Новый антиСуворов

Глава 18 НАСТОЯЩИЙ ГИТЛЕРОВСКИЙ ПЛАН

Германия только что разгромила Францию, но заполучила войну на истощение с Британией. Война эта обещала быть очень долгой и весьма трудной. Напомню, что писал об этом в «Последней республике» Владимир Богданович: «Война между Британией и Германией была вовсе не такой странной, как ее нам описывали коммунисты». И чуть дальше: «Итак, между Германией и Британией шла жестокая война». Шансы на победу в этой войне имели обе стороны. Но давайте вспомним, что для СССР выгодно было затянуть эту войну до тех пор, пока в Германии не произойдет революция. Мог ли Сталин влиять на ситуацию в выгодном для себя направлении?

Мог.

Советский Союз снабжал Германию многими стратегическими материалами, которые в другом месте немцы получить не могли. Кроме того, через территорию СССР тянулась единственная ниточка, соединяющая Германию с ее союзником Японией. По этой ниточке тоже шли крайне необходимые немцам стратегические ресурсы. Так что Сталин как бы держал руку на клапане, он мог его полностью открыть, мог слегка прикрыть, а мог и завинтить наглухо. Начни Германия побеждать Англию, поток стратегических материалов тут же превратится в узенький ручеек, начни Британия одерживать верх, клапан будет полностью открыт.

Но Сталин не только имел возможность дозировать снабжение Германии, он мог и почти прямо влиять на ее боеспособность. Возьмем историю с продажей Германией Советскому Союзу тяжелого крейсера «Лютцов», о которой рассказал нам В. Суворов в «Дне М». Владимир Богданович забыл упомянуть, что СССР этот крейсер был совершенно не нужен (лучшее подтверждение этому то, что «Лютцов» так никогда и не был достроен, после войны его почти сразу пустили на иголки). На Балтике его использовать было просто невозможно, а перегонять на Север или на Дальний Восток в условиях идущей на всех морях войны опасно. Кроме того, к тяжелому крейсеру прекрасно подходит поговорка «Один в поле не воин». Реальную силу может представлять собой только соединение тяжелых крейсеров, поддержанное соответствующим количеством эсминцев и легких крейсеров. Немцы, правда, пробовали использовать имевшиеся у них тяжелые крейсера в качестве рейдеров на британских судоходных путях, но это не от хорошей жизни. И ничего путного из этого не вышло (кстати, возможно, как раз потому, что в их распоряжении не было четвертого тяжелого крейсера, который они были вынуждены продать).

История «Лютцова» выглядит так: Сталин, внимательно отслеживавший ситуацию с германским флотом, пришел к выводу, что после окончания постройки «Лютцова», «Бисмарка» и «Тирпица» немецкий флот получает возможность потягаться с британским на равных, после чего победа Германии становится почти неизбежной. Посоветовавшись со своими адмиралами, он выбрал ключевой корабль в этой связке и в ультимативной форме потребовал его продать, угрожая прекратить поставки в Германию. Немцам деваться было некуда, и «Лютцов» был продан.

Кстати, есть и другой вариант. Возможно, что адмиралу Деницу в это время удалось бы убедить Гитлера отказаться от ставки на тяжелые корабли и сосредоточиться на постройке подводных лодок. В таком случае «Лютцов» был бы законсервирован в недостроенном состоянии (как это случилось с авианосцем «Граф Цеппелин»), а высвобожденные ресурсы были бы брошены на строительство ПЛ. Однако, продав «Лютцов», немцы оказались связаны контрактом, по которому они были обязаны поставить для него недостающее оборудование и вооружение. И немецкая промышленность была вынуждена работать на СССР! В результате Дениц недополучил десяток-другой подводных лодок, которых ему и не хватило, чтобы поставить Англию на колени где-нибудь в 41–42-х годах.

В главе двадцать пятой «Дня М» В. Суворов рассказал о том, что СССР получил от Германии в 40-м и первой половине 41-го года (гигантский пресс фирмы «Шлеман», плавучие краны фирмы «Демаг», высокоточные станки и многое другое), и показал, как все это пригодилось Сталину во время войны. Но Владимир Богданович забыл упомянуть, что все это Гитлеру приходилось буквально отрывать от себя. Не от хорошей жизни продавали немцы станки и другое оборудование, которые им и самим бы очень пригодились.

Теперь вспомним о любимой игрушке В. Суворова, о румынской нефти. Давайте забудем все, что я написал по этому поводу выше, и будем считать, что с ней все обстояло точно так, как это утверждает Владимир Богданович. То есть поставки нефти из Румынии были жизненно необходимы Германии, а защищать ее обороной невозможно. Но добавим к этой ситуации новое видение проблемы мировой революции. Если Сталин не собирался нападать на Германию, а только ждал революции в ней, то он тем более не собирался нападать и на Румынию, но был готов поддержать тамошнюю революцию, буде таковая состоится.

Могла ли в ближайшем будущем произойти революция в Румынии? Почему бы и нет? Ситуация там была крайне напряженной, как пишут кремлевские фальсификаторы, «происходили массовые выступления городского и сельского пролетариата». Между прочим, именно из-за этих выступлений маршал Антонеску произвел свой переворот и установил диктатуру. Продержалась она достаточно долго, почти до конца 1944 года. Но это в условиях идущей войны, а если бы ее не было? Вполне вероятно, что году в 42–43-м в Румынии случилась бы социалистическая революция, на помощь которой тут же бросились бы советские автострадные танки (в условиях революции, когда им никто не оказывал бы сопротивление, наши войска могли бы форсировать Прут и Серет и выйти на оперативный простор за сутки-другие).

Так что единственной возможностью избежать советизации Румынии для Гитлера было уничтожение первого государства рабочих и крестьян.

И в конце концов Гитлер раскусил хитрый сталинский план. Он осознал, что, пока в руках Сталина находится тот самый вентиль, победы Германии не видать как своих ушей. Что оставалось делать бедному Гитлеру? Как следует проучить коварного Сталина, отбить у него раз и навсегда охоту к подлым играм за спиной великой Германии. И он отдал приказ разработать план «Барбаросса».

Я полагаю, что окончательное решение о начале войны против СССР Гитлер принял в начале 1941 года. Кремлевские историки упирают на то, что германский штаб начал разработку планов войны с Советским Союзом еще летом 1940 года. И поэтому, дескать, война для Германии никак не могла быть превентивной. Это форменная ерунда. Штабы для того и созданы, чтобы составлять планы. Когда у них нет конкретной работы (а летом 1940 года так и случилось, поскольку планы высадки в Англии были составлены заранее), они начинают составлять планы на далекую перспективу. План войны с Бразилией, план оккупации Антарктиды, план отражения агрессии марсиан. В данном случае германскому штабу не было нужды строить совсем уж фантастические планы, поскольку война с Россией когда-нибудь (в дальней-дальней перспективе, как показал это Владимир Богданович) должна была состояться. Но работа по этому плану велась ни шатко ни валко до начала 1941 года. А вот тогда, по свидетельству многих очевидцев, работа вдруг закипела.

Прежде чем перейти к подробному рассмотрению немецких планов, хочу, специально для тех, кому нравится считать Гитлера невинной жертвой, а Сталина — коварным агрессором, подчеркнуть: в моем варианте война для Германии тоже является превентивной. Судите сами: Гитлер ведет упорную и кровавую войну на Западе, а Сталин мешает ему эту войну выиграть. Более того, Гитлер понимает, что Сталин не просто мешает, он никогда и ни за что не даст Германии победить. Стало быть, война против СССР для него вполне законна.

Теперь о том, какой, по мнению Гитлера, должна была быть эта война. Поскольку речь шла не о жизненном пространстве, захватывать всю территорию СССР необходимости не было. Собственно говоря, не было необходимости захватывать и какую-то часть СССР, нужно было всего лишь лишить Советский Союз возможности совать палки в колеса ему, Гитлеру. Добиться этого можно было несколькими путями.

Вспомним историю. На начало 1917 года Германия оккупировала совсем незначительную часть Российской империи, причем собственно российских земель она захватила вообще крохотный кусочек. Тем не менее последовала Февральская революция, после чего, как нам упорно доказывает современная демократическая пресса, в запломбированном вагоне в Россию были доставлены «немецкие агенты», которые все окончательно развалили и быстренько заключили Брестский мир, по которому Германия не только ликвидировала один из фронтов, но и получила богатейшие ресурсы Украины.

Могло ли все развиваться примерно по такому же сценарию и в 1941 году? Гитлер полагал, что могло. Всему миру тогда было прекрасно известно, что представляла собой Красная Россия, как там стенал народ под пятой большевиков. Так что восстания в тылу в случае сокрушительного поражения Красной Армии вполне могли бы начаться. Но Гитлер не учел коварности и прагматичности Сталина. Он никак не мог предположить, что Сталин после начала войны тут же отбросит все сказки о мировой революции, пролетарской солидарности и объявит войну Великой Отечественной. А это уже совсем другой расклад, за Отечество русский мужик готов воевать при любой власти.

Впрочем, вариант с революцией в России далеко не единственный. Опять же вспомним Брестский мир. Убедившись, что сопротивляться немцам у них нет никакой возможности, большевики быстренько удовлетворили все немецкие требования, отдали им все, что они захотели, и принялись задарма, в качестве репараций, снабжать Германию продовольствием и сырьем. Точно так же, по мнению Гитлера, должен был поступить Сталин после того, как летом 1941 года его армия практически перестала существовать. В результате, как и в 1918 году, Германия оккупировала бы Украину, а остальная Советская Россия превратилась бы в сателлита Германии. Причем очень послушного сателлита.

Наконец, третий вариант, тот, который был записан в плане «Барбаросса»: Красная Армия разбита, но СССР сопротивление не прекращает. Вермахт доходит до линии Архангельск — Волга — Астрахань, где и закрепляется. После чего стратегическими бомбардировками мешает Советам восстановить свой военный потенциал.

В. Суворов совершенно справедливо раскритиковал этот план, доказав, что он не мог быть выполнен ни при каких условиях. Все верно, только немцы и не собирались этот план выполнять.

Следует напомнить, что военные планы составляются на максимально возможную глубину. Они должны учитывать самое неблагоприятное развитие событий, но главная цель может быть достигнута и до того, как весь план будет выполнен. Вот и с «Барбароссой» дело обстояло именно так. Немецкие вояки составили план, который, как они полагали, им придется выполнить всего лишь на треть, максимум наполовину. Они считали, что достаточно разбить Красную Армию в приграничном сражении, окружить и ликвидировать ее, потом рвануть вперед к Москве и Ленинграду, после чего или Сталин запросит мира, или его власть будет свергнута.

Кто-то может сказать, что эти планы были чистой фантастикой, но давайте вспомним, что подобный план был только что осуществлен немцами во Франции. Главные силы французской армии и английский экспедиционный корпус были окружены в Бельгии и уничтожены, после чего началось наступление вермахта в глубь Франции, остановить которое было некому. Когда немецкие войска продвинулись всего-то на 300–500 километров, старое французское правительство ушло в отставку, а новое тут же начало переговоры о мире. Так почему же немецкие генералы могли считать, что в России дело будет обстоять иначе?

Что любопытно, в глубь Франции двигались не только и не столько танковые корпуса, сколько самая обычная пехота, причем пешедралом. Генерал Манштейн, командовавший во Французской кампании 38-м армейским корпусом, в своем приказе после разгрома Франции специально отметил, что его солдат «не защищал ни один танк и не везла ни одна машина». Тем не менее корпус с боями прошел 500 километров всего за 17 дней. А он в германской армии был не один такой.

Так что малое количество танков в вермахте и их низкие ТТД не могли помешать (в теории) разгрому Советского Союза и победоносному завершению Восточной кампании.

Пора, однако, сказать, все написанное выше верно только в том случае, если В. Суворов «в главном прав». То есть верен его тезис о том, что Сталин всю жизнь мечтал о мировой революции. Этот тезис я сознательно оставляю без рассмотрения, потому как пришлось бы слишком много говорить об идеологии, а в исследованиях, подобных нашему, ей не место. Так что оставим идеологические изыскания тем, кто ничем, кроме идеологии, обосновать свое мнение не может.

Для нас же важно, что такой, как я написал выше, представлялась ситуация из Имперской канцелярии. Причем выглядела она так независимо от настоящих планов Сталина. Собирался ли он просто ждать революции в Европе, планировал ли что-то делать, чтобы приблизить ее начало, задумывал ли напасть на Германию в 41, 42 или даже 43-м годах, — Гитлеру было все равно. Само наличие на континенте сильной России означало угрозу его планам мирового господства.

Впрочем, даже если он и не осознавал этой угрозы, нашлись добрые дядюшки, которые открыли ему глаза. И первый сигнал от них поступил уже в 1939 году.