Новый Завет без изъяна евангелиста Демьяна

Православные христиане,

Российские крестьяне,

Бабы и мужики,

Молодые и старики!

Начинаю я сию страницу

В страстную седьмицу,

Под колокола, гудящие тоскливо,

В самый разгар поповской «страды»,

Когда доходны особливо

Поповские «труды».

Когда попы в церквах, как тетерева, токуют,

«Страсти господни» толкуют:

Как мучили Иисуса Христа,

В какие его таскали места,

И кто в его смерти повинен…

Разговор о том длинен:

Всё прочитать голова пойдёт кругом,

Четыре евангелиста не спелись друг с другом!

Поверить Марку — не поверить Луке:

Разногласия в каждой строке.

Манера писать — самая «боговдохновенная»:

Ерунда получилась несомненная!

Правда, каждый евангелист,

Дописав свой последний лист,

Мог бы сказать о своей книжке:

«Сие мной писано понаслышке

А после подправлено святыми отцами!»

Так иль сяк,

Может видеть всяк,

Что в евангелиях концы не сведены с концами!

Вот по этой-то причине,

Хоть я то ж не обретаюсь в апостольском чине,

Решил я в сердечной простоте

Рассказать об Иисусе Христе:

Об его подлинном значении,

О жизни его, об учении,

Об искупительном мучении,

То бишь о страстной неделе,

Как это было на самом деле!

Я не стану ссылаться на «наитие» —

Про каждое событие

Буду писать не голословно,

А лишь то, что мне известно безусловно;

В каждый момент

Буду готов предъявить документ.

А есть документы не менее ценные,

Чем евангелия «боговдохновенные»!

Попы попробуют вас морочить,

Мои слова опорочить:

Но ведь попы такой народ,

Что они б теперь закрыли рот

Самому Иисусу —

Не всякая правда им по вкусу!

Особливо если их тыкать в евангельские места,

Из коих видно, что на подлинного Христа

Христос, сделанный из поповского мармеладу,

По своему внутреннему складу

И внешнему виду

Похож, как гвоздь на панихиду:

«Федот, да не тот»!

Не «учитель благий и кроткий»,

А оракул ходкий,

Дающий тысячи ответов

И советов,

Для бедноты «душеспасительных»,

Для богачей — доходоприносительных:

«Блаженны кроткие и чистые сердцем,

Ибо получат они…кукиш с перцем!

Блаженны все, кто сир и наг —

Вы удостоитесь небесных благ!»

А вот царство земное —

Это дело совсем иное:

Тут помни, чёрная людина,

Что «несть раб болий своего господина!».

Вот он каков на вкус и цвет,

Четырёх-евангельский Новый завет!

Но на дело надо глядеть пошире:

Евангелий было всех не четыре,

Не пять и не шесть —

Всех не перечесть!

Все — медоточивые,

Все — разноречивые,

Все — труды древнехристианского воинства

И все одинакового достоинства.

Но отцы церкви во времена оны,

Устанавливая свои каноны,

Сделали из евангелий такой отбор,

Что не разберёшь до сих пор,

Что важней: то, что нам предложено

Или то, что ими уничтожено?

Не нравилась князьям церкви книжка,

Они кричали: «ересь!» — и крышка…

Они уничтожали ересь с великой страстью,

Но не всё уничтожили, к счастью.

И вот стало явным, что было тайно:

Сохранилось случайно

Средь пыльной пергаментной груды

«Евангелие от Иуды»,

Нечто вроде дневника

Любимого Иисусова ученика

И пламенного еврейского патриота

Иуды Искариота.

Евангелие — прочих других не хуже,

Цену имеет ту же:

Хочешь верь, хошь не верь —

Пергамент, полуистлевший теперь.

И узнали мы оттуда,

Что оный апостол Иуда,

Облыжно прозванный предателем,

Был истинным Христовой церкви создателем,

Что он, а не Пётр и не Павел,

Иисуса всесветно прославил!

Что отвалили камень от Иисусова гроба

Не ангелы иль фарисейская злоба, —

Но Иуда в припадке умопотрясенья

Стал виновником Христова «воскресенья»,

Основного евангельского чуда, —

Вот кто такой был Иуда!

Всего не скажешь в первом листе —

Много событий подлежит толкованью.

Итак, возлюбленные братья во Христе,

Приступаю к повествованью!