Няша с «Валармаша»

Часть 8

Развод проходил весело, с проклятиями и мордобоем в самом честном на свете мордорском суде (по месту сауроновой прописки). Председательствовал сегодня строгий старый судья-орк, который был похож на жабу в парике и очках.

— Итак истец, расскажите суду, почему вы желаете расторгнуть ваш брак? — спросил судья, когда эльфа удалось отодрать от белокурых майарских косм, в которые он гневно и крепко вцепился.

Келебримбор встал за стойку, некультурно впырил пальцем в сторону бывшего возлюбленного и с крайним озлоблением орнул:

— Этот козел меня обманул! Сказоньку напиздел, что мы Валинор в Средиземье построим, а сам по-тихому Мега-кольцо захерачил! Никаких ему не надо отношений, только прислужники нужны!

Келебримбор глянул на скамейку, на которой примостились двадцать симпатяжек-колечек. Они, к удивлению, не устраивали бардак, а, вырывая у друг друга тарелку хрустящих печенек, следили неотрывно за происходящим представлением и злорадно что-то тихо обсуждали. Нолдо продолжил:

— И вообще наш брак можно считать недействительным, потому что в свидетельстве написано, что он Аннатар. А нихера! Я потом и диплом его отрыл, а там мало, что написано, что он Мирон, так еще и трояки одни. А гнал пургу, что круглый отличник! Кругом один пиздёж! Говорила же тетя: «Келя, нахуй, не связывайся с этим падлой Сауроном!». А я, как идиот, повелся на его красивую задницу!

Саурон, прихрамывая доковылял до своей лавки, отряхнул свою чёрную мантию, пригладил растрёпанный сеновал на башке и сказал:

— Документы надо было внимательно читать, придурок, а не прям из ЗАГСа тащить меня трахаться на золотой горке! Там для идиотов в скобках написано: Аннатар (Майрон, Зигур, Саурон). Свидетели подтвердят!

— Ага! Наш первый свидетель Радагаст был в состоянии грибного опьянения, а наш второй свидетель Гендальф был с кляпом во рту привязан к стулу.

Судья постучал молотком, призывая буйную парочку к порядку.

— Ваша позиция ясна. Теперь послушаем версию ответчика.

Саурон медленно и скорбно встал за судебную кафедру. И трагично вскидывая руки в потолок, стал вещать похоронным голосом:

— Ваша честь, видит Эру, нет в том моей вины! Я этому засранцу отдал все: и знания, и душу и девственность! Подарил безвозмездно бесценные секреты валинорского мастерства, любил его, хранил верность и домашний очаг, в шесть утра ему борщи варил и даже из яичницы скорлупки выковыривал…

Но бешеный внучок бешеного Феанора с пеной у рта его перебил:

— Враньё! Ты за триста лет даже бутерброда мне ни разу не сделал! И нифига я у тебя не первый! Все вокруг в курсе, что ты и с Морготом трахался, и с вампиршей этой… как ее… и с Готмогом, и вообще со всеми подряд орками, барлогами и даже драконами! — гневно крикнул эльф.

— Истец! Вам уже давали слово! Ответчик, продолжайте, пожалуйста.

Майа озверело посмотрел на эльфа исподлобья и продолжил душещипательную тираду:

— А он и никогда меня не любил! Изменял мне и с Гил-Галадом, и с Элрондом, и с Финродом… хотя нет, его давно сожрали… и с гномом Нарви, и даже с Галадриэль, теткой своей! А ещё бухал беспробудно, запойно и ежедневно, и по морде меня с пьяну хлестал! — Саурон притворно заломил руки и выдавил слезинку.

Келебримбор охренел и хотел возмутиться, но, встретив строгий взгляд судьи, промолчал. Майа продолжал распинаться:

— А я ему все прощал, паскуднику, потому что любил гада! Больше, чем хоббиты любят второй завтрак, горячее, чем его дед любил свои сильмарилки, крепче, чем Трандуил любит винище! Я сильнее его только власть и Единое любил! А это, кстати, очень весомый показатель — так и запишите!

Саурон убедился, что молоденький орчонка-секретарь записал его пожелания и продолжил:

— А он? Имя ему мое не понравилось! Конечно, легко любить светленького да миленького Аннатара валинорского, а ты попробуй Саурона, страшного и проклятого, полюби! Да не в том и суть! Просто шляться хочет с этими гномихами, а я ему обуза да помехааа!

С этими словами Саурон упал мордой в судебную стойку и натурально разрыдался, хотя Келебримбору упорно показалось, что это и не рыдания вовсе, а очень упоротый, аж до слез, ржачь.

— Ответчик, ваша трагедия достойна сочувствия, но постарайтесь вести себя в зале суда прилично. — сказал судья с участием. — Так вы согласны на расторжение отношений?

Саурон, не поднимая башки, только устало махнул рукой:

— Насильно мил не будешь, завяли наши помидорки, прощаю и отпускаю, Эру ему судья…

— Понятно. — остановил судья поток изливаний всех известных фразеологизмов по теме. — Суд решает расторгнуть брак между истецом и ответчиком.

В подтверждение окончательного решения он ещё раз и громче обычного стукнул молотком, так что у двоих в этом зале остановилось сердце. Но заседание продолжалось. Колечки на лавочке даже перестали на миг хрустеть печеньками. Начиналось самое захватывающее:

— Приступим к разделу имущества. Итак, в законном браке зарегистрированном перед лицом Эру Илуватара, валар и свидетелями, гр. Сауроном и гр. Келебримбором совместно нажито следующее имущество: комплект ювелирных изделий, из драгоценных металлов, инкрустированных драгоценными камнями, далее волшебных колец. 20 штук. По решению суда 17 шт волшебных колец, в том числе так называемое согласно номенклатуре Единое, присуждаются гр. Саурону. 3 шт, так называемых по номенклатуре эльфийских, присуждаются гр. Келебримбору.

Тьелпэ сначала подумал, что ему послышалось, потом ещё секунд пять он пытался восстановить дар речи, который пропал от охренения с такой несправедливости. Наконец, эльда произнес:

— С хера ли этому козлине семнадцать, а мне три?! Это нечестно! Я требую пополам! — теперь уже Келебримбор неистово стучал кулаком по столу.

— А ты не возникай, подлец! Обойдёшься! Это в счёт уплаты алиментов! — огрызался майа.

— Каких, в жопу, алиментов?

— А вот таких! Я вообще-то беременный! Ты и так, бессовестный и бессердечный мерзавец, обрюхатил и бросил меня в положении! Уж молчал бы! — снова слишком уж громко и горько зарыдал блондинистый майа.

— Ложь, пиздеж и провокация!

Саурон на то прекратил в один момент рыдания, театрально закатил янтарные глазки и изрёк, обмахиваясь веерком из бумаг:

— Ах, мне дурно! Воды!

Келебримбор хлопнул себя ладонью по лицу и свирепо прокричал:

— Саурон! Харош комедию ломать! Не позорься! Ваша честь! Какая в жопу беременность — он же мужик! Я требую пересмотра решения о совместно нажитом!

Судья же внезапно абсолютно спокойно поднял руку и сообщил:

— Прошение ваше отклонено. Мужик или не мужик суду не интересно. Главное для рассмотрения данного дела то, что справку о беременности с печатью и подписью ответчик предоставил.

Саурон, залпом выпив стакан, оперся обеими руками на стол, победно и испепеляюще блеснул глазами и согласно закивал:

— Да-да! Ваша честь, передайте гр. Келебримбору копию, пусть подавит… полюбуется! Папаша херов!

— Секретарь! Передайте документы.

Келебримбор посмотрел в справку, там было то ли орочьим, то ли врачебным (хотя это одно и тоже) почерком накарябано, хер разберёшь:

«Беременность, 40 недель.

Главный врач центральной городской клинической больницы Барад-Дура

доктор медицинских наук

Гнедыш Конежорович Вкишкоятаган.

Печать, дата, подпись»

Келебримбор глянул на стройную и бодрую фигурку Саурона.

Потом в справку.

Потом опять на хитро скалящегося Саурона, и прошипел ядовито да злобно:

— Может ты домой пойдёшь? А то, судя по твоей купленной возле станции метро «Мория-сортировочная» бумажке, ты прям в суде сейчас родишь. Может уже неотложку на крыланах пора вызвать?

— Ага, вызову, конечно. Только заберу три присуждённых тебе, негодяю, справедливым и честным судом колечка, которые ты сейчас тоже отдашь мне в счёт уплаты штрафа за оскорбления чести и достоинства.

И тут Келебримбор внезапно увидел, что возле его скамейки что-то знакомо так поблескивает.

— Да хрен с тобой, так и быть, я согласен на три, — сказал загадочно Тьелпэ, вытянув ногу и осторожно подтаскивая к себе колечко, которое, видимо, соскочило с майарской ручки в пылу драки.

Нолдо нагнулся за ним, шикнул на материализовавшегося под столом мелкого, быстро надел на палец и спрятал руку в карман. А когда судья стукнул молотком, обозначая конец заседания, Келебримбор прискакал вприпрыжку к стойке вещдоков, забрал три своих эльфийских кольца и свистнул ожидающему возле окна таксисту-орлу. Все действо заняло не больше трёх минут, как хитрожопый нолдо, злобно хихикая, уже мчался на всех орлиных парах в Падубьё.

Саурон, тоже, впринципе, довольный решением суда, гордо и торжественно забрал шкатулку со всем оставшимся добром и с целым выводком монстров-эльфят пошёл пешкодралом в свой Барад-Дур, что был удобно расположен через дорогу от центрального мордорского суда.

В башне он сам с собой грустно вздохнул:

— Жаль, Тьелпэ оказался таким придурковатым чмом. Пальцев-то у меня на руках только десять. Куда ещё семь надеть? Да и скучно без секса на люстре теперь будет… Стоп!

Саурон пересчитал все кольца. Потом ещё раз. И ещё два раза. И только тогда понял, почему бывший так легко уступил его требованиям. Вопль, полный горя и отчаяния, содрогнул стены чёрной башни:

— С-КО-ТИИИ-НАААА!!!