Новые: Изгой

Город мёртвых. Часть Вторая

Группа разведки состояла из двух штурмовиков и одного изгоя, и он был тем единственным, что шел с ними дальше. Они прошли совсем немного по мертвому городу, исследуя его окрестности, затем расположились в доме, изучая карту по навигатору, после чего штурмовики с крыши этого дома запустили небольшого дрона для разведки с воздуха. Размером с птицу, машина, окрашенная в голубой цвет поднялась вверх и помчалась в сторону сгоревшей части города, обследовать местность в пелене дыма, используя датчики, но там, кроме сгоревших домов, местами еще объятых гаснущим пламенем никого из живых не было, только трупы, очень много трупов, от вида которых руки штурмовиков сжались в кулаки.

— В центре все уничтожено. — Командир связался с базой отрешенным голосом, стараясь скрыть ужас. — Продолжаю обследовать город.

Изгой подошел сзади и посмотрел через плечо на монитор, через который увидел все глазами дрона. Машина мчалась над городом, покинув выгоревшую территорию, совершенно бесшумно и высоко, сканируя местность и ища людей. И он довольно быстро нашел их, поднявшись ещё выше и теперь сканируя лагерь с большей высоты, оставаясь для них незаметным.

— Они здесь, в тридцати километров от центра. — Штурмовик посмотрел на изгоя, разговаривая с Константином. — Судя по съемке их не менее четырех сотен. Тяжелой техники и вооружения не видно. Идем на сближение.

Второй штурмовик развернул дрона обратно и они направились к лагерю, идя в обход выжженного части города, пока дрон наконец-то не приземлился перед ними и штурмовик прикрепил его на рюкзак, сложив его крылья. Уничтоженная территория была совсем рядом, воздух становился всё тяжелее и опаснее для здоровья, поэтому весь отряд нацепил маски и очки, чтобы обойти место удара. 362 тоже достал запасную маску и очки из рюкзака и идя следом за штурмовиками и смотря на перекошенные сгоревшие высотные дома, объятые дымом, думал об этих людях, решая, как их называть. Агрессоры, враги? На ум приходило только одно, когда он вспоминал их одежду и старое вооружение. Беженцы. Они явно где-то жили и судя по телосложению жили весьма неплохо. Что или кто заставило их сорваться с насиженного места? Как могли церковники так повлиять на этих людей, чтобы они пошли войной туда, куда никогда не ходили и вполне возможно не хотели идти. А вдруг большинство из них и не знали, что они идут войной? Может их тоже обманули? Он посмотрел на спины штурмовиков и один из них обернулся к нему. Они по любому знают, если не эти двое, то Константин и их командиры. Он прислушался к себе. Киркин тоже молчал, он был далеко и чем-то был занят, весьма серьезным. Что он там делает? Какие свои замыслы исполняет? Его окружали те, кому он не мог доверять и изгой был рад, что он сейчас идет с людьми и тех всего двое.

Штурмовик тем временем резко остановился и поднял руку, оторвав его от размышлений и они быстро спрятались в соседнем доме, укрывшись за стенами и осторожно наблюдая за улицей. Из-за здания появился сначала один, он внимательно осмотрелся вокруг, затем махнул рукой и мимо разведки прошли пять человек, быстро исчезнув за поворотом улицы. Люди с востока, судя по одежде, вооруженные старыми автоматами, они шли в направлении снайперов и штурмовики тоже поняли это, проводив их взглядом.

— При убитых тобой были рации? — Спросил штурмовик у изгоя и тот лишь посмотрел на них не моргая

— У одного из них есть рация. — Прошептал другой штурмовик. — У нас примерно два часа, до того, как лагерь узнает. Если мы их задержим, это даст фору максимум в три четыре часа, но лагерь неизбежно пойдет в атаку.

— 362. — Штурмовик посмотрел прямо в глаза изгою после некоторого раздумья. — Иди за ними. Постарайся без лишних жертв.

Изгой посмотрел на штурмовиков без эмоций и направился следом за людьми, проводив еще раз штурмовиков взглядом, пока те не исчезли за домом. Их пути снова разошлись, на свое счастье он опять был один и вышел на охоту по каменным джунглям, однако фраза без лишних жертв заставила его задуматься, что не все люди плохие и многие хотят просто мирно жить, насколько это возможно в этом безумном мире. Людей он видел прекрасно, они хоть и шли аккуратно и постоянно оглядывались, но все же он без проблем их преследовал, неумолимо их настигая. Близился закат и люди явно планировали переночевать на постах, не останавливаясь в пути. Пока изгой шел за ними он внимательно их изучил. Это были крепкие на вид мужчины, судя по повадках они тоже были охотники, но никак не вояки. Возможно они воевали против других людей или инфицированных, поскольку при них были автоматы и минимальный военный опыт. Но никогда не воевали против профессионалов, иначе у снайперов были бы самые хорошие рации и гораздо больше людей для защиты. Хотя может у них просто дефицит со средствами связи. Единственная рация, что он увидел, висела на поясе у пожилого и крепкого мужчины и то была довольно старой на вид. Наверняка уже и аккумуляторы еле живые. Они дошли до домов уже в потемках и главный распределил всех по соседним точкам снайперов, увидев, что охранения нет на месте. Сам он направился на точку, где лежали молодые девушка и юноша. Изгой пошел за ним, прекрасно понимая, что остальные тоже придут сюда. Он поднимался по ступенькам настолько тихо, что человек даже не замечал его и 362 шел за ним на пролет ниже, буквально идя под ним и из-за этого невидимый человеку. Наконец он поднялся и вошел в комнату к снайперу и 362 услышал звук упавшего оружия.

— Нет. — Он услышал голос человека, обнаружившего погибших.

Нельзя было терять ни секунды и изгой стремительно и легко поднялся наверх, прыгая через три ступени. Он как тень возник над человеком, державшем девушку на руках, но старик даже не смотрел на него, сжимая убитую девушку в крепких объятиях и качая ее на руках.

— Дочка. — Это слово объяснило многое.

Люди не должны убивать людей, ведь во время войны они неизбежно теряют самое ценное. Теряют то, без чего нет смысла жить. Своих любимых. Изгой стоял неподвижно, прямо за ним, за спиной, смотря на человеческую трагедию, стоя без слов, ожидая, когда человек оплачет убитую. Старик был потрясен и ничего не мог с собой поделать. Слезы текли по мужественным щекам, капая на лицо убитой и он растирал их, оставляя следы грязи. Его плечи подергивались, иногда он открывал глаза и видел ее спокойное лицо и от этого снова начинал плакать. Наконец он отвлекся от убитой и ощутил изгоя, обернувшись к нему и застыв с девушкой на руках, смотря широко открытыми глазами на то, кого никак не ожидал увидеть.

— О Господи. — Прошептал он и потянулся за пистолетом.

Изгой ударил его кулаком точно в челюсть, отправив человека в глухой нокаут, дав ему хоть на время забыть про душевную боль. Отобрав все оружие он затащил человека в соседнюю комнату, где лежал убитый юноша, привязал его к ржавой батарее своей веревкой из рюкзака и заткнул рот тряпкой от одежды юноши. Он нужен ему живой. Осталось только подождать остальных людей и изгой вернулся на кухню, спрятавшись за угол и ожидая своих следующих жертв. Через какое-то время по ступенькам послышались торопливые шаги и в комнату вбежали четверо. Трое рванули в комнату, где был человек, а один заскочил в кухню, получив сразу мощный удар и изгой подхватил его, тихо опустив на пол и сразу же пошел в комнату, по энергии наблюдая за ними. Когда он оказался в комнате, за их спинами они всячески пытались заставить человека очнуться и не обращали внимания на опасность, возникшую сзади.

— Влад, очнись. — Один из них тряс человека, тот наконец то еле открыл глаза и тут же отпрянул, смотря назад, отчего люди медленно обернулись, увидев перед собой человека в маске, с красными глазами, в военной форме, смотрящему прямо на них, не моргая.

— Зверь. — Закричал один из них и они вскинули автоматы, но изгой был уже среди них, нанося стремительные удары, не давая использовать оружие. Через пару минут все они уже лежали на земле без движения, даже не успев выстрелить. Изгой привязал их к той же батарее, у которой дергался очнувшийся Влад, не обращая на него никакого внимания. Пускай совместно отдыхают. Рация зашипела на боку у Влада и они оба посмотрели на неё. Человек даже не успел среагировать, как прибор оказался в руке изгоя и вместе с ним он вышел на кухню, смотря на аэропорт. Звук был убавлен и было едва слышно, что кто-то зовет. Изгой выключил свой наушник и поднёс рацию к губам, прибавив звук.

— Влад. — Голос был непонятный, целиком теряя нотки обычной речи из-за искажений и больше напоминая металлические звуки, чем человеческую речь.

— Да. — Изгой нажал на кнопку и прислушался.

— Мы заходим в город. — Снова раздался голос. — Опоздали немного.

— Отлично. Все добрались?

— Добрались то все. Есть проблема. — Снова раздался голос. — Один танк сдох в дороге. Добрались только на двоих.

— Где вы? — Спросил изгой, внимательно прислушиваясь, поскольку тема стала интереснее.

— Идем к лагерю. — Голос немного затих. — Матерь Божия, что случилось с центром города? Никто не пострадал из наших?

Изгой выключил рацию и посмотрел в окно. Там был виден его аэропорт и он посмотрел туда через прицел снайперской винтовки, всё ещё стоявшей у окна. Люди восстановили забор и спрятали генератор в здании аэропорта. Скоро прилетят самолеты и они будут уничтожать остатки этих людей, вместо того, чтобы их спасти. Это странная война. Но если самолеты не прилетят, то есть шанс заставить людей пойти на контакт друг с другом. В конце концов с ними Константин и он сможет кого угодно переубедить. Но для этого придется раскрыться, что, впрочем было уже неважно. Люди все равно уверены, что он умеет разговаривать. Он поднес руку к наушнику и включил связь.

— Танки. — Произнес он.

— Что? — Послышался голос удивленного Ронина. — Кто это?

— Это 362. У них два танка. — Повторил изгой. — Они скоро войдут в город и направятся в лагерь.

— Выяснить, что за модели. — Послышался приказ Константина после секундного молчания. — При необходимости уничтожить. 362, спасибо что не промолчал в нужный момент.

— Принято. — Послышался ответ разведки и снова наступила тишина.

Связь замолчала и изгой посмотрел на привязанных к батарее прямо через стену. Почему они так ненавидят их? Не из-за того, что они сделали сейчас, а ведь значительно раньше в них проснулась ненависть. Он вошел в комнату и посмотрел на того, кого хотел об этом спросить, отчего Влад сильно задергался, пытаясь вырваться. Он направился к нему, вытащив нож и выдернув кляп, от чего человек сначала сжался, а затем закрыл глаза и начал что-то шептать. Изгой разрезал веревку и вытащил человека на середину комнаты, посадив его на пыльный диван, затрещавший под его весом. Влад с ужасом смотрел на него, на форму, на кровавые глаза, совершенно забыл про ту боль, что испытал недавно, увидев убитую дочь, перед лицом своей смерти.

— Причина? — Спросил изгой, посмотрев на других пленных, ведь они потихоньку приходили в себя и затем снова переведя взгляд на Влада.

— Что? — Человек вздрогнул, будто не ожидал слов. — Боже мой.

— Причина вашей агрессии?

— Ты разговариваешь, но как? — Человек будто не слышал его.

— Выдыхая воздух. — Изгой начинал терять терпение. Он еще никогда так долго не разговаривал, тем более с тем, кого не знал. — Зачем сюда пришли?

— Они были правы. — Человек как зачарованный смотрел на него, совершенно не слыша вопросы.

— Насчет чего?

— Безумцы, укрощающие зверей, но звери были лукавы и убьют своих хозяев.

Изгой врезал снова Владу, послав его в очередной нокаут и привязал опять к батарее его вырубленное тело. Он примерно понял суть. Церковники крепко их обработали, надежно заложив в них зерно ненависти к Бацифику. Они добрались до этих далеких мест, чтобы спокойно создать армию и уничтожить изгоев и Бацифик. Игра сумасшедших, из-за которой гибнут обычные люди и ему надоело участвовать в этом театре безумия.

— У вас есть день максимум. — Сказал он, обращаясь к другим людям, которые ошарашенно смотрели на него так, что изгой сразу понял, допрашивать их бесполезно. — За это время вы должны освободится и сдаться в аэропорту. Иначе те, кого не съедят сами будут бегать по лесам в поисках еды.

Сказав это изгой вышел из комнаты и направился в город. Надо найти штурмовиков и решить, что делать с танками. Остановившись на лестничном пролете он снова посмотрел в лес через большое окно. Солнце садилось за высотными зданиями и город погружался во тьму, отчего энергия была видна значительно лучше и в ней орды инфицированных неумолимо приближались. Скоро их здесь будут тысячи и от созерцания такой массы низкой энергии он почувствовал в себе стремительно нарастающую усталость. Он столько часов уже на ногах, надо немного отдохнуть. Изгой забрался в квартиру ниже и лег прямо на мох на кухне, смотря в потолок, на помутневшую лампочку. Ему надо было отдохнуть хотя бы пару часов, прежде чем бежать в диком ритме белки в колесе, играя в игры, которые начинал потихоньку понимать и с этой мыслью он закрыл глаза, погружаясь в сон без сновидений.

362 открыл глаза и посмотрел на потолок, чувствуя себя хорошо отдохнувшим. Начало светать и луч света отражался от осколка стекла на обшарпанной штукатурке. Новый день только начинался и он вскочил, как ошпаренный и прислушался. Наверху пыхтели люди, отчаянно пытаясь распутаться, может быть им повезет, ведь их жизнь зависит только от них. Что насчет него, то он посмотрел на наручные часы и обомлел. Вместо пары часов он проспал пять. Непростительная роскошь. Изгой выскочил в коридор и внезапно остановился, ощутив что-то и сняв маску, принюхался. Никого не было, энергии людей и инфицированных внизу не ощущалось, но кто-то явно был рядом. Эта мощь, ее не спутать ни с чем. Только не сейчас. Изгой осторожно спустился вниз и выглянул наружу через окно первого этажа. На противоположной стороне улицы на бетонной полуразрушенной скамейке сидел он. Вроде обычный человек в необычной сейчас одежде, выделяясь ярким пятном на фоне разрушений, но энергия безошибочно показывала его. Новый. Чего он хочет? Изгой выпрыгнул из окна и решительным шагом направился к нему, сжимая автомат и осматривая пустынную улицу с разбитыми автомобилями, которую он переходил. Он зашел на тротуар и человек встал ему навстречу, взятый сразу на прицел изгоем. На этот раз Новый выбрал крайне интересный образ и этим он смотрелся абсолютно нелепо в этом мире, отражая старый мир в новых реалиях. На нем была белая рубашка и свитер ярких цветов в клетку, узкие джинсы и ярко-красные кеды. Он был словно клерк из тех времен, которые уже не вернуть. Образ дополняла странная прическа из тех далеких времен и всё это окончательно делало нереалистичным лицо Нового, которое было искажено ухмылкой. Только весь этот человеческий образ не скрывал мощи Нового и его чрезмерно умного и свирепого взгляда хозяина этого мира.

— Твоя задумка меня заинтересовала. — Сказал Новый необычно мощным голосом, совершенно не сочетающимся с такой внешностью. — Как и твои новые возможности.

— Вали с моей дороги. — Ответил изгой и прицелился инфицированному прямо в лицо.

— При всем твоём желании не выйдет. — Новый посмотрел на дом, из которого вышел изгой. — Ты ведь знаешь, они умрут. И ты с ними в этом доме. Ты должен это видеть.

Изгой выстрелил и образ Нового развеялся. Но его энергия никуда не ушла, как в прошлый раз. 362 завертелся на месте как юла, держа местность на прицеле, ища концентрации мощи Нового.

— Этот город прекрасен даже сейчас. — Голос пришел в голову изгою и тот искривился от боли. — А как он был прекрасен тогда, когда ты был человеком.

— Можешь любоваться часами. — Ответил 362 и выстрелил туда, где концентрировалась энергия, заставив ее снова развеяться.

— Ты должен помнить.

— Я никому ничего не должен. — Огрызнулся изгой и всадил пулю в еще один сгусток, развеяв его в разные стороны.

— Глупо сопротивляться неизбежности. — Произнес голос. — Глупо и бесполезно.

— Чего тебе надо? — Заорал 362 крутясь на месте и снова приходя в бешенство от невозможности победить того, кто издевался над ним сейчас.

— Открыть тебе кто ты. — Ответил Новый и внезапно появился прямо перед изгоем лицом к лицу.

То, что произошло изгой сперва не ощутил, его сжало и протащило через свет и он снова оказался среди развалин, но в совершенно другом месте. Теперь он оказался посередине поросшей деревьями улицы и перед ним возвышался высотный дом, мрачный и чем-то до боли знакомый и такой родной, затрагивая струны души где-то там, в глубине.

— Необыкновенно, да. — Новый появился рядом и снова заговорил, указывая на дом.

— В чем весь смысл. — Прорычал 362 и развернулся к оппоненту.

— Все должно иметь смысл. — Ответил Новый. — Свое начало и конец. Так устроен мир. Здесь твое начало, а где же твой конец я уже показал. Тебе осталось только осознать это и принять.

Изгой посмотрел на высотное здание, понимая, что оно как-то связано с его прежней жизнью человеком.

— Они все еще там. — Сказал Новый, подойдя ближе к изгою и буравя его взглядом полным ярости и мощи. — То, что ты от них оставил, Михаил.

362 посмотрел в глаза незнакомцу, смотря в эти свирепые глаза, которые было невозможно скрыть за образом, созданным им. Новый уже не был человеком, как и изгой и прошлое теперь не имело значения.

— Ты любишь играть чужими судьбами, манипулировать ими. Ты наслаждаешься этим. — 362 говорил это тихо, выговаривая каждое слово и сжимая автомат, который сейчас был бесполезен.

— Как и ты. Ты поймешь со временем, вернее сказать уже понял, но до конца не осознал. Мы же все люди, даже если и были ими когда-то.

— Я никто. — Перебил его холодно 362. — Меня не волнует мое имя, твое имя и кем ты там был. Те, чьи кости там лежат, меня тоже не волнует. Это было когда-то и с тем, кем я теперь не являюсь. Если это вообще было. А теперь свали с моей дороги, пока я не устроил тебе конец твоей истории.

Инфицированный растворился в воздухе с улыбкой победителя на лице и изгой посмотрел вокруг, освобожденный от присутствия этого существа. Он был в неизвестном ему месте, где надо сперва сориентироваться. Он не стал забираться в дом, на который ему указывал Новый, а забрался в соседний, осмотрев местность с крыши. Каким-то образом этот объект моментально переместил его на десяток километров от его местоположения. Путь удлинился, а время поджимает. Идти в обход было долго и придется идти напрямую, чтобы успеть. Изгой быстро выбрался из здания и помчался в сторону лагеря, выбрав короткий путь через обугленный от ударов центр города. Придется рискнуть. Нацепив очки и поправив маску он бросился бегом к той части города, где еще стелился дым. Изгой забежал в эту темную отравленную пелену и оглянулся вокруг, насколько это было возможно. Черные дома, обугленный асфальт, весь покорёженный от чудовищных температур вместе со зданиями, всё это ужасало до глубины души. Он шел по этой части города, словно по инопланетному миру, дома приняли невообразимые формы, обрушившись и расплавившись, асфальт больше напоминал чудовищные черные холмы с в плавившимися в него ржавыми остовами машин. Ничего толком не было видно, дым поднимался вверх огромными колоннами от медленно затухающих пожаров, окрашивая небо в красный цвет. Это был невероятно жутко даже для него, показывая всю мощь бомбардировки напалмом. Пройдя еще немного по этому ужасному месту он увидел то, что его поразило ещё больше, заставив застыть на месте. Местность перед ним была завалена тысячами обугленных тел, которые лежали на всех улицах, что он видел. Удар пришелся точно в цель и вся армия людей была уничтожена за мгновение. Они лежали обугленными кусками, скрюченные, сжимая зачастую друг друга в объятиях или вместе с оплавленным оружием. Сколько же их здесь? Изгой шел дальше осторожно, но быстро среди тел и остановился перед одной грудой вокруг спаленных грузовиков. Это были тела детей, сгоревших заживо вместе с родителями и их были сотни. Зачем они взяли их с собой на войну? Изгой ничего не понимал. Все это было неразумно. Их реально обманули церковники, всех обманули. Внезапно он осознал всю суть войны, это страшные жертвы невинных со всех сторон и обман одних людей другими людьми. К чему это приведет? К гибели всех людей, как вида и в конце останутся лишь их творения, такие как инфицированные и изгои, как новая ступень эволюционного развития. И может тогда все изменится. Хотя нет, ведь в изгоях остается что-то от людей и это значит повторение своих собственных ошибок. Он побежал дальше, стараясь как можно быстрее выбраться из зоны поражения и довольно скоро покинул опаленную зону, оставшуюся за ним весьма спорным решением на его мнение.

День только набирал обороты, солнце поднималось и вместе с ним в городе прибавлялись новые гости. Еще издалека изгой ощутил их и наконец увидел. Два инфицированных стояли посередине улицы, принюхиваясь к запаху гари и мертвых тел. Первые ласточки грядущей волны. 362 выбрал нужный угол и точным выстрелом в голову поразил обоих. Одна пуля, два пораженных, это не лучший расклад. Скоро их будут тысячи здесь и минимум на одну пулю должны будут приходится с десяток инфицированных. Подойдя к ним и осматривая их грязные и голые тела, он внезапно увидел в этом вариант для спасения. Им необходимо объединится с остатками людей, если помощь не придет вовремя, а она не придет из-за танков. Скорей всего город снова подвергнется бомбардировке и никто не спасется. Он осмотрелся вокруг и внезапно ощутил их. Больше сотни инфицированных были совсем недалеко. Как они проскочили так быстро? Ответ был только один. Новый. Изгой сжал кулаки. Наверняка он привел их сюда для исполнения своих задумок. И они шли прямо на лагерь, привлеченные запахом людей. Он приложил руку к наушнику.

— К лагерю идут инфицированные, примерно около сотни.

— Откуда идут? — Послышался вопрос.

— Идут с востока.

— Они атакуют лагерь. — Послышался голос штурмовика. — Константин, какие наши действия?

— Сколько всего инфицированных идет к нам? — Задал вопрос сотрудник после секундного молчания.

— Несколько тысяч, будут совсем скоро.

— Откуда знаешь?

— Знаю. — Просто ответил изгой.

— Нам необходимо продержаться до ночи. — Произнес сотрудник и замолчал на секунду, снова заговорив. — 362, что хочешь предложить?

— Объединить усилия.

— Что? — Это слово выдало всю ошарашенность штурмовика, ведь они не ожидали такого и теперь ждали, что скажет сотрудник.

— Надо придумать, как переманить их на нашу сторону. — Последовал ответ Константина и все затихли.

— 362, где ты? — Спросил штурмовик, потрясенный новой информацией.

— Буду через два часа. Одновременно с ними.

— Принято. — Ответил штурмовик. — Идея у меня есть. На месте дорешаем.

Микрофон замолчал и изгой перешел на бег, мчась к своей цели. Инфицированные тем временем расползались по городу, пока маленькими группами, но это было только начало, а значит времени становилось все меньше и меньше. Он мчался все быстрее и быстрее, петляя и обходя инфицированных, понимая, что Новый хотел помешать его плану или подталкивал его к исполнению своего, что было вероятнее всего. Если бы он поднялся в тот дом, то неизбежно потерял бы время и больные перебили людей с востока, а затем добрались бы до аэропорта. Значит тем более их надо спасти. Изгой остановился перед разбитыми домами, рассматривая их, словно ища следы. Люди находились там, но необходимо оставлять свои возможности в тайне, поэтому он остался на месте, осматриваясь, будто продолжая поиск.

— Мы тебя видим. В доме перед тобой. — Послышалось в наушнике и изгой по своей устоявшейся привычке запрыгнул в дом через окно с разбега, упорно игнорируя подъезды по обучению десанта, ведь это самое опасное место в доме.

Штурмовики сидели в подъезде между средних этажей, наблюдая за лагерем через большое окно.

— Много инфицированных? — Спросил старший. — Пока ни одного не наблюдаю.

— Они на подходе. Их становится все больше.

— Откуда знаешь?

— Чувствую.

— Не знал о таком умении у изгоев.

— Для этого надо общаться. — Ответил 362, проверяя прицел. — Что придумали?

— Когда их атакуют, мы им окажем огневую поддержку. Отсюда хорошая точка обзора. Защитим их и затем переманим их на нашу территорию для совместной обороны.

— Весьма рискованно. — Сказал изгой. — Но иначе все погибнем.

— Они люди, а общий враг объединит нас. Сообща мы отобьём волну, без них мы даже с первой не справимся.

Изгой кивнул в ответ и в подъезде воцарилась тишина. 362 осознавал, что он сам вложил в голову штурмовику эту идею, но пока не осознавал как. Неужели каждый контакт с Новым будет менять его и прибавлять возможности? Конечно же это был вопрос без ответа.

— Их реально много идет? — Спросил штурмовик, прерывая тишину.

— Тысячи. — Ответил изгой. — Они уже входят в город, скоро будут здесь.

— Действуем по обстановке. — Послышался голос Константина. — Но придерживаемся плана.

— Безумие, как альтернатива выжить. — Пробормотал штурмовик и зарядил колбу в подствольный гранатомет. — Приготовится к бою.

Все они расположились по подъезду, заняв места у окон на разных этажах и стали ждать. Пока они ожидали 362 через прицел разглядывал лагерь. Стрелкового ружия у людей было много, но все старых образцов. Танки стояли на краю, с той стороны, откуда приближались инфицированные и вокруг них никого не было.

— Что с танками? — Спросил изгой через связь.

— Т-90. — Ответил штурмовик. — Не знаю, как у них по вооружению, но для самолетов определенная проблема.

— Они идут. — Сказал изгой и взял на прицел окраину лагеря, расположенного на площади. Там был сплошной лес между домами и среди деревьев к людям осторожно подбирались оголодавшие инфицированные от длительной пробежки, двигаясь осторожно, следуя своей хищной натуре.

Первые инфицированные остановились на краю площади, где расположился лагерь и смотрели на людей, принюхиваясь. Люди в лагере не замечали их и инфицированные осторожно подкрадывались к ним, чтобы совершить стремительный рывок. Изгой взял одного из них на прицел и снес голодному голову, когда тот был готов атаковать. Смертельно раненый инфицированный рухнул на землю с развалин здания, заорав от боли, сразу привлекая внимание людей.

— Звери. — Заорал кто-то из них и другие инфицированные атаковали людей.

— Огонь. — Скомандовал штурмовик и началось.

Инфицированные накинулись на лагерь лавиной, оглашая город своими дикими воплями. Люди оборонялись, как могли, без всякого построения, хаотично, как и атакующие, оглашая округу воплями ужаса и матами, подтверждая теорию, что они просто охотники. Штурмовики же делали свое дело великолепно, каждой пулей ложа инфицированных и давая людям внизу собраться с духом, создавая вокруг людей буферную зону, уничтожая слишком близко подходивших инфицированных.

— Гамма-колбами по флангам. — Скомандовал штурмовик и три цилиндра вылетели в орду. — Добиваем остатки.

Расстояние было с полкилометра, но они стреляли с возвышенности и гранаты пришлись точно в цель. Лопнув, они облучили инфицированных гамма-залпом, поджарив их на месте, прямо на глазах изумленных людей с востока. Инфицированные были почти перебиты и остальных расстреливали люди в лагере, показывая свой воинственный дух, а изгой их внимательно изучал. Это точно были беженцы. Вооруженных людей было около половины, остальные были дети, женщины и пожилые люди.

— Перезарядится. — Приказал штурмовик и обратился к изгою. — Идем на контакт.

За время боя они отстреляли спаренный рожок и пока спускались по ступенькам все быстро перезаряжались и изгой уже ждал их, готовя оружие. Штурмовики остановились на его площадке и внимательно посмотрели на 362, похлопав его по плечу и пожав ему руку.

— Здесь подожди. Мы пойдем вдвоем, пожелай нам удачи.

— Удачи. — Просто произнес изгой и штурмовики внезапно улыбнулись.

— Из твоих уст это прозвучало страшно. Без обид.

Штурмовики пошли дальше по лестнице вниз, и пока они направлялись в лагерь людей 362 снял рюкзак и быстро заполнил рожок пулями, приготовившись к очередному бою. Он расположился у окна и взял в прицел лагерь людей, который шумел, как потревоженный муравейник и люди лихорадочно готовились к очередной атаке.

— Оставайся на месте. — Сказал командир в наушник, когда они уже были на улице. — Ты для них будешь катализатором. Держи их на прицеле. Нападут на нас мочи их без разбору, если договоримся, то иди параллельно нам на расстоянии улицы.

Изгой принял информацию к размышлению и держал людей на прицеле, наблюдая за своими. Они остановились в начале площади и их заметили. Люди попрятались за развалинами и своей техникой, только завидев их и взяли на прицел вновь прибывших.

— Кто такие?

— Вы знаете, кто мы такие и что мы здесь сотворили. Вас готовили воевать против нас. Надо поговорить. — Штурмовик поднял руки с автоматом вверх. — Иначе мы все умрем до заката солнца и ваш крестовый поход будет бесполезен. Мы подходим ближе.

— Держите руки над головой. — Раздался приказ.

Штурмовики подняли руки вверх и безропотно направились в лагерь.

— Подходите только без глупостей. Дернетесь, пристрелим на месте.

Изгой держал их на прицеле, внимательно за ними наблюдая. Это был риск, но только так можно было спастись. Время поджимало, на шум уже мчались сотни инфицированных и следом за ними уже мчались тысячи и их темная энергия буквально окружала город со всех сторон. Уже сейчас становилось ясно, что добраться до аэропорта будет весьма проблематично, тем более ему, ведь придется бежать через эту толпу. Штурмовики тем временем осторожно подошли на необходимое расстояние до людей и остановились. Навстречу им вышли трое людей средних лет, держа автоматы в руках и подошли к штурмовикам, пока другие держали их на прицеле.

— Кто вы такие? — Повторил вопрос человек из лагеря и изгой услышал их разговор через наушник.

— Мы те, против кого вас настроили Церковники. Но мы такие же, как вы.

— Давайте их прикончим. — Сказал один из троих и изгой посмотрел на говорившего через прицел, поглаживая курок. Это был большой усатый мужчина, весь потный от недавнего боя. Двое других людей бросили на него быстрый взгляд и снова уставились на штурмовиков

— Если вы пойдете за нами, у вас есть шанс выжить. — Сказал штурмовик. — Времени мало.

— Вы убили всех наших близких. В одночасье. С чего нам доверять вам?

— Потому что я стою перед вами и рассказал о своих действиях, в отличии от тех, кто вас привел сюда. Время уходит. — Штурмовик играл со смертью и при этом оставался абсолютно спокоен. — Завтра никто уже не встретит, не вы, не мы. Если мы не объединим усилия.

— О чем ты?

— Уже сейчас в городе тысячи инфицированных. — Штурмовик покачал головой вокруг. — Лишь сообща сможем отбиться до вечера, а ночью по ним ударит авиация. Дальше сами решайте, можете вернуться в свои земли или уйти с нами.

— Сколько вас?

— Достаточно было, чтобы уничтожить ваши остатки армии. У нас есть защитная стена, вооружение, медикаменты, еда и вода. Сдержим периметр, выживем, но выдвигаться надо сейчас.

— Вы ничем не отличаетесь от Церкви. Мы не можем вам доверять.

— Взаимно. — Штурмовик опустил руки и закинул автомат на плечо. — У нас был приказ уничтожить вас, но обстоятельства изменились. Один из снайперов у нас в плену, он многое поведал о действиях церкви. И к чему это привело? Мы все погибнем, если продолжим воевать друг против друга и выиграет от этого только церковь. Ваше решение. Если вы хотите продолжить с нами воевать, мы уходим и вы не сможете нас остановить, поскольку вы под прицелом.

— Мы возьмем танки. — Сказал невысокий пожилой человек с редкими седыми волосами, который все время молчал и только слушал их, опустив глаза и подошел к штурмовикам. — Попробуйте обмануть нас, умрете.

— К вам направляются с запада около двадцати инфицированных и около тридцати с севера. — Предупредил изгой через рацию. — Надо двигаться.

— У нас мало времени. — Произнес штурмовик. — Заводите танки и машины, идем в наш лагерь.

— Как только они будут в аэропорту, вызываем авиацию и наносим ночью удар по городу. — Послышался голос Константина в наушнике. — Поторопитесь.

Танки взревели, машины завелись и помчались в сторону аэропорта, везя людей к возможности спастись и только изгой бежал по соседним улицам, забираясь в дома, отбиваясь от десятков инфицированных и обстреливая неразумных больных, посмевших атаковать колонну. В ходе одного из таких обстрелов, он ощутил приближение и прижался к стене в одной из многочисленных квартир этого города. В помещение влетели трое инфицированных, налетевшие на него и в ход пошли ножи. Это бы те самые ножи, что подарил десант. Первому он ударил по горлу и ударом рукоятки уложил его, следующему достались два рубящих удара. Остался последний. Инфицированный рычал, готовясь атаковать и изгой танцевал с ним танец смерти. Инфицированный атаковал и 362 уходя полоснул ему по горлу ножом, вторым ударом снеся больному голову. Быстро, но недостаточно. Внизу продолжался бой, колонне преградили дорогу сотни инфицированных, облепив машины и 362 из окна снова открыл огонь по инфицированным, обстреляв толпу колбами, разогнав их и на помощь машинам подоспели танки, которых инфицированные не могли остановить. Тяжелые гусеничные машины с ходу, кроша бетонные плиты и давя ржавые машины на дороге вместе с инфицированными пробили дорогу колонне, которая сразу же скрылась за поворотом. Изгой вытер ножи об диван, схватил автомат и рванул вниз, на ходу заряжая патронами рожки, свесив набок рюкзак. Колонна уже умчалась далеко и он безуспешно пытался их догнать, только это становилось все тяжелее и тяжелее, инфицированных все прибавлялось и уже снова один рожок был опустошен, поскольку стрелять приходилось без остановки и патроны в самом рюкзаке заканчивались. Он вставил пустой рожок в карман, нарушая золотое правило десанта и присоединил к автомату целый, одновременно осматриваясь. Люди были уже на несколько десятков километров впереди. Он безнадежно отстал и осмотрелся. Они шли по большой улице, которая петляла. Если он пойдет по прямой, больше шансов выскочить к лагерю, опередив инфицированных. Он рванул по прямой, где-то пробегая через чердаки домов, неумолимо приближаясь к цели, поскольку на улицах становилось все больше инфицированных. Орда неумолимо приближалась и смрад на улице усиливался. Он достиг здания, рядом с башней снайперов, когда люди достигли чистой улицы и попали в аэропорт. Наступил вечер, наполняясь дикими воплями и стонами, к площади вышли тысячи инфицированных, которых начинал сбивать с ног сон. Изгой остановился в доме, осторожно поднимаясь по ступенькам на крышу. Он не успел и теперь надо найти место, где переждать в относительной безопасности.

— 362 ты где? — Раздался голос Константина.

— Я у башни снайперов. — Ответил изгой. — Ночью проберусь в аэропорт.

— 362, ты где? — Последовал снова вопрос и изгой посмотрел на свой наушник

Во время боя на ножах он повредил микрофон и даже не понял этого. Теперь он был отрезан по связи от людей, только слыша их.

— 362. — Раздался в третий и последний раз запрос Константина и воцарилась тишина.

Тишина конечно была относительная, может его списали со счетов, да и он ничем не мог помочь людям в аэропорту. Часть орды, дерясь между собой, вопя и рыча, мчалась к аэропорту в наступающей темноте, спотыкаясь, падая и засыпая и по ним с территории людей открыли огонь. Нападающих было мало и изгой понял, что люди смогут отбиться, а ночью он попробует пробраться в лагерь. Изгой наконец выбрался на крышу и наблюдал оттуда за городом. Инфицированные были во всех домах, ползая по квартирам и он смотрел на дом со снайперами, где энергия показывала всю драму, что там творилась. Люди не успели освободится и стали их легкой добычей. Их разрывали живьем и десяток инфицированных дрались за их остатки. В доме, в котором он был тоже все подъезды кишели инфицированными. Надо ждать наступления глубокой ночи. Изгой лег прямо на крыше и моментально уснул под затихающие звуки боя в аэропорту.

Он открыл глаза через три часа. Ночь была без луны, без ветра и внизу все инфицированные спали крепким сном, оглашая округу непрерывными стонами мучеников инфекции. Аэропорт потушил все огни и тоже погрузился в ночь, готовясь к предстоящей обороне. Он видел их энергию, людям совместно удалось отбить атаку, уничтожив инфицированных и теперь они ожидали вторую, гораздо более мощную волну рано утром. Изгой опустил автомат, вспомнил слова Константина. Авиация. Необходимо срочно уходить из этого места, иначе он погибнет среди этой массы инфекции. Он в эпицентре орды и по ней будет нанесен авиаудар. Раз он не отвечает, значит его считают мертвым и тысячи инфицированных в одном месте это слишком сладкая мишень, чтобы военные не использовали подобный шанс. Одним изгоем пожертвуют ради спасения сотен людей. Сейчас он сам за себя, поэтому он быстро зарядил пустой рожок, внутренне радуясь, что ему хватило патронов дойти сюда и вставил последнюю колбу в подствольный гранатомет. Подготовившись, 362 осторожно открыл люк и тихо сполз вниз, в кромешную тьму подъезда, едва не наступив на психа, спящего прямо у лестницы. На лестничных пролетах и в квартирах, лежа друг на друге спали десятки инфицированных, крутясь от боли и постанывая во сне. Изгой как тень скользил между ними, перебираясь по перилам и спустившись таким образом до самого низа. Полчаса ему понадобилось, чтобы выбраться на улицу, поскольку весь подъезд был буквально завален спящими и он выползал через второй этаж. Но на улице было еще хуже. Тут их были тысячи и они лежали большими кучами, тесно прижимаясь друг к другу в эту прохладную зимнюю ночь, которые уже давно были без снега и холода. Он шел среди них, неспешно, осторожно и за час с небольшим преодолел площадь, местами надолго замирая, когда его чуткое ухо услышало нарастающий звук и изгой посмотрел на небо, где появлялись небольшие огни. Бомбардировщики, он не успеет. Изгой посмотрел вокруг, ища место, где спрятаться и перед ним был только дом со снайперами, плотно обложенный спящими инфицированными.

Они умрут и ты с ними значит? Изгой чуть усмехнулся, вспомнив слова Нового. Что же, сыграем в эту игру. Выход только один. Он рванул в дом, выстрелив вперед последней колбой, прямо в толпу перед подъездом, когда от шума самолетов начали просыпаться инфицированные, кидаясь во тьме в разные стороны, как слепые щенки на запах и шум, сцепляясь в поединках между собой. Тех, кто подходил слишком близко он сносил ножами, прорвавшись через поджаренных психов и заскочил впервые прямо в подъезд, помчавшись по ступеням и расшвыривая просыпающихся инфицированных под все нарастающий звук самолетов. Они промчались над ними и он прислушался, остановившись на лестнице, скинув вниз очередного больного. Новый свистящий звук и затем последовали взрывы, от которых земля заходила ходуном и все здание затрещало. Он мчался по ступеням наверх к комнатам, потому что там было так нужное ему, вещь, которая могла пригодиться. Рация. Она была ему необходима, при условии если он выживет, потому что здание все равно представляло опасность при бомбардировке. Атакуемый при проходе в дом, он лишился наушника, который вырвал один из инфицированных, оставив ему глубокие царапины на лбу. Теперь он не мог даже слышать, что творилось в аэропорту, полностью отрезанный от информации. Рядом раздался взрыв, озаривший здание ярким светом во тьме, отдавшимся дикими воплями инфицированных и все остатки стекол вышибло ударной волной, одновременно под ним начала рушится лестница. Он прыгнул насколько мог высоко и допрыгнул до площадки этажа. Подтянувшись он увидел изорванного человека, который пытался на него напасть, ползя на руках. Это был Влад. Он схватил его за горло и скинул вниз, взобравшись на пролет. Здание дрожало и трещало, времени оставалось мало. Изгой заскочил в комнату, расстреливая инфицированных из короткого автомата и схватил рацию, лежащую на полу. Одновременно произошел еще один взрыв с другой стороны здания и высокий дом начал складываться, буквально уходя из-под ног. Короткий автомат улетел в сторону и изгой выпрыгнул в окно, вцепившись в стену, рушившуюся вместе с ним и уходящую вниз. Здание рассыпалось с грохотом под дикие вопли умирающих инфицированных и он летел вместе с ними вниз, в пылающий ад от авиаударов. Новый был прав, это была его последняя мысль перед тьмой.