Новая жизнь 5

Глава 6

— Вот так нормально. Не сильно давит? — как я и предполагал, такие люди как Широ не только в обязательном порядке умеют оказывать первую помощь при травмах (полезное умение при его работе), но и имеет при себе аптечку. Не обязательно при себе, тут из чемоданчика достал, но все же. Предусмотрительный человек. Он еще раз осматривает повязку, закрепляя ее и убеждаясь что она не протечет. Раны головы обычно очень сильно кровоточат.

— Не… — подавленно кивает Бьянка: — Не давит. Спасибо.

— Ну что вы. Я поклонник вашего таланта — без всякого сарказма отвечает Широ, убирая остатки бинтов в аптечку: — Для меня большая честь… встретится с вами.

— Извините ее, что она в вас револьвером тыкала! — вставляет рыжая девчушка, которая обнимает бледную Бьянку: — У нее с головой не всегда все в порядке! Творческая личность!

— Да уж понимаю… — говорит Широ и бросает быстрый взгляд в мою сторону. За моим плечом стоит Косум сложившая руки на груди, и совершенно не собирающаяся извиняться. Косум — молодец. Команды «отставить боевую тревогу» не было, потому, едва окно разбилось и к нам влетело чудо, размахивающее револьвером и косплеящее Капитана Япония из комиксов 70-х — Косум тут же, пользуясь суматохой — разбила «фарфоровые колокольчики» обоим помощникам Широ. Хорошо так разбила — один до сих пор на полу валяется, слюни пускает. А что вы хотите, титул «Охотница за фамильными драгоценностями» просто так на дороге не валяется, это заслужить надо. Это ж надо так колено всовывать… брр… вроде и не друзья мы с ними, а все равно, как гляну — так передергивает. Кстати, Широ отнюдь не торопится оказывать своим приятелям первую помощь… так что удар не только болезненный, но и коварный… челюсть сломали — так друг поможет, или руку там — шину наложит, но с «колокольчиками»… просто посочувствуют.

У меня в руке все еще ножницы со стола, двое-из-ларца господина начальника службы безопасности мэра (или как он там себя называет) Широ-сана — на полу валяются, оба обезоружены и обезврежены… ну ничего у них и не было с собой, если не считать складного ножа и кобуры под… смартфон. Ну да, нравилось дядьке свой телефон в кобуре под мышкой таскать, вот и выхватил от Косум первым. Так что ситуация повернулась в нашу пользу, ведь я могу смело зачислить Бьянку и ее подружку в свои союзники… наверное. Трудно сказать, чего именно она хотела добиться таким вот… эффектным появлением, но то, что ситуация разрядилась — это точно.

И все-таки великая штука — народная любовь. Вот только что мы с Широ-саном друг друга на кусочки хотели порезать, адреналин и кортизол выброшены в кровь, зрачки расширены, мозг бешено работает, просчитывая ситуацию и тут… Бьянка. Вывалилась через окно, порезалась нахрен, да еще хорошо так порезалась, сразу пятна по одежде расплылись и по лицу бегут струйки, трясущимися руками сжимает револьвер, слава богу, что ненастоящий. Был бы настоящий — я бы серьезно озаботился как собственной безопасностью, так и безопасностью окружающих… не всех, но частично.

Широ-сан не будь дураком, наверняка ситуацию прокачивал в плане «ну нет, так нет, тащите мешки для трупов, жалко, но куда деваться», однако появление Бьянки сильно смешивало ему карты. Теперь он не мог сделать из нас трупы… вернее теоретически — вполне мог. Он опасен и если бы был еще и глуп, то ему ничего не стоило бы, например взять Бьянку в заложницы, или там внезапно напасть на Косум, как самую боеспособную из группы, а потом взяться за меня. Бьянка и ее подружка в такой ситуации просто корм для рыб. Однако Широ не был глупым. И он понимал, что даже если он сможет разобраться и с Косум и со мной — ну и что тогда? Закатывать в бетон всех? Потому что Бьянка молчать не будет, а договариваться с ней бесполезно — даже если под страхом смерти и увечий пообещает, что не расскажет — все равно никакой уверенности. Скорее даже наоборот — вот как выйдет, так сразу в полицию и позвонит. И если пропажу Тройки Та никто и не заметит, пропажа Косум и меня — уже серьезная проблема и придется переждать, очень сильно сжаться, а возможно и уехать из страны, то пропажа Бьянки — это катастрофа. Камера эта тут еще… и уверен, половина ее съемочной группы где-то рядом, вон и рыжуля ее нарисовалась… в общем «вариант Б» отныне можно не учитывать.

Так что адреналин и кортизол отхлынули, легкая дрожь в руках еще осталась, но на жизнь я уже смотрел немного по-другому, заталкивая своего темного попутчика вглубь подсознания и обещая выгулять его… как-нибудь. На соревнования по рестлингу сходить, например, или у Кумы на Медвежьем Круге выступить пару раз как любитель, за просто так.

— Это было неожиданно — киваю я: — но интересно... В следующий раз — сперва разбиваете окно, а только потом прыгаете в него. Вы могли серьезно пораниться. — рана на бедре у нее была довольно глубокой, хорошо, что артерию не задела, несведущие люди не понимают, что в ногах куча крупных кровеносных сосудов и глубокий порез ноги запросто может быть смертельным. Ткнули ножом в ягодицу или ляжку, вроде и не страшно, а он пошел, лег и помер. А эта самопровозглашенная супергероиня через окно, как в боевиках с Джеки Чаном прыгнула! Дуракам везет — разрез на бедре и парочка порезов волосистой части головы, можно сказать отделалась легким испугом. Да еще об пол ударилась коленкой, вон как ее разбарабанило, надо бы лед приложить.

— Я… учту, мой Пуддинг… — говорит Бьянка и блеск в ее глазах начинает меня пугать. Как говорил один мой знакомый, такой вот блеск в глазах у девушки обычно означает что ее тараканы запускают фейерверки.

— Ээ… — все что я могу ответить. Мой пуддинг? Неожиданно. Кулинарные какие прозвища. Это типа — мой пирожок?

— В любом случае — я поворачиваюсь к Широ и куртуазно улыбаюсь. Где-то глубоко внутри разочарованно щелкает языком мой темный попутчик. Ему было интересно посмотреть, каков этот Широ в деле. В настоящем деле, а не эти ваши поединки по правилам. Он все еще смотрит на него как на добычу и сейчас крайне недоволен, что ему не дали мяса. Ничего, перетерпит, я здесь хозяин. Загонять своих внутренних драконов под плинтус нельзя, они все равно вернутся, но и давать им в лапы рули управление — дурацкая затея. Одному надо всех убить, другому всех перетрахать, как жить потом? Все вокруг мертвые и перетраханные… как там говорила Бетани подружке «— он мог тебя изнасиловать, а потом убить… ну или сперва убить, а потом изнасиловать». Некоторым людям удивительно мало нужно для счастья.

— Я так полагаю, что у нас отняли возможность сыграть в увлекательную игру — улыбаюсь я, уже не испытывая того безудержного веселья. Веселье ушло, теперь рутина. Переговоры — это тоже конфликт, тоже соревнование и соперничество, но здесь все по-другому. Даже немного жаль. Остатки адреналина все еще бьют мне в голову…

— Но мы можем назначить день и место — в случае, если Широ-сан сочтет себя неудовлетворенным… — сдерживай себя, сдерживай, хватит психа давить…

— Что-то серьезно не так с вашим поколением — качает головой Широ: — вы все ебанутые как енот, нашедший пачку стирального порошка.

— Это эйджизм. — подает голос Бьянка, которая сидит на стуле и придерживает руками свою пострадавшую голову: — Феномен так называемого «Патриархального восприятия». Надо сказать, что еще в Древнем Египте находились рукописи, которые гласили, что молодежь от рук отбилась.

— Вот-вот! Вы на себя посмотрите! — говорит ее рыжая подружка: — Под сраку лет, а все кулаками машете! Бедного Большого Та уделали так, что я его едва узнала… он же не на человека, а на гедза с начинкой из синего варенья похож.

— В мою молодость мы такого не творили! — парирует Широ: — Да, было кое-что… и бурная была молодость, но вот так… и второй раз за несколько дней! Совсем жизнь не цените!

— Жизнь сама по себе не имеет ценности, пока сам человек не наполнит ее смыслом — отвечает Бьянка, держась за голову: — только когда у человека есть зачем жить — у него есть за что умирать! А вообще, чего мы его слушаем, убей уже его, мой Пуддинг и мы домой пойдем.

— Кента-кун, пожалуйста не слушайте ее, она головой ударилась и у нее потеря крови большая! — тут же вступает рыжуля: — Не надо его убивать!

— Извините — раздается голос из-за спины. Косум. Она продолжает говорить: — Бьянка-сама, я ваша преданная поклонница. К сожалению, пока не могу выразить всю глубину и… в общем — может автограф дадите, а? Мой брат от зависти облезет! — говорит Косум и в ее голосе я слышу искренний восторг. Понятно, она там стоит двоих-из-ларца контролирует, да и голос ей подавать вроде как не с руки, но не выдержала душа поэта…

— Обязательно! — кивает Бьянка: — Союзники Пуддинга — мои союзники. Враги Пуддинга — мои враги! А Широ-сан — твой враг, Пуддинг! Убей его, а то он потом растреплет всем. Он же тебя настоящего видел… а я потом куплю парочку машин бетона и мы всю эту комнату бетоном зальем. А потом я тебе автограф дам. У меня в машине большие плакаты есть. Десять тысяч иен штука.

— Хм. — задумывается Косум: — хорошо, договорились.

— Никто не будет никого убивать — с легким сожалением говорю я. Все-таки надо себя переориентировать уже. Прекрасный день, никто пока не умер, все живы и относительно здоровы… потрепаны конечно, избиты, порезаны стеклом, колокольчики разбиты, но — живые все. Пока. Кстати, нездоровая фиксация Бьянки на «убей его, мой Пуддинг» вызывает у меня неподдельную идиосинкразию. Вот кого лечить надо. А еще на психологическом училась, совсем как… и тут-то у меня в голове все на место встает. Я гляжу на Бьянку, она в ответ глядит на меня и ее глаза блестят тем нездоровым блеском, который бывает у фанатиков и лихорадочных больных. И еще у людей, которые таблетками объелись. Надеюсь, она наелась таблеток, в противном случае не знаю, что с ней делать.

— Как это — никто не будет никого убивать? — расстраивается Бьянка, но тут же берет себя в руки: — Значит, ты просто будешь его мучить? Эээ… чтобы жил, но страдал и жалел, что не умер?

— Я уже страдаю и жалею, что не умер — сообщает нам Широ: — я вот просто на вас всех гляжу и страдаю. Без обид, Бьянка-сан, но если бы я знал какая вы поехавшая сука, я бы никогда вашим поклонником не стал. Хотя… честно говоря, никогда и не был…

— Вот! — тычет в него пальцем Бьянка: — Пуддинг, он меня сукой назвал! Давай теперь его убьем?!

— Господи, Минами, да что ты такое говоришь?! — всплескивает руками рыжуля: — Того убьем, этого убьем! И даже мучить никого не будет!

— А вот тут, кстати, я за себя поручится не могу — говорю я: — пока мы с Широ-саном определенных договоренностей не достигнем. Потому как вполне можно Широ-сану например… ногу сломать.

— А ты попробуй, мелкий — Широ упирается спиной в стенку и наклоняет голову: — ты попробуй.

Сзади раздается невнятная возня и я оглядываюсь. Подопечные Косум попытались устроить бунт, но с разбитыми колокольчиками любое дело кажется неподъемным и Косум быстро привела их в прежнее положение — мордой в землю и без сознания. Замечаю, что девушка без стеснения использует свои тяжелые ботинки с металлическими мысками. И правильно, она же девочка, зачем ей свои руки повреждать.

— Широ-сан — вздыхаю я, наконец приходя в свое нормальное состояние, выбрасывая остатки адреналина из головы: — на самом деле вам только кажется, что у нас есть противоречия. На самом деле мы с вами — хотим одного и того же.

— Я хочу, чтобы ты забрал свой гадюшник-девичник и убрался отсюда так далеко, как только можно — отвечает мне Широ: — и видит бог, я тебе еще вдогонку и посочувствую, потому как девок ты себе совсем подбирать не умеешь.

— Да я не об этом. Конечная ваша цель, ваша ультимативная цель — чтобы Марика-сан была счастлива, верно? Вы же заботитесь о ней не просто как наемный работник, я вижу, что у вас сердце за нее болит.

— Ничего подобного — Широ немного расслабляется, поняв, что немедленной конфронтации не будет и сложил руки на груди: — это всего лишь работа.

— Не думаю — качаю я головой: — вам важно чтобы у Марики было все в порядке. И это все — ваш способ выразить свое отношение. Вы неравнодушны к ней, вы лояльны ее отцу и вы всегда хорошо делаете свою работу, верно?

— Это так. — кивает он головой: — Я всегда хорошо делаю свою работу. Именно поэтому…

— Именно поэтому мы с вами — союзники — киваю в ответ я: — вы правы.

— Что? — хмурится Широ: — как это ты к таким выводам…

— Смотрите. Я с вами согласен — Большой и Марика-сан — не пара, помните, я это уже говорил?

— Помню.

— И в тот момент мне не было необходимости и смысла вам врать. Я все равно хотел вас убить. — пожимаю плечами я: — Какой был смысл врать?

— Надо было его убить, угу… — кивает Бьянка и тут же хватается за голову: — Уй! Больно!

— Ты головой не мотай, не будет больно. — советует ей Широ: — Кровожадная какая. Да на нее надо намордник надевать, чтобы не покусала…

— Не отвлекайтесь, Широ-сан, вам необходимо за моей мыслью следить… — я отряхиваю от пыли ближайший стул и удобно усаживаюсь на него: — а ты, дорогая, помолчи пожалуйста.

— Да, мой Пуддинг! — сияет мне в ответ Бьянка и мне становится слегка неуютно. Рыжуля рядом с ней — только глаза закатывает.

— Ээ… ну так вот. Вы считаете, что они — не пара. Я считаю, что они — не пара. Это же common ground, здесь мы согласны. Но мы с вами союзники не только поэтому. Но и еще, потому что и вы и я хотим счастья Марике-сан. Вы — как работник ее отца, а я — как друг ее подруги Натсуми-тян. Нам незачем спорить. Мы хотим одного и того же. — продолжаю я. Широ хмурится. Ему нелегко, ему тоже приходится перестраивать организм с немедленной реакции «бей-или-беги» в ситуацию, когда необходима высшая нервная деятельность, а это нелегко.

— Хорошо — говорит Широ и тоже садится на стул, напротив меня: — но тогда почему мы тут деремся?

— Вот! И это хороший вопрос, Широ-сан! Почему мы сражаемся? Лично у меня на этот вопрос ответа нет. Может быть это такая традиция, может мне у Соры-тян спросить… зачем люди у которых одна и та же цель — пытаются убить друг друга?

— Это риторический вопрос — вздыхает Широ: — замечательно, что у нас общие цели, но у нас разные пути их достижения. Я считаю, что этот кусок сала должен немедленно взять билет в Лондон и больше не появляться в нашем городе!

— А это потому, Широ-сан, что вы узколобый! Секунду! — поднимаю палец я, видя как он вскидывается со стула, за моей спиной напрягается Косум: — Хорошо, что же по вашему произойдет, если ваш план удастся? Вот Большой уедет и что? Марика-сан перестанет по парням гулять? Перестанет себя вести как shalava? Да сядьте вы уже, Широ-сан! Никто Марику не обижает… вы просто представьте, если она не испытывает никаких чувств к Большому, то найдет кого-нибудь еще. Всех мудаков из Японии в Лондон не переселишь. А если у нее и вправду чувства какие, то вы ж ненависть такую в ответ получите и такое поведение, что мама не горюй…

— Да она и так себя ведет как… — ворчит Широ, усаживаясь наконец.

— А теперь представьте, что у нее будет повод так себя вести. Что она теперь будет делать это не потому, что избалованная девчонка, а из мести, со зла, так сказать. Представили? Да вы собственными руками несчастье в семье куете!

— А что ты посоветуешь, умник?!

— Широ-сан, вы же прекрасно знаете, какой самый страшный и самый быстрый конец у любой влюбленности. Если разлучать и препятствия чинить — только хуже будет. Но! Если взять двоих голубков и поселить их вместе в однокомнатной квартире — то через месяц разбегутся. Для верности им еще на передержку собаку какую-нибудь мелкую всунуть, так, чтобы заботиться о ней надо было, выгуливать и все такое. — я откидываюсь на спинку стула и смотрю на Широ. Он задумывается.

— А… это не поощрение всего этого разврата и похоти? — говорит он вслух, сомневаясь: — Это ж вроде как мы наоборот им условия создаем…

— Ой, Широ-сан, я вас умоляю. Я Марику знаю всего несколько дней как и уж развратом ее не напугаешь. Она сама себе найдет что угодно и где угодно. Там битва за невинность давно проиграна…

— Ну… это правда. — неохотно признается Широ: — Что есть, то есть…

— А если вдруг они смогут выжить вместе в такой вот однокомнатной квартире, в обычных условиях, со стесненными средствами, да еще и с собакой, которая лает, просится наружу, с которой гулять надо, которая ссыт в обувь, с тонкими стенами, с соседями-алкоголиками и необходимостью общаться друг с другом круглые сутки… и при этом не возненавидеть друг друга — ну, тогда это настоящая любовь.

— Но…

— И кто мы такие, чтобы стоять на пути у такого чувства, Широ-сан? Они ж потом отравятся или еще чего. Хотя, я в настоящую любовь не верю… убьет его Марика, запытает почище вас. И домой вернется.

— Хм… — задумывается Широ: — вообще, зерно истины здесь есть. Быт съедает любовь. Если так… хм. Можно подумать, месяц у нас еще есть…

— В любом случае, Широ-сан — мы с вами союзники в этом деле. И я предлагаю свою помощь в решении этой проблемы. — я встаю и делаю шаг вперед. Протягиваю ладонь. Широ, который сперва едва заметно напрягся — тоже встает и после короткого размышления — пожимает мне руку.

— Сила Темной Стороны — шепчет за моей спиной рыжуля Бьянке: — видишь, никого убивать не надо! Он хуже делает!

— Цыц! — шикает на них Косум: — Замолчали, курицы! Ой, к вам это не относиться, Бьянка-сан!

— Как союзник могу сказать, что баб ты себе выбирать совсем не умеешь — отмечает Широ, отпуская мою руку: — съедят они тебе мозги, парень. Держался бы ты Соры-тян и жизнь твоя совсем по-другому повернулась бы.

— А мне можно уже говорить? — спрашивает Бьянка, поднимая руку: — Теперь, когда он наш союзник — теперь его можно убивать? Или…

— Нельзя. — вздыхаю я, и вижу в глазах у Широ-сана — неприкрытое сочувствие: — Нельзя дорогая. Пусть он мучается.