Няша с «Валармаша»

Часть 9

Приперевшись в Падубьё, Келебримбор сразу же обьявил боевую тревогу и распорядился подготовится к войне и осаде. Нолдор оперативненько затарились провиантом и бухлищем, окопались, воздвигли оборонительные стены, забаррикадировались и вооружились до зубов.

Одновременно с локальной подготовкой послали гонцов тайными тропками к гномам Мории и дружественным эльфским владыкам. Те тоже обьявили военное положение и даже выделили отряды лучников и мечников для защиты Падубья, а также послали письма в Нуменор, чтоб тоже были в боевой готовности на всякий случай.

Космический эрегионский завод перевели в боевой круглосуточный режим работы под усиленной охраной дозоров, и теперь там день и ночь клепали не всякий скучный металлопрокат и магическую ювелирку, а мечи, доспехи, топоры, стрелы для луков и немножечко бомб по старому сауроновскому чертежу.

Так что Тьелпэ считал себя совсем готовым к бойне и радостно ее ожидал.

«Припрется с орочьим ополчением, а я такой — опа! И все отродье вмиг перевербую с помощью колечка!» — кровожадно планировал эльф.{?}[Кажется пора ставить в шапку и «Тени»😏]

Прошла неделя, потом другая, а Саурон с орками все не приходил. Воины начали жаловаться, типа че мы просто так на воротах сидим, жены уже мозг проели. И Келебримбору пришлось перевести Эрегион из режима полной боевой готовности в режим готовности просто повышенной.

На первых порах Келебримбор ещё надеялся на войнушку. Даже решил подбесить Саурона к активным действиям: попросил знакомого художника нарисовать небольшой его… портрет. Только нижней части от пояса. На обратной стороне нолдо написал:

«Как сосется? Сладенько? Нужны колечки — приходи и забери!»

Сложил всю красоту в конверт и отправил голубиной почтой в Мордор. И стал ждать ответ с нетерпением и мыслями:

«Интересно, фитилечек в жопке зажегся? Или уже бахнуло?»

Ответ действительно пришел. Спустя полгода:

«Оставь себе»

И даже точку не поставил, гад.

Прошло ещё полгода, отряды других эльфийских государств вернулись домой, гномы тоже собрались под свою горку, эрегионские эльфы зажили обычной жизнью.

И вроде все же было хорошо, даже отлично! Но все равно что-то не то…

Келебримбор раздал кольца родственникам, основал, как и планировалось, филиалы и в Линдоне, и в Лориене, и в других эльфийских, а потом и гномских королевствах, и стал единоличным владельцем всего контрольного пакета акций.

Падубьё теперь и Падубьём называть-то стало как-то неприлично. Везде были новые стройки по самым современным технологиям, привлекались лучшие специалисты, основывались новые космические предприятия, строились повсеместно школы, университеты, научные центры и ясли для эльфят, даже начали расчищать площадку для первого в мире Эадрома{?}[То есть космодрома. Эа — космос, вселенная.]

Развивался активный торгово-культурный обмен, налаживались крепкие дипломатические связи и промышленные союзы. Скоро Эрегион стал самым богатым, густонаселённым, авторитетным и процветающим королевством всего Средиземья, оставив далеко позади себя даже Линдон. Столица Ост-ин-Эдиль выросла из своих стен, как змейка из чешуи, а потом ещё трижды, так что стены больше не возводили. Зло все равно не высовывалось из Мордора. Уже и никто даже и не вспоминал прекрасного майа, что оказался Сауроном.

Никто, кроме Келебримбора. Правитель, не смотря на грандиозные промышленные, научные и политические успехи, с каждым днём все глубже уходил в печаль и чах на глазах. Иногда он снимал кольцо Всевластия и появлялся малыш, точь-в-точь похожий на Аннатара. С золотыми глазками и волосами. И Тьелпэ брал его на ручки, гладил по золотым локонам и ещё пуще прежнего расстраивался.

А вскоре в конец заскучав (или соскучившись?) нолдо сам обнаглел и пошёл в Мордор с небольшим отрядиком в пять тыщ отборных мордоворотов.

Расположился отряд возле Чёрных Врат. Келебримбор в качественной влаго-пожаростойкой суперусиленной, лёгкой и стрелонепробиваемой тюнингованой нано-броне с кондиционированием и встроенным палантиром выехал вперёд, поднял руку в латной перчатке, чтобы лучше было видно сияющее всевластное колечко, и как заорёт:

— Эй, Майрон! Не твоё золотишко?

На ворота вышел Саурон и видок у него был то ли задумчивый, то ли замученный.

— Может и не золотишко. Лень пробу что ли было поставить?.. — демонстративно тщательно, но любовно рассматривая колечко на своём пальце, сказанул нолдо.

— Келебримбор, чего тебе, козлине, от меня надобно? — устало спросил Саурон, оперевшись на балюстраду, украшавшую ворота.

— Я написал для тебя поэму. Про любовь, вот послушай и оцени: Вышел Майрон на крыльцо почесать своё кольцо…

— Заткнись!

— Сунул руку — нет кольца, так и ебнулся с крыльца!

Но провокация не прошла. Саурон злобно сверкнул глазами, да и ушёл с ворот. Отряд Келебримбора простоял возле Мордора месяц. Но из Чёрных Врат больше никто не вышел, и никто в них не зашёл. И нолдор понуро поплелись восвояси.

Прошло ещё немного, по эльфийским меркам, времени. Чтобы совсем не захереть с тоски Келебримбор хотел восстановить отношения с Нарви. Он приперся к дверкам Мории, обрадовавшись, что пароль пока не поменяли, и сразу заключил первого попавшегося рыженького гнома, в объятия.

— Нарвиии! Золото мое бесценное! Как же я рад встрече!

— Господин-правитель-соседской сверх-державы! Вы ошиблись! Я вовсе не Нарви! — аккуратно пытался уйти от горячих лобзаний гном. Эльф отпустил коротышку и правда обратил внимание, что не особо на его первую любовь гном и похож.

— Извините, пожалуйста. А где Нарви?

— Не хочу вас растраивать, но боюсь, что он в склепе. Хотя, возможно, кости ещё не истлели. И если вам так уж необходимо…

— Что? Как же так получилось! — заломил руки Тьелпэ и утёр слезинки. — Вы точно уверены?

— Абсолютно. Я его десятый правнук.

Тогда эльф решил найти для поебушек кого-то более живучего. Самой живучей, он всегда считал свою тетушку и даже вспомнил, что в детстве был в неё романтишно влюблён. И Тьелпэ с наглой мордой подкадрился под шумок к Галине Финарфиновне. Но Келеборн был не очень рад, застигнув их целующихся в кустах. Да и никаких особых восторгов и огня между ног поцелуй тот и не вызвал.

«А с Аннатаром-то весело всё-таки было. Сегодня мужик, завтра баба, послезавтра волк. Это ж какое разнообразие, — думал вечерами Тьелпэ. — Может помириться?»

***А Саурон может быть и пришел бы с армиями орков, с осадными механизмами, таранами и слонопатамами в Падубьё, чтобы выцарапать обратно своё личное законное имущество. Приперся бы обязательно, но времени собираться на войну совсем не было. Он итак-то еле-еле справлялся с шестнадцатью детками. Раздать по старой задумке их все равно теперь не получится — главного-то колечка нет.

И пришлось Саурону закруглить злобные завывания проклятий в адрес бывшего мужа и научиться жить в большом семействе, где он и мама, и папа, и нянька, и кормилец, и врач, и тамада, и детский психолог.

Сначала Саурон хотел назвать дитяток нормально, типа как Келебримбор дал своим красивые имена. Но у Саурона с его лингвистическими навыками получалось либо Златожор, либо Дубалом. Он плюнул и назвал всех порядковыми номерами от «Первого» до «Шестнадцатого».

Детки, ясен красен, очутившись в Барад-Дуре, по традиции принялись устраивать форменный беспорядок. Пугали орков, так что несколько померло от инфаркта, дразнили волколаков, и они стали такими нервными, что даже сам Саурон близко подойти боялся, таскали за хвост крыланов, и одного даже пришлось отправить к ветеринару для восстановления психики. А когда шалунишки построили костёр из мебели и для розжигу обложили его ценными стратегическими планами и чертежами новых военных механизмов, бедный майа решил, что хошь-не хошь, а пора заниматься воспитательной работой.

Чтобы хоть как-то перевести звериную энергию милых птенчиков в более-менее мирное русло, Саурон, как мог, учил их хорошим манерам, средиземским языкам, музыке, ювелирному искусству и дипломатии — всему, что, по его мнению, должен знать приличный айну.

Начал сначала. То есть с волшебных песен. Майа с трудом построил всех в рядок и раздал ноты. Но малышня слушаться не хотела. А хотела орать, бегать, рвать нотные листы, жевать их и плевать через трубочки друг в друга. На сауроновы призывания к порядку половина просто не обращала внимания, а другая — наглежно и заливисто ржала над несчастным учителем пения.

У Саурона начал дергаться глаз и сами собой заскрипели зубы, так что чуть не выпали. Он набрал полную грудь воздуха и заорал, как резаный:

— ШАЛУПОНЬ НЕБЛАГОДАРНАЯ! ВЫ МЕНЯ ДОСТАЛИ! ГЛАЗА Б МОИ ВАС, ТВАРЕНЫШЕЙ, НЕ ВИДАЛИ! БЫСТРО ЗАТКНУЛИ ПОДДУВАЛА! ИНАЧЕ ПОЙДЁТЕ НА КОРМ ВОЛКОЛАКАМ!

И тут Саурон, наконец-то, получил свой волшебный хор. Малыши хором обиженно и надрывно заплакали да так, что их плач напоминал циркулярную пилу на Валармаше. Нет! Даже циркулярка пищит приятнее! Саурон закрыл уши, но это не особо помогло.

«О, Эру! У тебя ж тоже пятнадцать детей было и это не считая майар! Как же я теперь тебя понимаю! Я бы тоже сейчас сбагрил бы их всех на какую-нибудь заброшенную планету и желательно очень далекую!» — почти рыдал бедняга-Саурон.

Но тут мелкие каким-то чудом дружно, как один, успокоились, самоорганизовались и нестройно, но со всем возможным старанием и чувством завели убийственно-трогательную песню:

Пусть всегда будет Мордор!

Пусть всегда будет Темень!

Пусть всегда будет МАМА!

ПУСТЬ ВСЕГДА БУДУ Я!

Саурон теперь не знал, что и делать, то ли умиляться, то ли пойти повеситься.

***За всеми этими хлопотами Саурон даже не заметил, как однажды к его порогу да по его голову приперлась огромная армия из Нуменора.

Майа бегом побежал к королю, но детки потащились за ним. От четверых он не смог отбиться и так и встал перед Ар-Фаразоном: держа одного на руках, второго за ручку, третий повис на его мантии, а четвёртому то и дело Саурон цыкал, чтоб не лез под королевскую лошадь.

— Король! Я сдаюсь! Пятый, отпусти волосы! Забери меня в плен! Девятый! Не лезь под лошадь, она лягается! И желательно подальше отсюда! Третий, ну постой спокойно пять минут! Я же разговариваю! В Нуменор меня вези!!! Пожааалуйстааа!!!

Сказал майа и рухнул на колени. Ар-Фаразон посмотрел на бледного худосочного темного владыку с синими кругалями под замученными глазищами и сказал:

— Нам донесли, что ты тут армию собираешь, королем всех людей назначаешься… но это, видимо, неверная информация. Вижу, тебе совсем не до чего… Да и мы не изверги же детёв без родительского надзора оставлять и сиратинушками делать. Кстати, мы сваливаем обратно на остров, так что крепости могу прибрежные тебе уступить, а то такую семью поднять, наверняка, одному-то сложно…

С этими словами Король дал сигнал, войско нуменорцев развернулось и поскакало прочь. Саурон хотел было ползти за ними на коленях и умолять взять его с собой, но его за мантию крепко держали колечки. Так нуменорцы и свалили и больше, к разочарованию майа, не приезжали.

***— Ме-ле-тья-льда{?}[ «meletyalda» — с квенья «Ваше величество»]

— Ма-ма.

Саурон вздохнул:

— Ладно. Наверно это слишком сложное пока для вас слово. Тогда называйте меня хотя бы так. — Саурон начертил на доске новые руны тенгвара.

— А-тар{?}[ «atar» — с квенья «отец»]. Повторяем вместе!

— А-тар! — дружно повторили все малыши за учебными столами.

— А теперь сами! Без меня!

— Атар!

Саурон улыбнулся:

— Слава Эру! Ну хотя бы так!

Тут руку поднял Четырнадцатый и спросил:

— Мам, а когда эта скукотища закончится, можно мы пойдём дразнить волколаков?

— Мама, а когда уже обед? — спросил тут же Третий.

— Мамочка, можно я выйду в туалет? — добил Саурона Одиннадцатый.

Саурон в сердцах сломал о коленку указку, полыхнул пламенными смерчами, обвел свой класс убийственным взглядом, и хотел было уже орать. Но вовремя вспомнил, что новый дружно плачущий хор он просто не переживет. Поэтому колоссальным мужеством погасил гнев и, закрыв глаза, хладнокровно сказал:

— Ладно. Одинадцатый выйди, но сразу назад. А то знаю я вас, прогульщиков и балбесов. Остальные учим стихотворение:

Поэма «Медный назгул»

Люблю тебя, мрака творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Ородруиново теченье,

Береговой его гранит,

В вулкане кузниц звон чугунный,

Стон пленников среди ночей

Кромешный сумрак, страх безлунный,

Когда я в пыточной моей

Увечья сыплю без лампады,

И ясны спящие громады

Пустынных улиц, и светла

Барад-Дурская игла…{?}[Теперь и наш классик будет вертеть меня в аду на вертеле😅]

***После урока словесности был обед, во время которого Саурон грозился, что в следующий раз он будет кормить засранцев в пыточной, привязав всех на дыбу и вливая в раскрытые щипцами рты эти ебуч… то есть ОЧЕНЬ ВКУСНЫЕ щи. С горем пополам, колечки, с ног до головы извазюкавшись в картошке и супе, трапезу завершили.

А после обеда Саурон повёл всех в кузницу. Он решил не разжигать горны, а для начала обучить малышню мелкой холодной ковке. Выдал каждому по кусочку медяхи и маленькому молоточку.

Детки переглянулись и быстро сковали из своих кусочков продолговатые колечки. Саурон придирчиво глянул и усмехнулся. Однако оказалось, что это вовсе и не кривые кольца. Шалупонь шустро сомкнула все звенья в цепь и незаметно приковала своего создателя к верстаку. Ещё и быстренько наложив чары, которым сам же Саурон учил их на прошлом уроке по магическому искусству.

— Гаденыши! Отпустили меня быстро! — грозно верещал майа.

— А что нам за это будет? — мило протянули малыши.

— Пойдём гулять на вулкан!

— Вулкаааан? — восторженно пропели детки, и их драгоценные глазки заинтересованно засверкали.

Злобную малышню, кажется, увлекла идея. Они разомкнули цепи и заклятия, и дружно без единого писка под руководством Саурона стали делать медные лопатки, грабельки, ведерки и формочки в виде драконов, волков, слоников и летучих мышей. Саурон осмотрел кривенькие изделия и даже похвалил колечки: «Для первого раза неплохо!» А затем, как и обещал, повёл всю толпу, чтобы их хоть чуток чем-то занять, на прогулку к вулкану.

Там детки строили из вулканического пепла башенки и куличики, а Саурон спал, уткнувшись мордой в застывшую лаву. Но и тут его подстерег пушистый белый зверёк. Пятеро умудрились нажраться пепла, и у них разболелись животики. Пришлось мигом тащить их в центральную больницу к другу-доктору Гнедышу Вкишкоятагану, тому самому, что выдал Саурону поддельную справку о беременности за немалую, кстати, благодарность в виде мешка золота.

Саурон отвёл пятерых плачущих колечек к доктору, остальных одиннадцать рассадил по стульям возле кабинета. Ему самому, (естественно!) места не хватило, и майа принялся ходить взад-вперёд по коридору, уговаривая себя, что «Злобный Саурон очень надеется, что хотя бы эти пятеро сдохнут!», а на самом деле весьма тревожился за мелких. Он все же успел привыкнуть к злобенышам.

К счастью или к несчастью, но случай оказался не тяжёлый. Доктор выдал каких-то порошков и зелий, подробную схему приёма и пиздюлей Саурону за то, что он плохо следит за детьми.

***Единственное спокойное время было у Саурона, когда он приводил своих драгоценных золотых деток в вольер со щенками волколаков. Там они весело прыгали, мяли мягкие загривки, гладили зверят и скакали с ними на четвереньках наперегонки.

«Настоящие зверёныши… и не сразу отличишь от волчат. Может их всех нахер тут и оставить?» — думал каждый раз майа, привалившись без сил к стене и погружаясь в мёртвый сон на пару часов.

Но проснувшись, все же забирал из волчатника и тащил упирающихся малышей в башню, где с трудом и матерщиной раскладывал по кроваткам и читал сказки про всяких крутых Мелькоров, злобных нольдоров и волшебные камешки.

— Жил-был король злобных нольдоров Феанор, и было у него семь сыновей и один внук. Сыновья у короля были один другого шизнутей. Все время всех задирали и бились на мечах…

— Как мы? На деревянных мечах? — спросил Шестой.

— Ага. По деревянным головам друг дружке как раз стучать интересно. Красивый звук получается. Одинаковый, — сказал Саурон и продолжил сказку. — Так… В конец эти склочные придурки королю надоели. И он послал их… в Валинор, где на светящемся дереве, сильмарилл растёт. Послал и поржал. Потому что по пути они все и передохли, к счастью. Конец.

— Нет! Не конец, хотим дальше сказку! — требовали кольцедетки хором. Саурон чуть улыбнулся уголком рта.

— Ну ладно. Сыновья, в общем, сами так или иначе сдохли. А внучок, Келебришка-дурачок, остался и всех задолбал. Ну Феанор ему велел пустить стрелу, в кого попадёт — на том и жениться. И попала стрела в змея, что сидел на вулкане. Делать нечего. Келебришка-дурачок, пригрел на груди змея, понёс его во дворец жениться, как дедушка просил. Но Феанор решил извести змеюку. И велел ему соткать за ночь ковер. Но было у змея волшебное кольцо. Он ночью его надевал…

— А куда он его надевал? У змеюк же нет пальцев? — спросил Шестнадцатый.

Саурон почесал башку и посмотрел в потолок.

— На х… вост надевал. Едем дальше. Надевал кольцо и обращался настоящим валинорским принцем. Да и к тому же он был майа. Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит…

— Как сильмарилл? — спросил Первый.

— Нет, скорее как око на нашей башне. Не отвлекаемся. И соткал принц майарский за ночь ковер. Лучше, чем сама Вайрэ, наткал. Вот так!

Колечки притихли и, раскрыв рты, ждали продолжения.

— Но Феанор был злостным гадом и выдал змею второе задание: наковать к утру двадцать… нет! Сто! Сто волшебных колец! Пришел Келебриша к змею невесел, ниже пояса голову повесил…

Тут Саурон сам заржал, представив картину. И сквозь смех продолжил сказку:

— И все повторилось. Обернулся ночью змей прекрасным майа и наковал сто колец, и все получились волшебные. Но да все гаду Феанору неймется. Говорит, пусть придёт на мой пир. Все, конечно, ржали над Келебришкой-дурачком и ждали, что сейчас змеюка заползёт. Но тут открылись двери, и вошёл в них сказочно прекрасный майа в одеждах белоснежных и бриллиантовом венце. Ну, все в него сразу же влюбились и сказали: «Вот жеж заразе Келебришке-дурачку свезло! Нам и самим такой бесценный змей не помешал бы!»

— А что Келебришка-дурачок??? — спросили хором колечки.

— А он побежал, нашёл змеиную шкурку и кинул ее в угли в кузне. И все злые заклятия рухнули, потому что они очень любили друг друга. И жили Кебришка-дурачок и майа вечно в любви да согласии.

Саурон завершил свои бредовые россказни на положительной ноте, но таким скорбным голосом, что несколько колечек даже встали с кроваток и погладили его по золотой башке. Саурон помотал балдой туда-сюда, отгоняя какое-то свои личные мыслишки и строго скомандовал:

— А ну, быстро спать! Завтра рано подниму — у нас урок балета!

Комментарий к Часть 9

Сказка Саурона получилась такая здоровенная, что забила бы тут нахер весь основной сюжет. Поэтому пришлось создать для неё отдельный фик. Кому интересна полная версия — она тут:

https://ficbook.net/readfic/11498707