Ночной Охотник

9

Крепко держа Кортни в своих объятиях, Рио всю ночь не сомкнул глаз. Ночь была теплой, но он не мог согреться. Холод пробрался в его душу.

Кортни считала, что он такой же убийца, как и Бен. Нет, ей казалось, что он даже хуже их. Она считала его хладнокровным расчетливым убийцей, взятым напрокат оружием. Сама она принадлежала к высшему свету. Ее воспитали в неприятии любого насилия.

Внезапно почувствовав себя старым и уставшим от жизни, Рио вздохнул. За несколько коротких часов он поверил, что их брак может быть сохранен. Конечно же, любить – это прекрасно! Это верх блаженства! Но все у него складывалось не так.

Черт! Так почему же Морган… Даже если бы Морган не сказал ни слова, это не имело бы никакого значения. Рио был твердо уверен в этом. Рано или поздно Кортни узнала бы правду о нем и отнеслась ко всему так же, как сейчас. Это можно было предвидеть с самого начала, ведь они совершенно разные люди. Сейчас Кортни была в шоке. Она встретила своего мужчину на выжженной солнцем земле Западного Техаса.

Рио повернулся, чтобы ему было удобнее рассматривать спящую Кортни. Что же отличало ее от тех женщин, которых он знал раньше?

А то, что она была безумно красива.

Но что-то большее, чем внешняя красота, привлекало в ней Рио. Лаская ее взглядом, Рио попытался вспомнить то, как он впервые увидел Кортни в грязной лачуге. Его поразила красота девушки. Но лицо, его выражение вызвало в нем холодную, кровожадную страсть. Оно отражало многообразие чувств, которые она испытала: ужас и отвращение, ненависть и решительность. Она скорее бы умерла, чем позволила зверствующему Бену овладеть ею. Решительность Кортни была сродни донкихотской, скорее даже глупой, но Рио понимал ее положение.

Затем он вспомнил, как выводил ее с гор. Кортни молча шла, уцепившись за лошадь. Она страдала от холода, была в полнейшем изнеможении. За всю дорогу она не проронила ни слова.

Сейчас, глядя на спящую жену, Рио сожалел, что не убил похитителей, таким образом поставив под угрозу ее будущее.

Приехав на ранчо, Рио открыл еще одну Кортни: ранимую, требующую внимания и уважения не только к своей внешности, но и к своему человеческому достоинству. И в то же время это была страстная, дающая любовь женщина, и ему выпало счастье держать ее в объятиях. То впечатление навсегда осталось в его памяти. Это была та Кортни, которая подчинила его тело и овладела его чувствами.

К сожалению, ему довелось увидеть и еще одну Кортни, за которой он наблюдал в течение нескольких часов, когда вернул ее в дом кузины, в родительские объятия. Та Кортни была высокомерной и надменной, истинной представительницей британской аристократии.

Рио вздохнул. По правде говоря, он не имел права обвинять женщину за то, что она ненавидела и осуждала насилие в любом его проявлении, хотя это также означало, что она осуждает его самого и тот способ, каким он зарабатывает деньги.

Рио вновь повернулся в постели и нежно прижал Кортни к себе. Каждой частичкой своего естества он наслаждался теплотой ее тела. Он хотел ее! Господи, как же он хотел ее! Рио протянул руку, положил ее на живот Кортни и затрепетал. Его ребенок! Он закрыл глаза. Какого черта его угораздило так влюбиться!

Когда забрезжил рассвет, Кортни в поисках тепла прижалась к нему. Шелковистая кожа ее щек коснулась волос на его груди. Это еще больше усилило его влечение к ней.

Он провел рукой по ее животу. Как бы враждебно она к нему ни относилась, он все равно будет заботиться о ней, пока не родится ребенок. Так решил он, Рио. Он увидит своего единственного ребенка, когда тот появится на свет!

После месяца супружеской жизни Кортни пришла к выводу, что жизнь с Рио Маккордом у нее не складывается. Рио исполнял роль супруга легко и самоуверенно, так же как носил поношенные джинсы и стоптанные сапоги. Постороннему человеку могло показаться, что они счастливы в браке. Однако если отбросить внешнюю оболочку, то становилось ясно, что их брак – это притворство, обман.

Кортни и Рио жили в одном доме, ели за одним столом, спали в одной постели и с нетерпением ожидали появления на свет ребенка. И все же они были чужими друг другу.

К тому времени, когда жаркое солнце перестало беспощадно жарить высохшую землю Техаса, Кортни хорошо узнала Марию, Саля, Клита и других работников. Рио оставался для нее загадкой.

Постепенно дни складывались в недели, недели в месяцы, а Рио не менял своего отношения к Кортни. Оставаясь вежливым и холодно учтивым днем, ночью он превращался в живое пламя, сжигающее всю ту сдержанность, которую она использовала в качестве защиты днем.

Несмотря на то что Кортни ощущала себя лишней в его доме, она никогда не отказывала Рио в ласках по ночам. Она любила его, и любила с каждым днем сильней, хотя пыталась скрывать свои чувства. Даже тогда, когда ей не хотелось близости с ним, она уступала. Он был так горяч в своих ласках, что ее упорство таяло, как кубик льда под летним солнцем Техаса.

Много раз Кортни хотелось расплакаться, но она не давала воли слезам. Она была Тремайн-Смит и никогда бы не позволила себе показать слабость Рио Маккорду.

К счастью, у Кортни оставалась ее работа. Неделю спустя после свадьбы она попросила отвезти ее в Эль-Пасо за покупками, так как хотела создать свою студию в этом доме на ранчо. Когда Рио узнал, что ей было нужно, то сам отвез ее в Хьюстон, где в течение нескольких часов Кортни смогла приобрести все, в чем нуждалась. Работа была единственным способом отвлечься от настоящего положения вещей. Все последующие недели Кортни долгими часами работала в комнате, которую предложил ей Рио под студию. Только здесь она могла работать, забывая обо всем.

Странно, но альбом эскизов одежды, который она со временем выслала своему отцу, оказался лучшим из всего, что она когда-либо создавала. Используя в основном твид и мягкую шерсть, которые выпускали на фабриках ее отца, Кортни излила душу в этих детально проработанных эскизах.

Сидя, стоя и расхаживая перед чертежной доской на ранчо в Западном Техасе, Кортни даже не мечтала, что изысканные зимние и осенние модели, которые она сотворила от собственного несчастья, привлекут внимание всего мира высокой моды, когда будут представлены следующей весной.

И если что-то могло ее порадовать за бесконечные недели и месяцы, так это явное исчезновение Бена и его дружков.

В связи с арестом Хендерсона Кортни пришлось раз съездить в Лас-Вегас для дачи свидетельских показаний и опознания преступника. Рио сопровождал ее, несколько раз он вносил некоторые уточнения в ее рассказ.

Хендерсон наотрез отказался назвать соучастников преступления и потому томился в окружной тюрьме в ожидании суда.

В начале ноября ее в очередной раз вызвали в Лас-Вегас для дачи дополнительных показаний. Кортни располнела, и это вновь насторожило следствие. Ее вновь спросили, не насиловал ли ее один из похитителей, так как часто случается, что жертва стесняется подтвердить этот факт. То, что подразумевалось под этим вопросом, не ускользнуло от внимания Рио.

Наконец Кортни сообщили, что она свободна и может возвращаться в Техас. Рио был вне себя от ярости. Хотя внешне он казался спокойным, его возмутила такая формулировка. Он в резкой форме дал понять им, что Кортни больше в Неваду не поедет, пока не родится ребенок. Поразительно, но слова Рио были восприняты без всяких возражений.

Всякий раз, когда Кортни возвращалась на ранчо из какой-то поездки, ей казалось, что она возвращается домой. Она уже считала безлюдный сухой Техас своим домом, и это вселяло в нее как радость, так и печаль. Ни на минуту она не забывала слова Рио, сказанные в тот первый вечер после их свадьбы: «Ты будешь моей женой всегда и везде, по крайней мере, до тех пор, пока не родится ребенок».

Вряд ли она любила эту землю больше, чем Рио. Но разделить их в своем сердце она не могла.

За неделю до Дня Благодарения Кортни решила сделать в Хьюстоне кое-какие покупки. Она вышла к обеденному столу с этой мыслью и преподнесла ее на десерт:

– Мне бы хотелось съездить за покупками.

Рука Рио остановилась на полпути к блюду с фруктами.

– В Хьюстон, – добавила Кортни.

Рио спокойно опустил руку на стол.

– Ты же знаешь, что врач запретил тебе выезжать далеко от дома, пока не родится ребенок, – поучительно произнес он. Его тон вызвал в ней бурю протеста.

– Хьюстон это недалеко, Рио! – воскликнула она в полном отчаянии.

– Какие вещи тебе нужны? Неужели ты не можешь купить все в Марфе? – спросил он, имея в виду живописный городок, в который Кортни влюбилась с первого взгляда.

– По правде говоря, я просто не хочу делать покупки там, – честно ответила Кортни. – Я бы хотела посетить Галериа.

– Ниеман-Маркус? – пробормотал он.

– Да, – добавила Кортни и посмотрела на свой растущий живот, – моя прежняя одежда больше не подходит мне. Но одежда – это не все, что я хочу купить в Хьюстоне. Так как наши отцы приезжают на рождественские праздники, то мне бы хотелось приобрести там кое-что для праздничного стола.

– Мне не нравится эта затея. Составь список покупок, и тебе их вышлют из Хьюстона. – И он приступил к еде, как будто тема их разговора была исчерпана.

Кортни быстро разуверила его в этом.

– Рио, честно говоря, мне нет дела до того, нравится тебе эта затея или нет. – Расправив плечи, Кортни с явным высокомерием посмотрела на него. – Я буду не я, если буду выпрашивать у тебя разрешение, – продолжила она. – Я еду в Хьюстон с тобой или без тебя. – Она пожала плечами. – То или другое не имеет для меня никакого значения.

Последние слова были явной ложью, но Кортни, конечно же, ничем себя не выдала.

В понедельник после Дня Благодарения Рио самолетом доставил Кортни в Хьюстон и заказал комнату в самом дорогом отеле города. А затем предстал перед ней самым внимательным и очаровательным спутником, о котором она могла когда-либо мечтать.

Четыре прекрасных дня и пять полных любви ночей заменили им медовый месяц, которого у них никогда не было. Ошеломленная таким вниманием, она жадно впитывала в себя это неожиданное тепло, исходящее от него. Рио не просто сопровождал ее в походах по магазинам, он принимал активное участие в выборе покупок. По совету Рио она делала покупки в небольших количествах в соответствии со своим положением, предварительно составив четыре отдельных списка. На каждый список они тратили один день. В первый день по приезде они разбирались с одеждой, которую Кортни должна приобрести, чтобы ей хватило до конца беременности. Кортни, уверенная в том, что это занятие надоест Рио до смерти, была приятно удивлена его активным участием в выборе для нее столь специфической одежды.

В тот вечер, когда они сидели в ресторане отеля, Рио привел Кортни в полное замешательство, сделав ей комплимент. Он сказал, что Кортни прекрасно выглядит в просторном платье для беременных женщин, которое он так тщательно выбирал для нее.

Этот комплимент был ей приятен, и она расцвела от удовольствия, потому что с недавних пор стала себе казаться неловкой и неуклюжей.

Обед, который им подали, был великолепен, а занятие любовью, которое последовало позже, доставило еще большее удовольствие.

Первый день пребывания в Хьюстоне задал тон трем последующим дням. На второй и третий день Рио и Кортни делали покупки к Рождеству. На четвертый Кортни повела Рио в отдел детской одежды самого дорогого магазина Хьюстона.

К тому времени, как они вылетели из Хьюстона, Кортни чувствовала себя приятно уставшей. В полете ничего особенного не произошло, и они благополучно приземлились.

Выйдя из самолета, Рио заметил Саля, стоявшего у грязного «Шевроле-Блэйзера», который Рио приобрел несколько месяцев назад.

– Что ты здесь делаешь и где Фрэнк? – поинтересовался Рио, подойдя вместе с Кортни к машине.

– Мария заставила. – Саль сверкнул своей белозубой улыбкой. – Она отослала Фрэнка в Эль-Пасо за продуктами, а меня сюда за…

Объяснение Саля было прервано резким звуком пролетевшей мимо пули, которая едва не задела голову Рио.

– Иисусе! – воскликнул Саль, в то время как Рио своим телом прикрыл Кортни, пригнув ее к земле. Все случилось так быстро, что потом Кортни лишь с трудом могла воспроизвести этот момент в памяти.

Прикрывая жену, Рио медленно подвел ее к машине. Краешком глаза Кортни смогла увидеть, как Саль нырнул в машину. В тот же самый момент другая пуля влетела в боковое окно.

– Саль? – позвал Рио.

– Мимо, – откликнулся тот. – А ну-ка, Рио, иди сюда.

И он выбросил через дверцу длинноствольный ручной пулемет.

Рио ловко подхватил сверкнувшее на солнце иссиня-черное оружие.

– Рио, кто… – Кортни остановилась, чтобы перевести дыхание.

– Я могу только догадываться, – пробормотал он, проверяя патроны. – Ублюдки.

– Но я думала… – И тут еще одна пуля попала в машину. Неужели вся эта история с похитителями никогда не кончится?

– Корт, наклонись как можно ниже! – приказал Рио, прижимая ее голову к камням. – И замри.

Прежде чем Кортни смогла что-нибудь ответить, Рио пополз к переднему колесу. Кортни закусила губу, чтобы не закричать от страха. О Боже! Зачем Рио подставляет себя под пули? Через минуту просвистела следующая пуля и попала Рио в правое бедро. Кортни закричала.

Верткий, как змея, Саль, зажав винтовку в руке, с переднего сиденья машины сполз к Рио, чтобы осмотреть кровоточащую рану.

– Буду жить, – огрызнулся Рио. – Эти сукины дети – за ангаром.

– Они здорово нас прижали. Что будем делать?

– Хорошо бы одному из нас пробраться к ангару, и побыстрее. У тебя – ружье. Лучше это сделать мне.

Рио встал и, припадая к земле, бросился к ангару. А Саль тем временем отстреливался. Прежде чем Рио успел достичь цели, оттуда послышался чей-то крик, затем звук заведенного мотора, визг шин и шум удаляющегося на высокой скорости автомобиля.

На минуту все затихло. Затем Рио и Саль одновременно ринулись за угол ангара. Кортни, насколько позволяло ее положение, быстро поднялась и побежала за ними. Обогнув угол здания, она резко остановилась. Ее глаза расширились от ужаса: Рио и Саль стояли на коленях перед лежащим на земле человеком. Из раны у него на груди сочилась кровь. Кортни, как загипнотизированная, долго смотрела на убитого. У нее вырвался стон, и это привлекло внимание Рио. Он подошел к ней и повел к машине, на ходу отдавая приказания своим только что приехавшим людям:

– Клит, до прибытия властей оставь здесь двух человек, а с остальными попытайся догнать бандитов. Моя жена в шоке, и я отвезу ее домой. Саль, передай шерифу, что он сможет поговорить со мной. Если ему это будет необходимо.

Ошеломленная таким поворотом событий, Кортни не могла прийти в себя. Она очнулась, когда они были на полпути к ранчо, и тут же вспомнила о Рио.

– Рио, твоя нога! – воскликнула Кортни, ругая себя за забывчивость. Она потянулась через сиденье, чтобы осмотреть рану на правом бедре, когда вдруг его рука быстро оторвалась от руля и оттолкнула ее руку в сторону.

– Ничего. Это только царапина. Мария обработает ее. Хотя могло быть и хуже, гораздо хуже.

Кортни не ожидала такой реакции. Почувствовав себя лишней и ненужной, она вновь натянула на себя оболочку высокомерия.

– Конечно, – холодно ответила она, даже не заметив гримасу боли на лице Рио. Пока Рио не остановил машину у дома, она ни разу не попыталась заговорить с ним. Не подождав его, она вышла из машины и направилась к дому, лишь бросив на ходу несколько слов:

– Тебе лучше немедленно идти к Марии, чтобы она промыла рану. Я буду в спальне. Я… мне лучше полежать.

Слезы жгли ей глаза. Кортни бросилась бежать, чтобы не видеть Рио, чтобы не чувствовать, что он не только не нуждается в ее помощи, но даже и не выносит ее присутствия.

Тем не менее, находясь в тишине спальни, Кортни и не думала ложиться. Наоборот, она беспокойно ходила из угла в угол, думая о его ранении и удивляясь, что же произошло, куда подевался тот человек, с которым она так прекрасно провела время в Хьюстоне.

А она-то надеялась, что за эти четыре дня они сломали стену непонимания, которая разделяла их. Рио был так внимателен к ней, когда они делали покупки, так нежно любил ее каждую ночь, что она поверила: их брак будет спасен.

Какая же она глупая, наивная дурочка! У Рио была своя, чужая ей жизнь, а четыре дня, проведенные вместе, были в ней лишь случайными эпизодами. Его жизнь – это мир со свистящими пулями и пятнами крови на груди человека.

Господи, что же ей делать? Неужели придется растить ребенка в такой ужасной обстановке? Разве у нее есть выбор? Она ведь любит Рио, отца своего ребенка!

Внезапно дверь в комнату отворилась, и вошел Рио. Он тотчас же остановился, едва взглянув на ее бледное, почти безжизненное лицо. В одной руке он держал сапоги, а в другой джинсы. Единственной его одеждой были плавки. Он казался ей необыкновенно привлекательным. Он был готов к любви.

Кортни посмотрела на повязку, что была у него на ноге. Затем гордо подняла голову и тихим голосом с британским акцентом спросила:

– Ты считаешь свою рану опасной?

– Нет, Мария говорит, что буду жить, – медленно растягивая слова и подчеркивая техасский выговор, ответил Рио. Кортни стало не по себе. Она повернулась и подошла к окну. Почему это случилось именно сейчас, когда они, казалось, достигли полного взаимопонимания? Она не могла найти ответа. Она лишь ощущала молчаливое присутствие человека за своей спиной, человека, который так хладнокровно реагировал на опасность и был так безразличен к смерти.

– Тебе это страшно не понравилось, не так ли? – Голос Рио прозвучал где-то рядом. Надо же, она совсем не слышала, как он подошел! – Ты прекрасно понимала, что происходит, когда мы были там. Ты не запаниковала и не издавала истерических воплей. Но тебе это страшно не понравилось.

– Конечно, не понравилось! – повернувшись к нему лицом, закричала Кортни. – Ни одному нормальному человеку это не понравится! Рио, ведь тот человек был мертв!

– Совершенно верно. Осталось поймать еще двоих.

Кортни побледнела, кровь застучала у нее в висках.

– Рио, ты собираешься выслеживать их? Ты хочешь творить правосудие своими собственными руками? Рио, ты ведь обещал не делать этого.

– И сдержу свое слово. Лично я не убью ни одного из этих подонков, но охотиться за ними буду, – и он с издевкой улыбнулся. – Кортни, если тебя это так беспокоит, то представь, что ты охотишься на лисичку у себя дома, в Англии.

Он повернулся и пошел в ванную, а Кортни, потрясенная, смотрела ему вслед. Он нанес ей глубокую рану, она болела сильнее, чем та, что была у него на ноге.

Почему? Почему именно сейчас? Этот вопрос она задавала себе постоянно. Рио целую неделю выслеживал оставшихся похитителей. Но безрезультатно! Черт побери! Бен не мог найти более подходящего времени, чтобы вновь появиться.

Кортни была его! Всем своим существом Рио чувствовал это, когда они были в Хьюстоне. Кортни так любила его в течение этих четырех дней, а сейчас вновь остыла. Ему не хотелось видеть не только Бена, но и кого бы то ни было еще.

Разозленный, Рио поехал к Клиту. Получив краткий отчет о безуспешных поисках преступников, он направился к дому, чтобы повидаться с Кортни и попытаться выяснить отношения. Он устал от бесконечных размолвок между ними и решил положить конец всему этому, предложив два выхода из создавшегося положения: либо это будет настоящий брак, либо развод.

Кортни считала его хладнокровным убийцей, хотя он никогда не жалел о том, что принял решение стать частным секретным агентом. Не жалел и сейчас. А Кортни пусть принимает его таким, каков он есть, либо оставляет его ко всем чертям. Приехав домой, он тотчас последовал на звук голоса Кортни в гостиную. Он был готов ко всему, но не к тому, что встретит там их родителей. Он остановился на пороге комнаты и горько усмехнулся: в последнее время удача ускользала от него и ему не следовало бы удивляться визиту Пэта и Чарльза. Пэт первым заметил его.

– Вот, значит, приблизительно в какое время ты возвращаешься домой! – воскликнул Патрик и поднялся со стула. – Как прошла охота?

Рио посмотрел на Кортни и упал духом, увидев выражение ее лица.

– Привет, моя дорогая. – И, поцеловав ее в щеку, он повернулся к своему отцу. – Что касается похитителей, то мы потеряли их след. Просто не могу себе представить, куда они подевались, черт побери! – Затем он направился к Чарльзу. – Как поживаете, сэр? – спросил Рио, как будто это его действительно интересовало.

– Отчасти неплохо, – улыбнулся Чарльз. – Хотя надеялся, что преступники уже за решеткой.

– Лучше бы они были мертвы, – резко ответил Рио. Не обратив внимания на тихий вздох Кортни, он направился к бару, чтобы налить себе виски. – Судебное разбирательство потребует много времени, – продолжил он. А затем, повернувшись к Кортни, сказал: – Ваше здоровье, мэм? Как вы себя чувствуете?

На мгновение он задержал на ней свой взгляд, затем поднял тяжелый хрустальный стакан и осушил его в несколько глотков.

– Я… хорошо, спасибо, – с отвращением пробормотала Кортни.

– Рад слышать это, – любезно ответил Рио, наливая себе еще янтарного цвета виски. Он насмехался над ней и не мог остановиться. Он дразнил ее, но единственно, чего ему чертовски хотелось, так это заключить ее в свои объятия и умолять о любви. Но Рио не мог преодолеть себя и поэтому дразнил и дразнил ее весь вечер, пока у них гостили родители.

«Слава Богу, все кончилось!» – так думала Кортни, провожая взглядом самолет с ее отцом на борту.

Повернувшись, чтобы пройти к машине, она вздрогнула, когда случайно задела плечом руку Рио. Как-то странно дернулись его губы. Отведя свой взгляд, Кортни поспешила к машине, быстро села и стала смотреть в боковое стекло. Рио молча сел за руль, и они тронулись в путь. По дороге домой Кортни печально думала, что праздник, которого она с таким нетерпением ждала, разочаровал ее. Ей хотелось стать слепой, чтобы не замечать того подозрительного и задумчивого взгляда ее отца, каким он смотрел на Рио, когда тот начинал дерзить. Кортни еще никогда в своей жизни так плохо не проводила Рождество.

А сейчас, в начале января, Кортни, уставшая и издерганная после нескольких дней наигранной ради Патрика и Чарльза веселости, почувствовала, что она на грани отчаяния. Кортни снова и снова, наверное уже в сотый раз, задавала себе один и тот же вопрос: почему она не уехала со своим отцом к себе на родину? Почему не решилась покинуть эту неприветливую землю и такого же недружелюбного человека, ее мужа?

Да потому, что Рио не позволил бы ей это сделать. Он больше ее не хотел, он это доказывал несколько раз, не проявляя никакого интереса к ней даже в спальне. Он не прикоснулся к Кортни с тех пор, как они вернулись из Хьюстона. А прошло уже больше месяца. Каждый раз он заходил в спальню в то время, когда она уже крепко спала, и уходил рано утром, задолго до того, как Кортни просыпалась.

Но у Рио была причина жить с ней на ранчо: ему хотелось увидеть своего ребенка. Он сообщил Кортни, что намеревается присутствовать при родах. Кортни не хотелось даже загадывать, какими будут их взаимоотношения, когда родится ребенок.

Два месяца. Кортни вздохнула и закрыла глаза. И как же она будет жить эти два месяца рядом с ним? Врач сказал ей, что где-то в середине марта она должна родить. Кортни не боялась родов, ее пугала лишь одна мысль – как ей вынести равнодушие Рио на протяжении всего этого времени.

– Можешь успокоиться. Мы уже приехали. Беги в дом и спрячься там. – Резкий голос отвлек ее от мрачных раздумий о будущем.

И прежде чем она смогла хоть что-либо возразить по поводу своих намерений и чувств, Рио вышел из машины, хлопнув дверцей, и направился в конюшню.

День проходил за днем. Кортни уже насмехалась над теми мрачными мыслями, что мучили ее в январе. Рио находил множество причин, чтобы подолгу отсутствовать на ранчо. Она изводила себя подозрениями, ей казалось, что он ей изменяет. Чувство ревности сделало ее физически и эмоционально больной.

Это незнакомое чувство было неприятно для нее. Никогда в жизни у нее не было причин для ревности. Лишь однажды она испытала что-то подобное, это была зависть к супружескому счастью ее кузины Саманты и Моргана. Но это было ничто по сравнению с острой болью и гневом, терзавшими ее, когда она представляла себе, как Рио ласкает и любит другую женщину. Ласкает так же, как ласкал и любил ее.

К счастью, Рио был рядом с ней, когда она попала в больницу на три недели раньше установленного срока. Во время схваток у Кортни не было времени думать о том, как Рио отреагирует на появление ребенка. Это случилось позже, когда она лежала измученная, гордая тем, что дала жизнь крошечному созданию – дочери. Рио подошел к ней и хриплым голосом сухо сказал:

– Спасибо за дочь, Кортни. – Она покраснела.

Сказав это, Рио покинул палату, осторожно прикрыв дверь. Он немного постоял в коридоре, а затем стремительно пошел к выходу с угрюмым видом. Никто не заметил слез, предательски блестевших в его глазах. Только в машине впервые в своей жизни Рио позволил себе расслабиться.

Луз – такое имя он даст своей дочери. Кортни, конечно же, будет возражать. Она на это имеет право.

Рио припарковал машину у отеля, где собирался пожить до тех пор, пока Кортни не выйдет из больницы. Не глядя по сторонам и вообще ничего не замечая, он направился прямо в комнату отдыха отеля. После двух стаканов виски он решил, что не будет спорить с Кортни, если она захочет поменять ребенку имя, но для него она всегда будет его девочкой, его маленькой Луз. Рио едва не расчувствовался опять, но тут же взял себя в руки, подозвал бармена и заказал еще виски. Черт, совсем забыл позвонить на ранчо отцу в Неваду и Чарльзу в Англию, чтобы поделиться радостью. Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз делился с кем-то радостью? Нет, настоящим мужем он не был Кортни никогда! Одно лишь название! В те ночи, которые он проводил в одиночестве, будь то дома или в незнакомом ему отеле, ему страшно не хватало Кортни. Он безумно любил ее. Он будет любить ее до конца дней своих. Но он ее потерял.

Она презирала его, считала убийцей.

Мрачное будущее Рио нарисовал себе в своем воображении. Это заставило его осушить еще один стакан виски.

Она уедет. Осторожно пододвинув к себе стул, Кортни с нежностью смотрела на малышку, которая жадно сосала грудь. Ей невольно вспомнились сильные мужские губы.

Рио. Он опять уехал куда-то. За два месяца, которые прошли со дня рождения Луз, он проводил в разъездах гораздо больше времени, чем дома, на ранчо. Ну что ж, его поступки говорили сами за себя. Совершенно ясно, он хочет от нее избавиться.

Малышка отпустила грудь. Кортни внимательно посмотрела на дочь. Луз крепко спала, слегка приоткрыв ротик. Кортни была рада, что поддалась порыву назвать девочку в честь матери Рио. Конечно, он удивился. С каждым днем ребенок становился все больше и больше похож и на Рио, а значит, и на его мать. Кортни встала и уложила Луз в кроватку, которую когда-то купила в Хьюстоне. Кортни вышла из детской и направилась в спальню. Она окончательно решила уехать. При всем том, что Кортни полюбила эту безлюдную пустынную землю, землю, которая была родиной Рио, ей придется покинуть ее.

Но прежде чем попрощаться с Марией, Салем, Клитом и со всеми остальными своими друзьями, она молча попрощается с этой землей.

Спустя пятнадцать минут Кортни спустилась к Салю в конюшню и попросила оседлать ей лошадь.

– Я не могу отпустить вас одну, миссис Маккорд. Извините, но это приказ хозяина.

Внезапно Кортни охватила ярость, которая подавила все добрые чувства в ней. Она поближе подошла к Салю и отчетливо произнесла:

– Я тебе сказала, оседлай для меня лошадь. А когда твой хозяин неизвестно откуда вернется, то можешь передать ему, что Кортни Тремайн-Смит послала его к…

– Сделай так, как она просит, Саль. Оседлай Горячие Ноги, – раздался откуда-то резкий голос Рио. – Я буду сопровождать леди, – цинично добавил он.

Кортни захотелось извиниться перед Салем, а затем повернуться и уйти в дом, но гордыня не позволила ей сделать это. Кортни стояла и смотрела Рио прямо в глаза.

Враждебно настроенные друг к другу, они молча ехали рядом через пастбища в направлении Римрока. Где-то на пастбищах пасли скот, но здесь, на земле Маккорда, все было тихо, так как Рио значительно сократил свой табун лошадей.

Когда солнце клонилось к закату, Кортни попросила сделать короткую передышку у небольшого горного озера. Она не ездила верхом на лошади с первых месяцев беременности, и сейчас ее тело ныло от боли.

С безразличным выражением лица Рио осадил Горячие Ноги и слез с лошади. Он молча стоял и смотрел, как Кортни с независимым видом пошла к утесу. У нее болели ноги, и она осторожно опустилась на землю. Завидев маленький цветок, выросший на камнях, она наклонилась, чтобы потрогать его кончиком пальца, как вдруг тихий резкий голос Рио заставил ее застыть на месте.

– Не двигайся, Кортни.

Она автоматически повиновалась, но все-таки удивленно взглянула на него исподлобья.

– Что? – испуганно спросила она.

– Я сказал, тишина. Не двигайся. – Рио быстро поднял правую руку и осторожно из-за седла вынул ружье. – И даже не дыши.

Он медленно повернулся к ней лицом и поднес приклад к плечу.

У Кортни внутри все оборвалось, когда она увидела, что ружье нацелено на нее.

– Тихо! Не двигайся.

«О Боже мой. Рио сошел с ума! Он собирается выстрелить в меня!» Она вдруг почувствовала металлический вкус страха у себя во рту и мысленно закричала.

Рио собирается убить ее!

Замерев от ужаса, Кортни беспомощно смотрела, как палец Рио нажимает на курок.

Пуля пролетела возле ее уха прежде, чем она услышала выстрел. Перепуганная, Кортни видела, как Рио выбросил отработанную гильзу, затем посмотрела вверх и увидела его глаза. Их выражение наводило страх еще больший, чем тот, который она испытала несколько секунд назад.

– Можешь снова дышать, – тихо сказал Рио и пошел к тому месту, где сидела Кортни. – Я всегда попадаю в цель, – и стволом винтовки он указал на место возле ее руки.

С трудом отведя от него свой взгляд, Кортни посмотрела в указанном направлении и почувствовала, как тошнота подступила к горлу. Там, наполовину спрятавшись под валуном, лежала обезглавленная змея! Кортни стало мутить, и она бросилась в кустарник, что рос на берегу озера.

Когда она наконец вернулась к Рио, он протянул ей смоченный в воде носовой платок.

– Если тебе стало легче, то мне хотелось бы вернуться на ранчо, – сказал он так холодно, что у Кортни по спине побежали мурашки.

О Господи! Что же она сделала ему? Почему он стал так относиться к ней? Этот вопрос не давал ей покоя всю обратную дорогу. Ужас, охвативший ее, когда она увидела нацеленное на нее ружье, был понятен Рио: ей показалось, что он убьет ее. Кортни было стыдно за себя.

Когда они привели лошадей на конюшню, Рио оставил ее. Кортни хотелось броситься за ним и попросить прощения, но вместо этого она повернулась и пошла в дом, к своей дочери, которая безмятежно спала все это время, и к своей работе, чтобы, вновь погрузившись в нее, обо всем забыть. Кроме того, ей нужно было закончить эскизы, которые она готовила к новому весеннему сезону.

Кортни приняла душ, расчесалась и без макияжа, в шелковом, приглушенных голубых оттенков, кимоно спустилась в столовую. Она всегда тщательно одевалась к обеду. Ее внешность была барометром ее состояния.

Рио присоединился к ней, но уже после того как она села за стол. Он кивнул в знак приветствия и ничего не сказал. Бросив несколько слов Марии, он завершил обед в полной тишине. Затем вдруг резко выпрямился и улыбнулся. Кортни испуганно посмотрела на него.

– Простите меня, леди, но я должен удалиться. У меня много работы. – Он встал и вышел из-за стола.

Спустя несколько минут Кортни последовала за ним в кабинет, чтобы попросить прощения. Она робко постучала в дверь, на что последовало раздраженное разрешение войти. Расправив плечи, она открыла дверь и вошла.

Рио не сидел за рабочим столом, а стоял у окна со стаканом виски в руке. Когда Кортни вошла, он повернулся и посмотрел на нее. Она по-прежнему любила его, а сейчас немножко боялась. Кортни не знала, как он отнесется к ее словам.

– Рио, я хочу попросить у тебя прощения за свое истерическое поведение сегодня днем, – корректно, как воспитанная школьница, произнесла она.

Рио презрительно улыбнулся:

– За что? Ты показала свои настоящие чувства.

– Рио, нет!

– Да, Кортни. Ты подумала, что я выстрелю в тебя, а затем буду хладнокровно рассматривать рану на твоем теле. Не так ли?

– Но, Рио! Что я должна была подумать, увидев, что ты целишься прямо в меня? – отчаянно закричала Кортни.

– Ты могла бы сразу догадаться, что я защищаю тебя. Но ты об этом не подумала, потому что всегда считала меня убийцей. Ты все этим сказала. Что-нибудь еще? – Он сделал глоток виски.

– Рио, я попросила у тебя прощения! Что еще мне сделать! Ты хочешь, чтобы я унижалась перед тобой!

– Нет, Кортни, – устало ответил он. – Я хочу, чтобы ты уехала.

Уложив все вещи, Кортни осмотрела комнату и едва сдержалась, чтобы не расплакаться. Она не хотела уезжать. Именно сейчас, когда было уже слишком поздно, ей захотелось побежать к нему и попросить разрешения остаться. Но Рио не хотел больше ее видеть.

И прежде чем пойти за Луз в детскую, Кортни еще раз осмотрела ту комнату, где она нашла свою любовь и стала женщиной. С того вечера, когда Рио велел ей уезжать, Кортни спала в комнате для гостей. Горько вздохнув, она быстро вышла из комнаты.

Обнаружив, что в детской никого нет, Кортни улыбнулась, подумав, что Мария, наверное, укутывает Луз в одеяльце, и спустилась в общую комнату. Войдя туда, она замерла от удивления.

Опершись на локоть, Рио лежал на полу и нежно разговаривал с Луз, которая сучила ножками и ворковала, ничего не понимая из того, что ей говорит папа.

– …И я хочу, чтобы ты была хорошей девочкой, ты слышишь? Хорошо кушай и расти большой, сильной и красивой, как твои мама и бабушка. – Его голос перешел в шепот. – Я буду по тебе скучать, любовь моя. Я очень люблю тебя, и…

Кортни со слезами на глазах вышла на улицу.