Ночной гость

ЗНАКОМЫЙ ПОЧЕРК

Стоила жаркая и тихая погода. Хотя было еще раннее утро, но солнце уже пекло, и участковый уполномоченный Колычев сидел в тени на крыльце ближнего барака недалеко от места происшествия.

Вскоре подъехала милицейская машина. Из ее крытого кузова вышел худощавый в светлом костюме и соломенной шляпе лейтенант Батурин, а вслед за ним в коричневом, хорошо отутюженном костюме с кожаной папкой в руках лейтенант Банокин. С любопытством глядя на приехавших, понятые, двое мужчин в майках, вслед за Колычевым подошли к машине, а потом всей группой направились к сараю. Из сарая был украден мотоцикл. Растерянный и расстроенный хозяин мотоцикла с надеждой посматривал на сотрудников милиции. Они внимательно осмотрели сарай.

Он был сделан из толстых досок. Под крышей доски были потоньше и поменьше размером, и здесь стена зияла большой дырой. Рядом с сараем валялись оторванные доски. Дверь капитального типа с большим замком, одетым в проушины толстых пластин, идущих поперек дверей, была открыта. Пластины были прикреплены к дверям болтами с навинчивающимися на них изнутри гайками. Гайки были отвинчены и болты выдернуты из своих гнезд.

— Ну и ну. Нахально действовали, — пробормотал Батурин.

— Да, тут не один работал, — отозвался Колычев, — по крайней мере двое. Один изнутри отвинчивал гайки, а другой снаружи вытаскивал болты да присматривал, нет ли прохожих.

— Пожалуй, что так! Хотя мог действовать и один.

— А вам не напоминает этот взлом чей-нибудь почерк?

Батурин повернулся к участковому.

— Как не напоминает? Похоже на работу Мариленко. Но он ли это? Ведь есть и другие судимые раньше за кражи мотоциклов!

Батурин вспомнил кражу мотоцикла, которую Мариленко и его друг Тумченко совершили месяц назад. Там тоже был дерзкий взлом дверей сарая. Оба вора в краже сознались, и прокуратура, поверив их слезным заверениям, что это первая и последняя кража, дело прекратила.

Банокин в разговоре не участвовал. Он молча составил протокол осмотра места происшествия, отметил в нем, что след колеса мотоцикла ведет от сарая на шоссе и отпустил понятых.

— Здесь рядом в бараке живет сестра Тумченко. Зайдем? — предложил участковый уполномоченный.

— Зайдем. Только начинайте разговор вы, — сказал Батурин.

Договорившись, с чего начинать разговор и как его вести, сотрудники вошли в барак. Сестра Тумченко была дома. Поздоровавшись, Колычев спокойно спросил:

— Во сколько ночью к вам брат заходил?

— Часов в двенадцать.

— С кем он был?

— С Мариленко. А что? — сестра замерла, ожидая ответа.

— Ничего особенного. Следователь прокуратуры хотя и прекратил, как вам известно, их дело, но хочет еще кое о чем с ними поговорить.

— Вон что, — облегченно вздохнула Тумченко. — А я-то уж подумала, не натворили ли они опять чего-нибудь. Не знаю, как им и сообщить-то о вызове. Брат сказал, что живет теперь в Миассе, а улицу и номер дома не сказал.

— Жаль, — разочарованно протянул участковый, — а вы не провожали их, когда они выходили на улицу?

— Нет. Они заходили-то на минутку. Напились воды и ушли.

Сотрудники вышли из барака. Банокин направился в райотдел. Батурин же сразу поехал в поселок Кирсарай, где проживали родители Мариленко, а оттуда на поселок кожзавода к бабушке Тумченко. Они подтвердили, что друзья теперь живут в Миассе и работают на мясокомбинате. Больше родственники этих ребят ничего не знали.

Батурин подробно доложил заместителю начальника райотдела подполковнику Фролкову результаты осмотра места происшествия и о своей поездке к родственникам подозреваемых. Оперуполномоченный высказал также свои предположения и план раскрытия преступления.

В кабинете Василия Петровича было душно, несмотря на раскрытые настежь окна. Но подполковник в своем черном костюме, казалось, не чувствовал этого. Он спокойно выслушал Батурина, не высказывая сомнений и не перебивая его. Подполковник Фролков лишь незаметно, как бы вскользь, вносил небольшие, но существенные коррективы.

— По вашему плану у меня замечаний нет. Поезжайте в Миасс и до конца проверьте Мариленко и Тумченко, — сказал он, — не забудьте обязательно поговорить с рабочими мясокомбината. Дайте задание Колычеву.

Батурин прошел в свой кабинет. Колычев сидел за столом и курил. На столе лежала его планшетка, обмотанная длинным ремешком.

— Итак, Василий Иванович, завтра на вещевой рынок! Сегодня он не работает. А сейчас — в комиссионный магазин.

Батурин открыл сейф и достал оттуда канцелярскую книгу. Полистав ее, Леонид Александрович выписал несколько фамилий и адресов и, подавая листок с записями продолжавшему молча курить Колычеву, добавил:

— Одновременно проверяй этих вот мотолюбителей. А я съезжу в Миасс. Если что, докладывай подполковнику.

Колычев положил папиросу в пепельницу, размотал длинный и узкий ремешок на планшетке, открыл ее и спрятал под целлулоид записку. Снова обмотав планшетку, взяв ее за петлю ремешка, как за ручку сумку, он молча кивнул и вышел.

Комиссионный магазин был еще закрыт. Наконец пришла директор и несколько продавцов. Поговорив с ними, Колычев отправился в свою резиденцию. Хорошо, что есть телефон. Он намного сокращает пешие переходы. Ведь кое у кого из добровольных помощников участкового дома тоже есть телефоны. Сказав, кому что делать, Василий Иванович хотел было пойти домой позавтракать, но телефон тревожно прозвенел. Звонили из комиссионного. Приходил гражданин и спрашивал, не сможет ли он сегодня же продать мотоцикл и сразу получить деньги. Но документы у него на мотоцикл не все. Ему сказали, как и посоветовал милиционер, что можно, но придется оценить дешевле, и гражданин, согласившись, поспешно ушел.

Схватив планшетку, Василий Иванович выскочил из резиденции. По дороге приближался МАЗ. Колычев поднял руку. Рев машины моментально оборвался и перешел в тихое рокотанье, как у взбешенного чем-то хищника, вдруг увидевшего своего укротителя. Машина издала шипящий звук и стала. Колычев сел в кабину, дверцу которой шофер предусмотрительно распахнул.

Вот и комиссионный. Директор ничего нового ему не сказала. Василий Иванович встал между вешалками, на которых висела разная одежда, и начал смотреть на улицу, чтобы самому заранее увидеть мужчину, который, очевидно, подъедет на мотоцикле.

Но кто этот мужчина? Очевидно, мотоцикл у него краденый, Ведь он хочет его продать сегодня же, срочно. Если срочно, то он зашел бы вчера. А если вчера не зашел, значит желание продать у него появилось, когда магазин был закрыт, то есть после семи вечера… А кража была ночью! Притом у него не все в порядке с документами на мотоцикл. И дешевле не возражает продать. Как будто все ясно.

— Вон тот гражданин! — прервала размышления Василия Ивановича продавщица, быстро подойдя к участковому и показывая через витрину на улицу.

— И верно! Тот самый! — подбежала к ним кассир.

— Где? Как он одет?

— На той стороне улицы! Около пельменной! В белой рубашке. Разговаривает еще с другим, который в клетчатой рубашке.

Колычев уже увидел этого человека. Мотоцикла поблизости от них не было. С кем он говорит? О чем? Может быть с покупателем? Что делать? Задержать? А если у него не краденый мотоцикл?

Василий Иванович почувствовал, что струйки пота потекли у него по спине. Он достал платок, вытер лицо и шею и решительно пошел к выходу.

…В Миассе ни Тумченко, ни Мариленко прописанными не значились. В горотделе милиции о них также никаких сведений не имелось. Батурин отправился на мясокомбинат. В отделе кадров ему сообщили, что такие ребята у них работали всего с неделю, а потом перестали являться. Где они жили, никто не знал. «Неужели уехали в другой город? — подумал Леонид Александрович. — Надо все же поговорить с рабочими, как советовал Василий Петрович».

Многие из рабочих видели смуглого Мариленко и долговязого Тумченко, но эти пареньки держались особняком и были неразговорчивы. Один лишь пожилой рабочий заметил:

— После работы они все уходили в поселок, который за горой.

Батурин отправился в этот поселок. Дорога огибала гору, на которой густо росли деревья. Леонид Александрович с любопытством присматривался ко всему, отогнал соблазнительную мысль зайти в лес и поискать грибов. Вздохнул и вдруг увидел на дороге след мотоцикла. След проходил мимо домика, на скамеечке возле которого сидел худой старик.

— Здравствуйте! — присел рядом Батурин.

Старик кивнул в ответ. «Надо завязывать разговор, — подумал лейтенант, — старик-то что-то не думает, видно, говорить».

— Вы, похоже, однолетки со своим домом, — сказал Леонид Александрович, оглядывая дом.

— Да, это так. Давно здесь живу. Знаю многих, а тебя вижу впервые.

— Правильно, отец! А кто это у вас на мотоцикле катается? — указывая на дорогу, спросил оперуполномоченный.

— Это новички, вроде тебя. За горой в поселке живут. Один поменьше, чисто цыганенок, а другой здоровый парень!

Батурин хоть и ждал такого ответа, а все же от неожиданности вздрогнул. «Они!» — подумал он. Старик ничего больше не знал, и Леонид Александрович, поговорив еще немного, пошел по дороге за гору в поселок, не выпуская из вида след мотоцикла.

След сворачивал с дороги, идущей по берегу реки к одному из домов. Леонид Александрович осмотрелся. Во дворе напротив он услышал детский голос:

— Тетя Пана! А, тетя Пана!

«Ну-ка зайдем к этой тете, поговорим», — решил лейтенант, направляясь к калитке.

— Здравствуйте, тятя Пана!

— Здравствуй, племянничек! — в тон Батурину отозвалась женщина. — Откуда меня знаешь?

Оперуполномоченный засмеялся и протянул ей свое удостоверение.

— Говорят, что кто-то тут у вас по соседству не совсем правильно себя ведет. Вот я и пришел разобраться! — наугад сказал Батурин.

— Давно пора. Я сама хотела пожаловаться! — заторопилась тетя Пана. — У соседки напротив двое каких-то парней поселились, пьянствуют да без конца на мотоцикле катаются с Коншиным!

— А Коншин где живет?

— Он сам дальше по улице Миасской. И отец его там же недалеко.

— А квартиранты у соседки когда бывают? По вечерам? Ладно, я еще зайду, если нужно будет. Пока, до свиданья!

«Надо побывать у Коншиных и посмотреть мотоцикл, — подумал Леонид Александрович. — Неужели это краденый? Неужели удача?»

Батурин вышел на улицу Миасскую. Вот и дом старика Коншина. Старик оказался дома и рассказал, что мотоцикл у сына Василия есть. Купил его давно. Пришлось всем родственникам в долги влезть.

Василия Леонид Александрович увидел во дворе около мотоцикла черного цвета. «Цвет не тот», — сразу же мысленно отметил лейтенант.

— У нас на мясокомбинате говорят, что ты хочешь продать мотоцикл? — спросил Батурин, присаживаясь на корточки. — Этот, что ли?

— Кто сказал? Ничего подобного! У меня же один! — удивленно ответил Василий.

— Болтают, значит, — разочарованно произнес оперуполномоченный.

Василий не обратил внимания на разочарованный вид Батурина. А тому было отчего прийти в уныние. Он уже успел заметить, что номер рамы не сходится с номером украденного мотоцикла. Для большей уверенности, что похищенного мотоцикла здесь нет, Леонид Александрович зашел в дом напротив. Хозяева этого дома подтвердили, что у Коншиных мотоцикл всего один, черного цвета, и катается на нем Василий вот уже скоро год.

«Что же дальше делать? — думал лейтенант, медленно двигаясь в обратном направлении. — А с Тумченко и Мариленко поговорить надо. В первую очередь с Мариленко. Он более откровенный и по характеру проще, чем Тумченко».

На квартире их не оказалось. Батурин прошел на берег речки, снял пиджак и рубашку и, слегка прикрыв лицо соломенной шляпой, улегся на траву. Наблюдая за домом, Леонид Александрович думал, как лучше начать допрос Мариленко. Время текло медленно. Уже к вечеру лейтенант, наконец, увидел группу парней, среди которых сразу же узнал одетого в белую куртку с молниями и серые брюки смуглого Мариленко. Быстро одевшись, оперуполномоченный вслед за ребятами вошел в дом.

— Здравствуй, Миша! Ты мне нужен! — произнес Батурин.

Мариленко встревоженно уставился на лейтенанта. Повинуясь знаку Леонида Александровича, паренек вышел на улицу.

— А вас что, сюда перевели на работу? — спросил он.

— Сейчас придем в горотдел, там все узнаешь!

В помещении милиции было людно. Войдя в один из свободных кабинетов, Батурин, не торопясь сел, немного помолчал. Потом заговорил усталым голосом, как бы нехотя. Так разговаривают люди, которым давно все известно, но которые в силу своих обязанностей по службе должны задавать такие вопросы и если бы была только их воля, то не задавали бы этих вопросов, а сразу же объявили свое решение. Так, по крайней мере, показалось Мариленко, когда Батурин начал разговор.

— Ты знаешь, я всегда с тобой откровенен. Так и сейчас честно скажу. Нет, не переведен я сюда. Работаю по-прежнему в Металлургическом райотделе милиции. А приехал за мотоциклом. Его надо вернуть потерпевшему.

Тихий голос и уверенный тон Леонида Александровича подействовали на Мариленко ошеломляюще.

— Нет мотоцикла, — тоже тихо сказал Миша, рассматривая ножки стола, за которым сидел Батурин.

— Как нет? А где же он!

— Мы продали с него колеса, а все остальное спрятали в лесу. Около дома отдыха «Еловое».

Дальше Мариленко рассказал, как он и Тумченко совершили кражу. Как ночью ехали на краденом мотоцикле в Миасс, и около Елового мотор заглох. Они поставили машину в сарай одному незнакомому мужчине. На другой день увели мотоцикл в лес, сняли колеса, а остальное закидали ветками и травой.

Батурин позвонил к себе в райотдел и попросил прислать машину. «Теперь нужно задержать Тумченко», — подумал он.

Но Тумченко ни поздно вечером, ни ночью, ни утром у себя на квартире не появлялся. «Неужели я спугнул его, — мелькнула навязчивая мысль у Леонида Александровича, — наверно, ему сказали ребята, что Мариленко увели. Но во всяком случае он все же должен быть где-то здесь, поблизости от горотдела. Он должен прийти и через кого-то узнать, за что задержан Мариленко и вообще задержан ли он».

Батурин договорился о совместных действиях с другими работниками горотдела, а сам начал обходить все столовые, магазины и другие общественные места, расположенные недалеко от горотдела, надеясь встретить Тумченко. И вот, лавируя между покупателями в одном из магазинов, лейтенант глянул мимоходом в трюмо и остановился, боясь двинуться с места. Из зеркала прямо ему в глаза смотрел Тумченко. Оперуполномоченный резко повернулся.

— Валерий! Что же ты не здороваешься? Хотя не так давно мы с тобой виделись в последний раз, но нам уже есть о чем поговорить. Пойдем-ка со мной!

Задержанный Тумченко вначале не сознавался в краже мотоцикла, но потом все же подтвердил показания Мариленко.

И вот милицейская машина, пришедшая из Челябинска, приняв в свой просторный кузов незадачливых воров, выехала из города Миасса.

По дороге свернули в дом отдыха «Еловое». Мужчина, в сарае которого оставляли на ночь мотоцикл Мариленко и Тумченко, узнал ребят и подтвердил их рассказ. Заехали в лес и в густой высокой траве между старыми соснами из-под кучи папоротника и веток вытащили мотоцикл без колес.

Приехали в Челябинск, Батурин доложил подполковнику Фролкову подробно о том, чего не сказал по телефону.

— Хорошо, — сказал подполковник, — все материалы дела передайте в отделение дознания, — эти слова были произнесены, как обычно, спокойно и тихо, как будто Фролков другого доклада и не ожидал от своего подчиненного.