Нюта, или Второй шанс для Антихриста

Глава 13

Костя впервые в своей жизни охренел.

Причем настолько, что уронил на пол любимую чашку своей непосредственной начальницы, и даже ухитрился этого не заметить.

Что, впрочем, не удивительно: сцена, развернувшаяся в нескольких метрах от него, била все рекорды абсурдности, цинизма и маразма. Настолько, что тонкий писк кого-то из официанток заглушил отборный, цветистый мат Антихриста. Относительно негромкий — всё-таки Демьян Исаев за свою жизнь успел повидать многое.

И всё же, судя по эпичному перекосу на лице, поступок Ярослава Соболева ошарашил даже его.

Что уж говорить, у редких гостей кафе в прямом смысле пооткрывались рты. Блондинка на втором этаже пролила кофе на свой макбук, парочка в углу уронила вилки… и только управляющая этим бедламом бесшумной тенью скользнула в свой кабинет, по всей видимостью, за аптечкой.

Не полицию же, в самом деле, вызывать?

Полностью безучастными остались только двое, они же виновники основного торжества.

Ярослав, бездушно собирающийся покинуть место преступления… и сама Нюта. Впрочем…

Костя тихо выругался, успев тормознуть Демьяна до того, как тот собрался вмешаться. Нет, Константин и сам собирался начистить рожу вконец обнаглевшему Соболеву. Но сейчас он на первенство не претендовал и даже не собирался занимать очередь — просто успел заметить, как Анюта, поднимаясь, прихватила со стола нож. И сейчас стояла спокойно и невозмутимо, в полнейшей тишине, чуть прищурив глаза. Знакомо так прищурив!

И это спокойствие было хуже всего.

К сожалению, если Соболева злилась по-настоящему, она не бесилась и не орала, как все нормальные ба… представительницы женского пола. О, нет. Тихая, глухая, тщательно дозируемая ярость и расчетливый ее выход — вот, что в ее исполнении было действительно страшно.

И лезть ей под руку не стоило.

И потому Костя сейчас просто внимательно следил за подругой детства, машинально, как и она, отсчитывая увеличившееся расстоянии до ее брата. Метр, два, три…

Мало. Слишком мало для нормального броска.

Но когда до входной двери оставался всего шаг, помещение кофейни разрезал насмешливый зов Нюты:

— Ярослав.

— Я всё сказал, — остановившись, презрительно бросил Соболев, уже взявшись за длинную ручку двери, и замирая в пол оборота, будто развернуться лицом к сестре полностью было выше его достоинства.

И зря!

Сделав шаг назад, рыжая хмыкнула, чеканя каждое слово:

— Я тоже.

И в воздухе мелькнул нож!

Сбоку снова кто-то ахнул, но сам Костя уже вздохнул с облегчением, выставляя на барную стойку локоть и подпирая щеку кулаком.

У он, как никто другой знал, как на самом деле непросто метать ножи. Показная легкость всегда сопровождается годами тренировок и никак иначе. В принципе, любой нож можно швырнуть, и он даже воткнется в твердую мишень — надо только знать как. Нужно учитывать расстояние, подогнать его под идеальные четыре метра. Можно, и меньше, но тогда оборотов в броске будет другое количество, следовательно, нож нужно будет брать уже не за рукоять…

Короче, как и в любом деле, здесь куча тонкостей и нюансов. Но, что стоит знать всем и каждому, это золотое правило, высеченное шрамами на руках и других частях тела сопливых самоуверенных метателей.

Любой неправильно кинутый нож, ударившись о мишень, прилетает обратно с той же скоростью и силой!

Собственно, не отступи сейчас Нюта, промахнись на пару миллиметров левее цели, и этот же ножик усвистел бы ей в лобешник, отскочив от дверного косяка или стальной ручки.

Но Нюта есть Нюта. Как уже говорилась, терять разум и ориентиры во время запредельной злобы — это не про нее.

И потому прилично заточенный нож, как и было задумано, с ювелирной точностью прошелся лезвием по щеке Ярослава, после чего, естественно, сменил траекторию и, со звоном стукнувшись о стекло, брякнулся на пол.

Тишина в кофейне воцарилась такая, что ее можно было потрогать руками.

И только Исаев, не сдержавшись, тихонько присвистнул.

Костя невольно хмыкнул.

Ну да. Для неподготовленного зрителя — зрелище еще то!

Вон и сам Ярослав, как в замедленной съемке, недоверчиво потрогал щеку. Потом так же медленно оглядел испачканные в крови пальцы, здорово побледнел… и быстро ретировался на улицу, все-таки саданув дверью на прощание! Что поделать, своя шкура ему всегда была ценнее собственных понтов.

Вот только не знал он, убогий, что даже таким умельцам, как Нюта, или тот же Костя, не под силу нанести ему рану глубже, чем неглубокий порез, едва рассекший по касательной верхние слои кожи. Это только в кино бравые бойцы швыряют свои ножики с любого расстояния, из любого положения и в любом состоянии, при этом всегда умудряясь пробить противнику грудину или живот насквозь. А то еще, прости хоспади, и голову сразу!

При крепости-то черепа, угу.

На самом деле, чтобы нанести мало-мальские повреждения, нужно ухитриться попасть прямо в глаз или каким-то раком сразу в сонную артерию. И то до летального исхода вряд ли дойдет!

Если только метатель, конечно, не обладает везением уровня «бог».

Но когда мимо тебя свистят ножи — это впечатляет, да. Демонстрация силы всегда срабатывает… особенно с такими, как Соболев.

Костя даже пожалел, что под руку его подруге подвернулся только один ножик: уж что-что, а серия бросков в ее исполнении всегда смотрелась здорово. В их далеком детстве, в ножички с ней лучше было не играть — она с легкостью «обувала» всех пацанов с ближайших районов.

Круче в ее руках только арбалет, но эту игрушку он ей, возвращать, пожалуй, в ближайшее время не будет. Во избежание так сказать!

Но после всего произошедшего он уже почти готов лично доставить Ярослава с Нютой в лес, дать последней в руки лук со стрелами, и понаблюдать с какого-нибудь дерева, как она будет гонять старшего брата по тропинкам и канавам. Он даже честно расщедрится на затупленные стрелы!

Наверное.

И это всё, при желании, может, когда-нибудь, да будет.

Но как успокоить эту фурию сейчас?

При всём доскональном знании Анюты, ее характера и привычек, Константин Фомин совершенно не имел понятия о ее душевных метаниях и способах их угомонить.

И пока он честно думал, что предпринять, Соболева круто, как оловянный солдатик, развернулась на пятках, направившись, по всей видимости, в сторону кабинета. Молча, уверенно, не глядя по сторонам… Но далеко уйти не успела, в паре шагов от двери ее перехватил наконец-то отморозившийся Антихрист.

Костя хмыкнул снова, чуть не задев ногой под барной стойкой осколки безвременно почившей кружки.

Исаеву, как всегда, делать нехрен. По-моему, в принципе не существовало ничего, во что бы он ни влез своими загребущими лапами. Особенно, если его об этом не просили!

Впрочем, останавливать его Фомин вовсе не собирался. Зачем? Получит в лоб — умнее будет!

Но… к вящему удивлению Фомина, Исаев, лезущий, как всегда, куда не просят, на этот раз никуда и ни за что не получил.

Даже странно и почти нелепо.

Просто в один момент он встал на пути у одичавшей от холодной ярости Нюты. Просто, она тихо, но выразительно… назовем это «попросила с разумным применением обсценной лексики»», убраться с дороги. Просто он схватил ее за руки, не восприняв скрытую угрозу в ледяном девичьем голосе…

И просто Исаев, приложив свою пятерню в рыжему кудрявому затылку, заставил буйную владелицу кофейни уткнуться всем своим мрачным носиком в его плечо.

И тут должны были бы организоваться трупы!

Но Фомин, с немым удивлением, вынужден был наблюдать, как его ехидная подруга детства честно дернулась разок-другой… И покорно затихла, плотно прижимаемая к совершенно спокойному, даже расслабленному телу Антихриста.

Вот только слабость эта была показная, исключительно поверхностная.

На самом деле Демьян внутренне был готов ко всему: и к удару в челюсть, и к пинку по особо чувствительным костям ног, даже к зверскому удару острым коленом по самому сокровенному…

К слову, от девушки, которая слабо подрагивала в его руках, он ждал всего.

И, в принципе, не собирался злиться ни на какое ее действие, прекрасно понимая ее состояние сейчас. Да, собственно, к чему тут какое-то там высокое и тонкое понимание? Он же всем телом чувствовал, как ее натурально штырит!

Соболеву трясло, и трясло зверски, начиная от кончиков медных кудряшек у белых висков, и заканчивая пальчиками ног в тех самых (а Демьян мог бы поклясться), кипенно-белых носочках.

И ведь Исаев, на самом деле, понятия не имел, о чем шла речь в «семейном» разговоре — не позволило расслышать расстояние. Да и повод был не столь важен, обо всём куда подробнее рассказала непроизвольная реакция самой Нюты.

Рыжую просто колбасило от нервов.

Исаев, будто внутренним чутьем понял, что слова тут излишни. Тут его собственное тело сработало вперед него, на одних инстинктах: схватить, прижать, не отпустить и… промолчать.

И перевоспитавшееся за последний год чутье себя оправдало полностью. Девушка в его руках взбрыкнула раз, другой, третий… И вдруг затихла.

А спустя пару секунд даже вцепилась в него, нервно комкая пальцами футболку.

Ну и пусть.

Уж лучше так, чем она снова схватится за ножи.

Конечно, показанный фокус его впечатлил вдвойне. Вот только, по его догадке, Соболевой, как минимум, требовалось выпустить в Ярослава весь запас какого-нибудь оружейного склада, чтобы окончательно успокоиться. И вроде как к этому желанию претензий нет, всё даже логично.

Но кому от этого станет легче на самом деле?

Исаев сжал зубы, когда короткие ногти рыжей сильно царапнули его бока сквозь тонкую ткань футболки. Нюта уже не сопротивлялась, но еще и не расслабилась в его руках. По крайней мере, не настолько, чтобы он мог хоть немного ослабить свою хватку.

И лишь спустя еще пять минут, невыразительно долгих, он почувствовал, как рыжая чуть подуспокоилась. По крайней мере, настолько, что когда он отнял одну ладонь и дотянулся до раковины в закутке между баром и дверью в офис, она не подумала возразить.

И даже промолчала, когда Демьян, без лишних объяснений сунул ее обожжённую ладонь под ледяную воду, благо стояли они рядом, не пришлось никуда идти.

Оставалось всего ничего — выждать еще минут десять (а в идеале и все двадцать), пока не подействует проверенное средство первой помощи в виде холодной H₂O. И уже следом впихнуть в хорошенькую головку мысль о том, что для начала стоит позаботиться о себе, а потом уже злиться, швырять предметы вокруг и строить коварные планы мести.

Но всё опять пошло наперекосяк, когда последние гости кофейни, отойдя от первого шока, резко почувствовали себя лишними и решили покинуть кофейю.

От постороннего шума Соболева будто бы пришла в себя. И когда попыталась отстраниться, Демьян удерживать больше не стал. Ему не понравилось, как рыжая сухо кивнула, в качестве благодарности (видимо, не могла пока говорить) и молча закрыла кран, стряхивая с отчетливо покрасневшей руки воду. Но задерживать и переубеждать ее не стал, даже когда она ушла в офис, не треснув напоследок дверью.

Лишь негромко поинтересовался у Кости, задумчиво застывшего за барной стойкой:

— Она не плакала. Почему?

Вопрос был не праздный. Действительно, вытерпеть боль от ожога и моральную порку, устроенную собственным братом… и остаться с абсолютно сухими глазами? Явление из ряда вон, если честно.

По крайней мере, уж точно выходящее за рамки обычного женского поведения.

Хотя, положа руку на сердце, где все рыжие и где обычно?

С ними, куда не ткнись, вечно какой-нибудь неприятный сюрприз вылезет. Карма у них такая, что ли?

Фомин, машинально принимаясь зачем-то протирать очередную чашку, ответил ни сразу, и с видимой неохотой:

— Это моя вина. Как-то давно, нам лет по восемь-десять было, я предложил стащить у предков ножи и тайком потренироваться.

— Всё закончилось плохо? — криво усмехнулся Исаев, подходя ближе. Он уже прекрасно понял, чем закончилась шальная детская вылазка — большими проблемами на всю оставшуюся жизнь.

С другой стороны, кто не чудил в детстве?

Сам Демьян, так вообще… вроде давно вырос, но до недавнего времени исполнял нехило!

Костя сухо кивнул:

— Примерно. Умел чуть больше, раздразнил ее. В итоге Нюта располосовала себе бедро. Не сильно, но крови было море. Она ревела, я перепугался… Наорал на нее, дебил. Ляпнул, что только мелкая шалупонь разводит сырость из-за такой ерунды и бежит жаловаться папочке. Короче, всякую херню нёс, понимал, что предок ее, да и мой, мне шею свернут, если узнают. Естественно, рану быстро спалили. Мне башку чуть не оторвали… Но с тех пор Нюта больше не плачет. Никогда. Даже если очень херово. К психологу ходить не надо, чтобы понять — обеспечил ей затык на всю жизнь. Сын папиного друга, млять.

Исаев внимательно слушал скупую исповедь Кости, внимательно наблюдал за его лицом… и вдруг понял.

— Это она, — он даже не спрашивал, утверждал, медленно подбирая слова, чувствуя, как сложился в его голове пазл. — Та, из-за которой ты ушел в загул… Это Соболева, верно?

— В кого ты такой догадливый, Антихрист? — недовольно хмыкнул Костя, так и не поднимая глаз.

Но продолжить не успел — вовремя заметил, как из-за угла высунулась любопытная мордочка управляющей.

Или администратора?

Вот жеж… Не было Демьяну печали, придется теперь учиться близнецов и тройняшек между собой различать!

— Разгоняй всех домой, Соня, — всё-таки заметив ее присутствие, устало махнул рукой бармен. — Я закрою.

— Конечно, — кивнула девчушка, поспешно скрываясь обратно.

И Исаев понял, что разговор вынужденно откладывается. В кофейне на несколько долгих минут воцарилась суета, прием львиная ее доля проходила за закрытыми дверями. И все равно, пока Костя размеренно двигался за баром, из-за угла то и дело кто-то постоянно выглядывал. Да и девчонки-официантки, торопливо наводящие порядок в зале перед уходом, то и дело бросали на нового хозяина косые взгляды, явно надеясь погреть ушки.

Что ж, такую возможность Антихрист им не дал, временно оккупировав один из столиков. Торопиться ему было решительно некуда, все части головоломки, наконец-то, встали на свои места. Осталось лишь дождаться подтверждения от Фомина, хмуро приводящего свое рабочее место в надлежащий вид.

Он, как мог, явно тянул с неприятным разговором.

Но, наконец, все окончательно стихло. И, как назло, снова материализовалось уже знакомое лицо, правда, на этот раз с малость виноватым выражением:

— Кость, мне бы вещи забрать. Они в кабинете. А там…

А без слов понятно, что там. Очень злое, недовольное руководство, которое, кстати, сейчас не только активно обсуждали покинувшие рабочие места работники, но и не менее активно ее жалели.

В отличие от Ярослава, Соболеву здесь явно любили.

— От меня-то ты что хочешь? — бармен бросил на нее сердитый взгляд из-под длинной косой челки.

— Я схожу, — поднимаясь со стула, понимающе усмехнулся Демьян, которому сегодня, по всей видимости, было суждено поработать местным героем на благо процветания одной отдельно взятой академии и во имя спокойствия нервной системы ее обитателей.

Короче, мы в ответе за тех, кого приручили. Разговор не ждал, персонал хотел домой, Демьян желал получить ответы… короче, спустя минуту он уверенно толкнул дверь в офис, даже постучав в нее ради разнообразия. И, как вы думаете, что он там увидел?

Просторный кабинет с двумя столами и небольшим диванчиком сквозил человеческой пустотой и начальственной обделенностью!

Причем в прямом смысле: вечерний прохладный сквозняк колыхал легкие песочные шторы распахнутого настежь окна, через которое то самое начальство изволило под шумок смыться.

— Я косею от этого авангарда, — прислонившись к дверному косяку, устало выдохнул Демьян.

Ну, что еще сказать? Достойное, мать его, завершение вечера!

Когда она успела смыться? А главное, куда могла направиться без денег, документов, ключей и даже телефона?

Спортивный девичий рюкзак, помнится, так и остался отдыхать на заднем сидении его «Камаро».

Может, он и ошибается, но даже его приснопамятная университетская оторва, не будь она к ночи помянута, так не отжигала. По крайней мере, столько неприятностей за один день она на себя не собирала!

Впрочем, черт с ней.

Но эту-то заразу теперь где прикажете искать?

Миниатюрный «военный» совет был собран тут же, в опустевшем офисе и в самое короткое время. Персонал окончательно разогнали по домам, входные двери заперли, свет погасили, а на небольшом столике из темного матового стекла объявился вискарь с двумя стаканами — разговор предстоял долгий.

— Ну? — едва только его задница коснулась мягкой бежевой кожи дивана, заговорил Исаев. — И где ее теперь искать?

— А я знаю? — вскинул брови Костя, отдавая предпочтение соседнему креслу.

Демьян, мягко говоря, немного охренел.

— В смысле?

— В прямом, — бармен, снова не посмотрев в его сторону, приложился к виски так, будто только этого ждал целый день. — То, что мы знакомы с детства, не говорит о том, что я знаю ее, как облупленную. Не знаю…

— И знать не хочешь? — понятливо хмыкнул Исаев, откидываясь на широкую, удобную спинку. — Охрененные у вас отношения.

— В пень иди, — от души посоветовал ему Костик, которому этот разговор не нравился от слова вовсе. — Ты личной жизнью своей сестры сильно интересуешься?

Демьяна перекосило. Ну, так, слегка!

— Это другое.

— Да ни хера, — отбрил Фомин. И, прокатив заметно опустевший стакан между ладоней, невесело хмыкнул. — Она мне как сестра, Дем. Да, за нее я башку оторву любому. Но мне не нужно для этого лезть к ней в душу. Если она попросит помощи — я помогу. Но навязываться не буду.

— Короче, у вас стандартная родственная любовь на расстоянии, — без удивления резюмировал Демьян. В принципе, он что-то такое и предполагал, и теперь даже не удивился. — Толку от тебя нет.

Костя мрачно развел руками и снова принялся за алкоголь.

Были у него и скрытые мотивы… Но распространяться о них он вовсе не горел желанием. По крайней мере, не сейчас — тон из беседы как-то с самого начала не задался.

— Подруги?

— Одна скажет: «Всё фигня, а вот у меня такое происходит»! А вторая тупо вынесет мозг нравоучениями, — криво усмехнулся Костя. И, поймав выразительный взгляд, хмыкнул, поднося стакан ко рту для очередного глотка. — Что? Если я не интересуюсь Нютиной жизнью, это не значит, что я двух ее свиристелок в глаза не видел. Увы, пришлось. Здесь они частые гости.

— В таком случае, куда или к кому она еще может пойти? — Демьян побарабанил пальцами по подлокотнику. — Думай, вспоминай! Еще какие-то ваши общие друзья, ее любимое памятное место или… хм. А не могла ли она рвануть в клуб?

— Нюта любит сбрасывать негатив в танцах, — согласился Костя, доставая из кармана телефон. — Как и позитив. Она, в принципе, всегда танцует. Но…

— Что, млять, «но», Костя? — не выдержал Демьян. — Ее Аларский на каждом углу караулить может, а ты мне своими недоговорками мозг выносишь!

— Аларский?!

— Аларский, Аларский, — саркастично сплюнул Исаев, все-таки хлебнув приличное количество виски. — И ты прекрасно знаешь, зачем. Эта информация освежила тебе память? Догадки срочно нашлись?

— У меня — нет, — отрицательно качнул головой Фомин, быстро набирая на сенсорном дисплее номер. — Но я прекрасно знаю того, кто ее из-под земли достанет… Засунь себе свое «алло» в одно место, соплявка. Наша зараза рыжая пропала.

Последние слова он произнес уже не Демьяну, а неизвестному собеседнику на том конце провода. Оригинальное приветствие, надо сказать. Впрочем, и сам диалог продлился недолго, Костя даже кратко события не обрисовал, так, обошелся двумя-тремя словами. Но, по всей видимости, и этого хватило.

И минуты не прошло, как телефон был отброшен на столик, а Костя снова взялся за бутылку.

Исаев же глушить высокоградусный с такой скоростью не торопился. Ну его нахрен, мало ли куда еще придется ехать?

— Этому человеку можно доверять? — наконец, после долгого молчания, спросил он.

— О, уж поверь, — как-то многозначительно отреагировал Фомин. — Уж кто-кто, а этот придурок знает ее лучше, чем она сама себя. А если не знает, так догадается.

— Даже спрашивать не буду, — не став спорить, махнул рукой Антихрист, доставая из кармана джинс порядком помятую пачку сигарет. И, не удержавшись, подколол. — Почему какой-то посторонний тип знает твою невесту лучше тебя самого.

— Да потому что я не подписывался на эту гребанную роль! — все-таки не выдержав, рыкнул откровенно обозленный Костик.

Демьян показательно присвистнул.

А то он весь такой наивный и не понимал, ага.

Но подколоть ближнего — это святое. Непреложная истина от банды байкеров, мля!

— Иди к черту, — устало вздохнув, Костя сгорбился в кресле так, будто на него навалилась вся мировая усталость разом. — Сам-то давно договорного брака избежал?

— Мы сейчас точно мою несостоявшуюся свадьбу обсуждать будем? — иронично выгнул брови Антихрист. Его упоминания о своем прошлом уже не так доставали — настоящее оказалось куда интереснее. Да и, к тому же, кое-что он уже начал понимать, причем, как и в деле Косте, так и в собственных жизненных обстоятельствах.

— Да что тебе рассказывать? — Фомин растеряно провел пальцами по темной челке. — Меня еще со времен детского сада задрало это отцовское «вырастите — поженитесь». Нюту тоже. Мы эту хрень никогда всерьез не воспринимали, для предков покивали, на ночь вдвоем отпросились, а на улице поржали и по разные стороны разошлись. Давнее знакомство — не гарант долгих и счастливых отношений, не мне тебе объяснять. Ладно мой, но Анькин отец всегда здравым мужиком казался. Она из него веревки вила, в разумных пределах, естественно, и исключительно по обоюдному согласию. Я был уверен, одно ее категорическое «нет» и, если не мой отец, так Юрий Саныч уступит. Да только хрен там плавал. Предок со временем стал давить, потом… а, нахер!

И, не закончив, Костя снова приложился к стакану, явно решая нивелировать все свои проблемы истинно мужским способом. То есть тупо нажраться.

И Демьян его в принципе, прекрасно понимал, разве что относился ко всей этой хрени чуть проще.

По крайней мере, раньше было именно так.

— Тебя поставили перед фактом?

— Именно, — почти не куривший бармен потянулся за сигаретами. — И я послал всех куда-подальше. Мой драгоценный родитель тут же мои банковские карты блокирнул, машины забрал, и в черный список всех приличных фирм города занес. Короче, стандартно пытался проучить охреневшее дитятко в моем лице. Не получилось!

— Ты пошел сюда?

— А почему нет? — щурив темные глаза, пожал плечами Константин, и рваные клубы сизого дыма почти мгновенно заполнили небольшое пространство офиса. — Нютке нужна была помощь с работниками, на все запреты и она, и ее мать плевать хотели. Да и предок отстал, уверовал, млять, что я отношения с ней заводить отправился. А у меня появилось время подумать и найти выход. Но… вскоре Юрий Саныч оформил свое завещание. И я охренел, Дем. А потом сорвался.

— Ну, позволь и мне охренеть за компанию, что ли, — усмехнулся Исаев. Впрочем, он уже прекрасно понимал, что там было написано, но желал услышать это лично. — Всё состояние Соболева переходит Нюте только после свадьбы?

— Если бы, — парень неожиданно хохотнул. Громко, дико, и даже как-то безумно. — Мне! Точнее, часть активов переходит к Анькиному мужу сразу после свадьбы, остальное… Сидишь? После рождения их первого ребенка!

Ненадолго воцарилась нехорошая такая, липкая тишина…

— Шел тысяча восемьсот пятидесятый год от Рождества Христова, — задумчиво и почти без издевки протянул Демьян. — Богатый помещик отдавал свою дочь за молодого беспутного соседа, готовил ей приданное, да договор особый, дабы жила его кровиночка в тепле и достатке…

— Слышь, предводитель уездного дворянства, ты нахрен не пошел бы! — скривившись, друг послал его вместе с проведенными параллелями. — Ты пришел меня постебать?

— Да тебя жизнь уже постебала, — хмыкнул Исаев, постукивая пальцами по подлокотнику. — Но теперь-то я понимаю, почему…

Не договорив, он внезапно осекся.

Теперь-то Антихристу стал понятен мотив почти всех поступков небезызвестной Аньки Солнцевой. Если не брать в расчет все опасные моменты, старший Исаев подобным варварством не страдал. Несмотря на некоторое средневековье, вроде договорного брака как такового, его условия были вполне современны: штамп на бумаге, видимость приличий и цивилизованные свободные отношения двух взрослых людей.

Но что б всё вывернуть вот так?

В прошлый раз нервы сдали даже у ненормальной университетской оторвы, что уж про менее закаленную Соболеву говорить?

С одной стороны, забота ее отца понятна и даже разумна. Оружейный бизнес — один из самых опасных и непредсказуемых, в нем нужна твердая рука, затейливые мозги и стальной характер. Да и Юрий Соболев был как раз из тех, кто вел дела честно, о криминале не помышлял и на черном рынке не приторговывал. И доверить такое детище, да еще и замешанное на госзаказах, кому-то левому — всё равно, что собственноручно спустить его в унитаз. Костя же варился в этом котле с детства и, кроме него, если честно, более идеальных кандидатур на роль преемника нет.

Да и с Соболевой они вроде как не чужие люди.

Рыжая, категорически не желающая лезть в бизнес, при самостоятельном управлении могла бы всё потерять. Причем ввиду банальной неопытности, а не из-за бабской глупости и наивности. Естественно, ей нужна защита, гарантии, мать их за ногу, безбедной жизни. А еще, всем необходима уверенность, что огромные, заработанные потом и кровью капиталы не уйдут на сторону, и не распадется давнее сотрудничество между семьями…

Что ж, умно. И в той же мере глупо!

— Они все продумали, — сцепив пальцы в замок, медленно проговорил Демьян. — Обезопасились со всех сторон. Вот только…

— Вот только наше мнение не спросили!

Костя уже не психовал, нет. Он просто и незатейливо швырнул бокал в стену!

Демьян машинально проследил эпичный полет, перекошенное от злобы лицо друга. Глубоко вдохнул запах разлитого алкоголя… оценил не разбившийся, как назло, стакан, издевательски покатившийся по полу, и преспокойно спросил:

— Ей почему не сказали?

— Да млять, как? — Костя посмотрел на него, как на слабоумного. — Юрий Саныч не успел, собирался после переезда, он дом новый отстроил, подмазаться решил. А после аварии я не смог. И своему предку не позволил. Анька и так не в себе хренову тучу времени пробыла. Ну, скажу ей… чтобы что, Дем? Чтобы она, не успев отца с того света вытянуть, тут же его возненавидела?!

— Заткнись, выдохни, и познай дзен, — цинично посоветовал Антихрист, ухитрившийся еще сохранять спокойствие и относительно холодную голову. — Я твои бухие истерики по поводу вынужденного брака уже раз сто слышал. Помогло, не?

— Когда-нибудь настанет моя очередь припомнить тебе твою аллергию на рыжих, — как ни странно, Костя уже говорил вполне спокойно. Даже подобрал стакан и сунул туда полностью истлевший окурок. — И я посмотрю на тебя.

— То есть, мы снова обсуждаем меня? — выгнул брови Исаев, поудобнее устраиваясь в кресле и наконец-то тоже закуривая. — Или вернемся к общей проблеме? Я так понимаю, предки ваши были свято уверены, что, как бы вы не рыпались сейчас, после их смерти вас бы обсосало чувство долга, сожрала совесть, и вы, кривя рожи, покорно поплелись бы в ЗАГС. Я прав?

— Типа того.

— Зашибись, — резюмировал Демьян. — Но ее отец теперь ни жив, ни мертв, про завещание уже знают все, как и о том, что ты врубил режим нежного барана. Не в курсе только Нюта, к которой, желая заполучить великую оружейную корпорацию с миллионными капиталами, сейчас выстроится очередь из ушлых женихов. И возглавляет это гребанное стадо сам господин Аларский… Млять. На что я подписался?

— А тебя кто-то просил? — насмешливо посмотрел на него Костя, похоже, окончательно успокоившись.

— Это был риторический вопрос, — усмехнулся Исаев, выпуская дым кольцами. И вдруг, нахмурившись, подался вперед. — Ты понимаешь, как ее подставил? Как вы все ее подставили? Повезло еще, что она в Китай сразу уехала, иначе ее состоянием воспользоваться мог любой дурак. Хотя, о чем я? За ней и сейчас идет натуральная охота, пока ты, друг мой, остаешься в блаженном неведении. И дуешься, как ребенок, что о твоих чувствах не вспомнили. Так и тянет спросить, кто из вас на самом деле та самая нежная барская дочка!

Если честно, в этот момент Фомин ему не съездил по роже лишь чудом.

У него и так нервы скакали туда-суда, как блоха по струнам, да еще и Исаев умело и безжалостно давил на самое больное.

Костя действительно ценил свою свободу. И хотя Нюту он любил, но исключительно как друга. И представить их вместе не мог, даже в самых пьяных мыслях. Его выворачивало, стоило только подумать о возможном совместном будущем. Да, это глупо, может, даже незрело, с ноткой подростковой истерики. Но переступить через себя он не мог. Не мог и всё!

Впрочем, была и еще одна причина его поведения, пожалуй, самая неприятная из всех перечисленных, о которой даже упоминать не хотелось. Но разве это могло остановить прозорливого Антихриста, имеющего природную чуйку на всё самое неприятное?

— Как-то слишком вовремя.

— Вовремя что? — резко выдыхая, переспросил Фомин, поднимаясь на ноги в поисках еще одного чистого стакана.

— Очень вовремя, Кость. Вскоре после составления завещания отец Соболевой попадает в смертельное ДТП и остается жив лишь чудом, — внимательно посмотрел на него задумчивый Демьян. — Или мне кажется?

Костя… промолчал.

А что ему ответить?

Да, такой вариант он тоже рассматривал, опуская разом все предыдущие годы и всё за этот срок произошедшее. Чего стоят даже многолетние прочные отношения, когда на кону стоит постоянный оборот ценой в миллиарды?

Иметь половину бизнеса — это не иметь его целиком. Власть, доходы, влияние — всё это делится пополам, пока у тебя есть соучредитель. Но стоит ему тихо исчезнуть, да еще фактически напрямую отписать свою долю своему же другу… Какие перспективы открываются, охренеть!

Пожалуй, даже сама идея брака на подруге детства не выворачивала Костю наизнанку так, как мысли о причастности собственного отца к возможному заказному убийству. Гнусно подозревать родных людей, да. Но вот только вокруг сплошь да рядом слишком много историй, в которых кровные родственники готовы глотку друг другу перегрызть и за куда меньшее наследство. Иногда даже за смешные копейки и гнилой дом в далекой деревне.

Собственно, в том числе и поэтому он скрывал от Нюты всё, что мог. Если она не интересовалась делами родителей, это совсем ничего не говорит о ее мозгах и сообразительности. Рано или поздно, владея информацией, она к тем же выводам придет.

А лично Костя и так Нюте много чего за всё время их знакомства сделал. И произошедшее сегодня яркий тому пример!

Но дальше парни пили уже молча.

Прошло больше часа, когда на столе, наконец, коротко пиликнул Костин айфон.

— Нашлась, — едва глянув на содержимое смс, произнес Фомин. И заметно поморщился, спрашивая скорее у неизвестного абонента, чем у погруженного в себя Исаева. — Ну и где я тебе его сейчас должен откопать?

— Кого? — оторвался от своих мыслей Антихрист. — Ярослава?

— Да этот мудак тут причем? — огрызнулся бармен, шаря в ящиках рабочего стола. — Ром, кокосовый. Без него, как гласит разведка, лучше не приходить.

— Хочешь грабануть собственную госпожу на бабки? — не смог не подколоть друга Исаев, глядя как тот, раздобыв ключи, беспардонно лезет в сейф.

— Нет, достаю ей же ее же лекарство, — хмыкнул парень, выуживая из темного пространства две белых литровых бутылки с веселыми черепушками на боках. — Эту хрень днем с огнем по городу не отыщешь. Идем.

И они пошли.

Зря Исаев опасался пить — садиться за руль ему не пришлось. Костя, запирая кофейню сообщил примерный адрес — до него отсюда идти всего пару кварталов. И, пока они, захватив с собой еще пару бутылок кока-колы, мерили широкими шагами темные и стремительно пустевшие улицы, появилось время обсудить еще кое-какой вопрос.

— Раз уж ты сам ляпнул о Ярославе, — перебирая кедами по остывшему асфальту, задумчиво протянул Исаев. — Какого хрена он опять бесится?

— Я могу только догадываться, — бармен невнятно пожал плечами, на которых висел рюкзак, забитый до отказа разными бутылками, открыто намекающий на план споить одну несносную рыжую беглянку. — Он Аньку и раньше не переваривал, просто так, как данность. А после аварии узнал, что его собственная мать отписала ей часть своего бизнеса — что-то там с модными тряпками и ювелиркой.

— Это я знаю, — отмахнулся Демьян, вспоминая разговор в клубе. — Поэтому он и спешил кофейню продать. Больше вариантов для мести не придумал. Но сейчас-то ему кто на хвост наступил?

— Я б предположил, что он мстит за свою благоверную, но это маловероятно. Плевать он на самом деле на нее хотел. А вот на деньги Соболева…

— Ему Аларский предложил выкупить кофейню, — вспомнил Антихрист. — Этот сучонок чуть-чуть опоздал. Ярослав, видимо, сообразил, что интерес Аларского неспроста, напрягся и разнюхал о завещании Соболева. И взбесился.

— Но согласился ему помогать? — скептично посмотрел на него Костя. — Просто так?

— Из мести, — предположил Демьян. — Хотя я скорее ставлю на расчет. Помощь Ярослава в обмен на возврат доли его матери.

— Это каким, интересно, раком? — скептично огрызнулся Костя… и замер, как вкопанный, забыв, что собирался перейти дорогу. — Да ну нах…

— Угу, — друг беспардонно подтолкнул его в спину. — Жениться, заделать ребенка, сделать Нюту недееспособной, стать опекуном и распоряжаться всем по своему усмотрению. Млять, Костя, я реально тебе должен всё это разжевывать?!

— Лучше б ты просто промолчал, — стиснув зубы, выругался Фомин, всё-таки шагая дальше.

Похоже, каким он на самом деле был дебилом, когда устраивал бунт против отца и его решения, до него начало доходить только сейчас. Хрен бы с ним, с договорным браком, что-нибудь придумали бы.

Но как выкрутиться теперь?

И это он еще не знал, что если бы не Исаев, Нюта уже вполне могла стать невестой Аларского. Или его пленницей — что, в принципе, одно и то же.

Но давить на больное Демьян почти благородно не стал — Костя и так выглядел пришибленным, и молчал всю оставшуюся дорогу, пока не остановился у нужного дома.

Им оказалась типичная «сталинка» из желтого кирпича, в десять этажей, в тихом углу и неподалеку от железной дороги. Просторный, закрытый двор с детским садом, разлинованная парковка, новые детские площадки и свежий ремонт на подъездах, обособленный тротуар… Уютненько. Для того, чтобы спрятаться от чего-либо, самое оно.

Вот только чье это, оно?

— Дом, милый дом, — неожиданно хмыкнул вслух Фомин, сам того не зная, отвечая на невысказанный вопрос. — Какая скотина спилила мой любимый тополь?

— Твой?

— Тополь — мой. Анька каждое лето всегда с него чихала до посинения, — пояснил бармен, доставая из кармана связку ключей. — А дом общий. Они с отцом жили на пятом, мы на девятом. Квартиры так никто не удосужился продать.

— Сюда ты и свалил от предков? — сообразил догадливый Антихрист, окидывая взглядом многоэтажку в поисках нужного ему окна на пятом.

— Выражение «мы с Тамарой ходим парой» слышал? — глумливо усмехнулся Костя. — Это про наших. Сами на нас квартиры переписали, как только дела пошли в гору. Я должен был догадаться, что Нюта пойдет сюда.

— А ключи? — задал логичный вопрос Исаев, пока его друг уже распахивал пиликнувшие подъездные двери. — Ее сумка у меня.

— Дядь Юра, когда его заканывали прелести семейной жизни, сваливал сюда на пару часов. Чтобы не дышать пылью, раз в неделю приезжала клининговая служба, ключи для них были у соседки… Всё оказалось настолько просто, что аж ржать тянет.

— Я прям вижу, как тебе смешно, — кривой улыбкой ответил ему Исаев, направляясь следом по чистому, на удивление, подъезду. — По ходу, сам понимаешь, насколько хреновый из тебя жених.

— Сколько еще раз мне тебя нахер послать, чтобы ты угомонился? — задал Костя, в общем-то, риторический вопрос.

— Аларского пошли, — беззлобно вывернул Демьян, нажимая кнопку старого, но, в общем-то, еще приличного лифта.

Тактичным Антихрист если и был, то исключительно до поры, до времени.

Он прекрасно понимал, если б не Костины выверты с его «не хочу жениться, хочу учиться», всей этой кутерьмы можно было бы избежать. Но нет, Фомин так некстати включил в себе строптивую барышню, а разгребать последствия теперь приходится кому? Правильно, вовремя подвернувшемуся Исаеву!

Ладно, если честно, на самом-то деле он не сильно был против, иначе б и духу его тут близко не было. Всё-таки филантропия никогда не значилась в списке его добродетелей, и уж этот факт до сих пор оставался неизменным.

А если уж совсем честно… Он всегда хотел оказаться на месте Богдана Полонского. И не успел убояться собственного желания, как оно, по закону жанра, с ужасающей скоростью сбылось. И принесло с собой вполне закономерный вопрос: если у него хватит мозгов и опыта, чтобы избавить еще одну рыжую от опасного договорного брака с кем бы то ни было… То достаточно ли мотивации?

Пожалуй, сейчас можно спокойно признать, к Солнцевой его всегда толкал спортивный интерес и только. При определенных обстоятельствах они могли бы даже стать неплохими друзьями, но вряд ли кем-то больше. Да, придурок, да, сам виноват.

Это уже в прошлом.

В будущем же маячила Нюта Соболева. Как ни крути, зацепила его чем-то рыжая зараза — он уже даже про первое сходство и ненависть не вспоминал. Но для решительных масштабных действий, этого, увы, не хватало.

Нет, раз Демьян ввязался в историю, он доведет начатое до конца — хотя бы для того, чтобы обломать все планы Аларского.

Но на безумный, рискованный шаг в духе Полонского его точно не хватит.

… Входная дверь оказалась незапертой. Длинная медная ручка легко поддалась Костиной руке, и через мгновение парни оказались на крохотном пятачке светлой прихожей. От него шел один длинный коридор прямо, вглубь квартиры, расширяя пространство встроенным зеркальным шкафом, а второй, совсем короткий, налево сразу от входа указывал на приличную прямоугольную кухню. Относительно новая мебель, хорошее освещение, неплохой, хоть и чуть устаревший ремонт — здесь вполне можно было жить, не напрягаясь.

Бесила только набившая оскомину, слезливая мелодия из «Титаника», раздававшаяся на всю квартиру.

Источник ее обнаружился в большой гостиной, прятавшейся за дверьми, распахнувшими обе деревянные створки аккурат напротив шкафа. На стильной, стеклянно-металлической консоли в одном из углов, стояла огромная плазма, с нее-то и демонстрировались кадры знаменитого детища Кемерона. А наискось от нее, на удобном бежевом диване…

На нем, беспардонно закинув ногу на ногу, свободно раскинув руки поверх спинки, в полу расстегнутой напрочь белой рубашке и черных брюках, сидел Джокер собственной невыносимой персоной. Причем в гордом одиночестве!

Только подмышкой у него обнаружился коричневый плед, почему-то свернутый в аккуратный длинный рулон, согнутый под прямым углом.

— Принес? — привычно оскалил зубы Джокер, ни капли не удивившись присутствию Исаева. Точнее, он просто его проигнорировал.

— Принес, — сухо отчитался Костя, ставя на пол рюкзак с небольшим стуком. — А на хрена?

Ответ пришел, откуда не ждали. Рулон под боком Джокера зашевелился, и рассерженно блеснули зеленые глаза:

— Ну? И кто додумался ему позвонить?!

Костя, не выдержав, заржал первым.

— Пункт седьмой: включите печальному рулетику его любимые фильмы, — прокомментировал догадавшийся Исаев, с трудом сдерживая смех. Еще пару месяцев назад комикс «как заботиться о грустном человеке» облетел все социальные сети, и сложно было его забыть.

— Пункт восьмой: кормите рулетик вкусняшками, — подключился Костя, кивая на журнальный столик с внушительной коробкой фисташкового мороженного на нем.

— Пункт девятый, — хрипло добавил довольный Джокер, кивая на рюкзак бармена. — Следите, чтобы рулетик был увлажнен, он обезвоживается из-за слез.

— Да вы достали! — обиженно затрепыхался тот самый «рулетик». — Не собираюсь я рулеть! Тьфу… Реветь! И Титаник с десятого класса терпеть ненавижу!

— Что, и ром не будешь? — вскинул брови Костя, усаживаясь перед своей вроде как невестой на корточки, сцепляя пальцы в замок.

Соболева ненадолго задумалась.

— Ром — буду, — вскоре выдала она, снова пыталась освободиться. — А вот этого сопливого и зеленоволосого, не понимающего шуток из интернета, попрошу больше к моей персоне не допускать!

— Неужели, душа моя? — владелец клуба покосился на ее потуги с тихим, плотоядным интересом, впрочем, не слишком-то пытаясь ее напугать.

Исаев их тесному общению удивиться даже не подумал. По ходу, это уже традиция: у всякой рыжей, помимо буйных тараканов и неприятных женихов, должен быть бешеный друг, владеющий элитным развлекательным заведением.

Жаль только, конкретно у этой, всемогущего дяди в загашнике не видать!

— Васька, не беси меня, трупы прятать не куда, — пригрозила рыжая беглянка, по всей видимости, пойманная и обезвреженная собственным… кхм. Другом? Нет, пожалуй, даже не другом — на памяти Исаева никто об истинном имени Джокера не знал. А если знал, вслух сказать бы не осмелился.

Интересная вариация всемогущего «дяди», да-а-а-а…

— Помочь? — вопросительно склонил голову Джокер, пытливо выгибая бровь.

— Ты мне сейчас свое тайное кладбище в аренду сдать предлагаешь? — испуганно икнула Нюта, выпучив глаза.

Костя, усевшись прямо на клетчатый бежевый ковер, изобразил фейспалм.

— Ладно, поржали и хватит, — рискуя нарваться на зеленые неприятности, Демьян шагнул вперед и быстро выпутал из пледа возмущенную рыжую. Выглядела она, если честно, неважно, и постоянно прятала обожженную руку, сейчас замотанную в бинты с аккуратным бантиком на запястье.

Что ж, похоже, Джокеру все-таки можно было доверять. Перед тем, как тонко издеваться над подругой, он хотя бы позаботился о ней. Естественно, как умел!

— Хоть один нормальный человек среди этого дурдома, — недовольно потирая шею, процедила лохматая, раскрасневшая Нюта.

— Кто тебе сказал такую глупость? — вольготно устроившись на освободившемся месте на диване, иронично вопросил Исаев. — Что я человек?

Джокер поддержал его злорадным горловым смешком, блеснув серебряными клыками:

— Антихрист прав, малыш.

— Ой, идите в баню! — незатейливо послала их рыжая, сердито топнула ногой и гордо ретировалась на кухню, не забыв прихватить весело звякнувший рюкзак.

Всё напускное веселье с Джокера слетело тут же.

Подавшись вперед, он оперся локтями о колени, сощурив глаза:

— Уже в курсе?

— Смотря кто, и смотря о чем, — равнодушно посмотрел на него Костя. — Если ты о…

— Все разговоры после, — оборвав его на полуслове Джокер. Проведя пальцами по волосам на манер гребня, он поднялся. — Второй раз мне ее не поймать.

И удалился на кухню, чтобы там, нацепив привычную маску, отобрать у возмущенной Соболевой и ром, и колу, и даже извлеченные из настенного шкафчика стаканы. Впрочем, жмотить алкоголь он не стал, и вожделенный коктейль выдал ей в первую очередь. А вот парней обделил с тихим ржачем. И, пока Костя с Демьянами встали на розлив, устроил с рыжей потасовку, пытаясь завоевать место за дубовым столом в углу у батареи.

В конце концов, рыжая выгнала зеленого на соседний табурет и на столешнице прибавилось стаканов. Нарисовалась кое-какая закуска, откуда-то был извлечен покерный набор и даже огромная банка с мелочью. На светлой, уютной кухне обычной «сталинки» воцарился относительный мир, покой и дружеская перепалка трех друзей детства и одного неучтенного Антихриста. А потом…

Потом что-то пошло не так.