Новая жизнь 5

Глава 14

И если есть на земле место, где нет места суете и всему этому хайпу из ничего, то это как раз то место, где «нет Востока и Запада нет, что племя, родина, род, коль сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает».

Когда ты поднимаешь перчатки и смотришь на соперника в ринге, когда все зависит от твоих решений, твоей реакции, твоих движений — то все становится заметно проще. Есть я и он. И вот уже я оттягиваюсь назад, пропуская первичный бурст, проверку, разведку боем, короткую «двоечку» — левой-правой. Тут же подсаживаюсь, закручивая его и короткий джеб в корпус, туда, где локоть не достает, не закрывает. И, не дожидаясь реакции (а она будет, пропустите тычок в корпус и вы сразу же опустите локти вниз, непроизвольно открывая голову) — легко накидываю хук в ухо. Не вкладывая в удар силы, это у нас тут учеба, а не бойня. Терпеть не могу ребят, которые не рассчитывают силы на тренировке и отработке. Некоторые, кстати, специально так делают. То ли силу богатырскую показывают там, где не надо, то ли удовольствие им доставляет влупить со всей дури по партнеру, когда сказано «вполсилы» и «отрабатываем связку, не гоните волну». Нет, вложатся в удар, да так, что тело сотрясается, серьезно приходится над защитой работать и повреждения-сотрясения тоже вместе складываются, аккумулируются. Каждый боксер это знает, и уходить с тренировки, получив вместо обучения и расслабленности реакций на удары — лишние сотрясения и постоянное сжатие — не есть хорошо. Так что хук в ухо — едва-едва, обозначая, что ты балбес только что хороший такой крюк пропустил бы, будь это в настоящем поединке.

— А черт! — говорит Отоши, и поднимает перчатку, чтобы потереть пострадавшее ухо: — И как это у тебя получается? Колдун!

— Ты ворон не лови и тогда у тебя будет получаться — советует Нобу-сенпай из-за канатов: — сам локоть поднял, а потом на обманку повелся! Стойку постоянно ломаешь!

— Так Кента стойку вообще не соблюдает! — вопль возмущенного в пустыне. Действительно, у меня опущена левая рука, открывая подбородок, опущена и вынесена вперед, это «съедает» расстояние до цели и левый джеб, моя короночка — становится быстрей и неотвратимей. Сопернику также труднее атаковать из-за такой моей стойки, я перекрываю обзор и постоянно держу его в напряжении… но это не классическая стойка.

— Когда будешь как Кента и даже круче — тогда и сможешь не соблюдать стойку — ворчит Нобу-сенпай: — почему он не соблюдает? Кента!

— Да, сенпай? — легко перебрасываю вес с левой ноги на правую, «челночу» перед Отоши.

— Почему ты тот раз от меня в печенку выхватил? — задает философский вопрос Нобу-сенпай.

— Эээ… потому что был дурак и пытался объять необъятное и отлупить неотлупаемое? — предполагаю я.

— Не, ты как был дурак так и остался — качает головой Нобу и перелезает через канаты: — Отоши! Арчи! Тэтсуя! Смотрим сюда! — и он тут же подшагивает ко мне и стремительно обозначает тычок в печенку — всем корпусом обозначает, да так, что я инстинктивно аж подскакиваю в ожидании жгучей, ослепляющей боли в печенке. Но он сдерживает удар и поворачивается к стоящим у ринга зрителям. Сегодня в Школе Бокса Инадзавы людно и кроме привычной троицы хулиганов — Отоши, Арчи и Тэтсуи — вокруг полно новичков. Все смотрят на Нобу-сенпая с открытыми ртами.

— Что у нас тут? — тычет он пальцем мне в локоть, который я прижал в печенке в ожидании удара: — а?

— Локоть! — находится Отоши: — это локоть, Нобу-сенпай!

— В голове у тебя локоть! — взрывается Нобу: — это — защита! Почему я тебя пробил в тот раз, Кента? Да просто потому, что я вешу в три раза больше тебя и силы наши пока несоизмеримы. А так — ты сделал все правильно и такой как Отоши тебя в жизнь бы не пробил! Да, физически между нами огромная разница, но технически прямо сейчас Кента вас всех на голову выше! Если бы он весил столько, сколько я — не пробил бы я его в тот раз. Он бы мне сам накидал. Все что ему сейчас надо — мышечную массу и силу наращивать, работать над силой и скоростью. Техника у него уже есть. А у тебя, Отоши — локоть гуляет! Еще раз… — он отшагивает и поднимает руки, приглашая меня, я повожу корпусом из стороны в сторону, пытаясь запутать, обозначаю джеб, он оттягивается, возвращается, обозначает джеб в свою очередь… я внимательно слежу за его ногами, он всегда подшагивает перед эти хуком в печенку, но вдруг он снова оказывается рядом! Вот же!

— Ага! Вот! — торжествующе ревет Нобу и снова тычет своим каменным пальцем в мой локоть: — видел? Нет, ты видел? — он хватает Отоши за шкирку и подтаскивает ближе: — Что это?!

— Защита… — угрюмо бормочет Отоши: — вижу я…

— Вот! У него локоть плавает впереди, он у нас как Джим Дрисколл, намерено раскрывает себе подбородок, но как раскрывает — смотри, ты туда хуком не влезешь, только прямым, и он об этом знает, как думаешь, он так и даст тебе туда прямой всунуть? Правильно, дурья ты башка, это ловушка! А ты туда прешься как баран!

— … — молчит Отоши.

— Но, если ты переменишь угол и направление атаки и решишь пробить в печенку — вот! Вот его локоть, он уже на месте и обеспечивает защиту! — снова каменный палец Нобу тычет мне в локоть. С таким вот пальцем ему и перчатки не нужны, он людей протыкать насквозь может. Нобу Каменный Палец!

— Сенпай! — кто-то подает голос из-за канатов. Арчи.

— Чего? — поворачивается Нобу-сенпай и я успеваю подмигнуть Отоши, мол не тушуйся, научим. Он приободряется и пожимает плечами, мол не сильно-то я и огорчился, бывает.

— А если вы и Кента по серьезному схватитесь, кто кого? — спрашивает Арчи: — он же на шоу того здоровенного тайского боксера уделал!

— Дурак ты Арчи — говорю я: — конечно же Нобу-сенпай из меня котлету сделает. А бой на шоу постановочный был. Сомчай мною пол вытер бы на первых двух секундах, если всерьез.

— Кента прав — кивает Нобу: — но только частично. Мне он проигрывает только в силе и весе, если соперник больше тебя на двадцать килограммов это уже очень серьезное преимущество. А у нас с Кентой разница едва ли не в два раза — вот ты сколько весишь? Уже шестьдесят пять? Вот, а во мне сто двадцать кило, чувствуете разницу? Технически он очень хорошо подготовлен, а я жирком подзаплыл, если бы он столько же весил — боюсь он меня на жопу бы посадил. То же самое и с Сомчаем, тайские боксеры прямолинейны, сильны и нечувствительны к боли, но для классического боксера, если зайти в миддл файт, с таким вот уровнем подготовки… тут главное быстро все закончить. От случайностей зависит… хотя затягивать бой с тайским боксером не рекомендуется — ногу отсушит и все.

— Так Кента ж стрит-файтер! — подает голос Арчи: — он тоже грязными трюками…

— Аа… грязными трюками. Ну, если не по правилам, то он вообще всех заборет — улыбается Нобу: — более грязного трюкача я не видел! Он же даже объявления начала боя не будет ждать, заболтает тебя и убедит, что на самом деле уже победил, даже если проиграл.

— Неправда — отвечаю я: — моя речь представляет собой не болтовню, а вереницу плотно упакованных силлогизмов, которые оценили бы по достоинству такие знатоки, как Секст Эмпирик, Марциан Капелла, а то, чего доброго, и сам Аристотель.

— Работай давай, Аристотель… — беззлобно ворчит Нобу, отступая в сторону и мы с Отоши снова начинаем танцевать по рингу.

Через пять минут я уже сижу на лавочке, неторопливо разматывая бинты с костяшек. Рядом тяжело дышит Отоши.

— Не, ты все-таки колдун — говорит он: — Арчи ты видел? Нет, ты видел? Надо его сжечь. Вывезти за город, хворостом закидать и сжечь. Не может человек так двигаться. А еще по нему все бабы сохнут.

— Во-первых сенпай сказал, что у тебя локоть гуляет и вообще всю дорогу руки раскинуты в стороны «ударьте меня везде!» — отвечает Арчи: — Во-вторых если ты девушек будешь бабами, телками и сосками продолжать называть, то у тебя никогда телки, соски или бабы не будет.

— Точно. — добавляет Тэтсуя, коренастый крепыш, который обычно молчит: — Вон их сколько… сегодня.

И точно, сегодня в «Школе Бокса» аншлаг и что удивительно — полно девушек. То есть как полно, зал у нас и так не сильно большой, и даже пять человек девушек здесь это уже слишком много. Девушек тренирует Мэмору-сенпай, хотя обычно новичков берет себе Нобу, но девушки — это девушки и старый Мэмору, крякнув и подбоченившись, взял на себя эту тяжкую ношу и сейчас вышагивает перед ними гоголем, показывая, как держать руки. Ходит между ними, поправляет стойку, тычет пальцем в бедра и коленки, показывая, что неправильно и как надо. Вот, наверное — работа моей мечты, буду девушек боксу тренировать… а что? Ну и котокафе. Кошечки, девушки, немного бокса и задушевные беседы за чашкой чая…

— Э… — машет рукой Отоши: — эти все на Кенте повернутые. Я к одной подкатывал, а она такая — мол можешь с Кентой познакомить… эх.

— А ты и познакомь, чего тут — не понимает затруднений Арчи: — твой авторитет вырастет, а еще на свидание потом вместе пойдете, она подружку возьмет, а ты Кенту.

— О! Точно! Кента…

— Не, не, не. Никаких свиданий. У меня учеба, у меня дела… — фразу «а еще до черта ненормальных девушек рядом и кто его знает, когда у Бьянки или у Шизуки фишка стрельнет» — я говорить не стал. В самом деле, вот насколько надо быть поехавшей, чтобы через стекло прыгать?! Так и убиться можно. Вот у кого тараканы, так тараканы, а вы говорите, Шизука-тян то, Шизука-тян се. Не. Шизука по-своему рациональная девушка и просто так прыгать через стекло не будет. Она бы просто появилась там, зашла с тыла и перерезала всем глотки — как я и учил. А эта… полагаю, кстати, что именно в этом и есть секрет ее популярности, легкое безумие в глазах. Она ведет себя рационально — внешне, она симпатичная, нет, даже красивая, она хорошо поет и двигается, она легко раздевается для фотосессий, но таких вот девушек миллионы. И изюминка в ней, которая и придает ей такую привлекательность в глазах фанатов — именно то, что она способна на все эти сумасшедшие вещи. Сперва на спор высосала шарик от гольфа через садовый шлаг, потом в прямом эфире с себя блузку стащила… в общем кажется, что нормальная, ан нет. И этот флер безумия в глазах, как вспомню, так мороз по коже. Этот же эффект, ослабленный через камеры и экраны телевизора — ошибочно воспринимается аудиторией как влечение. У нас, у обезьян всегда так — что нас пугает, то нас и привлекает. Крупные кошачьи например — это ж символ постоянной опасности. Но всем нравятся кошки… или собаки на то пошло. Змеи. Есть что-то притягательное в опасном. Бьянка-сан — опасна. И тем притягательна. Вздыхаю, наконец разгадав секрет ее популярности. Следовательно, делаю зарубку у себя в голове, следовательно, если я хочу уйти в тень неизвестности и забвения — мне надо выглядеть неопасным и скучным. Скучный Кента — девиз новой эпохи правления! Десять тысяч лет! Банзай!

— Да ладно тебе! — внушает мне Отоши: — Ты меня сегодня сколько раз по голове бил, а? И в печенку! У меня все нутро отбито и голова не варит, я практически инвалид! Ты просто обязан со мной на свидание сходить!

— А что у тебя с Натсуми-тян? — интересуюсь я: — Ты же вроде как ухаживал?

— Натсуми-сан — это недосягаемая звезда в высоте — вздыхает он: — а я обычный сельский парнишка. Мне бы за титьку подержаться, мне многого не надо. А Натсуми-сан мне руку отрубит, если я потянусь… и вообще, бросила она меня.

— Скорее — и не замечала никогда — безжалостно уточняет Арчи: — наш теленок решил с быками бодаться… рога не выросли. Где Натсуми, а где ты, Отоши. Ты себя в зеркало видел? Ты же орк! Прямиком из «Братства Кольца», зеленый и с белой пятерней на лбу. А Натсуми — она как эта… эльфа, которая.

— Ну нет. — не соглашается Отоши: — Она больше на русалку похожа, такая же… сильная и с длинными волосами.

— Русалка… хм. Такая русалка как тяпнет за палец — всю руку до локтя сожрет… — хмыкаю я, у меня ассоциация с именем «Натсуми» тоже больше к морским созданиям относится. К китам-убийцам, вот. Кому вот надо психику тоже выправить… но в отличие от всех остальных — ей со своей перекошенной психикой вполне нормально живется, комфортно так и уютно. Это остальным рядом с ней не очень, а ее все устраивает. А принцип любого инженера — не сломалось, не чини. Не лезь своими кривыми ручонками в тонко настроенные механизмы без особой на то необходимости. Своими делами занимайся. А психика Высших Хищников социального океана — штука на редкость устойчивая и самим хищникам ничего, кроме крайнего удовлетворения не приносящая. Кстати, вот я заметил, что троица наших черно-белых — довольно лояльна к одноклассникам: да троллят, да подшучивают, но чтобы прямо травлю организовывать — нет такого. Или не вижу? Вот как оценивать поступок Мико в свое время? Нет, положительно, Мико надо заняться, тем более и просила она меня… и Томоко за нее тоже просила.

— Ты все на нее наговариваешь, Кента. — Не соглашается со мной Отоши: — она просто… не понятая обществом, вот. Все считают, что она стерва, а она…

— На самом деле стерва — киваю я: — такой вот сюрприз.

— Кента!

— Да я на самом деле против стерв ничего не имею. Девушка, которая отстаивает свои границы — уже стерва по определению общества. — говорю я. И в самом деле, отношение тут к девушкам несправедливое, примером для подражания служат такие девушки как Сора-тян — Ямато Надешико, тихие, но способные на ежедневный подвиг, прямо-таки каждый день и коня на скаку и из горящей избы прямо на работу, а потом всем еду приготовить, носы вытереть, постирать, да еще и сексуальной красоткой для мужа быть. С другой стороны, вся власть в семье как правило в их руках… и все деньги. Мама у отца так вообще всю заплату прямо в день зарплаты забирает и выделяет ему какие-то гроши… чтобы было. Так что, тот факт, что Натсуми у нас стерва — ни капельник ни в минус. Скорее даже в плюс. Она умеет себя поставить и свои границы отстоять. И самое главное — она на моей стороне. Пока. И моя задача — ни в коем случае этот вот баланс не изменить. Пока она на моей стороне — я буду на ее стороне. Так и получается дружба.

— Ты просто завидуешь. — выдает Отоши: — Что ты не такой.

— Ну да. — пожимаю я плечами: — Конечно. А ты лучше забудь про нее и другую себе найди.

— Так я про то же! Помоги мне! Вон сколько красивых девчонок у нас теперь! Давай! Не стесняйся! Пошли со мной на свидание!

— Ээ… прошу прощения… — раздается голос рядом и мы поворачиваем головы. В пылу споров мы и не заметили что Мэмору-сенпай закончил тренировку и отпустил девушек в раздевалки, да только не все до них дошли. Вот эти вот трое не дошли. Стоящая впереди девушка улыбается и наклоняет голову набок.

— Вы и вправду собираетесь идти на свидание с Кентой-сама, Отоши-сенпай? — спрашивает она: — Боже, как это мило! Запретная любовь между мальчиками в секции бокса!

— Что?! Да я ни в жизнь! Да как вы… — пыхтит Отоши и… заливается краской. Яре-яре, думаю я и качаю головой, что вокруг творится.

— У них с самого начала запретная любовь — хмыкает с места Арчи: — Отоши к Кенте с первого дня неравнодушен…

— Арчи! Да как ты!

— Но, я — Арчи, или вернее — Судзуки Акихиро — я не такой. Вы смело можете рассчитывать на меня, милые дамы! — он встает и куртуазно раскланивается.

— Вот, учись, Отоши — говорю я, красному от смущения пареньку: — учись куртуазности, снучи-бучи, а то так мужланом и помрешь.

— Да ну тебя! — ворчит он в ответ.

— Медовый месяц кончился! — улыбается девушка: — да, Отоши-сенпай, жить с партнером совсем не то, что на свидания ходить. Это тяжело. Но мы можем помочь… например все вместе куда-нибудь сходить, чтобы вашей размолвки не было видно. Кстати, меня зовут Кимура Аой.

— Везет мне сегодня на цветочки. — бормочу я себе под нос: — Очень приятно.