ГЛАВА 10

Человеку, убившему Джеффа Кэшмана, его новое задание совершенно не нравилось. Слежка — нудный и утомительный труд, работа для тупоголовых копов. Следить за Иден Александер было ниже его достоинства: хуже, чем ее жалкое существование, могло быть только одно — наблюдать, как она его влачит.

Тем более что все это не имело смысла. Если его заказчикам так хочется знать, где Тим, есть более верный способ: взять бабу в оборот и слегка над ней поработать.

Самым худшим было время, когда она шла в университет. В кампусе он бы смотрелся белой вороной, так что приходилось парковать мини-вэн у ворот и ждать по пять-шесть часов, пока она выйдет.

Единственной положительной стороной было то, что следить за Иден ему предстояло не более двух недель. Именно к этому сроку его заказчикам надо точно знать, где прячется Уоллес, и, если охота на живца не приведет к нужному результату, он просто вырвет у нее информацию вместе с жилами.

И вот тогда он сделает свой шаг. Приказ убить Кэшмана и ту девицу во Флориде был ошибкой, о которой его заказчикам еще предстоит сильно пожалеть. Это был наглядный пример их отношения к своим компаньонам, не оставлявший сомнений насчет судьбы, уготованной и ему. И не важно, сколько у них денег, связей и власти, — уже скоро они поймут, что напали не на того.


Ни этот мини-вэн, ни мужчину за рулем Иден никогда раньше не видела. Мини-вэн был серым и стоял в конце улицы; мужчина был блондином лет тридцати и таким огромным, что, казалось, заполнял собой весь салон.

Иден понимала, что за ней наблюдают и что следит за ней он. Ей подсказывало ее чутье, а своему чутью Иден доверяла.

Она старалась не смотреть ни на мини-вэн, ни на человека в кабине, когда шла к машине. Она добралась до университета и, приветливо помахав охраннику, проехала в ворота. Всю дорогу Иден не сводила глаз с зеркала заднего вида: хвоста не было, и все же Иден готова была поспорить на месячную зарплату, что мини-вэн там.

Первым делом Иден направилась в преподавательскую и облегченно вздохнула, увидев Энди Миллера, своего коллегу.

— Энди, можно попросить тебя об услуге?

— Легко.

— Мне надо, чтобы ты вышел на улицу и поглядел вокруг. Если там стоит серый мини-вэн, запомни, пожалуйста, его номер.

— Иден, что происходит? — забеспокоился Энди. — У тебя все нормально?

Она улыбнулась:

— Все отлично. Честное слово.

Он встал:

— О’кей, серый мини-вэн.

Энди ушел, его не было минут десять.

WKT-535, — вернувшись, выпалил он.

— Кто-нибудь был в кабине? — спросила Иден.

— Какой-то верзила, светлые волосы. Я сильно не приглядывался.

— Спасибо, Энди. — Иден выжала из себя улыбку. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Что-нибудь еще? Ты уверена, что все в порядке?

— Все хорошо, честно, — солгала она, едва справляясь с внутренней паникой. Это наверняка полицейский, там, в той машине, и он следит за ней только потому, что надеется, что она приведет его к Тиму.

А это значит лишь одно: у них с Тимом крупные неприятности.


Тим чувствовал, что сходит с ума.

Торчать в четырех стенах было невыносимо, к тому же свежая растительность на лице придавала Тиму уверенности, что его не узнают — даже чересчур бдительные, предупрежденные телевидением граждане. Ему не терпелось выйти; проблема была лишь в том, что идти ему было некуда.

В конце концов Тим решил, что целью его первой вылазки в мир будет библиотека. Он хотел использовать библиотечный компьютер для связи с Иден.

Но даже просто выйти за дверь оказалось не так-то просто. Тим знал, что никакой засады там нет, иначе копы давно уже вломились бы в дом. Однако он все равно нервничал и продолжал оглядываться по сторонам даже после того, как отъехал далеко от своего нового убежища.

Библиотека Линкольн-парка оказалась на удивление крупной, даже в такую рань здесь было десятка полтора посетителей. Тим чрезвычайно обрадовался, узнав, что пользоваться компьютером можно и без читательского билета. Все, что от него требовалось, — это записаться в журнале и поставить подпись. Имя он выдумал на ходу.

Прежде чем податься в бега, Тим попросил Иден создать для него адрес в Hotmail. Набрав логин и пароль, он вошел в почту.

К удивлению Тима, у него в почтовом ящике накопилось целых семь электронных писем. Шесть из них оказались спамом, но вот седьмое было от Kileysfriend — с адреса, который Иден придумала для себя.

Тим открыл сообщение, прочел: «За мной следят. Не знаю кто, но боюсь, что это полиция. Я записала номер их машины. Что мне делать?»

Письмо встревожило Тима. Он вдруг ощутил желание встать и походить взад-вперед, чтобы сбросить распиравшее его беспокойство и вернуть ясность ума. Но это могло привлечь внимание других читателей.

Он набрал ответ — в надежде, что Иден сейчас где-то возле компьютера: «Разыщи Ника. Расскажи ему все и дай номер той машины. Не по телефону».

Тим нажал «отправить» и стал ждать. Ответ пришел через минуту: «ОК. Я напишу тебе, что он сказал. Ты как?»

«Нормально, — ответил Тим. — При малейшей опасности скажи им, где я. Не рискуй зря. Пожалуйста».

Ее ответ: «Ты тоже, партнер».

Тим улыбнулся. Ему так хотелось быть там, рядом с ней, провести вдвоем с Иден хотя бы один нормальный день, но в данных обстоятельствах это было практически невозможно.


Нельзя сказать, что карьера Дениз Вагнер шла в гору. С гастролирующими театральными труппами она больше не работала. Регулярные выпивки, вынуждавшие Дениз пропускать по три спектакля в неделю, отнюдь не способствовали ее продвижению по службе. Сейчас Дениз подвизалась консультантом по макияжу в «Салоне 37» на Манхассете.

На памяти Новака это был первый салон красоты, в котором ему довелось бывать. Зрелище, представшее перед детективом, было пугающим: женщины под огромными аппаратами, с глянцевыми журналами и волосами, полными фольги.

Детектив остановился у стойки и спросил, где ему найти Дениз Вагнер. Секретарша жестом указала в глубину зала, но предупредила, что Дениз сейчас занята.

— Все мы чем-нибудь заняты, — бросил ей Новак, направляясь прямиком к Дениз.

Та как раз наносила тени на веки клиентки, когда увидела, как он приближается к ней. Новак заметил вспышку страха в ее глазах, тут же сменившуюся покорностью судьбе.

— Дениз Вагнер?

Новак достал значок.

— Да.

— Я детектив Новак. — Он повернулся к клиентке. — Думаю, она сделала с вами все, что могла.

Моментально онемев, клиентка послушно испарилась.

— Я так понимаю, речь пойдет о Билли, — обреченно сказала Дениз. — Я видела его фото по телевизору. Мы с ним не виделись уже больше года. Я вычеркнула его из своей жизни.

— Но вы уверены, что это он?

Дениз кивнула.

— Вы знаете, где он сейчас?

— Нет.

— Что вы можете о нем рассказать? — спросил Новак.

— Я правда ничего толком не знаю. Мы познакомились в баре. Мы были вместе меньше трех месяцев, а потом его опять посадили. За нарушение режима УДО.

— Вы показывали ему, как изменять внешность?

Она кивнула:

— Он меня заставил.

Новак промучил Дениз расспросами еще пятнадцать минут, но не получил почти никакой информации, способной привести его к Билли Циммерману — человеку, известному Тиму Уоллесу под именем Кэшман.

Все это сбивало Новака с толку. До сего дня он был убежден, что Кэшмана не существует. В чем еще он ошибся?


Благодаря масштабам своих связей в полиции и прокуратуре, Ник знал о Билли Циммермане уже через три часа после того, как о нем узнал Новак. Ник пока не знал, что Дениз подтвердила существование Билли, но и эта новость не заставит себя долго ждать.

В любом случае это была первая хорошая весть за все время, прошедшее с начала этой истории. Ник не строил иллюзий насчет того, как поступит с этой информацией Новак, но само существование Кэшмана и особенно то, что он отбывал срок в Лэмпли, отчасти подтверждали версию Тима.

Ник ощутил смутное беспокойство после звонка Иден несколько минут назад. Сестра показалась ему напуганной, когда сказала, что ей нужно поговорить с ним с глазу на глаз.

Когда она открыла дверь офиса, вид у нее был еще более взволнованный, чем голос по телефону.

— За мной следят, Ник. Я в этом уверена.

— Ты знаешь кто?

— Нет, но это здоровенный амбал, блондин, и у него серый мини-вэн.

Она протянула брату бумажку с номером.

Ник подошел к окну, хотя разглядеть улицу с такой высоты было довольно трудно.

— Он следил за тобой, пока ты добиралась сюда?

— Не знаю. Я его не видела, но я старалась не бросаться в глаза. Думаешь, это полиция? Надеются, что я приведу их к Тиму?

— Вряд ли. Копы, как правило, работают парами. Плюс серый мини-вэн — это не их стиль. Иден, — тон Ника посерьезнел, — почему кто-то должен считать, что ты можешь привести их к Тиму?

— Не знаю. Я никому не говорила о Тиме, кроме тебя. Я даже не выгуливаю его собаку на улице.

— Ты связывалась с ним?

Врать не имеет смысла.

— Мы переписывались по электронной почте.

— Черт!

— Это и есть веское слово юриста?!

Она явно не собиралась отступать.

— Иден, разве я не предупреждал тебя, что ты роешь яму, из которой не сможешь выбраться?

— Да, и не один раз. Так ты поможешь мне выяснить, кто за мной следит?

Ник понял, что спорить бесполезно.

— Да, — кивнул он.


— Выходит, Кэшман реален? Не ты ли с пеной у рта доказывал, что Кэшман — выдумка Уоллеса?!

Новак, конечно, мог встать в позу, ответив на явный вызов со стороны капитана Донована, но он этого не сделал.

— Да, я так считал. Но сейчас я в этом уже не вполне уверен.

Андерс был тут же, в кабинете, но предпочитал не вмешиваться в разговор. Пусть Новак выпутывается сам.

— И в каком положении мы, черт возьми, теперь оказались?!

Неопределенность всегда ставила Донована в тупик — тем более когда она шла от такого безоговорочно уверенного в себе человека, как Новак.

— В том же, что и до этого. У нас по-прежнему нет оснований считать, что Кэшман подставил Уоллеса.

— Но Кэшман реален.

Новак кивнул:

— Верно. Возможно, он чем-то насолил Уоллесу и тот решил его сдать. Но Кэшмана точно не было рядом с Мэгги Уоллес, когда произошел взрыв. И это ее палец был в теннисном клубе.

Донована слова Новака не убедили.

— Мне все это очень и очень не нравится. Мы действуем так, будто знаем, что происходит, хотя на самом деле не знаем ни черта.

— Когда мы найдем Уоллеса, все сразу встанет на свои места, — ответил Новак, сам не веря своим словам.

— И когда же это произойдет? — поинтересовался Донован.

Андерс почувствовал, что пора вставить слово:

— Скоро.

— Ты у нас экстрасенс? Или ты знаешь то, чего не знаю я?

— Улица не его стихия, капитан, — пояснил Андерс. — Сейчас Уоллес залег на дно, но стоит ему всплыть, и он не продержится и двадцати четырех часов.

Донован повернулся к Новаку:

— Мы и так уже выглядим полными идиотами из-за того, что не можем его поймать. Но мы будем выглядеть еще большими идиотами, если окажется, что мы взяли не того парня.

— Вам не о чем беспокоиться, капитан, — ответил Новак.

— Тогда почему я беспокоюсь все больше?


Сказать, что река Пассейк стала не такой грязной, как раньше, — значит быть крайне сдержанным в похвалах. Стоило немалых трудов превратить то, что всегда считалось не более чем сточной канавой, в судоходную реку вполне приемлемой чистоты. В отдельных местах теперь можно было даже поймать пару-тройку рыбин. Именно в одно из таких мест — на мост Морлот-авеню, между Патерсоном и Фэйр-Лоун, — Джейсон Дюран привез своего одиннадцатилетнего сына Робби ранним воскресным утром.

Встав у перил, они забросили крючки в воду и склонились вперед.

— Похоже, сегодня не наш день, — заметил Робби после часа безрезультатной ловли.

Джейсон взглянул на часы:

— Сейчас только половина восьмого.

— Думаешь, рыбы еще спят?

— Они проснутся голодными — вот тут-то мы их и возьмем.

Спустя еще сорок пять минут Робби решил, что рыбы, видимо, забыли завести будильник.

— Не знаю, как рыбы, а я точно проголодался.

— Я бы тоже чего-нибудь пожевал, — согласился Джейсон. — Пойду схожу за едой. — Машину они оставили внизу, у берега. — Позови, если начнет клевать.

Джейсон прошел к концу моста и, спустившись к машине, достал сумку-холодильник с завтраком, который приготовила его жена. К несчастью, он поскользнулся на мокрой земле: сумка выпала у него из рук и, кувыркнувшись, покатилась к воде.

Стараясь удерживать равновесие, Джейсон спустился вниз на десять футов. Сумка не упала в реку. Она застряла у самой кромки воды, упершись во что-то.

Человеческую руку.

Крик Джейсона был настолько громким, что, если в воде и были еще не проснувшиеся рыбы, с этого момента их день можно было считать официально начавшимся.


Уверенность постепенно возвращалась к Нику. В Нью-Йорке оказалось шесть яхт «Оушенфаст-360», и у него на столе лежал список с именами владельцев, частных и корпоративных, пусть даже ни одно из них ему ни о чем не говорило.

Когда позвонил Тим — узнать, есть ли новости, — у Ника было что ему сообщить.

— Полиции известно, кто такой Кэшман. Его настоящее имя — Билли Циммерман, и он отбывал срок в Лэмпли.

— Ого! И они знают, где он сейчас?

— Судя по всему, нет, но это может измениться в любую минуту.

— Значит, мы ждем?

— Нет. Наши люди уже над этим работают. Просто у копов больше возможностей. Кстати, я получил список яхт.

Ник зачитал Тиму названия и имена собственников, юридических и физических лиц.

— Никогда не слышал ни об одном из них. — Тим был явно разочарован. — Ты можешь узнать, где находятся эти яхты? Проверку я возьму на себя.

— Тим, это очень большой риск.

— Я изменил внешность. Думаю, у меня получится.

— Если ты ошибаешься и тебя остановит полиция, ни в коем случае не оказывай сопротивления. У них установка, что ты вооружен и очень опасен.

— Я вооружен, но не опасен.

Удивление Ника было неподдельным.

— У тебя пистолет?!

— Да. Меня выслеживают убийцы. Я не собираюсь использовать его против копов. Он даже не заряжен, пока.

— Не вздумай брать пистолет с собой, когда поедешь проверять яхты.

— Не буду. Честно говоря, я его боюсь.


Карл Уайт получил информацию первым: все же он являлся федеральным агентом и, следовательно, имел более высокий статус. Для него это был очередной кусок головоломки, который не встраивался никуда. Он велел своему помощнику разыскать Новака и попросить его срочно прибыть в офис ФБР.

Новак был не из тех, кто бежит к ноге агента-федерала по первому свисту, и приехать он согласился лишь после того, как убедился, что новости действительно важные.

Новака с Андерсом сразу проводили в кабинет Уайта. Тот тут же перешел к делу:

— В субботу утром один из жителей Фэйр-Лоун наткнулся в реке Пассейк на мужскую руку. Водолазы достали труп, и мы провели анализ ДНК. Это Билли Циммерман.

Новаку пришлось унять свое недовольство тем, что Уайт посвящен в детали уголовного преступления раньше него.

— Время смерти уже известно? — спросил он.

— Пока слишком рано утверждать наверняка. Мы ждем результаты вскрытия.

— Все это можно было сообщить и по телефону, — заметил Андерс.

Уайт кивнул:

— Но тогда я не смог бы использовать ваши мысли.

— Насчет чего? — спросил Андерс.

— На следующую субботу намечено торжественное открытие нового Федерального центра: с банкетом, речами, все как всегда.

— Мы знаем, — вставил слово Новак.

— И вы знаете, что там будет присутствовать сам президент Соединенных Штатов?

— Нет, — ответил Новак. — Последнее время он что-то перестал консультироваться со мной насчет своего распорядка дня.

Язвительный тон детектива разозлил Уайта.

— То есть вы не считаете, что это ваша проблема?

— Скажу вам больше. Я даже не считаю это вашей проблемой. Поскольку не могу представить Уоллеса в образе террориста. Я вижу в нем извращенца, убийцу женщин ради забавы.

— То есть Циммерман — женщина, которую Уоллес убил ради забавы?

— Я не знаю, какое отношение ко всему этому имеет Циммерман, — признался Новак, — но если бы Уоллес планировал взорвать Федеральный центр, он никогда не рассказал бы нам ни о Кэшмане, ни о Шейле Блэр.

— Если только ради забавы он не убивает еще и президентов. Кстати, мы допросили подружку того парня, который взорвался в фургоне у автострады.

Новак кивнул, давая понять, что для него это не новость.

— Нас знакомили с протоколом допроса.

— Но вы наверняка не знаете, что позже один из моих агентов вернулся в квартиру девушки, чтобы задать ей пару вопросов. Той не оказалось дома, хотя все вещи были на месте. Мы выяснили, что она разговаривала по телефону, затем извинилась, пошла открыть дверь, и с тех пор ее никто больше не видел.

— Значит, она мертва, — предположил Новак. — Только это наверняка не Уоллес. С его стороны было бы слишком рискованно тащиться в Майами. В конце концов, он в розыске.

— Да и как он вообще мог узнать о ее существовании? — добавил Уайт. — Значит, это сделал кто-то другой. Откуда следует, что дело Уоллеса намного серьезнее, чем мы с вами думаем.

Новак кивнул. Он понял это еще тогда, когда узнал, что Кэшман не плод воображения Тима.


Дэнни и Уиллу казалось странным вновь очутиться в «Пурпурной розе» в нынешних обстоятельствах. С момента исчезновения Тима они побывали здесь всего пару раз, да и то больше из желания вернуть свою жизнь к нормальному состоянию, чем в надежде весело провести время.

Друзья сразу договорились не упоминать о Тиме, но их решимость рассыпалась еще до того, как принесли кружки с пивом.

— Как бы мне хотелось найти способ ему помочь, — первым начал Дэнни. — Если б я только знал, где он, я мог бы передать ему деньги.

— Тим обнулил свой банковский счет. Об этом было в газетах.

— Знаю. Должно быть, он ничего не соображал от страха.

— Еще бы, — согласился Уилл. — Копы действуют так, точно он какой-нибудь Аль Капоне. Меня дергали на допрос уже трижды.

Дэнни кивнул.

— Ты говорил с этим фэбээровцем, Уайтом?

— Да. Он меня задолбал своими вопросами про наши здания. Словно Тим вот-вот явится с целой армией и пойдет на Федеральный центр штурмом.

— А сколько охраны нагнали, ты видел?

— Видел. Я вчера битых пять часов объяснял одному из них схему работы нашей компьютерной системы. Не знаешь, кто приедет на церемонию?

— Вообще-то нет. Куча конгрессменов, мой дядя…

— Он тебя сильно достает по поводу Тима?

Дэнни кивнул:

— Его правая рука, Риверс, звонит мне каждый час. Словно я могу что-то изменить.

— Если одному из нас вдруг станет известно, где Тим, то он обязательно сообщит другому, договорились? — предложил Уилл. — И мы вместе придумаем, как ему помочь.

— Заметано.

Дэнни протянул руку, Уилл пожал ее.

Загрузка...