Нуждаясь в Нове

Глава 7

Нова

Уклонение — это навык, которым я овладела в совершенстве.

После того как мы потеряли родителей, я избегала правды неделями, а может, даже месяцами. Я знала, что их больше нет, понимала, что они не вернутся. Но я просто не могла осознать, что это значит для нас. Я старалась изо всех сил игнорировать предательство моего брата и лучшей подруги. Орион пытался достучаться до меня, но я его не пускала.

Я умею избегать почти всего с лёгкостью — за исключением одного. Нико Хьюз не даёт мне такой возможности.

Прошло несколько дней с тех пор, как я была на его катастрофической праздничной вечеринке. Я до сих пор не понимаю, зачем согласилась пойти. Хотя нет, я понимаю. Я хотела увидеть его. Хотела быть рядом с ним. Попробовать ради него. Рождество даётся мне тяжело, для меня этот праздник практически уничтожен. Но для него… для него это всё ещё магия и чудо.

Нико пишет, звонит и отправляет цветы каждый день. Я не могу избегать его, потому что он не сдаётся. Получать цветы в свой цветочный магазин уже само по себе странно. Но когда их присылают домой, а вдобавок ещё и милые сообщения с признаниями в том, что он скучает и не сдаётся — это для меня что-то совершенно новое.

— Ну, дай парню шанс, — говорит Хадсон, пока я утыкаюсь лицом в очередной букет прекрасных синих гиацинтов. — Настоящий класс — это отправить цветы флористу, — подначивает он меня, весело толкнув, уходя с очередной доставкой.

Это как дарить лучшие шоколадные конфеты кондитеру или самые изысканные пирожные пекарю. Нико старается изо всех сил. Я — единственный цветочный магазин в Тру-Ридж, но он заказал цветы из Теннесси и Джорджии.

Я смеюсь, когда мой телефон вибрирует в кармане. Ещё одно сообщение от Нико. Целый день он пишет мне. Спрашивает, как я, чем занимаюсь, создаю ли я какие-нибудь особенные композиции, ела ли я что-нибудь. Как я могу избегать его, если он так настойчив?

«Доброе утро, красавица,» — приходит его сообщение, заставляя моё сердце трепетать. — «Надеюсь, у нас обоих будет хороший день. Собираюсь с потерянными мальчишками за покупками для их мамы. Возможно, подберу что-нибудь особенное для одной милой девушки из цветочного магазина, которую я знаю.»

«Никаких подарков. Никакой милой праздничной мишуры,» — отвечаю я, хотя сама хочу узнать, что именно он мог бы выбрать для меня.

«Вся милая праздничная мишура — для моей девушки,» — отвечает он почти мгновенно.

Я краснею и кладу телефон. Именно так он называет меня с тех пор, как начал писать мне. «Моя девушка.» Я никогда раньше не была ничьей девушкой. Я его? Хочу ли я быть? Постоянный трепет в груди и горячий всплеск в животе говорят, что да, хочу.

«Ты всегда так серьёзно относишься к праздникам?»

«Да, милая, всегда. Дни рождения, годовщины, Пасха.» — Он добавляет кучу милых эмодзи — торт, бокалы шампанского, пасхального кролика, улыбающиеся лица. — «Назови это слепым оптимизмом или грустной надеждой, не знаю. Я просто думаю, что жизнь — это подарок. Это потрясающе, и мы должны праздновать её, когда можем.»

Я улыбаюсь так широко, что начинают болеть щёки. Что я делаю с этим мужчиной? Ещё несколько дней назад я бы ни за что не согласилась пойти на его праздничную вечеринку. После того, как я была настолько переполнена эмоциями, что сбежала, я могла бы просто оборвать всё полностью. Но правда в том, что… я не хочу.

«Наверное, я слепой пессимист. Просто… тяжело,» — отвечаю я ему, закрывая глаза, вспоминая его лицо, когда я выпалила, почему ненавижу Рождество.

Нико смотрел на меня не с жалостью или сочувствием, а с пониманием. Очень мало людей понимают, какой потерей мне пришлось столкнуться. Называть брата потерей несправедливо. Орион всё ещё пытается связаться со мной, но я упорно отказываюсь разговаривать с ним или с Оклин. Я слишком упряма, чтобы принять их извинения или попытки примирения.

Работа над букетами кажется слишком утомительной для моей измученной головы. Сообщив Хадсону, что закрываю магазин — что я часто делаю на своё усмотрение, — я запираю дверь и направляюсь в центр города. Не знаю, что ищу и почему не могу сосредоточиться на работе.

Всё, о чём я могу думать, — это праздники и как сильно я когда-то их любила. Бродя среди украшенных витрин с омелой и мерцающими огоньками, я размышляю, каким было бы Рождество с Нико. Тот же трепет, что я почувствовала ранее, возвращается в груди, заставляя сердце замирать, пока я представляю это.

— Вот и мой прекрасный цветочек, — раздаётся рядом знакомый, хрипловатый голос.

Я закрываю глаза, вдыхаю свежий зимний воздух и улыбаюсь, когда его сладкий аромат — смесь мыла и мускуса — заполняет мои лёгкие. Я чувствую себя спокойно, когда его тело прижимается ко мне, согревая.

— П-привет, — заикаюсь я, поворачивая голову, чтобы увидеть его, возвышающегося надо мной.

Нико широко улыбается, даже ямочка на щеке видна, а его светлые глаза искрятся. Боже, какой же он красивый. Я когда-нибудь думала, что мужчина может быть красивым? Не припоминаю. Ну, мой брат Орион привлекательный, наверное. Но я никогда не смотрела на мужчину так, чтобы просто захотелось рассматривать его, изучать каждую его черту.

Тепло растекается от бедра к животу. Его большая рука под моим свитером, обжигая кожу самым сладким образом. Я слегка наклоняю голову, позволяя ей опуститься на его плечо. Я скучала по этому. По этому ощущению с ним, чувству безопасности и защищённости от всего мира.

— Я скучал по тебе, — шепчет он мне на ухо, касаясь губами. Его руки крепче сжимают меня, притягивая к его сильной груди. — Кажется, мне будет плохо, если я не буду видеть тебя каждый день. И не один раз в день, если ты позволишь. Чёрт, как я скучал, — повторяет он, уткнувшись лицом в мою шею, обнимая меня ещё крепче.

Я расслабляюсь в его объятиях, тихо вздыхая. Я тоже скучала. Мы разговаривали или виделись каждый день, до той ночи на его вечеринке. Я думала, что расстояние пойдёт нам на пользу. Видимо, я ошиблась. Будучи рядом с ним снова, видя эти светлые глаза и эту улыбку, я понимаю, что тоже не справлюсь без него.

— Я тоже скучала, — признаюсь я, желая подарить ему хоть что-то.

Нико вздыхает и притягивает меня ещё ближе, если это вообще возможно. Кажется, мы оба не замечаем толпу покупателей, группу рождественских певцов на ближайшем углу или звонкий колокольчик благотворительного Санты.

Меня захлёстывает ностальгия по покупкам подарков, упаковке их под рождественские песни и выпечке сладостей по рецептам мамы. Почему я отвернулась от праздника, который так любила?

Может ли Нико заставить меня снова захотеть праздновать? Захотеть праздновать жизнь?

— Отлично. Тогда мы оба страдаем, — шутит он, мягко целуя меня в шею, прежде чем отступить с озорной улыбкой.

— Нова! Нова! Мы идём за покупками! Ты с нами?

Моргнув, я посмотрела вниз на крутящихся, вертящихся малышей, появившихся словно из ниоткуда, и засмеялась. Нечестно. У него в арсенале два дополнительных заряда милоты. Как я могу сказать маленькой девочке, которая сияет, глядя на меня, радуясь тому, что когда-то радовало и меня, что праздники — это ерунда?

— Если вы двое согласны, — отвечает Нико, прежде чем я успеваю возразить или согласиться. — Я бы никогда не попросил Нову делить меня с вами, — шутит он, подмигивая мне.

Внутри моего холодного, замершего сердца что-то тает. В этой улыбке, в искорках в его глазах есть что-то, что говорит мне: он с радостью бы поделился. Его предложение дать мне возможность отступить — это забота с его стороны. Но я никак не могу сказать «нет» этим двоим. Киваю, и тепло разливается по моей груди, когда его дурацкое красивое лицо озаряется широкой улыбкой.

— Да? Ты хочешь пойти с нами, милая? Мы ищем идеальные подарки для моей сестры. Те цветы были исключительно подарком на день рождения.

— Саттон заслуживает хороший подарок за то, что терпит тебя, — дразню его.

Нико откидывает голову назад и смеётся. Его смех вибрирует у меня за спиной, а его рука обвивает меня крепче. Мне так хорошо, так спокойно рядом с ним, чувствовать его мягкий смех и слышать его. У меня нет защиты от этого мужчины. С того самого момента, как он вошёл в мой цветочный магазин, лёд, которым я ограждалась, начал медленно таять.

— Да, она заслуживает, милая. Пойдём, найдём для неё что-нибудь незабываемое.

Протягивая мне руку, он на мгновение задерживает взгляд на мне. Ещё один шанс отступить. Я вздыхаю, качаю головой и улыбаюсь ему в ответ. Скользя своей рукой в его, я снова киваю. Я пойду с ним и его племянниками за покупками. Я почти ничего не знаю о его сестре Саттон, но если она создала этих очаровательных существ и терпит своего невыносимого брата, она действительно заслуживает чего-то особенного, как по мне.

Наши переплетённые руки покачиваются между нами, пока мы следуем за детьми. Первым делом они направляются в магазин игрушек, и он позволяет им это. Шёпотом он говорит мне, что хочет увидеть, что их действительно радует. Что может быть лучше для выбора идеального подарка?

— О, это так красиво! — восклицает Ава, останавливаясь перед куклой. Она действительно красивая и даже похожа на неё: блестящие тёмные волосы, яркие голубые глаза, озорная улыбка, а одета она в платье эпохи Дикого Запада и почти такого же роста, как девочка.

— Это действительно красиво, — соглашаюсь я, улыбаясь ей в ответ. — Значит, тебе нравятся ковбои и ковбойши?

— О, да, я люблю лошадей! Хочу кататься на одной!

— Я этого не знал, — отвечает Нико, нахмурившись. — Что ещё ты от меня скрываешь? Ты уже начала водить? Парень есть?

Ава смеётся самым милым, мягким смехом, и я не могу удержаться от улыбки. Нико улыбается мне, подмигивает и опускается на её уровень. Они болтают несколько минут о бойфрендах и о том, что она должна будет получить его одобрение первым делом. Моё сердце тает ещё сильнее, наблюдая, как они смеются и болтают, Нико разговаривает с ней так, словно она его лучшая подруга.

Эван тянет меня за руку, а потом начинает энергично махать своими пухлыми ручками, когда я смотрю на него. Я на мгновение паникую. Он хочет, чтобы я его подняла. Чтобы я держала его на руках, пока мы ходим по магазинам. Я начинаю искать оправдания, пути отступления, пока он не улыбается и не машет ручками снова. Тогда я наклоняюсь, поднимаю его и усаживаю себе на бедро.

— Что случилось, маленький Нибс? — шепчу я, склонив голову набок. Его глаза загораются, когда я использую прозвище, которое ему дал Нико.

— Хочу обезьянку, — шепчет он в ответ, даже прикрывая секрет ладошкой. Ну всё, моё сердце окончательно растаяло. Чёртов Нико и его потерянные мальчишки.

— Это то, что ты хочешь на Рождество? Какую именно обезьянку?

Эван задумчиво поджимает губы, размышляя, прежде чем ответить:

— Хочу синюю. Синюю обезьянку.

Довольный своим ответом, он кивает и улыбается. Затем он ерзает немного, прежде чем устроиться поудобнее, уткнувшись лицом в моё плечо. На мгновение я жду, когда на меня нахлынет паника. Тревога. Не может быть, чтобы он чувствовал себя настолько комфортно со мной. И я точно не должна так наслаждаться тем, что держу его на руках, когда его маленькая ручка гладит мои фиолетовые волосы.

Я бросаю взгляд на Нико, всё ещё ожидая этой паники. Но он стоит, наблюдая за нами, и что-то блестит в его ледяных голубых глазах. Я не могу понять, что именно, поэтому просто смотрю на него, словно он сейчас расскажет мне, что у него на уме. Но нет, он просто улыбается и кивает, словно тоже принимает какое-то решение с такой же уверенностью, как и Эван насчёт своей синей обезьянки.

Слегка подталкивая Эвана на своём плече, потому что удивительным образом я вовсе не обеспокоена, я иду за Нико по магазину, пока мы позволяем детям мечтать и играть. Эван держится рядом со мной, то карабкаясь на меня, как маленькая обезьянка, то обвивая ручонками мою ногу, пока Нико не отпускает мою руку.

Раньше рождественский шопинг был моим любимым занятием. Прошло много времени с тех пор, как я даже думала о походе за подарками. Но каким-то образом с Нико и его племянниками это оказалось легче, чем я ожидала. Может быть, дело в том, что в детях ещё сохранилось то самое удивительное ощущение чуда. А может, потому что оно есть и у него. Слушая, как он говорит о том, что нужно отмечать каждое мгновение, я чувствую, как лёд в моём сердце тает ещё немного.

— Это будет лучшее Рождество, — заявляет он, пока мы несём пакеты с покупками после целого дня шопинга.

— Ты так думаешь? — смеясь, спрашиваю я, кивая в сторону кузова его грузовика, который заполнен десятками подарков для его сестры, брата, которого я ещё не встречала, и даже для детей.

— Не из-за подарков в красивых упаковках, — уверяет он, притягивая меня к себе после того, как заботливо пристегнул детей. Я зарываюсь в его твёрдую грудь, согреваясь от силы его крепких объятий. — Из-за тебя, милая. Если кто-то получил лучший подарок в этом году, то это я, потому что нашёл тебя.

Прижимаясь к его груди, я не спорю, потому что как я могу? Моё сердце полностью растаяло — я даже ловлю себя на том, что напеваю вместе с рождественской музыкой, наполняющей улицы. Он прав — это может быть лучшее Рождество.

Потому что впервые за долгое время мне хочется праздновать.