Нужна ли нам любовь

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Самый отвратительный способ потерять целый день! — проворчал Макс, взглянув на толпу перед входом в отель.

Он нервно дернулся, едва не пролив чай из чашки, которую держал в руках.

— Осторожнее. Разлитый чай может стать поводом для скандала. К тому же ковер слишком дорогой, чтобы хозяева помогли тебе замять конфуз.

Макс насупился.

— Собственноручно бы придушил садиста, который придумал чаепитие! А это, черт возьми, что такое?

Он взял маленький бутербродик с тарелки и уставился на него.

— Огурец и салат. Традиционная закуска к чаю.

— Да этим бы даже дистрофик не наелся. Хорошо, что я не голоден. Впредь категорически отказываюсь ездить на такие штуки. Помещу этот пункт в брачный договор.

— Ты постоянно добавляешь все новые и новые пункты, так тебе придется до конца дней составлять эту брачную энциклопедию. Я бы на твоем месте так не волновалась, такие мероприятия мало кому нравятся. И тебе не придется на них ходить по меньшей мере до тех пор, пока дети не пойдут в школу.

— А это тут причем?

— Многие учителя считают подобные чаепития лучшим способом проведения родительских собраний.

— Мои дети не пойдут в подобную школу! Если учителя так истязают родителей, то что же они делают с беззащитными учениками!

— Ты видно не представляешь, какие сейчас ученики, раз называешь их беззащитными. Чаепития же обеспечивают неформальное общение. Эдакий вариант вечеринок с коктейлем.

— А мне и коктейли не нравятся! Назови хоть одну причину, по которой нормальный человек стал бы пить эту мерзкую отраву и есть эти жуткие сандвичи!

— Может, некоторым не хватает общения. Может, у них много свободного времени. Кто их знает… Во всяком случае во время таких вечеринок ты можешь оценить других.

— Уверен, что люди воспринимают тебя согласно твоей собственной оценке.

— Но если ты в это веришь, то почему пытаешься измениться ради брака?

— Не совсем так.

— Что именно? — спросила Джесси.

Макс долго смотрел в чашку.

— Моя мать была алкоголичкой. Принимала наркотики, когда у нее были на них деньги. Шлялась по мужикам. Можешь представить, какое клеймо было на мне с детства. Я поклялся, что мои дети не испытают ничего подобного. Они будут гордиться матерью.

Джесси вздрогнула. Детство Макса было таким же, как у нее самой! Она попала в приемную семью, когда мать оказалась за решеткой. А он остался совсем один. И все же Макс избрал неверную тактику. Давно пора прекратить видеть жизнь глазами страдающего ребенка.

— Лучше бы ты поклялся дать детям родителей, которые любят их и друг друга.

— Сомневаюсь, что детям есть дело до отношений между родителями. Дети удивительно эгоцентричны.

Джесси замерла, вспомнив виноватое лицо матери. Может, она сама повела себя эгоистично, отказавшись ее выслушать? Но девушка поспешно отогнала эту мысль.

— Уверяю тебя, несмотря на свой эгоцентризм, дети очень тонко чувствуют атмосферу в доме. Им будет трудно жить с родителями, которые не любят друг друга.

— Осторожнее, у тебя появляются романтические представления.

— А ты говоришь так, словно в детстве пересмотрел телевизор. Тогдашние представления о жене-домохозяйке устарели, Макс.

— Я понимаю, что таких героинь уже нет. Но почему у моих детей не может быть матери, которая будет встречать их дома с блюдом печенья? Какая разница, кто его пек! Она должна уметь выслушать, посочувствовать, дать совет. Я же не могу сделать этого сам, я ничего не знаю о воспитании детей. Мне нужна жена, у которой было нормальное детство!

— Что ты понимаешь под словом «нормальное»? Большинство из тех, кого мы видим на вечеринках, были воспитаны нянечками и учителями. Ты того же хочешь для своих детей?

— Нет, но…

— Боже, надеюсь, мы никому не помешаем, — сладко улыбнулась подошедшая сзади Натали. — Мне кажется, вы слишком увлеклись беседой.

Джесси прикусила язык, чтобы не сказать какую-нибудь колкость. Разумеется, позади Натали стояла смущенная Онория.

Глаза девушки гневно сузились, когда она увидела, какими голодными глазами Натали смотрит на Макса, который вежливо встал при появлении дам. Да, с его манерами действительно все было в полном порядке.

Джесси сжала зубы, когда женщина протянула руку и провела по галстуку Макса. Интересно, что чувствует он сам? Лицо миллиардера было непроницаемым.

— Я вижу, вы пришли сюда за тем же, что и мы, — блондинка взглянула на их чашки.

— Да, — вымученно улыбнулась Джесси.

Натали грациозно опустилась на диван напротив, Онория последовала ее примеру.

— Можешь пить чай, дорогая, мне хочется еще мартини с яблочным соком. Я сегодня прошла наверное миль пять. Только посмотрите на мои бедные ножки!

Женщина вытянула стройную ногу прекрасной формы, давая Максу возможность как следует рассмотреть ее.

— Когда в следующий раз пойдете гулять, надевайте кроссовки, — со сладенькой улыбочкой посоветовала Джесси.

— Как неженственно! — поморщилась та.

— Прогулка?! — театрально поразилась девушка.

— Нет, кроссовки! Они же такие… нелепые!

Джесси поднялась. Если она просидит здесь еще хоть минуту, то точно ляпнет какую-нибудь гадость.

— Извините, — произнесла она. — Мне нужно в дамскую комнату. Сейчас вернусь.

— Я пойду с вами, — спохватилась Онория, разрушив надежды девушки на уединение.

— Мне очень жаль, что мы прервали вашу беседу, — начала она извиняться по дороге. — Но стоило Натали увидеть Макса, как она помчалась прямо к нему, ни на что не обращая внимания. Я знаю ее с детства. Она не настолько плохая, какой кажется. Муж развелся с ней, чтобы жениться на беременной секретарше. Это был тяжелый удар для Натали.

— Ей следовало бы задуматься о причинах его поступка, — произнесла Джесси, решительно отказываясь жалеть Натали. — Дайте угадаю: этот урод постоянно обманывал ее, а уж когда он женился на двадцатилетней девице с большим размером бюста, Натали вознамерилась доказать, что она привлекательна для мужчин.

— К тому же вы должны признать, что мистер Шеридан — на редкость интересный мужчина, — рассмеялась Онория.

— Мне в общем-то все равно, с кем встречается Макс, — солгала девушка.

— В его присутствии даже у меня сердце бьется быстрее, — смущенно призналась Онория. — Я тут зашла к нему в офис, и он внес большое пожертвование в наш фонд. Представьте, он даже не рассердился на то, что я помешала ему работать.

— А что значит «даже у меня»? Ну, сердце бьется… — с любопытством спросила девушка.

Она всего лишь выполняла свою работу: пыталась распознать охотниц за богатством.

— Понимаете, давным-давно я была влюблена, но он женился на другой. Я постоянно говорю себе, что если не могу получить мужчину, которого хочу, нужно научиться хотеть того, кого я могу получить.

— Хотела бы и я научиться такому, — вздохнула Джесси, думая про себя, не означает ли эта фраза, что Онория пытается полюбить Макса.

Но тут в помещение зашли две женщины, и возможность поговорить по душам была потеряна.

Девушка помыла руки и посмотрела в зеркало. Рыжие волосы, кожа бледная, глаза расширены. От помады не осталось и следа. Да, она была куда счастливее до того, как влюбилась в Макса.

Или нет? Джесси потянулась за бумажным полотенцем. Жила она или существовала? С чем можно сравнить их с Максом знакомство? Словно девушка всю жизнь слушала плохую запись симфоний Бетховена, а потом внезапно оказалась на концерте филармонического оркестра. Музыка та же, но звучание иное. Так и любовь к Максу преобразила всю ее жизнь, придала ей глубину и смысл.

Вернувшись, Джесси обнаружила, что Макс легко улыбается Натали, которая лениво потягивала мартини.

Что случилось, пока их не было? Он пригласил эту женщину на свидание? Было совершенно очевидно, что Натали именно к этому и стремилась.

— Вот и вы наконец, — Макс поднялся на ноги. — Нам пора уходить, Джесси. Через пятнадцать минут мы встречаемся с Ливерсоном в особняке.

Девушка моргнула. Странно, об этой встрече он не упоминал. Возможно Макс просто хочет побыстрее сбежать от Натали? Эта мысль ее согрела.

— Да, я готова, — Джесси широко улыбнулась.

— А могу я поехать с вами? Я живу совсем недалеко оттуда. — И Натали хищно улыбнулась. — К тому же в это время трудно поймать такси.

— Мы будем рады захватить вас, — вежливо ответил Макс. — Онория, — предложил он, — может быть, вас тоже подвезти?

— Нет, спасибо. Но я хочу пригласить вас завтра на вечеринку к Джеррику, где я буду хозяйкой. Надеюсь, вы с Джесси придете.

— Мы обязательно придем, верно, Джесси?

— Да, с нетерпением буду ждать новой встречи, — девушка постаралась вложить в эти слова хоть немного искренности, но получилось плохо.

Джесси кивнула Онории и молча пошла вслед за Максом и без умолку трещащей Натали к машине.

— Натали, это мой водитель, Фред. Фред, это Натали.

— Здравствуйте, мадам.

Джесси поймала взгляд водителя и заметила, что он улыбается. Очевидно, Фред видел Натали насквозь.

Девушка постаралась прижаться к дверце, лишь бы не касаться соседки. Запах ее приторных духов быстро распространился по всему салону. Оставалось только молиться, чтобы они не попали в пробку.

— Как продвигается восстановление дома, Макс? — спросила Натали.

— Есть подвижки, — вежливо ответил он.

— Я говорила о вашем особняке миссис Адамс. Из агентства «Ньюпорт Адамсиз». Не поверите, что она мне рассказала!

Натали положила руку ему на бедро и похлопала ресницами.

Макс чувствовал только гнев, который возрастал с каждой минутой.

Он увидел, что Джесси упорно смотрит в окно. Это его разозлило. Не может же она бросить его в трудной ситуации!

— Так вот, она сказала, что выросла в этом доме, — сказала Натали, подвинув руку повыше.

Да, вот кому бы действительно не помешали уроки Джесси.

Макс почувствовал, что больше не выдержит, и отбросил руку женщины. Та таинственно улыбнулась.

— Скажите Фрэнку, пусть остановит на повороте.

— Фред, притормози на следующем углу, будь другом, — ровно произнес Макс.

— С удовольствием, — со значением ответил тот, и Джесси едва удержалась от смеха.

Им обоим просто не терпелось избавиться от этой дамочки.

Когда Натали скрылась из виду, Джесси произнесла:

— А у нас на самом деле назначена встреча с Ливерсоном?

Макс удивленно посмотрел на нее.

— Ты думаешь, я могу соврать?!

— Э-э, да!

Тот рассмеялся.

— В общем-то, ты была права, но на сей раз я сказал правду. Встреча действительно назначена.

— Добрый день, — Ливерсон тепло улыбнулся им, когда они вошли в особняк. — У меня для вас хорошие новости. Я нашел ремесленника из Флоренции, который берется восстановить лестницу, люстру в гостиной и старинные книжные шкафы в библиотеке.

— Это чудесно! — Джесси попыталась соответствовать его энтузиазму. — Такое великолепие заслуживает внимания.

Девушка задержалась в дверях, отстраненно глядя на лестницу.

— И что ты там видишь? — поинтересовался Макс.

— Твою дочь в свадебном платье, которую ты должен проводить в церковь.

По коже волной прошла дрожь, и Джесси посмотрела на Макса. На одно ускользающее мгновение она представила его на тридцать лет старше. Все маленькие морщинки стали глубже, волосы — белее, а глаза сияли любовью и гордостью, когда он смотрел на свою красавицу дочь.

Макс тоже посмотрел на лестницу, и на мгновение перед его глазами пронесся образ тоненькой девушки в белом платье. Сквозь вуаль виднелись рыжие кудри. Его дочь была похожа на Джесси, и это осознание поразило его как гром среди ясного неба.

Она походила на Джесси, потому что именно ее Макс хотел видеть своей женой и матерью своих детей. Потому что он любил ее. Правда оказалась так проста, что поразила мужчину. Он был влюблен в Джесси Мартинелли.