Новатор

На следующий день Жора был такой же деятельный как раньше. Похоже, конкуренция в небе даже подстегнула его. И я, где-то в душе надеявшийся, что он узнав, что его технология не так уж инновационна, понемногу отчается в своих стремлениях перекроить мир и мы будем спокойненько летать 2-3 раза в неделю на свой остров с девчонками без всех этих довольно опасных приключений.

Но видимо плохо я знал Жору. Тот, пришёл в школу только за одним — чтобы забрать меня с занятий.

Я мирно сидел на первом уроке и перекидывался с Таней смсками, в то время как в двери показалась взлохмаченная Жорина голова, которая быстро отыскала меня взглядом и сказала:

— Ядвига Брониславовна, — можно я Санцева заберу ненадолго?

После чего голова Цветкова исчезла, даже не дождавшись ответа.

Я посмотрел на опешившую учительницу взглядом, который можно было истолковать «Ну что с ним поделаешь?» и вышел из класса, не дав ей собраться с мыслями, чтобы подготовить достойный ответ.

— Ты что, совсем обалдел? — накинулся я на Жору в коридоре, — я так старался хотя бы у неё получить четвёрку! Теперь точно выше трояка не будет.

— Какие трояки-четвёрки, — скривился Жора, — ты что не понял, что всё ускоряется? У нас остаётся не так много времени чтобы подготовить пути отхода. Я до трёх ночи сегодня ковырялся, чтобы довести всё до ума, потому и проспал, думал ты уже в КБ, а ты на уроках прохлаждаешься.

— Ну вообще-то мог бы позвонить, я бы пришёл, — парировал я.

— Я личным встречам больше доверяю, — съязвил Жора, — к тому же если бы я просто позвонил, то фиг бы ты пришёл.

— Да ладно, ты обо мне слишком плохо думаешь, — хмыкнул я, — куда сегодня?

— Сначала в Манилу, потом в Москву, — отозвался Жора, продолжая размеренно шагать по направлению к КБ.

Ну и ладно, — подумал я, насупившись, — не хочешь нормально рассказывать что надумал и не надо!

Впрочем, я и сам догадывался, зачем нам ехать в Манилу, но что Жоре понадобилось в Москве я никак не мог понять.

Он не стал меня долго мучить и терзать сомнениями и сказал, как только мы взлетели:

— В Маниле надо найти строительную компанию, чтобы нам на острове хоть какое-то жильё построили.

— Ну это я и сам понял, — хмыкнул я, — а вот зачем тебя в Москву несёт?

— Я созвонился вчера с одним очень даже неплохим программистом, специализировавшемся на авиасимуляторах и сказал, что у меня есть для него заказ.

— Слушай, — сказал я, — давно тебе хотел сказать. По-моему у нас и так замечательная система управления полётом. Лишние навороты здесь ни к чему.

— Для тебя может и замечательная, — скривился Жора, — а я так вообще так и не научился ей пользоваться.

— Так ты и не пробовал учиться! — сказал я обалдело.

— Неважно. Мне нужна такая навигация, чтобы пальцем ткнул на карту в экране и полетел. Без всех этих джойстиков.

— Тут возникает другой вопрос, — сказал я, подумав, — как только ты усложнишь систему управления, неизбежны зависания программы, необходима длительная отладка и так далее.

Жора поскрипел зубами, но со мной согласился.

— Ладно, — сказал он, — давай в новом НЛО поставим два вида управления — старое, аппаратное на джойстиках и новое, программное. Пока хорошо не отладим программное будем пользоваться обоими.

В то время как мы обсуждали достоинства и недостатки различных типов управления полётом, под нами возникла столица Филиппин во всей красе. Я опустился на окраине национального парка, примыкавшего к городу, и сразу отпустил НЛО. По-моему нашей посадки никто не заметил.

Увидев неподалёку от места нашего выхода из леса вполне обыкновенную автобусную остановку, мы решили не привлекать к себе внимания и не голосовать на дороге, а воспользоваться как обычные люди общественным транспортом.

Уже втиснувшись в автобус я понял, что это было не самым лучшим решением. Два пацана европейской наружности очень инородно смотрелись среди простых филиппинских работяг. К тому же мы совершенно не подумали, о том, что у нас нет и в помине филиппинских денег. Впрочем, к нашему огромному облегчению, кондуктор вполне удовлетворился десяткой американских долларов.

Ёжась под заинтересованными взглядами пассажиров автобуса, мы сошли с него как только показались высотные здания, так как не имели никакого понятия куда идёт автобус, где мы находимся и куда нам дальше двигаться.

Здесь уже сновали многочисленные такси и в ответ на нашу поднятую руку тут же притормозила раскрашенная машина, судя по всему когда-то бывшая японской.

— Tourist information center, — выговорил я водителю, который к счастью меня понял и кивнул головой.

Через несколько минут мы уже стояли перед какой-то желтой будочкой и пытались объяснить что нам нужна строительная компания с хорошей репутацией, которая строит коттеджи.

Назад в такси мы уже сели держа в руке три бумажки с написанными на них адресами. Я бегло просмотрел их и сунул водителю ту, название которой мне больше всего импонировало. Компания называлась San Paceo Construction, и от этого названия буквально веяло тёплым берегом и пальмами.

Офис компании оказался неподалёку от справочной и представлял собой небольшой особняк, сделанный в колониальном стиле. Мы поблагодарили таксиста чрезмерными, судя по его глазам, чаевыми, нервно вздохнули и отправились на переговоры.

Первому свободному менеджеру мы, используя всё своё англоязычное красноречие долго объясняли, что нам нужно построить хороший дом на острове и мы готовы платить, но только наличными, и что у нас есть условие, чтобы о том, что там идёт стройка никто не узнал и так далее и тому подобное.

Распинались мы минут десять и всё это время, эта сволочь нас вежливо слушала и кивала. В конце концов, когда мы замолчали, поняв, что нужно дать высказаться менеджеру, он так же улыбаясь кивнул и сказал:

— Ай солли, нот спик инглиш.

— Фак! — вырвалось у меня.

Менеджер встал и пригласил нас следовать за собой. Терять нам было уже нечего и мы покорно поплелись за ним. Он подвёл нас к двери, на которой было написано вице-председатель, зашёл туда с нами, что-то кратко сказал ему на своём языке и ушёл, оставив нас наедине.

— Good morning, — сказал вице-председатель, — my name is James, our manager say that you speak English only. So, can I help you?

— Ну слава богу, — вздохнул я и повторил ему всё то, о чём распинался перед менеджером.

Во второй раз у меня уже получилось не так сумбурно и непоследовательно, как в первый, поэтому мысленно я даже поблагодарил тупого менеджера, что дал мне шанс получше подготовиться.

Вице-председатель так же молча выслушал мой монолог и сказал в конце, что это самое странное предложение о строительстве, которое поступало к нему за всю его карьеру, а она мол, у него немаленькая. Дальше он сделал хорошо заученную презентацию своей компании, рассказав сколько квадратов и этажей она застраивает ежегодно, в конце которой осёкся, видимо вспомнив, что перед ним сидят всего лишь два пацана — пусть иностранных, но слишком молодых, чтобы заказывать какое бы то ни было строительство.

Осёкшись, он немного помялся и сказал, что строительство коттеджей очень дорогое дело и его фирма не берётся за подряды, стоимостью менее 300 тысяч долларов.

Я скептически усмехнулся, пытаясь показать, что деньги нас особо не волнуют и показав на картинку висящую на стене спросил:

— Сколько, например, стоит этот коттедж?

— Это пансионат высшего класса на 20 номеров, мы его построили всего за год, покупателю он обошелся порядка 10 миллионов долларов, — пояснил наш собеседник.

— Нам нужно что-нибудь попроще, — заявил я, сообразив, что столько денег у нас пока нет и в помине.

Всё ещё сомневаясь, вице-председатель достал из стола большой каталог в кожаной обложке, в котором красовались фотографии различных загородных вилл и была подписана примерная стоимость.

— Это цена? — спросил я, — в чём она?

— В филиппинских песо, конечно, — ответил вице-председатель удивлённым голосом.

— А каков курс к доллару? — поинтересовался я.

— Один американский доллар около 40 песо, — ответил он, ещё более удивившись.

Я взял без спросу калькулятор, лежавший у него на столе, и подсчитал, что вполне приличный кирпичный или деревянный домик, обойдётся нам в пределах 500 тысяч долларов. Пролистав каталог дальше, мы обнаружили, что цена и размер домов растёт с каждой страницей. Наконец на последней странице мы обнаружили то, что нам обоим сходу понравилось — здоровый трёхэтажный дом, с жилплощадью больше тысячи квадратных метров. Цена, впрочем, стояла тоже не маленькая — около двух миллионов долларов.

— Нам нужен такой дом! — воскликнули мы, практически одновременно с Жорой.

Вице-председатель сглотнул. У него в голове явно что-то не сходилось.

— И вы говорите, что заплатите наличными, — снова спросил он, пытаясь собраться с мыслями.

Нас уже начинали раздражать вечные сомнения в нашей платёжеспособности.

Жора открыл сумку, которая висела у него на плече, и предложил вице-председателю выбрать любую пачку и проверить подлинность денег.

Такого ступора у человека я давно не видел. Несколько секунд филиппинец просто смотрел на расстёгнутую сумку с деньгами, лежащую перед ним. Потом снова сглотнул, вытащил дрожащей рукой одну пачку откуда-то из середины, нажал на кнопку коммуникатора, стоявшего на столе, и сказал в него какую-то отрывистую фразу.

— По-моему мы попали, — сквозь зубы проговорил Жора.

Я нервно дёрнулся, когда распахнулась дверь, но на пороге оказалась лишь секретарша.

Вице председатель встал, заслонив от неё собой сумку у себя на столе, и отдал ей пачку, сказал ещё одну отрывистую фразу. Секретарша взяла деньги, улыбнулась, кивнула и исчезла.

Филиппинец сел на место, задумался и начал нервно стучать пальцами по столу.

— Вы знаете, что на Филиппинах иностранцы не могут владеть землёй и недвижимостью? — спросил он нас внезапно и уставился на нас испытующим взглядом.

Впрочем, ответ не потребовался, поскольку по нашим забегавшим глазам и дурак бы понял, что ни об этом, ни об остальных вопросах собственности мы не имеем никакого понятия.

— В таком случае, мы хотели бы ещё, чтобы ваша компания взяла на себя заботу по оформлению участка и права собственности, — нашёлся я.

Зашла секретарша, что-то сказала и отдала назад нашу пачку с деньгами. По невозмутимому виду вице-председателя я с облегчением понял, что иранец нас не обманул и не подсунул фальшивку. Этого я, честно говоря, опасался довольно сильно.

Вице-председатель положил пачку с деньгами назад в сумку, потом резко встал с кресла и подошёл к висевшей на стене карте:

— Где вы хотите построить дом?

Я тоже подошел к карте, на которой довольно подробно были изображен филиппинский архипелаг. Кроме всего прочего, там было воткнуто штук 15 флажков — «видимо это те места, в которых эта компания строит недвижимость», — догадался я.

Сверив координаты нашего острова с координатной сеткой карты, я пришел к выводу, что он находится за пределами карты, и я уверенно ткнул в пустую стену, на 20 сантиметров левее острова Палаван.

— Here.

— Это возможно даже не территория Филиппин, — задумчиво сказал вице-председатель.

— Это сильно меняет дело? — поинтересовался я.

Вице-председатель замолчал и надолго задумался. Когда я хотел уже было потеребить его, он произнёс:

— Если вы точно знаете, что остров невелик и необитаем, то мы можем построить там дом, но при одном условии…

— Каком же? — поторопил я его.

— При условии, что вы никому не расскажете, и никто не узнает, что наша фирма в этом замешана. Если что — вы сами наняли гастарбайтеров и сами что-то там строите.

— Это легко, — сказал я, — тем более что мы сами заинтересованы в неразглашении информации.

— Хорошо, — вздохнул председатель, — осталось обсудить цену.

— Тут вроде указана цена, — сказал я.

— Да, указана, но вы поймите, что это цена за легальную сделку на строительство без использования барж для перевозки стройматериалов и рабочих. Вы же предлагаете наличные, причём заметьте, что я не спрашиваю их происхождение и неоформленный участок под строительство, который, к тому же труднодоступен.

— С другой стороны, — парировал я, — получая наличку вы неслабо сэкономите на налогах.

— Да, — парировал он, — но подобная экономия никак не покрывает тот риск, на который я иду, вступая в отношения с вами. Насколько я понимаю, если дело откроется, то нашу фирму вообще могут прикрыть.

Я понял, что в вопросах торга я просто мальчик по сравнению с этим филиппинцем и сказал:

— Хорошо, какова ваша цена за отделанный и меблированный дом… примерно такой как сфотографирован в вашем буклете?

— Я думаю, что если вы накинете процентов 50 к стоимости, указанной в буклете, то хватит и на стандартную меблировку и на то, чтобы оплатить наш риск.

Я посмотрел на Жору — тот сидел совершенно невозмутимо и делал вид, что его это совершенно не касается.

Я подумал, что можно конечно отказаться, но зачем? Три миллиона у нас были, а искать сейчас другого застройщика — никому ненужный геморрой, сопряженный с риском.

В результате я просто сделал вид, что мне эта сумма кажется очень высокой, но так и быть, я соглашусь.

Филиппинцу конечно недостаточно было просто наших обещаний, что мы заплатим и мы договорились о том, что мы прямо сейчас оставим 300 тысяч долларов в качестве задатка, взяв с него расписку, которую он тут же написал на английском и скрепил своей печатью. Ещё миллион мы отдадим, когда на остров привезут все стройматериалы и рабочих, второй миллион — через месяц, за который он пообещал уложиться со строительством, подгоняемый нашей настойчивостью в этом вопросе, а остальные 700 тысяч мы отдадим уже когда нам объект сдадут «под ключ». Связным по всем денежным вопросам вице-председатель назначил прораба, который уже с завтрашнего дня должен был круглосуточно торчать на острове.

На вопрос доверяет ли он, чтобы мы передавали через него такие большие суммы денег, вице-президент сообщил, что он доверяет ему как собственному сыну, каковым прораб и является.

Мы довольно тепло распрощались с филиппинцем, однако опасение того, что нас ждёт со всей этой строительной историей обычное кидалово у нас не проходило. Мы вполне понимали, что только что оставили мужику 300 тысяч долларов лишь за его визитку и за расписку, которой мы разве что могли жопу подтереть. Единственное на что мы надеялись, так это на то, что дядька всё-таки пожелает получить в 10 раз больше денег и не подведёт.

К тому времени, как мы с изрядно полегчавшей сумкой выбрались из города и вызвали НЛО, солнце уже было довольно низко. Я выразил сомнения в том, что мы сегодня успеем слетать в Москву засветло, но Жора понял меня по-своему, сказав:

— Что ты, мы же летим к программисту! Программисты в это время только просыпаются.

Я поскрипел зубами, поняв, что для общения с Танюхой день опять потерян, не говоря уж о родителях, которые постоянно недобро косятся на меня, когда я заваливаюсь домой ближе к полуночи.

Вздохнув, я взял курс на Москву.

— Он живёт где-то возле ВВЦ, — сказал Жора, сверившись со своими записями.

Единственное, что я знал про ВВЦ так это то, что он находится напротив гостиницы Космос — той самой, по которой Жанна Фриске на своей тарантайке каталась в фильме «Ночной дозор». Я довольно быстро обнаружил здание этой гостиницы, которое было сложно спутать с любым другим домом и увидел неподалёку к северу значительный лесной массив.

— Давай сюда сядем, — предложил я Жоре, — а дальше уже пешком рванём или на автобусе.

Я постарался забурить аппарат в самую гущу леса, полагая, что если этот лесок находится почти в самом центре Москвы, то мы серьёзно рискуем нарваться на кого-нибудь при посадке. В таком городе-муравейнике всего можно ожидать. В результате я с трудом нашёл пригодную для посадки проплешину, настолько плотными там были заросли деревьев.

Мои опасения оказались безосновательными. В ботаническом саду, которым оказался лес, как обнаружилось уже на выходе, в будний день мы не встретили ни одного человека. Тем не менее, учитывая натоптанность тропинок, было ясно, что обычно тут довольно многолюдно. На всякий случай, я загнал в дистанционку координаты полянки на которую мы сели — получилось 55.84720, 37.63512, а также координаты двух полянок поближе к выходу из сада — наверняка ещё придётся помотаться в столицу.

Поблуждав минут 15 мы вышли прямо к станции метро и, проехав всего одну станцию, вышли наверх и пошли искать квартиру программиста.

Им оказался паренёк ненамного старше нас. Причём, похоже не только нас удивил его возраст, но и он удивился нашему.

— Слушай, — обратился он почему-то ко мне, когда я объявил ему цель нашего визита, — я же тебе вчера сказал сколько примерно будет стоить такая софтина. По вам же видно, что вы слишком молоды, чтобы быть платёжеспособными.

— Тогда ты наверное слишком молод, чтобы писать хорошие программы? — прищурился я.

— Окейна, ты уел меня, но вопрос о доказательстве платёжеспособности до начала разговора о программе не снимается, — отозвался программёр, всем своим видом показывая, что он хоть сейчас готов с нами расстаться.

Жора со вздохом достал пачку стодолларовых купюр и немного потряс ею, чтобы показать, что это не кукла.

Отношение к нам разительно поменялось.

— Всё понял, вопросы снимаются, проходите пожалуйста, чай, кофе? — оттарабанил парень скороговоркой.

— Нам бы с заказом разобраться, а чай мы найдём где попить, — отозвался я.

— Вы уж извините, что я вас так негостеприимно… — замялся он, — просто поймите, я привык, что ко мне ходят солидные толстые мужики, а не молодые пацаны…

— Да ладно, бог с ним, — прекратил поток слов Жора, — давайте действительно перейдём к делу.

После того как Жора изложил парню всё, что ему требуется, парень надолго задумался почёсывая себе нос.

— Знаете, — в конце концов отозвался он, — пока вы мне всё это рассказывали, я мучительно вспоминал что же мне напоминает этот ваш заказ и только сейчас до меня дошло, что что-то подобное реализовано в Центре управления полётами, только там это сделано в аппаратном а не программном виде во избежание возможных сбоев в работе программ. Как правило я не любопытен, но сейчас просто вынужден спросить — зачем это всё вам?

— Я же объяснял, что нам требуется полётный тренажер…, — устало начал говорить Жора.

— …Да, да, — прервал его парень, — для вашего молодёжного клуба юных пилотов. Эту чушь я уже слышал. Для этого мы можем взять любую программку — авиационный эмулятор и немного адаптировав вы получите требуемое. Это всё недорого и ваш клуб вполне потянет это… примерно об этом, собственно, мы и говорили вчера по телефону. То что вы рассказали мне сегодня — это работа для десятков людей на несколько месяцев, которая будет стоить сотню-другую тысяч долларов… Вам оно надо?

— …можете не отвечать, по глазам вижу что надо.

— Правильно видите, — сказал Жора, — вот только насчёт десятков людей и нескольких месяцев вы погорячились. Месяц у нас один, максимум два, человек у нас тоже один — вы, но можете целиком на мою помощь рассчитывать, тогда тоже два получится.

— А насчёт цены я значит не погорячился? — ухмыльнулся парень, — только насчёт сроков и людей?

— Поймите, нам этот софт не придётся лицензировать, вы можете воровать любые чужие наработки. У нас лишь пара требований — программка должна работать и она должна быть легко модифицируема.

— Нет, — замотал парень головой, — это ведь нонсенс! Вы хотите платить за программу, которая будет считывать данные с кучи датчиков, учитывать уйму переменных вплоть до активности луны и геомагнитного поля земли и при этом на выходе выдавать лишь несколько команд?

Жора замялся:

— Чтобы вам было яснее что предстоит сделать, представьте, что у вас есть летательный аппарат, который управляется с помощью этих нескольких команд, которые называются вверх, вниз, вперёд, назад, влево, вправо. В процесс самого управления вам вникать не нужно, все необходимые для работы программы данные я вам дал. Вот и представьте, что вы пишете компьютерную игрушку, только с той точки зрения, что компьютер будет в неё играть сам с собой. Наша задача заменить прокладку, сидящую перед компьютером и дергающую за ручки джойстиков на вашу программу.

Я неприятно поёжился — кажется именно я и был этой прокладкой, которую хотят заменить на программу-робота.

— Хорошо, я могу попробовать, — сказал парень подумав, — в конце концов не в первой, я уже написал немало авиасимуляторов. Вопрос лишь в деньгах.

— В деньгах как раз не вопрос, — сказал Жора, — назовите свою цену.

Я показал Жоре одними глазами, что он дурак. Разве можно продавцу говорить, что деньги — не проблема.

— Ну… скажем… — программист мечтательно зажмурился, — сто тысяч долларов!

— Замётано, — сказал Жора и протянул ему руку.

Заметив, как округлились глаза парня, он добавил:

— Только за эту цену вы ещё пару месяцев будете осуществлять нам гарантийное обслуживание программы и покажете как менять код если вдруг придётся это делать самим.

Пока парень обалдело пялился на нас, я небрежно достал из сумки две пачки денег и бросил на стол:

— Вот двадцатка задатка, остальное будет когда получим программу. И помните две вещи. Первое — пока не сделаете наш заказ работаете только над ним, остальное побоку, и второе — никому не слова, у нас длинные руки.

Когда мы встали уходить, к парню вернулся дар речи, он бросил две пачки в ящик стола и спросил:

— А на какой операционке должна работать программа?

— На самой надёжной, — сказал Жора, выходя из квартиры.

Я услышал, как парень довольно хмыкнул, перед тем, как закрыть за нами дверь.

Домой я пришёл не так уж и поздно, как раз начинались вечерние новости — диктор что-то там говорил про нарастание международной напряженности.

Я даже подумал: «Слава богу, хоть сейчас про нас не говорят», но прислушавшись подробнее понял, что это не совсем так.

— Представитель государственного департамента утверждает, что у президента Ирана помутился рассудок, поскольку последний сообщил, что Ирану в борьбе за правое дело помогают высшие силы, ниспосланные Аллахом. В чём выражается помощь Аллаха, ни иракская, ни американская стороны не уточняют.

— Сегодня так же дал пресс-конференцию глава Пентагона, который не подтвердил просочившиеся в прессу слухи об угоне военных истребителей с американской военной базы на Ближнем Востоке. К другим новостям…

— Дима, — позвала меня мама, — слушай, ты не звонил на Кипр?

— Да нет, что ты, у меня там никаких знакомых нет, кому бы я звонил.

— Странно, — пробормотала она, — а в телефонном счёте 300 рублей насчитали за переговоры с Кипром.

— Наверное ошиблись как всегда, — неуверенно сказал я, в то время, как в памяти у меня всплыла картинка — сидим мы с Жорой в никосийском кафе пока девчонки скупают магазин и звонит мой сотовый. Я без задней мысли отвечаю на звонок и мама, удивляясь почему связь идёт с такой задержкой, заказывает, чтобы я, когда пойду домой, купил колбасы и хлеба… чёрт!

— Надо будет обратиться в телефонную компанию, чтобы пересчитали то, что сами напутали, — пробормотала мама.

— Давай я сам схожу разберусь, — как можно небрежнее сказал я, — всё равно завтра буду там неподалёку.

— Ай, спасибо, помощник ты мой, — обрадовалась мама.

Уф, хоть с этим пронесло.