Няша с «Валармаша»

Часть 7

Комментарий к Часть 7

Эту главу торжественно посвящаю бесценному художнику sir_tack! За Гришку-Келебришку и сенсорные наковальни! Спасибо тебе дружище за эту упртость!😆

Поступление на эрегионский завод крупного бабла открыло двери для невъебических новаторских идей и технологий. Из небольшого предприятия филиал «Валармаша» превратился в крутой холдинг с космическими технологиями, роботами, лазерами и сенсорными наковальнями. Сам завод обзавёлся собственными филиалами, пока что только в Падубье, а главное управление теперь размещалось в новеньком здании необычной архитектуры из психоделических снов грибника Радагаста. И все выполнено из стекла, металла и бетона. Там, в круглом зале для собраний супружеская чета владельцев всей этой красотищи обсуждала распределение пакетов акций и выход на мировой уровень.

— Три кольца премудрым эльфам… — торжественно объявил Аннатар, встав перед мужем в картинную царскую позу. — Семь колец пещерным гномам…

— Аулендилович, может будем как-то по-другому избирать руководящий состав холдинга? — засомневался вдруг Келебримбор, перестав качаться в красивом кожаном кресле.

— По-другому этих тварёнышей никто не возьмёт! Даже с доплатой! — сказал майа Тьелпэ. — Тем более через кольца мы будем руководить исподтишка всем волшебным производством.

— Да, ты прав, конечно. А эти девять, которые людским королям… они же дефектные. Может переделаем?

— Ага, давай эти на отшлифовку и потом заново заколдуем. — согласился майа. — Так, вроде определились. Сейчас поезжай к своей тётке и уломай ее на открытие филиала. Возьми рекламные свитки и покажи презентацию на палантире. Если совсем, охренелая морда, упираться будет, то пообещай откаты для ее стекольной мануфактурки.

Келебримбор погнал в Лот-Лориен в радостном настроении с желанием побыстрее окрутить тетушку Артанис в акционерши и поскорее вернуться, чтобы гордо похвастаться успехами любимому муженьку. Сделку он и правда провернул без особого труда: тётушка жадливо прикинула, что и ее производству волшебных зеркал пора выходить на международный рынок Средиземья. Но вместе с тем, уже в непринуждённой беседе за чашечкой чайка и рюмочкой винца Галадриэль рассказала племяннику и последние тревожные слухи. Вернулся нолдо в своё Падубьё чернее тучи.

Саурон, сразу кинулся встречать благоверного объятиями и поцелуйками, на которые эльда не ответил.

— Тьелпэ, что такое? Финарфиновна не повелась что ли? — удивленно вылупился Саурон.

— Повелась. — медленно сказал Келебримбор, так и не обняв в ответ майа. Тот напряжённо замер:

— Че это ты так на меня смотришь?

— Тетя рассказала, что видела в зеркальце как Саурон себе кольцо Всевластия нахерачил. И скоро нам всем настанет пиздец. Только мутно все было в зеркале, говорит, морды не разобрать… И я вот думаю, а не оно ли это самое? — Келебримбор уставился на колечко на пальце Аннатара. Майа, наконец, разомкнул объятия и сделал пару шагов назад.

— Нормальное кольцо, золото 585 пробы, ничего необычного. Уж и колечко нельзя бедному майа смастерить — всем сразу какие-то ебучие всевластия мерещатся! — проговорил Саурон, стараясь, чтобы у него не очень стучали зубы.

— И все же меня терзают смутные сомнения… Почему мои колечки такие хорошие и спокойные, а те кольца, которые мы делали вместе такие злобные, а особенно это, которое ты в одну харю залепил?

Тут Саурон собрался с духом, вскинул горячие оскорбленные очи и применил гадостный приём ворюги, который кричит: «Держи ворюгу!»:

— Даже не думай! Я майа приличный, из хорошей семьи валарской трудовой интеллигенции. А вот твои родственнички один другого ебнутей! Так что колечки все в тебя, хищного и злобного нольдора! — нещадно давил на больную мозоль Саурон, чтобы отвести от себя подозрения.

И сработало. Тьелперинквар виновато вздохнул, припоминая грешки родичей, и, извиняясь, обнял майа. А потом ещё долго ходил за ним по пятам и выпрашивал прощение. Саурон на всякий случай ещё пару дней надменно поворотил мордаху, повыгонял эльфа из тёплой кроватки спать на диван в коридоре, а потом и «простил засранца».

Но их семейному ремеслу, как, впрочем, и супружеской благодати вскоре все равно настал пиздец. Однажды ночью Келебримбор проснулся от того, что майа рылся под одеялом, нервный такой, и все повторял:

— Кольцо! Кольцо пропало!

Не до конца продрав глазищи, нолдо начал помогать искать пропажу. Пока Аннатар ковырялся под кроватью, эльф перетряхивал подушки и спрашивал:

— Какое кольцо-то? Обручальное?

— Нет!

— Уплотнительное? От оборудования?

— Нет! Нет же!

— А какое!

— Да всевластия, деда твоего за хер!

Повисло неудобное молчание, Келебримбор бешено таращился на растерявшегося майа, а после звенящую тишину разорвал гневный голос:

— Тетя была права! Я знаю, кто ты такой! Ты морготовская секс-игрушка, падший майа Мирон! Ну и имечко!

Однако создание нового девайса уже давно вскрыло также и еще кое-чьё настоящее имя.

— Ёптеть! У самого-то лучше что ли? Признался бы сразу, что ты — Гришка-Келебришка! И я бы тоже настоящее назвал!

— Хер уже с этими именами! Чтоб ноги твоей в моем доме не было!

— Ах так! Отдавай тогда, Келебришка, мне мои колечки! — сказанул в бешенстве Саурон, топнул ногой и полыхнул пламенем.

— На, подавись! — нолдо снял с пальцев семь гномьих колец и швырнул в морду возлюбленному. Видимо, уже бывшему.

— Нет, ты всю партию со станка снимай! — крикнул яростно Саурон, надевая кольца, пока не появились их жутко милые воплощения. — И люстру тоже! Я ее на свои покупал!

— А в рот тебе не плюнуть жеваной морковкой?! — парировал между тем нолдо.

— Так и хочется нарваться?! Потом не жалуйся! Ты сам напросился!

Одним взглядом майа поднял цветочный горшок с фиалками с подоконника за спиной Келебримбора и бросил его прямиком на эльфийское темечко. А затем взял бесчувственного нолдо в охапку и поволок в подвал.

***Как говорил наш хороший товарищ Келебримбор Куруфинович: «Дружба дружбой, а колечки врозь».

Как отвечал наш добрый друг и коллега Аннатар Аулендилович: «Если нолдор ночью высыпаются — утром снова пытки начинаются».

Но даже он не подрасчитал степень подлючести эльфа.

Саурон припёр бессознательного Тьелпэ в подвал, кинул на колченогий дряхлый стул, зажег пару огоньков, повисших в воздухе, нашарил веревку и связал свою жертву. Потом запер дверь на три заклятия и два амбарных замка да ещё и заколдовал пространство, чтобы из него не было слышно ни звука. А затем огляделся: в подвале не было ничего интересного. Какие-то мётла, грабли, веревки, лопаты, старая ржавая сковородка и скалка. Её-то первую и взял майа, покрутил в руках и кааак треснул нолдо по печени.

Эльф пришел в себя, зажмурился и простонал сладенько:

— Дааааа-а!

— Что да? Говори быстро, где кольца!

В другую руку Саурон схватил сковородку, посмотрел нерешительно на возлюбленного эльфа и, усилием воли затоптав поглубже всякую глупую жалость, обвалил жестокий чугун на башку нолдо. А затем напряжённо замер, приподнял лицо Келебримбора за подбородок и посмотрел в его глаза. Однако в омуте родных карих очей не было ни боли, ни ненависти, а была… сладострастная блядинка. Келебримбор довольно улыбнулся краешком разбитой губы и умоляюще попросил:

— Накажи меня, мой Властелин!

Майа рассвирепел. Его фигуру объяли всполохи пламени из глаз посыпались искры. Он взял в руки метлу и начал люто-бешено в прямом смысле метелить пленника.

— Я из тебя дурь-то всю выбью! Где! Мои! Кольца!!!

Эльф же продолжал блаженно постанывать:

— Давай ещееее! Сделай мне больно! Назови меня дрянью!

— У тебя последняя попытка, придурок! Это твой последний шанс сохранить свою жалкую шкурку! Где они?!

Саурон гневно откинул метлу, взялся за лопату и со всей дури давай огуливать эльфа. Тело его покрывалось синяками и ссадинками, но Тьелпэ лишь в безумном счастливом наслаждении ржал и приговаривал:

— Ох… мой хороший… то есть проклятый гадкий Саурон! Отлупи меня посильнее, милый… То есть тварюга! А теперь граблями!

Саурон и правда взял на первых парах грабли в руки, а потом внезапно застыл на месте, рассерженно плюнул и заорал:

— Да ты издеваешься!!!

Он досадливо кинул садовый инвентарь на пол да ещё и со злостью прыгнул на него ногами. Грабли взбрыкнулись и двинули рукоятью мучителя по балде. Это отрезвило буйного майа. Он опустился возле нолдо на колени, жалостливо потёр шишак на лбу и тихо сказал:

— Кель, ну по херне рассорились-то. Не можем поделить, так пошли ещё колец нахерачим.

Саурон подполз к избитому, но вполне довольному нолдо, обнял его, уткнувшись в расцарапанные ветками метлы колени и виновато продолжил:

— Я не хочу тебя пытать, тем более это бесполезно. Я ж тебя это… люблю. А нравится всякие такие извращения — так я тебя и в спальне плёткой так отхлестаю, неделю потом сесть не сможешь…

Но тут эйфория от лютой сладенькой порки оставила эльфа. Он уже совсем трезвым и критичным взглядом посмотрел на майа и устало сказал:

— Иди ты в пень, Саурон. Мы разводимся. Вот в суде и поделим. Вали в свой чёрный грязный Мордор, то есть нахер, и жди повестку, как Намо сказал, по месту прописки.

Делать нечего. И Саурон отвязал нолдо от стула и свалил нахер. То есть в Мордор. А вскоре ему и повестка пришла.

Комментарий к Часть 7

С вами «Мордор-FM» и у нас есть звонок! Товарищ Саурон просит поставить для своего бывшего мужа песню «А я лупила» Красная Плесень.