ГЛАВА 13

Ричи Патрик уже ждал Иден, когда та вошла в дом. Он спокойно сидел на диване, одной рукой почесывая Трэвиса за ухом и небрежно держа пистолет в другой.

— Если закричишь, это будет последний звук в твоей жизни, — предупредил он.

От испуга у Иден перехватило дыхание. В голове молотом долбила лишь одна мысль: как предупредить полицейского на улице перед домом.

— Что вам нужно?

Он засмеялся:

— Гораздо больше, чем у тебя есть, но пока сойдешь и ты.

— Дом окружен полицией.

— Ты о том клоуне в черно-белом седане? Где Уоллес?

— Я не знаю.

— Знаешь. Ничего, время у меня есть. Пошли.

— Куда?

— Давай-ка установим кое-какие правила. — От его голоса повеяло могильным холодом. — Вопросы… здесь… задаю… я.

Стиснув локоть Иден, он вывел ее наружу через заднюю дверь.


Сообщение сестры Ник прослушал около десяти вечера, когда вернулся из ресторана. Он тут же перезвонил ей, но никто не взял трубку. Ник предположил, что Иден куда-нибудь вышла, и не особенно беспокоился, зная, что ее везде сопровождает охранник. Он оставил сообщение, чтобы Иден перезвонила, когда вернется.

В четыре утра Ник проснулся и тут же вспомнил, что Иден так и не позвонила. «Видимо, пришла поздно», — подумал он и вновь провалился в сон.


Встреча была там же, в округе Рокленд, куда Тим приезжал с Ричи Патриком. Место это он выбрал потому, что подъехать на машине туда можно было лишь с одной стороны — по длинному извилистому проселку, который хорошо просматривался с холма. Если Дэнни явится не один, Тим успеет уйти, и никто даже не догадается, что он здесь был.

Позицию Тим занял заблаговременно. Ровно без пяти десять внизу появилась машина Дэнни. Похоже, он был один.

Дэнни подъехал к полю, где они все эти годы регулярно гоняли мяч, вышел и огляделся.

— Иди вверх по холму!

От неожиданного окрика Дэнни развернулся и задрал голову. Солнце било ему в глаза.

— Тим? — спросил он, закрываясь рукой.

— Иди вверх по холму!

Дэнни пошел по тропе — единственной, ведущей к вершине. Тим продолжал следить за дорогой, но та оставалась пустой. Он выждал, пока Дэнни пройдет три четверти пути, и пошел ему навстречу.

Дэнни услышал Тима раньше, чем увидел его, — солнце слепило его из-за плеча друга.

— Тим, это ты?

— Я.

Дэнни снова поднес руку к глазам — и лишь тогда увидел в руке у Тима пистолет.

— Что это?

— Нам нужно поговорить.

— Так давай поговорим. Зачем тебе пистолет?

— Почему ты делаешь это со мной, Дэнни?

— Делаю что? — Голос у Дэнни чуть надломился, ему явно было страшно. — Перестань, Тим, это же я, твой друг.

— Ты подставил меня. С самого начала. Ты убил Мэгги.

— Нет, я…

— Дэнни, скажи мне правду — или я пристрелю тебя прямо здесь.

— Я клянусь, я не знаю, о чем ты говоришь! Пожалуйста…

— Я говорю о тебе. О том, что ты знал, что я буду на катере в тот день. Ты знал, что я был в Вайоминге. И именно ты был там, в теннисном клубе.

— Разумеется, я знал, где ты, — мы же партнеры. Ты ведь тоже всегда знаешь, где я, разве не так?

— Дэнни, все, что я хочу услышать, — это почему ты так поступил?

— Тим, клянусь, я…

— Там было еще одно судно. В тот день, когда погибла Мэгги. Я нашел эту яхту. Знаешь, кто бывал на ее борту? Твой дядя.

Дэнни, похоже, не мог все сразу переварить.

— Мой дядя?

— Да. На лицензии подпись Риверса. Ты тоже был там в тот день, Дэнни? Ждал, когда раздастся взрыв?

— Тим, твой катер — это единственная посудина, на борту которой я когда-либо был. Честное слово!

— Зачем Коллинзуорту разрушать мою жизнь? В чем его выгода? В чем ваша выгода?

— Тим, мы же знаем друг друга с детства. Подумай сам, зачем мне это? И зачем это моему дяде? Ему и так все это как заноза в заднице!

Тим сделал несколько шагов к Дэнни — теперь их разделяло не более десяти футов. Он держал пистолет двумя руками.

— Хватит, Дэнни. Считаю до трех. Или ты выкладываешь всю правду, или я жму на курок. Раз… Два…

То, что Дэнни не признался ни в чем, не говорило о его храбрости или принципиальности. Он был настолько напуган, настолько сбит с толку происходящим, что неспособен был даже придумать какую-нибудь историю.

— Тим, я сказал правду, — ответил он наконец, собравшись с духом. — Прошу тебя… Мне больше нечего сказать.

Тим опустил пистолет.

— Мне нужна помощь, Дэнни.


Иден не имела понятия, где она. Патрик связал ей руки, залепил рот, завязал глаза, а затем затолкал на заднее сиденье автофургона, по крайней мере так ей казалось. Иден пыталась сориентироваться, куда ее везут, но не смогла. Тогда она сосредоточилась на том, чтобы побороть свой страх.

Когда они прибыли, Патрик провел ее по каким-то мосткам и привязал, судя по всему, к трубе. К удивлению Иден, он освободил ей рот, но повязку с глаз не снял.

— Поживешь пока здесь, — сказал он. — Долго или нет — зависит от твоего поведения.

Она ничего не ответила.

— Я вернусь завтра. Тебя все равно никто не услышит, но интерком пишет каждый звук. Если узнаю, что ты кричала или произнесла хоть слово, я перережу тебе горло и вырву гортань. Поняла?

Иден кивнула.

— Хорошо. Завтра ты расскажешь мне, где твой дружок.

Он ушел, и Иден изо всех сил сдерживалась, чтобы не разреветься. Микрофоны ловили каждый звук, а ей не хотелось доставлять ему удовольствие.


Ник звонил сестре трижды, между семью и восемью утра, но ответа не было, и он решил поехать к ней сам. Увидев полицейского в патрульной машине, он представился и спросил, где Иден.

— Дома, — ответил тот.

Ник слышал, как в доме лают собаки.

— Она не отвечает на звонки.

Полицейский вылез из машины и пошел за Ником. Они позвонили несколько раз, затем постучали, но никто не отвечал. Тогда полицейский разбил окошко на двери и, просунув руку, открыл замок.

Кровать Иден была застелена, и, похоже, собак никто не кормил. Ник знал: ничего хорошего это не предвещает.

С Иден произошло что-то ужасное.


Дэнни и Тим проговорили почти три часа. Разговор совсем не походил на их прежние дружеские беседы: ни спорта, ни работы, ни женщин. Они пытались понять, кто и зачем хочет отнять жизнь Тима и как вернуть ее назад.

Дэнни в основном слушал: о том, что удалось выяснить Тиму, об «Оушенфаст-360», о Коллинзуорте, о Вайоминге, о звонках Васкеса в их контору, о Ричи Патрике. Тим надеялся, что хоть что-то подскажет Дэнни нужную мысль.

Но вся реакция Дэнни сводилась к удивлению, особенно когда речь зашла о возможной причастности Коллинзуорта.

— Это нелогично, — заявил он. — Твоя ситуация как раз делает ему только хуже.

— Наверняка есть что-то, о чем мы с тобой не знаем, — ответил Тим. — Все это как-то играет твоему дяде на руку.

— Единственное, чего он хочет, — это сесть в кресло президента. Думаешь, твоя история может ему в этом помочь?

Тим сам не раз задавался этим вопросом и не мог дать на него ответ, поэтому он вновь перевел разговор на то, что имело хоть какой-то смысл.

— Мы просто не видим картины в целом, — сказал он. — Должно быть что-то, о чем ни ты, ни я даже не догадываемся. Они сказали А, значит, будет и Б. Меня сделали крайним — за то, что еще даже не произошло.

— Может, это как-то связано с Федеральным центром? — предположил Дэнни. — Открытие намечено на вечер в субботу. Президент тоже будет там. Фэбээровцы разговаривали со мной дважды, и один раз — парни из Секретной службы. Может, именно туда везли «Синтрон-421»?

— Если даже ты и прав, сейчас его туда точно не провезешь, — ответил Тим. — Там будет не протолкнуться от охраны. На милю никого не подпустят.

— Но тот парень — ведь ты говоришь, он звонил к нам в офис?

Тим кивнул:

— Да, и я думал, что он разговаривал с тобой. Теперь-то я понимаю, что он, вероятно, представился каким-нибудь торговым агентом, просто чтобы мой номер остался у него в телефоне. Мерзавцы прикрылись по всем статьям.

— Надеюсь, ты не обидишься, — сказал Дэнни, — но знаешь, чего я никак не могу понять? Откуда взялся палец Мэгги? В смысле, ты ведь своими глазами видел взрыв, так?

— Все, что я помню, — это яркая вспышка. Я полагал, что это взрыв, и я поверил, когда мне сообщили, что тело Мэгги так и не нашли.

— Но они были уверены? В смысле, тест на ДНК и…

— Они сказали, что вероятность ошибки — один на миллиард. К тому же анализ делали не в полицейской лаборатории, так что…

Тим вдруг умолк. Что-то беспокоило его — что-то выпадало из общей схемы, и он никак не мог понять что.

— В чем дело? — спросил Дэнни.

Тим молчал, пытаясь сосредоточиться.

— Тим?

— Дэнни, мне только что пришла в голову одна мысль. Я должен ехать.

— Моя помощь нужна?

— Вряд ли, но если понадобится, я с тобой свяжусь.

Они пошли к вершине холма, где стояла машина Тима. Он собирался отвезти Дэнни вниз, где тот оставил свою.

В машине Тим настроил радио на волну местных новостей: «…Женщина по имени Иден Александер похищена вчера вечером. Считается, что похищение связано с делом Уоллеса…»

— О боже, — только и мог сказать Тим. — Это наверняка Патрик…

— Что ему нужно от нее? — спросил Дэнни.

— Я.


До церемонии, которая официально откроет Федеральный центр, оставалось сорок восемь часов. Можно было сказать, что все приготовления уже завершены, но в то же время они продолжались. Все было проверено бесчисленное множество раз, но проверялось и перепроверялось вновь. Две службы, Секретная и Федеральных маршалов, занимались прогоном — своего рода генеральной репетицией перед премьерой — с сотрудниками Белого дома и офисов различных сенаторов.

Вечер планировался довольно простым. Вначале — фуршет, на полтора часа. Президент прибудет за пятнадцать минут до его окончания, а затем присоединится к прочим высоким гостям, и все вместе перейдут в большой зал, где будет сервирован ужин и произнесены речи.

Зал выбрали не случайно: именно из-за уникальности его систем безопасности. В случае угрозы компьютер полностью изолировал его от внешнего мира, закрыв непроницаемыми металлическими дверями. Одновременно активировалась система аварийной вентиляции, использующая резервуары с кислородом, которые размещены в подвале.

Предполагалось, что такую схему возьмут за образец все будущие Центры по всей стране. Здания больше не нужно будет эвакуировать в случае критической ситуации — процесс, нередко связанный со всеобщей паникой, которая может приводить к жертвам. Сама конструкция станет надежным убежищем для всех, кто находится внутри.

Перед банкетом будут заслушаны речи: Нэнси Феллоуз, представительницы в конгрессе от Ньюарка, и двух сенаторов — Эванса и Коллинзуорта. В конце своего выступления Коллинзуорт предоставит слово президенту Соединенных Штатов. По окончании банкета президент и сопровождающие его лица покинут здание. Программа была рассчитана на три с половиной часа.


Буквально все время спецагент ФБР Карл Уайт проводил на месте событий. Отработка линии Рикардо Васкеса зашла в тупик, но интуиция подсказывала ему, что причастность к этому делу Уоллеса означает связь с Федеральным центром. Уайт предупредил начальство, что такими вещами, как визит президента, не шутят, но его босс заявил, что при утроенной бдительности и максимуме охраны Федеральный центр в тот вечер будет самым безопасным местом на свете. А потому немудрено, что Уайт быстро стал головной болью Стивена Рэдфорда, капитана Секретной службы и человека, ответственного за безопасность грядущего мероприятия. Зная, что все под контролем, Рэдфорд с трудом терпел вездесущего Уайта.


Тим знал, что ему нельзя возвращаться в дом в Линкольн-парке. Он сам велел Иден, если она попадет в беду, раскрыть его убежище, и молил Бога, чтобы это ее спасло, хотя он прекрасно знал: если Иден сможет опознать Патрика, в живых тот ее не оставит.

Приоритеты Тима кардинально изменились. Сейчас его терзали муки совсем иного рода. От правды не убежишь: если б не он, беда никогда не вошла бы в жизнь Иден. Он молча орал на себя, пытаясь стимулировать мыслительный процесс.

Тим снял номер в гостинице в центре Хакенсака. Гостиница называлась «Виллидж мотель» и относилась к тому сорту заведений, что сдают комнаты с почасовой оплатой, зато не требуют у гостей ни удостоверений личности, ни кредитных карт.

Он позвонил Нику. Тот так же не мог найти себе места, виня себя в том, что не уберег сестру. К сожалению, Ник мало что смог добавить о ситуации с Иден. Никаких требований выкупа или еще чего-нибудь в этом роде не поступало.

Ник сообщил, что, попросив свою секретаршу присмотреть за Кайли и Трэвисом, он заезжал в больницу к Новаку, который только что не выл от вынужденного заточения.

— Не знаю, важно это тебе или нет, — сказал Ник, — но мне кажется, Новак дал поворот на сто восемьдесят градусов.

— То есть? — не понял Тим.

— Прямо он не сказал, но у меня создалось впечатление, будто теперь он думает, что тебя подставили с самого начала. Жаль, ему не удалось убедить в этом своего капитана и окружного прокурора.

— Как думаешь, он встретится со мной?

— Значит, ты все-таки решил сдаться?

— Нет, я имел в виду: согласится он на разговор со мной, не арестовывая меня? Новак знает то, что нужно знать мне. Думаю, вместе у нас больше шансов во всем разобраться.

Ник задумался.

— Я поговорю с ним, — сказал он наконец. — Если Новак даст слово, можно ему верить.


Патрик вернулся к семи утра. Хотя Иден все равно не могла сказать, сколько прошло времени. Он развязал ей руки, но повязку с глаз не снял. Не из боязни, что женщина увидит, куда ее привезли, — ведь он в любом случае собирался ее убить. Просто он знал, что, лишенная возможности видеть, Иден будет чувствовать себя более уязвимой, а ему, чтобы перейти к следующей части плана, требовалось получить от нее информацию максимально быстро.

Схватив Иден за руку, он потащил ее в ванную.

— Узнаю, что снимала повязку, выжгу глаза свечой, — сказал он сухо.

Через несколько минут он вывел ее обратно, усадил на стул и сунул ей в руки коробку с крекерами. Иден съела несколько штук, и он дал ей стакан воды.

Она сидела не двигаясь, не зная, здесь он или ушел. Страх и ненависть переполняли каждую клеточку ее тела. Иден знала: представься ей такая возможность — и она убьет его, не раздумывая ни секунды.

— Перед тобой стол, — раздался его голос. — Положи руки на него, ладонями вниз.

Иден подчинилась.

— Я задам тебе вопрос. Отвечай честно. Всякий раз, когда мне придется задавать его снова, я буду отрезать у тебя по пальцу.

Она начала всхлипывать и трястись, моментально оказавшись во власти страха, какого не могла себе даже вообразить.

— Готова? — спросил он. — Где прячется Тим Уоллес?

Тим велел рассказать все, что ей известно. Иден понимала: у нее не хватит мужества перебороть страх. И она рассказала Патрику все о домике в Линкольн-парке, ответив еще на несколько конкретных вопросов о том, как туда добраться. Патрик видел, что женщина не врет.

— Ладно, — сказал он. — Можешь убрать руки со стола.

Он подумал, не убить ли ее сейчас, но решил отложить это на потом. Если что-то пойдет не так, лишний козырь при торге не помешает, а Иден живая стоит дороже, чем Иден мертвая. Он снова связал ее, залепил рот и оставил в кромешной тьме.

После чего сразу отправился в Линкольн-парк. Патрик не ждал, что застанет там Тима: узнав по радио о похищении Иден, Уоллес наверняка сменил место, перебравшись в какую-нибудь другую нору.

Патрик знал, что упустил время, что он слишком долго ждал случая вытянуть этот адрес из Иден, но у него был свой собственный интерес. Его заказчики будут очень сильно огорчены: ведь их план строился на том, чтобы иметь Тима под рукой. Им невдомек, что уже скоро неуловимый Тим станет самой ничтожной из их проблем. Дело примет очень плохой оборот, но что-нибудь изменить будет уже слишком поздно.

Загрузка...