На новогодних каникулах работа в КБ перешла в ту фазу, когда я стал почти не нужен. Я, конечно, помогал Жоре, подавал ему нужные инструменты, включал паяльник, но поскольку устройства генератора полей я не знал, поэтому ничем более продуктивным помочь не мог. В конце концов, я от скуки спросил Жору, как всё-таки работает эта штука. Тот ненадолго задумался и попытался объяснить.
— Ты ведь знаешь, что вся вселенная состоит из атомов?
— Факт, — подтвердил я.
— Так вот, вокруг ядер атомов вращаются электроны. Когда электроны вращаются по эллипсоидной орбите, то тело летит в ту сторону, в которую оттянут эллипс электронов наибольшего числа атомов в веществе. Понятно?
— Пока да, — кивнул я, подумав.
— Наша задача в том, чтобы создать такое поле, которое заставляло бы крутиться все атомы в веществе, которое расположено за этим полем по эллипсоидной орбите, вытянутой к этому полю, именно в таком случае создастся огромное ускорение. Вся задача сводится к тому, чтобы создать такое поле. А создаём мы его довольно просто — направляя два излучения различной частоты в определённую точку. В точке, в которой сходятся и резонируют эти два излучения, получается поле сильного притяжения, так называемая квантовая чёрная дыра.
— Чёрная дыра? — уточнил я. — Насколько я помню, такая штука может затянуть в себя всё, что угодно.
— Только не та, с помощью которой мы будем передвигаться. Эта распадается сразу после того, как исчезнет излучение её создавшее. А так, да, ты прав, если оставить всё как есть, то даже маленькая чёрная дыра быстро затянет в себя как минимум весь воздух на планете. Но суть моего двигателя в том, что чёрная дыра создаётся в нужном месте лишь на несколько наносекунд — этого достаточно, чтобы притянуть к себе наше НЛО, но недостаточно для глобальной катастрофы. Потом она уже создаётся в другом месте, ведь аппарат двигается, а первая — распадается.
— Дурдом, — выдохнул я, — и вот такую чёрную дыру ты планируешь генерировать с помощью всего лишь одного аккумулятора?
— Нет, аккумулятор будет лишь питать устройства, которые генерируют волны. Их энергопотребление — минимально. Ошибкой было бы считать, что мы притягиваем всю нашу конструкцию в тонну весом одним лишь аккумулятором, нет, чёрная дыра генерируется самими атомами, которые попадают под катализирующее излучение.
— И сколько тебе надо собрать таких устройств, генерирующих волны?
— Для перемещения аппарата — всего 4, из которых 2 — дублирующих на случай выхода из строя двух основных. Это не проблема. Гораздо большее количество генераторов нужно для поддержания нормальной гравитации внутри НЛО. Я пока даже не представляю, как это можно сделать.
— Ну, можно же не поддерживать нормальное ускорение во всей кабине, а ограничиться только креслами пилотов, или вообще поддерживать невесомость во всей кабине, может так легче? — предложил я.
— Слушай, ты иногда просто гениальные идеи выдаёшь, — уставился на меня Жора. — И как я сам не додумался! Конечно! Невесомость создать вообще элементарно — нужно лишь ещё пару генераторов, которые будут компенсировать работу внешних.
— Класс, только поставь пожалуйста четыре генератора, — добавил я, подумав.
— Зачем? — не понял он.
— Ещё 2 дублирующих — на случай если первые два выйдут из строя, — невозмутимо прокомментировал я.
— Слушай, — спросил я, помолчав, — а когда мы доделаем эту штуку, можно будет о ней рассказать Татьяне?
Жора недовольно посопел, но всё же дал добро.
— Наверное будет неправильно, если моя девушка будет знать об НЛО, а твоя нет, — сказал он. — Тебе наверное и так несладко приходится, когда объясняешь своё вечное отсутствие.
Я усмехнулся.
— Тогда быстрее доделать корабль и в твоих интересах, — добавил Жора, — как только сделаем, можно будет не скрываться… по крайней мере от своих подруг.
Ободрённый такой перспективой, я перестал слоняться по ангару и полез в НЛО монтировать экраны наблюдения.
Покрашенная в белый цвет внутренняя часть тарелки уже не смотрелась страшной тёмной дырой. Приглушенное голубоватое освещение придавало помещению сходство с палатой в больнице.
Покраска хоть немного заглушила запах жжёной резины, который до этого стоял в тарелке, правда получившуюся смесь ароматов тоже приятной назвать было никак нельзя.
Я и не думал, что аппарат получится таким здоровым. Внутрь при желании можно было втиснуть целый Камаз. Максимальный диаметр эллипса получился около 6 метров, толщина — три с небольшим.
Мне почему-то подумалось — несмотря на то, что как минимум половину этого НЛО я сделал своими руками, я никогда не буду чувствовать себя в нём уютно.
Словно прочитав мои мысли, Жора сказал:
— Вот погоди, разбогатеем — сделаем себе нормальную, большую тарелку. Там будет уже всё как полагается — душ, туалет, рубка, кубрик.
— Размечтался, — одёрнул я друга, — давай генераторы собирай.
Сам я крякнул, подтянулся на пару метров, и стал привинчивать 3 огромных 30-дюймовых монитора к металлическим креплениям, которые мы приварили к полу и стенам специально для экранов. Работать приходилось стоя на лестнице и держась одной рукой за металлопластиковое кресло, изображавшее место пилота.
— Может сразу сгенерировать тут невесомость, — предложил я. — Тогда работать будет намного легче.
— Это только кажется, — возразил Жора, — твой мозжечок только несколько дней будет привыкать к новым условиям, работать при нормальной гравитации гораздо удобнее.
— Удобнее конечно, — раздраженно заметил я, закручивая гайку, — если бы это корыто стояло так как ему полагается, горизонтально. Надо было дом побольше купить, чтобы НЛО можно было ставить не только боком.
— Чего ты ворчишь, — завёлся Жора, — кто тебе мешает? Найди побольше дом, мы мигом перетащим конструкцию туда. Тут денег уже нет, чтобы до ума сам аппарат довести, а не то, чтобы дома покупать.
— Ладно, — примиряющее сказал я, — не кипятись, доделаем НЛО, найдём способ достать деньги.
Георгий ещё немного поворчал, но быстро успокоился. Похоже, отсутствие женского внимания не лучшим образом влияло на его характер.
Впрочем, я бы не сказал, что наши девчонки обходили его вниманием. К новичкам в классе всегда повышенный интерес, а когда этот новичок ещё и загадочен как патиссон, то девушки к нему просто липнут, особенно из числа девчонок пока ещё свободных от мужской заботы.
Так и Георгия пытались обихаживать как минимум 3 наших одноклассницы, но он, как говорится, был холоден и неприступен. Я пару раз спрашивал его об этом — девчонки были вполне симпатичные и любая из них, на мой взгляд, была бы очень рада вниманию с его стороны, но он неизменно говорил, что у него уже есть девушка и расстояние тут не помеха.
Я поставил себя на его место и подумал — смог бы я променять Таню на кого-то другого, случись мне переехать с родителями в другой город? Нет. Наверное нет. В любом случае не в первые полгода. Потом постепенно образ стирается из памяти, замещается новыми лицами, новыми впечатлениями… Может Жора поэтому и торопится так с постройкой НЛО — боится, что его пассия его забудет? Вполне может быть…
— Слушай, — спросил я, — а как звать-то твою девушку?
— Женя, — ответил Жора.
— Женя и Жора, — фыркнул я, не удержавшись, — как романтично.
Цветков снова недовольно запыхтел.
— А она красивая, — не унимался я.
— Да.
— Покажи фотку.
— Нет у меня фотки.
— Как нет фотки, — удивился я, — ты чего же не попросил, когда вы расставались?
— Мы слишком быстро собирались, я даже не попрощался. Потом уже позвонил и сказал, что мы уехали.
— Нда, — погрустнел я, — представляю. Неприятный разговор.
— Нифига ты не представляешь. Неприятный это неправильное слово. Я этого разговора боялся как огня. Причём больше всего боялся, что она никак не отреагирует — скажет ну уехал и ладно…
Жора замолчал.
— А она как отреагировала? — спросил я осторожно.
— Она рыдала, — тихо ответил Жора, сглотнув. — Лучше бы она послала меня подальше.
— Но ты ведь пообещал ей вернуться, — тихо сказал я.
— Обещал. Ты бы этому поверил?
Я промолчал и с двойной энергией принялся за дело, мне хотелось уже как можно быстрее доделать начатое. Смонтировав мониторы, я поглядел на свисающие с них провода питания и с ужасом спросил:
— Слушай, а куда мы их втыкать-то будем? Тут розеток с электричеством нет.
— А, это не проблема, возьми вон ту коробку и туда всё подключай, — кивнул он в угол.
Я взял коробку и вытащил из неё два небольших, явно самодельных и совершенно одинаковых металлический короба. В каждом было по 5 розеток. Я повертел его в руках и спросил:
— И что это такое?
— Это аккумуляторы с довольно большим запасом ёмкости, каждого из них должно хватить на несколько лет работы. Прикрути их рядышком, чтобы можно было переключать питание, случись что, второй — запасной.
— А когда ты успел их собрать? — поинтересовался я.
— Оборудование это самая сложная часть проекта, — усмехнулся Жора, — ты ведь не думал, что я начну его делать лишь после того, как мы соберём корпус? Большую часть я уже сделал, работая параллельно, по вечерам.
— Чего-то я не припоминаю, чтобы у нас по вечерам оставалось время, — пробурчал я, — это уже по ночам получается.
Тут я снова почувствовал небольшие уколы совести. Надо же, мы по вечерам приходили домой настолько вымотанные, а Жора ещё умудрялся какое-то оборудование стряпать. Причём такое, принцип действия которого не понимаю ни я, ни, наверное, большинство физиков на этом свете.
Я прикрутил аккумуляторы к полу и воткнул в розетки мониторы. Загорелись зелёные лампочки.
— Надо же, работают, — удивился я, — а зачем пустые розетки.
— Одна — чтобы включать генераторы полей.
Это мне не понравилось, и я уточнил:
— А если я за провод случайно ногой задену в полёте, мы получается свалимся или врежемся во что-нибудь?
— А ты не задевай случайно. Во время полёта лучше вообще пристегнуться и сидеть спокойно, иллюминаторов тут нет.
— Ладно, не переживай, — добавил Жора, усмехнувшись, глядя на моё вытянувшееся лицо, — всё предусмотрено, в каждом генераторе будет небольшой аккумулятор, которого хватит не меньше, чем на сутки полёта.
— А, — успокоился я, — а вторая?
— Что вторая?
— Вторая свободная розетка зачем.
— Ааа, ну не знаю, может для чайника?
— Кстати, — сказал я, не оценив шутку, — мы не предусмотрели никакого климат-контроля. Некомфортный у нас автобус получается.
Жора задумался и сказал через некоторое время:
— Перебьёмся как-нибудь. Пористая резина вместе с адгезирующей пеной создаёт внутри своеобразный термос — ни холод ни жара снаружи вообще проникать не будут. Единственное — когда дверь откроешь, то температура внутри быстро сравняется с наружным воздухом, но это пережить можно. Если хочешь, можем смонтировать ещё обогреватель масляный, чтобы было теплее, мощности аккумуляторов хватит.
— Думаю, что обогреватель не помешает, с девчонками ведь летать будем, а зачем нам в салоне девчонки в тёплой одежде? Лучше уж натопить потеплее.
— Зришь в корень, — засмеялся Жора. — Беги за обогревателем.
— А почему я? Моё дело идею сгенерировать.
— Хотя бы потому, что я ещё занимаюсь с генераторами, а ты мониторы уже прикрутил.
— Ладно-ладно, пошёл, — примиряюще сказал я, оделся и вышел из дома.
На улице дубак был уже страшный. Словно вопреки всем прогнозам, обещающим глобальное потепление, уже неделю стрелка термометра не поднималась выше отметки в минус 30 градусов.
При этом в КБ на удивление было тепло. Если по квартире я ходил в тёплых носках и кофте, то в нашем ангаре я сразу раздевался до футболки. Резиновая штора, служившая крышей, практически не выпускала тепло, а русская печь отменно грела, правда мы на неё уже израсходовали почти все запасы дров, имевшиеся во дворе.
Когда я вернулся из магазина с обогревателем, у меня зуб на зуб не попадал.
Я кинулся к печке отогреваться, заметив, что Жора, чертыхаясь, уже возится где-то в глубине НЛО.
Через минуту он вылез и вопросил:
— Есть длинная палка?
— Есть, но для Тани, а не для тебя, — неудачно сострил я.
Жора сам отыскал шест подлиннее, и вернулся к зияющему отверстию двери. Меня заинтересовало, что он собирается делать этой палкой и я подошёл поближе. Оказалось, что в самом центре того, что впоследствии должно стать потолком, а пока являлось боковой стеной, Жора прикрепил один из своих генераторов.
Теперь он осторожно тянулся к нему шестом. Посмотрев на это действо, я удивлённо спросил:
— Ты чего творишь? Хочешь, я туда залезу и так включу.
Жора оглядел меня, подумал и сказал:
— Да нет, пожалуй не надо, вдруг я что-нибудь в расчётах напутал и поле окажется неустойчивым.
После такого заявления я больше добровольцем не вызывался.
Наконец, Жора попал шестом в выключатель и поспешно вытянул палку обратно.
— Что-то должно было произойти? — спросил я секунд через 10.
— Сейчас проверим, — сказал Жора, взял палку поменьше, и осторожно подкинул её в дверь.
О, чудо! Палка не вылетела обратно, как ей полагалось, а потихоньку поплыла к противоположной стене, ударилась об неё и ещё медленнее полетела обратно, вращаясь в процессе движения. Когда палка подлетела назад к двери, она двигалась уже из последних сил, норовя вот-вот остановиться, но она всё же добралась до двери и с глухим стуком вывалилась наружу.
— Видал, — сказал Жора, — невесомость!
— Афигеть! Можно залезть?
— Давай сначала я, — сказал Георгий. — Обвяжи верёвкой, чтобы вытащить если что.
Жора затянул верёвку вокруг пояса и осторожно подтянулся в НЛО. Там он внезапно забарахтался, как котёнок в воде, пытаясь найти точку опоры.
— Ты нормально, — спросил я, — или вытаскивать?
— Погоди, не тащи, вроде всё нормально. Желудок только к горлу подступил, довольно неприятное ощущение, так и блевануть недолго.
— Только попробуй! Я вчера там всё отдраил начисто.
Я ещё немного попереминался с ноги на ногу, а потом не выдержал и заявил:
— Всё, я лезу к тебе!
Забравшись в люк, я тоже почувствовал, как желудок взбунтовался и попытался исторгнуть обед наружу, но довольно быстро справился с этим. Немного кружилась голова — нервная система видимо пыталась приспособиться к новым обстоятельствам.
Я хотел присесть и оттолкнуться, чтобы пролететь к противоположному бортику, но ничего не вышло — ноги согнулись в коленях, но вместо того, чтобы сесть, я так и остался висеть на месте, но уже с согнутыми ногами.
Резко разогнув ноги, я ничего не добился, кроме того, что тело моё начало медленно вращаться против часовой стрелки. Я огляделся в поисках того, от чего можно было бы оттолкнуться, но ничего не увидел в пределах досягаемости. От двери я уже отплыл сантиметров на двадцать — видимо сказывались какие-то воздушные потоки, так что о том, чтобы дотянуться до нижнего борта уже не могло идти речи. Пол и потолок тарелки находился от меня на равном расстоянии — по метру с лишним было до одного и до другого. Барахтаясь, я попробовал развернуться и достать до пола или потолка, но не смог ничего добиться кроме того, что придал своему телу дополнительную ось вращения. Теперь мало того, что я медленно крутился как штопор, ещё и мои ноги с головой попеременке менялись местами.
Я попытался успокоиться и подумать, что можно сделать в такой ситуации. Можно, конечно попросить Жору, чтобы он толкнул меня и придал ускорение, но мне как-то не хотелось показывать свою беспомощность, тем более что он достал из кармана очередную коробочку и прилаживал её в дальнем кольце тарелки, ухватившись за одну из оставленных нами монтажных скоб.
Наконец я обратил внимание, что подлетаю к одному из кресел, которые мы установили перед мониторами. Ещё пара оборотов вокруг своей оси и я уже смог за него схватиться. Вцепившись в него покрепче, я, помогая себе руками и головой, упёрся ногами в приваренную к полу ножку кресла и что было силы оттолкнулся, направив своё тело в спасительному люку.
Уже оттолкнувшись, и летя на довольно большой скорости прямо в люк, я осознал всю глупость этой затеи. И действительно, притяжение подхватило меня, буквально выдрав из нашей железной банки и со всей дури приложило головой о бетонный пол дома.
— Хорошо хоть железную лестницу отодвинул, — подумал я, потирая шишку и зажимая рассечённую бровь.
— Надо верёвки натянуть в НЛО, — сказал Жора, довольно элегантно соскакивая из люка на пол. — Главное ты заметил!? Невесомость работает!
— Если ты сомневался в том, что будет работать, то стоило ли начинать? — подковырнул я, хотя тоже очень сильно обрадовался тому, что у нас начинает что-то получаться.
Глянув на мои повреждения, Жора сжалился и сказал, что ему нужно пару дней поработать дома, чтобы довести генераторы до ума, а мне порекомендовал отдохнуть, раз уж каникулы на дворе.
Я предложил ему не киснуть всё время над проектом и предложил пойти втроём с Татьяной покататься на ледовых горках, залитых по случаю холодной зимы в парке победы.
Жора обещал подумать, и мы разошлись отмечать первое достижение каждый к себе домой.
Мама всплеснула руками, глядя на мою рассечённую бровь и шишку на лбу.
— Да что же это такое, каникулы только начались, а ты уже с кем-то подрался.
— Мам, ну разве я когда-нибудь, с кем-нибудь дрался? — возразил я. — Просто упал, со всеми бывает, снаружи так скользко.
Охая мать обработала мне рану из той самой бутылки с йодом, которую я так не любил ещё с детства, и забивался в дальнюю комнату стоило мне прийти домой с царапиной или порезом. Нет, сейчас я, конечно, йода уже не боялся, но, как говорится, осадок остался.
Помывшись, я без сил повалился на диван. Шутка ли — в невесомости поболтаться. Космонавты после невесомости вообще по нескольку недель реабилитацию проходят. Я крут!
— Да уж, крут, — проснулся второй, скептический голос, — космонавты-то не по десять минут в невесомости болтаются, а по нескольку месяцев. А Жора вон не меньше твоего поболтался и теперь ещё, наверное со своими железками сидит — генератор собирает.
Этот голос усовестил меня, я встал с дивана, открыл учебник и принялся за уроки.
— Батюшки, — всплеснула мама руками, — каникулы же.
— Правильно, — подал голос с дивана отец, — пообещал отметки улучшить — надо выполнять. Мужик!
После этих слов папик снова уткнулся в телик, а я вздохнул и принялся разбираться в логарифмах.
Занятие это никак нельзя было назвать сильно увлекательным, и через часик я уснул прямо за столом.
На следующий день завьюжило и я снова просидел дома за учебниками. Тем более Татьяна на весь день уехала в гости к родственникам.