Мия потянулась и сжала его руку, слегка кивнув, пытаясь тем самым без лишних слов выказать сочувствие и понимание. Он был благодарен ей за молчание и, через пару секунд, он уже просто пролистывал ее плейлист.

Наконец, она отвела взгляд и улыбнулась.

— Я хочу показать тебе кое-что новое, — она указала на экран. — Добро пожаловать в современный мир феминистки-панк-рокерши.

Через секунду, у Нико в ухе раздался громкий звук.

— Какого черта?

— Минутку, — сказала она громко. — Это «Девочка-бунтарка» Bikini Kill. О связях женщины.

Нико понятия не имел, что делала принцесса Мафии, когда слушала песню о женских связях, но он подозревал, что она никогда не слушала подобное, находясь под одной крышей со своим отцом, по крайне мере в пределах слышимости.

— Хороший ритм, — сказал он, не зная, что еще сказать о музыке, которая даже близко не походила на Синатру.

Мия засмеялась, когда пролистала песни.

— Следующая понравится тебе еще больше. «Ох, Рабство! Пошло ты!» группы «X-Ray Spex». Песня о людях, которые считают, что девушки должны быть не только увиденными, но и услышанными, также, как и их мнение.

— Неужели вся музыка имеет политический подтекст?

— Предполагаю, что да, — сказала она. — Обычно, я делюсь ими только со своими близкими друзьями и девочками из своего класса по кодированию.

Он вытерпел еще пару панк-песен, пока Мия печатала, а затем узнал мелодию.

— Эту я знаю. Гвен Стефани. Ну, в ее песнях явно нет политики.

Мия взглянула на него. Открытая импровизация — это не что иное, как история. Она — королева панка. Ее пародии о женоненавистнических стереотипах — это чистое искусство.

Нико начал в такт отстукивать пальцами по столу. Он не мог вспомнить, когда последний раз сидел вот так и слушал музыку. Семейный бизнес занимал каждую минуту его жизни. Пока многие гангстеры прохлаждались в клубе или зависали с стрип-клубах, или в борделях, в поисках женского внимания, Нико работал. Его отец еще в раннем возрасте объяснил ему, что хорошее в жизни дается нелегко, что успех приходит благодаря настойчивости и целеустремленности, что каждый человек — это пример, который должен олицетворять трудолюбие самопожертвование. Он был практичным человеком. Хорошим боссом. Нико не желал большего, кроме как стать таким же, каким был его отец.

Мия рассказывала ему, что делала на данный момент, а именно — взламывала его систему, пытаясь закачать вирус и взломать пароли. Он наблюдал за ее работой с удовольствием: то, как она прикусывала губу, когда у нее не получалось, и полностью сосредоточивалась на экране. Бизнесмен видел преимущества, иметь в своей команде кого-то с ее навыками. Несмотря на то, что его главным бизнесом были материальные вещи, в интернете тоже можно было бы заработать достаточно денег. Но женщины не были частью мафии. И никогда бы не смогли стать ее частью.

— Вроде неплохо, — сказала она. — Защита от простых атак. Но нет атак ФБР, особенно, если они поймают кого-то, вроде меня. На самом же деле, я в прошлом году направила им свое резюме. Они устроили тендер на работу в области кибербезопасности, и я подумала — почему бы и нет!? Я так же хороша, как и любой другой хакер, которых я знаю, если даже не лучше. Но я так и не получила ответ, поэтому думаю, что они выбрали кого-то другого.

— Ты собиралась работать на ФБР? — он засмеялся.

— Конечно. Если моя семья в преступном бизнесе, это еще не значит, что и я замешана в этом.

Нико откинулся на спинку стула и протянул руку, скользнув пальцами по гладкой коже ее плеча.

— Ты не сможешь сбежать от этого. Как только ты поймешь, что перешагнула черту, ты не сможешь вернуться. Это заложено в твоей ДНК.

Она в ужасе посмотрела на него.

— Ты так говоришь, потому что я выросла в семье Мафиози, то и я обязательно стану преступницей?

Он не мог понять ее гнева на очевидный факт.

— Я просто говорю о том, что, по рождению, у тебя больше риска, чем у других людей. Ты не увидишь границу между законным и незаконным, как и между установленным и нерушимым. Вместо всего этого, ты увидишь, насколько это нестабильно и податливо.

Когда она нахмурилась еще сильнее, он указал на экран.

— Ты украла форму, чтобы притвориться официанткой, а затем ворвалась в центр управления, чтобы начать тестирование системы.

— Все было по-честному, — Мия напряглась, заерзав в кресле. — Вито был в курсе, поскольку знал, что я собираюсь сделать.

— Но, все же, такое может сделать не каждый, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Как и взломать систему. Независимо от того, почему ты это сделала, многие могут сказать, что это неправильно. И да, у тебя все легально, но все же существующая грань чересчур тонка.

Раздраженно шмыгнув носом, она отвернулась и уставилась на экран. Его позабавило, что она была раздражена на очевидные указанные им вещи, которые в какой-то степени считал превосходным качеством. Он приобнял ее за талию и потянул к себе.

— Давай же, красавица. Я не критиковал. Мне нравится, что ты не боишься рисковать. Мне нравится твоя непосредственность, и стремление помогать людям нетрадиционными способами. Мне нравится, что одной ногой ты в моем мире, а другой в другом.

Пока в его ухе звучала какая-то сексуальная мелодия, заглушающая предупреждающие нотки в глубине его сознания, он усадил ее себе на колени.

— Я всего лишь включила тебе топовую двадцатку песен всех времен для феминисток, попытавшись познакомить тебя с новым музыкальным жанром, а ты решил, что хочешь приватный танец? — Мия приподняла бровь, в притворном неодобрении. — Я надеюсь, ты оценишь иронию.

— Я уважаю тебя; Если хочешь, чтобы я остановился, я остановлюсь, — он положил свою руку ей на бедро, призывая потереться об его ноющий член. Между ними болтался провод от наушников, как бы связывая их. — Но, если ты предлагаешь….

Ее лицо осветила улыбка, согрев его сердце. Ему это понравилось, и он бы пошел на все, что угодно, чтобы увидеть ее снова.

— Я не исполню приватный танец тому, кто одет в костюм, — она потянулась к его галстуку, и ловко развязав его, за шею притянула Нико к себе. Он пальцами впился ей в бедра, и вся его кровь устремилась в пах.

— Раздень меня, Мия, — потребовал он. — Я хочу трахать тебя до беспамятства.

Она стянула с его плеч пиджак, и он немного подвинул ее, чтобы тот упал позади него.

— Расскажи мне, что тебе нравится, — сказала она мягко.

— Ты.

— Ты мне тоже нравишься, — пробормотала она, пока расстегивала пуговицы его рубашки, одну за другой, ее мягкие руки словно пытали его кожу.

— Расскажи мне, какие еще песни тебе нравятся. Что-то современное.

Она вытащила его рубашку из брюк, теребя ее, ладонями погладила его грудь. Прежде чем с него сняли рубашку, он отстегнул кобуру и положил ее на стол. В отличие от многих мафиози своей команды, Нико работал над собой каждый день. Не только потому, что он гордился своей внешностью, но и потому что насилие было частью его жизни. И ему, чтобы иметь возможность управлять своей волей на благо своих потребностей, и чтобы заслужить уважение нужно быть в хорошей форме.

— AC/DC – «Потрясение».

Именно это он теперь чувствовал, в компании этой прекрасной, сексуальной женщины на своих коленях, а также он ощущал ее теплые ладони на своей груди, ее трущиеся об него в такт музыке бедра. Прекрасная агония.

— Тебе нравится AC/DC?

— Мне они так нравились, что однажды я бросил кирпич в окно Люка, чтобы музыка стала громче.

— Ты же шутишь, Мистер Большой Босс? — Мия выпрямилась.

— Не шучу, Мия. Спроси его.

— Не думаю, что у меня получится это сделать, — ее улыбка исчезла. — Ты забываешь, кто я.

У Нико все сжалось внутри. Он ни на секунду не забывал, кем она была. Но его, черт возьми, не волновало то, что она была дочерью его врага. Он желал ее. Конец истории.

Мия отстранилась, изучая его обнаженную грудь.

— Ты накачан, — сказала она в восторге.

Она пальцами пробежалась по его татуировке.

— Доверие. Почему ты выбрал именно это?

— Если в нашем мире у тебя нет доверия, тогда у тебя ничего нет.

— А кинжал? — она наклонила голову, изучая рукоятку кинжала на татуировке, которая доходила до середины его груди.

— Стремление защитить свою семью.

— А эта?

Ее хриплый голос доводил его до безумия и не давал спокойно сидеть, поэтому он поерзал на стуле, когда поцеловала татуировку с правой стороны груди.

— Знак войны.

— Боже, — прошептала она. — Они мне нравятся. Я не знаю ни одного мафиози, похожего на тебя.

Он, сжав в кулаке ее волосы, потянул за них, наклоняя ее голову в сторону, глубоко удовлетворенный тем, что ее радует его тело.

— Нет никого похожего на меня.

Он начал прокладывать дорожку из поцелуев вдоль ее шеи, до чувственного места у ключицы. Ее бедра напрягшись, прижались к его, и она потерлась об его стояк. Внутри него все пульсировало от желания. Он мог потеряться в этой женщине. Они каким-то непостижимым образом были связаны, и он не понимал каким, но точно знал, что не сможет без этого жить.

Телефон Нико подал сигнал. Больше всего он хотел его выключить, но по рингтону понял, что это Лука или Фрэнки, которые если что-то произойдет, должны его предупредить. Он потянулся к телефону и прочитал сообщение, в один миг убившее в нем все желание.

— Одевайся, — он встал так резко, что она едва, чтобы не упасть едва успела удержать равновесие.

— Что стряслось?

Нико потянулся к пистолету.

— У нас гости.

Глава 11

— Кто это? — Мия подбежала к окну и посмотрела через жалюзи, но она не смогла много увидеть из-за тусклого освящения стоянки, за исключением автомобилей клиентов бассейна.

— Вулф, — он выплюнул имя, и кровь Мии застыла. Посыльный ее отца был таким же жестоким и безжалостным человеком, как и сам отец, к тому же, он обладал такой же властью в семье, как и Данте. Если бы отец Мии с самого рождения не воспитывал Данте, как своего приемника, то Волк занял бы позицию действующего босса, пока Дон был в больнице.

— Вулф? — она учащенно задышала. — Он никогда сюда не приходит. Ты уверен?

— Мои люди знают, кто он, — Нико схватил свою рубашку и встряхнул. — Есть ли причина, по которой он может искать тебя?

— Я не знаю. Данте послал мне кучу сообщений, на которые я не ответила. Думаю, ему нужна помощь в делах, но я не хотела бы влезать в это, поэтому избегаю его звонков. Может быть, он послал Вулфа найти меня, — она поправила свою одежду. — Ты должен уйти. Если ты спустишься по задней лестнице…

— Я не уйду, — он проверил магазин в своем пистолете, выглянув в окно.

— Нико, ты не можешь пристрелить его. Он наш консильери.

— Тогда тебе лучше надеяться, что он безоружен и не причинит тебе вреда, — его взгляд стал диким.

Ее сердце забилось с бешеной скоростью. Вулф не должен найти здесь Нико. Между их семьями все еще шла война, а она находилась наедине с врагом. Либо Вулф подумает, что она предала свою семью, либо что Нико держит ее здесь насильно. Все равно, ничего не предвещало счастливого конца.

— Как насчет окна? — она открыла жалюзи. — Ты сможешь выбраться через него. Здесь есть пожарная лестница….

— Я не сбегу, красавица.

Он размял шею, и с каждым его движением ее страх усиливался.

Отчаявшись, она оглядела комнату.

— Может в шкаф? Ты мог бы спрятаться там. Или в одном из пустых кабинетов….

— Я не буду прятаться.

— Нико! — ее голос стал громче. — Он не может найти тебя здесь. Ты это знаешь. Ты знаешь, что это будет значить.

— Если бы я не был готов иметь дело с последствиями, — сказал он спокойно, — то я бы никогда не пришел сюда.

Оказавшись в водовороте эмоций: гнева, страха и разочарования, она схватила со стола ручку и бросила в него.

— Но я не готова. Я не думала об этом. И теперь кто-то, да пострадает.

— Ты боишься его, — его ледяной взгляд приковал ее к месту.

— Я больше боюсь потерять свободу и независимость, чем пострадать.

Она также боялась раскрыться, показать свои слабые места и уязвимость, включая свой интерес к мужчине, которого ей не следовало желать. Ее отец найдет способ обернуть этот случай с Нико против нее. Будь то боль или унижение, он захочет причинить ей вред. А Нико… Ее желудок сжался. Она не смогла бы заново пережить похожую ситуацию, как с Дэнни. Она бы не смогла еще раз смотреть, как умирает важный для нее человек.

— Значит, он тебя обидел.

Она задрожала от его убийственного тона. Она был прав, но она никогда не призналась бы в этом. Несколько раз ее отец посылал Вулфа наказать Мию за ее неповиновение, когда он не мог сделать это сам, или, когда он просто хотел, чтобы наказание растягивалось подольше. У Вулфа не было предела. Не было никакой черты, которую он бы не смог переступить. Он родился в мафии, служил консильери при ее дедушке, а потом и на протяжении всего правления ее отца. Хотя ему только перевалило за шестьдесят, он держал себя в форме и мог бы, даже находясь практически без сознания, избить человека, не проронив ни капли пота.

— Тем более, веская причина, чтобы мне остаться, — сказал он в тишину. — Я никого не боюсь. Я защищу тебя.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, уходи.

— Нет, — он прислонился спиной к стене рядом с окном, повернувшись лицом к двери. — Я подожду здесь, и я не останусь в стороне, если услышу что-нибудь, что вызовет у меня беспокойство.

Упрямая задница. Что ж, ей просто нужно будет держать Вулфа в главной части офиса и заставить его уйти прежде, чем Нико потеряет терпение. У него был впечатляющий самоконтроль, но она видела, что лежало на поверхности. Если он избил мужчину до бессознательного состояния из-за того, что тот посмотрел на нее, то она могла лишь представить, что он сделает, если Вулф прикоснется к ней.

Кто-то постучал в дверь. Сделав глубокий вдох, она прошла в офис и открыла ее. Вулф протолкнулся мимо нее, заглянув в кабинет с одним из своих людей. Боковым взглядом она увидела, как по лестнице тихо поднимаются Фрэнки и Большой Джо.

— Могу чем-то помочь?

Вулф нахмурился, его глаза обследовали офис, будто он ожидал поймать ее за чем-то неправильным. Она содрогнулась, подумав, насколько хуже все могло бы быть, если бы снаружи не было телохранителей Нико.

— Данте пытался связаться с тобой весь день, — его холодные черные глаза были злыми. — Ты показываешь неуважение к нему, не отвечая на его звонки.

Расхрабрившись от знания того, что Нико находится в комнате позади нее, Мия пожала плечами.

— Я была занята на работе. Прежде, у него не было проблем, которые он не мог бы решить сам. Он знает, что я перезвоню, когда смогу.

Глаза Вулфа сузились.

— Я вижу, что твое отношение не улучшилось, даже после того, как твой отец в прошлый раз поставил тебя на место.

Мия ощетинилась. Да, он был консильери, но она все еще была дочерью босса…. Социальная лестница Мафии… и он был обязан уважать ее.

— Мои отношения с Данте несколько отличаются от моих отношений с отцом. Я удивлена, что он послал тебя сюда. Такое Данте бы не стал делать, и уж тем более он бы не послал консильери с сообщением, прекрасно понимая, что его мог бы передать и один из его людей.

Вулф сократил расстояние между ними, остановившись лишь на расстоянии одного шага. Его человек стоял в дверном проеме, словно напоминая ей, что бежать было некуда. Мия задрожала, прижавшись к столу позади нее, но отказываясь отступать.

— Мелкие солдаты были бы неэффективны в борьбе с твоим неповиновением. Только у меня и Дона Кордано есть возможность держать тебя в узде.

— Я ушла много лет назад, — выплюнула она. — Никто не вправе держать меня в узде.

— Кажется, ты не понимаешь, что все изменилось, — Вулф расхохотался. — Когда Дон Кордано узнал о том, как ты опозорила семью, вошкаясь с Тоскани в центре казино, он понял, что был слишком снисходительным. Помолвка с Тони может и пошла крахом, но Данте нужен кто-то на его стороне, кто разбирается в финансах и компьютерных вопросах. Это… — он обвел рукой пространство ее кабинета. — Маленькое хобби закрывается. Конец той свободе, которую тебе дал Дон. Ты вернешься домой и поможешь Данте, пока Дон Кордано не решит иначе.

— А если я не пойду?

— Ты действительно хочешь проверить меня? — он дотронулся своим грубым пальцем до маленького шрамика на ее щеке, напоминавший о той ночи, когда он ударил по ней, и его кольцо порезало ее кожу.

— Иди в жопу, — она ударила его по руке.

— Может быть, в следующий раз, — он потянулся к ее руке, но, прежде чем дотронулся пальцами до ее кожи, он исчез из ее поля зрения.

Нико припечатал его к стене, одной рукой удерживая за горло в то время, как другая находилась на курке пистолета, который был направлен на дверной проем.

— Бросай свое оружие, или я сломаю его чертову шею.

Телохранитель положил оружие на пол, и к нему подошел Фрэнки, заломив его руки за спину. Большой Джо наклонился, чтобы забрать пушку, его грудь вздымалась так, будто он только что пробежал марафон.

— Еще двое внизу, — вздохнул Большой Джо. — Лука разбирается с ними.

— Ты бы осмелился прикоснуться к дочери своего Дона? — Нико прижал дуло пистолета к горлу Вулфа.

— Ты бы осмелился прикоснуться к женщине Кордано, подонок Тоскани? — прохрипел Вулф, когда Нико сжал его шею. — Но тогда, она станет проституткой и шлюхой. Подстилкой для выродка Тоскани.

Нико двигался молниеносно. Вот только что Вулф был прижат к стене, а теперь уже избитый и в крови на полу, выплевывает зубы.

— Большой Джо. Уведи ее отсюда.

Нико кивнул в сторону Мии, в его голосе осталась лишь холодная, смертельная ярость, когда он вытаскивал пистолет из кобуры Вулфа.

— Давай, дорогая. Пошли, — Большой Джо указал на дверь.

— Я никуда не пойду, — Мия покачала головой. — Это мой кабинет. Мой бой.

— Уведи ее, — резкая команда Нико вызвала в ней страх. — Сейчас же.

— Мне никто не будет приказывать. Ни мой отец. Ни Волк. Не кто-то еще, — она приняла решительную стойку. — Я не оставлю свой кабинет не защищенным, особенно если ты планируешь хладнокровно убить консильери моего отца.

— Твой офис будет в безопасности, — он все еще не смотрел на нее, но ей и не нужно было видеть его глаза, чтобы понять, что в них все еще была запечатлена смерть. — Доверься мне.

Доверие. Слово въелось в ее кожу. Но в их мире доверие не приходило так легко, оно должно быть заработано. И она не доверяла ему. Еще нет.

— Мне жаль, Нико. Я не могу этого сделать.

Его гнев был лезвием ножа, которое порезало ее сердце. Напряженность так и витала в воздухе между ними, а комнату наполнила странная тишина. Никто не говорил «нет» боссу мафии, в особенности тому, кто заработал свое место благодаря власти, крови и боли. Но Мия росла, бросая вызов своему отцу. Неважно, как много раз он наказывал ее, она никогда не отступала. Каждый семейный ужин был полем боя. Каждое общение – борьбой. Она не знала, почему чувствовала себя вынужденной ослушаться его. Знала только то, что с каждым днем он все меньше уважал ее. Он ни разу не сломал ее, и сегодня, черт возьми, она тоже не сломается.

Она задрожала от ледяного взгляда Нико, ее кровь застыла от понимания того, что она совершила серьезную тактическую ошибку. Дома, в окружении семьи, она могла бы бросить вызов или выказать неуважение к отцу, не вынуждая его потерять лицо, но здесь, перед всеми, Тоскани и Кордано, она не оставила Нико выхода.

— Эй, у тебя есть кто-то, кто бы мог прийти и помочь здесь? — спросил Большой Джо, нарушая тишину своим тихим манящим голосом, будто пытаясь снять напряжение. — Чтобы убедиться, что наши ребята ничего лишнего здесь не тронули, и, возможно, немного прибраться и запереть всё, после того как мы уйдем?

— Да. Моя подруга, Джулс.

Мия послала Большому Джо благодарственный взгляд. Очевидно, он поступил очень дипломатично, сделав весьма специфичное предложение, которое обеспечит Нико выход из ситуации, избежав вынужденного применения силы или неуважения.

— А что думаете вы, Мистер Тоскани? — он повернулся к Нико. — Ты – мой босс, если ты прикажешь увезти ее отсюда, тогда я так и сделаю. Если понадобиться, я переброшу ее через плечо и вынесу. Но, возможно, если придет ее подруга, так будет лучше, — его взгляд метнулся к Вулфу и обратно к Нико. — Конечно, только после того, как ты закончишь.

Нико не ответил, но она и не ожидала этого. Его воля не подлежала обсуждению. По его мнению, она уже ушла, и реальности было плевать на ее все возможные попытки избежать этого. Тем не менее, Большой Джо предоставил им выход, который позволил бы Мии избежать унижения и обеспечить безопасность ее офису, поэтому она решила подыграть.

— Если ты согласишься, — сказала она Нико, сдерживая гнев. — Моя подруга Джулс могла бы прийти и присмотреть за всем. Хотя не понимаю, почему…

Она пресекла себя, когда лицо Нико стало каменным. Хорошо. Время заткнуться и воспользоваться возможностью изящно уйти на своих двоих, а не как мешок с картошкой.

— Я позвоню ей, когда выйду, — она схватила сумочку и прошла мимо Нико, который стоял над дергающимся телом, как хищник над добычей. Фрэнки отошел в сторону, чтобы пропустить ее, и она, пройдя мимо него, начала спускаться по лестнице. Большой Джо последовал за ней. Оказавшись снаружи, она позвонила Джулс и попыталась объяснить ситуацию без каких-либо подробностей, чтобы не тревожить подругу.

— Все в порядке? — Большой Джо указал на голубое Вольво. — Я отвезу тебя домой и вернусь за твоей машиной. Здесь остается еще пара наших ребят. Фрэнки не любит рисковать, когда дело касается босса.

— Спасибо за то, что ты там сделал, — Мия вздохнула.

— Нет проблем. Спустя десять лет, думаю, я научился справляться с политикой мафии. Ты не можешь сказать боссу прямо о том, что он, возможно, рассмотрел не все варианты, но есть способы намекнуть ему об этом.

— Я о том, что проявил ко мне уважение, — сказала она. — Это не то, что я часто вижу. В моей семье, если босс велит тебе выгнать собаку, ты ее выгоняешь. Ты не пытаешься пощадить чувства этой собаки.

— Что ж, мэм, — Большой Джо потер свое лицо. — Ты не собака, и ты сказала, что не хочешь уходить.

— Не важно, чего я хочу, — Мия горько засмеялась. — Я — женщина. В этом мире, я — ничто. Ты должен был вытащить меня, когда он сказал: «Уведи ее отсюда», он ведь не сказал: «Мия, думаю, нам нужно увезти тебя в какое-нибудь безопасное место, что ты об этом думаешь?» или «Мия, я подумываю хладнокровно убить мужчину посреди твоего офиса, и не хочу, чтобы ты смотрела на это».

Нос Большого Джо сморщился так, будто она сказала нечто отвратительное.

— Я никогда не видел, чтобы Мистер Тоскани относился неуважительно хоть к какой-нибудь женщине. Все женщины, с которыми был….

— Я не хочу этого знать, — она почувствовала укол ревности, лишь от мысли о Нико с другой женщиной. Он соблазнял их так же, как ее!? — Я думала Нико другой, но я ошиблась.

Она услышала громкий треск и увидела, как свет в ее офисе выключился. Не было сомнений, что к утру ее офис будет разрушен. И Вулф… Внутри у нее все сжалось. Она так устала собирать все по кусочкам. Ее жизнь была разрушена тем вечером, когда умер Дэнни, также, как и ее иллюзии о том, что означало быть частью семьи мафии. Все разрушилось в тот момент, когда нажали на курок. На следующий же день она избавилась от всего мягкого и женственного, что в ней было. Она изменилась и стала скандальным панком, послав отца, а гневная музыка успокаивала ее душу. Лишь татуировка, которую она сделала тайком пару лет назад, напоминала ей о ее женственности, давая силу выдерживать наказания, которые никогда не закончатся.

Телефон Большого Джо завибрировал, и он вытащил его, чтобы глянуть на экран. Засунув его обратно, он открыл дверь своей машины. Но когда Мия начала подходить, он заколебался, будто ему было еще что сказать.

— Что-то не так? — Мия нахмурилась.

— Я не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильно мнение о Мистере Тоскани, — сказал он. — Он – хороший парень. Самый лучший. Он относится ко всем с уважением. Но иногда в запале… особенно, когда парень пытается защитить кого-то, о ком он беспокоится… он не может думать разумно. Возможно, все, чего он хочет, так это чтобы его женщина была в безопасности, но он использует не совсем правильные слова для этого.

Мия начинала тепло относиться к Большому Джо. Если бы ее отец мог вдохновлять своих людей на такую лояльность, то у него не было бы необходимости использовать свои кулаки, чтобы держать их на коротком поводке, и ему не надо было бы каждый раз оглядываться назад в страхе, что они предадут его. Вместо этого, он мог бы направить всю свою энергию в семейный бизнес, его власть была бы непревзойденной.

— Я не его женщина.

— Я не хотел показаться невежливым, мэм, — сказал Большой Джо. — У меня у самого нет женщины, поэтому я мог ошибиться. Но с тех пор как мне приказали находиться снаружи вашего дома на протяжении всей ночи, чтобы убедиться в вашей безопасности под риском собственной жизни, я думаю, что вы все же ей являетесь.

Глава 12

Мия пробиралась через толпу на Фримонт-стрит Экспириенс с Джулс на буксире. Как и большинство местных, она обычно избегала района пяти кварталов — рая для пешеходов, который представлял собой огромный арочный купол с электрическим освещением, массивной звуковой системой, шоу, живой музыкой, с аттракционами в виде игровых автоматов и бесплатной выпивкой. Когда она хотела поиграть или сыграть в бильярд, она направлялась в более маленькие местные казино или иногда на Стрип (прим.пер. — длинный участок бульвара Лас-Вегас с элитными отелями-казино, освещенный ночью неоновыми огнями).

Она дотащила Джулс до стоянки возле казино «Италия». Оно имело весь блеск и гламур от своего предшественника, но с современными штрихами. Массивный баннер нависал над гладким хромом и стеклянным фасадом, рекламируя текущее шоу отеля — популярного хип-хоп рэпера.

— Он владеет им? — Джулс поправила свое маленькое черное платье, кардинально отличающееся от ее обычных футболок и джинсов. Мия подумала о том, что никогда раньше не видела Джулс нарядной, особенно на каблуках.

— Я знала, что у мафии есть деньги, — Джулс продолжала, — но это другой уровень.

Мия не хотела признавать, что она также была шокирована, обнаружив, что Нико владеет казино. За последние два года до нее доходили слухи об обновлении старого отеля «Счастливая утка», но она никогда не думала, что он может быть профинансирован мафией, а особенно капо, настолько молодым, как Нико. С теми деньгами, которые необходимы для того, чтобы открыть казино в Неваде, большая часть обновлений и новых разработок осуществлялась крупными корпорациями или иностранными инвесторами, а мафия получала свою долю, заключая сделки с регулирующими органами, объединениями, законодательной властью и разработчиками.

— Давай. Не стой снаружи, таращась, — Джулс рванула ее за руку, — сейчас вечер пятницы, я хочу потусить и встретиться с твоим мужчиной, необязательно в таком порядке.

— Он не мой мужчина, — Мия рассердилась.

— Тогда что мы здесь делаем?

— Это бизнес, — во всяком случае, это было то, что она говорила себе, когда уговаривала Джулс присоединиться к ней.

В течение трех дней с тех пор, как Большой Джо сопроводил ее домой, Мия сомневалась, стоит ли выставлять счет на оплате Нико за услугу, которая не была завершена, поэтому она второй раз взглянула на его систему и пометила несколько проблемных мест. Когда ни он сам, ни менеджер его казино не ответили на ее звонки, она решила нанести ему визит.

В конце концов, ее наняли, чтобы сделать свою работу, и ее репутация зависела от того, чтобы выполнять ее хорошо. Если это означало то, что она должна будет увидеть мерзавца-женоненавистника снова, что ж, она должна была поблагодарить его за то, что он разобрался с Вулфом. Не то чтобы она нуждалась в том, чтобы он прибегал ей на помощь, но было приятно осознать, что кто-то защищает ее. Она все еще ждала последствий этого катастрофического визита. До сих пор газеты не сообщали об обнаружении тела, но она без сомнений знала, что ее отцу будет что сказать, когда он выйдет из больницы. Очень жаль, что она не могла взять Нико с собой.

— Это хрень, — сказала Джулс, — посмотри, как ты одета, на тебе короткое черное платье со шнуровкой по бокам, с этой озорной нижней юбкой из кринолина, открытыми плечами, еще и твоими сексуальными чулками. Мужчины сходят с ума от таких вещей, как эти. Если бы это был бизнес, ты бы надела костюм. Он тебе нравится.

— Он невыносимо надменный, напыщенный властный диктатор, жестокий и опасный, — Мия сделала ответный выстрел. — Он делает то, что хочет, не обращая внимания на то, что думают и чувствуют люди, или какие последствия могут быть, и этому человеку запрещено заходить в мой сумасшедший, чертов мир мафии. Он похитил меня, приставал ко мне, когда мы играли в бильярд, и у него были все карты, чтобы требовать свой приз. Я хочу сказать, кто так поступает? И после всего этого я впустила его в свой офис, и.… — ее голос утих, — показала ему, как у меня все устроено. Спросил ли он о том, что я думаю об уходе после того, как он выбьет все дерьмо из Вулфа? Нет. Он сказал: «Выведите её».

Она остановилась, чтобы вдохнуть, Джулс засмеялась.

— Значит это правда, тебе он нравится. Похоже, я сегодня здесь как твоя сваха.

— Это бизнес, — настаивала Мия, когда они заходили в казино. — Ты здесь как мой партнер.

— Окей, тогда я собираюсь напиться и запишу напитки на твой счет.

Мия открыла свой рот, чтобы снова возразить Джулс, но была вынуждена согласиться, что та права. Несмотря на все ее протесты и все причины, почему это было неправильно, она хотела увидеть Нико снова. Просто было нелегко ослабить свою защиту. Тест на безопасность дал ей повод выйти из-за стен, которые так долго укрывали ее, раскрыться, пойти на риск, которого она всегда боялась.

— Похоже, нам придется купить и тебе несколько коктейлей, — Джулс сжала ее руку, и они зашли внутрь.

Казино «Италия» сочетало в себе старое и новое. Оттенки серого и красного доминировали в роскошном интерьере. Мие нравилось уникальное сочетание новых, модных мелодий и ретро стиль «Крысиной Стаи» Вегаса с живыми представлениями и винтажными игровыми автоматами с рычагами; не так уж и скупо одетые дилеры освобождаются от своих облегающих костюмов, наклоняясь над игровыми столами.

В дополнение к звуковым эффектам и прочему шуму — аплодисменты, приветствия, колокольчики, сирены и свист — в казино играл микс приятной плавной и легкой для прослушивания музыки, а также позитивных и приободряющих хитов Топ-40, все психологически было предназначено для того, чтобы заставить клиентов потратить максимальную сумму денег.

Мия должна была признать, что обновление казино было разумным решением. Восстановление центра города набирало обороты. Всего в нескольких кварталах от отеля перестраивались два старейших отеля города, и Пешеходная аллея Фремонт начинала отвлекать внимание более молодой и состоятельной публики от показного величия, которым был Стрип.

Она провела Джулс мимо огромного центрального бара, где девушки-бармены в бикини крутились под навязчивую музыку в быстром темпе, и направилась в зал с высокими ставками. Луис стоял на страже у двери в синей форме охранника, он побрился с тех пор, как она в последний раз его видела.

— Я из «HGH Enterprises», — Мия передала свою карточку, надеясь, что Луи не узнает ее сейчас, когда она одета в обычную одежду. — Я ищу Нико Тоскани. По деловому вопросу. Он здесь сегодня вечером?

— Вы планируешь снова ворваться в центр управления? — Луис ухмыльнулся. — Или вы здесь, чтобы танцевать?

— Это был бизнес, — огрызнулась она. — И мы разобрались. Нико в зале с высокими ставками или нет?

— Нет, мэм, — он вытащил свой пейджер. — Я посмотрю, смогу ли я отследить его.

Один момент превратился в пять минут, еще и Джулс, которой не терпелось поскорее узнать. Мия почти потеряла терпение к тому времени, как Луис указал на мужчину, пробивающегося сквозь толпу, его уложенные седые волосы идеально сочетались с блестящим серебряным костюмом.

— Это менеджер казино, мистер Вито.

Хотя Мия разговаривала с Вито по телефону и общалась с ним по электронной почте, она никогда не встречалась лично с менеджером казино Нико. Она протянула руку, чтобы поприветствовать его.

— Мисс Кордано. Приятно, наконец, встретиться с вами, — Вито пожал ей руку, —Мистер Тоскани занят сегодня вечером и попросил меня принести его извинения. — Он вручил Мие конверт. — Он попросил меня дать вам эти пригласительные, и он надеется, что вы останетесь довольны визитом.

— Спасибо, — щеки Мии запылали, хотя у Вито не было причин думать, что ее визит — это что-то кроме бизнеса. Мия сжала конверт в руке, и разочарование пронзило ее грудь. До этого она не осознавала, как сильно она желала встречи с Нико. И Джулс была права. Это было не из-за системы безопасности. Это было из-за него и из-за того, что она чувствовала, когда была с ним — красивая и смелая, распутная и желанная, вместо побитой, сломленной и одинокой.

— Полагаю, я просто отправлю отчет о кибербезопасности по электронной почте, и вы можете передать его. Позвоните мне, если у вас возникнут вопросы, — она подошла, чтобы вернуть конверт, но Джулс выхватила его из руки.

— Это так мило. Пожалуйста, поблагодарите его от нас.

— Зачем ты его взяла? — Мия последовала за Джулс к кассе. — Он не хочет меня видеть. Я не должна была приходить сюда. Почему бы нам просто не пойти к тебе домой с бутылкой вина?

— Он хочет тебя видеть, — Джулс присоединилась к команде с чип-компом в руке, — Если бы это было не так, охранник просто сказал бы, что его нет рядом. Но Вито «Магнето» из «Людей Икс» просто пришел, чтобы увидеть нас вместо него. Он дал нам пригласительные, которые побуждают нас остаться. Читай знаки. Он здесь. Он знает, что ты здесь. Дай ему немного времени. Иногда парни больше боятся своих чувств, чем мы.

— У него нет чувств. Он бандит.

— Если бы ты действительно верила в это, тебя бы здесь не было, — Джулс передала чип-комп кассиру. — Ты всегда заботишься о людях. Ты вытащила меня с улицы. Ты дала Крис шанс начать новую жизнь для себя и для ее дочери. Ты посвящаешь себя сообществу, обучая программированию девочек из малообеспеченных семей. Ты заботишься о своей сестре и даже о своей матери, когда твой отец причиняет ей боль. Теперь я забочусь о тебе. Я знаю, тебе было трудно приехать сюда. Но это первый парень, который тебе понравился с тех пор, как мы познакомились. Первый парень, которому ты действительно открылась. Ты собираешься отпустить его так легко? Он сильно рисковал, чтобы увидеть тебя той ночью. Так почему бы тебе тоже не рискнуть? Я имею в виду, посмотри, где мы находимся. Если есть место для риска, то это казино. И, учитывая, что он сделал, чтобы защитить тебя, я думаю, что шансы на победу у тебя довольно хорошие.

— Джулс....

Джулс всунула Мие стопку фишек.

— Это Вегас, детка. Время немного пожить.

* * *

— Я очень разочарован в тебе, Сэм, — Нико врезал кулаком в кишки обманщика — Я думал, мы поняли друг друга. Я сделал тебе одолжение, и предполагалось, что ты вернешь этот долг тем, что не будешь делать свой бизнес на моей территории.

— Testa di cazzo (итал. — мудак), — Фрэнки отступил в сторону, и Сэм упал.

Сэм сбил рукой пустую банку содовой, и она с грохотом покатилась по переулку к Луке, который вел наблюдение вместе с Майки Мускулс. Никто никогда не спускался по узкому переулку сзади казино Нико, но с таким количеством пьяных туристов вокруг осторожность им бы не помешала.

— Это, правда, была ошибка, — Сэм вытер кровь с губы, — Я думал, что я подменил кольцо по ошибке, поэтому и поменял его обратно.

Нико нанес Сэму хук слева, и голова Сэма откинулась в сторону.

— Правда — это не то слово, которое я бы использовал, когда речь идет о человеке, продавшем бриллиантовое кольцо в три карата за пятьдесят тысяч долларов почти двести раз.

У Сэма все шло хорошо, пока Фрэнки не поймал его на мошенничестве на территории Тоскани. Он так бы и слонялся вокруг ломбардов и предлагал кольцо наивным гражданам по сниженной цене. Своей настойчивостью он бы добился того, чтобы простак понес кольцо в ломбард, и даже ювелир оценил бы его. Сэм устроил бы большое шоу, сделав вид, что он шокирован результатом экспертизы, и сделал бы вид, что пересматривает цену. А во время переговоров он бы подменил настоящее кольцо на фальшивку, и, положив деньги в карман, скрылся бы в толпе. К несчастью, он только что совершил ошибку, продав кольцо одному из дилеров казино Нико. И поскольку Нико все держал под своим контролем, Сэм должен был заплатить определенную цену.

Нико отошел в сторону, когда Фрэнки, проверив карманы мошенника, вынул его кошелек и пакет с кольцами, в том числе и одно в красном бархатном мешочке. Нанеся еще несколько ударов, Нико сломал нос Сэму. Не то чтобы внешность Сэма больше не имела значения, но он уже был предупрежден раньше, и теперь он должен был стать примером для всех других подпольных слизней, которые думали, что они могут действовать на территории Нико.

Сэм рухнул на землю и застонал. Нико сделал знак головой, и два помощника, ведущие наблюдение напротив Луки и Майки Мускулс, подняли Сэма за плечи и оттащили в сторону. Обычно Фрэнки разбирался с такими подонками, как Сэм, но после сообщения Вито о том, что Мия в казино, Нико, к разочарованию Сэма, понадобилось уйти, и Сэма постигла неудача в попытке провернуть аферу в неподходящее время.

В течение четырех дней Нико пытался держаться подальше от Мии. Коза Ностра стояла выше семейной крови, а семейная кровь стояла выше человека. С его наследством, висящем на волоске, и соглашением с сицилийскими Скоццари, которое должно было быть выполнено, Нико не подобало гоняться за красивой, сексуальной хакершей в головокружительных ботинках и панк-одежде, с сомнительным музыкальным вкусом и сводящей его с ума: когда Мия отказалась выполнить его приказ, Нико был не в состоянии трезво мыслить.

— Что ты собираешься с ним делать? — Фрэнки передал кошелек Сэма Луке и прислонился к стене. Он закурил, и губы Нико сжались. Он перестал просить Фрэнки уйти. У вступившего на путь насилия и темноты исполнителя семьи Тоскани было несколько слабых сторон и ему были неприязненны предположениям о том, как жить той жизнью, которую Тоскани дали ему после того, как его родители были убиты в жестокой схватке русской мафией. Если он хотел проводить свои дни с сигаретой в одной руке и бутылкой в другой, то кто такой Нико, чтобы осуждать его? Все они отдали свои жизни мафии. Они все страдали. И все же они никогда не уйдут. Мафия была семьей. Пока смерть не освободит тебя.

— Что-то публичное, — он поправил узел на галстуке и свой пиджак. Он терпеть не мог вести разборки в проклятом костюме, но представление — la bella figura (итал. — произвести впечатление) – было так же важно, как и сами разборки, и без солидного вида он бы отпугивал граждан.

— Ты хочешь, чтобы Фрэнки сделал это? — Лука сунул кошелек себе в карман. —– Или ты хочешь дать Большому Джо членство в семье и, наконец, поручить это дело ему?

Большой Джо провел десять лет на службе семье Тоскани, необходимых для того, чтобы стать мафиози, три из которых он был в банде Нико. Единственное, что отделяло его от окончательного принятия в мафию, было заказное убийство. Так было не всегда. В старые времена хороший новичок мог просто отличиться, участвуя исключительно в разборках и фактически не нажимая на курок. Большой Джо был старательным новичком. Хороший парень. Преданный. Надежный. С легким характером. Он не курил, не принимал наркотики, выпивал, но никогда не напивался, спорил, но никогда не поднимал руку ни на одного из членов банды. Он был идеальным мафиози в мире несовершенных людей.

— Я еще не готов дать ему членство.

Нико принимал новичков только тогда, когда у него было время и возможности поддержать их. Но сейчас со всем этим кризисом, он не был готов взять на себя дополнительную ответственность за охрану еще одного солдата, каким бы хорошим он ни был.

Фрэнки и Лука, встав впереди Нико, проводили его в казино, а Майки Мускулс занял место сзади.

— Она все еще здесь? — тихо спросил он, когда они зашли в казино. Майки Мускулс было поручено связаться с Вито по поводу неожиданного гостя.

— Да, мистер Тоскани. У меня есть прямой доступ к трансляции с камер видеонаблюдения на случай, если вы захотите проверить ее, — он передал Нико свой телефон.

Остановившись в дверях, Нико посмотрел короткое видео с Мией. Мадонна. Почему, черт возьми, она так одета? Каждый чертов мужчина в баре наблюдал за ее танцем в этих ботинках на шнуровке, в этом коротеньком платье и в этих сексуальных чулках, которые просто умоляли любого следовать за ними под ее юбку, чтобы посмотреть, где они заканчиваются.

Он смотрел, как она танцует на сцене возле бара, на ее тело, двигающееся в такт музыке. Она была более возбуждающей, чем едва одетые девушки гоу-гоу, танцующие до изнеможения на стойке рядом с ней. Возможно, дело было в корсете ее платья, который поднял ее грудь неприлично высоко и подчеркнул узость ее талии и объем бедер? Или дело было в тех гребаных чулках, которые обнажали часть ее ног? Или дело было в силе ее характера, которую отражал ее наряд — она знала, чего хотела, и ей было плевать на все, что кто-либо думал.

Она посмотрела вверх, прямо в камеру. Танцуя в кругу, заставляя его полностью понять, чего ему не хватало. Ее коротенькая юбочка задралась настолько, что стала видна часть ее ягодицы. Она должна была знать, что он смотрит. Она должна была знать, что произойдет после того, как она продемонстрировала ему то, чего он не должен был видеть.

Что-то, чего он хотел.

Что-то, что должно было быть у него. Сегодня ночью.

* * *

— Мне нравятся твои чулки.

— Спасибо, — Мия улыбнулась симпатичному мужчине в поло и свободных брюках, танцующему напротив неё.

— И твоя юбка, — он неуклюже двигался под музыку, выглядя, как чей-то папаша, забывший ритм, хотя на вид ему было не больше двадцати пяти.

— Спасибо.

— Меня зовут Ричард, — выдавил он. — Ничего, если я потанцую с тобой? — он дернулся, как зомби, и Мия рассмеялась.

— Ничего.

После четырёх шотов водки, двух партий в крэпс, Май Тая и неудачной игры в Колесо Фортуны, Мия была готова к какому-нибудь действию. Даже если бы ей подвернулся представитель синих воротничков, носящий на груди изображение маленького пони, она бы воспользовалась этим случаем. Девушка уже несколько часов назад оставила попытки увидеть в толпе Нико.

— А ещё мне нравятся твои ботинки. Не многие девушки одеваются как ты, — он поправил свои не очень длинные брюки. Когда ритм музыки замедлился, Мия посмотрела в другую сторону. Ей стало интересно, что он подумает, если она скажет ему, что он танцует с дочерью мафиози, которая проводит свои дни, взламывая компьютеры.

Мужчина приблизился к ней и обнял, все ещё пытаясь попасть в ритм. Мия прислонилась своей щекой к его шероховатой хлопковой рубашке. От него пахло холодом и свежестью с лёгким привкусом мыла и лосьона после бритья. Он был мил. Был джентльменом. На его ботинках была бахрома, а рубашка была отлично проглажена. Это был тот самый человек, с которым ей следовало бы быть, если она не желала получить выстрел в голову от своего отца, которого заботила лишь её ценность как товара для сделки. Вовсе не таинственный, опасно соблазнительный мафиози с яростным взглядом, который овладел ею так быстро, что она, забыв все запреты, позволила ему пальцем довести её до оргазма прямо на лестничной клетке перед дверью своего офиса.

Её кожу начало тепло покалывать. Нико смотрит на неё? Сопротивляясь желанию посмотреть вокруг, девушка плотнее прижалась к Ричарду. Раз Нико не соизволил покинуть свой кабинет, ему будет, на что посмотреть. Между ним и Мией существовала какая-то химия, которую девушка никак не могла понять. И хотя Мия боялась открыться такому властному и могущественному мужчине, показать свою уязвимость, которую она так долго прятала, она твёрдо решила исследовать эту связь между ними. И если Нико не появится, то, несомненно, этот высокий блондин с кисточками на одежде будет рад занять его место в постели Мии этой ночью.

Руки Ричарда опустились на её ягодицы, и в душе девушки разгорелась надежда, что эта ночь закончится не так плохо, как ожидалось.

— Не возражаешь?

Мия на мгновение лишилась дара речи: впервые мужчина спросил у неё, не возражает ли она против того, чтобы он прилюдно сжимал её попу. Но если это не заставит Нико появиться, то ничто не сможет.

— Сожми сильнее.

Он рассмеялся и сжал её сильнее, мотая девушку в разные стороны до тех пор, пока она не подумала, что её уже укачивает.

Мия поискала глазами статичный объект, на который она могла бы смотреть, чтобы избавиться от тошноты, но вместо этого её взгляд нашёл рассерженного мафиози.

Нико.

От волнения у неё закружилась голова. В последний раз она чувствовала такое, когда старшеклассник, в которого она была влюблена, пришёл посмотреть на ее футбольный матч.

Однако в отличие от старшеклассника, который после пригласил её на свидание, Нико не улыбался.

Он внимательно изучал её тело скрупулезным и жадным взглядом. Этот жаркий взгляд задержался на открытом участке кожи между верхним краем её чулок и нижним краем её юбки.

Проклятье. Нико был, пожалуй, самым захватывающим мужчиной в баре, самым красивым из всех мужчин, которых Мия когда-либо видела. Он был одет как всегда безукоризненно: идеально сидящий на нем чёрный костюм и синий шёлковый галстук. Однако его тёмные волосы были слегка взъерошены, и казалось, они молили о том, чтобы быть причесанными. Это маленькое несовершенство напоминало о дикой натуре, скрывающейся под обликом человека, о существовании хищника, который следил за девушкой своими голодными глазами.

Его колючий взгляд упал на руки на ягодицах Мии.

Ах. Небольшой просчёт. Ей никак не хотелось, чтобы рубашка этого милого парня была запачкана кровью.

— Прошу прощения, — она мягко отстранила руки Ричарда от своего тела. — Мой парень сейчас будет тут, — она направила его внимание на барную стойку. — Но моя подруга Джулс сегодня одна и не против с кем-нибудь замутить этой ночью. Она вон там, за баром, с розовой прядкой волос. И спасибо за танец.

Не дожидаясь его ответа, она толкнула его в сторону Джулс и обернулась как раз, когда море танцующих расступилось из-за двух крупных вышибал, появившихся из ниоткуда. Нико занял место, только что освобожденное новым другом Мии.

— Che cazzo fai (итал. — какого хрена ты тут творишь)?

Она удивлённо изогнула бровь, услышав бранные слова. Он вообще осознавал, что говорил по-итальянски и как сексуально звучат ругательства на языке любви?

— Танцую.

— Уже нет, — он обхватил её своими руками и притянул ближе, соединяя её тело со своим. Его бедра двигались так гладко в такт с песней «Unsteady» XAmbassador-а, что казалось, что он сливается с ритмом. Мия почувствовала, как желание заурчало в её влагалище.

— Может, мне хотелось провести конец этого вечера с Ричардом? — она обвила руками его шею. — Он был очень мил.

— Ты бы его живьём съела, — фыркнул Нико.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — возмущённо ответила она. Почему у неё не может быть милого парня типа Ричарда? Они могли бы смотреть фильмы, гулять в парке, построить домик с белым заборчиком, завести детей...

Потому что она принадлежала Мафии, и Мафия не отпустила бы её.

— Я знаю все, что хочу знать о тебе, — прошептал Нико ей на ухо, касаясь губами её чувствительной кожи. — Я знаю, что ты вечно попадаешь в опасные ситуации. Я знаю, что ты не боишься рисковать, иначе ты не была бы сейчас в моём казино. Я знаю, что мужчина вроде этого наскучил бы тебе.

Она дрожала, упиваясь его глубоким звучным голосом. Её трусики намокли от вожделения, и она была абсолютно уверена, что не Ричард с его зомбиподобным танцем и мешковатыми брюками был причиной этому. Абсолютно.

Их взгляды встретились. Его глаза были такими тёмными, что казались почти чёрными. Мия жадно втянула в себя воздух, отчаянно нуждаясь во вздохе. Она не знала, был ли тому причиной алкоголь в её крови, тяжёлый бит, темнота вокруг них или то, что казалось, будто они одни, несмотря на море людей вокруг, но она чувствовала себя пробужденной рядом с Нико, настолько живой, насколько она ещё никогда не была с момента смерти Дэнни. Это было пьянящее, затягивающее чувство, и чем больше она его ощущала — тем больше желала.

— Вообще-то я пришла из-за твоей системы безопасности.

— Ложь, — он надавил ляжкой на пространство между её ног. — Ты пришла, чтобы увидеть меня.

— Я не могу получить доступ к системе без тебя, так что да, я пришла, чтобы увидеть тебя.

Они уже не танцевали, но их тела все ещё двигались, терлись друг о друга, он держал её за ягодицу и шептал на ухо.

— Ты хочешь меня. Я чувствую твою влагу у моей ноги, жар твоего тела. Я чую твоё возбуждение, красавица.

Она действительно хотела его. И, судя по его эрекции, он тоже хотел её. Зачем же играть в игры? Она рисковала, ведя свой бизнес, почему бы ей не рискнуть и в личной жизни?

— И что ты собираешься с этим сделать?

— Господи, ты проверяешь границы моего терпения? — он сжал в руке её волосы, потянув голову девушки назад. — Я скажу тебе, что собираюсь сделать. Сегодня ночью я отымею тебя как плохую девочку, которой ты и являешься. Ты узнаешь, кому ты принадлежишь. Твой голос будет хриплым от крика удовольствия. И когда мы кончим, ты будешь умолять меня о продолжении.

Мия пыталась удержать последний отъезжающий поезд, который непременно должен был разбиться: желание сорвать с Нико одежду прямо посреди бара. Он сегодня был другим. Диким. Неудержимым. Без излишеств.

— Я хотела сказать тебе, что твой пароль не надёжный, — она равно вздохнула, борясь с собственным желанием. — Он действительно должен состоять из букв верхнего и нижнего регистра, символов и цифр.

— К черту пароль, — он зарылся носом в её волосы, пробежал властной рукой изгибу её бедра. — Тот, кто взламывает мою систему, крадёт у меня. Тот, кто крадёт у меня — умирает.

— Что ж, тогда я должна просто оставить это Мистеру Боссу Мафии?

Его рука скользнула под её платье, чтобы пробежать по внутренней стороне её бедра.

— Если ты продолжить говорить о деле, то я найду, чем занять этот умный рот.

Она мягко простонала, и его глаза сверкнули страстным огнём.

— Все в порядке, красавица. Скажи мне, как сильно ты хочешь меня, и я дам тебе то, чего ты жаждешь.

— Кажется, ты начинаешь командовать мной. Мне не понравилось то, что ты сделал в моем офисе.

— Я защитил тебя, — под покровом платья его палец сдвинул намокший хлопок её трусиков в сторону, пока он прижимал её к себе, закрывая от посторонних глаз. — Я всегда буду тебя защищать. И ты будешь ненавидеть то, как сильно тебе будет это нравиться. Теперь повернись, и я вставлю свой палец в твою горячую и важную вагину и отымею прямо здесь, на танцполе.

Так как «нет» не казался возможным ответом, она развернулась и уставилась на толпу, вздымающуюся перед ними, словно волны. Нико прижал её к себе, её спину к торсу, его руки были на её талии, сжимали её живот. Он не потерял ритм, и они до сих пор покачивались из стороны в сторону, Нико вращал своими бёдрами рядом с ней так, как это делают в развратно-сексуальных фильмах, которые девушка видела только на большом экране.

— Хорошая девочка, — он наклонился к ней и стал нанизывать цепочку из поцелуев по чувствительному изгибу её шеи. Мия потеряла себя в ощущениях — бой басов отдавался вибрацией в её теле, сладкий след алкоголя струился по её венам, она чувствовала энергию толпы, танцующей на празднике, которым и являлся Вегас, и тепло, которое исходило от прижимающегося к ней Нико.

— Я не девочка.

— Да, это так. Ты женщина. Моя женщина, — он захватил её волосы своей рукой и потянул в сторону, открывая её шею для эротического укуса. Дрожь пробежала по её телу. К черту отца. К черту её семью. Никто не сможет запретить ей взять то, что она хочет, а хочет она этого мужчину. Врага. Тёмного, опасного и чрезвычайно изысканного.

Она повернулась в его руках и её грудь оказалась возле его, её возбужденные соски пульсировали. Нико схватил её за попу и прижал к себе. Она таяла перед его обжигающим взглядом. Облизав свои губы, он наклонился так, чтобы она чувствовала тепло его дыхания на своих губах, пока он был так близко, она должна была лишь немного приподняться, чтобы дотронуться до него губами.

— Мы уходим, — пробормотал он, оттягивая момент, когда их губы должны были встретиться.

— Хорошо. Идём, — она уткнулась носом в его шею, вдохнула свежий запах его одеколона. — Думаю, ты подготовил для меня комнату. Давай используем её.

— Нет, — он скрежетнул зубами, бережно убрав её руки от своих очень тугих ягодиц. — Я приглашаю тебя на ужин.

Она озадаченно сморщила лоб.

— Не нужно меня угощать вином и кормить ужином. Я бы очень хотела сейчас подняться наверх, сорвать с нас одежду и продолжить то, что мы начали.

— Ты заслуживаешь большего, — он взял её под руку и повёл через толпу. — Но не обманывайся, красавица. Я собираюсь сам получить удовольствие от того, как возьму тебя сегодня ночью.

Глава 13

— Рад видеть вас, мистер Тоскани, лучший столик в нашем заведении готов для вас и вашей гостьи, — Ленни распахнул дверь, и Мия вслед за Нико вошли в «Иль Таволино».

Бдительный, как и всегда, Нико окинул взглядом остальных посетителей, пока Ленни вёл их к столику. Прятал ли тот парень в рубашке для боулинга под столом оружие? Собирался ли тот человек в костюме, направляющийся в уборную, вытащить из-под пиджака пистолет? Были ли те ребята в спортивных куртках, которые болтали возле бара, здесь не случайно или же они просто зашли перекусить после тренировки?

Ленни усадил их напротив сцены, а Большой Джо занял столик чуть дальше. Он был вторыми глазами Нико, и он доверял ему охранять вход в здание.

— Что мы сегодня будем есть, Ленни? — он отмахнулся от предложенного ему меню.

Ленни сделал несколько предложений, которые Нико проигнорировал.

— Знаешь, что? Я скажу тебе, что мы закажем. Приготовь мне прошуто, антипасто, капоната, поленту с горгонзолой, курицу масала, а когда мы закончим с этим, принеси немного кефали в луковом соусе. Что насчёт этого?

— Отлично, сэр.

Мия прерывисто кашлянула, и он поймал её хмурый взгляд. Он заказал много еды. Этого мало?

Взгляд Ленни метнулся сначала к Мие и назад к Нико. Он выглядел сильно сконфуженным, будто был зажат между молотом и наковальней.

— Что-нибудь ещё, мистер Тоскани?

Какого черта?!

— Тебе непонятно что-то из того, что я сказал?

Мия издала раздраженный звук и взяла в руку стакан воды, так сильно сжимая его, что костяшки её пальцев побелели. Что-то шевельнулось на задворках сознания Нико, но до того, как он смог понять, что это, Ленни попятился, склоняясь в раболепном поклоне.

— Прошу прощения. Я сейчас же принесу вам ваш заказ.

— Раньше у меня не было проблем с Ленни, — он потянулся за рукой Мии, но девушка отодвинула её.

То ощущение в его сознании стало уколом предупреждения. Проклятье. Разумеется, не всем нравится кефаль.

— Тебе не нравится еда? Я скажу Ленни приготовить что-то другое.

— Она мне нравится, — сказала девушка надорванным голосом. — Но я бы предпочла, чтобы меня для начала спросили.

Спросили? Всегда заказывал еду он. Он был мужчиной. Это было его работой. А женщины едят то, что едят мужчины, потому что мужчины знают, какая еда вкусная. Ей нужно было понять, что, когда речь заходит о защите и обеспечении, он здесь главный.

— Я му...

Она подняла руку, перебивая его.

— Не продолжай. Просто. Не. Продолжай.

Он почувствовал легкий укол сожаления, что не спросил ее мнения, тем более из-за ее осторожности в проявлении неуважение к нему в присутствии Ленни. Учитывая ее взгляды на расширение прав и возможностей женщин, ее сдержанность была подарком неизмеримой ценности.

— В следующий раз, красавица, скажешь, что ты хочешь.

Будет следующий раз? Хотел ли он ввязываться в это дело, когда над его головой все еще висела помолвка со Скоццари? Единственное возможное будущее, которое у них могло быть, это будущее, в котором Мия станет его любовницей.

Нико почувствовал странное напряжение в груди при мысли о том, что он позволит Мие пройти через то, через что прошла его мать. Да, была любовь, но также было много ревности, печали и боли. А что, если у них будет сын? Неужели он действительно хотел бы, чтобы ребенок носил клеймо, которое носил он, вырастая бастардом в культуре, где брак был священной связью? Ничто не давалось Нико легко. Ему пришлось бороться за то немногое уважение, которое он заслужил. И все, чего он достиг, имело свою цену.

— Это место удивительное, — Мия указала на фотографии, которые висели на ближайших стенах — классические гравюры эпохи расцвета Лас-Вегаса, «танцовщицы пятидесятых», «Крысиная стая шестидесятых» (прим.пер. — команда деятелей американского шоу-бизнеса 1950-х и 1960-х годов, которая группировалась вокруг Хамфри Богарта и его супруги Лорен Бэколл), «Синатра», «Либераче» (прим.пер. — американский пианист, певец и шоумен), и классические отели «Фламинго» и «Ривьера».

— Такими были те дни, — сказал Нико, благодарный ей за попытку сгладить то, что могло бы стать неожиданным концом вечера. — Великие имена. Великие дела. Все отели старались превзойти друг друга. Деньги текли рекой. Всем заправляла мафия.

— Тебе действительно нравятся все старое. Это твой ресторан?

— У меня частичный интерес.

— Думаю, скоро будет полный интерес, — Она рассмеялась, и тени исчезли с ее лица. — Я знаю, как работает этот частичный интерес. Было бы обидно, если бы он сошёл на нет.

— Я защищаю все, что мне принадлежит, — он взял ее за подбородок, и провел большим пальцем по изгибу ее щеки. — Все.

Мия долго смотрела на него, потом наклонила голову и потерлась щекой о его ладонь.

Прощена.

Он почувствовал, как внутри него что-то развернулось, и жидкое тепло затопило его тело, распространяясь в пальцы рук и ног.

— Так ты любитель истории?

— Просто Вегаса, — Нико неохотно отпустил ее, когда подошел официант, чтобы наполнить их стаканы водой. — Идея создать что-то из ничего, этот невероятный город посреди пустыни... я бы хотел быть частью этого, — он колебался, не желая больше делиться, но никто никогда не проявлял особого интереса к его тайной страсти.

— Мой отец возненавидел бы все это. Он был очень практичным человеком. Очень традиционный. Очень предан семье и бизнесу. Он был НьюЙоркцем. Быть посланным сюда, чтобы создать группировку в Лас-Вегасе, было для него наказанием. Он сказал, что единственное хорошее, что из этого вышло, это то, что он встретил мою мать.

— Его любовницу?

— Да, — он отпил глоток ледяной воды и почувствовал, как по венам пробежала прохлада.

— Это было тяжело для нее. Они любили друг друга, но у него никогда не было шанса жениться на ней. Ее семье нечего было предложить. И, конечно же, браки Коза Ностры вечны, поэтому не было никакой возможности развестись, как только он женился на моей мачехе, — он осушил остаток стакана, пытаясь ледяным ожогом снять остроту горьких воспоминаний.

— Я построил казино в память о своей матери. Она была Вегас-танцовщицей в одном из шоу, она любила петь и танцевать, игру в азартные игры и вечеринки. Управление чисто. Достойное. В честь ее. Если бы я мог сделать это для семьи, я бы сделал.

— Ты хочешь, чтобы семья была достойной?

— А какой бастард не хотел бы?

— Нико... — она придвинулась к нему поближе, и успокаивающим жестом погладила его по волосам, который облегчил боль, которую он никогда не осознавал в своем сердце.

— Любовь не стоит боли, — сказал он.

— Любовь создала тебя, — она прижалась к его щеке поцелуем, когда прошептала ему в ухо: — Угрожающе восхитительный, сексуальный, красивый босс мафии.

Если бы любовь была хоть немного похожа на то, что он чувствовал сейчас, он смог бы справиться с Тони, семьей, Фальцони и даже гребаными сицилийцами со связанными за спиной руками. Он сможет долететь до гребаной Луны, нырнуть на дно океана, поймать звезду и вернуть ее на землю. Почувствует ли он то же самое к своей сицилийской невесте? Он давно смирился с браком без любви, но никогда не понимал, что он может потерять.

В груди у него заурчало от удовольствия.

— Для тебя мистер Босс-мафии.

— Я слышала, что боссы мафии любят соблазнять дерзких хакеров, — она бросила на него соблазнительный взгляд сквозь завесу ресниц.

Он скользнул рукой под скатерть, чтобы погладить ее обнаженную кожу под юбкой.

— Я думал, это ты меня соблазняешь, — пробормотал он. — Приходить в мое казино в этих гребаных горячих чулках, в платье, которое просто умоляет мужчину снять его, танцуешь, как будто занимаешься сексом, позволяешь другому мужчине прикасаться к тебе... Ты должна была предугадать, что я не могу остаться в стороне.

— Значит, мы двое такие.

Долгое мгновение он не двигался. Если у него и были какие-то сомнения относительно причины ее появления в казино сегодня вечером, то теперь их не было.

— А почему костюм? — она протянула руку и ослабила его галстук.

— Костюм идет вместе с бизнесом.

— Так вот в чем причина? — она нагло развязала узел и расстегнула первую пуговицу на его рубашке. – Бизнес значит?

Это всегда было связано с бизнесом. А точнее местью. Желанием снова сделать его семью сильной. Но она делала это чертовски трудным, одаривая его долгими испытующими взглядами, дыша глубоко, чтобы он не мог не заметить, как ее грудь поднимается и напрягается под тугим лифом платья, облизывая губы, чтобы он мог наблюдать за движением ее маленького розового язычка и представлять, как ее сочный рот обхватывает его член.

— Нет ничего делового в том, что я хочу сделать с тобой прямо сейчас, — прорычал он.

— Значит, я во власти безжалостного, похотливого босса мафии? — она стянула с его шеи галстук и бросила его на свои колени в приглашении, от которого он не смог отказаться. Не было ничего, что он не сделал бы для нее в этот момент. Он был целиком и полностью в ее власти.

— Безжалостного? — спросил он, пытаясь взять себя в руки, и это его ничуть не позабавило.

Ее щеки вспыхнули восхитительным румянцем.

— Я знаю про твою репутацию.

— В бизнесе или в постели?

— Я видела, что ты делал для бизнеса, — она расстегнула две следующие пуговицы его рубашки и провела пальцами по бьющемуся пульсу на его шее. — Я жажду увидеть, что ты сможешь сделать в постели.

* * *

Обратный отсчет в секс-тайме с похотливым боссом мафии пошел.

Пять минут: Нико выдергивает Мию из кабинки, не обращая внимания на то, как задирается ее платье, когда она скользит по мягкой плюшевой поверхности сиденья.

Четыре минуты тридцать секунд: Нико зовет Ленни и говорит ему, что он воспользуется кабинетом Ленни. Приказывает Ленни держать еду теплой, а напитки холодными. Выхватывает у него ключ.

Три минуты тридцать секунд: Большой Джо отчаянно звонит охранникам, расположенным вокруг ресторана, и говорит им охранять задний коридор и офисную зону.

Три минуты: Нико наполовину тащит, наполовину несет Мию через ресторан в задний коридор, а Большой Джо бежит за ними. Люди спешат убраться с дороги Нико. Мия бормочет извинения и отговорки — больной родственник, смерть в семье, автомобильная авария, медицинский вопрос, срочная необходимость сорвать одежду и заняться горячим, диким сексом. Нет. Подождите. Это лишнее.

Две минуты: Нико отпирает дверь офиса и дергает Мию внутрь. Короткая пауза, чтобы сказать большому Джо стоять на страже и не беспокоить Нико, пока кто-то не умрет, и даже тогда, только если это касается кого-то из семьи.

Одна минута тридцать секунд: Нико захлопывает и запирает дверь. Толкает Мию к стене. Прижимается к ней всем телом и целует так сильно, что у нее перехватывает дыхание.

Тридцать секунд: Нико залезает под платье Мии и срывает с нее трусики. Мия поздравляет себя с тем, что не надела свои удобные хлопковые трусы.

Двадцать секунд: Нико дергает за шнурки, удерживая лиф платья закрытым, перекидывает бретельки через руки Мии. Платье падает на грязный пол. Нико рычит от удовольствия, помогая ей выйти из него.

Десять секунд: бюстгальтер откинут. Нико велит Мии оставить чулки и обувь. Мия догадывается, что это не потому, что он беспокоится о поле, который выглядит так, будто его никогда не мыли.

Пять секунд: Нико говорит:

— Раздвинь ноги для меня, Белла.

Наконец-то.

Одна секунда: Нико делает долгое неторопливое изучение обнаженного тела Мии, заставляя ее перегреваться. Глаза широко распахиваются, когда он замечает ее татуировку.

Пауза в секс-тайме.

— Мадонна, — Нико выдохнул это слово, и внезапная паника пробежала по телу Мии. Теперь она была готова. Теперь она была влажной. Сейчас она хотела его.

— На хрен. Насмотришься потом, — она потянулась к его поясу.

— Нет, — Нико схватил ее за запястье и отвел руку. Свободной рукой он провел по изящным линиям татуировки на ее боку, спускаясь к розовым лепесткам, покрывавшим ее бедро.

— Насколько далеко она у тебя тянется?

Она полуобернулась, чтобы показать ему изящный узор из цветов, который тянулся от ее ребер, вниз по боку и через бедро, где последние несколько лоз заканчивались рядом с ее холмиком.

— Прекрасно, — пробормотал он.

— Эти цветы — тигровые лилии, — она покраснела, слегка смущенная его пристальным взглядом.

— Это единственный цветок, который будет продолжать расти в вазе после того, как его срежут. Значение тигровых лилий, которые мне больше всего понравились, было таково: «Я хочу, чтобы ты любил меня», — она опустила голову и пожала плечами. — Они как бы суммируют все мои эмоциональные проблемы, появившиеся в такой семье, в которой я выросла. Они дают мне надежду.

Нико нежно поцеловал каждый цветок, спускаясь вниз по ее бедру.

— Если бы мне пришлось сорвать для тебя цветок, это был бы он. Смелый, красивый и дикий.

Ее возбуждение немного спало до бьющего пульса, и она снова повернулась, чтобы показать ему оставшуюся татуировку, чтобы он больше не отвлекался. Она начала водить пальцами по правому бедру.

— Это моя самая любимая.

— Очень красивая, — он изучал замысловатый узор, который извивался по передней части ее бедра, ниже того места, где должны были быть трусики, и вниз по бедру, переплетаясь с розовыми бабочками, розами и шипами со словами «Люби меня такой, какая я есть», написанными чернилами сверху.

— Ты многое прячешь под одеждой, — он присел перед ней на корточки, провел по крылу бабочки своим теплым, влажным языком, тем самым посылая восхитительную дрожь по ее спине.

— Ну, я не могу иметь никаких татуировок там, где мог бы увидеть мой отец, иначе он убил бы меня. Это все мое. То, что он никогда не сможет отнять. Все мои секреты, которые увидеть можешь только ты.

— Ты само произведение искусства. Я мог бы смотреть на твое невероятное тело часами, — он поцеловал ее в живот, а в ответ она провела пальцами по его мягким, густым волосам.

— Ты мог бы делать часами и другие вещи с моим телом, — она с надеждой приподняла бровь, воодушевленная неприкрытым желанием на его лице. Если он в ближайшее время не даст ей то, что ей нужно, ей придется взять дело в свои руки.

— Ты даже не представляешь, — он мрачно усмехнулся.

Одним плавным движением он встал и прижал ее к себе, схватив одной рукой попку, а другой за голову, удерживая на месте для страстного, порочного поцелуя.

Она ахнула, когда его зубы прикусили ее губу. В тот же миг грязный офис без окон с запахом дрожжей и несвежего жира исчезли под потоком такой сильной потребности, из-за чего она бесстыдно прижалась бедрами к твердому гребню его члена.

— Если ты продолжишь работать этой киской против меня, у меня не будет выбора, кроме как трахнуть тебя настолько сильно, что все в ресторане узнают об этом. Двумя легкими шагами своих длинных ног он принес ее к столу. Одним лишь движением своей сильной руки он очистил его от карандашей, ручек и бумаг.

— Ты будешь очень хорошо знакома с этим столом, потому что каждый раз, когда я сижу в своем кабинете, я думаю о том, как чертовски сексуально ты выглядела в ту ночь, когда мы поймали тебя в казино, как я был тверд, когда ты стояла у меня между ног, как я хотел, чтобы ты стояла передо мной голая, с обнаженной киской, умоляя меня заставить тебя кончить.

— Я думала, что ты будешь думать о том, как бы я не отрезала тебе яйца своим ножом.

Он фыркнул от смеха, укладывая ее на холодную твердую поверхность и ставя на край ее туфли.

— Ты хотела меня. Так же, как хочешь сейчас. Раздвинь ноги. Покажи мне, какая ты влажная для меня. Покажи мне, где ты хочешь мой член.

Как высокомерно.

В ответ ее пронзил восхитительный трепет вызова, и она соединила ноги вместе, вызывая его на толчок, вызывая его на дерзость, побуждая его показать насколько далеко он зайдет, как он на самом деле опасен.

— Ты действительно хочешь поиграть в эту игру? — он наклонился вперед и поцеловал ее, нежно, глубоко, давая ей почувствовать вкус силы, которую он так крепко держал на привязи.

— Я суровый мужчина, и хочу взять тебя жестко, грубо, и собираюсь хотеть от тебя то, что может быть трудно дать. Но со мной ты в безопасности. Понимаешь?

Безопасность. Она не предполагала, что именно в этих словах она так нуждалась, и что именно они развязали узел в ее груди. Раньше она никогда не чувствовала себя в безопасности. Не тогда, когда она была во власти своего отца.

— Да, — она обхватила его лицо ладонями и ответила на поцелуй, широко расставив ноги.

— Очень хорошо, красавица, — он развернул кресло и уселся перед ней, раздвинув ее ноги еще шире. — Ты здесь такая же сладкая, как и сверху?

— Что ты собираешься делать? — от предвкушения ее голос был хриплым и мягким. Конечно, она знала, что он собирается сделать, но она никогда не была с мужчиной, который доставил бы ей такое удовольствие, не имела ни малейшего представления о своей роли в этом процессе или о том, как оно могло чувствоваться.

— Я попробую твою сладкую киску, а потом заставлю тебя кончить так много раз, что ты будешь умолять, — он провел толстым пальцем по ее складкам. — Умолять о моем члене.

Он был таким властным, таким уверенным во всем, что делал. Она облизнула губы, запустила руки в его мягкие волосы, так и повиснув, чтобы не упасть.

Нико издал низкое удовлетворенное рычание, покрывая поцелуями мягкие кудри, покрывающие ее холмик. Она застонала, приподняла бедра для большего, но он двинулся вниз к внутренней стороне ее бедер, чередуя поцелуи бабочки и маленькие укусы по ее коже, пока он не достиг чувствительной складки в верхней части ее бедра. Она вздрогнула, тело напряглось от предвкушения, но она не была готова к расплавленной волне жара, которая пронеслась по ее телу, когда он подарил ей длинный, сочный поцелуй.

— Боже. Нико. Пожалуйста, — она потянула его за волосы, пытаясь затащить туда, куда хотела, — единственная часть ее тела, которую не пробовал его язык.

— Мия, — в его голосе прозвучало предостережение, и она отпустила его, сжав руки в кулаки, и пытаясь думать, о чем угодно, кроме боли между ног.

Он шире раздвинул ее бедра и провел подушечками больших пальцев по ее половым губам, широко раздвигая их.

Из ее горла вырвался стон. Она никогда не понимала, насколько чувствительной может быть эта область, а ноги сильно дрожали от сильного прилива желания.

— Руки за голову. Держись за край стола.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — запротестовала она.

— Ты хочешь все контролировать. Доверься мне, красотка. Отпусти меня, и я поймаю тебя, когда ты упадешь.

Ну, это не было похоже на связывание рук, хотя мысль о том, чтобы быть полностью ограниченной, послала дрожь страха через ее тело. Мия подняла руки и обхватила ими край стола, от этого ее спина выгнулась дугой над деревянной поверхностью.

— Очень хорошо.

Сначала нежно, а потом с большим нажимом, его горячий, влажный язык прошелся по чувствительным краям ее половых губ и обвел клитор.

— О, Боже, — Мия выгнулась еще больше, чтобы получить больше, и Нико положил одну руку ей на бедра, сдерживая на месте.

— Лежи спокойно и возьми то, что я хочу тебе дать.

Она изо всех сил старалась не шевелиться, пока он глубоко погружал в нее два пальца, чередуя нежные облизывания с твердыми толчками, жесткие посасывания с легкими скольжениями. Она закрыла глаза и сосредоточилась на мягком прикосновении его волос к чувствительной коже внутренней стороны бедер, на остром краю стола под пальцами, на твердой поверхности, удерживающей ее от погружения в забвение.

— Не останавливайся, — простонала она, извиваясь на столе и сопротивляясь твердому давлению его руки на своем животе. — Не останавливайся.

Он издал рычащий звук, а затем сильно пососал ее клитор и выгнул доверху свои пальцы.

Вихрь ощущений подхватил ее и без предупреждения бросил в кульминационный момент. Она прижалась к нему, прикрыла рот рукой, чтобы заглушить крики, когда наслаждение накатило на нее, как приливная волна, поднимаясь снова и снова с каждым резким движением его рта. Он добавил третий палец и глубоко надавил, сильно нажимая на ее клитор, пока она не кончила снова. И еще раз. И когда она осмелилась попросить еще, он заставил ее кончить так сильно, что она закричала.

— Нико!

— Скажи мне, что тебе нужно.

— Ты мне нужен, — она прерывисто вздохнула. — Мне нужно, чтобы ты был внутри меня.

Он откинулся назад, целуя внутреннюю сторону ее бедер, когда она, дрожа, лежала на столе. Как она могла хотеть кончить снова после того, как она получила оргазмов в этот вечер больше, чем за последний год? Но она все равно желала еще. Она хотела почувствовать его внутри себя. Она хотела чувствовать его твердые мускулы над собой, смотреть, как это великолепное тело входит в нее, как он наслаждается. Но больше всего ей хотелось, чтобы он потерял над собой контроль. Она хотела не только мужчину, но и зверя.

Его руки скользили по ее бокам, обводя виноградные лозы и цветы. Когда он добрался до ее груди, то наклонился над телом и начал лизать и сосать ее соски, пока она не почувствовала, что ее возбуждение снова поднимается.

— Теперь, — она приподнялась на локтях, и он попятился. Боясь, что ей откажут, она дала ему то, что, как она знала, он хотел. — Пожалуйста, Нико.

— Мне нравится слышать, как мой сильный, сексуальный хакер умоляет о моем члене, — он осторожно снял пиджак и галстук, повесил их на стул и встал. Она прикусила губу, когда он снял рубашку и обнажил свою мускулистую грудь, покрытую татуировками.

— Однажды я оближу все твои татуировки, — пробормотала она, ее взгляд упал на его талию, когда он расстегнул ремень.

— Не думаю, что я протяну достаточно долго, чтобы ты успела облизать их все, как только коснешься меня своим маленьким розовым язычком. Я бы быстро поставил тебя на колени, чтобы ты показала мне, что еще может сделать этот рот, что у тебя даже не будет времени сделать вдох, — он спустил свои тонкие шерстяные брюки и боксеры, обнажив свой толстый, внушительный член.

— О, — она испустила вздох предвкушения.

— Господи. Ты испытываешь мою мужскую силу воли, — Нико достал из заднего кармана презерватив и разорвал его. Он сжал свой член в кулак, накачал твердую плоть до тех пор, пока бусинка преякулята не заблестела сверху, и натянул презерватив на гладкую головку.

— Не заставляй меня больше ждать.

Нико приподнял ее лицо и прижался к ней губами, а его язык погрузился глубоко в ее рот.

— Ложись на спину, — прошептал он ей в губы. — Я хочу видеть тебя и эти чертовы сексуальные чулки, когда буду внутри тебя.

Положив твердую руку ей на грудь, он оттолкнул ее назад. Обжигающий жар в его глазах, когда его взгляд скользил по ее телу, одновременно пугал и возбуждал ее. Она не сомневалась, что он будет трахать ее с той же безжалостной силой, с той едва сдерживаемой силой, которая сделала его самым страшным бандитом в городе.

Дрожь пробежала по ее спине, и Нико наклонился вперед, провел губами по напряженной линии ее шеи.

— Шшш.

— Я так сильно хочу тебя, — она тихо застонала. — Я такая влажная. Никогда я настолько сильно не чувствовала потребность в мужчине.

Обхватив руками ее лодыжки, он широко развел ее ноги.

— Для тебя не существует никаких мужчин. Не в прошлом, не сейчас, ни в будущем. Есть только я, и я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что ты никогда не забудешь. Ты будешь чувствовать меня несколько дней, красавица, внутри и снаружи.

— Мне нравятся твои грязные разговоры, — она выгнула спину, прислонившись к жесткому столу, наклонила бедра, так отчаянно желая почувствовать его внутри себя, что ей было все равно, как он отреагирует на ее вызов.

— Но ты слишком много болтаешь.

Будто достигнув предела своего контроля, он притянул ее к себе навстречу мощному толчку своих бедер, погружаясь в нее, из-за чего его тело все больше напряглось.

Мия задохнулась, пытаясь приспособиться к его толстому, твердому члену, от восхитительной наполненности, связи, которую она чувствовала, когда он толкался глубже в ее тело.

— Если бы я знал, как хорошо ты чувствуешься, как горячо, влажно и тесно в твоей киске, как много ты сможешь принять от меня, я бы никогда не позволил тебе выйти из моего офиса в казино, — он оперся на стол и начал трахать ее жесткими, молниеносными движениями. Его бедра двигались вперед и назад, мощные мускулы напрягались каждый раз, когда он двигался вперед, а его член все ближе и ближе подводил ее к краю.

— Может быть, мне следовало исполнить свою угрозу той ночью, — ее голос был хриплым, полным желания.

— Одно прикосновение, и ты была бы моей. Ты моя, Мия. Если я найду тебя с другим мужчиной, его крики долгие годы будут эхом отдаваться в пустыне, — он вздрогнул, будто борясь за контроль. С гортанным стоном он закинул ее ногу себе на плечо и вошел еще глубже.

— Кончи для меня, — он скользнул пальцем по ее клитору, и оргазм разорвал ее тело, раскаленный добела взрыв удовольствия, который опалил ее душу. Нико вбивался в нее, вытягивая оргазм, пока он не напрягся и не застонал, его член выплескивал свое освобождение глубоко внутри нее.

Он рухнул на нее, перенеся свой вес на локти.

— Ты чертовски сексуальна, — он уткнулся носом в ее шею и прикусил его ухо. Все еще ошеломленная самым грубым сексом, который у нее когда-либо был, она напряглась, и он отстранился.

— Я сделал тебе больно?

— Нет, — она провела рукой по его спине, чувствуя, как мощные мускулы вздрагивают под ее прикосновением. Трудно было поверить, что она только что трахнулась с умником после стольких лет попыток дистанцироваться от толпы. Он был высокомерным и властным, безжалостным и жестоким, и все же она видела в нем другую сторону — человека, стоящего за гангстером, который защищал, заботился и был глубоко увлечен тем, что значило для него больше всего.

Она не чувствовала стыда, перед своей женской стороной, когда была с ним, потому что он уважал ее и ценил ее силу. Он заставил ее желать то, чего она никогда не позволяла себе желать прежде, чем освободит ту часть себя, которую похоронила со смертью Денни. Она видела себя рядом с ним — человеком, которому не угрожало ни то, кем она была, ни то, что она делала. Мужчина, который может контролировать, но не ее. Мужчина, который мог бы защитить ее. Человек, который не боялся ее семьи.

— Если бы в ту ночь ты сказал мне, когда я вошла в твое казино, что мы закончим здесь вот так, я бы назвала тебя сумасшедшим.

— Я не мог решить той ночью, чего хочу больше, — сказал он, целуя ее в висок. — Тебя голую на моем столе или связанную для приманки твоего отца.

Чувство вины пронзило ее, когда он упомянул ее отца, приводя ее в чувство. Что бы он сделал, если бы она сказала ему, что Данте был тем, кто нажал на курок? Как она могла продолжать в том же духе, если скрывала от него то, что он счел бы предательством?

Нико помог ей подняться и повернулся, чтобы избавиться от презерватива. Тем временем Мия соскочила со стола и натянула одежду. К тому времени, как она закончила, Нико оделся и вернулся к своему безупречному состоянию.

— Что же нам теперь делать? — она запихнула свои порванные трусики в сумочку, внезапно осознав, как опрометчиво поступила. Что бы сделал ее отец, если бы узнал, что она связалась с врагом? А может, он уже знал.

— Мы сделаем то, что делают все итальянцы, когда их ждет еда, — Нико распахнул дверь. — Мы едим.

Глава 14

Бен припарковал машину и выключил двигатель. До его незапланированной встречи с Джеком оставалось еще четыре часа. Джек не объяснил причину изменения даты встречи, но Бен надеялся, что это как-то связано с окончанием задания. За все годы работы под прикрытием в мафии он никогда не видел такого безумия, который происходил сейчас. Могли пострадать люди. Хорошие люди. Люди, о которых он заботился.

Пока он не присоединится к новой банде, он будет сидеть в квартире с ревущим телевизором и пивом в руке перед встречей с Джеком. Он собственноручно напишет отчет обо всех преступлениях, свидетелем которых он стал, с мучительными подробностями, перечисляя имена, места и описания — все, что может помочь окружному прокурору в большом деле, которое, казалось, никогда не сдвинется с мертвой точки. Но сегодня вечером он был не в настроении. Он не был в настроении уже два гребаных года.

Он уважал своего босса. Восхищаться им. Он был предан, честен и защищал свою семью, банду и людей на своей территории. Но сейчас он был рассеян. А это означало, что он не прислушивался к грохоту бури. А буря надвигалась, и в этом не было никаких сомнений. У Бена были друзья, которые передавали ему информацию, которую мафия никогда не могла получить. Обрывки информации от других полицейских под прикрытием говорили ему, что назревает что-то серьезное. Хорошо, что Бен прикрывал своего босса. Он просто должен был найти способ донести до него необходимость включится обратно в работу, иначе он потеряет больше, чем свое сердце.

Его собственное сердце болело, потому что завтра должен был состояться один из его дней с Дейзи. Но когда босс позвонил ему и сказал, что утром у него караул, он не смог отказать. Сегодня он тоже весь день дежурил. Но теперь было уже поздно, слишком поздно. Но, может быть, он мог бы зайти и пожелать ей спокойной ночи. Хорошенько обнять. Может быть, она даже еще не спит. По пятницам Джинджер всегда устраивала вечеринки.

Через полчаса он подъехал к дому Джинджер. В доме горел свет, а из окон доносилась музыка. У Дейзи не было ни малейшего шанса под это заснуть. Он постучал, но, когда никто не ответил, толкнул дверь и вошел внутрь.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — Джинджер подняла глаза от дивана, невнятно произнося слова, когда Бен вошел в гостиную. Ее рубашка была задрана на шею, грудь была обнаженной, а ноги укрыты одеялом. Ее волосы были безумно спутаны, а глаза были расширены так широко, что казались черными. Игла лежала на ковре рядом с пустой банкой из-под пива, и Бен подавил желание закричать, чтобы не потревожить Дейзи.

— Ты что, колешься, когда наша маленькая девочка в доме? Господи, Джинджер. Прикройся. Посмотри на себя. Что, черт возьми, случилось с той милой девушкой, которую я встретил в баре семь лет назад?

— Гейб спас меня от тяжелого материнства, — Джинджер опустила рубашку и затянулась сигаретой. — Тебе стоит научится иногда держать удар. Он вышел на качественный товар. Возможно, это поможет тебе вытащить палку из своей гребаной задницы. И вообще, какого черта ты здесь делаешь? И сколько сейчас времени, черт возьми?

— Я здесь только для того, чтобы пожелать спокойной ночи, — Бен отвернулся, чувствуя тошноту. Он должен был прекратить это ради Дейзи. Джинджер была бомбой замедленного действия. И Гейб тоже…

— Бен, — Гейб остановился в коридоре прямо перед дверью Дейзи. На нем не было ничего, кроме пары спортивных штанов, свободно обтягивающих узкие бедра, а его фигура была четко очерчена тонким материалом. Он был весь в татуировках, с подтянутыми грудными мышцами, о таком теле мечтал каждый мужчина, если бы у него было десять галлонов протеинового порошка, постоянный запас стероидов и никакой работы, чтобы он мог проводить двенадцать часов в день в тренажерном зале.

Бен нахмурился, когда Гейб не сразу убрался с его пути.

— Я здесь, чтобы увидеть Дейзи.

— У нее был тяжелый день, — Гейб покрутил шеей, заставляя ее треснуть. — Она совсем вымоталась.

Каждый волосок на затылке Бена встал дыбом, каждое нервное окончание вспыхнуло предупреждением, каждый инстинкт, который десять лет поддерживал его жизнь в организации, которая убьет его, если узнают, что он полицейский, кричал об опасности.

— Убирайся с моего пути.

Гейб ухмыльнулся и отступил в сторону, заставив Бена протиснуться мимо него, чтобы открыть дверь.

— Мы просто рассказывали друг другу сказку на ночь. Это наш ежевечерний ритуал, так как ее папы нет дома.

Пальцы Бена сжались и разжались, повиснув рядом с пистолетом, который он держал в кобуре. Он представил себе, как вытаскивает его и втыкает ствол в горло Гейба, прижимая его к стене, как это делали его приятели по банде с каждым, кто выводил их из себя. Но Бен не мог переступить эту черту. Даже думая, что он работает под прикрытием, он все равно оставался офицером закона. Он не мог избить кого-то из-за ухмылки.

— Держись, мать твою, подальше от Дейзи.

— Довольно трудно, раз уж мы живем вместе. Я, Джинджер и твоя хорошенькая маленькая девочка.

Уходи. Уходи. Гейб подначивал его, и он не мог рисковать и ввязываться в драку. Если Джинджер позвонит в полицию и его арестуют, он рискует потерять свое прикрытие, потому что Джеку придется прийти и опознать его, для освобождения. У каждой мафиозной семьи были свои копы. Кто-нибудь обязательно расскажет об этом его боссу. Его отвезут на прогулку, и он никогда не вернется. Его босс никогда не терпел воров, предателей и крыс. У него была репутация человека безжалостного к тем, кто ему не нравился, и заботливого к тем, кто находился под его опекой. Если Бен попросит своего босса об одолжении для Дейзи, Гейб не доживет до следующего восхода солнца.

Бен вошел в темную комнату и закрыл за собой дверь. Он был полицейским и должен был следовать правилам, а правила не позволяли просить помощи у мафии.

— Дейзи?

Дейзи вскочила с кровати и бросилась в его объятия с такой силой, что Бен отшатнулся к двери.

— Привет, милая, — он поцеловал ее в лоб. — Я пришел пожелать тебе спокойной ночи.

Она крепко сжала его, прижимаясь к нему своим худым телом, и впиваясь пальцами в его спину.

Это предостерегающее покалывание вернулось, и он заставил себя сделать глубокий вдох.

— Ты в порядке? Что-нибудь случилось?

— Я хочу уйти отсюда, — прошептала она.

— Ладно, — Бен погладил ее по голове, стараясь не показывать своего беспокойства. Когда он приезжал к ней на выходные, она не интересовалась тем, что они обычно делали вместе. Она не хотела играть в парке, ходить за мороженым или тусоваться в торговом центре, катаясь на аттракционах и покупая блестящие украшения и одежду. Вместо этого она прижималась к нему, держа за руку, пока они шли. Когда он садился, она сворачивалась калачиком у него на коленях и обнимала его за плечи. Она даже не хотела разговаривать, а его Дейзи любила поговорить. Но она не была так взволнована, как сейчас.

— Одевайся, и мы уйдем отсюда.

— Пожалуйста, папочка, — ее тело затряслось, и она задрожала в его объятиях. — Забери меня отсюда сейчас же.

Его горло сжалось, и ему пришлось выдавить из себя эти слова.

— Что случилось? Неужели Гейб... — он не мог этого произнести, не хотел слышать, что его самый большой кошмар стал явью, потому что если бы это было так, то не существовало никакого закона, который он не смог нарушить, чтобы отомстить за свою маленькую девочку.

Она покачала головой, и он выдохнул, даже не заметив, что задержал воздух.

— Пожалуйста, — прошептала она.

— Конечно. Мы просто должны надеть на тебя какую-нибудь одежду. И поедем куда-нибудь, — он разжал ее пальцы и оглядел крошечную комнату в поисках одежды.

— Я не хочу никуда ехать. Я просто хочу посидеть с тобой, — по ее щекам потекли слезы, и Бен подумал, что его чертово сердце вот-вот разорвется. Он хотел увезти ее из Вегаса, но, если он уйдет с работы, ему придется заняться защитой свидетелей, а это означало оставить Дейзи здесь, пока он не разберется с вопросами опеки перед отъездом.

— Все, что ты захочешь.

Он нашел какую-то одежду и одел ее, прежде чем вынести из дома. Следующие несколько часов прошли как в тумане. Он взял одноразовый телефон, покатался по городу, пока не нашел безопасное тихое место для парковки с видом на город, и усадил Дейзи к себе на колени. Она слушала вместе с ним радио, пока, наконец, не заснула. Бен осторожно положил ее на заднее сиденье и накрыл своей курткой, прежде чем позвонить Джеку по защищенной линии.

— Я не собираюсь делать это сегодня вечером, — Бен прислонился к машине, глядя на мирный жилой район, раскинувшийся внизу.

— Я не получал от тебя вестей всю неделю, — сказал Джек. — Ты еще не подал те отчеты, о которых обещал. Что, черт возьми, происходит?

— Я очень беспокоюсь, что моя Дейзи остается в доме с Гейбом.

Джек сочувственно пробормотал. У него была жена и две девочки, одна из которых была ровесницей Дейзи.

— Я навел справки по Гейбу. Никакого криминального прошлого. Даже штрафа за парковку нет. У него есть действительные водительские права. Платит налоги. Последняя работа была в качестве бетономешальщика для строительной компании. Никакой текущей занятости. Я наткнулся на препятствие, когда попытался копнуть глубже. Проблема в уровни доступа. Дальше я бессилен.

— Блядь, — Бен стукнул кулаком по стене. — А как насчет социального работника? Может быть, она заходила к ним домой?

— Дейзи находится в самом конце списка, потому что нет никаких свидетельств жестокого обращения — никаких отчетов от врачей, учителей, тренеров или соседей. Они перегружены работой, поэтому у нее низкий приоритет.

— С ней что-то не так, Джек, — Бен провел рукой по лицу. — Она не хотела говорить об этом. И ситуация с бандой становится чертовски неконтролируемой.

— Я не в курсе о ситуации с того времени, как ты перестал подавать отчеты, — отрезал Джек.

Бен напрягся, уверенный в том, что последует дальше.

— За последний год я давал тебе поблажки, потому что знал, каждый день для тебя — это вопрос жизни и смерти, — продолжал Джек. — Но начальство начало беспокоиться, когда услышало о том, что происходит в банде, а мы не слышали об этом в твоих отчетах. Мы беспокоимся о тебе, Бен. Я беспокоюсь.

— Забудь об этом, — он сжал руку в кулак. — Я дал вам более чем достаточно доказательств, чтобы осудить главных боссов, а департамент не предпринял никаких действий. Если бы последний год они не тянули резину, эти ублюдки сидели бы в тюрьме, а их кланы самоуничтожились. Теперь боссы мертвы, и мы начинаем с самого начала. Ты думаешь, у меня есть время писать отчеты? А поскольку я этого не делаю, вы сомневаетесь в моей преданности? Ты говоришь мне, что не можешь помочь моей дочери, хотя причина, по которой она беззащитна, заключается в том, что я потратил десять лет своей жизни на это задание! Да пошли вы.

— Мы тебя вытаскиваем, — говорит Джек. — Мы думаем, что ты слишком глубоко увяз, и вся эта история с Дейзи ставит под угрозу твою способность выполнять работу. Наши недавние разговоры по большей части касались нее, чем твоей работы. Ты подвергаешь риску себя и расследование.

— Эта история с Дейзи? — Бен подавил желание разбить свой телефон о ближайший камень. — Мне кажется, в доме что-то происходит. Она напугана, Джек. Это не «чепуха». Это преступление. Это то, что мы должны делать. Защищать гражданское население. Защитить мою дочь.

Джек вздохнул.

— Я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но, возможно, ты слишком остро реагируешь. Ты плохо соображаешь. Это была напряженная ситуация, и мы в действительности не рассматривали последствия той резни в Винченцо. Наш психолог считает, что ты просто проецируешь на Дейзи свою тревогу. В конце концов, Гейб здесь уже давно, а у тебя не было никаких забот с Дейзи, пока это не произошло.

Если бы Джек сделал это предложение несколько недель назад, Бен воспользовался появившимся шансом. Он сам этого хотел. Хотел уйти. Но теперь, когда это было предложено, он понял, что это совсем не то, чего хотел, и не верил, что позволит Джеку это сделать.

— А как насчет Дейзи?

— Она не может остаться с тобой из-за ордера на опеку. Единственный возможный выход, также взять Джинджер, но я думаю, этого не произойдет.

— Ни за что, — он не мог находиться рядом с Джинджер и десять минут, не говоря уже о большем.

— Значит, Дейзи придется остаться в своем нынешнем положении…

— Нет, — он еле сдерживался, чтобы не разбудить спящую в машине дочь. — Ни в коем случае.

Он услышал, как Джек раздраженно вздохнул.

— Ну и что тогда? Ты остаешься. Дейзи не может остаться с тобой, потому что это будет считаться похищением ребенка. А что ты предлагаешь?

— Я получу этот гребаный судебный ордер, — он смотрел на город, в который приехал после того, как покинул приемную семью, и его глупая подростковая голова была полна мечтаний о том, как он расправится с толпой. — Я буду держать голову опущенной, и делать свою работу. Я буду звонить тебе десять гребаных раз в неделю, если захочешь. Я, блядь, буду писать чертовы рапорты. А ты тем временем будешь еще больше настаивать на том, чтобы социальные службы пришли к Дейзи. Когда Дейзи снова будет моей, ты вытащишь меня. А пока я разберусь с Гейбом.

— Ты разберешься с Гейбом? — голос Джека резко повысился. — Что, черт возьми, это значит?

— Это значит, что я собираюсь выяснить, что происходит, и, если этот ублюдок каким-то образом навредит моей девочке, улицы будут красными от его крови.

— Господи Иисусе! — воскликнул Джек. — Мы же полицейские, Бен. Мы не занимаемся самосудом. Я дам тебе две недели, чтобы разобраться в себе, и попробую получить ордер на опеку, и все будет кончено.

— Не загоняй меня в угол, когда моя маленькая девочка рискует, — предупредил он. — Если ты так беспокоишься обо мне, скажи этому гребаному департаменту, чтобы он подергал за кое-какие ниточки в суде.

— Я передам твое сообщение, но ты принимаешь неверное решение, — сказал Джек. — Ты слишком глубоко увяз, Бен. Ты мыслишь, как гангстер, говоришь, как гангстер, черт возьми, ты ведешь себя, как чертов гангстер.

Бен выключил телефон и проверил, как там Дейзи, все еще спящая в машине. Джек был неправ, упуская из виду преимущества мафиозного самосуда. Не было никакой администрации или бюрократии, чтобы пройти через это. Никаких судебных разбирательств или прав потерпевших. Там был ублюдок, который напугал его девочку. И еще была пуля, которая должна была пробить ему голову.

Попадет ли он в тюрьму, если нажмет на курок? Или же он станет мафиози?

Глава 15

— Твой отец хочет видеть тебя.

Мия оторвалась от терминала в компьютерной лаборатории общественного центра. Она только что вошла в свой субботний класс программирования. В дверном проеме стоял Рев, заполняя пространство своим накачанным телом. Ее пульс скаканул на ступеньку выше. Обычно отец вызывал ее по телефону. Рев был его главным охранником, которому было поручено охранять Данте. То, что ее отец отстранил его от обязанностей телохранителя, чтобы прийти и забрать ее, свидетельствовало о том, что это была одна из тех встреч, на которой она присутствовать не хотела.

— У меня урок.

Он подошел к ней, лениво пиная стулья, словно они были камешками. Он был одет в толстовку с оторванными рукавами, чтобы демонстрировать массивные бицепсы, и разорванной тканью на груди, показывающую татуировку револьвера.

— Он хочет видеть тебя сейчас.

Мия открыла веб-браузер, краем глаза наблюдая за Ревом. Она пришла пораньше, чтобы организовать занятия, а в образовательном крыле общественного центра в субботу утром было не так уж много народу.

— «Сейчас», должно быть спустя два часа, когда я закончу.

Когда веб-браузер наконец открылся, она быстро вошла в свою личную электронную почту, а затем замерла. Что же она делает? Кому она собиралась написать? Ее вызывали в кабинет отца десятки раз, но она ни разу не просила о помощи. Она в одиночку выдерживала все виды бурь, перенесла множество побоев и всегда умудрялась выжить.

— Сейчас — значит сейчас.

Но это был другой тип шторма. Во-первых, здесь был Рев, и было ясно, что он не примет «нет» в качестве ответа. Во-вторых, ей все еще не отчитались за то, что случилось с Вулфом. В-третьих, она была неосторожна вчера вечером, выходя на публику с Нико. И в-четвертых, если кто-то и наблюдал за тем, как он высаживал ее у дома, то, без сомнения, это выглядело больше чем деловое партнерство. По крайней мере, он не принял ее приглашения войти…

— А если я откажусь?

И вообще, кому она могла написать? Джулс не сможет ей помочь. А как же Нико? У нее не было другого способа связаться с ним, кроме как через казино, хотя она была уверена, что он прыгнет в свою машину и сразу же помчится в общественный центр, если решит, что она в опасности. Даже мысль о том, что кто-то прикроет ей спину, заставляла ее чувствовать себя сильнее. Но просить его о помощи означало бы только обострить войну между семьями. Кровопролития и так было достаточно.

— Тогда, я вынесу тебя отсюда, и мне придется обхватить руками твое прелестное соблазнительное тело.

Он двигался к ней медленным, ровным шагом, как будто не боялся, что она может убежать.

— Это может привлечь нежелательное внимание. Особенно если я закричу.

Она быстро отправила Джулс электронное письмо с просьбой как можно скорее приехать в центр, чтобы взять на себя руководство классом, и добавила в конце небольшую записку о том, что ее тащат в дом родителей. Как запоздалая мысль, она добавила испуганный смайлик и нажала отправить как раз перед тем, как мясистая лапа Рева сжала ее руку.

— Ты не сделаешь этого, потому что я не думаю, что ты хочешь, чтобы Дон Кордано злился на тебя больше, чем сейчас. У него в кабинете Кэт и Данте, и он уже битый час на них злится, — он выдернул ее из кресла. — Он использует Кэт вместо тебя.

Мия в ужасе уставилась на него.

— Он обидел Кэт?

Лицо Рева стало жестким.

— Да. Не очень-то приятно было это видеть. И услышать. Но это была не моя вина.

— Я уже иду, — она схватила сумочку, но замерла, услышав стук в дверь.

— Все в порядке, мэм? — в комнату вошел Большой Джо.

Мия сдержала улыбку. Нико имел в виду именно то, что говорил, когда обещал обеспечить ее безопасность.

— Да, спасибо. Мне просто... нужно идти домой. Это... семейные обстоятельства.

Взгляд Большого Джо метнулся к Реву, его глаза на мгновение расширились, а затем лицо стало бесстрастным, превратившись в бесстрастную маску.

— Кого мы здесь видим? — Рев неловко усмехнулся. — Теперь у нас копы накрывают компьютерные классы с маленькими девочками?

— Копы? — Мия перевела взгляд с Большого Джо на Рева и обратно. — Он не полицейский. Он... — она замолчала, думая о том, насколько хуже будет неминуемое избиение, если Рев скажет ее отцу о Нико, что кто-то из его банды присматривает за ней.

— А... — она хмуро посмотрела на большого Джо, желая, чтобы он заполнил пробел.

— Просто отец хочет записать свою девочку на занятия, — быстро сказал Большой Джо.

Окей. Она могла это использовать, хотя напряжение в комнате было настолько сильным, что она могла разрезать его ножом. Очевидно, они знали друг друга, но почему Рев решил, что он полицейский?

— Сколько лет вашей дочери?

— Шесть.

Глаза Большого Джо не отрывались от Рева, пока он говорил, и она не могла решить, страх ли она увидела в их синих глубинах или гнев.

— Эти занятия для девочек с девяти до тринадцати лет, но, если вы запишетесь в регистратуре, я попрошу их позвонить вам, если заинтересуюсь преподавать для младших детей.

— Конечно, — Большой Джо дернул подбородком в сторону Рева. — Так вы знаете этого парня?

— Он работает на моего отца. Он здесь, чтобы проводить меня домой, так что мне придется отменить сегодняшнее занятие, иначе я бы сама записала вас.

Большой Джо нахмурился, и она поняла, что он пытается согласовать свои инструкции по обеспечению ее безопасности с тем фактом, что она почти призналась, что ее заставляют уйти.

— Все в порядке, — заверила она его, опасаясь, что Рев начнет задавать вопросы об их неловком разговоре. — Вы можете пойти... записать свою маленькую девочку.

— Нашу девочку, — Рев ухмыльнулся. — У нее теперь два папы.

Мия почти чувствовала, как волны гнева накатывают на Большого Джо. Что, черт возьми, происходит? Рев явно не знал, что Большой Джо был в команде Нико, потому что обычно, если два солдата из враждующих семей сталкивались друг с другом, происходила какая-нибудь драка. Но между ними, очевидно, была какая-то связь, и замечание Рева о копе не давало ей покоя. Неужели Нико в опасности?

— У нее один отец, — выплюнул Большой Джо. — И он, блядь, держит тебя на мушке.

Рев рассмеялся, наклонил голову из стороны в сторону и хрустнул шеей — привычка, которая действительно начинала раздражать Мию.

— У тебя на меня ничего нет. И что, черт возьми, ты будешь делать, если это случится? Выпишешь мне штраф за парковку?

— Почему ты думаешь, что он полицейский?

Хотя Мия ненавидела Рева и не имела ни малейшего желания вступать с ним в какие-либо разговоры, она должна была задать этот вопрос. Если Большой Джо не тот, за кого его принимает Нико, или он какой-то коп под прикрытием, она должна знать, и не только ради Нико, но и ради себя самой. Знание — это сила, и такая информация могла бы купить ей некоторые очень важные услуги.

— Потому что так и есть, — Рев пожал плечами.

Большой Джо прерывисто вздохнул, и его взгляд стал жестким, все его тело было так напряжено, что Мия подумала, что он сейчас взорвется. Она никогда не видела эту сторону обычного приветливого и покладистого Большого Джо. Но потом она начала сомневаться, знает ли она его вообще.