Новые: Изгой

Станция

Рассвет трое сотрудников и отряд изгоев встретили уже на краю города в районе блокпоста, укрепленного бетонными блоками и торчащими наружу прутьями арматуры на краю города, переходящего в лес. Охрана их пропустила без проблем, проверив пропуска и весь отряд вышел на территорию инфицированных, провожаемые усталыми взглядами постовых. Эти люди были так измучаны постоянными атаками, особенно вчерашним нападением, что они толком даже не рассматривали выходящих и посмотрев немного вслед людям они вернулись к своим делам. Все-таки сотрудники Бацифика были настоящими психологами, точно рассчитавшими время прохода и теперь они снова оказались на неконтролируемой территории, бодро шествуя вглубь леса. Город конечно еще распространялся намного дальше, но был настолько поглощен деревьями, что и городом его тяжело было называть. Тем временем мощные трехметровые ворота, окутанные колючей проволокой, окончательно за ними закрылись, отрезая от относительной безопасности, когда они были уже в пятидесяти метрах от поста и теперь их жизнь зависела только от них. Сотрудник осмотрел всех изгоев, стоило им только уйти с видимости поста и посмотрел на прибор, закрепленный на рукаве. 362 мельком увидел при сужении экрана их цель. Это было одно из старых строений в лесу у реки. Там даже домов практически не было видно рядом. Один лес, что говорило об относительной удаленности объекта и значит им придется долго идти.

— Изгоям снять маски. — Приказал Константин и первым пошел по заброшенной улице, смотря по сторонам и держа оружие наготове. — За мной.

Здесь было очень опасно и они шли не нарушая тишину, прислушиваясь к крикам инфицированных и эти душераздирающие вопли заставляли их действовать весьма осторожно. Их было очень много вокруг и они постоянно бегали в поисках еды. Заслышав приближающиеся вопли они прятались в остатках домов и замирали, пропуская больных и сидели там тихо, пока топот ног безумцев не затихал вдалеке. Обезумевшие голые люди носились вокруг домов по улицам, выскакивая довольно неожиданно, истошно вопя и снова убегали, заслышав шум от города навстречу своей смерти от ламп и пуль или на вопли инфицированных из леса. Куда они бежали, изгою было неважно, главное, что путь освобождался к цели с их уходом. Город в конце концов закончился, окончательно превратившись в руины, обильно поросшие лесом и они вышли к реке успешно обойдя всех инфицированных. На ее крутых берегах, на остатках набережной Константин провел быстрое совещание под шум воды.

— Что я думаю. — Сказал он, смотря на прибор. — Придется идти в обход, займет примерно сутки. Здесь все в инфицированных и река слишком быстрая и глубокая, пока перебираемся, нас увидят и будут ожидать на берегах. Предлагаю такой вариант. Поднимемся выше и перейдем реку по остаткам моста. Там и инфицированных меньше судя по данным. Оттуда будет удобней подходить к станции.

— Согласен. — Ответил Семен.

— Это ловушка. — Дмитрий посмотрел на карту и почесал щеку от укуса комара.

— Ловушка ждет нас на станции. — Ответил Константин. — Я уверен в этом. Пройти нам никто мешать не будет, кроме инфекции разумеется. Он по любому уже все там подготовил и охранять устройство ему смысла нет.

— Тогда идем. — Дмитрий согласился и отряд направился вверх вдоль реки, направляясь к переходу, поскольку мнение самих изгоев никто не спрашивал, да и кому интересно мнение тех, кто не разговаривает.

Пока отряд молчаливой колонной шел через лес вдоль шумной реки 362 постоянно наблюдал за сотрудниками и изгоями, не забывая смотреть на развалины города, местами возвышавшемся серыми колоссами над зелеными кронами деревьев. Как все-таки это было красиво и страшно, свидетельство гибели человеческой цивилизации. И теперь остатки людей и тех, кого сложно назвать людьми осторожно пробираются по этой, теперь уже враждебной им территории, опасаясь встречи с такими же людьми, но чуть с другой кровью.

Люди все были подготовлены и шли как тени, бесшумно и незаметно. Изгои вторили им и среди них он наверное был самый шумный, но никто к нему не оборачивался, значит все было хорошо. Где-то раздался вопль и все изгои присели, спрятавшись внизу огромной лестницы, ведущей вниз набережной к самой реке, а 362 спрятался за дерево, держа лестницу на прицеле. Инфицированные были близко и все же они появились внезапно наверху лестницы, сразу заметив изгоев, но никто не успел заорать. Сотрудники были стремительны и несколько тихих выстрелов заткнули навсегда больных и их тела кубарем скатились вниз по ступенькам к ногам людей. Константин подошел к убитым, бегло осмотрев их, затем поднялся до верха лестницы набережной и внимательно осмотрел город через прицел. Видимо убедившись в безопасности он снова спустился и подошел к убитым. Двое из них были голые, двое в забрызганной кровью и изорванной одежде военных.

— Штурмовики. — Сказал он. — Не добрались значит.

362 подошел к одному из тел и перевернул убитого. Это был молодой парень с искаженным от заражения лицом и дырой во лбу от пули. Сожаления он не испытывал, просто гибель человека, которого он не знал. Он последовал за отрядом, оставив убитых лежать на лестнице, ведь теперь их участь была одна, стать чьим-либо обедом. Пройдя еще несколько километров по развалинам и лесу без происшествий, только прячась от пробегающих инфицированных, они остановились и сотрудники посмотрели на прибор, оценивая местность.

— Переходим здесь на тот берег. Станция там. — Сотрудник указал рукой направление и 362 обошел всю группу, чтобы посмотреть, куда они дальше направляются.

Перед ними был полуразрушенный мост, видимо вода неоднократно поднималась, размыв бетонные конструкции самого перехода и изрядно потрепав опоры, из-за чего переход больше напоминал странную паутину из ржавых прутьев арматуры с висящими на них большими кусками бетона. На первый взгляд перейти тут было нереально, но видимо сотрудники не знают таких слов.

— Ну что могу сказать. — Словно в подтверждение его мысли раздался голос Константина и 362 осознал, все люди смотрят на него. — Новичкам у нас дорога. Пройди первым, мы прикроем.

Второй сотрудник достал из рюкзака веревку и протянул ее изгою.

— Зафиксируй веревку на другой стороне моста. — Сказал Семен и изгой забрал веревку, не сводя глаз с моста, который ему предстоит пересечь.

Он оставил автомат и рюкзак сотруднику, а также снял разгрузку с патронами, оставив при себе только пистолет на ноге и нож, и сразу же направился к мосту, распуская потихоньку веревку и перекинув ее через плечо. 362 привязал один конец за столб в начале моста и посмотрел вперед, на разбитый мост, который ему предстоит сейчас перейти. Осторожно ступив на хрупкую конструкцию, качающуюся под его весом он посмотрел вниз. На высоте несколько метров под ним бушевала река, заваленная осколками бетона и торчащими наружу кусками арматуры. Упасть туда без травм было нереально, поэтому надо двигаться крайне аккуратно. Изгой распустил виток веревки и начал осторожно продвигаться, цепляясь за конструкции и проверяя устойчивость, надавливая ногой туда, куда собирался идти. Пока что идти можно было. С другой стороны моста никого не было видно, инфицированные сейчас тут не бегали, что было очень хорошо. Распустив пару витков изгой разбежался по относительно прочной части конструкции, прыгнул и оказался на бетонной конструкции над опорами моста. Здесь она была прочнее и 362 сделал виток из веревки, затянув ее на металлической конструкции. Оставалось пройти половину моста. Сделав шаг он ощутил, как бетон уходит из под ног, но ничего не успел сделать и полетел в воду, повиснув на веревке, которую успел закинуть на столб. Внизу шумела вода, над ним торчали куски арматуры, о которые он лишь чудом не повредился, и изгой быстро взобрался по веревке, вернувшись на мост и посмотрел вперед. Перед ним была бушующая пропасть, которую надо было преодолеть в любом случае. Он скинул несколько витков веревки, сжал их в руке, отходя назад и оценивая пропасть, пока не понял, что для прыжка вполне хватит расстояния. Изгой разбежался и прыгнул, в воздухе распустив веревку и после пары секунд полета не долетел до другого края и отчаянно схватился за арматуру, торчавшую из моста, которая затрещала под его весом, но выдержала, посыпая его голову бетонной крошкой. Изгой забрался наверх по арматуре и осмотрелся, лежа на твердой и прочной поверхности. Было тихо. 362 встал и зафиксировал веревку на столбе с краю конструкции, затем спустившись на берег по остаткам моста, смотря вокруг. Было как-то неуютно оказаться одному, в неизвестном ему месте и он интуитивно вытащил пистолет, держа его наготове, ожидая пока остальные переберутся через мост. Первым перебрался Семен и отдал все вещи изгою, Константин пришел последним, замыкая колонну.

— Ты молодец. — Похвалил он изгоя и снова посмотрел на карту, как в ничем не бывало, словно изгой не рисковал своей жизнью, создавая этот веревочный переход.

— Нам туда. — Сотрудник указал рукой направление и отряд отправился к своей цели. 362 обернулся и посмотрел на реку. Этот мост, вернее его остатки, был единственным напоминанием о дороге. Все остальное активно захватывал лес, стремясь как можно скорее убрать все упоминания о цивилизации людей. Отряд пошел дальше, углубляясь в лес и он направился следом за людьми по лесной тропе, быстро догнав их и рассматривая местность. Вокруг них был только молодой лес, что говорило о том, что раньше здесь были какие-то постройки. Пройдя еще немного сотрудник тормознул отряд и большого забора, смотря на нарукавник, который показывал много красных меток.

— Придется походить. — Прошептал он. — Они столпились у очистной. Напрямую не пройти. Будем искать другой проход.

Отряд продолжил шествие и 362 прислушивался к окружающих их звукам. Инфекции вокруг было сотни, а может даже тысячи и это было слышно по многочисленному рычанию и стонам обезумевших, а также по запаху, доносимому ветром. Сотрудник был прав, пройти напрямую было нереально, по крайней мере днем. Отряд направился в обход, идя вдоль заросшего забора и немного пройдя они неожиданно вышли к железнодорожному составу, стоявшему посередине леса. Изгой остановился у заросших деревьями вагонов и осмотрелся, пока люди сверялись по картам. Что же впереди? Он залез на вагон и посмотрел во всех направлениях. Вокруг был сплошной лес, но не только. Впереди перед составом он увидел заросшие лесом ограждения какой-то территории.

— Что там? — Сотрудник залез на вагон и посмотрел в том же направлении через прицел. — Ты снова молодец, искупаешь свои грехи.

Они спустились вниз и сотрудник внимательно осмотрел местность через данные карты.

— Так, нам повезло. — Сказал он. — Это огороженная территория хранилища, она соединяется с территорией складов. А те в свою очередь с очистными сооружениями, которые являются нашей конечной целью. Инфицированных внутри огороженной территории нет, судя по картам. План такой, проникаем внутрь, укрываемся в здании, дожидаемся ночи и добираемся до станции по участку с минимальным количеством инфицированных. Так мы минимизируем риски. Там находим причину, почему инфицированные здесь ошиваются и далее действуем по обстановке.

Остальные сотрудники поддержали идею и они пошли вдоль вагонов, пока 362 рассматривал их, идя в конце колонны. Некоторые деревья выросли прямо в вагонах и их корни опутывали колеса. Смотрелось это крайне необычно, словно вагоны застряли в деревьях, навсегда став частью природы против своей воли. Хотя какая может быть воля у вагона? 362 тряхнул головой, отгоняя непонятные философские размышления, от которых не было толку. Наверняка и цивилизация эта погибла из-за того, что было много философов, и мало тех, кто умел действовать.

Тем временем они прошли весь состав, который навсегда застыл в десяти метрах от ворот и отряд остановился перед стеной из колючки, заросшей деревьями и под одному они перебрались на защищенную территорию, внимательно осматриваясь. Территория была покрыта лесом и кустами, но было видно, что здесь никто не ходил уже давно. Перед ними было несколько ангаров, заросших деревьями и они забрались в один из них, чтобы переждать, пока не наступит ночь. Внутри темного ангара изгой осмотрелся. Здесь не было ничего, кроме двух заржавевших тракторов, покрывшихся мхом и заколоченных ящиков с непонятно чем внутри.

— Ждем до ночи. — Сказал один из сотрудников и осмотрелся. — Интересно.

362 присел на один из этих ящиков и посмотрел на изгоев. Они никак не реагировали на слова людей, но ощущалось странное напряжение. Один из изгоев испытывал сильнейшее беспокойство.

— Они будут испытывать тебя. — Раздался голос Киркина. — Будь готов.

— Разве вам не интересно. — Спросил сотрудник и посмотрел на изгоев, но те молча лишь смотрели на сотрудников. — 550, мы тебя нашли неподалеку.

Изгой под номером 550 смотрел на сотрудников без каких-либо эмоций, словно ожидая приказа, но в нем все кипело. 362 понял ужасающую вещь. Изгой, этот молодой на вид парень, помнил эти места и очень волновался. И люди это чувствовали.

— Жаль, что ты не можешь рассказать про свою жизнь и про то, как пройти безопаснее. — Сотрудник отвернулся от него в сторону выхода из ангара. — Нам бы это очень помогло сейчас.

Когда человек отвернулся 550 повернулся и посмотрел на 362, словно почуяв его взгляд. После заражения он навечно остался в теле молодого парня, на вид не более 20 лет. Высокий, худой, с когда-то зелеными глазами и черными волосами, он наверняка в свое время свел многих девчонок с ума. 362 не смотрел на него напрямую, прекрасно понимая, что 550 показал себя и сотрудники это заметили. Они знали больше, чем говорили.

— Жаль. — Раздался голос Киркина в голове изгоя и наступила тишина.

— 550. — Тихо произнес сотрудник. — Поведешь нас. Как стемнеет.

Это был приказ, не терпящий возражений и изгой встал, смотря теперь на них и следом за ним встали все остальные изгои, включая 362.

Сотрудники тоже встали и развернулись к изгоям, держа оружие наготове.

— Меня не волнуют ваши тайны. — Произнес Константин, смотря на каждого из них. — Оставьте их при себе. Мы дали вам второй шанс и требуем взамен лишь одного. Не наносить удар в спину.

Сказав это они отошли к краю ангара и уселись там втроем, что-то тихо обсуждая между собой. Отряд в этот момент разделился на две группы, которые сидели порознь, и изгои не сводили глаз с сотрудников. Начинался вечер и пришло время выдвигаться.

— 550. — Сотрудник вытащил свой пистолет из рюкзака и передал его изгою рукояткой вперед. — Веди нас. От тебя сейчас зависят жизни все тех, кого ты здесь видишь и жизни тех, кого даже не знаешь и не узнаешь.

550 взял пистолет в руку и посмотрел на свой пистолет. Затем он перевел непонимающий взгляд на сотрудников.

— 2 пистолета лучше, чем один. — Сказал Константин и отошел в сторону, открывая ему дорогу. — Поверь мне, когда смерть рядом, лучше стрелять с двух рук.

Изгой кивнул, окончательно выдав себя и направился к станции, ведя за собой отряд в неизвестность. 362 как обычно пошел сзади, замыкая группу и смотря вокруг. Они пошли каким-то заковыристым путем, проходя мимо ангаров, заваленных коробками и обходя здания, навсегда погруженные в темноту. 550 знал маршрут это ощущалось сразу, поскольку он прекрасно ориентировался в стремительно наступающей тьме. Таким темпом они дошли до конца складской территории и до станции оставался километр по территории за забором, за которой метались в ночных кошмарах сотни инфицированных наполняя воздух непрерывными стонами и вскриками. Пройти там было крайне опасно и видно было по изгою, что они пойдут другим путем. 550 сразу указал направление к реке и отряд направился за ним вдоль забора, передвигаясь осторожно, чтобы не выдать себя инфицированным малейшим шорохом, который чуткий слух обезумевших людей сразу различит среди привычных воплей спящих психов. Шум с той стороны заросшего забора стоял конечно страшный, но страшней было бы, если бы наступила тишина. Ночные стоны, крики и вопли боли скрывали любой их шум, но все-таки надо было быть предельно аккуратными, чтобы добраться до цели невредимыми. Константин похлопал по плечу 550 и остановил отряд прислушиваясь.

— Вибрация. — Прошептал Семен и достал прибор из кармана, проверяя что-то. — Высокочастотные волны.

— Значит все-таки прибор. — Согласился Дмитрий. — Надо его только отключить.

— Здесь точно будет ловушка. — Константин осмотрелся. — Идем. Отключать его буду я. Куда теперь?

550 кивнул головой идти прямо. Они добрались до забора, за которым шумела река. От нее веяло прохладой, поэтому инфицированных здесь не было. Первым перебрался Константин, затем все остальные. Река рядом была большая и шумная, поэтому их никто не слышал, но и они никого не слышали.

— Изгои будьте внимательны. — Сказал сотрудник, посмотрев на них. — Вся надежда на ваш нюх.

Они пошли вдоль реки, следуя за 550, уверенно идущем к своей цели вдоль строений, слыша вдалеке дикие вопли инфицированных и вскоре показались трубы очистных сооружений. 550 указал на технический проход рядом с одной из этих труб. Это была металлическая дверь, изрядно ржавая и поросшая мхом.

— Неплохо. — Произнес сотрудник.

550 плечом выбил полусгнившую дверь и они оказались внутри коридора по колено в воде. Было темно, сыро и ужасно воняло, но идти надо было. Люди нацепили маски и двинусь вперед, включив фонари и прицепив их к автоматам. Свет гулял по стенам, показывая только грязь, но даже здесь было слышны психи. Как же их там много наверху и один даже небольшой шум привлечет их сюда и они окажутся в западне в этом зловонном коридоре. Словно слыша его мысли Константин развернулся и посветил в глаза 362, заставив того щурится.

— Не шумите. — Прошептал человек и посмотрел наверх, лучом от фонаря выхватывая в темноте потолок коридора. — Один звук здесь будет как удар по колоколу и нам сразу всем конец.

Они прошли еще немного по этому коридору и 550 остановил отряд, рукой указывая наверх. Выход был над ними в потолке в виде люка, но перед ними была старая ржавая лестница, ведущая к нему. Сотрудник осмотрел всех изгоев и снова указал на 362.

— Ты самый легкий. — Сказал он и снова протянул изгою веревку. — Залезешь и закрепишь веревку, чтобы мы могли выбраться наверх.

Изгой поднял голову и посмотрел на эту шаткую даже на вид конструкцию. На высоте четырех метров был закрытый люк, вот только лестница была откровенно мертвой и навряд ли даст по себе залезть. Он снял с себя рюкзак, разгрузку и куртку, оставив при себе только нож на всякий случай. Неизвестно, кто находится за этим люком. Изгой подпрыгнул наверх и аккуратно повис на лестнице, видя, как сыпется пыль с крепления. 362 осторожно перехватился, поднимаясь на ступень на руках как можно мягче и без рывков, еще и еще, смотря, как трещит основание и лестница отходит от стены. Еще немного и она вылетит. Главное успеть. Он был почти у края, когда металл лопнул и лестница полетела вниз. Изгой успел схватится за кронштейн у люка и второй рукой поймал лестницу, ощутив мощный рывок, едва удержав ее. Изгои снизу успели ее подхватить, чтобы она не задела стену. В коридоре это был бы такой грохот, что они сразу бы привлекли всех инфицированных. Изгои осторожно поставили лестницу к стене и посмотрели наверх, на висевшего собрата. Люк был над ним, но он был закрыт. 362 перехватился одной рукой за кронштейн, второй рукой уперся в крышку и ногами уперся в скользкую стену. Он медленно начал подниматься на одной руке, упираясь ногами и второй рукой толкая крышку. Она сначала упиралась, но затем поддалась и сдвинулась вбок. Осторожно оттолкнув крышку в сторону, изгой схватился рукой за край и залез внутрь помещения. Это был зал с насосными станциями, заросший мхом. Никого здесь не было и ничем не пахло, кроме сырости. По крайней мере здесь повезло. Он привязал веревку к ближайшей установке и скинул конец вниз.

— Отлично. — Сотрудник осмотрел станцию, поднявшись внутрь. — Выручаешь нас. Здесь мы разделяемся. 362 и 550 пойдут со мной. Обследуем здание.

Изгой быстро забрал свое, взял автомат в руки и направился вглубь станции и как только они вошли в коридор сотрудник сразу остановил изгоев. Он указал на пол, на тонкую проволоку, натянутую по низу.

— Ловушки. — Сказал он, разбирая ее и включив внутреннюю связь. — Мы у цели. Аккуратнее. Везде ловушки.

Они шли осторожно и сотрудник постоянно разбирал ловушки, которые становились все более изощрённые и на разбор каждой уходило все больше времени. Видно кто-то очень не хотел, чтобы люди быстро добрались до этого прибора, создающего столько проблем для города.

— Проверяйте все везде. — Сказал сотрудник. — Прибор видно соединен с датчиками. — Не найдем все заряды, будет взрыв и все те, кто снаружи, окажутся внутри.

Продвижение затянулось и теперь сотрудники и изгои осматривали каждую комнату, каждый угол, ища закладки. Здесь их было очень много. Заряды были небольшие, но их было вполне достаточно, чтобы пробить дыру в расшатанной временем стене и пригласить инфицированных на пиршество. Это заняло всю ночь и лишь как только начало светать, они вошли в зал с очистными станциями и там увидели стол посередине зала, на котором возвышался ящик, с подключенным аккумулятором.

— Вот он. — Произнес сотрудник и осмотрелся. — Никому не двигаться.

В зал зашли другие сотрудники и изгои и они молча наблюдали, как Константин аккуратно пошел вперед, осматривая местность. Он увидел лазеры и перенаправил их, затем отключил еще несколько ловушек. До самого прибора он добрался, когда на улице встало солнце. Это был непрерывно жужжащий закрытый ящик с тремя антеннами наверху.

— Весьма хитро. — Сотрудник снял с себя всю амуницию и даже перчатки и маску. — Ты хитрый черт, когда же я найду тебя?

Он прошептал это тихо, но 362 все слышал, впрочем, это его не интересовало, разборки двух людей или двух организаций. Здесь витал запах человека тот самый, что ощущал в городе. Этот человек многое успел сделать и было понятно, почему сотрудник зол на него, но была непонятна причина всего конфликта. Еще один вопрос относительно человечества, на который изгой не знал ответа и честно говоря не хотел знать.

Пока сотрудник разбирал коробку 362 от нечего делать осматривал помещение. Старые насосные установки, поросшие мхом, мутные стекла, через которые угадывались силуэты бегающих инфицированных. Он осторожно подошел и выглянул через них, разглядывая психов. Они бродили вокруг, пробудившись и постоянно дерясь между собой, но никто из них не собирался уходить. Как же их много.

— Почти готово. — Слова сотрудника отвлекли его от окна, и он посмотрел на прибор.

Он стоял без коробки, и внутри были несколько черных ящиков, соединенных между собой и мерцающих едва заметными лампами индикации. Сотрудник одел заново амуницию, проверил автомат и пистолет и положил их на стол рядом с прибором.

— Внимание. — Приказал он. — Быть готовыми к любой ситуации, отключаю прибор.

Он разъединил несколько проводков и воцарилась тишина, только инфицированные на улице зашевелились, больше не слыша шума.

— Повезло. — Произнес один из сотрудников и в этот момент в здании прогремел взрыв и все вокруг затрещало и весь этот треск пропал в воплях инфицированных, привлеченных взрывом.

— Держать проход. — Скомандовал сотрудник, хватая оружие и взбираясь на установки. — Сейчас они рванут сюда.

По коридору послышались все нарастающие вопли инфицированных и сотрудник зарядил гамма-колбу в подствольник автомата. Он взял на прицел проход и стал ждать. Все изгои тоже держали на прицеле два узких коридора, ведущих к ним. Сейчас будет жарко. 362 непроизвольно погладил автомат и слегка сжал рукоять, водя пальцем по курку. Минута тянулась томительно и 362 смотрел на коридор, слыша оттуда вопли и больше не наполняясь яростью. Он понимал, что это его последний бой, немыслимо спастись, когда за стеной сотни инфицированных и день в самом разгаре. Он умрет, но заберет, как можно больше с собой этих сумасшедших людей. Он посмотрел на других изгоев и все они посмотрели на него. В их глазах изгой увидел смысл и понимание смерти. Больше никаких пустых взглядов, нет смысла прятать свою сущность.

— С пробуждением вас. — Произнес сотрудник, не смотря на них. — Извините, что привели вас на смерть.

— Вы достойны, чтобы за вас умереть. — Произнес 550.

— Для нас это счастье. — Прорычал 780.

362 прислушался к себе. Он не слышал Киркина, но чувствовал его страх. Он боялся, но было уже поздно. Изгои выдали себя.

— Они разговаривают. — Спросил один из сотрудников.

— Киркин не единственный. — Ответил старший и в этот же момент выстрелил в коридор из гранатомета. Колба хлопнула и коридор наполнился криками агонии инфицированных, которые первыми ворвались в машинное отделение.

— Готовиться к второй волне. — Сотрудник зарядил колбу. — Если продержимся до ночи, есть шанс спастись.

В коридоре снова начали усиливаться вопли и послышался топот многочисленных ног.

— Идут.

В этот момент в стекло влетел инфицированный и в помещение через новую брешь хлынула грязная лавина из сотен безумцев, жаждущих убивать.

— Сдерживать атаку. — Скомандовал сотрудник и его голос пропал в плотном огне. — Коридор задержу.

Изгои открыли огонь из автоматов и сразу же сошлись в рукопашную с больными, пока сотрудники забрались на установки и оттуда обстреливали инфицированных, пытавшихся добраться до них. Это был бой насмерть. Изгои умели драться и превосходили инфицированных в силе, но тех было слишком много. Сотрудник выстрелил колбой в коридор, поджарив еще инфекцию, но это уже было бесполезно. Они открыли огонь по наступающим ордам, сея смерть и спасая свои жизни. 362 практически сразу потерял автомат, снесенный с места инфицированными сразу перейдя на оружие ближнего боя. Он моментально растратил все патроны в пистолете и не имел возможности его перезарядить бил окровавленной рукояткой по их головам и орудуя ножом направо и налево, пока он не застрял в ребрах психа и исчез в груде тел. Воспользовавшись замешательством инфицированных и отшвырнув убитого в толпу он оглянулся на поле боя, перезаряжая пистолет. 3 изгоев уже не было видно в этой куче тел и он надеялся, что они еще обороняются за установками. Он отскочил к огромным насосам, уворачиваясь от удара руки и стреляя и ему на глаза попался лом. Он выхватил его и начал им наносить удары, как саблей, круша противников направо и налево, отшвыривая раненых на корм своим собратьям. Но инфицированных становилось все больше и больше и сдерживать их стало невозможно. Отшвырнув очередных больных от себя мощным ударом он осмотрелся. Изгои которые были еще живы, бились рядом, ловко орудуя ножами и подручным материалом. Сотрудники были на установках, обороняясь на последних патронах. 362 посмотрел на лестницу, там наверху были комнаты с железными дверями. Он толкнул плечом 550 и указал на двери.

— Ваше спасение. — Выкрикнул изгой и указал сотрудникам на лестницу. — Мы прикроем.

Сотрудники спрыгнули вниз и изгои начали им пробивать путь клином, через который люди убивали особо настырных. Сотрудники заскочили на лестницу и толпой инфицированных изгоев смели в сторону. Психи рванули по лестнице, но люди оборонялись и успели закрыться в комнате. Они были спасены и теперь пришло время изгоев умирать и они бились насмерть, забирая с собой как можно больше инфицированных. 362 уже не успевал смотреть по сторонам, круша противников окровавленным ломом, его несколько раз сбивали, но он упрямо вставал покусанный, насаживая на нож особо ретивых и снова орудуя ломом и ножом, как сумасшедший, чувствуя, как нарастают в нем силы от ярости с каждым ударом. Инфицированные все забегали в зал со всех коридоров и их трупы уже мешали стоять. Приходилось балансировать на этих постоянно дергающихся телах, мокрых от крови и постоянно прыгать, убивая и убивая больных психов. Он мельком увидел, что одного изгоя сдернули с установки и он исчез в толпе. Это конец и вне себя от ярости он так сильно врезал попавшемуся под удар инфицированному, что тот пролетел половину зала, увлекая за собой голодных безумцев. Секундная передышка перед смертью и на горе трупов, перехватив скользкий от крови лом поудобней он приготовился забрать с собой столько инфицированных, сколько сможет. Они атаковали и он сносил их мощными ударами, но пропустил нападающего сзади, скатившись с ним к насосным станциям. Вот он, конец, подумал изгой, смотря в эти безумные глаза и чувствуя вонь из пасти, но снаружи что-то изменилось и инфицированные развернулись к выходу, привлечённые новым шумом. Оттуда нарастал новый рев, который спас его жизнь и изгой встал, держась за стенку и опираясь на лом, пытаясь понять, что это за звук и наконец понял что это. Самолет. Он с грохотом пронесся на ними от чего здание задрожало и тут же снаружи стало необычайно светло и жарко. Голодные вопли сменились воплями боли и ударная волна напалма накрыла все вокруг здания. Часть инфицированных рванули на вопли боли, становясь сами жертвами огня. Другая часть осталась стоять на месте и все эти психи забыли про изгоя и смотрели на полыхающий огонь, как завороженные. Стены трещали от жара, но изгою было плевать. 362 встал шатаясь и обернулся вокруг. Он увидел 550 с оторванной головой и ярость в нем закипела. Он снова был у установок и там был еще один лом. Он вытащил его и повернулся к инфицированным, вооруженный двумя ломами. Их тут оставалось около двадцати. И все они умрут. Он зарычал, привлекая внимание больных и начал их крушить направо и налево, напав первым, совершенно ничего не чувствуя, кроме ярости. Его царапали, кусали, били кулаками, пытались уронить, но он был незыблем как скала и убивал ненавистных ему инфицированных с одного удара, круша их кости и пронзая ломами их тела. Снова засвистели пули вокруг, убивая инфицированных и через минуту он остался стоять на горе трупов совершенно один. В полной тишине зала и горящем аде за стенами здания он едва учуял людей, поскольку все плыло перед глазами и он практически ничего не видел от нахлынувшей усталости. Сотрудники вышли из убежища, спася его и стояли в шоке, смотря на единственного спасшегося изгоя, возвышающегося на горе трупов, озаряемого огнем сзади. Они медленно спустились, держа местность на прицеле и подстреливая недобитых инфицированных и осторожно подошли к нему ближе, расплываясь в глазах изгоя.

— Мне жаль. — Произнес сотрудник глухим, едва различимым голосом, теряющимся в гуле в ушах. — Жаль, что они погибли.

— Убей их. — Раздался голос Киркина в голове, как яркая вспышка и изгою стало очень плохо от этого. — Убей их или мы все умрем.

Земля поплыла под ногами у 362 он осел на одно колено и больше никого не хотел слушать. Ему было очень плохо от боли тела и души. Мир померк в его глазах и он погрузился в небытие, хоть ненадолго забыв про только что свершившийся ужас.