Няша с «Валармаша»

Часть 3

Рано на заре Саурон приперся в столицу Падубья. На пригорке среди избушечек, уютненько курящихся прозрачным дымком, показался высокий деревянный терем.

«Экологичненько», — отметил про себя Саурон и пошлепал, матерясь и приподнимая полы своих светлых шмоток, по весенней грязюке и редким досочкам, кое-где перекинутым через лужи, к хоромам правителя.

И только хотел постучаться в деревянные ворота, как створки распахнулись. Из них под ноги майа выбежали с кудахтаньем сердитые пёстрые куры. Саурон прошёл от порога да в сени, из сеней и в горницу, из горницы в светлицу. Там, возле печки, расписанной птичками, звёздочками и деяниями всяких великих нолдор, сидел на лавке сам правитель и под винцо открывал килечную консерву.

«Аутентичненько», — отметил про себя майа.

Наружность у короля Падубья была презентабельная. Будка суровая да строгая, а на ней глаза ясные и голубые да брови гордые, волосы длинные и тёмные, телосложение атлетическое. Не дать не взять Феанор в молодости! А кроме всего этого, по слухам, эльф имел премерзкий характер. Короч, Саурону сразу понравился.

— Привет. Ты кто такой и по какому делу? Тетя письмо прислала голубиной почтой, про то, что по округе шарится какой-то тип и толкает мутную литературу. То ли падший майа, то ли Саурон, то ли бывший любовник Моргота. То ли это все одно и тоже… Сказала дверь никому не отпирать, а насовать из бойницы десяток стрел под зад. Ты, случайно, не он?

— Нет! Вы что! Я посол из Валинора. Ученик самого Аулэ, основателя гномов, — положив руку на сердце, учтиво поклонился Саурон.

— Жаль. Про огурцы у меня есть, а про геморрой я бы прикупил. А гномов? Гномов — это интересно! У меня как раз есть один гном…

На суровом лице правителя заплясала ласковая улыбочка. Майа мысленно уже коварненько потирал ладошки — «сработаемся!», но и не забывал и ещё одну старинную валинорскую поговорку: «С нолдо дружбы ищи, но из виду не теряй клещи́».

— Мое имя Келебримбор или Тьельперинквар. Как ваше, гость заморский?

Саурон подрастерялся.

«Ну вот… у всех друганы как друганы. А у меня будет — Клбрмбр Тлпрнквр!» — недовольно подумал майа и решил, что его собственное родное «Мирон» здесь точно не прокатит.

— Меня зовут Аннатар. — спизднул Саурон первое, что пришло в голову, и вытащил изо рта подкравшейся с тылу коровы подол своего шёлкового плаща.

— Аннатар, значит? Владыка подарков? И какие дары ты принёс?

— Вот такие!

Саурон, такой весь из себя, в отчаянном порыве, потому что если и этот деревянный эльф его пошлёт, то вообще все пропало! — скинул мантию, оставшись в чём Эру воплотил.

— Я — твой подарочек! — с трудом выдавил что-то похожее на улыбочку майа и застыл, как на плахе.

Келебримбор покрылся румянцем, встал, подошёл, поглядел, приподнял двумя пальцами кончик золотистой прядки и, завернув майа обратно в шелка, сказал:

— Я вообще-то больше ковкой интересуюсь. И выжиганием лупой по дереву.

— А? Ковкой? Серьезно? — не поверил своей удаче майа. — Так это мое! Так это я могу! Вот так счастье! Вот мы с тобой накуем! Ты ни в своей деревне, ни в соседних — нигде лучше кузнеца, чем я, не найдёшь! Да меня вообще все в Валиноре знают! Да все уважают! Да каждая баба мечтает со мной спать!

Келебримбор вернулся на скамейку, отхлебнул вина, почему-то в этот раз прям из горла и продолжил собеседование:

— А какое у тебя образование?

— Художественно-промышленный техникум имени Эру Иллуватара, — завлекалисто изо всех сил мерцал огненными глазюками Саурон, а потом еще и добавил чисто понтануться. — Красный диплом по специальности «ювелирное дело».

— Серьезно. Ну что же… Ты принят! С чего начнём?

Саурон, оборзев, подошёл прямо к Клбрмбру, обнял его за плечо и заговорчески изрёк:

— Целуй наковальню, эльда! Запилим в твоей деревне филиал Валармаша!

***Что-что, а уж наяривать обороты производства Саурон умел получше всякого. Ну да. Он только это и умел. Вскоре рядом с теремом вырос огроменный цех, а сам майа был там и ведущим инженером, и светочем и научным руководителем. Главным поклонником его технического таланта стал именно Клбрмбр. У них с первого же дня возникло удивительное понимание друг друга без слов и какая-то поистине мистическая связь.

— Блять, как этот металл назывался… — бубнил себе под нос эльф.

— Какой?

— Похоже на «долбоеб». Или «дебил».

— Что??? — майа даже перестал дубасить по наковальне.

— Нет, «муфлон»!

— Чтооооо???????

— А, вспомнил! Мифрил!

— Блять, больше никогда не разговаривай вслух пожалуйста!

«Не, а с «долбоебом» все же интересно вышло! Даже на настоящем Валармаше такого не встречал. Ни слова, ни эльфа…» — умиленно и истерически хихикая, вспоминал перед сном Саурон.

Все эти приколюшки-веселушки и общее увлечение лютым долбиловом{?}[в смысле ковкой😌] очень сблизили майа и эльду. Правда под ногами все время мешался мелкий пакостный гном по имени Нарви.

То позовёт Аннатар Клбрмбра на охоту, а он, видите ли какой засранец, уже обещался с гномом на рыбалку. То пообещает обсудить с майа новые производственные проекты, а сам вообще пропадает неделями где-то в гномских гостях под ближней горкой.

Но даже это не могло отвратить неизбежное: не прошло и десятка лет совместной работы, как Саурон и Клбрмбр из коллег превратились в лучших друганов и собутыльников.

А потом Саурон сам все испортил.

Начался пиздец с небольшого разочарования. Эльдарское дубье училось медленно. Прошло уже целое столетие, но в филиале действовал все тот же один единственный цех. Дубовые нолдоры не понимали даже основ программирования и не умели паять блок-схемы для роботов.

Единственный прогресс — город из деревянного превратился в белокаменный, а на месте резного терема Клбрмбра теперь возвышался замок с ажурными розетками и стройными башенками.

Но все же до создания нормальных волшебных колец было ещё как до Валинора в тазике, гребя половником. И майа в ожидании эльфийского промышленного левел-апа придумал, как скрасить себе досуг…

С самого с ранья у Аннатара было отличное настроение. Он порхал по цеху, потирая ладошки, и гадливенько хихикал. А все потому что он придумал веселенький прикол над друганом для развлечения в скучном Падубье. Ну это он сначала думал, что веселенький.

«Я, такой, подойду к эльфу, проникновенно загляну в глаза, положу голову на его плечо и скажу томно да с пристрастием: «Эй, Тьелпэ! Хочешь со мной подолбиться?» А он, такой, покраснеет весь, застесняется, но пропищит: «Да». А я ему, такой: «Хуй на!» и — тюх! Ювелирным молотком по еблету! Вот и подолбились!»

Аннатар, довольный своей затеей, отправился на поиски жертвы и нашёл Клбрмбра в мастерской. Майа вприпрыжку подбежал к столу, сел на него жопой и зашёл издалека:

— Тьелпэ, можно я съем вон того эльфа?

— Аннатар, нет!

— А давай построим оружие массового поражения?

— Аннатар, нет!

— Давай займёмся сексом?

— Аннатар…

Как и предрекал темный майа, эльф и покраснел, и побледнел, и стушевался. Его губы шевельнулись и выдали ответ.

И ответ был:

— Нет.

Саурон, не удержавшись, даже со стола брякнулся. Но быстро встал и возмутился:

— Тьелпэ! Ты что? Я ж майа! Все хотят переспать с майа! И твои шальные глазки все равно похабно блестят согласием. И да. Я не шучу. На полном серьёзе!

Во взгляде Клбрмбра заметалась буря. Минут десять он молчал, словно решаясь. Майа с замиранием сердца следил за этой умственной работой. И, наконец-то, нолдо опустил взгляд и огласил свой выбор:

— Аннатар, ты, конечно, очень красивый, талантливый и волшебный. Но… с друзьями, вообще-то, так не поступают…

— Но ведь мы можем быть не только друзьями. А ближе и лучше, чем друзья, — с надеждой ответил на то Аннатар, уже даже позабыв, что шел прикалываться.

Морда эльфа выразила какое-то сомнение в перемешку с мучительной жаждой. Он снова посмотрел на майа обжигающими и бушующими чувствами глазами. И сказал твёрдо:

— Извини, как-то по-дурацки вышло. Но нет. Ты вправе знать. Я люблю другого.

Вот те и раааз… Вот так тебе и надо, Саурон, приколист придурошный!

Помимо того, что шутеечка не зашла, так майа ещё и внезапно сам для себя обревновался весь. Мало того, что тебе отказали, такому всему под хохлому расписному, так ещё и отказали, выбрав другого.

Майа стрелой вылетел из мастерской, побежал в свои покои. Где полночи перебирал в уме список, кого первого изувечить.

«Кого он любит? Какого другого?! Гил-Галада? Глорфиндейла? Галадриэль? Э, точно нет! Сказал, что «другого»… Элронда, может?»

Его вопрос разрешился сам собой уже на следующий день.

Комментарий к Часть 3

На пару приколюх вдохновило чтение твиттера, но я не помню какого… кто знает — скажите, ссыль дам))