Никола и его друзья

Приходите к нам попросту

Сегодня вечером мы ждем к ужину мсье Мушбума. Мсье Мушбум — папин начальник. Он придет с мадам Мушбум, она жена папиного начальника.

Уже несколько дней в доме только и говорят о сегодняшнем ужине. А сегодня с самого утра папа и мама ужасно нервничают. Мама вся в хлопотах, а вчера папа повез ее на рынок на машине, он это делает очень редко.

Мне все это очень нравится, ну совсем как в Рождество, особенно когда мама говорит, что она ни за что не успеет вовремя.

А когда я вернулся сегодня вечером из школы, комнаты выглядели чудно: полы были подметены и чехлы с мебели сняты. Я вошел в столовую: стол раздвинут, на нем белая жесткая скатерть и тарелки с золотой полоской по краям, из них мы почти никогда не едим. Перед каждой тарелкой много всяких рюмок, даже длинные и узкие. Я очень удивился, потому что их никогда не достают из буфета. А потом мне стало смешно: я увидел, что мама забыла поставить еще один прибор. Тогда я побежал на кухню. Там мама говорила с какой-то тетей в черном платье и белом фартуке. Мама была такая красивая и очень хорошо причесана.

— Мама! — крикнул я. — Ты забыла поставить на стол еще одну тарелку!

Мама вскрикнула и сразу обернулась.

— Никола! — сказала она. — Я тебя уже просила так громко не кричать. Врываешься в дом, как дикарь! Ты меня испугал, а я и так нервничаю.

Тогда я попросил у мамы прощения, она и правда казалась очень взволнованной, а потом я ей объяснил насчет тарелки.

— Ну, нет. Это не так, — сказала мама. — Иди делай уроки и оставь меня в покое.

— Ну, мама, правда, там не хватает одной тарелки, — сказал я. — Я, папа, ты, мсье Мушбум и еще мадам Мушбум — всего пять, а тарелок — четыре. Когда будем садиться за стол, а у тебя, или у папы или у мсье Мушбума не будет тарелки, и тогда что?

Мама глубоко вздохнула, села на табурет, взяла меня за руки и сказала, что когда для всех тарелки — это очень скучно, и что я не буду ужинать за столом со всеми. Тогда я заплакал и сказал, что совсем не скучно, что на таком ужине мне будет, наоборот, ужасно весело, и что, если мне не разрешат ужинать со всеми, я умру. Вот честное слово! Ведь мне же обидно!

Тут из кабинета вышел папа.

— Ну что, — спросил он, — все готово?

— Нет, — закричал я, — не готово! Мама не хочет поставить для меня тарелку, чтобы я ужинал вместе с вами! А я не согласен! Не согласен, и все!

— Нет, мне все это надоело! — крикнула мама. — Сколько дней я готовлюсь к этому ужину, переживаю! Я не выйду к столу! Вот так! Никола сядет на мое место, и все! Прекрасно! Мушбум или не Мушбум, с меня довольно! Разбирайтесь сами!

И мама вышла из кухни, хлопнув дверью. А я так удивился, что даже перестал плакать. Папа провел ладонью по лицу, увидел свободный табурет, сел на него и взял меня за руку.

— Браво, Никола! Поздравляю! — сказал он. — Ты добился того, что огорчил маму. Ты этого хотел?

Я сказал, что нет, что я не хотел ее огорчать, а только я хотел веселиться вместе со всеми. Тогда папа сказал, что за столом будет очень скучно, и если я не буду устраивать скандал и поем в кухне, он поведет меня завтра в кино или в зоопарк, потом мы вернемся на полдник, а после — он мне устроит сюрприз.

— Сюрприз — это синяя машинка в витрине магазина на углу? — спросил я.

Папа сказал, что да. Тогда я согласился, потому что очень люблю сюрпризы и люблю радовать папу и маму. Тогда папа пошел за мамой и вернулся с ней вместе в кухню и сказал, что все в порядке и что я настоящий мужчина. А мама сказала, что она знала, что я уже большой мальчик, и поцеловала меня. Вот мы и помирились! Потом папа спросил, можно ли посмотреть, что приготовили на ужин, и тетя в черном платье и белом фартуке вынула из холодильника омара под майонезом, такого же огромного, как тот, который был на праздничном обеде по случаю первого причастия моей кузины Фелисите, как раз когда у меня болел живот.

И я спросил, можно ли мне его попробовать. Но тетя в черном платье и белом фартуке поставила омара обратно в холодильник и сказала, что это не для маленьких мальчиков. Папа засмеялся и добавил, что, может быть, завтра утром к кофе мне дадут кусочек, если немного останется, но не надо слишком на это рассчитывать.

Я ужинал в кухне, и были оливки, горячие сосиски, миндаль, слоеный пирог и немного фруктового салата. Очень вкусно!

— Ну ладно, а теперь, — сказала мама, — ты пойдешь спать. Наденешь чистую пижаму, знаешь, ту, желтую, и так как еще рано, можешь почитать в постели. Когда мсье и мадам Мушбум придут, я поднимусь за тобой, чтобы ты вышел поздороваться с ними.

— Хм… Ты думаешь, это необходимо? — спросил папа.

— Ну конечно, — сказала мама. — Мы же с тобой обо всем договорились.

— Боюсь, — ответил папа, — как бы Никола не ляпнул что-нибудь не то.

— Никола — большой мальчик, и он не сделает никаких глупостей, — сказала мама.

— Никола, — сказал папа, — этот ужин очень важен для твоего папы. Ты будешь вежлив, поздороваешься, будешь отвечать, только если тебя спросят, и главное — никаких фокусов. Обещаешь?

Я обещал. Чудно, что папа так нервничает. И я пошел в постель. Позже я услышал, как в дверь позвонили и раздались громкие голоса, и потом мама за мной пришла.

— Надень халат, который тебе подарила бабушка ко дню рождения, и идем! — сказала мама.

Я как раз читал интересную историю про ковбоев и сказал, что мне не хочется идти, но мама так строго на меня посмотрела, что я понял: сейчас с ней шутки плохи.

Когда мы вошли в гостиную, мсье и мадам Мушбум были уже там. Они увидели меня и ужасно обрадовались.

— Никола очень хотелось вас увидеть, — сказала мама. — Вы меня извините, но я решила не лишать его этой радости. — Мсье и мадам Мушбум снова громко заговорили, а я протянул руку и поздоровался. Мадам Мушбум спросила у мамы, была ли у меня корь, мсье Мушбум спросил у папы, хорошо ли этот большой мальчик занимается в школе, а я был очень внимателен, потому что папа все время на меня смотрел. А потом я сел на стул и молчал, пока взрослые говорили.

— Знаете, — сказал папа, — мы принимаем вас попросту, без всяких церемоний.

— Именно это нам и приятно, — сказал мсье Мушбум. — Провести вечер в семейном доме — это чудесно! Особенно для меня: я вынужден ходить на все банкеты с их неминуемым омаром под майонезом и прочим.

Все засмеялись, а потом госпожа Мушбум сказала, что она не может себе простить, что они причинили столько хлопот маме, у которой вообще, должно быть, и так много дел по дому! Но мама ответила, что нет, что для нее это удовольствие и что ей помогала прислуга.

— Вам повезло, — сказала мадам Мушбум. — У меня плохо с прислугой! Просто у меня в доме они не задерживаются.

— О! Наша — настоящее сокровище, — сказала мама. — Она у нас уже давно, и что самое важное — обожает ребенка.

А потом тетя в черном платье и белом фартуке вошла и сказала:

— Мадам, стол накрыт.

Я очень удивился, что мама тоже не ест с остальными.

— Ну хорошо! Никола, иди ложись спать, — сказал папа.

Тогда я попрощался за руку с мадам Мушбум и сказал ей:

— До свидания, мадам!

Потом с мсье Мушбумом:

— До свидания, мсье!

И с тетей в черном платье и белом фартуке:

— До свидания, мадам!

И пошел спать.