Носитель Клятв

Глава 11 Ущелье

Далинар в нетерпении переступал с ноги на ногу в утреннем тумане, ощущая новую силу и чувствуя энергию в каждом шаге. Доспех Осколков. Его собственный Доспех Осколков.

Мир никогда не будет прежним. Все ожидали, что когда-нибудь у него будет Доспех или Клинок, но он никогда не мог успокоить шепот неуверенности глубоко внутри. Что, если бы это никогда не случилось?

Но это произошло. Отец Штормов, это случилось. Он выиграл Доспех сам, в бою. Да, в этой битве он сбросил человека со скалы, но, несмотря ни на что, он победил Носителя Осколков.

Он не мог перестать наслаждаться тем, насколько замечательным было это ощущение.

— Спокойней, Далинар, — сказал стоявший рядом в тумане Садеас. Он был в своем позолоченном Доспехе. — Терпение.

— Это бесполезно, Садеас, — Гавилар, облаченный в ярко-синий доспех, отозвался с другой стороны от Далинара. Забрала у всех троих сейчас были подняты. — Холинские мальчики — громгончие на привязи, и мы чуем запах крови. Мы не можем идти в бой, успокаивая дыхание, становясь сосредоточенными и безмятежными, как учат арденты.

Далинар мерил шагами землю, чувствуя холодный утренний туман на лице. Ему хотелось танцевать вместе со спренами предчувствия, бьющимися в воздухе вокруг него. Позади ждала армия, выстроенная упорядоченными рядами. Их шаги, звон металла, покашливание и шёпот разговоров пробивались сквозь туман.

Он почти чувствовал, что ему не нужна эта армия. За спиной у него висел массивный молот, настолько тяжелый, что без сторонней помощи даже самый сильный человек не смог бы его поднять. Далинар же едва замечал его вес. Шторма, эта сила. Она была удивительно похожа на Дрожь.

— Ты подумал над моим предложением, Далинар? — спросил Садеас.

— Нет.

Садеас вздохнул.

— Если Гавилар прикажет мне, — сказал Далинар, — я женюсь.

— Не втягивайте меня в это, — ответил Гавилар. Он постоянно призывал и отпускал свой Клинок, пока они разговаривали.

— Хорошо, — ответил Далинар, — до тех пор, пока ты не скажешь обратного, я предпочту оставаться холостым. — Единственная желанная им девушка была рядом с Гавиларом. Они поженились, и теперь у них был ребенок. Маленькая девочка.

Его брат никогда не должен узнать о чувствах Далинара.

— Но подумай о преимуществах, Далинар, — сказал Садеас. — Твоя женитьба может принести нам союзников, Осколки. Возможно, ты мог бы выиграть для нас княжество — которое нам не пришлось бы к Штормам довести до грани краха, прежде чем оно присоединится к нам!

После двух лет боевых действий только четыре из десяти княжеств приняли власть Гавилара, и два из них, Холин и Садеас, достались им легко. Результатом стал объединенный Алеткар — объединившийся против Дома Холин.

Гавилар был уверен, что сможет стравить их между собой, что естественный эгоизм заставит их ударить друг друга в спину. Садеас, в свою очередь, подталкивал Гавилара к большей жестокости. Он утверждал, что чем серьёзней будет их репутация, тем больше городов будет переходить на их сторону по своей воле, опасаясь быть разграбленными.

— Ну? — спросил Садеас. — Может, ты рассмотришь такой союз хотя бы из политической необходимости?

— Шторма, ты все ещё об этом? — сказал Далинар. — Единственное, что мне интересно, — это поле битвы. А вы с моим братом можете позаботиться о политике.

— Ты не сможешь вечно избегать этого, Далинар. Ты ведь осознаешь это? Нам нужно будет беспокоиться о том, как прокормить темноглазых, об устройстве городской инфраструктуры, о связях с другими королевствами. О политике.

— Тебе и Гавилару, — сказал Далинар.

— Всем нам, — ответил Садеас. — Нам троим.

— Разве ты только что не пытался меня успокоить? — огрызнулся Далинар. Шторма.

Восходящее солнце наконец-то начало рассеивать туман, и это позволило ему увидеть их цель: стену высотой около двенадцати футов. Кроме этого — ничего. Плоское каменистое пространство, или таким оно казалось. Город в расщелине было трудно заметить отсюда. Его называли Раталас, а также он был известен как Ущелье: целый город, который был построен внутри разлома в земле.

— Светлорд Таналан — Носитель Осколков, так ведь? — спросил Далинар.

Садеас вздохнул, опустив забрало.

— Мы уже говорили об этом раза четыре, Далинар.

— Я был пьян. Таналан. Он Носитель Осколков?

— Только Клинок, брат, — сказал Гавилар.

— Он мой, — прошептал Далинар.

Гавилар рассмеялся.

— Только если ты найдешь его первым! Я подумываю, не отдать ли его Садеасу. По крайней мере, он прислушивается к разговорам на наших встречах.

— Хорошо, — сказал Садеас. — Давайте сделаем это аккуратно. Помните план. Гавилар, ты…

Гавилар ухмыльнулся Далинару, захлопнул забрало и бросился бежать, оборвав Садеаса на полуслове. Далинар взревел и присоединился к нему, скрипя ботинками Доспеха по камню.

Садеас громко выругался, а затем последовал за ними. Армия моментально осталась позади.

Начали падать камни; катапульты из-за стены швыряли одиночные валуны или россыпи камней поменьше. Осколки падали вокруг Далинара, сотрясая землю, из-за чего камнепочки скручивали свои лозы. Валун ударил прямо перед ним, затем отскочил, рассыпав щебень. Далинар проскользнул мимо него, Доспех добавлял легкости его движениям. Он поднял руку перед прорезью для глаз, когда небо потемнело от града стрел.

— Следите за баллистами! — закричал Гавилар.

На стене солдаты целились из массивных устройств, похожих на арбалеты, установленные на камень. Один гладкий болт размером с копьё полетел прямо в Далинара, и выстрел оказался гораздо точнее, чем из катапульты. Далинар бросился в сторону, скрипя Доспехом по камню, когда он соскользнул с дороги. Болт ударился о землю с такой силой, что дерево треснуло.

За другими древками тянулись сети и веревки, запущенные в надежде опрокинуть Носителя и подставить его под второй выстрел. Далинар усмехнулся, чувствуя, как в нём пробуждается Дрожь. Он перепрыгнул через болт, за которым тянулась сеть.

Люди Таналана обрушили на них целый шторм из дерева и камней, но этого было недостаточно. Далинар получил камень в плечо и попятился, но быстро восстановил свою инерцию. Стрелы были бесполезны против него, валуны летели слишком непредсказуемо, а баллистам требовалось слишком много времени на перезарядку.

Так и должно быть. Далинар, Гавилар, Садеас. Вместе. Другие обязательства не имели значения. Вся жизнь сводилась к битве. Хороший бой днём, ночью — теплый очаг, усталые мышцы и вино хорошей выдержки.

Далинар приблизился к приземистой стене и прыгнул, достигнув достаточной высоты, чтобы ухватиться за край одной из амбразур, расположенных в верхней части стены. Мужчины подняли молоты, чтобы бить по его пальцам, но он швырнул себя через край на галерею, обрушившись посреди паникующих защитников. Он дернул веревку, освобождая свой молот и роняя его на находящегося сзади врага, а затем махнул кулаком, отбрасывая изломанных и кричащих людей.

Это было слишком легко! Он схватил свой молот, затем поднял его и замахнулся по широкой дуге, сбрасывая людей со стены, как листья сдуваются порывом ветра. Прямо около него Садеас опрокинул баллисту, разрушив устройство небрежным ударом. Гавилар атаковал своим Клинком, оставляя горы трупов с выжженными глазами. Здесь укрепления играли против защитников, заставляя их тесниться и сбиваться в кучу — идеально для того, чтобы Носители Осколков их уничтожили.

Далинар пронесся сквозь них, и за несколько мгновений он, вероятно, убил больше людей, чем за всю свою жизнь. При этом он почувствовал внезапную, но глубокую неудовлетворенность. Дело было не в его мастерстве, его инерции или даже его репутации. Можно было заменить его беззубым стариком и получить практически тот же результат.

Далинар стиснул зубы от этой внезапной бесполезной эмоции. Он заглянул вглубь себя, и обнаружил поджидающую его Дрожь. Она наполнила его, отгоняя неудовлетворенность. Через мгновение он взревел от удовольствия. Ничто из того, что могли сделать эти люди, не могло коснуться его. Он был разрушителем, завоевателем, великолепным вихрем смерти. Богом.

Садеас что-то говорил. Глупый мужчина в золотом Доспехе указал на что-то. Далинар моргнул, глядя через стену. Он мог видеть Ущелье с этой точки, глубокую пропасть в земле, прячущую целый город, построенный на стенах обрывов с обеих сторон.

— Катапульты, Далинар! — сказал Садеас. — Сбей эти катапульты!

Точно. Войска Гавилара начали атаковать стены. Эти катапульты, расположенные неподалеку от пути вниз в Ущелье, всё ещё запускали камни и могли сразить сотни людей.

Далинар прыгнул через край стены и схватил веревочную лестницу, чтобы спуститься вниз. Конечно, веревки сразу же оборвались, отправив его на землю. Доспехи забренчали от удара о камень. Было не больно, но его гордости был нанесен серьезный удар. Сверху Садеас посмотрел на него через край. Далинар практически мог расслышать его голос.

«Всегда торопишься. Хоть иногда думай, перед тем как делать, ладно?»

Ошибся прямо как зеленый новичок. Далинар зарычал и поднялся на ноги, ища свой молот. Шторма! Он погнул ручку в падении. Как он умудрился? Молот был сделан не из того же странного металла, что Доспехи и Клинок, но всё же это была хорошая сталь.

Солдаты, охранявшие катапульты, ринулись к нему, пока тени валунов проносились над головой. Далинар стиснул зубы, чувствуя, как Дрожь наполняет его, и он потянулся к толстой деревянной двери в стене неподалеку. Он вырвал её, сорвав с петель, при это потеряв равновесие. Она оторвалась легче, чем он ожидал.

Эта броня была чем-то большим, чем он себе когда-либо представлял. Может быть, в обращении с Доспехом он был не лучше какого-нибудь старика, но он изменит это. В тот момент он решил, что его никогда больше не застанут врасплох. Он станет носить свой Доспех днём и ночью — он будет спать в этой штормовой штуке — пока не станет чувствовать себя в Доспехе комфортнее, чем без него.

Он поднял деревянную дверь и махнул ей, как дубиной, отметая солдат в сторону и открывая путь к катапультам. Затем он бросился вперед и схватил одну из катапульт за боковую сторону. Он оторвал колесо, расколов дерево и заставив всю машину закачаться. Он залез на нее, схватил плечо катапульты и оторвал его.

Осталось всего десять. Он стоял на сломанной машине, когда услышал далёкий голос, зовущий его по имени.

— Далинар!

Он посмотрел на стену, на которой Садеас размахнулся и швырнул свой боевой молот. Тот закрутился в воздухе, пока не врезался в катапульту рядом с Далинаром, застряв в разбитом дереве.

Садеас поднял руку в салюте, и Далинар махнул в ответ в знак благодарности, а затем схватил молот. После этого разрушение пошло намного быстрее. Он крушил катапульты, оставляя за собой разбитое дерево. Инженеры, многие из которых были женщинами, бежали прочь, крича:

— Терновник, Терновник!

К тому времени, когда он дошёл до последней катапульты, Гавилар захватил ворота и открыл их своим солдатам. Поток людей хлынул внутрь, присоединяясь к тем, кто взобрался по стенам. Последний из врагов около Далинара сбежал в город, оставив его в одиночестве. Он хмыкнул и пнул последнюю сломанную катапульту, отправив её катиться назад по каменному плато к краю Ущелья.

Она накренилась, затем упала. Далинар шагнул вперед, выйдя на своеобразный наблюдательный пост — часть скалы, огражденную перилами, чтобы люди не свалиливались через край. С этой позиции он смог в первый раз хорошо рассмотреть город.

«Ущелье» было подходящим названием. Справа трещина становилась уже, но здесь, в середине, ему было бы трудно перебросить камень на другую сторону, даже в Доспехах. И внутри расщелины царила жизнь. Сады, кишащие спренами жизни. Здания, построенные практически друг на друге на крутых склонах. Это место, казалось, изобиловало сваями, мостами и деревянными дорожками.

Далинар повернулся и оглянулся на стену, которая бежала широким кругом вокруг входа в Ущелье, окружая его со всех сторон, кроме запада, где каньон тянулся до тех пор, пока не раскрывался внизу у берегов озера.

Чтобы выжить в Алеткаре, нужно было найти убежище от штормов. Широкая расщелина, подобная этой, идеально подходила для города. Но как его защищать? Любой атакующий враг имел бы преимущество высоты. Многие города балансировали на тонкой грани между защитой от штормов и защитой от людей.

Далинар взвалил молот Садеаса на плечо, когда группы солдат Таналана хлынули со стен, строясь так, чтобы обойти армию Гавилара с флангов. Они попытаются зажать войска Холинов с обеих сторон, но с тремя Носителями Осколков их ждут большие проблемы. Где же сам кронлорд Таналан?

Позади Такка подошел с небольшой группой солдат из его отряда, присоединившись к Далинару на каменной смотровой площадке. Такка положил руки на перила, тихо насвистывая.

— Что-то не то с этим городом, — сказал Далинар.

— Что?

— Я не знаю… — Далинар, возможно, не обращал внимания на грандиозные планы, которые строили Гавилар и Садеас, но он был солдатом. Он знал поле битвы, как женщина знает рецепты своей матери: он, возможно, не смог бы назвать точное количество ингредиентов, но он чувствовал, когда что-то было не так.

За его спиной продолжался бой, солдаты Холинов столкнулись с защитниками Таналана. Армии Таналана не добились успеха; деморализованные наступающей армией Холинов, вражеские ряды быстро сломались и стали отступать, забив пандусы, ведущие в город. Гавилар и Садеас не преследовали их; теперь у них было преимущество в высоте. Незачем спешить в потенциальную засаду.

Гавилар подошел, тяжело ступая по камню, и вместе с ним Садеас. Они захотят осмотреть город и пролить дождь стрел на тех, кто внизу, возможно, даже используют захваченные катапульты — если после Далинара хотя бы одна осталась в рабочем состоянии. Они будут осаждать город, пока он не будет сломлен.

«Три носителя Осколков, — подумал Далинар. — У Таналана должен был быть план, как с нами разобраться…»

Эта смотровая площадка была лучшим местом для осмотра города. И они разместили катапульты прямо рядом с ней — машины, которые Носители Осколков наверняка будут атаковать и стараться вывести из строя. Далинар посмотрел по сторонам и увидел трещины в каменном полу смотровой площадки.

— Нет! — крикнул Далинар Гавилару. — Не подходи! Это…

Враг, должно быть, наблюдал за ними, потому что в тот момент, как он закричал, земля ушла у него из-под ног. Далинар мельком увидел Гавилара, сдерживаемого Садеасом, с ужасом наблюдающего, как Далинар, Такка и ещё несколько членов отряда упали в Ущелье.

Шторма. Вся та часть камня, на которой они стояли — выступ, нависавший над Ущельем — отломилась! Когда большой кусок скалы врезался в первые здания, Далинара подбросило в воздух над городом. Все закрутилось вокруг него.

Через мгновение он с ужасным хрустом врезался в здание. Что-то тяжелое ударило ему в руку с такой силой, что он услышал, как его броня разбилась.

Здание не смогло остановить его. Он пробил дерево и продолжил падение, скребя шлемом по камню, когда он каким-то образом соприкоснулся со стеной Ущелья.

Он ударился о другую поверхность с громким хрустом, и, к счастью, здесь он наконец остановился. Он застонал, чувствуя острую боль в левой руке. Он тряхнул головой и обнаружил, что смотрит вверх примерно на пятьдесят футов через разбитый участок почти вертикально построенного деревянного города. Большой кусок упавшей скалы образовал пробоину, идущую через город вдоль крутого уклона, разбив дома и дорожки. Далинар был отброшен прямо к северу от неё и в конце концов остановился на деревянной крыше здания.

Он не видел следов своих людей. Такка, другие члены отряда. Но без Доспехов Осколков… Он зарычал, спрены гнева закипели вокруг него, как лужицы крови. Он пошевелился, лёжа на крыше, но боль в руке заставила его сморщиться. Части Доспеха по всей левой руке были разбиты, и похоже, что, падая, он сломал несколько пальцев.

Из сотен небольших трещин на его Доспехе сочился светящийся белый дым, но единственными частями, которые он полностью потерял, были те, что защищали его левую руку и кисть.

Он осторожно начал подниматься с крыши, но, как только он шевельнулся, крыша проломилась, и Далинар упал внутрь дома. Он зарычал от полученного удара, в то время как члены живущей в доме семьи закричали и отступили к стене. Таналан, по-видимому, не сказал людям о своем намерении раздавить часть собственного города в отчаянной попытке разобраться с вражескими Носителями Осколков.

Далинар поднялся на ноги, не обращая внимания на съёжившихся людей, и толкнул входную дверь, которая сломалась от силы его удара. Затем вышел на деревянную дорожку, которая бежала перед домами на этом уровне города.

На него тут же посыпался град стрел. Он выставил против них свое правое плечо, зарычав, защищая прорезь для глаз, насколько мог, пока искал источник атаки. Полсотни лучников расположились на садовой платформе на другой штормовой стороне Ущелья от него. Замечательно.

Он узнал человека, ведущего лучников. Высокий, с властной осанкой и совершенно белым плюмажем на шлеме. Кто приделывает куриные перья на шлемы? Выглядит нелепо. Ну, Таналан был достаточно неплохим парнем. Далинар как-то обыграл его в пешки, и Таналан заплатил долг сотней сияющих осколков рубина, каждый из которых лежал в закупоренной бутылке вина. Далинар всегда находил это забавным.

Упиваясь Дрожью, которая поднималась в нём и отгоняла боль, Далинар помчался по дорожке, игнорируя стрелы. Наверху Садеас вел часть войск вниз по одному из пандусов, не стоявших на пути камнепада, но он будет продвигаться медленно. К тому времени, когда они прибудут, Далинар намеревался уже стать обладателем нового Клинка Осколков.

Он бросился через один из мостов, пересекших Ущелье. К сожалению, он точно знал, что бы он сам сделал, если бы готовился отражать нападение на этот город. Разумеется, пара солдат поспешила вниз по другой стороне Ущелья, а затем воспользовалась топорами, чтобы подрубить опоры моста Далинара. Его поддерживали преобразованные металлические верёвки, но если они смогут уничтожить опоры — уронив веревки — под его весом вся конструкция наверняка обрушится.

Дно Ущелья было ещё футов на сто ниже. Рыча, Далинар сделал единственный выбор, который мог. Он бросился через перила своей дорожки, пролетев небольшое расстояние до следующей под ней. Она выглядела достаточно крепкой. Тем не менее, одна нога пробила деревянные доски, и за ней едва не последовало все его тело.

Он поднялся и продолжил бег. Ещё два солдата добрались до столбов, поддерживающих его мост, и начали лихорадочно их рубить.

Дорожка дрогнула под ногами Далинара. Отец Штормов. У него было мало времени, но на расстоянии прыжка не было больше дорожек. Далинар бежал изо всех сил, с рёвом, доски трещали под его ногами.

Одна черная стрела упала сверху, несясь, будто небоугорь. Один солдат упал. За ней последовала ещё одна стрела, ударившая второго, пока он с разинутым ртом смотрел на павшего товарища. Дорожка перестала дрожать, и Далинар усмехнулся, останавливаясь. Он обернулся, заметив человека, стоящего около отломанной части камня. Тот поднял черный лук в сторону Далинара.

— Телеб, ты штормовое чудо, — сказал Далинар.

Он добрался до другой стороны и вырвал топор из рук мертвого человека. Затем он бросился по трапу по направлению к тому месту, где он видел кронлорда Таналана.

Он легко нашёл это место — широкую деревянную платформу, построенную на сваях, соединенных с частями стены внизу, и задрапированную лозами и цветущими камнепочками. Спрены жизни бросились прочь, когда Долинар добрался до неё.

В центре сада ожидал Таналан с небольшим войском из пятидесяти солдат. Тяжело дыша внутри своего шлема, Далинар подошёл, встав лицом к лицу с ними. Хоть Таналан и был в доспехах из простой стали, без Доспеха Осколков, в его руках материализовался опасный Клинок Осколков — широкий, с загнутым крючком на острие.

Таналан рявкнул на своих солдат, чтобы те отступили и опустили луки. Затем он направился к Далинару, держа Клинок обеими руками.

Все были очарованы Клинками Осколков. Об отдельных Клинках складывались легенды, и люди следили, какие короли или светлорды носили эти мечи. Ну, Далинар использовал и Доспех, и Клинок, и, если бы ему предложили выбрать что-то одно, он бы каждый раз выбирал Доспех. Всё, что ему нужно было сделать, это нанести по Таналану один хороший удар, и битва закончится. Тем временем кронлорду приходилось бороться с противником, который мог противостоять его ударам.

Дрожь стучала внутри Далинара. Находясь между двумя приземистыми деревьями, он встал в стойку, убрав свою незащищенную левую руку из зоны досягаемости кронлорда, в то время как в правой, защищенной латной перчаткой, стискивал топор. Хоть это и был боевой топор, он казался ему детской игрушкой.

— Тебе не следовало приходить сюда, Далинар, — сказал Таналан. Он говорил в нос, с акцентом, характерным для этого региона. Жители Ущелья всегда считали себя отдельным народом. — Мы не ссорились с тобой или твоей семьёй.

— Вы отказались подчиняться королю, — сказал Далинар, звеня пластинами доспехов, пока он старался кругом обойти кронлорда, пытаясь при этом не упускать из виду его солдат. Он не исключал возможности того, что они нападут на него, как только он отвлечется на дуэль. Он бы и сам так поступил.

— Королю? — спросил Таналан, и вокруг него закипели спрены гнева, — в Алеткаре не было трона на протяжении поколений. Даже если бы у нас вновь появился король, кто скажет, что Холины заслуживают такой чести?

— Как я это вижу, — сказал Далинар, — люди Алеткара заслуживают короля, который будет сильнейшим и самым лучшим предводителем в битве. Если бы только был способ доказать это. — Он усмехнулся внутри своего шлема.

Таналан атаковал, размахивая своим Клинком и стараясь использовать преимущество дистанции, которое тот ему давал. Далинар отошел, ожидая своего момента. Дрожь была пьянящим порывом, страстным желанием проявить себя.

Но ему нужно было быть осторожным. В идеале Далинар стал бы затягивать этот поединок, полагаясь на превосходящую силу своего Доспеха и на выносливость, которую он давал. К сожалению, Доспех всё ещё истекал Штормсветом, и ему нужно было разобраться со всеми этими охранниками. Тем не менее, он старался играть так, как и ожидал Таналан, уклоняясь от атак, действуя так, как будто он собирался затянуть бой.

Таналан зарычал и снова пошёл в атаку. Далинар заблокировал удар рукой, а затем нанес незаметный удар топором. Таналан легко уклонился. Отец Штормов, этот Клинок был длинным. Почти что в рост Далинара.

Далинар маневрировал, касаясь листвы сада. Он больше не мог чувствовать даже боль в своих сломанных пальцах. Дрожь взывала к нему.

«Подожди. Действуй так, как будто ты стараешься затянуть этот бой как можно дольше…»

Таналан снова наступал, и Далинар уклонился, отступая назад, будучи быстрее благодаря своему Доспеху. И затем, когда Таналан попробовал нанести свой следующий удар, Далинар нырнул к нему.

Он снова отбил Клинок Осколков рукой, но этот удар был сильнее и разбил пластину на руке. Тем не менее, неожиданный порыв Далинара позволил ему опустить плечо и ударить им Таналана. Доспехи кронлорда зазвенели, сгибаясь под силой Осколка, и кронлорд споткнулся.

К сожалению, Далинар тоже потерял равновесие, и упал вместе с кронлордом. Платформа затряслась, когда они упали, дерево затрещало и застонало. Проклятье! Далинар не хотел падать на землю, будучи окруженным врагами. Тем не менее, он должен был оставаться в пределах досягаемости этого клинка.

Далинар сбросил правую перчатку — без той части Доспеха, что соединяла её с остальной бронёй, это был мертвый вес — пока они боролись. К сожалению, он потерял топор. Кронлорд бил Далинара рукоятью своего меча безо всякого эффекта. Но с одной сломанной рукой и другой, лишённой силы Доспеха, Далинар не мог хорошо ухватиться за своего врага.

Далинар перекатился, наконец заняв позицию над Таналаном, в которой вес Доспеха помогал ему прижимать врага к земле. В этот момент, однако, другие солдаты атаковали. Как он и ожидал. Почетные дуэли вроде этой — по крайней мере, на поле битвы — всегда продолжались только до тех пор, пока ваш светлоглазый не начинал проигрывать.

Далинар откатился. Солдаты явно не были готовы к тому, насколько быстро он отреагирует. Он поднялся на ноги и подхватил топор, а затем набросился на них. На его правой руке все ещё был наплечник и часть, защищающая руку до локтя, поэтому, когда он бил, в его ударе была сила — странная смесь силы Осколка и хрупкости его обнаженных рук. Он должен был быть осторожным, чтобы не сломать своё собственное запястье.

Он опрокинул троих шквалом ударов топора. Остальные отступили, блокируя его копьями, пока их товарищи помогли Таналану встать на ноги.

— Ты говоришь о людях, — хрипло сказал Таналан, ощупывая облаченной в перчатку рукой место на груди, в котором его кираса значительно погнулась от удара Далинара. Похоже, у него были проблемы с дыханием. — Как будто это всё ради них. Как будто это для них ты грабишь, мародёрствуешь, убиваешь. Ты нецивилизованное животное.

— Невозможно сделать войну цивилизованной, — ответил Далинар, — Нельзя разукрасить её и сделать красивой.

— Не нужно тащить скорбь за собой, как сани по камням, размазывая и давя тех, мимо кого ты проходишь. Ты монстр.

— Я солдат, — сказал Далинар, глядя на людей Таналана, многие из которых готовили свои луки.

Таналан закашлялся.

— Мой город потерян. Мой план потерпел неудачу. Но я могу сослужить Алеткару последнюю службу. Я могу уничтожить тебя, ублюдок.

Лучники открыли огонь.

Далинар взревел и бросился на землю, ударив по платформе всем весом Доспеха Осколков. Древесина затрещала вокруг него, уже ослабленная предыдущей борьбой, и он провалился сквозь нее, разбив опоры снизу.

Вся платформа начала рушиться вокруг него, и они вместе упали на уровень ниже. Далинар услышал крики, и он ударился о следующую дорожку достаточно сильно, чтобы потерять ориентацию в пространстве, даже несмотря на Доспех.

Далинар тряхнул головой со стоном и обнаружил, что его шлем треснул прямо спереди, испортив необычный обзор, даваемый Доспехом. Он снял шлем одной рукой, хватая воздух ртом. Шторма, его целая рука тоже болела. Он взглянул на неё и обнаружил, что щепки вонзились в его кожу, одна из них была длиной с кинжал.

Он поморщился. Внизу несколько оставшихся солдат, которым было приказано обрубать мосты, мчались к нему.

«Спокойней, Далинар. Будь начеку!»

Он поднялся на ноги, оглушенный, измученный, но двое солдат пришли не за ним. Они сгрудились вокруг тела Таналана, лежавшего там же, где он упал с верхней платформы. Солдаты подхватили его и убежали.

Далинар взревел и неловко бросился преследовать их. Его Доспех двигался медленно, и он спотыкался об обломки упавшей платформы, пытаясь не отставать от солдат.

Из-за боли в руках он был вне себя от ярости. Но Дрожь, Дрожь заставляла его двигаться вперёд. Он не будет побеждён. Он не остановится! Клинок Осколков Таналана не появился рядом с его телом. Это означало, что его противник всё ещё был жив. Далинар ещё не выиграл.

К счастью, позиции большинства солдат располагались на другой стороне города. Эта сторона была практически пуста, за исключением сбившихся в кучу горожан, — он мельком видел их, прячущихся в своих домах.

Далинар хромал по склону вдоль Ущелья, следуя за мужчинами, тащащими своего светлорда. Около верха двое солдат опустили свою ношу рядом с открытой частью каменной стены расщелины. Они сделали что-то, что заставило часть этой стены открыться, обнажив скрытую дверь. Они втащили своего павшего светлорда внутрь, и два других солдата, ответив на их отчаянные крики, поспешили навстречу Далинару, который добрался до них через несколько мгновений.

Лишившись шлема, Далинар в ярости начал бой. У них было оружие; у него не было. Они были свежими, а он был ранен и еле двигал руками.

Бой, тем не менее, закончился двумя солдатами на земле, переломанными и истекающими кровью. Далинар пинком открыл скрытую дверь, его покрытые Доспехом ноги всё ещё работали достаточно хорошо, чтобы разбить ее.

Он, шатаясь, вошёл в маленький туннель с бриллиантовыми сферами, сияющими на стенах. Эта дверь была покрыта затвердевшим крэмом снаружи, и это позволяло ей казаться частью стены. Если бы он не видел, как они вошли, понадобились бы дни, может быть, недели, чтобы найти это место.

В конце небольшого перехода он обнаружил двух солдат, за которыми шел. Судя по кровавому следу, они положили своего светлорда в закрытую комнату, расположенную за ними.

Они бросились на Далинара с фаталистической решимостью людей, которые знали, что они уже наверняка мертвы. Боль в руках и голове Далинара казалась ничем перед Дрожью. Он редко чувствовал её настолько сильно, как сейчас, прекрасную ясность, такую восхитительную эмоцию.

Он нырнул вперёд со сверхъестественной скоростью, и использовал плечо, чтобы ударить одного из солдат о стену. Другой упал от хорошего удара ногой, и Далинар прорвался через дверь за ними.

Таналан лежал на земле, окружённый кровью. Прекрасная женщина плакала над ним. Кроме них в маленькой комнате был лишь один человек: маленький мальчик. Лет шести, может, семи. Слезы текли по лицу ребенка, и он изо всех сил пытался поднять Клинок Осколков своего отца двумя руками.

Далинар стоял в дверях.

— Ты не получишь моего папу, — сказал мальчик, слова были искаженны его печалью. Спрены боли ползали по полу. — Не получишь. Ты… ты… — Его голос упал до шепота. — Папа сказал… мы сражаемся с монстрами. И с верой мы победим…

Спустя несколько часов Далинар сидел на краю Ущелья, болтая ногами над разбитым городом, лежащим внизу. Его новый Клинок Осколков покоился у него на коленях, его Доспех — деформированный и разбитый — кучей лежал рядом с ним. Его руки были перевязаны, но он отогнал хирургов.

Он уставился на то, что казалось пустой равниной, а затем взглянул на признаки человеческой жизни внизу. Кучи мёртвых тел. Сломанные здания. Осколки цивилизации.

В конце концов, к нему подошёл Гавилар, за которым следовали двое телохранителей из отряда Далинара — Кадаш и Фибин. Гавилар взмахом руки велел им оставаться сзади, а затем застонал, усаживаясь рядом с Далинаром, сняв шлем. Спрены усталости вились над его головой, хотя, несмотря на свое состояние, Гавилар выглядел задумчивым. С этими проницательными бледно-зелеными глазами всегда казалось, что он многое знает. Будучи подростком, Далинар просто считал, что его брат всегда будет прав в том, что он говорит или делает. Возмужав, он не поменял мнение об этом человеке.

— Поздравляю, — сказал Гавилар, кивая в сторону Клинка. — Садеас в ярости от того, что меч достался не ему.

— В конце концов, он когда-нибудь добудет свой, — ответил Далинар. — Он слишком амбициозен, чтобы я в этом сомневался.

Гавилар заворчал.

— Эта атака чуть было не обернулась для нас катастрофой. Садеас говорит, что нам нужно быть осторожнее, и не рисковать собой и нашими Осколками, атакуя в одиночку.

— Садеас умён, — сказал Далинар. Он осторожно потянулся своей правой, менее пострадавшей рукой к кружке с вином и поднес ее к губам. Это было единственное лекарство, в котором он нуждался, чтобы справиться с болью — и, возможно, оно поможет также и со стыдом. Оба этих чувства стали отчетливей, сейчас, когда Дрожь отступила и оставила его опустошенным.

— Что нам с ними сделать, Далинар? — спросил Гавилар, махнув в сторону толпы мирных жителей, которых окружали солдаты. — Десятки тысяч людей. Их нелегко запугать; им не понравится, что ты убил их кронлорда и его наследника. Эти люди будут сопротивляться нам годами. Я чувствую это.

Далинар сделал глоток.

— Сделай их солдатами, — сказал он. — Скажи им, что мы пощадим их семьи, если они будут сражаться за нас. Ты хочешь перестать бросать Носителей Осколков в атаку в начале битвы? Похоже, для этого нам будут нужны легко заменяемые отряды.

Гавилар кивнул, обдумывая такой вариант.

— Садеас прав и в других вещах, знаешь ли. О нас. И о том, чем мы должны стать.

— Не говори со мной об этом.

— Далинар…

— Я потерял половину своего отряда сегодня, включая моего капитана. У меня хватает проблем.

— Почему мы здесь сражаемся? Ради чести? Ради Алеткара?

Далинар пожал плечами.

— Мы не можем продолжать действовать просто как кучка головорезов, — сказал Гавилар. — Мы не можем грабить каждый город, мимо которого проходим, и устраивать пиры каждую ночь. Нам нужна дисциплина; нам нужно удерживать земли, которые у нас есть. Нам нужна бюрократия, порядок, законы, политика.

Далинар закрыл глаза, отвлеченный чувством вины. Что, если Гавилар узнает?

— Нам нужно повзрослеть, — тихо сказал Гавилар.

— И стать мягкими? Как эти кронлорды, которых мы убиваем? Мы же из-за этого начали, не так ли? Потому что они были ленивыми, жирными и развращенными?

— Я больше ни в чем не уверен. Я теперь отец, Далинар. Это заставляет меня задумываться о том, что мы будем делать, когда получим всё. Как мы создадим королевство из всего этого?

Шторма. Королевство. Впервые в жизни Далинар нашел эту идею ужасающей.

Гавилар наконец встал, отвечая на зов нескольких посыльных.

— Не мог бы ты, — сказал он Далинару, — по крайней мере попытаться вести себя немного менее безрассудно в будущих битвах?

— Это ты мне говоришь?

— Задумчивый я, — сказал Гавилар. — И… уставший я. Наслаждайся Носителем Клятв. Ты его заслужил.

— Носителем Клятв?

— Твой меч, — сказал Гавилар. — Шторма, ты вообще не слушал вчера? Это старый меч Солнцетворца.

Садиис, Солнцетворец. Он был последним человеком, сумевшим объединить Алеткар много веков назад. Далинар передвинул клинок на коленях, позволив свету играть на чистом металле.

— Теперь он твой, — сказал Гавилар. — Когда мы закончим, я сделаю так, чтобы никто больше не думал о Солнцетворце. Только Дом Холин и Алеткар.

Он ушел. Далинар вогнал Клинок Осколков в камень и откинулся назад, снова закрыв глаза и вспоминая, как плакал храбрый мальчишка.